– Нет, конечно! – бодро ответила я, спускаясь к еде. Стулья я так понимаю, тоже тут не предусмотрены. – Что я им собака, чтобы меня дрессировать.
– А вот я была… – тихо обронила Ликта.
– И все равно ничего не изменилось, – не устыдилась я своих предыдущих слов.
– Почему это? – смешно нахмурилась она.
– Если бы помогло, то ты бы сейчас свои вещи собирала, а не ко мне с едой наведывалась.
– Это был приказ.
– Огируяцу? Вот урод! Чтоб ему… – разозлилась я, но была почти тут же перебита.
– Эхисар.
– Гад!
– Зря ты его так, – пожурила меня подруга. – Он же о тебе заботится.
– Да ладно? – не поверила я.
– Да, – уверенно ответила Ликта.
– Это, каким же образом, позволь узнать? – поинтересовалась я.
– Он меня с торга снять не успел… – прошептала девушка.
– Что? – удивилась! Признаю, слышать такое от нее, было в новинку. Ликта обычно никогда не обсуждала хозяев. И меня постоянно за это ругала. Всего на год старше, а такое ощущение, что на пару сотен лет.
– Он не давал приказа обо мне и Огируяцу…
– Убью! – прорычала я. Значит, решил мне насолить. Лишить единственной подруги, за последние пять лет! Ну-ну, молись теперь жирная скотина!
– Да ладно тебе, – попыталась меня успокоить подруга. – Он уже получил своё.
– О чем ты?
– Ты не слышала? – удивилась Ликта. Я отрицательно покачала головой. – Странно. Даже гости испугались, услышав тот вопль.
– Так вот что это был за шум! – дошло до меня.
– Эхисар сидел в первом ряду вместе с Хэтураном. И когда меня вывели… Знаешь, он так побледнел, я думала, в обморок упадет. Ну, а когда посмотрел на Огируяцу, то… Никогда не видела надзирателя таким испуганным. А потом, когда наступил перерыв, они вдвоем ушли куда-то в эту сторону. Затем были: крик, драка и господин эхисир разнимающий их. А ты говоришь, – насупилась Ликта.
– Кто? – почему-то мне показалось это важным.
– Хэтуран, – опустив голову, тихо ответила она. – Знаешь, – внезапно повеселев начала подруга, – мне кажется, что купи меня, кто-нибудь другой, а не десница Владыки, то господин Хошет, вернул бы меня. Или хотя бы придумал, как снять с торгов.
– Да, возможно, – туманно ответила я.
– Не веришь, – меня тут же раскусили. – Ладно, это твое дело. Ешь, давай, а то герцог скоро отбывает. У меня всего лишь полчаса. Было. Пока бумаги оформляют.
– Одна не буду! Все-таки это последний раз, когда… Ликта, я…
– Приятного аппетита! – перебив меня, она достала свою ложку из кармана в юбке и принялась за постную похлебку.
– Спасибо тебе, – прошептала я, и горячие слезы жгли глаза, а покидая их еще и все лицо.
– Угу, – с набитым ртом, пробормотала подруга, утирая подолом свои мокрые, от слёз, глаза…
Как бы я хотела, чтобы этот нехитрый ужин длился вечно. Но все когда-нибудь заканчивается…
– Хинадор, – впервые обратившись ко мне полным именем, которое знала только она, начала Ликта. – Прошу тебя, не оставайся одной. Одиночество убивает.
– Но…
– Не перебивай. Эхисар, так и сказал: "Ты – это все что ей дорого. Она в коробках. Иди, покорми, пока ты еще принадлежишь мне. У вас будет полчаса. Торопись". Видишь? Это забота, чтобы ты там не говорила.
– Ликта, я…
– Пообещай мне! Слышишь! – стоя в дверях, сказала она, впервые повысив голос.
– Обещаю, – тихо ответила я. Свет исчез вместе с Ликтой, оставив мне лишь горечь от потери дорого человека и ее последнюю – яркую, как летнее солнце – улыбку…
Огируяцу!!! Жизни тебе теперь не будет, клянусь! Сама умру, но ты отойдешь в мир иной раньше и только от моих рук!
