– Благодарю за столь красивые слова. Но я чувствую, что они обделены лестью! – я сказал это для проверки его настроения и хотел узнать завидует ли Мариуш мне, ведь его века правления уходят, скоро придет мое время.
– Ты считаешь, что я льщу тебе, сын могущественного вампира? Да, я льщу, но не держи зла из-за этого. Но и не возгордись, не думай, что ты можешь ставить себя выше меня или других.
– Я понял, Мариуш.
– Со своими качествами, – Мариуш продолжал, – ты будешь хорошим правителем, но невластным, не устрашающим и не подчиняющим себе.
– Мне хватит и дальновидности…
– Ты не понял меня, Владислав! Посмотри вокруг, что ты видишь?
Я оглянулся, Роберт по-прежнему тихо сидел и писал. Кругом него была мебель.
– Мебель.
– Не просто мебель,– он сошел с потолка, – творенья, искусные творенья! Не важно людей или вампиров, главное, что эта мебель создана, как искусство. Каждый предмет здесь подходит друг к другу, как стебель и цветок: стол к стульям, картины к определенному месту на стене, шторы к окнам. Но если поменять, допустим, одни стулья – поставить их к другому столу, к неродному, то эта комплекция уже будет чем-то другим, но не шедевром ремесла. Каждый из стульев одного комплекта будет уместен только в этом собрании, он будет лишь сегментом, а все они вместе будут составлять необычайной красоты композицию. Так же и мы, в нас есть много разных качеств, хороших, плохих, ненужных и полезных. Ты, Владислав, дальновиден, умен, но ты не достигнешь того, чего хочешь только с помощью этих качеств. Лесть, угрозы, жульничество, сила характера и умение достойно наказывать – вот что необходимо, чтобы иметь власть, чтобы удерживать и контролировать ее. Этими способами пользуются все: Я, многие другие правители кланов, ну и Марсель, он тоже нечист методами.
– А кто сейчас чист?
– Да. Но Марсель не из простых, он что-то замыслил, какую-то темную и страшную игру, от которой, я чувствую, пострадают многие. Я говорю тебе… нет… прошу тебя, как друга своего, отправиться сейчас в резиденцию клана Марселя, в Тулчу. Выясни, в чем там дело, расспроси его, зачем он убил нашего информатора? Узнай это и приезжай поскорей, а то Эллис будет волноваться.
– Хорошо, я отправляюсь немедленно.
VII
Резиденция клана Марселя располагалась на окраине города Тулча, в старой православной церкви с полуразвалившейся часовней и древним колоколом. Вы только представьте, что вампиры живут в месте господнем, рядом с большим городом. Церковь стояла на берегу Дуная, в дубовой роще, и, хотя снаружи она и выглядела опустелой и развалившейся, но внутри нее обитали грозные вампиры. Люди, конечно, избегали этого места: уж слишком оно было зловещее. Раньше, в давние времена, тут проводились службы и читались молитвы, сейчас же в монастыре царил вампирский дух, около полусотни вампиров жили здесь уже почти пять сотен лет.
Так как Мариуш давно был в ссоре с Марселем, мне надо было держаться осторожнее. Я взял с собой подручного, Экберта Лермонта, потомка Томаса Рифмача и русского писателя Михаила Лермонтова. Он был смышленый малый. Относительно других членов клана он был молод, только Эллис была моложе его. Экберт хорошо управлялся с клинком и огнестрельным оружием и всегда носил собой пару пистолетов. К тому же он был веселый, для вампира; Экберт сумел сохранить это свое человеческое качество. Я всегда был рад его компании. Меня радовало и то, что Экберт никогда не кусал людей. Да он убивал, и убивал много. Пройдя Вторую Мировую Войну, от Сталинграда до Эльбы, он стал свирепым зверем и мог при желании сразиться с самим Мариушом, не проигрывая ему в силе. Но среди своих Экберт всегда был весельчак, хоть и хладнокровный монстр с длинными клыками.
Я не вдавался в подробности цели нашего визита к Марселю, Экберт и сам не хотел много знать, он лишь сказал:
– Раз Мариуш приказал ехать, значит поедем! А то сделает Мариуш из нас с тобой супчик и скормит его Роберту! Хе–хе–хе!
До старого храма возле Тулчи мы доехали быстро, мой БМВ гнал, как вороной конь, раздувая воздух ноздрями.
По приближении к монастырю я почуял вампиров где-то в недрах храма.
– Ну, что, вот оно! – сказал Экберт.
– Только не груби Марселю, а то назад мы не вернемся, – я был спокоен, но все же держал ухо востро.
Мы вошли. Нам представился огромный зал, расписанный древними иконами христианских святых. В конце зала, на центральной стене, висело огромное изображение Христа-мученика, он висел на кресте, прибитый к нему гвоздями: все как полагается. Но крест уже был весь заплесневелый, один кусок отвалился. Так как мы не боимся кары божьей и полностью отвергаем всякую религию, то и некоторые кланы селятся вот в таких храмах. Специально ухаживать и поддерживать иконы и кресты никто не собирается, и зачем это нужно, ведь мы все же порождение Сатаны. И должны следовать своим законам. Поэтому, проходя мимо креста с Христом, Экберт оскалился, показывая сыну божьему, кто теперь хозяин в Его храме. Я лишь усмехнулся, глядя на выходки моего спутника. Я не любил якшаться с Богом, ведь если ад породил нас, значит, есть и те, кто нас сможет уничтожить.
Проходя комнату за комнатой, мы не находили никого, даже слуги все куда-то пропали. Сейчас была ночь, и в храме должен был кто-нибудь быть. Но не было. Экберт озадачился, да и я пришел в некое смятение. Я просмотрел весь монастырь вампирским зрением, оно показало наличие двух вампиров в покоях Марселя, я почуял их.
– Они на верху, – сказал Экберт, – но где остальные?
– Они ушли, – я вдохнул могильный воздух, – ушли недавно, все кроме Марселя и Клауса.
Экберт принюхался:
– Точно.
– Пошли.
Мы поднялись. Марсель, престарелый француз родом откуда-то из-под Лиона, и его слуга Клаус сидели за столом. Они нас ждали.
– Мы вас ждем уже давно, Владислав, сын Мстислава II, и Экберт, сын Рафеля.
– Приветствую тебя, Марсель, Великий Высший, и тебя, Клаус, сын Варнуса.
Обмен любезностями закончился. Наступила тишина.
– Ну, и зачем вы, два уважаемых и могущественных вампира, посетили меня?
****
Возвращаться на место преступления – это значит заново войти в мир, закрытый для людей, мир смерти. Детектив Вермаш стоял на том месте, где вчера вечером лежал без сознания. Вечерело, и снова Вермаша преследовало чувство тоски и усталости от окружающего, состояние одиночества и неверия в происходящее. Вермаш упорно не хотел верить, что бедного Кшиштофа убил некий вампир. Вульф был непреклонен, он ни за что бы не поверил в это. Но в голову пришла сцена вчерашнего убийства, и Вермаш задумался.
Ему нужны были улики. Он знал, что экспертиза здесь уже давно все обшарила. «Они наверно даже груды мусора и дерьма перепахивали!», подумал детектив. Но все же ему надо было найти то, что указало бы ему на след убийцы (он пока не зацикливался на мысли о вампирах). Эксперты из 3-ого участка здесь нашли только гильзу от Магнума Вермаша и капли крови убийцы. Хозяина данной крови установить не удалось.
Но вот, находка!
****
После моего рассказа, о том, зачем мы приехали, Марсель мягко улыбнулся и произнес:
– Это я отдал приказ Клаусу. Он исполнял мою волю…
– Но зачем?! – я повысил голос. Экберт и Клаус стояли в стороне. Клаус сделал шаг вперед, но Марсель остановил его.
– Ты должен понять, Владислав, что для этого были веские причины. Я бы даже сказал, они важны и для тебя, и для меня, и для всех остальных вампиров, обитающих в Европе.
– К чему ты клонишь?
– Влад! – вмешался Клаус. Он достал из куртки маленький крестик, – ваш информатор, Кшиштоф, человек, он бежал в ваш особняк сообщить Мариушу, что первая партия закончена…
– Партия чего?
– Как ты думаешь, Владислав, куда ездил твой хозяин вчера, когда ты был на задании? – спросил меня Марсель, он немного иронично улыбался. Это меня напрягало. Он знал что-то, чего я не знаю.
– Мариуш побывал с визитом в одном из наших донорских складов. Для выяснения причины задержки поставки крови.
– Но подождите… кровь не задерживали, она пришла вовремя!
– Но зачем же Мариушу лгать тебе? – Марсель улыбался.
– Да откуда мне это знать?!
– Борис… – сказал Экберт, – Борис говорил мне, что у Мариуша есть дело… но почему-то это дело связано с учеными из научного центра в Бухаресте! Борис упомянул какие-то кибернетические опыты, сам он слышал это, когда Мариуш разговаривал с Кшиштофом.
– Молодец, Экберт, сын Рафеля. Ты смышленый и проницательный вампир. Да ты сказал правду, Мариуш возомнил себя богом! Он создал новую расу. Существ, неподвластных никому, кроме их создателя, существ, чья сила вампира преумножилась искусственным интеллектом и машинными протезами. Новая раса…
– Измененные вампиры? – спросил я.
– Это уже не просто вампиры, но мутанты. Убийцы с вживленными кибернетическими органами чувств, мозгами машин и прочими чипами.
– Вы это узнали…
– От вашего информатора. Клаус заставил его сказать…
– Гипноз…
– Да, но за время непрерывного нахождения в соборе я разучился управлять им, – Клаус склонил голову.
– Поэтому Кшиштоф сбежал, но ты его догнал и убил! – Экберт был зол, он хорошо знал Кшиштофа.
– Прекратим споры, – Марсель встал, но потом продолжил разговор, – Они уже вышли из лабораторий, где их держали. Вампиры, наделенные немыслимыми способностями. Они готовы служить Мариушу, пока не иссякнет их сила, и не отключится кибермозг.
– Поэтому ты вывел всех своих прислужников? – спросил я.
– Да. И велел им скрыться в горах. Мариуш вызнал о смерти информатора вчера ночью и сразу направил свое новое войско на меня. Дабы избежать кровопролитья я вывел всех.
– Я не могу поверить, что Мариуш предал нас!
– Придется, Влад! Скоро эти мутанты будут здесь, – говоря, Клаус крутил в руке небольшой крестик. Он всегда носил с собой парочку таких. Не знаю, зачем. Сам Клаус говорил, усмехаясь, что это для того, чтобы Бог видел, что порождение ада, злобный вампир, крутит сыном его, Иисусом, как хочет.
– Ты не прав Клаус, – сказал Марсель, – Мариуш не предатель. Он реформатор, пытающийся создать новую империю. С новым народом, идеальным народом, беспрекословно подчиняющимся своему повелителю. Они истребят сначала мой клан, потом пойдут на твой, Владислав. Мариуш жаждет подчинения, он не хочет, чтобы ты правил нами.
– Но сегодня он сам сказал, что полностью поддержит меня…
– Ты еще юн, Владислав, да ты почти достиг уровня Высшего вампира, но ты не обладаешь опытом и многими качествами, которыми обладаем мы с Мариушом и другие Высшие.
– Но…
– Сейчас, – вступил Экберт, – я думаю, что это не столь важно. Сейчас нам надо разобраться с другими проблемами
И тут все мы почувствовали приближение новой армии.
****
Вермаш наклонился и поднял с асфальта маленький пошарпанный крестик с распятым на нем Иисусом. Такие крестики – обычное дело в пригородных церквях. Они собственного производства городских церквей или церквушек поменьше. Их специально именуют, чтобы можно было отличить крестики разных церквей, Вермаш не знал, зачем выдумывать такие сложности и различия, и зачем они вообще нужны. Крестик был весь в грязи, может поэтому его никто не заметил. Но Вермашу повезло, перевернув крестик, он обнаружил совсем не затертую надпись: «Собор Святого Павла». Вермаш просиял: теперь у него был след, причем очень ясный след.
До собора Святого Павла было не далеко – всего 20 километров от города в сторону Тулчи. На такси это стоило 30 евро.
Вермаш доехал без проблем, но высадился за пару километров до церкви. Он не хотел, чтобы преступник увидел его. Вульф сомневался, что тот тип все еще в соборе, но чутье подсказывало, что надо идти пешком.
Вокруг был лес, на берегу Дуная так везде. Огромные деревья нависали над Вермашом. Была ночь, он включил фонарь
Луч фонаря выхватывал кусты, дрожащие, будто в них кто-то прятался, деревья, траву и тени, которые растворялись, как только луч падал на них. Они боялись света, исчезали, как только появлялся луч. Они вместе всегда и никогда. Свет и тьма. Луч и тень. Они разное: когда есть свет, тьме нет места, когда же свет иссекается, наступает тьма. Они единое: свет не может существовать без тьмы, как и тьма – без света. Они несовместимы и неразделимы. Свет и тьма, луч и тень.
Вермаш не пугался, он никогда не боялся темноты, даже в детстве, когда мать говорила идти в дом, он гулял по улице, среди ночных прохожих и не боялся. Но призраки прошлого преследовали и его.
Детектив шел через лес и увидел вдали меж деревьев своих родителей. Они прогуливались и не замечали его. Все было как в его детстве. Вермаш попытался позвать их:
– Мама… отец!
Но призраки не откликались. Когда Вермаш подбежал на то место, там никого не было, лишь тишина и мгла. Деревья сонно раскачивали свои ветви, словно, баюкая их, дул легкий ветерок. Ведение прошло, детектив прислонился к дереву, пот тек с лица, капая на рубашку.
– Простите меня, – произнес Вульф в тишину. С ним так случалось, в последнее время все чаще.
Он посмотрел наверх. Красивые огонечки звезд блестели на ночном бархате. Как бы Вермаш хотел остаться здесь, у этого старого дуба и, глядя на небо, вспоминать детство, далеко ушедшее и потерянное в годах. Но пришлось встать и идти дальше.
Дойдя до собора, Вермаш оказался с задней его стороны. Надо было огибать здание, чтобы войти внутрь. Детектив прошел через череду дубов и вышел на поляну перед фасадом здания. Увиденное потрясло его.
****
– Сколько вампиров-мутантов было в этой первой партии? – спросил я, обращаясь к Марселю и Клаусу и одновременно доставая пистолет.
– Ровно одна тысяча особей, – Марсель был спокоен, – но как я ощущаю, их здесь всего пять десятков. Ха – ха- ха! Мариуш отправляет против меня пятьдесят тупоголовых железяк!? Это слишком не в его стиле! – Высший, как будто был разочарован, – против меня эту горстку несчастных! Он оскалил зубы.
– Давайте завершим дело, разберемся с механическими отродьями! – Клаус достал свой дробовик.
– Да! Повоюем!
– Экберт, ты пойдешь со мной. Будем ждать их у дверей, – у меня появился азарт битвы. Когда так и хочется отрубить пару мутантских голов. Ощущение экстаза, полета на Луну и обратно. Невероятный скачек сил для любого вампира. Кровь движется быстрей, вырабатывается адреналин, что ускоряет регенерацию организма. Так что для вампира настрой на войну – это чуть ли не залог победы.
– Я останусь с господином, – сказал Клаус.
Но Марсель возразил. Он приказал Клаусу идти с нами, а сам остался в покоях.
Вампиров-мутантов, этих отродий, было пятьдесят. Нас трое. Мы стояли на крыльце храма господнего. Клаус крутил своими толстыми пальцами крестик, другой рукой держа дробовик. Экберт смотрел вперед, и, посмеиваясь, заряжал свои «Дизерт Иглы». Мой ствол был уже заряжен. Чтобы убивать вампиров надо иметь серебряные пули с чесночной начинкой в обойме. Поэтому обычных пуль у вампиров никогда не было.
Я закрыл глаза – передо мной Эльма, протягивает руки, они все в крови, и на шее рана. Я зажмурился, Эльма, мой призрак, видение, проклятие исчезла.
Но в последнее время перед битвой я специально вспоминал Эллис, ее прямые и, соленые от морской воды, волосы, сине-морские глаза, подобные миниатюрным океанам. В них можно было утопать, наслаждаясь синевой круглых, как блюдца, восхитительных глаз. Хорошо, что Эллис не было здесь.
****
Все эти заигрывания с природой, искажения ее трудов. Ведь мы тоже порождения ее изменчивой натуры. Но Мариуш решил сыграть роль Господа Бога, хотя он в него не верит, но все же ему это похоже удалось. