Американское Вертиго

Часть II. Хитросплетения.

Лечащий врач Сергея, доктор Харрис, только что получил результаты повторной компьютерной томографии головного мозга пациента и рассматривал их на экране компьютера. Сомнений не было – повреждения обширные и необратимые. Прошло 20 часов между двумя исследованиями и никакой положительной динамики. Очагов поражения много, их размеры четко обозначились – никаких шансов, разве что чудо! Время подумать о донорстве. Констатация смерти мозга возможна через несколько дней и, до этого времени, нужно ненавязчиво «прощупать» супругу на предмет согласия. Интересно, как она воспримет предложение? От этих русских всего можно ожидать.

В ординаторскую заглянула дежурная медсестра Глэдис.

– Доктор, там пришла жена вчерашнего пациента, хочет поговорить с лечащим врачом. Вы сможете уделить ей внимание?

– Да, пожалуй, минут через пятнадцать. А пока оденьте её в халат и организуйте посещение. На текущее время не запланировано никаких манипуляций?

– Нет, я все закончила, – сказала медсестра и пошла к двери.

– Глэдис, еще одна просьба, – остановил ее доктор.

– Слушаю вас.

– Пожалуйста, в беседе никакой обнадеживающей информации. Перспективы у пациента плачевные. Я постараюсь заручиться ее предварительным согласием на забор органов.

– Понятно, доктор! – сказала сестричка, опустив глаза. Ее смуглая кожа скрыла появившийся румянец, ведь всего несколько минут назад она разговаривала с Ириной и сказала, что состояние мужа без ухудшения и стабильное.

Джон Харрис почувствовал, что новость расстроила медсестру. Молодая еще, не успела привыкнуть к подобным ситуациям на нашей кухне – подумал он, поглядывая в след Глэдис. – Сострадание еще не выветрилось. Однако фигурка очень хороша, нужно попробовать пообщаться с ней поближе.

Тем временем Глэдис одела Ирину в одноразовый халат и провела в палату. В предвкушении ужасного зрелища ее сердце выскакивало из груди, но, на удивление, внешний вид Сергея не испугал. Такой же, как обычно, с хорошим цветом лица и ровным дыханием. Просто спящий. В эту умиротворяющую картину не вписывались интубационная трубка, желудочный зонд, венозные линии, провода электродов и прочая атрибутика реанимационной палаты. Только ровный ритм аппаратного дыхания и звуковой пульс монитора монотонно внушали спокойствие.

– Можно я его потрогаю? – спросила Ирина.

– Конечно, – сказала Глэдис, – только аккуратнее, пожалуйста, с нашими коммуникациями.

Ирина слегка прикоснулась ладонью ко лбу Сергея. Теплый, – подумала она. Слезы навернулись на глаза, переполнили нижние веки и покатились по щекам.

– У него повышена температура?

– Сейчас незначительно. Под утро был один подъем до высоких цифр, но мы без проблем справились с ним внутривенным введением препарата «Тайленол».

– Скажите, а у доктора Харриса найдется время со мной переговорить?

– Да, он обещал скоро подойти.

Ирина стояла и смотрела на Сергея. Первое волнение, которое она испытала при входе в палату, уже улеглось. Тишина блока интенсивной терапии сама по себе убаюкивала эмоции. Можно сосредоточиться и продумать те вопросы, которые она должна задать доктору. Да, Валентин просил узнать результаты повторной компьютерной томографии – есть какие-либо изменения в динамике?! Впрочем, врач и сам расскажет наиболее значимые детали текущей ситуации.

– Здравствуйте, – за спиной бесшумно возник доктор Харрис. Ирину приятно удивил глубокий тембр его голоса. Она обернулась и посмотрела на него.

– Здравствуйте, мистер Харрис.

– Можно просто, Джон.

Ирина оценивающе посмотрела на врача. Приятный мужчина, скорее всего около сорока лет, не отводит взгляд и уверенно держится. С таким общение не должно быть трудным и можно рассчитывать на откровенность.

