Подземное царство
Долго ехал Иваушка полями широкими, лесами тёмными, утомился в пути-дороженьке, выпросился у бабушки-задворенки переночевать.
Только отдохнуть расположился, слышит – шум да грохот пошёл по всей округе.
– Что такое? – Иванушка спрашивает.
Отвечает старушка:
– Видно, время нужное подошло. Раз в сто лет вход в подземное царство отворяется. Здесь это, неподалёку.
– Как так? – Иванушка удивляется. – Сколь по земле хожу, эдакого не видывал!
– Ну так слушай, касатик. Место здесь такое, особлИвое. Земля расступается, так что мир подземный увидеть можно, коли поближе подойти. Только охотников нет – всяк в своём дому затворяется, глаз наружу не кажет. А на другой день врата те закрываются, и снова на сто лет.
С Иванушки весь сон слетел.
– Как, охотников нет! Я хочу посмотреть! – говорит.
– И думать не моги, милай. Спи и не фулюгань. Полезешь в дыру, да застрянешь там внизу. Коли к сроку не поспеешь, останешься под землёй навеки.
А Иванушка уж оделся, пролом в земле смотреть настрополился.
– Я мигом. Одним глазком только гляну. Дай мне верёвку подлиннее и говори в какую сторону ехать.
– Не на восток, не на запад и не на север – на лето езжай. Близенько здесь.
И ста шагов Иванушка не проскакал – отверстие поперёк пути увидал. Разверзлась земля. В небо глыба каменная упирается, как крышка от котелка. Спешился молодец, верёвку одним концом к седлу приторочил, другим себя обвязал и в дыру спустился.
Глядит Иванушка, дивуется. Под землёй-то так же, как на земле! Солнце светит, облака летят.
– Жди меня, Сивка, – кричит, – скоро буду.
Опустился ниже Иванушка, спрыгнул и по дороге пошёл. Открылось ему царство людское подземное.
Только окаменело оно всё – и пахари с конями, и лесорубы с топорами, и пастухи со стадами, и рыбаки с сетями. Все, кто как был, в камень и обратились.
«Непорядок, – Иванушка думает. – Делать тут больше нечего, да и спросить не у кого, что стряслось.»
Вернулся он к пролому, дёрнул за верёвку. Мол, тащи, Сивка.
Пошёл конь, верёвку за собой потянул. Выбрался Иванушка на белый свет.
Вернулся в дом, старушку спрашивает, знает ли она что про каменных людей.
– Знать не знаю, ведать не ведаю, что там приключилося. А только догадаться могу. Ещё моя бабка в детстве сказывала – правит подземным царством могутный подземный богатырь. Отроду ему тыщи лет. И вот, значица, раз в сто лет воюет он с Кощеем. Похоже на то, Кощей его в этот раз перемог. Видно, царство подземное пожёг, попалил, а людей в камень обратил.
– Как же царство расколдовать, человеческий вид людям вернуть?
– Смерть Кощея за тридевять земель, в тридевятом царстве. Стоит там каменная гора выше облаков. В середине горы железный ларец замурован. В том ларце яйцо, а в яйце Кощеева смерть. Разобъёшь то яйцо – он и околеет.
– Поеду искать, – Иванушка отвечает. – Спасу, оживлю подземное царство.
Переночевал у бабушки-задворенки, а наутро отправился в тридевятое царство за Кощеевой смертью.
Долго ли коротко ли скакал Иванушка, застала его как-то в пути гроза.
Ливень ливмя льёт, к земле пригибает. Гром гремит, молния во всё небо блещет.
Смотрит добрый молодец, на дереве гнездо птицы Аист. В гнезде птенцы пищат. Голодно им, холодно. Дождём мочит, молнией слепит. Жалко их стало Иванушке. Залез он на дерево, снял с себя кафтан, покрыл гнездо, покормил птенцов тем, что нашлось с собой съестного.
Кончился дождь. Налетела птица Аист, стала бить, клевать Иванушку.
Заговорили птенцы.
– Не трогай, этот человек нас от смерти спас, кафтаном своим накрыл и покормил.
– Коли так, – птица Аист отвечает, – за то, что детей моих от ненастья укрыл, я тебе добром отплачу. Под деревом, где гнездо моё сплетено, кувшин закопан и палица богатырская спрятана. Выпей из того кувшина три глотка ровно.
Откопал Иванушка кувшин, отпил из кувшина три глотка.
– Что чувствуешь? – спрашивает птица Аист.
– Чувствую в себе силу огромную. Спасибо тебе, птица Аист. И за палицу спасибо, понадобится она мне.
Попрощался и дальше отправился.
Долго ли, коротко ли, проезжает мимо одного леса.
Видит – сильномогучий богатырь дубы в дубравнике с корнем выдирает, да в кучку складывает.
– Пошто деревья трогаешь? – Иванушка спрашивает.
– Люди попросили. Пашня тут будет, пшеницей народ поле засадит. А зовут меня Дубыня.
– Это дело, Дубыня, – Иванушка отвечает. – Поехали со мной смерть Кощееву добывать, пригодишься.
Сел Дубыня на своего коня, вдвоём они к горе заповедной отправились.
Через время встречается им другой богатырь. Молотом горы ломает, одну за другой с места сдвигает.
– Пошто горы ломаешь? – Иванушка спрашивает.
– Люди попросили. Дорога тут пройдёт короткая, горы мешают. А зовут меня Горыня.
– Это дело, Горыня, – Иванушка говорит. – Но и на другое дело сгодишься. Смерть Кощееву едем добывать, поехали с нами.
– Согласен на такое, – Горыня отвечает.
Вот, наконец, приезжают все трое к той самой горе, где ларец сокрыт.
Принялся Дубыня деревья с корнем выворачивать, а Горыня гору рушить.
Почуял Кощей неладное. Стало его крючить, да трясти. Понял, добирается кто-то до сундучка потайного.
Помчался проверить на место, что происходит.
А Горыня уж гору разломал, ларец железный к ногам Иванушке бросил.
Схватил Иванушка палицу, стал изо всех сил бить по ларцу, пока не расплющил, яйцо и выкатилось.
Тут Кощей подлетает – нос крючком, зубы железные, глаза оловянные, рот до ушей, волосы в стороны торчат.
– Отдай яйцо, – шипит.
Отвечает Иванушка:
– Полно тебе над людьми издеваться, огнём жечь да в камень обращать.
Размахнулся палицей и ударил по яйцу со всей мочи, только мокрое место от него осталось.
Упал Кощей, по земле катается, воет, зубами клацает, а потом в пыль-труху обратился. Дунул ветер и пыль ту развеял по миру.
В тот же миг подземное царство и ожило. Стали люди двигаться, как ни в чём не бывало. Крестьяне поле пахать, рыбаки рыбу ловить, пастухи стадо гнать.
Поблагодарил Иванушка Дубыню с Горыней, отпустил их домой, а сам дале отправился.
Мудрый судья
Ехал Иванушка много дней путём-дорогою с утренней зари до вечерней. Обогнал он как-то калику перехожего.
Обрадовался Иванушка, что наконец живую душу встретил. Странника поприветствовал, предложил довезти до ближайшего города. Одёжа у того латаная-перелатанная, от голода все животики подвело. Согласился мужичок и, довольный, на коня к Иванушке подсел.
Вот и город показался. Подъехали к корчме, спешились. Иванушка привязал коня к столбу точёному, задал ему корму, да спать завалился. Но сначала отужинал и горемыку попутного угостил.
Утром просыпается, в путь дорогу сбирается. Что такое? Коня нет!
Спрашивает у корчмарЯ:
– Не видал ли, кто рысака моего увёл?
– Так товарищ твой вчерашний, с кем вы вместе прибыли. Я считал, вы в уговоре.
Взял Иванушка у сидельца другого скакуна, нагнал вора, а тот артачится:
– Не отдам! Мой жеребец! – говорит. – Докажи, что не мой!
– Пошли судиться! – Иванушка отвечает. – Пусть рассудят нас по справедливости!
Нашли нАбольшего судью. Люди дом, где тот проживал, указали. Там уж во дворе с раннего утра очередь. Народ собрался – кто судится, а кто просто так глазеет, семечки щёлкает.
Вышел судья на крылечко. Первыми к нему две крестьянки кинулись. Поклонились уважительно.
– Говорите, – судья к ним обращается. – Кто кому претензию учиняет и по какому поводу.
– Потеряла я, – первая женщина говорит, – бусы памятные, малахитовые. Матушка моя покойная мне их на свадьбу дарила.
– А я их нашла, – подбоченясь вторая отвечает. – Не зевай, Фомка, на то ярманка! Теперича мои они, бусы-то! Кто нашёл, того и вещь!
Начал судья судить.
– Когда потеряла да каким образом?
– Вчерась. Нитка-то лопнула, когда я воду несла с колодца, бусы, видать, на траву рассыпались, а я и не приметила.
– А я эти бусинки по одной собрала! Стало быть, моя вещь!
– Понимаю, – судья ответствует и важно головой кивает. – Присуждаю ожерелие, как это есть памятная вещь, вернуть владелице. Она же, в свою очередь, должна уплатить нашедшей пол копейки деньгами али товаром – за сохранность и в знак уважения и доверия. Следующий.
Понравилось Иванушке, как судья решил. Стал к нему в очередь.
Тут другие судиться подошли – портной и цирюльник. С ними мальчишка Федотка.
Из-за этого паренька у портного с цирюльником распря и вышла.
Портной говорит:
– Мой это подмастерье!
А цирюльник:
– Нет, мой!
Подумал судья чуток и спрашивает у мальчика:
– Скажи-ка, Федотка, сколько аршин сукна надобно, чтобы портки пошить?
Молчит Федотка.
Тогда судья просит своего слугу:
– Принеси-ка мне сюда, братец, бритву и мыло. И ножницы прихвати.
Всё было выполнено. Сел судья на стул.
– Побрей меня, Федотка, не брился ещё нынче.
Подскочил Федотка, лицо мигом судье намылил и лезвием ровнёхонько побрил. Да вдобавок к тому и причёску подправил – чубчик аккуратно подровнял и набок его изящно пристроил, любо дорого смотреть!
Выносит судья решение.
– Все мы теперь видим, говорит, – чей Федотка подмастерье.
Народ кивает, улыбается. Справедливо судит судия.
Следующий Иванушка был.
– Так и так, – объясняет. – Ехал я по дороге, встретил человека попутного. Пожалел хромого-несчастного, так он же меня ещё и обжулил – рысака увёл! Нагнал я его, а он коня отдавать не хочет. Рассуди по чести!
– Хорошо, – судья кивает. – Приведите коня.
Привёл тот же слуга Сивку.
– Станьте от коня по обе стороны.
Стал Иванушка по правый бок, а мужичок – по левый.
– А теперь расходитесь в разные стороны. За кем жеребец пойдёт, тот и хозяин.
Пошагал Сивка за Иванушкой, а обманщик ни с чем остался.
Говорит ему судья.
– Получишь сейчас за воровство пять плетей и пять за обман!
И слугу подзывает, чтобы тот наказание исполнил.
Струсил вор – и бежать, под хохот зевак.
Тем и кончилось.
Дочь рыбака
Жил на берегу моря рыбак с дочерью Павлинкой.
– Эх, кабы сына мне, – рыбак вздыхает. – Рыбы вдвойне б наловили супротив нынешнего. Да и веселей вдвоём на промысел ходить.
– Я буду тебе вместо сына помогать, – Павлинка вызывается. – Мне уж десятый годок пошёл, не маленькая.
Срезала они дОлгие волосы, перерядилась в рубаху со штанами, шапку на голову надела – вот тебе и мальчишка, попробуй отличи!
Стала в море с отцом ходить – он не нарадуется! Наловят рыбы, потом Павлинка в море прыгает – очень она любила на глубине плавать да разглядывать, что там под водой происходит.
Как-то нырнула и увидела на дне строение богатое, жемчугами украшенное.
– Тятенька, – говорит. – Замок! Чей же это?
– Ох, дочка, будь осторожна, – отец отвечает. – Нептуна, царя морского, это владение. Не дай бог прогневить его. Айда домой.
Потом уж Павлинка сама и Нептуна того издалека увидела и дочь его маленькую – морскую царевну. Так уж захотелось Павлинке с ровесницей познакомиться! Подплыла и дружбу свою предложила.
Стали девочки вместе время проводить. Опустится Павлинка на дно и с царевной в догонялки играет да пряталки. Научила морских жителей земным играм.
С той поры благоволил Нептун к рыбаку. Разрешал рыбы ловить сколько захочется и лишний раз морской качкой не досаждал в благодарность за то, что Павлинка морскую царевну развлекала. Однако требовал соблюдать условие – никому из людей о подводном царстве не болтать.
Семь лет прошло. Подросли и Павлинка, и царевна морская. Павлинка всё так же в мужское обряжается, батюшке помогает.
Продавала она как-то улов на базаре. Подошёл крестьянский сын Ефимка, купил рыбы аж полпуда, рубль заплатил, а сам не уходит. Поговорить захотелось.
– А что, паренёк, рыба твоя откуда? – интересуется.
– Из воды, знамо дело, – Павлинка усмехается и шапку на лоб сильнее надвигает.
– Тяжела работа рыбацкая?
– Нисколечко! – Павлинка отвечает. – Мы к этому делу привычные.
– Должно быть, скучная ваша жизнь, с утра до ночи рыбачить?
– Не скучнее других, – Павлинка обижается. – Эх! Кабы знал ты, какая красота в море!
– Чего ж там хорошего? Рыбы да камни на дне, – Ефим во весь рот зевает.
Не удержалась Павлинка и рассказала про дворец подводный и красавицу царевну, дочь морского царя.
– Не врёшь ли?
– Приходи завтрева, сам увидишь.
На другое утро прибежал Ефим, и свезла его Павлинка куда надо. Добрались до жилища морского царя.
– Гляди же! – Павлинка говорит.
Наклонился Ефим пониже – и правда! Под водой лицо девичье показалось. Красивое – глаз не отвести! Смотрит морская царевна на незваного гостя с укоризной. Не ожидала она, что земная подружка клятву нарушит. Не след людям знать, где дворец подводный находится. Осерчала морская царевна и навела морок на парня.
Ахнул он:
– Сроду такой красоты не видывал! Никогда не забыть мне эдакого лица!
Раздобыл Ефим лодку и с той поры принялся каждый божий день наезжать, морское царство разглядывать, на дочь подводного царя любоваться.
Павлинка в стороне своим делом занимается, не хуже батюшки рыбаком стала. Говорит она как-то:
– Зря ты ездишь сюда. Не бывать морской царевне с сухопутным человеком.
– Это мы ещё поглядим! – Ефим отвечает.
И в воду сигает.
Там на дне приосанился, пошёл во дворец, говорит морскому царю:
– Отдай за меня дочь свою!
Рассердился Нептун. За шиворот – хвать! И посадил наглеца под замОк.
– Ишь, вахлак, царевну в жёны захотел!
Язык у Ефима отнял, так что тот говорить больше не мог, и в темницу запер. Крабов да черепах водяных узника охранять поставил.
Вот едут Павлинка с отцом в лодке.
– Так и так, – Павлинка батюшке сознаётся. – Натворила я делов – проговорилась про тайну нашу знакомцу на базаре. А Нептун его в каземат упёк.
Стал думать рыбак, как задачу эту разрешить и Ефима на землю вернуть.
– Жалко человека, – говорит. – Неужто на земле красавиц мало, что он к морскому царю полез?
– Околдовала его подружка моя морская, обиделась на меня за язык болтливый. Вот и бухнулся он в воду, царевной зачарованный.
Тут вдруг шторм из ниоткуда на море поднялся. Повернули домой.
– Теперь не даст нам покою морской правитель! – рыбак сквозь ветер кричит, – Пропала наша рыбалка! Хоть бы живу быть – эка буря разгулялась!
Дунул ветер, волной перевернуло лодку, насилу отец с дочерью вплавь до берега добрались.
День да ночь размышлял рыбак, чем бы морского царя умаслить, паренька невинного из глубины выручить.
А наутро догадался, как расплатиться с Нептуном за пленного.
Пошёл на ярмарку, накупил полнёхонек ушат сластей: пряников да леденцов на палочке. Закрыл тот ушат поверху крышкой и бечевой крепко обмотал.
Выехали к месту.
– Оставайся в лодке, – рыбак дочери говорит. – Сам пойду.
Бросился он в воду и бочонок с подарками прихватил, приступил к переговорам.
– Не хотел бы ты, царь морской, попробовать наши сласти земные? – спрашивает. – Бери, сколь хошь. А взамен отпусти мальчишку глупого.
И подарок Нептуну подаёт.
Снял тот пробу. Понравились ему заедки непривычные.
– Готов согласиться, – говорит. – Но этого мало. Договоримся так. Я человечка твово отпускаю, а ты мне каждый полнолунный день сласти такие приноси. До тех пор, пока жив будешь.
Ударили по рукам.
Освободил Нептун Ефимку и морок с него снял.
Вернулись все трое на берег благополучно и по домам разошлись – рыбак с дочерью к себе, а Ефим – к отцу, матери.
Через время пошёл рыбак на базар, купил сарафан красный бумазеевый и туфельки.
Говорит Павлинке:
– Довольно тебе в мальчишеской одёжке красоваться, ладной ты дЕвицей стала, негоже красоту свою от людей прятать.
– Хорошо, батюшка, переоденусь.
Так и сделала. Заплела косу, рыбу повезла продавать.
Забрёл в тот день Ефимка на рынок по всякой мелкой надобности. Подошёл к Павлинке, интересуется:
– А где ж паренёк тот, что здесь всегда стоял?
– Нет его, – Павлинка отвечает. – Теперь моё это место.
И смеётся лукаво.
Поглядел на неё Ефим и всё понял – так ему стало хорошо да весело от её улыбки, будто летним солнышком обогрело.
– Вот же дурень я был, что сразу тебя не разглядел!
С того дня стал за ПавлИной ухаживать да батюшке её во всём помогать. А к осени и сосватался.
Платочек
Жил мужик в одной деревне, с женой и дочкой Беляной. Заболела жена и померла. Поплакали, а через год привёл мужик в дом новую хозяйку.
По-другому жизнь пошла – вздорная баба из мужа верёвки вьёт, падчерицу и вовсе со свету сживает.
– Белянка! Почему воды в доме нет! Отправляйся к колодцу!
– Так ночь же, матушка!
– Знамо, ночью пойдёшь, раз засветло не принесла!
Роздыху падчерице не даёт, а уж столько дел задаёт, что и десятерым не справиться.
– Белянка! Почему кудели мало начесала? Давно пора пряжу прясть!
– Сейчас, матушка.
Совсем девушка с ног сбилась. Поспать толком не успевает. Обедать мачеха садится, так и к столу не позовёт. Корка хлеба да кружка воды – вот и вся пища у девушки.
Летом возил её отец на городской рынок – зелень продавать.
Вот как-то на рынке Беляна день простояла, наторговала пятачок. Стоит, батюшку ждёт, когда он её домой в деревню увезёт. А батюшки всё нет.
Пошла тогда она по базару, посмотреть, кто чем торгует.
Видит, старичок почтенный на продажу украшения выставил: венцы девичьи самоцветные, ожерелья изумрудные, колечки да перстни яхонтовые, браслеты да серёжки червонного золота.
Остановилась Белянка, глаз отвести от эдакой красоты не может. Видно, знатны дамы наезжают украшения эти приобресть.
А в сторонке платочек неприметный висит, голову им покрывать.
– Дедушка, – она к почтенному старичку обращается. – Не продашь ли тот платочек ситцевый за пятачок.
– Бери, – торговец отвечает. – Не прогадала ты, девушка. Не всё то золото, что блестит.
И хитро посмеивается.
Взяла Белянка платочек. Уж так рада! Давным-давно ей подарков никто не дарил.
А потом спохватилась. Прибьёт мачеха за то, что денежку растратила без спросу.
Решила – не пойду домой, всё равно житья там не будет.
Вот приехал, наконец, батюшка на базар, а Белянки нет! И людей расспрашивал – никто ничего не знает.
Повернул он домой, выволочку от хозяйки за двоих получил – и за себя, и за дочку пропавшую.
– Деньги утаила! – мачеха кричит. – Потратила, негодница! Пусть только вернётся, я ужо на ней отыграюся!
Белянка меж тем по дороге неведомо куда идёт. Вздыхает над судьбой своей злосчастной.
– Что ж я платочек в руках несу, повяжу на голову. Почитай, первая моя обновка с той поры, как маменька жива была.
Повязала платочек, думает:
– Вот уж ночь наступает. Добры люди ужинают да спать ложаться, одна я, горемыка, без крыши над головой.