Обед проходит в очень тёплой дружеской атмосфере, но Эле не удаётся скрыть от меня свои любопытные взгляды в мой адрес. Она хоть и старается держаться максимально невозмутимо, но я все равно чувствую, как она стреляет в меня глазами.
После обеда мы перемещаемся в гостиную. Виктор зажигает камин, Эля высыпает на большой мягкий ковёр мешок конструктора для детей, и они тут же с визгом принимаются его собирать. Я слежу краем глаза за дочерью, потому что переживаю, что чужие дети вдруг могут как-то ее обидеть. Но ничего подобного не происходит. Ярослав очень любезно помогает Лизе крепить детали конструктора. Юля же быстро теряет к этому занятию интерес и уединяется с несколькими куклами.
И вроде бы все в сегодняшнем дне идеально, однако непонятное чувство тревоги не покидает меня. Это и странные многозначительные взгляды Эли в адрес Артема, и его попытки не замечать их.
Артем обнимает меня за плечи и придвигает ближе к себе. Эля прослеживает за этим действием и едва заметно хмыкает.
Что это? Сестринская ревность?
Лизочка, наигравшись с Ярославом, идёт ко мне, и я сажаю ее к себе на колени. Артем щёлкает дочку по носику, и она весело ему смеется. Я просто безумно счастлива, что Тёма так хорошо и легко отнёсся к Лизе. И она тоже совсем его не испугалась, когда первый раз увидела.
Еще через час непринужденной светской беседы мы начинаем собираться домой.
– Подождите с Лизой меня в машине. Мне нужно быстро кое-что обсудить с Элей, – говорит Артем, когда помогает мне надеть верхнюю одежду.
– Хорошо.
Дочка прощается с новыми друзьями, Ярослав вручает ей в подарок какую-то игрушку, и мы с Лизой идём к машине. В зеркало дальнего вида я наблюдаю за довольной дочерью.
– Лизочка, тебе все понравилось?
– Да! Мама, Ярик подарил мне собачку! – Дочь демонстрирует игрушку.
– Какой молодец.
– Да, Ярик хороший.
Я обращаю внимание, что Лиза без шарфика.
– Доча, а где твой шарф?
– Не знаю.
– А когда мы надевали на тебя курточку, его не было?
– Не помню.
Я поворачиваюсь назад и оглядываю заднее сиденье автомобиля. Нет, тут его не может быть. Я совершенно точно помню, что снимала с Лизы шарф в доме.
– Наверное, он в гостях остался. Посиди, я сейчас.
Я выхожу из машины и быстро направляюсь к входной двери. Захожу в дом и действительно вижу, что Лизин розовый шарфик остался лежать на пуфике в прихожей. Я беру его в руки и уже собираюсь выходить, как слышу уж слишком эмоциональный голос Эли:
– Артем, ты мне обещал! Я уже сказала руководству, что книга будет! Ты предлагаешь мне теперь объявить им, что ты передумал?
– Ну а кто тебя за язык тянул что-то говорить руководству?
– Так ты мне пообещал, что напишешь!
– Эля, – Артем тяжело вздыхает. – Это изначально была дурацкая идея. Я психолог, а не писатель.
– Вот именно! Ты психолог, и мне нужна книга про психологию разведённых женщин! Ты обещал написать!
– Обещал, но до того, как встретил Олю. Я не думал, что у меня с ней все так сложится.
Я замираю в прихожей с Лизиным шарфом в руках. Понимаю, что нехорошо подслушивать, но не могу сдвинуться с места.
Какая еще книга? О чем они вообще?
– Артем, давай начистоту. Ты с ней замутил отношения только для того, чтобы написать книгу про психологию разведенных. Ведь так?
– Да.
Я перестаю дышать. Шок прокатывается по всему телу, сердце стучит с удвоенной силой.
– Ну так напиши, раз ты ради этого начал с ней отношения!
Дальше я не слушаю. Хватаюсь за ручку двери и несусь обратно к машине. В полном недоумении смотрю прямо перед собой в лобовое стекло, в голове миллион сумбурных мыслей.
Я спрашивала Артема, как он оказался на тех свиданиях вслепую. Он говорил, что пошел туда по убеждению сестры, но ни на что серьёзное не рассчитывал. Мол, Эля давно озабочена мыслью его женить и затолкала туда силой.