Рыдала я долго, громко и взахлеб. Не один раз, успев поблагодарить мага воздуха, создавшего здесь полную звукоизоляцию. Потом пришла апатия ко всему и полное нежелание, что-либо делать и вообще двигаться. Ну, а затем… Бесновалась я еще дольше, чем страдала! Вспомнила всех кого знала и ненавидела, оказывается из всех доступных, на данный момент, врагов остался только Огируяцу! Вот совпадение, так совпадение! Спорить со звездами я посчитала величайшей глупостью, поэтому тут же начала придумывать смертоубийственные планы по его душу. Обладая невероятно богатой и в той же степени больной фантазией, развлекалась таким способом я до тех пор, пока снова не услышала три щелчка.
– Да что же это такое! – начала злиться я. – Ну просто не пыточная камера, а проходной двор какой-то!
– Любопытно, – охладил меня спокойный голос эхисара.
– Поверите, если скажу, что говорю во сне? – принялась я нести сущий бред.
– Уже не поверю, – весело ответили мне.
– Какой кошмяк…
– Что? – не понял господин Хошет, и наколдовал светящийся шар. – Чем ты занята?
– Полы инспектирую, – ответила я, все еще пытаясь подняться на ноги. При попытке встать, чтобы поприветствовать высшее начальство, как положено, я, в который уже раз, запуталась в одеяле и упала.
– И как? – улыбаясь, поинтересовался он. А шарик-то не огненный. Неужели маг света?
– Три из десяти! – торжественно провозгласила я, умудрившись-таки встать.
– Все так плохо? – притворно ужаснулся эхисар. Ну, в эту игру можно играть и вдвоем.
– Еще бы! Здесь же шагу ступить негде! – начала я, – Сплошные выбоины да колдобины!
– Ну, дыр тут точно нет.
– Еще не хватало, чтоб были! – испугалась я. – Хорошо за отсутствие настолько авангардных деталей интерьера, уже начислен один бал.
– Как щедро! – откровенно смеялся эхисар. – А остальные два за что?
– Еще один за твердость! Проверено собственной ж… жизнью, – было-таки близко.
– И как "жизнь"? Не болит? – направился ко мне Хошет. – Если что могу лекаря позвать.
– Не надо!
– Что так? – по-настоящему удивился он моему крику.
– Ваш слаженный тандем приносит мне сплошные проблемы, – вспомнив недавний удар в живот, ответила я.
– Извини, – спокойно ответил мужчина, усаживаясь на кровать. – Но по-другому ты бы не согласилась.
– Естественно! – все так же стоя перед ним с вызовом сказала я.
– Ну, кто бы сомневался!
– Может быть, меня бы тоже герцог купил, и тогда я осталась вместе с Ликтой, – боль от потери, была уже не такой сильной, но чем-то напоминала больной зуб. Терпеть можно, но не долго.
– И за нее тоже прости, – тихо сказал эхисар.
– Советую обраться к лекарю, – серьезно ответила я.
– С чего бы это?
– Ваши чрезмерная доброта и уступчивость наводят на мысли о смертельной и неизлечимой болезни.
– Иди ко мне, – попросил господин Хошет, спустя некоторое время.
– А. Нет. Отбой лекарю. Всё в порядке, – произнесла я, отступая назад.
– Еще шаг и я буду разговаривать по-другому, – не остался без внимания мой маневр.
– О чем вы? – еще один шаг.
– Хина, – непонятно как, прорычал он имя без рычащих букв.
– Что? – еще немного, от злых и невменяемых надо держаться подальше.
– За каждый шаг ты получишь по пять плетей сверху тех сорока! – зашел с козырей эхисар.
– Обещаете? – игриво спросила я. Мужчина, не чувствуя подвоха, кивнул. – Отлично! – крикнула я и бросилась бегать по всей комнате из стороны в сторону. Долго моего мельтешения эхисар не выдержал. Встав, он в несколько приемов скрутил меня – просто напросто прижав к своей широкой и твёрдой груди.
– Ну почему ты такая поперечная?! – вопрошал он.
– Не знаю, – честно ответила я. – Отпустите, пожалуйста, мне неудобно.
– Тебе не надоело? – устало спросили сверху.
– Вы о чем?
– Может, прекратишь уже упрямиться, – принялись за новую порцию нравоучений. Вторую за сегодня, между прочим! – Одно твое слово и я увезу тебя отсюда.
