Глава 21. За неделю до встречи с тобой
POV Кристина
За неделю до встречи Максима и Кристины
Я сижу в своей комнате и уже в который раз всматриваюсь на экране ноутбука в лицо Максима Самойлова. Темные волосы, карие глаза, слегка смуглая кожа, добрая улыбка. Я видела эту фотографию уже тысячу раз, но все равно при каждой свободной минуте захожу на его страницу и впиваюсь в нее глазами. Будто она скажет о нем что-нибудь новое. Но больше, чем я уже о нем знаю, я смогу выяснить только при личной встрече. А она, к сожалению, все ближе и ближе.
Я не хочу, чтобы он приезжал. Не хочу впускать в свой дом и в свою жизнь чужого человека. Мне эта Елена никто, почему я должна принимать ее сына? С отцом я приезд Максима за все это время так и не обсудила. На это у меня было две причины: первая – папа уже для себя все решил, а у меня нет желания его переубеждать, вторая – меньше, чем через год я уеду из России. И гори оно все хоть синим пламенем.
Ну, не все, конечно. Папа и наш бизнес пусть останутся. А на остальных по фиг. Когда я уеду, этот Максим лишь останется в моих воспоминаниях. На одной полке с Егором и Викой.
Звонок в дверь. Я поспешно закрываю браузер, опускаю крышку ноутбука и иду открывать. Егор на пороге с огромным букетом моих любимых нежно-розовых пионов. И где только достал в начале октября? Сезон-то в июне.
– Вау, Егор, какая красота! – Я искренне восхищена цветами.
Он проходит в дом и крепко целует меня в губы. Ставлю цветы в вазу и опускаюсь рядом с парнем на диван. Он тут же спешит заключить меня в объятия.
– Малыш, я скучал, – мычит мне в затылок.
– Мы виделись в школе.
– Ты не разрешаешь мне целовать тебя там при всех.
Что правда, то правда. Ненавижу проявление эмоций на людях.
Егор находит мои губы и настойчиво целует. Жадно, томно, будто он задыхается, а я его последний глоток воздуха.
– Я люблю тебя, Кристина. Только тебя одну, – шепчет мне в губы.
Я улыбаюсь и накрываю его новым поцелуем. Это хороший ход, когда не можешь сказать человеку слова взаимности, а он ждет от тебя каких-то действий.
– Егор, я должна тебе кое-что сказать, – отрываюсь от его рта и смотрю прямо в лицо.
– Что такое, малыш? – Он мягко проводит по моей щеке ладонью.
Я глубоко вздыхаю, предчувствуя тяжелый разговор.
– Через неделю к нам переедет сын мачехи. Он наш ровесник и будет учиться с нами в школе.
Невозмутимость и спокойствие Егора, как рукой сняло.
– То есть, с тобой тут будет жить какой-то парень?
– К сожалению, да.
Егор поджимает губы и отворачивается к окну. Молчит, о чем-то напряженно думает. Мне кажется, я слышу, как двигаются шестеренки в его голове.
– Его приезд можно как-то предотвратить? – наконец выдает и серьезно смотрит на меня.
– Боюсь, что нет. Отец твердо решил, что вся семья должна быть вместе. Так что у меня теперь появится брат, – на этих словах я искренне хмыкаю.
– Он тебе такой же брат, как и я, – Кузнецов пытается сдерживать эмоции, но я слышу в его голосе панику.
Ну да, как же рядом со мной теперь будет кто-то еще мужского пола кроме отца и самого Егора.
– Да мне в принципе глубоко по фиг на него, – спешу успокоить парня, – я, конечно, не в восторге от того, что мачеха притащит своего отпрыска, но по большому счету мне наплевать.
– А где он будет жить?
– Не знаю, наверное, в одной из гостевых комнат. Я не думала об этом.
И тут я осеклась. Мне что, придётся делить с ним мой личный второй этаж???
Мы оба замолкаем, думая каждый о своем. Хотя я на 100% уверена, что думаем мы сейчас об одном. Я – о том, что у меня нет ни малейшего желания иметь под своей крышей и на своём этаже бедного родственничка. А Егор – о том, что на меня теперь кто-то будет пялиться в стенах родного дома. Даже не знаю, кому из нас двоих сейчас тяжелее.
