– Нет, типа, сначала в баню, потом накормить, напоить, да спать уложить. Ты что, не помнишь утвержденный порядок? – Она хлопнула в ладоши. – Баня готова, иди, попарься, ты же любишь это дело.

Если небольшой бревенчатый домик выглядит как баня, пахнет как баня, а сверху табличка с надписью «Баня», то, скорее всего это и есть баня. Дощатая дверь скрипнула, действительно скрипнула. Вот же реально-то все как! Предбанник встретил ароматным теплом и запахом сухих веников. Я пальцами пробежал по шуршащему богатству. Берёза, дуб, можжевельник, полынь и даже один небольшой с крапивой. Кайф! Небольшая парная на три ступени. Бадья для облива холодной водой с ручкой и душ, обычный душ с поддоном. Классика. Баня была протоплена божественно, по-другому и не скажешь. Я посидел до первого пота, смыл его, ну а потом поддал парку и дал себе волю…

Где-то я читал, что на Руси мылись перед битвой. Я не знал, что меня ждёт завтра, но вымылся я на две битвы, на несколько смертей и даже на пару свадеб. Потом чистый и довольный сидел в предбаннике, дышал.

Моя амуниция волшебным образом испарилась, но на скамье аккуратной стопкой лежало «цивильное». Я надел чистые светлые брюки, рубашку поло и легкие сандалии. Вышел, огляделся, хозяйки видно не было. Зато был стол, а на столе еда, много еды: мясо вяленое, хлеб, огурчики, капуста квашеная, сало, картошка вареная, и запотевший графинчик, небольшой, максимум грамм на сто пятьдесят. Я выпил, потянулся за кувшином с целью запить и замер, никакого послевкусия и желания закусить, водка была не то, что качественная, нектар. Я такую никогда не пил, хоть не раз слышал, что такая существует где-то в богатой жизни. Ну что ж, приборы на одного намекали на то, что хозяйку ждать не стоит, я и не стал. Еда оказалась вкусной и обычной, все как у нас в деревне. Даже капуста с клюквой. Хорошо!

Поел. Вышел на берег. Сел на качели, никакого скрипа, туда, сюда. Вспомнилась наша рота, мои друзья. Они там, а я здесь. И никак не могу им помочь. Хотя, какой с меня там помощник, в бой не возьмут, скорее в лазарет упекут, так что буду только мешать, а сюда я их забрать не могу. Да и существует ли в реальности это самое «сюда». Я все же допускал мысль, что лежу в лазарете с пулей в голове, и мой мозг выдает мне картинки моего будущего рая. Хотя, ну какой рай? Не верю я в рай. Перефразируя Шекспира, можно сказать рай пуст, все ангелы сдохли от одиночества и скуки… Стало смешно. И я засмеялся. Качался на качелях, взлетал в небо высоко-высоко и смеялся.

Я почувствовал ее присутствие и открыл глаза. Настенька стояла в изголовье кровати, красивая и голая. От ее легкого мускусного запаха у меня закружилась голова… Глубоко вдохнув этот пьянящий аромат, я застонал от вожделения и потянулся к ней. Она сделала скользящее движение мне навстречу, прерывисто вздохнула и…

Поспать мне удалось не много, пару часов, но это был самый лучший сон за последнее время. Я спал спокойно, в моей голове не было тревоги, я не прислушивался к окружающим меня звукам, вычленяя среди мужского и женского храпа (да, да, они тоже храпят) звуки прилетов. Я дышал не запахом давно не стираного белья, а свежим воздухом, и снилось мне лето, кусочек моего детства… Вот я бегу с горки к дороге, по которой важно, в развалку идет стадо коров. Я знаю, что сейчас заберу свою, отведу ее в сарай, и у меня будет еще время побегать с друзьями по улице, а если повезет, то кто-то даст прокатиться на велосипеде, и так почти дотемна, а дни летом длинные и жизнь впереди… бесконечная.

Проснувшись, я пару минут полежал, не открывая глаза, в тщетной надежде вернуться обратно в детство, потом раздраженно откинул одеяло и встал, натянул брюки и босиком, без рубашки вышел из спальни. Там меня ждал накрытый к завтраку стол. Блины, сметана, чай. Эх, только бы живот не скрутило от всех этих разносолов домашних. Но осторожничать не стал, съел все, что было предложено. Посидел пару минут, сытно вздыхая и постанывая от удовольствия. Но делу время, а потехе час, пора. Вот уже пару минут как с улицы доносился скрип качелей (и что это они сегодня заскрипели???). Ждет, хозяйка медной горы.

Да, она сидела на отполированной доске и легонько покачивалась туда-сюда. Я подошел, и втиснулся рядом.