А на самом деле… А он…
Слезы катятся по щекам, когда я замечаю, что Артем вышел из дома, громко хлопнув дверью, и направился к машине. Быстро вытираю лицо и с невозмутимым видом углубляюсь в телефон. Снова листаю фотографии дочки, потому что они – моя антистрессовая терапия.
Артем не говорит ни слова. Мы выезжаем за ворота, и он со всей силы жмёт на педаль газа. Всю дорогу до дома мы оба молчим. Я – потому что не имею ни малейшего желания с ним разговаривать, а он – потому что слишком погружен в свои мысли. Даже музыку не включает.
Дома я переодеваю Лизу, включаю ей мультики в ее комнате и иду на кухню к Артему. Он задумчиво крутит в руках кружку после чая.
– Зачем ты пришёл на те быстрые свидания вслепую, на которых мы познакомились? – Я приваливаюсь спиной к столешнице, скрещиваю руки и внимательно на него смотрю.
– Я же говорил тебе: сестра меня туда затолкала.
– Для чего?
– Чтобы я с кем-нибудь познакомился.
– Для чего?
Артем молчит. Просто смотрит мне в глаза и не собирается произносить ни слова.
– Уходи, – говорю ему тихо, но твёрдо. – И удачи с книгой. Надеюсь, она у тебя получится.
Он шумно вздыхает и трет лицо ладонями. Встает со стула и подходит ко мне вплотную.
– Ты все слышала, да?
– Да.
– Но тогда ты слышала, что я отказался писать книгу.
– Не следовало, – из груди вырывается тихий смешок. – Я уверена, что у тебя получится отличная книга про психологию разведённой женщины.
– Оль, хватит. – Он кладёт руки мне на плечи, но я тут же их скидываю с себя.
– Убирайся, – цежу ему сквозь зубы.
– Оля, я не буду писать никакую книгу. Я хочу быть с тобой.
– Если ты немедленно не покинешь мою квартиру, я вызову полицию. Убирайся. Вон.
Он качает головой.
– Оля, да, я действительно пошел на те свидания, потому что искал героиню для книги. И я действительно рассматривал тебя для этого. Но это было только первое время, пока я не узнал тебя лучше.
– Я считаю до трёх. Или ты убираешься вон из моей квартиры и из мой жизни, или я звоню в полицию.
Артем тяжело сглатывает, бросает на меня последний взгляд, разворачивается и уходит. Я слышу, как он надевает обувь и куртку в прихожей. Я слышу, как он поворачивает замок. А когда я слышу, как за ним закрывается входная дверь, понимаю: это закрылась дверь в мое казавшееся таким близким счастье.
Глава 18. Дети
Полночи я рыдаю в подушку и мысленно навсегда обрекаю себя на жалкое существование, которое у меня тянется после развода. Никогда мне не встретить нормального мужчину и никогда не быть счастливой. Соседняя подушка пахнет Артемом, и я отшвыриваю ее на пол. Он даже не забрал свои вещи, когда уходил. На тумбочке его дезодорант, в ванной его зубная щетка и шампунь, в шкафу пара его рубашек. Надо будет все это выкинуть.
Я засыпаю только под утро и просыпаюсь от того, что дочка забирается ко мне в кровать.
– Мама, мне скучно.
Я притягиваю Лизочку к себе и укрываю ее одеялом. Целую несколько раз в мягкие волосы на макушке и вдыхаю их детский запах. У меня есть дочь, и это самое главное. Больше мне никто не нужен.
– Мама, тебе грустно? – Лиза внимательно смотрит на мое наверняка красное от слез лицо.
– Нет, что ты, зайка. Все хорошо.
– Мама, а мы ещё поедем к Ярику и Юле? Ярик обещал мне показать свою новую железную дорогу.
Сердце больно щемит. Дочка подружилась с племянниками Артема.
– Пока не знаю. Может быть, – отвечаю расплывчато, хотя прекрасно знаю, что нет. – Скоро папа привезёт к нам в гости Мишу.
Дочка округляет свои глазки.
– Зачем?
– Папа попросил, чтобы Миша сегодня побыл у нас.
– Мама, я не хочу, чтобы он тут был! Он ломает мои игрушки!