– Чтобы похоронить?
– Прекрати! – встряхнули меня. – К себе. У меня большой дом. Он находится в самой чаще восточного леса. В ста милях от Табинтара. Людей там никогда не бывает. Слуг у меня нет.
– Какой экстравагантный способ избавиться от надоевшей игрушки! – искренне восхитилась я. – Отдать волкам на съедение.
– Тебе доставляет удовольствие издеваться надо мной? – убито поинтересовался эхисар.
– А вам? – не осталась в долгу я.
– Я никогда не издевался! Когда уже до тебя дойдет, что я по-настоящему серьезен в отношении тебя?!
– Никогда, – тихо ответила я. – Просто не верю
– За столько лет? – поразился он. – Неужели до сих пор я не заслужил и капли твоего доверия? Я ведь не трогал тебя! Никогда! Не принуждал! Не приказывал! – с каждым выкриком, и без того тесные объятия, сжимались еще сильнее, словно бы желая и вовсе уподобиться железным тискам. – Только разговаривал! Только завоевывал! Только защищал!
– Задушите, – просипела я, напрочь лишенная воздуха.
– Что? – не понял он. – Прости. – Наконец дошло! Хватку ослабил, но не отпустил.
– Вам не надоело? – поинтересовалась я.
– Ты о чем? – язвительно спросил эхисар.
– Этот разговор тоже не приведет ни к чему хорошему.
– Глупо.
– Повторяетесь, – улыбнулась я. Ох, чует моя левая почка – будет у меня сегодня день открытий.
– Пошли, – взял меня за локоть Хошет и направился к двери. – Наказание никто не отменял.
– Ну, слава богам! – притворно обрадовалась я с легкой дрожью в коленях и ледяным комком в животе. – Хоть что-то не изменилось. – Мне не ответили. Даже не обернулся, гад.
Покинув комнату, мы прошли по такому же каменному коридору, единственным отличием которого, были факелы, к моему удивлению, совершенно не чадящие. Поднявшись по ступеням на поверхность, у меня голова закружилась от такого обилия свежего воздуха. Не знаю, как проходит воздухообмен в коробках, там не было душно или затхло, но все равно… Воздух помещения не идет ни в какое сравнение с чистым природным. Слегка покачнулась, когда эхисар отпустил лишь приказав следовать за ним. По пути к развязке для наказаний, встретили чем-то недовольного эхисира. Его поначалу удивленный взгляд, быстро сменился расстроенным, он даже губу прикусил!
– Господин! Господин! – тут же послышалось за спиной. – Позвольте мне господин! – лебезил Огируяцу. Увидев его, я не сдержалась… Сознание заволокло красной пеленой ничем не замутненной ярости. Остановить меня не успели или не захотели. Испуганная рожа, кретина из-за которого я лишилась единственной подруги, была самой сладкой наградой на тот момент! Ударила в челюсть, да так, что хруст и брызги крови тотчас же уведомили меня о том, что данная часть его жирного тела была сломана. Это лишь раззадорило меня!
Очнулась уже в руках эхисара и эхисира. Оба крепко держали меня с обеих сторон, а я все никак не могла отдышаться. Тело моего обидчика я видела смутно – только красное пятно. Интересно убила? Хорошо бы…
– Все нормально, – сказала я, нащупав земля под ногами и встав на нее. Меня тут же отпустили. – Я готова к наказанию, – развернувшись, произнесла я и направилась к столбам с веревками. Взгляды, которыми меня при этом одарили Тагальтек и Хошет, поразили до глубины души. Первый смотрел с нескрываемым восхищением и даже признанием. А второй с неверием и сожаление. Ну, еще бы! Может, напади я на Огируяцу не на публике, мне бы это сошло с рук, а вот так при всех, особенно при рабах… Прости Эрэд за подорванную дисциплину! Но он это заслужил!
– Позови Мальтока, – тихо за моей спиной произнес эхисар.
Достигнув своей цели, я деятельно приступила к главному – раскрутила веревки для фиксации рук, сняла рубаху, оставшись в коротком топе с голой спиной. Несмотря на систематические наказания шрамов, не было, Орэн ел свой хлеб не зря. Начала собираться публика – ну так, в отсутствии развлечений, рады были и чему-то подобному. Холодный ветер заставил зябко поежиться, а горячая рука, внезапно прикоснувшаяся к спине, вздрогнуть.