– Приятно познакомиться, Джон. Скажите, пожалуйста, как дела у Сергея и какие перспективы нас ожидают? Мне бы хотелось, чтобы вы были максимально откровенны и не скрывали от меня ничего.

– Постараюсь, насколько это возможно. Сегодня мы повторно сделали Сергею компьютерную томографию головного мозга. Впечатление двойственное. Сначала о хорошем. В сравнении со вчерашним исследованием отрицательной динамики не наблюдается. Очаги поражения аналогичные по размерам и местам расположения. Кроме того, температура нормальная, за исключением одного подъема и, хорошие показатели сердечной деятельности.

– Что же вас настораживает, Джон? – спросила Ирина, интуитивно почувствовав, что запас хороших новостей на сегодня исчерпан.

Харрис немного помедлил и, тщательно взвешивая слова, сказал:

– Зоны поражения мозга у вашего мужа располагаются в таких участках коры, что рассчитывать на полное восстановление познавательных функций и мыслительных процессов достаточно сложно. Не исключен исход с тяжелыми расстройствами сознания, что сделает его глубоким инвалидом.

– Вплоть до вегетативного состояния? – ужаснулась Ирина.

– Не будем пока обсуждать самый неблагоприятный вариант, – остановил ее доктор, – ситуация окончательно прояснится в ближайшие несколько суток.

– Возможен же положительный сценарий или никаких шансов нет? – ухватилась за соломинку Ирина.

– Всегда нужно рассчитывать на лучшее, – ободряюще отреагировал доктор Харрис. – Давайте не будем загадывать и встретимся завтра. Будет день, будет пища. До свидания, Ирина.

Она протянула руку, доктор ободряюще пожал ее и пошел к двери. Ирина бросила взгляд ему вслед, как будто почувствовала, что разговор еще не окончен. Действительно, будто повинуясь ее мыслям, Джон остановился и сказал:

– У меня к вам есть еще один серьезный вопрос. Конечно, он не к месту. Но анализы определения комплекса тканевой совместимости занимает достаточно продолжительное время. Как вы отнесетесь к забору органов Сергея для трансплантации в случае неблагоприятного исхода?

Взгляд Ирины потух, глаза наполнились слезами. С трудом сдержавшись, чтобы не разрыдаться, она тихо сказала – Думаю, Сергей не возражал бы… После она еще долго сидела рядом с мужем и держала его за руку. Навалившиеся тяжелые мысли придавили ее. Как легко убить надежду. Достаточно лишь сделать опосредованный намек на необратимость ситуации и все летит в тартарары. Ирина вдруг стала представлять свою жизнь без Сергея. А что, собственно говоря, изменится? В последнее время он так отдалился. Хотя внешне для окружающих перемены в их отношениях были незаметны, ведь Сергей всегда был галантным и предупредительным, секса у них не было уже несколько месяцев. Где-то в душе зашевелилась обида – все из-за этой девки! Ирина никогда не говорила с мужем о том, что ей все известно. Информация сама попала в руки, просто захотела посмотреть фотографии их последней поездки на озеро Тахо в его телефоне, а там…

Слишком много фотографий одной женщины с маленькой девчонкой лет двух с половиной, трёх. Один вопрос для Ирины остался без ответа: Это дочь Сергея, или нет? Внешне сходства нет, но в маленьком возрасте это впечатление может быть обманчивым. Да и на мать ребенок не очень-то похож. Подсознательно, сопоставляя сроки частых и длительных поездок Сергея в Москву в последнее время, Ирина все чаще склонялась к той мысли, что девочка дочь ее мужа. От этой мысли в душе поднималась буря эмоций. Ведь два аборта, которые Ирина сделала в своей жизни, не были следствием ее личного решения. Они все обсудили с Сергеем и пришли к единому мнению. А потом, в результате возникших осложнений, путь к материнству для нее был закрыт навсегда, от чего мысль о его дочери от другой женщины была вдвойне невыносима…

Мысли прервала фраза Глэдис:

– Ирина, мне пора выполнять назначения.

– Да-да, конечно, я уже пойду! В какое время мне лучше прийти завтра?