– Не бойся, ничего он ломать не будет. А если сломает, то я его поругаю.
– Папа тоже его за это ругает, но он все равно ломает! А еще он все время смотрит мультик про Человека-паука, а мне он не нравится! А когда я хочу смотреть мультик про Русалочку, он надо мной смеется и называет глупой.
– Лизочка, тут Миша тебя обижать не будет, я за этим прослежу. И я включу любой мультик, какой захочешь ты, а не он.
Часы на тумбочке показывают 9 утра, и я встаю собираться. Не хочу, чтобы Максим видел меня заплаканной. Я пеку блинчики, когда в дверь раздается звонок. У Максима есть ключи от этой квартиры, но ни разу он не открыл ими дверь с момента нашего развода. Да и квартира эта тоже его.
– Привет! – Максим заводит в квартиру мальчика. – Миша, это тетя Оля, мама Лизы. Сегодня ты побудешь у нее в гостях.
– Папа! – Дочка вылетает навстречу Максиму. Он подхватывает ее на руки и целует.
Миша смотрит на меня, потом переводит взгляд на Лизу в руках отца и недовольно морщится.
– Пап, а когда вы меня заберёте?
– Вечером. Нам с мамой надо по делам.
Он опускает Лизу на пол, целует детей, благодарит меня за помощь и уходит.
– Привет, Миша. Снимай курточку. – Я подхожу к нему и помогаю раздеться.
– Здрасьте, – бурчит.
Мальчик снимает верхнюю одежду и обувь, при этом, продолжая сверлить Лизу зловещим взглядом. Дочь же скрестила на груди руки и смотрит на Мишу с вызовом.
– Ты у меня дома, и мы сегодня целый день будем смотреть Русалочку, – деловито заявляет ему Лиза.
Миша делает такое выражение лица, будто его сейчас стошнит. Я провожаю ребенка в ванную и слежу за тем, чтобы он тщательно вымыл руки.
– Миша, блинчик будешь? – Спрашиваю его.
– Я ел дома. Почему меня не отвезли к Илье?
– Это тебе надо было у родителей спросить.
Илья – это друг Кристины и крестный папа Миши.
Я завожу мальчика на кухню, где дочка жуёт завтрак. Миша садится на стул и как-то уж совсем не по-доброму исподлобья смотрит на мою дочь. А она же ехидно ему улыбается и показывает язык.
– Мама, включи Русалочку, – просит Лиза.
– Позавтракаешь и включу.
Восьмилетний Миша сидит с выражением лица «как-я-вас-всех-ненавижу» и оглядывает кухню. Я все-таки делаю ребёнку чай и кладу перед ним блин с творогом. Он вяло ковыряет в нем вилкой, а я украдкой рассматриваю ребенка.
Он очень похож на свою настоящую мать. Вика тоже была нашей одноклассницей и единственной подругой Кристины. Я не видела ее с выпускного, но от одноклассников слышала, что после школы Вика связалась не с той компанией и пошла по наклонной. Да и в школе Вика была странноватой. Я слышала сплетни о том, что у нее якобы было биполярное расстройство, но не знаю, насколько это правда. А вот кто настоящий отец Миши – неизвестно.
Но сама Вика тоже была из очень богатой семьи. Отец занимался каким-то бизнесом, а жили они в огромном пентхаусе. Именно на вечеринке у Вики дома я и разговорилась первый раз с Максимом. Там он сказал мне, что совсем не знает Москву, и я предложила ему погулять по Патриаршим прудам.
Знала бы я тогда в 16 лет, что однажды Викин сын и моя дочь будут сидеть на одной кухне и буравить друг друга взглядами. А еще я очень хорошо помню отношение Максима к Вике в школе. Он считал ее тупой блондинкой из анекдотов. А теперь воспитывает ее ребенка, потому что Кристина после Викиной гибели решила его усыновить.
Какую-то очень злую шутку с нами всеми сыграла жизнь…
После завтрака я отвожу детей в детскую, включаю Русалочку (да, я слишком предвзятая мама, и мне не стыдно за это), оставляю дверь открытой, чтобы слышать, что у них там происходит, и ухожу на кухню убирать посуду.