– Зачем? – убитым голосом тихо спросил эхисар.
– Заслужил, – так же тихо ответила я. – Веревки, – уже в голос произнесла я.
– Господин, позвольте я. Негоже вам…
– Сам справлюсь! – рыкнул Хошет и принялся привязывать мои руки к двум столбам расположенных на расстоянии чуть больше полутора метров друг от друга. Я на него даже не смотрела – все пыталась найти ее, мою самую добрую и заботливую подругу. Ту, которую жирная, надеюсь уже не живая, свинья Огируяцу продал. Закончив, господин эхисар удалился на "главную трибуну". Проще говоря, сел, на любезно притащенное рабами кресло, в первом ряду. Эхисир занял свое место справа от него. И взгляды у обоих, как будто любимого дедушку хоронят. Я даже улыбнулась своим мыслям.
– Сколько? – крикнули из-за моей спины. И тишина в ответ. И потом. И через десять минут тоже. Эхисар все молчал и молчал, смотря мне прямо в глаза, взглядом, которым можно сразу убить. Но ненависти в нем не было… Был калейдоскоп самых невероятные эмоций. А её не было!
– Ну, – начал эхисир, потеряв всякую надежду на своего друга, – так как надзиратель жив, – с разных сторон послышался разочарованный ропот, – то это не убийство лагерной собственности. А лишь порча. Потому тридцать плетей, – посмотрев на меня извиняющимся взглядом, Тиури продолжил. – И еще сорок, за систематическое нарушение правил. Итого семьдесят. Орэн, после каждой пятнадцатой плети, приводи в сознание. Умереть она не должна. Привести наказание в исполнение.
– Да господин, – с готовностью откликнулись у меня из-за спины. – И не надоело тебе мужика-то мучить?
– Что?! – первую плеть я даже не заметила, была до глубины души поражена, словами надзирателя.
– А то ты не видишь? Да будь его воля он бы тут не сидел. Да и ты бы не стояла.
– Да с чего вы взяли? – вторую тоже не заметила. Просто что-то свистнуло и… всё!
– А с того!
– Содержательнейший ответ, – третья. И снова, как говориться не в коня овес.
– Мучается эхисар, а и рада веревки вить! – Какой разговорчивый надзиратель.
– Да ничего я не вью! – четвертая. Снова мимо. В том смысле, что я вновь ничего не почувствовала.
– Ага, как же! Ты вон глянь на него! – послушала, посмотрела, ужаснулась. Взгляд маньяка-рецидивиста, у которого любимую забаву отобрали! Пятую, кстати, не почувствовала. – Ну как? Теперь веришь?
– Во что? – шестая была чувствительнее остальных, но тоже не восторг.
– От дура! – от души выругался дедушка. Голос, больно пожилого человека напоминает. Седьмая, пощекотала плечо.
– Да почему дура? – мне показалось важным узнать, из-за чего же надзиратель незнакомый со мной лично, уже считает меня недалекой.
– Потому! – восьмая ласково задела шею, заставив поежиться.
– Красноречиво! – съязвила я. Девятая скользнула по спине, не оставив боли в подарок. – Да что же это такое?! – вышла я из себя.
– Ага! Почувствовала, его обиду! Может поласковее станешь!
– Да причем тут это! – десятая.
– Еще ерепенишься? – удивился надзиратель. – Ну, ничего…
– Мальток, что-то не так? – поинтересовался эхисар. Значит, моего палача зовут Мальток. Так вот за кем был отправлен эхисир.
– Нет, господин! Все в порядке, – бодро отрапортовал Мальток, ударив одиннадцатый раз! Где боль? Нет не мазохистка! Двенадцатая. Просто ожидание хуже всего! Лучше бы уже все тело болело, чем вот так ожидать одного, а получать другое! Тринадцатая.
– Любезный Мальток, – позвала я надзирателя.
– Чего тебе? – совсем нелюбезно откликнулся тот после четырнадцатой плети.
– Не могли бы вы ударить посильнее.
– Что?! – в ступоре остановился надзиратель.
– Мальток! – бесновался эхисар. – Что с тобой сегодня нет так?! Позвать другого?