– Думаю к двенадцати. Мы успеем сделать всю утреннюю работу, пройдет обход и будут готовы результаты всех назначенных обследований и анализов.

– Хорошо, я приду к этому времени. Надеюсь, что будут какие-то положительные сдвиги в состоянии мужа. Спасибо вам, Глэдис!

Ирина бросила взгляд на лицо Сергея и, ей показалось, что веки дрогнули, как бы одобряя последнюю фразу. – До завтра, дорогой мой, – произнесла она про себя…

***

Пустота их роскошного большого дома ошеломила Ирину. Неужели Сергей может никогда не вернуться сюда. Как ей здесь жить одной? Она прошла в кабинет и бросила взгляд на экран включенного «Мака». Совсем забыла, что обещала Валентину позвонить. От него три пропущенных звонка и сообщение в скайпе: «Ирочка, привет. Мы сидим дома и ждем сообщения от тебя. Или звони на мой телефон. Валентин».

У них уже очень поздно, по Москве уже где-то около половины первого ночи. Спать легли, наверное. Но компьютер в сети. Немного помедлив, Ирина щелкнула иконку «Вызов». Валентин ответил сразу:

– Привет, молодец, что набрала. Мы не знали, во сколько ты возвратишься. Сидим втроем ждем. Младшенький с нами. Ну, рассказывай, как дела? Может включишь видео?

– Нет, Валечка, ни в коем случае. Я ужасно выгляжу. Не хочу вас пугать.

– Рассказывай, как дела у Сереги?

– Я обсудила с лечащим врачом результаты сегодняшней компьютерной томографии – никаких существенных изменений по сравнению со вчерашним днем.

– Уже что-то. Нет прогрессии, – с позитивной уверенностью сказал Валентин.

– Вместе с тем, очагов повреждения достаточно много и они разбросаны по всему мозгу. Это очень смущает доктора, хотя явных признаков пессимизма в беседе с ним я не ощутила, – сказала Ирина и вспомнила о теме донорства. Не буду пока ничего говорить.

– Очень хочется посмотреть картинки томографии и обсудить их с моими специалистами, – сказал Валентин. – Ты сможешь отправить результаты?

– Думаю, что да. Но они отдали мне только диск. Может я вышлю его тебе экспресс почтой FedEX?

– Обычно они распечатывают наиболее показательные снимки на пленке. Если есть такая возможность, то нужно сфотографировать пленку и оправить картинку по электронной почте. Это не сложно. Или попросить отдельно сохранить с диска несколько наиболее показательных картинок в открытых форматах. Я диск дождусь, но время-то идет.

– Хорошо, попытаюсь завтра сделать.

– Ирочка, еще одна просьба. Если будешь видеть Сергея, то сфотографируй его и перешли мне фото. Я должен его увидеть.

– Мне бы очень не хотелось, что бы вы видели его в таком виде… – немного помедлив, ответила Ирина.

– Пожалуйста, мне это очень нужно, – с дрожью в голосе сказал Валентин. – До завтра, звони в любое время. Катя и Матвей рядом, привет тебе передают. Очень за Сергея переживают.

– Пока ребята, спасибо за поддержку! – Ирина кликнула по красной трубочке,

Скайп квакнул и разъединил континенты…

Вторую половину разговора она уже еле сдерживалась и мгновенно разрыдалась в голос, уронив голову на сведенные руки. Им легче, они там вместе, а я совсем одна… Почему же одна? Сейчас умоюсь и перезвоню Нику. Он наверняка ждет моего звонка. Как же я за всей этой круговертью за него забыла? Нужно отвести душу, поговорить с родным человеком. Тем более он всегда рад помочь и словом и делом.

