Стройная спинка стюардессы вздрогнула и едва ли не бегом скрылась за шторкой рабочего отделения.
– Нас надо сажать, – сказал Семён падая в кресло и ненавидя все полёты.
Вирджиния посмотрела на маленькие золотые часики.
– Ещё слишком рано.
– Рано для чего?
Она поняла, что сболтнула лишнее. Собеседник почувствовал это и потребовал ответа. Она только мельком глянула на соседний ряд, вздохнула, отстегнула ремень и полезла в сумочку. Вынырнувшая оттуда рука стремительно вонзила в грудь шприц (как только в рёбра не попала!). Сдавленный поршень впрыснул быстродействующее содержимое. Семён Данилович едва выдавил по-русски: "Что за…", – как накатила слабость.
– Рано для посадки, – пояснила Вирджиния убирая шприц. – Мы над Германией, здесь самолёт локализуют карантином и вирус не получит распространения. Будут усилены меры безопасности, но не появится паники. Это провал. Вы же не думали, что мы не будем контролировать полёт? Самолёт должен достигнуть места назначения. На худой конец сесть в Польше. Там тоже никто не среагирует. Тогда будет убедительная легенда эпидемии. Вы верно сказали, что нужна будет легенда. Вы ею и станете.
Собрав силы Семён Данилович прошептал:
– Вы же сами заразитесь…
– У нас есть вакцина. Военные изучают вирусы и совершенствуют их, чтобы у нас было лекарство, а у других – нет. Если я заражусь, меня вылечат.
Её голос становился тише или Семён Данилович засыпал? Он ли ответил: "Это тебе так сказали, что вакцина есть"?
– Лэнсону, правда, придётся туго, – Вирджиния кивнула в сторону больного пассажира. – Будет жаль, если болезнь окажется слишком развившейся. Мы служили вместе. Просто на нём загар заметнее…
Говорила ли она что-либо ещё? Семён Данилович не знал. Вокруг стало тихо, темно и пусто.
Кто-то тряс плечо. С трудом открыв глаза, Семён Данилович увидел стюардессу. Соседнее кресло пустовало.
– Где я? – спросил он по-русски и тут же повторил на английском.
– Мы прибыли в Таллин, все пассажиры уже вышли, прошу вас покинуть самолёт.
Таллин. Самолёт. Больной Эболой. Семён Данилович быстро встал, голова отозвалась нудной болью.
– Где пассажир, который кашлял?
– Простите?
– Рослый, атлетического сложения, на вид 28 лет, короткая стрижка, ровный загар. Много кашлял, сидел вон там, – Семён Данилович указал на место.
– Прошу простить, но там не было такого, – ответила стюардесса и улыбнулась, – Пожалуйста, пройдите к выходу и не забывайте свои личные вещи.
"Я не помню её лицо". – подумал Семён.
– Да-да, сейчас. Вы работали в этой части салона?
– Да.
– Кто сидел на том месте? – подрагивающий палец указал на место разносчика смертельного вируса.
– В том ряду сидела семья с маленьким ребёнком, он плакал. Пожалуйста, вы должны покинуть…
– Да-да, а кто сидел рядом со мной?