– Но господин! Она! Она! – оправдывался бедный Мальток.
– Что она? – зло спросил Хошет.
– Просит ударить посильнее! – обвинительно проорал в ответ надзиратель. Каюсь, улыбки не сдержала. Все пришедшие в ужасе посмотрели на меня. Эхисир грохнувшись после таких новостей, все никак не мог встать. По причине не прекращающего смеха, льющегося из него.
– Бей, как бил, – устало посмотрел на меня эхисар. – У неё может жар уже. И хватит болтать!
– Да господин, – пятнадцатая. Орэн начал отлечивать полученные раны. – Вот видишь! Ревнует!
– Серьезно?! – началась у меня истерика. Шестнадцатая.
– Ну а как иначе-то? – боги уберите его. Доведет же. Семнадцатая, кстати.
– Да много "как"! Причем тут ревность? – не понимала я.
– Так ясно как, – Восемнадцатая.
– А мне вот не ясно! – не сдержавшись, крикнула я.
– Хина! – все так же смеясь, заорал в ответ эхисир. – Хватит калечить психику нашим надзирателям! Постой спокойно!
– Да причем тут я?! – лучше бы молчала. Девятнадцатая.
– Слово "тишина" тебе неизвестно? – ледяным голосом поинтересовался господин Хошет.
– Нет неизвестно! – с вызовом ответила я. Двадцатая!
– Освежить воспоминания? – угрожающе протянул эхисар.
– Уже вспомнила! – двадцать первая.
Боль пришла неожиданно. Как же я не люблю эти фокусы! Стоп! Фокусы? Его горячая рука на моей спине! Не может быть! Пятьдесят девятая обожгла, так, что я заскулила, не позволив себе крика.
– Кричи, девочка. Легче будет, – посоветовал Мальток. – Немного осталось. Терпи.
– Постараюсь, – прошептала я. Шестидесятая. Он! Это все он! Обезболил все тело разом. Мальток прошибал почти до кости, вон, сколько крови на земле уже, но боли не было! Шестьдесят первая. Почему до меня так долго это доходило! Все же настолько элементарно! Шестьдесят вторая. Он! Эрэд! На эмоциях подняла взгляд не эхисара. Тот, видимо что-то поняв, дернулся ко мне, но был тут же остановлен бдительным Тиури. Покачав головой, эхисир усадив друга на место, а посмотрев на меня, одними губами произнес: "прости". Шестьдесят третья. Знал! Этот тоже был в курсе! Но как Эрэд умудрился так долго поддерживать подобное гибридное заклинание? Шестьдесят четвертая. Боль уже не обжигала внезапно, он поселилась во всем теле и лишь усиливалась или уменьшалась. А заклинание это же соединение воздуха и воды! Это же невероятно трудно. Одно дистанционное заклинание "сушит" дай бог как! Шестьдесят пятая. Вакшики-то ничего не будет, магический резерв у нас больше с природой связан, поэтому не так быстро опустошается. Но у людей все замкнуто на них и в них! Шестьдесят шестая.
Потеряла сознание, но всего на несколько мгновений, Орэн был на стороже. Он больше получаса поддерживал это заклинание. Как же он себя сейчас чувствует? Эрэд… Но зачем?! Шестьдесят седьмая. А если… А если заклинание не требует постоянной подпитки, то эхисар должен быть сейчас без сознание! Создание автономного заклинания, выжирает все до дна разом! Шестьдесят восьмая. Ноги не выдержали. Колени подогнулись. Я повисла на веревках. Ну, уж нет! Гордость будет она не ладна!
– Стой! – прокаркала я, во рту было сухо, как в пустыне.
– Две уж осталось, потерпи. Не унижайся, – остановился-таки Мальток.
– Погодь, – призвав всю свою силу воли, через все усиливающуюся боль и постоянно накатывающие приступы тошноты, я встала на ноги. – Бей.
– Спокойно ты жить никогда не сможешь, – как-то восхищенно ответил надзиратель. Шестьдесят девятая.
– Ха! А ты думал! – и откуда, только силы на внятный ответ нашлись.
– Да и не захочешь. Всё! Семьдесят! – ударив последний раз, крикнул Мальток.
– Орэн!!! – от этого крика у меня повторно подогнулись колени. Слава богам, не упала. Ну, зачем же так орать, господин эхисир?
