Глава 10
Я беспокоилась, как отнесутся к моему решению близкие люди, но всё оказалось проще, чем ожидала. Подружки явно были готовы к такому повороту. Лена прыгала от восторга, а родители, хоть и немного растерялись, но скорее радовались за меня, чем переживали. Следующие три недели я была очень счастлива, так счастлива, как ещё никогда не была за всю свою жизнь. Я легко привыкла к новому месту, Лена, как могла, мне помогала. А главное, я засыпала и просыпалась в объятиях любимого человека. Пусть я пока ещё даже в своих мыслях избегала слова любовь, сердцу не надо было слов, оно и так ликовало.
Максим старался проводить дома как можно больше времени. Часто приезжал среди дня, хватал нас с Леной в охапку и возил то в ресторан, то в кино, то в парк. Мы с девочкой каждый день с предвкушением ожидали, что он придумает на этот раз, и он нас не разочаровывал. И уж тем более не разочаровывал меня, когда вечером, убедившись, что Лена спит, закрывал дверь нашей спальни.
Я была так счастлива, что не хотела ни о чём думать, не задавала больше никаких вопросов и не вспоминала, что злоумышленника так и не нашли. После возвращения из дома отдыха ничего плохого не происходило, как будто, злой рок остался там. Я почти поверила в это. А ведь раньше никогда не прятала голову в песок и даже гордилась своим умением трезво смотреть на жизнь.
***
В тот день Максим надолго уехал из города. Мы с Леной ждали его к вечеру и придумали интересное меню на ужин. Галина, помощница по хозяйству – строгая женщина пятидесяти лет – воплотила наши задумки в жизнь и ушла домой, а мы, пообедав, сели смотреть кино.
Уже в середине фильма я поняла, что с Леной что-то не так. Она сильно побледнела, покрылась потом и стала жаловаться на тошноту. Я предприняла обычные меры при пищевом отравлении, дала ей лекарство и поила водой, пытаясь вспомнить всё, что мы сегодня ели. Но девочке становилось всё хуже, даже рвота не облегчала её состояние, я испугалась и вызвала скорую. У Лены была хорошая страховка, нас быстро отвезли в больницу и положили вдвоём в платную палату.
Время шло, врач, который вначале подтвердил диагноз пищевого отравления, по мере наблюдения за лежащей под капельницей девочкой, становился всё мрачнее. Он сообщил, что ему не нравится течение болезни, и назначил новые анализы.
Когда в больницу приехал Максим, Лену уже увезли в реанимацию, а я находилась почти в истерике и плохо соображала. Наконец пришёл доктор, с трудом осознав, что он говорит, я похолодела. Дело было вовсе не в пищевом отравлении. Они определили вещество – это была большая доза сильнодействующего транквилизатора, продающегося только по специальным рецептам. Врач сообщил нам, что вызвал полицию.
Следующие дни я плохо помню. Долгие разговоры с полицией, подробный рассказ о нашем дне Максиму, мучительное ожидание вестей из реанимации – всё это происходило в эмоциональном вакууме, как будто я наблюдала за всем со стороны. Наверное, моя психика так защищалась.
К счастью, рядом был Максим. Я цеплялась за него, как за опору, его присутствие помогло мне справиться со стрессом. А через три нереально долгих дня мы узнали, что организм Лены выдержал. Ещё через неделю нас выписали из больницы, и хотя девочка была ещё слаба, дома её силы быстро восстановились. Начался сентябрь, и она пошла в школу, куда её отвозила и забирала охрана, а меня ждал институт.
Наша жизнь почти вернулась в привычное русло, но уже не было той радости и лёгкости, что в начале. Максим был мрачен и задумчив, я видела, он винит себя в том, что не выполнил обещание и не довёл расследование до конца. Но что он мог сделать, если ни нанятые им тогда детективы, ни полиция сейчас ничего не нашли? В полиции нам вообще дали понять, что считают причиной случайную ошибку и плохой контроль за опасным лекарством. Хотя, сами же в первую очередь выяснили, что никому из тех, кто жил и бывал в доме, не выписывали этот препарат. Да и упаковку от него ни в нашей квартире, ни в вещах и жилье Галины не нашли.