Их отношения были скорее дружескими, чем любовными, хотя физическая близость была вполне естественным дополнением. Ирина вытерла слезы и задумалась. Теплые воспоминания об истории ее романа с другом семьи грели душу и успокаивали. Ник тоже был выходцем из Союза. Опытный инвестор, богатый человек, партнер Сергея по ряду проектов. За свою жизнь несколько раз он становился банкротом, но непременно поднимался в неуемном желании реализовать американскую мечту. И это ему удалось. Роскошный умный дом на берегу океана, оборудованный по последнему слову современных технологий, Астон Мартин ДБ9 и более чем солидный счет в банке. Казалось бы, чего еще желать – жизнь удалась, дети выросли и устроили свою судьбу, а любимая супруга Марго от души радовала его своими талантами хранительницы семейного очага. Утонченная красавица модельной внешности своим задором и острым умом приводила в восхищение всех друзей и знакомых. Но идиллию «дом полная чаша» нарушила внезапная тяжелая болезнь Маргариты. Всего около года назад она почувствовала себя плохо и приговор врачей был неумолим – запущенный рак яичников. Несмотря на все предпринимаемые усилия заболевание прогрессировало очень быстро, Марго просто таяла на глазах. Цветущая роскошная женщина всего за несколько месяцев превратилась в высохшую лежачую больную. Вердикт врачей для Ника был ошеломляющим – консилиум признал случай инкурабельным, то есть не подлежащим лечению ввиду его неэффективности. Она ушла тихо, не проснувшись однажды утром. Обычно горе близких при потере любимого человека безутешно, но в случае тяжелой изматывающей болезни, когда невыносимые страдания больного лезвием режут нервы, печальный исход воспринимается как облегчение…

Такие чувства испытывал Ник. Высохшее тельце умершей супруги не имело ничего общего с его любимой Марго, всем стало легче. Похороны прошли тихо, людей было немного. Так сложилось, что наиболее близкими для их семьи друзьями были Сергей и Ирина. На прощании Сергея не было – он улетел в Россию на несколько недель и под легендой бизнес командировки отдыхал с подругой и дочерью.

На кремацию Ирина вынуждена была пойти одна. Процедура прощания была формальна и непродолжительна. Никому из пришедших не удавалось уловить хотя бы отдаленное сходство умершей с Маргаритой – такой, какой они ее помнили: идеальное лицо, стройное загорелое тело, обрамленное в яркое платье и изысканные украшения. Это создавало атмосферу неловкости, вызванной ощущением присутствия на церемонии прощания абсолютно незнакомого мертвого человека. Череда слов соболезнований смирившемуся со своим горем вдовцу и всеобщее желание побыстрее покинуть территорию грусти. Прощальный вечер Ник организовал дома. Люди достаточно быстро ушли, осталась только Ирина. Она не хотела оставлять хозяина наедине с прахом Марго, ощущая в душе всю тяжесть такого соседства. Засиделись глубоко за полночь. Разговор недолго вился вокруг воспоминаний о Маргарите, а быстро сфокусировался на теме безысходного одиночества самих собеседников. Много откровений прозвучало в эту ночь. Ник пил виски и рассказывал о деталях тяжелого периода мучительных страданий, которые они перенесли вместе с Марго. Ирина под пару бокалов ароматного Зинфанделя впервые поделилась с ним новостями о переменах в жизни Сергея и своем одиночестве! С уверенностью можно сказать, что именно тогда они стали очень близки. Нет, не в физическом смысле. Им удалось заполнить душевную пустоту друг друга. Они сидели на диване в полутемной гостиной и разговаривали, заполняя паузы глотками выпивки. В комнате было тепло от потрескивающего камина, а в душе ощущение умиротворенного спокойствия, чувство которого каждый из них давно не испытывал. Ирина прислонилась плечом к Нику, а он, в порыве нахлынувшей волны нежности, обнял ее, притянул к себе, уткнулся в макушку и глубоко вдохнул запах волос. Оба смутились из-за возникшей ситуации, ведь основной мотив вечера совсем не предрасполагал к нежным ласкам с вытекающими последствиями. Ирина отодвинулась от Ника, потянувшись за бокалом с вином, стоящем на журнальном столике. Он тоже последовал ее примеру, завладев тяжелым хрустальным стаканом и жадно отхлебнув дымный обжигающий напиток. Именно в этот вечер больше ничего и не произошло, но судьба их отношений была предопределена.