– Да сам я, сам, – проворчал надзиратель, освобождая мои руки.
– Отпусти её, – а вот от этих тихо сказанных слов, я начала оседать.
– Господин, да все понимаю. Девочку не обижу, уж поверьте мне, – тут же в подтверждение своих слов Мальток, подхватил меня, умудрившись при этом не задеть спину.
– Если умрет, отправишься за ней, – мне стало холодно.
– Знаю, господин Тагальтек.
– Хина, – тихо начал эхисар, так, чтобы только я слышала, – я задам тебе "тот" вопрос еще только один раз, последний. Но после того как ты выздоровеешь. А потом, уж не обессудь, буду решать всё сам, не спрашивая тебя.
– Это мы еще посмотрим, – прошептала я из последних сил, находясь уже одной ногой в забытье. Надеюсь, он услышал.
И всё-таки эта левая почка действительно видит будущее! Надо к ней почаще прислушиваться! Может жить легче станет.
Глава №3.
– Хина, мы готовы. Когда начинаем? – как профессиональный диверсант поинтересовался у меня Хит.
– Думаешь, стоит? – засомневалась я, в самый неподходящий момент.
– Ну, Хина, – заныл Хиточед. – Мы же уже всё решили! Между прочим, это была твоя идея!
– Да знаю я, знаю, – отмахнулась я от обвинений и окончательно сдалась. – Ох, и влетит же нам.
– Я прикрою тебя, – успокоил меня Китан. Ну да это же не ему пробираться к списку участников, в самый центр арены. Причем охранные заклинания работают на полную катушку!
– Эй! Кит! А как же я? – тут же среагировал Хит. Нет, они не братья, просто имена я им так удачно сократила. Да и внешне они похожи, как огонь и лед или, как день и ночь.
Хиточед – уже сейчас довольно-таки высокий, страшно подумать, каким он станет в двадцать лет! Рыжий, как… Ха, да таким ярким цветом природа наделила, пожалуй, только его и мою маму. Только Хит не кудрявый – волос у него скорее волнистый и слегка жесткий, всего лишь до плеч – длинные ему не нравятся. Челка постоянно падает на аквамариновые глаза, полностью скрывая, правый, да она бы и второй глаз закрыла, если не была закреплена заколками с левой стороны. Массивная челюсть раньше смотрелась весьма забавно, добавляя мелкому мальчишке чрезвычайно много серьезности, из-за чего того боялись, считая хулиганом и чуть ли не злодеем. Затейником-то он был знатным, а вот злодеем это вряд ли – слабых никогда не обижал, по крайней мере, при мне. Единственным его другом до четырех лет была только его мама – Кариса Хельхи. И только потом уже его нашли мы с Китаном – за конюшней, он вырезал фигурки из дерева. С виду нелюдимый парень, мигом стал заводилой в нашей небольшой компании. Да и зверь у него был красивый – кроваво-красный лис, в прямом смысле этого слова. И видимо из-за размеров человеческого облика, звериный получился тоже немаленький – по сравнению с обычным диким лисом, Хит был раза в три больше, чем выдавал себя даже сильнее, нежели шерстью дикой расцветки.
– А ты сам справишься, – спокойно ответил Китан. – На вас обоих даже моей силы не хватит.
Килиритан Этигер, пожалуй, единственный сирота в нашем клане. Отца убили люди – причем причины до сих пор неизвестны. А мать умерла еще при родах. И мальчишку из-за невероятно красивых, но разных глаз (бирюзовый левый и сапфировый правый) вкупе с пепельными волосами посчитали проклятым. Даже взрослые, мало подвластные подобным выдумкам сторонились его. Рос он сначала у своей тетки, но та, как только Китан встал на ноги, а у вакишики это где-то года полтора, может два, выгнала из дома. Многие ее, конечно, вслух осуждали, но в душе понимали и даже поддерживали. Тогда он еще был хилым, робким и неспособным постоять за себя, а потому такого обижали все кому не лень. Он даже в школу не пошел, а ведь она бесплатная, из-за того, что боялся… но не побоев, а одиночества. Кит никогда не признается, но его главный страх – это остаться одному, когда вокруг огромное количество народа.