– Ладно, – наконец прерывает молчание Кузнецов, – может, еще все не так плохо. Может, он окажется нормальным и действительно примет тебя, как сестру. Может, у него вообще есть девушка, которую он любит так же сильно, как я тебя. В конце концов, я вижу, ты радости от его приезда не испытываешь и друзьями с ним становиться не собираешься.
– Не собираюсь, это точно, – спешу заверить парня.
И девушка у него действительно есть. Вот только вряд ли он любит ее так же, как меня Егор. Иначе бы никогда от нее не уехал. Но этого я ему вслух не говорю.
– Ну, поглядим на него и на его отношение к тебе. В любом случае бить ему морду сразу я не буду. Может, даже получится подружиться с ним. Как говорится: держи друзей близко, а врагов еще ближе! В конце концов, я знаю, как сложно добиться твоей взаимности. У меня на это ушло три года.
– Егор, я только твоя, ты же знаешь, – спешу его заверить.
– Скажи это еще раз, – он довольно улыбается и приближается к моим губам.
– Я твоя, – шепчу и отвечаю на поцелуй.
«Вот только меньше, чем через год, я от тебя с радостью свалю», добавляю мысленно.
У Егора прекрасно получилось успокоить самого себя.
Вот только кто бы теперь успокоил меня?
Глава 22. Дежавю
POV Кристина
Вот уже час я нервно переминаюсь с ноги на ногу, стоя у окна своей комнаты, которое выходит во двор. Я понимаю: от того, что я гипнотизирую ворота, машина быстрее не приедет, но все равно не могу заставить себя отойти от окна и заняться делами. Минуты тянутся предательски медленно, и я уже теряю терпение.
Где они так долго едут? Захожу в Яндекс, пробки 8 баллов. Понятно.
Еще 40 минут, прежде чем они приезжают, длятся, как 40 часов. Я сама не знаю, почему жду их. Свою мачеху и ее сына. Какое мне дело до того, что они сегодня появятся? Я, наоборот, должна сейчас смотреть сериал, или читать книгу, или слушать музыку. Что угодно, но только не гипнотизировать двор.
Но вот ворота открываются, машина въезжает, и я наблюдаю, как из нее выходит Елена с сыном. С тем, кого искренне терпеть не могу. Отец распорядился выделить ему комнату почти напротив моей. Хотя, по-моему, этому Максиму подошла бы самая дальняя в конце коридора: 12 метров, кровать, стол, стул, шкаф. Хватило бы с него и такой. Но нет. Новоявленному сыночку нужно побольше места.
«Доча, вот эта комната, напротив твоей, 20 метров, Максим в ней жить будет». Спасибо, пап. Я теперь буду каждый день сталкиваться с ним лбом.
В холле на первом этаже слышен шум, и я тихонько спускаюсь по лестнице, стараясь не привлекать к себе внимания. Они снимают верхнюю одежду, здороваются с отцом, он зачем-то предлагает Максиму называть его папой. Бред.
Я стою в тени, и у меня хорошо получается рассмотреть профиль Максима. В жизни он еще выше и сильнее, чем на фотографиях. Очень крепкая спина, руки, шея, ноги. Прямой нос, подбородок слегка выпирает вперед. Он напряжен. Как будто почувствовал угрозу, но не подает вида. Неужели заметил меня боковым зрением? Хотя я со своими 170 см и 53 кг вряд ли представляю для него физическую опасность.
– Здравствуй, Кристина, – говорит мачеха, замечая меня в углу лестницы.
– Добрый вечер, – отвечаю ей абсолютно безразличным голосом. Не ты мне сейчас интересна.
– Это мой сын Максим, – она указывает на него рукой.
Вот теперь он поворачивает ко мне голову.
– Привет, – произносит вполне дружелюбно.