Ирина и Ник стали часто встречаться, конечно, в основном, когда Сергей отсутствовал. Иногда они посещали выставки и ходили на концерты классической музыки. Наиболее приятными для обоих были домашние встречи у Ника за ужином. Разговаривали на различные темы и с каждой встречей становились всё ближе. Ник рассказывал о своем одесском детстве, об истории их отношений с Марго и перипетиях инвестиционного бизнеса. Ирина в основном посвящала его в новые детали личной жизни Сергея, которые ей удавалось выяснить. Однажды, засидевшись допоздна, у них не возникло желания расставаться. Почувствовав это, Ник предложил:

– Может останешься на ночь?

– Думаю, да, – ответила Ирина. – Ты мне выделишь свою рубашку в качестве ночнушки?

– Конечно. Давай я постелю в гостевой спальне, – сказал Ник и, немного помедлив, добавил: Нам!

Возражений не последовало и ночь наполнилась безумным вихрем нежных объятий и бурных ласк. Они заснули под утро, прижавшись друг к другу, испытывая обоюдное чувство умиротворенного удовлетворения. Удивительно, но никто из них не испытал даже намека на чувство вины перед Сергеем. Все было очень гармонично – как будто две половинки заполнили собственную пустоту. После той ночи в доме Ника появились вещи и туалетные принадлежности Ирины… На душе стало легче, слез как и не бывало. Она взяла мобильный, открыла меню и выбрала строку №1 в списке быстрого набора. Родной голос Ника не заставил себя ждать:

– Привет. Как ты, котёнок?

– Все в порядке, дорогой. Только немного устала.

– Что нового в больнице?

– Особых новостей нет, пока все по-прежнему, – сказала Ирина и добавила: Мне очень тоскливо одной дома, ты не возражаешь, если я приеду?

– Конечно нет, буду очень рад! Я просто не рискнул предложить тебе это…

– Спасибо, родной. Буду минут через сорок. К ужину что-нибудь купить?

– Нет, у меня все есть. Приезжай поскорее!

Последняя фраза Ника окончательно умиротворила Ирину. Нет никаких сомнений в том, что он очень ее любит. Пора собираться, – подумала она, – еще нужно принять душ и переодеться.

***

Джон Харрис внимательно осмотрел Сергея, изучил лист наблюдения за прошедшую ночь и присел за компьютер. Нужно сегодня же информировать местную Организацию по Снабжению Органами (OСО) о наличии потенциального донора. В национальной донорской базе данных пациент не фигурирует, поэтому необходимо срочно набрать кровь для определения его набора антигенов тканевой совместимости – ОСО наверняка затребует эти данные в ближайшее время. Каждый гражданин США по умолчанию считается потенциальным донором. Госпиталь, в котором умер или умирает пациент, обязан как можно скорее предоставить данные о нем. В финансовом плане это весьма выгодно для лечебного учреждения – бюджетное финансирование трансплантационного проекта в США очень щедрое. Кроме того есть и личный, меркантильный интерес – при состоявшемся подборе подходящих для трансплантации пациентов, лечащий врач получает серьезное финансовое вознаграждение. Объем этой разовой выплаты напрямую зависит от количества забранных и трансплантированных органов. Если повезет с ожидающими пересадку кандидатами, то можно одновременно осуществить забор почек, печени и легких. Вот только сердце под вопросом, – подумал Харрис, – больной госпитализирован по поводу сердечного приступа, могут и заартачиться. Ну да ладно, не буду загадывать, а то вдруг вообще совместимых реципиентов в базе нет? Впрочем, вряд ли такое возможно. Кто-то, да подойдет. База данных ведь всеамериканская, содержит информацию о всех случаях трансплантации в США с 1986 года. Кроме этого, в рамках проекта объединены 58 региональных офисов координирующих весь процесс трансплантации органов, начиная с получения заявок от больных, которым требуется пересадка, вплоть до выполнения оперативных вмешательств. Сразу после поступления информации из больницы о наличии потенциального донора, специалисты выясняют его «медицинскую пригодность» для процедуры, анализируют состояния здоровье, возраст, причину смерти и т.д.