Когда я снова заглядываю в комнату к детям, Лиза с огромным вниманием смотрит на экран телевизора, а Миша все так же сверлит ее глазами. Дочь слишком увлечена приключениями Русалочки и, кажется, даже не замечает Мишу. Мне не очень нравится, как мальчик смотрит на мою дочь, но не буду же я ругать его за взгляд?
Я возвращаюсь на кухню и ставлю себе вариться кофе. Дети с утра отвлекли меня от мыслей об Артеме, а вот сейчас эти думы меня снова настигли. Я так погружаюсь в себя, что даже не слышу, что Миша пришёл на кухню и сел на стул.
– А ты почему не смотришь мультик? – Спрашиваю, когда замечаю его.
– Он тупой.
– Ну, не тупой, а просто девчачий.
Мальчик очень внимательно на меня смотрит. Я облокотилась на столешницу и делаю небольшой глоток горячего кофе.
– Почему меня все заставляют думать, что Лиза моя сестра?
От этого неожиданного вопроса я чуть ли не давлюсь обжигающим напитком. Слегка откашлявшись, я отвечаю:
– Потому что она твоя сестра.
– Но у нас же разные мамы.
– А папа один.
Мальчик молча за мной наблюдает, не произнося больше ни слова.
– Так иногда в жизни бывает, – поспешно добавляю.
Мишу явно не удовлетворяет мой ответ. Если честно, мне сейчас его жалко. Ему явно не нравится находиться тут со мной и Лизой. На кухню врывается дочка.
– Ты должен смотреть Русалочку! – Накидывается с порога на Мишу. – Почему ты ушел?
– Потому что мне неинтересно ее смотреть.
– Тебя никто не спрашивает! Тут я главная!
– Я не буду смотреть твой тупой мультик, и ты меня не заставишь.
Дочка явно не хочет признавать своё поражение.
– А Ярик бы посмотрел со мной мультик.
Миша вскидывает на нее удивленный взгляд.
– Это еще кто?
– Мой новый друг! И у него есть железная дорога, а у тебя нет!
– Пф, зато я хожу на каратэ и умею драться. И смогу побить твоего Ярика.
Дочь открывает рот что-то еще возразить, но мне не нравится этот не совсем детский диалог.
– Так, успокойтесь уже. – Строго говорю им. – Лиза, иди смотри Русалочку. Миша тебе я включу Человека-паука на ноутбуке.
Дочка послушно уходит в свою комнату, а Мишу я веду в гостиную и включаю ему мультик на компьютере.
Целый день с детьми все-таки не даёт мне полностью отвлечься от мыслей об Артеме. К вечеру у меня уже вовсю текут слезы, и когда Максим приезжает за Мишей мои красные глаза от него не ускользают.
Бывший муж с подозрением на меня смотрит.
– Оля, ты плакала? – Спрашивает серьезно.
– Лук резала, – быстро нахожусь, что ответить.
– Ты же не ешь лук и никогда не добавляешь его в еду.
Надо же, помнит.
– Мои вкусы изменились. Теперь добавляю.
Весь его вид говорит о том, что он мне не верит.
– Извини, знаю, что лезу не в своё дело, но тебя как-то обидел этот Артем?
Я просто молча на него смотрю и чувствую, как глаза наливаются слезами.
– Ты прав, Максим. Это действительно не твоё дело. Сейчас я позову Мишу.
Я разворачиваюсь по направлению к гостиной, где ребенок играет машинками, но бывший муж быстро разворачивает меня к себе за запястье.
– Оля, он тебя обидел?
– Нет, все в порядке.
– Оля, – говорит с нажимом.
Я глубоко вдыхаю и выдыхаю.
– Просто он по профессии психолог, и оказалось, что он сейчас пишет книгу про разведенных женщин. Я была нужна ему просто для его книги. А так все в порядке. Я сейчас позову Мишу.
Я пытаюсь вырвать руку из его захвата, но Максим хоть и остолбенел от услышанного, запястье мое не отпускает.
– Не понял. То есть, он тебя использовал?
– Да, для книги.
Я все-таки вырываю руку из его захвату и направляюсь в гостиную за Мишей. Лиза уснула, поэтому я решаю ее не будить для короткой встречи с папой. Пока мальчик завязывает шнурки, я переминаюсь с ноги на ногу перед бывшим мужем.
– Оль, – обращается ко мне Максим. – Я оставил свой телефон в машине, могу воспользоваться твоим?