Секунда – и наши взгляды встречаются. В жизни его карие глаза еще ярче, чем на фотографиях. На снимках они просто темные, а вот в реальности, да еще и при хорошем освещении нашей гостиной, они имеют глубокий шоколадный цвет.
Я отрываю взгляд от его глаз и скольжу дальше по всему телу, которое теперь могу рассмотреть не только в профиль. Сильная грудная клетка, сильные плечи.
Красивый, ничего не скажешь. Представляю, какой потерей стал его отъезд для всех деревенских девчонок. Мысленно рисую картину, как сейчас его девушка Анна Репрева наверняка льет слезы, и мне становится смешно. Я стараюсь сдержать этот порыв, но губы все равно предательски вытягиваются в ухмылке.
Кажется, я слишком задумалась и затянула с приветствием. Киваю ему головой. Хватит с него и этого. «Добрый вечер» я уже только что сказала его матери.
– Ну, раз все в сборе, прошу к столу. Вы с дороги, наверное, проголодались, – отец решил разрядить обстановку.
Не спеша, иду на кухню, пока мачеха с сыном проходят в ванную мыть руки. Сажусь на свое место.
– Кристина, только давай без фокусов, – серьезно предупреждает отец.
Я не успеваю ему ничего ответить, потому что на кухню возвращается Елена, а следом и Максим.
Ну что ты, пап, какие фокусы. Всего лишь обозначу новоявленному братцу его настоящее место.
– Давайте за встречу по бокальчику вина. Детям, думаю, уже тоже можно. Почти совершеннолетние, – обращается отец к своей пассии и тянется разливать алкоголь по бокалам.
Интересно, останется ли Максим верен своему принципу не пить? Или решит не смущать отца и согласится на бокал вина? Думаю, второе.
– Извините, я не пью. Профессионально спортом занимаюсь, – отвечает, когда папина рука тянется наполнить его бокал.
Непроизвольно от удивления поднимаю на него голову. Ха! Надо же. А свои принципы он все-таки жестко соблюдает. Мог бы ради приличия и сделать сейчас глоточек.
Отец, оказывается, не знал, что Максим профессионально занимается каратэ. Странно, что Елена ему не рассказывала. Папа с искренним интересом расспрашивает его об успехах, а Максим с огромным удовольствием хвастается ими. Позер.
Затем отец переходит к вопросам о дальнейшем обучении и выборе профессии.
– Я бы хотел быть корпоративным юристом, который занимается сопровождением сделок компаний. – Говорит папе Максим. – Желательно международных. Желательно сделок слияния и поглощения.
Меня очень удивляет ответ Максима, и я вскидываю на него взгляд. Обычно все провинциалы, которые хотят поступить на юридический, планируют становиться следователями или прокурорами. За пределами Москвы такие понятия как «сопровождение сделок компаний» и «сделки слияния и поглощения» мало кому известны.
Хм, а он действительно не глуп.
Отец наконец-то заканчивает восхваление Максима и начинает рассказывать про работу. Я уже заждалась. Мэрия не дает разрешение на строительство нового объекта. Пока я обсуждаю с отцом предстоящий проект, боковым зрению замечаю, как меня изучает Максим.
Мне почему-то неприятен его взгляд. Я чувствую, как он скользит по моим волосам, скулам, губам и даже груди. И, как назло, на мне обтягивающая майка-алкоголичка с глубоким вырезом до самого лифчика.
Хватит на меня пялиться, придурок!!! Я тебе не клоун в цирке!
– Кристина, а покажи Максиму дом. Что да где тут у нас, – неожиданно выдает отец.
Признаться, меня эта просьба застала врасплох. Я резко бросаю взгляд на Максима, потом на отца. Кажется, за эти несколько секунд я испытываю всю существующую гамму негативных эмоций. Пристально смотрю папе в глаза. В них читается твердость и непоколебимость. Мгновение мы ведем с ним немой диалог, а после я сдаюсь и надеваю на себя привычную маску безразличия. Отвечаю, как можно мягче:
– Конечно, пап, без проблем, – и даже получается улыбнуться.
Мы выходим из кухни, Максим следует за мной. Я затылком чувствую его пристальный взгляд. Мне хочется съежиться. Это вызывает во мне какие-то неприятные ощущения.