– Ну что, поиграла в человека? – я не издевался, мне действительно было интересно.

– Да, и я скажу, что это чертовски приятно. У меня оргазма лет двести не было, – она кокетливо улыбнулась и положила голову мне на плечо. Правда почти сразу убрала, но этого мгновения хватило, чтобы сердце у меня заколотилось, а в голове пронеслись картинки всего того, что мы с ней вытворяли ночью.

– При твоих-то сроках жизни это совсем немного.

– Тут ты прав, ваши земные годы ничего не значат, да и время тоже. Я могу сказать, что у меня оргазма не было лет двести и то, что он был только вчера. Время – штука гибкая.

– Давай отталкиваться от того, что я все равно ничего не понял, и начнем сначала. Мы где?

– Как где? – она чуть повернула голову, кольнув меня длинными ресницами. – На планете Земля, точно такой же планете, откуда пошла одна из самых развитых ветвей человечества.

Информация о самой развитой ветви меня не заинтересовала, и я перешел к тому, что считал главным на тот момент.

– Где на земле, в другом измерении? В другой реальности?

Она засмеялась.

– Вот вы люди любите придумывать всякие измерения, реальности. Нет, мы находимся на планете, именно на планете, где ты родился и жил, если точнее, то на седьмом континенте, как ты понимаешь, люди здесь бывают не часто.

– Нет, не понимаю. Как я могу это понимать, если до этого момента я думал, что на земле шесть континентов. А ты говоришь семь.

Она опять засмеялась, какая веселая девушка, однако.

– Я не сказала семь, я сказала на седьмом. Люди многого не видят и не знают.

– Ты сейчас про своих пернатых… как ты их называла, ретрансляторы. Кстати, где они?

– Там, – она махнула рукой, и над рекой опять открылось поле боя, где люди в одинаковой форме и одинокого цвета повязках старались убить друг друга разными способами и самым разнообразным оружием, потом бой прекращался и они расходились по тем позициям, которые ближе, абсолютно забывая, что с утра они воевали за синих, а сейчас уже зеленые. Люди были одинаковые, во всех текла одинаковая красная кровь, у всех было одинаковое количество конечностей, не один из них не был чем-то лучше или чем-то хуже другого. Но каждый день они старались убить друг друга, а за что, никто не знал, одни говорили, что за землю, другие, что за слова, третьи кричали, что они что-то там предотвращают, но на самом деле просто за цвет повязки, не подозревая, что и это причина насквозь фальшивая, как и все остальные… А ведь просто нужно отказаться воевать, сложить оружие, и тогда у остатков человечества, был бы шанс.

– А некоторые уже там, – Настенька еще раз махнула рукой. – И там над водой появилась другая картинка: почти разрушенные города.

– Это что, конец человечества?

– Ну, ты не совсем прав, во-первых не конец, а начало. В ближайшее время закончится война, но не перемирием, а из-за того, что воевать будет уже некому. Остатки человечества уничтожат себя. В общем как всегда… Мы все почистим, приведем в первоначальный вид. А потом появятся новые люди, точно такие же, что были в первый раз, в том же количестве с теми же знаниями и возможностями. А уже через триста или пятьсот лет их потомки придумают себе тысячелетнюю историю, с десяток теорий возникновения мира и пару сотен богов. Это примерный сценарий, а вот как все будет на этот раз, я не знаю, я же просто наблюдатель и мое вмешательство минимально.

Сказать что я охренел, значит, ничего не сказать,

– Так, мне срочно нужно выпить, чтобы трезво все обдумать.

– В доме есть, сходи.

– А сюда ты не могла наколдовать?

– Во-первых, я не колдую, а во-вторых я тебе не жена или служанка, встань и сходи сам, если у тебя есть желание, а нет, то сиди и слушай.

Я все-таки сходил. На столе, на котором точно ничего не было, когда я уходил, стоял графинчик с классическими ста граммами, все той же качественной водки. Вышел и остановился любуясь. Настенка качалась на качелях. Они взлетали туда-сюда, туда-сюда, все выше и выше, и при каждом их взлете картинка над рекой менялась. Вот множество людей, среди которых много детей, толпятся на улице и с интересом рассматривают все вокруг, будто впервые это видят… Обычный современный город с потоком машин, светящимися окнами и рекламой… Над городами идут тяжёлые бомбардировщики… Города, заваленные обгорелыми телами, прям Помпея, только архитектура современная… Мои ребята курят, сидя в окопе… Остатки города, заросшего лесом, живых людей не видно, и только в небе висят непонятные похожие на большие грецкие орехи предметы…

Настенька повернулась, кивнула мне головой. Изображения пропали.