– Да, конечно.
Я подаю ему свой мобильник. Максим тут же его разблокирует, что снова заставляет меня удивиться. Он до сих пор помнит мой пароль на телефоне. Бывший муж быстро бьет по экрану моего смартфона и, когда Миша застегивает куртку, возвращает мне гаджет.
– Спасибо, – берет мальчика за руку и выходит с ним за дверь.
Как только я закрываю за ними замки, тут же беру свой телефон, чтобы проверить, что в нем делал Максим. Сердце падает в пятки, когда я вижу, что бывший муж отправил себе контакт Артема.
Глава 19. Недомуж
POV Артем
Я сижу за барной стойкой какого-то заведения и смотрю уже на третий стакан виски, который поставила передо мной официантка. Беру его в руки, но не пью, а просто верчу в руках.
Жизнь – тлен.
Я потерял ее. И хоть я искренне не собираюсь писать никакую книгу ни про Олю, ни про какую-то другую разведённую женщину, она меня все равно не простит. Потому что у Оли был этот козел Максим, который исчерпал все возможные и невозможные лимиты ее прощения. Больше она не будет наступать на эти грабли. Теперь на первое место Оля ставит только свою персону.
И она, черт возьми, права. Поэтому мне остается только напиваться и проклинать все на свете.
Но, наверное, и тут есть плюсы. Ведь теперь я точно никогда не стану, как мои клиенты! Я ведь этого всегда хотел, когда избегал нормальных отношений? Этого.
Тогда какого хрена мне хочется выть от тоски по ней???
В кармане пиджака вибрирует телефон. Я нехотя достаю смартфон и вижу на дисплее незнакомый номер. Очередная пара женатых неудачников хочет излить на меня тяготы своей семейной жизни.
– Алло, – решаю все-таки ответить.
– Здравствуйте, это Артем? – Спрашивает молодой мужской голос.
– Да.
– Скажите, а можно приехать к вам на приём прямо сейчас?
Бросаю взгляд на наручные часы. 22:00.
– Нет, в данный момент я не могу провести приём.
– Я заплачу любую сумму, какую назовёте.
– Посмотрите на моем сайте номер моего секретаря, позвоните по указанному телефону и она запишет вас, когда будут приемные часы.
– Но мне нужно прямо сейчас. Готов заплатить, сколько скажете, – настаивает.
Мне даже становится любопытно. Что там за случай такой срочный? Жена и любовница не дают?
– Извините, но я сейчас не в состоянии проводить приём даже за крупную сумму. Я сейчас вообще в баре пью алкоголь и совершенно точно не смогу никак вам помочь.
– Вы мне очень поможете, если позволите выпить вместе с вами.
Надо же, какой интересный клиент. За 10 лет практики еще никто не напрашивался со мной выпить.
– Как хотите, но сразу говорю, что сегодня я не врач, а разве что собутыльник. И консультацию провести не смогу.
– Это то, что мне нужно!
Я диктую чудику адрес бара и отбиваю звонок. Сам себе обещаю, что если он все-таки начнет изливать душу о тяготах семейной жизни, я дам ему не тот совет, который мне полагается ему дать как психологу, чтобы он сохранил свой брак, а тот, который будет казаться мне наиболее подходящим. Например, если он пожалуется на скучный секс с женой, я не буду советовать ему поговорить об этом с супругой, а скажу завести любовницу и ни о чем не париться.
Я продолжаю вертеть в руках стакан с виски, когда минут через 40 на соседний со мной стул опускается… бывший муж Оли.
– Что ты тут делаешь? – Спрашиваю его.
– Ты сам назвал мне адрес. – Невозмутимо отвечает, и я узнаю его голос. Это он мне звонил под видом клиента.
Я хмыкаю и делаю глоток.
– Я пришёл поговорить с тобой о книге, – продолжает с вызовом. – А еще задать тебе парочку вопросов. Можешь считать это интервью с журналистом на тему твоего грядущего бестселлера. Вопрос первый: ты кем, черт возьми, себя возомнил, что считаешь нормальным вот так использовать беззащитную девушку с ребенком!? – Он выплевывает вопрос с такой неимоверной злостью, что проходящая мимо официантка косится на нас с опаской.
Я осушаю стакан с виски в один глоток и поворачиваю к этому недомужу голову.
– Тебе-то что? Она же тебя обманывала восемь лет, скрывала от тебя правду о твоей ненаглядной Кристине, пыталась привязать к себе ребенком… Радуйся, что возмездие настигло ее.
Максим моментально меняется в лице. Хватает меня выше локтя и силой стаскивает со стула.
– Пойдем-ка выйдем. – Тащит меня на выход из бара. А я не сопротивляюсь, потому что мне тоже есть, что сказать этому козлу.
Мы выходим на улицу и поворачиваем за угол. Не успеваю я обернуться к недомужу, как его кулак впечатывается мне в челюсть. А потом и второй раз. Во рту тут же растекается металлический привкус крови. Сильные у него удары, зараза.
Пока я тянусь к губе вытереть кровь, Максим впечатывается меня в стену и зажимает локтем горло.
– Во-первых, Ольга – мать моей дочери, и я никому не позволю использовать ее в каких-то гнусных целях. Во-вторых, как вообще может прийти в голову такая беспринципная подлость?
– Это ты скажи мне, как может прийти в голову такая беспринципная подлость, как бросить жену с двухмесячным ребёнком на руках ради другой бабы? – Я резко толкаю его в грудь, и Максим делает шаг назад. – Ты хоть знаешь, что, когда ты ушел от Ольги, у нее случился нервный срыв и пропало грудное молоко? Ну конечно же, ты этого не знаешь, потому что был очень счастлив с Кристиной. Какое тебе было дело до бывшей жены, правда? – Я делаю к нему еще шаг. – А ты знаешь, как Оле было тяжело одной с младенцем? Когда у Лизы резались зубки, и она плакала ночами напролёт? Когда она температурила? А Оля была совсем-совсем одна. Ты знаешь, как ей было тяжело? И где же в это время был ты, дорогой муж и заботливый отец? Ах да, ты был с ненаглядной Кристиной.
– Я всегда помогал Оле, как мог.
– Чем ты ей помогал? – Цежу сквозь зубы. – Деньгами? В жопу засунь свои деньги.
И я не выдерживаю и со всей силы заезжаю ему кулаком по лицу. За то, что предал Олю. За ее слезы. За то, что бросил одну. За то, что она любила этого козла столько лет, мечтала о семье с ним, а ему было на нее наплевать.
Недомуж хренов. По-другому, его не назовёшь.
Максим выпрямляется с окровавленной губой, но не предпринимает попыток ударить меня в ответ. Я смотрю в его лицо и понимаю: он согласен с каждым сказанным мною словом. И на дне его глаз я отчетливо вижу чувство вины и раскаяние. Вот только Оле от этого раскаяния ни горячо, ни холодно. Никто не компенсирует ей три с половиной года страданий в одиночестве с маленьким ребенком.
– Ей не деньги были нужны, а муж нормальный, – говорю ему и разворачиваюсь обратно в сторону бара.
Придушил бы его за Олины слезы.
Глава 20. По душам
POV Артем
Я возвращаюсь в бар и сажусь на своё место.
– Двойной виски, – говорю парню за стойкой и тянусь к салфетке вытереть губу.
Он ставит передо мной стакан, и я делаю глоток. На соседний стул снова опускается Максим.
– Мне тоже двойной виски, – говорит бармену.
Мы оба молча смотрим перед собой, глотая напиток. От него сквозит чувством вины перед Ольгой. От меня, наверное, тоже.
– Не пишу я никакую книгу, – говорю ему через несколько минут молчания. – Я действительно собирался и искал для этого разведённую женщину, но после встречи с Олей понял, что не могу. И еще понял, что хочу быть с ней. Всегда.
Я чувствую его взгляд на своём профиле.
– Ну так скажи ей об этом. Она плачет, потому что думает, что ты ее использовал.
– Я сказал, но Оля не хочет меня слышать. Потребовала, чтобы я убирался из ее жизни, и вряд ли она захочет меня простить. Ты исчерпал все лимиты ее прощения. – Я поворачиваю к нему голову. – Вот скажи мне сейчас спокойно, как можно бросить жену с двухмесячным ребенком ради другой бабы? Я искренне не понимаю этого.
Максим трет глаза, и я замечаю, что ему действительно сейчас тяжело. Чувствует вину.