В данном случае все должно быть нормально, – вслух произнес Харрис и перешел в теневую зону размышлений, о которых было нежелательно говорить кому-либо. Один его знакомый, работающий в системе распределения органов, как то посвятил Джона в интересные детали трансплантационной кухни. Оказалось, что существует система повышающих коэффициентов, значительно влияющих на сумму конечных выплат госпиталю. Она основана на косвенной оценке уровня потенциальной жизнеспособности трансплантируемого органа, что непосредственно связано с эффективностью пересадки. Проще говоря, в соответствии со статистическими данными отдаленных результатов трансплантаций, в среднем меньше служат органы, забранные у трупа, а дольше те, которые были получены от живого донора. Поэтому, второй вариант более выгоден в финансовом плане не только для больницы, но и для лечащего врача, который получает вознаграждение в объеме фиксированного процента от общей суммы. В подавляющем большинстве случаев забор органа живого донора выполняется при родственных пересадках, но хитрость состояла в том, что ее можно осуществить и у пациента с гибелью мозга в условиях операционной. Единственным препятствием для этого является необходимость проведения ритуальной процедуры отключения больного от аппарата в присутствии его родных. Получить согласие родственников на посмертный забор органов это одно, а информация о том, что человека с работающим сердцем и дышащими легкими будут кромсать в операционной – несколько иное. В состоявшемся тогда разговоре товарищ посоветовал Джону Харрису продумать схему обхода неприятных формальностей и легализации операционного забора. Подобных случаев еще не было в их клинике, но нужно же с чего-то начинать. В любом случае понадобятся помощники и одобрение руководства.

Итак, следует продумать каждый момент, – размышлял Джон. Согласие жены пациента я, скорее всего, получу. Нужно дождаться результатов анализов набора антигенов и ввести их в компьютерную базу данных Объединенной Сети Распределения Органов (ОСРО). Сопоставление данных и выявление конкретных больных, ожидающих трансплантацию, займет несколько десятков минут, а когда результаты будут получены, необходимо сразу же сообщить представителю местной ОСО, что больница готова выполнить в условиях операционной забор органов от живого пациента с подтвержденной гибелью мозга. С ними нужно согласовать дату и время процедуры, так как схему логистики приезда специалистов из центров трансплантации будут формировать они.

Теперь последний, но очень сложный момент, о котором Харрис еще понятия не имел. Как организовать прощание родственников с пациентом, при этом выполнить отключение аппарата искусственной вентиляции легких, продемонстрировать остановку сердца, а потом быстро доставить тело в подготовленную операционную и вновь восстановить сердечную деятельность? Сложно, все упирается во время. Торопить супругу умирающего не очень хочется, ведь все эти телодвижения откровенным цинизмом попахивают. Нужно что-то придумать. Ведь таких прецедентов в больнице еще не было.

Джон бросил взгляд на экран монитора, – вот и результаты анализов пришли. Он открыл файл с тестами Сергея по тканевой совместимости. Сами по себе анализы представляли лишь набор цифр и не несли никакой конкретной информации о том, насколько органы пациента могут подойти различным больным, ожидающим пересадки. Харрис вошел в сайт ОСРО, быстро заполнил регистрационную анкету потенциального донора, перенес данные и запустил процедуру их сопоставления с базой реципиентов Национального регистра. Теперь оставалось лишь ждать – скорее всего, результаты обработки будут готовы в течение часа, может быть чуть больше.

Доктор взял трубку и набрал по внутренней связи пост блока интенсивной терапии.

– Я слушаю, – раздался голос дежурной медсестры.

– Глэдис, это доктор Харрис. Сообщите мне, когда придет супруга Сергея, мне нужно сегодня с ней переговорить.

– Обязательно поставлю вас в известность, какие-то указания ещё будут?

– Думаю, что нет. За последний час ничего нового?

– Температура снизилась, было два эпизода двигательной активности – я ввела седативный препарат по стандартной схеме, больной успокоился.

– Хорошо, я на связи, – сказал Харрис и положил трубку.