Так в один, далеко не радужный вечер, его снова побили, да так, что посчитали мертвым и сбросили в какой-то овраг. На беду этих трусов я все видела. И естественно воспылав праведным гневом, помчалась туда, и успела, как раз вовремя – квартет "силачей" уже расходился. Недолго думая, я обратилась в зверя… Увидев огромного снежного барса, ребята не на шутку испугались, и видимо из-за этого бессознательно призвали силу зверя. Как итог: волк, вол, орел и баран против хоть и одного, но превосходящего в размерах каждого из них ирбиса. Трехлетние вакишики больше полагаются на инстинкты и мало думают, а эти еще и напуганы были… Баран сломал мне два ребра; орел даже приблизится не успел я одним ударом лапы сломала ему крыло; волк пытался, что-то сделать, но одного удара моего хвоста ему хватило, чтобы осознать как он не прав, а вот вол… С быком мы дрались до тех пор, пока нас не разняли, сама, если честно не понимаю, как это произошло. Он ведь был меньше, но при это бил с такой силой, что я отлетала метра на полтора каждый раз. Под конец, конечно, я немного его прижала, но нас тут же скрутили взрослые. Отказавшись возвращать себе человеческий облик, я вырвалась из рук папы и прыгнула в яму за Китаном, тот уже почти не дышал – холод земли, и недавно начавшийся дождь высасывали из него последние силы. Схватив его за шкирку, вытащила наверх. Там уже почти весь немаленький клан собрался, ну так, дочка главы ввязалась в драку! Маму все бабки отчитывали, считая, что она не правильно поступила, отдав меня под покровительство отца. Все-таки девочка должна была воспитываться матерью, чуть ли не всю жизнь. Папа относился ко всему абсолютно индифферентно, всё, что его интересовало на тот момент, так это только причина, по которой я ввязалась во все это. Увидев "проклятого" мальчишку, вся эта толпа подняла такой гул, что мама не горюй! Долго этого шума мои уши не выдержали, пришлось собраться с силами и рыкнуть. К моему счастью получилось громко, даже очень – заткнулись все моментально! Все еще, будучи в ярости из-за подобного отношения к одному из нас, я сказала, что "если хоть кто-нибудь, неважно ребенок или взрослый, еще хоть раз обидит моего друга, то я убью его", все прониклись. Те, кто попытался сказать, что-то против, нарывались на мое не самое дружелюбное рычание и тут же меняли свое мнение. Килиритана я отнесла к себе домой, где он почти сразу же, как оказался в тепле разрыдался и объявил себя моим сухором. Нас обоих накормили и отправили спать – меня к себе в комнату, Кита в гостевую. А утром… Утром меня отчитывала вся семья! Мама за неосторожность, как она мне объяснила: "если уж решила сражаться против четырех, так хоть бери хитростью, а не грубой силой" – я была поражена подобным поворотом событий. Папа, естественно, за неумелое использование своего физического превосходства: "слушай ты меня внимательнее, то за то время, что вы были предоставлены сами себе – успела бы победить эту четверку, раз пять, а то и все семь" – тут ничего нового. Не скрою: ожидала взбучки я за драку в целом, а получила за "глупое размахивание лапами". Брат был так красноречив, что распекал, чихвостил, бранил и критиковал меня целую неделю! Причем нередко применяя грубую силу, чтобы значит "быстрее дошло".
Вот так слабый, тщедушный мальчишка, оставшийся жить в доме главы, потихоньку превратился в искусного и сильно воина. Заостренные черты лица, обеспечили ему славу эдакого – "ледяного вакишики". Свои длинные, ниже пояса, волосы он всегда заплетал в высокий "конский" хвост. И конский неспроста: его зверь – иссиня-черный с пепельной гривой жеребец. Безумно красивый и в то же время невероятно пугающий. И в отличие Хита, предпочитавшего алебарду, Кит любил парные катаны, почему-то разной длины. Оба уже сейчас, удивляют учителей своими незаурядными способностями.
– Хина! – махал у меня перед лицом рыжий сорванец.
– Что?
– Ты чего спишь-то?! Нам уже пора! – схватил он меня за руку, направляясь к арене. Пришлось идти.
В честь каждого из своих богов, в первые дни наступления нового времени года, вакишики устраивают огромный праздник, который продолжается, целую неделю. Летом – это Обольгар. Зимой, его супруга – Ирвидор. Весной – Лвири. И осенью жена, уже весеннего бога, Тхолана.