– Тут холл и гостиная, ты их уже видел, – не глядя на него, машу рукой в правую сторону. – Тут под лестницей ванная, – мы идем дальше по коридору первого этажа. – Здесь библиотека, а там спортзал. – Снова указываю руками в разные стороны, а затем резко оборачиваюсь к нему и смотрю в глаза.
И тут меня накрывает странное чувство дежавю. Как будто я уже так стояла с ним и смотрела ему в глаза.
Что за черт?
Некогда сейчас с этим разбираться. Я быстро шагаю мимо него обратно к холлу и поднимаюсь на второй этаж. Он идет сзади, и я шкурой чувствую его взгляд.
– Вот это твоя комната, – указываю на первую дверь второго этажа, – дверь, следом за ней, – ванная. Можешь ею пользоваться. Вот эти три двери – гостевые.
– А вот эта? – Он кивает в сторону моей, располагающейся по диагонали от его.
– Это моя комната. Без стука не входить. А лучше вообще никак не входить. – Снова пристально смотрю ему в глаза и снова чувствую дежавю.
Бред какой-то.
– Не буду, – он слегка усмехается. Ну посмейся мне, посмейся – А что на третьем этаже?
– Там комната моего папы и твоей матери, а также рабочая зона отца: кабинет и переговорные для встречи с партнерами. В рабочую зону нельзя подниматься никому.
– Даже тебе? – Максим вскидывает бровь. Кажется, мальчик решил со мной пошутить, но не на ту напал.
– Мне в этом доме можно все. Но даже я знаю меру, – чеканю сквозь зубы и рывком открываю дверь его комнаты. – Располагайся, родственничек. Тут для тебя все по высшему разряду.
Максим ничего мне не отвечает и проходит в свою комнату. Смотрит по сторонам, подходит к окну и пытается разглядеть вид. Но его сейчас не рассмотреть, потому что на улице темно, а в комнате горит яркий свет, поэтому он просто пялится на меня в окно словно в зеркало. Затем Максим резко оборачивается и смотрит мне в глаза. Довольно дерзко и самоуверенно.
Мне этот взгляд не нравится. Что он о себе возомнил?
Приближаюсь к нему вплотную и произношу:
– Думаю, нам следует обговорить правила совместного проживания.
Он молча смотрит мне в лицо, и я продолжаю:
– Правило №1: мы с тобой никакие не брат и сестра. Правило №2: ты не треплешься в школе о том, что живешь со мной в одном доме. Правило №3: ты не суешься в мою компанию. Правило №4: ты не разговариваешь со мной на людях. Правило №5: когда ко мне приходят гости, ты не высовываешься из своей комнаты. Правило №6…
– Я столько не запомню, – смеется мне в лицо.
И вот снова меня накрывает. Снова чертово дежавю. Как будто я раньше слышала этот смех. Что за фигня происходит???
Я злюсь. Я очень сильно злюсь. Начинаю быстро дышать, пытаясь умерить ярость.
Мне не нравится это чувство. Несколько раз в жизни оно у меня бывало, но не такое сильное. Сейчас же от присутствия Максима дежавю меня накрывает целыми волнами.
Быстро беру себя в руки и холодно чеканю ему:
– Правило №6: ты на меня не пялишься.
– Когда это я на тебя пялился? – Он искренне удивился.
– На кухне, когда папа рассказывал про свою работу. Думаешь, я не заметила, как ты на меня глазел? Аж забыл, как жевать! – Буквально выплевываю эти слова. Я хочу поскорее убраться из его комнаты. Мне не нравится то, что я испытываю рядом с Максимом.
– Слушай, а ты пялилась на меня, когда я зашел в дом. Причем ты тихо спустилась с лестницы и затаилась, как кошка, рассматривая меня со стороны. Я заметил тебя боковым зрением задолго до того, как мать с тобой поздоровалась.
– Я в своем доме могу смотреть, на кого захочу и сколько захочу. А ты не забывай, что находишься в гостях.