***

Ирина открыла глаза. Было уже светло, место рядом пустовало. Наверное, Ник уже колдует над завтраком? – подумала она. Постепенно, вместе с ней просыпались детали воспоминаний о событиях последних дней. Страшный крик Сергея и звук падения тела, ее неумелые попытки оказания первой помощи, мучительно долгое ожидание приезда бригады медиков. Да, к сожалению все произошедшее не кошмарный сон, а реальность. Нужно пониматься – впереди очень много важных дел. И опять, это щемящее чувство неустроенности, как будто хочется вспомнить что-то очень важное и значимое, а оно ускользает из памяти и погружается в глубокое подсознание. Мне непременно нужно вспомнить ЭТО! – Приказала себе Ирина, – нужно отвлечься и мысль придет сама собой.

Она быстро встала и прошла в ванную комнату, открыла кран и замерла, разглядывая себя в зеркале. Бог ты мой, какое уставшее лицо, – я так давно не смотрела на себя! Морщинок заметно прибавилось, отечные веки под глазами, ужас какой-то! Ирина опустила взгляд и с пристрастием начала разглядывать свое тело – конечно, не девушка, но еще очень даже ничего. Грудь красивая, почти без признаков увядания, талия еще очень даже, бедра стройные… Ладное тело сорокасемилетней нерожавшей женщины. Ой, заросла. Нельзя же так распускаться! Нужно немедленно, сегодня же эпиляцию сделать или хотя бы подбриться. Приперлась в таком виде к Николаю! Она настолько увлеклась собой, что даже вздрогнула, увидев его, стоящего за стеклянной дверью и с нескрываемым удовольствием участвующего в процессе осмотра.

– Ник, ты меня испугал! – Ирина, смутившись, в негодовании топнула ногой, – нельзя же так подкрадываться.

– Извини, Котенок, я пришел тебя будить, а ты уже встала, – легкая улыбка застыла на его лице. Завтрак готов, я жду тебя на кухне.

Она спустилась минут через десять. Стол, как и всегда, был безупречно сервирован. Набор блюд из рациона заботящегося о себе человека: мюсли с сухофруктами, нежирный йогурт, ароматный швейцарский сыр, свежевыжатый сок… Какой он все-таки молодец, так следит за собой и обо мне заботится!

– Ириша, тебе омлет с чем готовить? Овощи, сыр, ветчина?

– Помидоры, сыр. – Машинально ответила она.

– Кофе как обычно?

– Да, карамельный Капучино. Ты не нальешь мне попить?

– Конечно, – предупредительно засуетился Ник. – Апельсиновый или яблочный сок, вода?

– Воду, пожалуйста.

Ник открыл бутылку «Эвиан» и наполнил ее бокал. И тут Ирину осенила бросившая в жар мысль, – ВОДА, ВОДА, ВОДА! – Вот, что она хотела вспомнить! Когда она вбежала в тренажерный зал и увидела бездыханного Сергея, рядом с ним валялась маленькая бутылочка «Эвиан»! Он всегда пил воду во время тренировки и, непосредственно перед падением сделал несколько глотков! Мысль о том, что именно эта вода вызвала приступ, еще тогда промелькнула в голове у Ирины. Это ощущение было мимолетным и растворилось в сумбуре последующих событий, но четко засела в подсознании – нужно обязательно проверить содержимое этой бутылки.

– Котенок, проснись! Омлет готов! – ее выдернул из задумчивости голос Ника. – Что с тобой?

– Ничего, дорогой, все в порядке! Собираюсь с мыслями о том, что нужно сегодня сделать.

Завтрак прошел в молчании. Лишь изредка они перебрасывались короткими, ничего не значащими фразами, формально демонстрирующими заботу друг о друге, теплоту и сочувствие…

***

Утренние часы не предполагали сложную дорожную ситуацию в их элитном районе. Ирина привычно легко вела машину, наслаждаясь свежим воздухом и ласковым солнышком. Она могла бы не заезжать домой и сразу отправиться в больницу к Сергею, но было еще рановато. Ей хотелось обстоятельно поговорить с Харрисом в отношении текущего состояния Сергея и ближайших перспектив. Обычно доктор в это время был еще занят и не сможет уделить ей достаточно внимания. Второе обстоятельство – это пресловутая бутылка воды, мысли о которой не давали ей покоя. Может яд? Нужно обязательно проверить. Тем более, в силу ее специальности и места работы, анализ можно было выполнить самостоятельно и без какой-либо огласки.