С первого дня начинаются соревнования за звание сильнейшего, которые проходят на арене. Арена это конечно сильно сказано – выглядит сие строение, как квадратная – пять на пять метров – площадка из дерева, окруженная с трех сторон трехуровневыми скамьями для зрителей. И вот в центре это площадки за три дня до начала соревнований ставят столб со списком участников. Записаться может абсолютно каждый. Единственное условие, так это возраст – все участники должны быть старше четырнадцати лет. Все это из-за того, что повзрослев умственно, нашим, по сути, детским телам, не хватает мощи. Ломаются уж больно быстро. Нам с нашими восьмью годами дорога только на трибуны и исключительно в качестве зрителей. Поэтому пока никто не видит, мы решили записаться в тайне, главное, чтобы охранки не сработали. Ну, тут уже я полностью полагаюсь на Хита и Китана. Оба просто первоклассные маги с тремя талантами. Первому боги подарили силы света, огня и жизни. А второго щедро наделили льдом, водой и иллюзией. Мне с полным отсутствием магии, приходилось лишь с восторгом наблюдать за ними.
– Всё. Мы на месте, – отрапортовал Хит. – Сейчас мы с Китаном займемся барьером. На кой он тут им вообще нужен?!
– Чтобы такие, как ты не лазили, куда не следует, – нравоучительно произнес Килиритан.
– А почему только я?! – громко прошептал Хиточед. – Это, между прочим, ее идея!
– Ей можно, – спокойно отреагировал на очередной выпад Кит.
– Почему? – непонимающе спросил рыжий.
– Потому, – ответил Китан.
– Хина! – тут же пристал ко мне Хит. – Твой сухор, меня обижает!
– Барьер, – напомнила я.
– Вот всегда вы так, – начал, как обычно, ворчать рыжик. – Заботишься о них. Помогаешь. А в итоге? Сговорились против меня да?
– Если не начнем сейчас до утра не успеем, – как бы, между прочим, обронил Китан.
– Да сейчас, сейчас. Уж и поговорить нельзя!
План ребят был одновременно невероятно прост и чрезвычайно сложен. Так как основой барьера была магия света, то Хиточед должен был проделать в нем "дверь". А чтобы вся эта конструкция не отреагировала на вмешательство извне – Килиритану нужно было иллюзией поддерживать целостность барьера до тех пор, пока мы не покинем его, и Хит снова не запаяет проделанное отверстие. Словом, уже сейчас я была против этого безумства. Но делать нечего. Так уж у нас повелось: я что-то придумываю, а ребята ищут способ претворить в жизнь мои фантазии, какими бы невероятными они не были.
– Хина, все готово, – услышала я тихий голос Хита. И как бы подтверждая его слова, перед нами проявился огромный, накрывающий всю арену вместе с трибунами, куполообразный, прозрачный барьер, желтого цвета с легким сиянием. – Кит, приготовься. На счет пять… Нет семь, наводи иллюзию. Только не раньше, а то не правильно среагирует. Накрутили тут, конечно, знатно. Так. Один, – по барьеру прошла рябь. – Два. Три, – сияние стало интенсивнее. – Четыре. Пять, – почти полностью исчез весь свет. – Шесть, – небольшой овал, сантиметрах в десяти от земли начал темнеть. – Семь, начинай. – Кит принялся за дело. От его рук пошел туман, накрывший за несколько мгновений весь купол. И буквально через пару минут, тот темный, из-за истончившегося барьера, овал, исчез. Перед нами снова был желтый, с легким сиянием купол, без каких-либо отклонений.
– Можете идти, но у вас буквально десять минут. Хватит? – требовательно посмотрел на меня Китан.
– Вполне, – улыбнулась я, и дернула за руку обалдевшего Хита, – Хельхи, веди, давай к своей бреши, а то тут ничего не видно. Точнее видно, но точно не брешь!
– А, да, – пришел в себя рыжик. – Пошли, – снова шел впереди он.
К моему удивлению, в барьер мы не врезались. Хиточед, точно нашел место, где его нет и, пройдя сам, подал руку мне. Страшно не было – было любопытно, впрочем, как и всегда, когда нарушаешь правила.