Я знала, что наша охрана установила за женщиной наблюдение, проверила связи и рекомендации, побывала у бывших работодателей, но пока не обнаружила никакого криминала. Все отзывались о ней хорошо. Она была аккуратна и внимательна, ни у кого к ней не было никаких претензий. А главное, у неё не было мотива – зачем ей смерть девочки? Галина жила одна, с мужем давно в разводе, взрослый сын проживал отдельно. Впрочем, Максим всё равно её уволил и больше не стал никого нанимать.
***
В эти дни мы с ним в первый раз крупно поссорились. Когда я узнала, что он не рассказал полицейским о покушениях в доме отдыха, кричала, что мы лишаем их важных зацепок. Теперь для них это событие – просто отдельный эпизод, а для нас – звено в зловещей цепи. Он доказывал, что время всё равно упущено, они уже ничего не найдут, только перебаламутят персонал и напугают постояльцев.
Чем дольше я обо всём думала, тем больше крепла моя уверенность, что искать надо в прошлом, в семье девочки. И начать с гибели её матери и брата Максима. Мне трудно было заводить этот разговор – не хотелось затрагивать больную тему, но я не видела другого выхода. Вечером, когда Лена ушла спать, я устроилась на диване рядом с Максимом и попросила рассказать о той аварии. Я чувствовала, как напряглись обнимающие меня руки, но всё же он выполнил просьбу.
Подтвердилась недавняя догадка Лены о том, что её мама и Виктор собирались пожениться. К сожалению, они так и не успели ей официально об этом сообщить, но Ольга заранее готовила дочь к такому событию. И ещё перед свадьбой она захотела съездить в Михайлово получить мысленное благословение родителей. Именно там она чувствовала связь с ними сильнее всего. Возвращаясь из той поездки, они и попали в аварию. Это случилось совсем рядом с деревней. Машина на большой скорости съехала в глубокий овраг, врезалась в дерево и загорелась. Очевидцев происшествия не было, полиция сделала вывод, что водитель не справился с управлением на скользкой, обледеневшей дороге.
Я узнала, что проводилось частное расследование, которое в основном подтвердило выводы полиции, но допустило и ещё одну возможную версию. Существовала вероятность того, что их машине помогли вылететь в овраг, как случайно, так и целенаправленно. В том месте остались неясные следы, на которые полиция предпочла не обращать внимание. А ещё выяснилось, что в это время в деревне угнали автомобиль.
Максим признался, что до сих пор уверен – это не был несчастный случай. Он, так же, как и я, связывал покушения на Лену с той аварией, но не мог этого доказать, а главное, не видел причины. Ольга с дочкой жили достаточно скромно. Только после смерти брата Максим перевёл девочке все деньги Виктора, считая, что так будет справедливо. Если честно, меня это удивило. Не то, что он помог ей материально и даже взял под опеку, а то, что передал все деньги брата. Передо мной вновь встали вопросы: когда и при каких обстоятельствах он сам познакомился с Ольгой, знал ли он отца Лены? Я не стала юлить и прямо задала их, внимательно наблюдая за его лицом. Я видела его колебания. Мне даже показалось, что он готов был ответить, но в последний момент всё же передумал.
– Я обязательно расскажу тебе об этом, только позже. Поверь мне, это не имеет никакого отношения к тому, что произошло.
У меня не было причин сомневаться в его словах, хотя я и испытала досаду. Ко мне и раньше не раз приходила мысль, не был ли он сам отцом Лены? Но подумав, я отбрасывала её. Во-первых, они не были похожи. Во-вторых, даже если существовали какие-то причины скрывать это при жизни Ольги и брата, сейчас что мешало признать девочку своей дочерью? Правда, полностью избавиться от сомнений мне не удавалось. Максим поцелуями прервал мои размышления, я уже тоже от них устала и горячо откликнулась на его призыв.
Глава 11
Теперь, после занятий в институте, я не бродила с подружками по кинотеатрам и кафе, а спешила домой. У нас больше не было помощницы по хозяйству, и дом я вела сама, а ещё занималась с Леной и готовила. На выходные мы, как и раньше, куда-нибудь выбирались втроём, а если Максим был занят, гуляли с Леной в сопровождении охраны. Я беспокоилась, как девочка сможет завести подружек при такой жизни, и разрешала ей приглашать в гости одноклассниц. Надеялась, что этот кошмар скоро закончится, и она сможет вести нормальную жизнь, как её сверстницы.
На предстоящие выходные у Максима были планы, и мы с девочкой отправились в парк рядом с домом, охранял нас в этот раз Егор. Несмотря на осень, день был солнечный и тёплый. Хотелось медленно бродить по аллеям, впитывая в себя последние отголоски лета перед приходом дождей и холодов. Мы уже два раза прошли весь парк из конца в конец, Лена наконец устала и присела на лавочку отдохнуть. Разглядела на другой стороне бульвара палатку с мороженым и сразу же его захотела. Я попросила Егора сходить за ним для неё и для меня.
В ожидании мороженого мы грелись на солнышке, лениво обсуждая планы на предстоящую неделю. Вот уже в конце аллеи показался Егор с нашим лакомством в руках. Лена встала ему навстречу, но заметив нарисованные мелом классики, смешно запрыгала на одной ноге посередине дорожки. Я перевела взгляд с неё на Егора, он вдруг на секунду остановился, потом бросил мороженое на землю и побежал в нашу сторону. Ничего не понимая, я смотрела на него. Он что-то крикнул, но голос заглушил нарастающий треск мотоцикла. Звук приближался, я невольно обернулась и замерла.
В нескольких метрах от нас по пешеходной аллее прямо на Лену нёсся с огромной скоростью то ли мопед, то ли мотоцикл. Я успела только вскочить с лавочки, как он уже с грохотом промчался мимо, обдав меня резким потоком воздуха. Буквально за секунду до этого Егор добежал до нас, схватил девочку и свалился с ней в траву на газоне. Не в силах сдвинуться с места, я стояла и смотрела, как они медленно поднимаются с земли. Потом опомнилась, подскочила к Лене, помогла ей встать и прижала к себе. Егор оглянулся вслед мотоциклу, но того уже не было видно, его шум слился с шумом проходящей недалеко дороги. Нам снова пришлось сесть на скамейку, чтобы отдышаться и прийти в себя. Охранник в это время отошёл в сторону и разговаривал по телефону, не сводя с нас глаз.
К тому времени, когда мы добрались до дома, Максим уже был там, они с Егором сразу уединились в кабинете. Я накормила Лену обедом, у меня самой начисто пропал аппетит. Уложив девочку отдохнуть, я включила её любимый мультфильм и подошла к кабинету. Мужчины, наверное, голодны, я медлила, не зная, что делать – постучать и предложить им поесть или оставить в покое, пусть договорят. И уже решила постучать, когда услышала резкий, раздражённый голос Максима.
– Ты с ума сошёл! Она здесь ни при чём. А озеро, а пещера?
Егор говорил тише, было слышно лишь отдельные слова:
– … есть сообщник… всегда была рядом… не надо самой, только предупредить…
Аккуратно, стараясь не шуметь, я отошла от двери и закрылась в ванной. Из зеркала на меня смотрело совершенно белое лицо. Он прав, память услужливо прокрутила в голове череду покушений, каждый раз я была рядом! Я схватилась за раковину, мне захотелось кричать. Почему, почему так случилось?! Что теперь делать? На несколько минут я поддалась отчаянию, но всё же попыталась взять себя в руки, успокоилась и умылась холодной водой. Что за паника, я же знаю, что ни в чём не виновата – это главное, с остальным они разберутся.
Когда я вышла из ванной, Лена уже спала, а Егор ушёл. Я нашла Максима на кухне, он задумчиво смотрел в окно. Подошла вплотную, прижалась к его спине и обхватила руками. Несколько секунд мы стояли, словно одно целое, потом он повернулся, обнял меня и унёс в спальню. Той ночью он был очень пылок, так пылок, словно заглаживал вину. "В чём он чувствует себя виноватым?" – с этой мыслью я заснула.
Два дня Максим вёл себя как обычно, только запретил нам пока гулять. На третий день приехал домой и подозвал Лену к себе.
– Помнишь моего партнёра дядю Пашу и его дочку? Она примерно твоего возраста. Мы с ними как-то обедали в ресторане, – обратился он к девочке. – Павел с семьёй послезавтра уезжает в Испанию на две недели и зовёт тебя с собой, чтобы дочке была компания. Иди, собирайся.
– А как же школа? – было видно, что девочку идея заинтересовала, но она не была готова сразу согласиться.
– Ничего страшного. Пропустишь немного, потом догонишь. Зато продлишь себе лето.
Тут же забыв про учёбу, Лена повела меня в свою комнату помогать готовиться к отъезду. Складывая её вещи, я обдумывала это предложение. Ещё три дня назад я не увидела бы в нём ничего необычного, три дня назад, но не сегодня. "Ну, давай", – мысленно сказала себе, – "не прячь голову в песок. Ты же понимаешь, что происходит – он отсылает девочку подальше отсюда, подальше от тебя". Меня зазнобило, как будто я стояла на ледяном ветру.
***
Лена уехала, на это время охрану отпустили. Когда я закрывала за Егором дверь, он бросил на меня пристальный взгляд и не улыбнулся как обычно. Максим стал подолгу задерживаться на работе. Если бы не институт, я, скорее всего, сошла бы с ума от своих мыслей, а так приходилось отвлекаться хотя бы на учёбу. Каждый вечер, когда Максим возвращался домой, я с трудом заставляла себя смотреть ему в глаза. Сердце сжималось от страха, но я должна была знать, что происходит у него в голове. Пока мои выводы были неутешительны. "Он справится", – уговаривала я себя, – "нужно только дать ему время".
Через две недели я поинтересовалась, когда встречать Лену.
– Павел остаётся в Испании ещё на несколько месяцев, у них своя вилла. Лена поживёт с ними и в школу там пойдёт.
И я решилась:
– Максим, посмотри на меня. Я не пью транквилизаторы и не вожу мотоцикл.
Он не удивился, не спросил, о чём это я, просто смотрел в упор. От напряжения его лицо с крепко сжатыми челюстями побелело. Тогда я задала вопрос, ответа на который боялась больше всего:
– Ты мне не веришь?
– Верю, – сказал он слишком быстро и отвёл глаза. Вот и всё, больше надеяться не на что. Его любовь не справилась с недоверием.
Ночь я провела в комнате Лены, а утром, когда Максим уехал, собрала вещи и ушла. Я пережила то, что он отправил девочку подальше от меня, пережила подозрительные взгляды охраны. Но больше не могла видеть, как сомнение в его глазах день за днём уничтожает остатки того, что было между нами. Не хотела ждать, пока совсем ничего не останется. Пусть мне было очень больно и страшно, лучше уйти сейчас, чем тогда, когда будет уже всё равно.
Глава 12
Я вернулась домой. Родители посмотрели на меня и не стали задавать вопросы, просто окружили ещё большей заботой и любовью. Подружки тоже постоянно были рядом, я ловила их встревоженные взгляды, но не обращала внимания. Я теперь мало на что обращала внимание. Дома закончились продукты – ерунда. Забыла накраситься – какая разница? Идет дождь, а зонта нет – ну и прекрасно. Не сдала зачёт – не важно. Боль никак не проходит – плевать.
Однажды в витрине магазина отразилось знакомое лицо, оглянувшись, я разглядела за деревьями Егора. Возможно за мной следят. Я чуть не рассмеялась, когда поняла, что мне всё равно.
– Ты стала какая-то совсем безразличная. Будто для тебя теперь ничего не имеет значения, – не выдержала Светка, поёжилась от моего ответного взгляда и ушла. Так скоро я останусь без подруг. Я прислушалась к себе – даже эта мысль не пугала. Но девчонки не оставили меня. Я ясно видела их попытки помочь, просто было жаль, что они напрасно теряют время.
***
В тот вечер родители отправились в театр. Они звали меня с собой, но мне гораздо больше импонировала пустая квартира, чем переполненный людьми зал. Прошло минут двадцать, как они ушли, когда раздался звонок. Наверное, мама опять что-нибудь забыла. Я распахнула дверь, не посмотрев в глазок, и сразу же пожалела об этом. На пороге стоял Максим. Он сильно изменился, я и раньше видела его усталым, но с таким потухшим взглядом – никогда.
Я отстранённо отмечала перемены в его облике пока наконец не поняла, что мы стоим в дверях уже довольно долго.
– Что тебе нужно? – с удовлетворением отметила, что мой голос звучит совершенно спокойно.
– Лена прислала для тебя письмо. Я его привёз.
Кивнув, я протянула руку:
– Давай, – наверное, собеседник ожидал большей заинтересованности, но было лень притворяться. Он вгляделся в меня, и его взгляд изменился. Теперь я хорошо умела различать в глазах людей боль – а всего лишь надо было каждое утро смотреться в зеркало.
– Можно войти? – я посторонилась, Максим прошёл прямо в мою комнату. Пока он её изучал, я стояла на пороге. – Не хочешь узнать, как дела у Лены?
Я пожала плечами:
– Надеюсь, всё хорошо. Давай письмо, почитаю, – он достал конверт и положил на стол. – Тебя проводить? – Вместо ответа мой гость сел на кровать и потёр лицо руками. Я подошла ближе. – Максим, зачем ты пришёл?
Он снова не ответил, встал, притянул меня к себе и, как раньше, зашептал мне в волосы:
– У тебя теперь такой взгляд… Девочка моя, прости меня!
А потом подхватил и положил на кровать. То, что произошло дальше, совсем не напоминало наши прежние ночи. Нет, мне было хорошо, даже очень. И огонь бежал по жилам, и стоны срывались с губ, только сейчас я точно знала ответ на вопрос, что такое секс без души.
Я лежала, закрыв глаза, и восстанавливала дыхание. Максим сел на кровати и заговорил:
– Отец Лены – мой брат. Ольга познакомилась с ним на какой-то тусовке, когда приехала в наш город, сбежав от родственников. Ей было лет восемнадцать, а Виктору только исполнилось двадцать. Они встречались всего-то ничего, но успели сделать ребёнка. К родам уже поссорились. Виктор всегда был взбалмошным и ветреным, ему нравилась свобода, и не хотелось никакой ответственности. Он оставил Ольгу и уехал учиться за границу, даже ребёнка не успел увидеть. Ольга, кстати, не сильно переживала. Она не собиралась замуж, её больше беспокоило, на что они с дочкой будут жить. Я познакомился с ней, когда они ещё встречались, и забирал её из роддома. Для меня, в отличие от Виктора, кровные связи всегда много значили. Когда я держал племянницу на руках, понял, что не смогу вычеркнуть их из своей жизни, как это сделал брат. Я выделил Лене ежемесячное содержание и периодически встречался с ними, наблюдая, как девочка растёт. С Ольгой нас связывали дружеские отношения. Ещё тогда она взяла с меня слово, что если с ней что-то случится, я позабочусь о Лене. Виктор прожил за границей восемь лет, а потом вернулся домой. Он изменился, стал гораздо спокойней, даже захотел увидеться с дочкой. Я попросил Ольгу разрешить им встретиться, и она согласилась, с условием не рассказывать девочке об отцовстве. Она сочинила сказку с папой-героем и с детства рассказывала её Лене. Неожиданно Виктор очень привязался к дочке, а потом и с Ольгой у них наладились отношения. Они снова стали встречаться и решили пожениться. После свадьбы собирались рассказать дочке правду об отце. Остальное ты знаешь. В этой истории мой брат выглядит не очень красиво, поэтому я не хотел её рассказывать.
Что ж, многое стало понятно – и то, что Лена знала его с рождения, и его привязанность к ней. И то, что после смерти Виктора он перевёл ей все его деньги. Оставался один вопрос, зачем Максим мне это сейчас рассказал? А потом я увидела – он просто очень хотел доказать самому себе, что всё ещё мне доверяет.
– Ну что ты всё время молчишь? – его напряжённый голос вывел меня из раздумий. Он развернул меня к себе, я чувствовала, как дрожат его руки. Ладно, решила я, не буду молчать, и сказала:
– Уходи.
Хлопнула дверь, а я испугалась. Испугалась не потому, что он ушёл, а потому, что случилось то, чего я боялась – мне было всё равно. И тогда я разозлилась на себя, на то, что я, а не он творю с собой и своей жизнью. Жгучая ярость поднялась во мне и растопила холод в груди, я почувствовала, как наконец оживаю. В ту ночь, проснувшись от слёз, я позволила себе выплакаться, а утром улыбнулась, ощущая зверский аппетит.
Глава 13
Первыми заметили перемены во мне родители. Наблюдая, как они переглядываются друг с другом с облегчёнными улыбками, я ощутила вину – похоже, я сильно их напугала. Подруги тоже не оставили без внимания моё возвращение к жизни, придумывая всё новые и новые способы интересно и с пользой провести вечер, лишь бы не бросать меня одну. Правда, сейчас мне это было уже не нужно, я справилась с собой. Конечно, боль полностью не ушла, она затаилась внутри, но хотя бы не мешала дышать, жить и думать.
У меня появилась своя связь с Леной. В письме, которое привёз Максим, она сообщила свой электронный адрес, и теперь мы регулярно общались. Девочка много рассказывала об Испании, о местной школе и новых друзьях. Я сделала вывод – несмотря на то, что Лена тосковала по родному городу, своему дяде и даже мне, ей жилось там неплохо – и искренне за неё порадовалась.
Вернувшись в реальность, я уже не просто бездумно пялилась в окно или угол комнаты, а размышляла. Предметом моих раздумий были покушения на Лену, гибель её родителей и всё, что с этим связано. Не знаю почему, но я была твёрдо убеждена, что если бы мне удалось разобраться в этих событиях, понять их причины, я смогла бы поставить точку в моей печальной истории, полностью оставив её в прошлом. Вполне возможно, существовали и другие мотивы, толкающие меня на собственное расследование, но мне не хотелось слишком уж в них копаться. Какая разница, зачем, главное – это подходящий повод отвлечься от тягостных мыслей о Максиме и занять голову чем-то другим.
Я не тешила себя иллюзиями, что мне удастся обойти полицию и детективов Максима и найти преступника. Даже несмотря на то, что для них разгадка была обычным рядовым делом, а для меня – вопросом выживания. Но хотя бы попытаться понять, что происходит – самое малое, что я могла сделать для себя и своего спокойствия. Жаль, способы решения поставленной задачи просматривались слабо. Для начала надо было как-то систематизировать имеющуюся информацию. Я вспоминала всё, что мне к этому времени стало известно.
Итак, родителями Лены были Ольга и Виктор – я порадовалась за девочку, что её опекун всё же оказался не чужим для неё человеком, а родным дядей. Значит, вопрос надо рассматривать с двух сторон – со стороны Ольги и её семьи и со стороны братьев. Дедушек и бабушек ни там, ни там уже не было в живых, я знала, что родители Максима умерли лет пять назад один за другим. Ещё эта загадочная авария рядом с Михайлово, нужно будет как-нибудь выбраться туда и осмотреться на месте.
Вообще стоило хорошенько поразмыслить, какое значение имело то, что Виктор был отцом Лены и собирался официально признать её своей дочерью. Получалось, что сначала погибли родители девочки, а потом пытались убить её саму. Интересно, было ли у Виктора завещание, и упоминалась ли в нём Лена? Максим не говорил об этом, только о том, что по собственной инициативе перевёл ей деньги после смерти брата.
Всё это было очень интересно, но неутешительно. Я не видела никаких возможностей подробнее узнать о жизни Виктора, о завещании. О том, насколько велика его доля в совместном бизнесе и о результатах расследований всех инцидентов в доме отдыха. Что же я тогда могла сделать? И я вспомнила – Галина, вот с кого мне стоит начать!
***
На следующий день после института я подъехала к дому бывшей домработницы. Копия её паспорта оставалась у меня ещё с тех пор, когда мы принимали её на работу. Я заранее не планировала, о чём буду говорить, решив смотреть по обстоятельствам. Существовала большая вероятность, что она вообще не захочет со мной общаться.
Поднимаясь по загаженной лестнице, я осматривалась по сторонам: ветхий дом, обшарпанные стены, затхлый запах – всё это навевало уныние. Несколько минут я безрезультатно давила на кнопку звонка, пока дверь наконец не открылась.
Галина хмуро смотрела на меня. За то время, что мы не встречались, она сильно сдала – никогда раньше я не видела её такой неряшливой. Трудно было поверить, что когда-то меня восхищала в ней неизменная аккуратность и подтянутость. Я была готова к тому, что женщина может захлопнуть перед моим носом дверь, но она посторонилась и пропустила меня в прихожую.
Внутри было так же безрадостно, как и снаружи. Крохотная квартирка хранила следы былого уюта. Похоже, ещё недавно за ней тщательно следили, но потом почему-то забросили. Я прошла за Галиной в комнату и села на диван, стараясь не сильно оглядываться, она всё равно заметила.
– Запустила я квартиру. Совсем руки не поднимаются, ничего не могу делать. Ты зачем пришла?
– Я хочу поговорить о том дне, когда Лена отравилась.
– Хочешь, значит… А я не хочу. Уже столько об этом наговорилась и в полиции, и у других людей, похуже полиции. Я забыть это хочу.
– Понимаю. Я тоже хочу забыть. Да вот не получается.
– Понимает она! А ты знаешь, что за мной до сих пор следят? Думают, тупая такая, не вижу ничего, а я их уже несколько раз вычислила. Тебя что, Максим Сергеевич прислал?
– Нет, я сама. Я от него ушла.
– Ушла… А чего ушла, то? Он что, и тебя подозревал? – ей не откажешь в прозорливости.
– Да, подозревал. И сейчас ещё подозревает. Только я-то знаю, что ни в чём не виновата, – на этих словах я внимательно на неё посмотрела. Она выдержала мой взгляд, разве что ещё больше ссутулилась.
– А от меня ты чего ждёшь? Чтобы я себя виновной признала и тебя обелила?
– Нет, меня обелять уже бесполезно. Да это не так важно. Я понять хочу, что тогда произошло? Мне надо разобраться. Я за девочку боюсь, она чуть не умерла! Ведь это не в первый раз уже было.
– Что не в первый раз?
– Убить её хотели не в первый раз.
– С ума сошла, зачем же сразу убить? Может, просто ошиблись… – она поняла, что проговорилась и замолчала.
– В чём ошиблись…? – вкрадчиво спросила я. – Галина, о чём вы? Вы что-то знаете? Расскажите мне, пожалуйста. Лена к вам хорошо относилась, всегда вашу еду хвалила. Помогите ей, её, правда, хотят убить!
Она колебалась, я это видела. И надеялась, вдруг всё-таки скажет. Но женщина не решилась, отвернулась от меня и упрямо произнесла:
– Не знаю я ничего и помочь не могу. У тебя помощников много, раскопают небось. А я одна, теперь одна…
Последние слова были наполнены такой горечью, что я удивилась – кого она имеет в виду? С мужем вроде бы давно разошлась, сын живёт отдельно, но в этом же городе. Поняв, что ничего не добьюсь, я ушла. Галина даже не стала меня провожать, я просто прикрыла за собой дверь. Ну что ж, первая неудача, ладно, я и не думала, что у меня сразу всё получится.
***
Утром мне надо было на лекции. Я, как обычно, шла в сторону метро, когда рядом затормозила машина. Из неё выбрался Егор и преградил мне дорогу, я ругнулась про себя.
– Поехали.
– Куда это?
– Увидишь.
– Ага, сейчас, – ответила я и пошла дальше. Он легко меня догнал.
– Не дури, там Максим.
– Если Максиму что-то нужно, пусть сам приезжает.
– Мне что, тебя тащить? Я могу.
Я внимательно вгляделась в него – на лице никаких эмоций, покачала головой.
– Ясно, я ошиблась. Считала тебя практически другом, сама виновата.
Когда села в машину, он вдруг с обидой произнёс:
– Чего вкручиваешь? Никем ты меня не считала. Такие, как ты, меня вообще не замечают, им побогаче давай.
– Ну да, конечно. Я дрянь, а ты хороший мальчик. Я не против, раз тебе так спокойнее, – он глянул на меня с подозрением, нахмурился, но промолчал.
Я думала, что мы едем домой к Максиму, но машина остановилась у высокого офисного здания в центре города. В скоростном лифте мы поднялись на десятый этаж и прошли по коридору до дверей с красивой табличкой "Охранное агентство "Сфинкс". Егор втолкнул меня внутрь. Остановившись у порога, я огляделась и сразу увидела сидящего на диване Максима. Два других человека были мне незнакомы.
Грузный мужчина за столом заметил меня первым.
– А, вот и наша красавица! Ну заходи, поговорим, – и кивнул на кресло напротив стола. Я прошла и села, куда он просил. Максим находился справа от меня, я старалась не смотреть в его сторону. Второй мужчина подвинул стул и устроился рядом. Они рассматривали меня и как будто чего-то ждали, а мне было очень интересно, зачем я им понадобилась?
Наконец они перешли к делу. Начал всё тот же, за столом.
– Расскажи нам, чем ты сейчас занимаешься?
– В смысле? Учусь в институте.
– В институте – это хорошо. А здесь ты что делала? – он пододвинул ко мне фотографию. Я взглянула – так и есть, обшарпанный дом, и я открываю дверь в подъезд Галины. Они действительно до сих пор за ней следили. Ладно, скажу правду:
– Я приходила поговорить об отравлении Лены.
– Вот как. А чего ждала два месяца?
– Раньше и без меня охотников хватало.
– А сейчас что изменилось?
– Ну вы ведь так ничего и не нашли, – ответила я полувопросом.
– А ты что же, сама что-то ищешь? Не скажешь что?
– То же, что и вы.
Он усмехнулся.
– И что она тебе рассказала?
– Ничего. Сказала, что ничего не знает.
Мужчины переглянулись, второй пожал плечами.
– Могла ничего не сказать. Тётка – кремень, просто железобетонная.
Тот, что вёл разговор, побарабанил пальцами по столу, немного поразмышлял и вытащил ещё одну фотографию.
– А что ты на это скажешь?
Я взглянула на снимок и похолодела. Он был сделан издалека. Женщина в халате лежала на асфальте, раскинув руки. Рядом с головой лужа крови, лицо отвёрнуто в сторону, но Галину я узнала. Меня затошнило. Наверное, я побледнела, Максим, который до этой минуты сидел молча и не проявлял к разговору никакого интереса, встал, налил в стакан воды и поставил передо мной.
– Когда это?.. – я не договорила. Вода не слишком помогла, и мне всё ещё приходилось бороться с тошнотой.
– Вчера, через полчаса после твоего ухода.
– Когда я уходила, с ней было всё в порядке, – это, конечно, не совсем правда, ничего в порядке у неё не было, но они говорили не об этом.
– Естественно, когда ты уходила, она была жива. Зачем тебе самой ручки пачкать?
Он что, сошёл с ума, не может же всерьёз это говорить? Я недоумённо подняла голову и поняла может.
– Ясно. Думайте, что хотите, – у меня вдруг появился вопрос: – Вы же за ней следили, кто кроме меня заходил тогда в подъезд?
Они опять переглянулись.
– Соображаешь, красавица. Следили, конечно, но твоего сообщника не засекли. Иначе, зачем бы ты нам понадобилась?
– А…так вы думаете, я вам сейчас про сообщника расскажу, – протянула я. Мой голос звучал издевательски. Все это было так абсурдно, что я, возможно, недооценивала обстановку. Не будут же они выбивать из меня показания… или будут? Я уже ни в чём не была уверена.