В своих мыслях Ирина подкатила к дому и не заезжая в гараж остановилась на гравиевой дорожке. У обочины, недалеко от её дома была запаркован пикап местной клининговой службы «Рипэйр-Экспресс». Эти ребята, в большинстве своем мексиканцы, обслуживали все дома их престижного района. В зависимости от заключенных контрактов фирма выполняла работы по уборке в доме, чистке и обслуживанию бассейнов, уходу за садовой растительностью и придомовой территорией – в общем все, что могли пожелать хозяева. За фирмой закрепилась прочная, надежная репутация. Случайных людей практически не было, все работники проходили жесткий конкурсный отбор. У Ирины с Сергеем в доме убирала их давняя знакомая женщина-горничная. Уход за бассейном осуществлял один из российских эмигрантов – пожилой, 57-и летний мужчина, который был рекомендован Ником. Таким образом, на долю «Рипэйр-Экспресс» остались только услуги садовника и уборщиков территории, которые дополнительно, один раз в месяц пылесосами сдували листву и хвою с крыши и вывозили собравшийся наверху мусор. По графику никаких уборок сегодня не планировалось, но на веранде Ирина встретила незнакомого человека в комбинезоне с логотипом фирмы. Ей показалось, что мужчина немного смутился и на вопрос кто он, прозвучал не совсем внятный ответ: «Мадам, я новый работник. Мигель послал меня проверить в каком состоянии территория и стоит ли делать уборку крыши завтра. Он попросил узнать у вас, если вы не против, может ли крыша подождать до следующей недели, на фирме очень много заказов». Ирина не стала возражать, тем более ей сейчас было не до уборки. Молодой человек поблагодарил, попрощался и поспешил удалиться. За живой изгородью завелся двигатель и, машина уборщика укатила.

Ирина с трудом открыла дверь – замок как-то заедал, вошла в дом, отключила сигнализацию, прошла в гостиную и присела на кресло – нужно сделать над собой усилие и собраться с мыслями. Ничего бы не забыть. Во-первых, упорядочить в голове все вопросы, которые просил поставить перед лечащим доктором Валентин. Во-вторых, попытаться просмотреть почту Сергея – возможно, приходило что-то важное, требующее ответа. Впрочем, она не была уверена в том, что ей удастся войти в его компьютер – скорее всего, установлен пароль. С тех пор, как в их жизни появилась Татьяна, почту он прятал. Что же еще хотела сделать? Да, самое главное, сходить в тренажерный зал. Она поднялась, пересекла комнату, прошла по коридору и спустилась вниз по лестнице в андерфлор. Сердце громко стучало – с тех пор, как медики выносили Сергея, она сюда не заглядывала. Бегло окинув тренажерный зал взглядом, Ирина еще больше напряглась. Картинка полностью соответствовала обстановке трагедии. Разбросанные полотенца, включённая беговая дорожка, перевёрнутый журнальный столик. Да, главное – вот она, эта злополучная бутылка «Эвиан», которая валялась на тренировочном коврике. Пробка на площадке пульта беговой дорожки, в бутылке – остатки жидкости. Ирина аккуратно подняла ее, посмотрела остатки содержимого на свет – явно виден легкий опалесцирующий осадок. Плотно закрутив бутылку, она сразу же двинулась по лестнице наверх – жуткий холодок, исходящий от места гибели мужа, не позволял оставаться здесь и гнал к выходу. Спешно завернув бутылку в пакет и сунув сверток в сумку, Ирина буквально выбежала из дома и захлопнула входную дверь. Находиться здесь было очень тяжело и мучительно душно. Все остальное – почта в компьютере Сергея, звонок Валентину и вещи, которые нужно прихватить с собой – потом. Ясно одно, ночевать она здесь не будет. Сигнализацию забыла включить, ну да ладно. Днем заеду, поставлю.