На этих словах я резко разворачиваюсь и направляюсь к выходу. Громко захлопываю за собой дверь и буквально лечу к себе в комнату. У меня нет сил добраться до кровати, поэтому я просто спускаюсь по стенке.
Меня трясет, чувствую, как на лбу выступает испарина. Пытаюсь отдышаться, будто после долгой пробежки. Что это за фигня со мной происходит в его присутствии? Откуда это дурацкое дежавю? Мы совершенно точно с ним никогда не встречались. Почему же у меня ощущение, что я его уже видела? Может, я слишком долго сталкерила его в соцсетях?
Да, наверняка поэтому. Полгода наводила о нем справки. Навела, молодец. Дура! Какая же ты дура, Кристина! Полгода была им одержима. Вот теперь расхлебывай.
Отец распорядился, чтобы в школу мы с Максимом ездили вместе. Зашибись, ничего не скажешь. Вот только моя машина в ремонте, и я сейчас езжу с Егором.
– Садись назад, – цежу сводному братцу, вместе с которым мы подходим к автомобилю Кузнецова. За эти несколько дней ничего не изменилось, и меня все так же накрывает дежавю в его присутствии.
Егор недоуменно вертит головой.
– Сын мачехи. Будет учиться с нами, – сухо отвечаю на немой вопрос моего парня.
Лицо Кузнецова озаряет понимание, и он оборачивается к Максиму, приветливо протянув руку. Видимо, всю неделю до приезда Максима Егор настойчиво занимался самовнушением, что появившийся у меня сводный брат не несет для наших отношений никакой угрозы. Иначе я не могу объяснить, почему Кузнецов так приветливо с ним общается.
Вике я про Максима не говорила. Как, собственно, и про Елену. Она очень сильно любила мою маму, поэтому новость о том, что ее в нашем доме теперь кто-то заменил, может плохо отразиться на Викином состоянии. Распереживается, начнет вспоминать маму, сорвется. Не надо пока. Рано ей знать.
На Самойлова Степанова ожидаемо запала. Сыплет вопросами, чем дико меня бесит. Я не хочу, чтобы Егор и Вика заводили дружбу с Максимом. Мне достаточно его в моем доме. Еще и в своей компании я его видеть не хочу.
Но не тут-то было. Егор с Викой словно сговорились и везде тянут Максима с нами. Меня это бесит. Даже не столько потому, что он вливается в мою компанию, сколько потому, что в его присутствии я постоянно испытываю ненавистное дежавю.
Я не могу на него не смотреть. Кажется, моя успеваемость в школе скоро ухудшится, потому что на всех уроках я не могу удержаться от того, чтобы каждые 10 минут не окидывать Максима взглядом. Не всматриваться в его лицо, в движение рук, головы. А когда он сосредоточенно смотрит на доску, прищурив взгляд, дежавю накрывает меня словно цунами.
Нужно прекращать эти гляделки, пока Егор не заметил и не надумал себе чего. Кажется, одноклассница Оля Олейникова меня уже спалила. Еще начнет трепаться, что «Морозова не сводит глаз с новенького, запала, наверное». Хотя она вроде за сплетнями никогда не была замечена. Но все же. Мы с ней не подруги, поэтому ей нет смысла держать в тайне эту пикантную информацию.
Я учусь в этой школе с 6 класса, и с самого первого дня моего пребывания в ней никто никогда не обходил меня ни по одному предмету. Даже в параллельных классах.
Никто, кроме Максима Самойлова. Он уделывает меня на каждой контрольной по алгебре. А еще он явно лучше меня понимает физику и геометрию. Если бы не его почти полное отсутствие знания английского, он бы стал лучшим учеником всей параллели, потеснив меня.
Какого черта?
– Кристиночка, подойди ко мне, – обращается ко мне однажды после урока учительница по алгебре.
– Да, Ирина Александровна? – я сажусь на первую парту прямо перед ее столом. Алгебричка внимательно смотрит на меня поверх очков, будто собирается объявить что-то страшное.
– Я еще не успела проверить все тесты вашего класса, поэтому результаты сегодня не озвучила. Но твой и Максима Самойлова я посмотрела. – Она делает драматическую паузу. – Кристина, новенький мальчик справился лучше тебя. У него 99 баллов, а у тебя 94.
Я молчу, пытаясь переварить эту информацию. Я знаю, что для многих людей оценки и баллы в школе – это всего лишь цифры. Может быть, это действительно так. Но у меня есть свое маленькое правило: я должна быть лучшей и первой во всем, за что бы я ни взялась. Потому что если я буду проигрывать в такой ерунде, как школа, то потом буду проигрывать и в бизнесе.
– Как мне быть? – Наконец выдавливаю из себя.
– Больше заниматься.
– Но я и так занимаюсь алгеброй на пределе. Больше у меня просто не получится, – я обреченно вздыхаю.
– Дорогая моя, но ты же понимаешь, что, если и дальше дело так пойдет, учеником года станет Максим, а не ты. Он выполняет задания не только лучше, но и быстрее тебя. Скорость ведь тоже считается.
– Он не станет лучшим в году, – безапелляционно заявляю, – у него серьезные проблемы с английским, к тому же он не участвует в спортивных состязаниях от школы.
– Жюри оценивает не столько участие в спортивных состязаниях от школы, сколько в целом успехи учеников в спорте. Я знаю, что у Максима черный пояс по каратэ, и он является победителем и призером многих соревнований. – Алгебричка замолкает и снова пристально на меня смотрит. – И еще его успехи почти по всем предметам, кроме английского, превосходят твои. Поэтому свое незнание иностранного он легко перекроет достижениями в других дисциплинах.
Я молчу. Учительница тянется за бутылкой с водой, делает пару глотков и возвращается ко мне.
– Иными словами, дорогая, сейчас единственный предмет, по которому ты превосходишь Самойлова – это английский. По всем остальным он лучше тебя.
Это финиш. Мне нечего сказать. Молча киваю алгебричке и удаляюсь.
Как так вышло, что Максим прокрался в мою жизнь и напрочь меня дезориентировал? Егор с ним окончательно спелся и уже ни капли меня к Максиму не ревнует. Встретил земляка своих предков и почувствовал родственную душу. Даже обидно.
– Я не понимаю, почему я должен согласовывать с тобой, с кем мне дружить, а с кем нет, – очень резко однажды заявляет мне Егор, когда я очередной раз высказываю свое недовольство его дружбой с Самойловым.
– Потому что я твоя девушка, а Самойлов приперся в мой дом!
– Ну и что? Он твой сводный брат! Почему тебе так сложно это принять?
– Он мне такой же брат, как и тебе! – Я уже не сдерживаюсь и кричу.
Кузнецов лишь отмахивается от меня рукой.
– Заканчивай эту дебильную истерику. Он нормальный пацан, и я не вижу причин, из-за которых я не должен с ним общаться.
– А ничего, что он каждый день дома на меня пялится? – Я хитро прищуриваюсь. Пора пускать в ход тяжелую артиллерию.
Егор скептически морщится.
– Ему на тебя вообще по фиг.
Я резко осеклась. Эти слова меня задели, а в сердце что-то больно кольнуло. В то время, как я думаю о Самойлове ежесекундно, ему на меня по фиг. Я ненавижу, что он много в чем меня превосходит, что он очень нравится моему отцу, что мои друзья от него без ума, что он в конце концов уделал меня в школе практически по всем предметам.
Этот наглец медленно, но верно, похищает мою жизнь!
А еще я ненавижу чувство дежавю в его присутствии. Оно накрывает меня снова и снова. Дома за завтраком и ужином, в школе за обедом, в машине по дороге на учебу, на уроках, когда Максим выходит к доске, а я на него смотрю, или, когда к доске иду я и ловлю на себе его взгляд. Это дежавю всегда и везде.
А отец еще предложил нам с Максимом заниматься английским с репетитором в паре. Да я свихнусь, если он два часа будет сидеть в полуметре от меня.
От безысходности я уже почти смирилась и с дежавю, и с тем, что Максим украл мою жизнь… Но все резко меняется в один день…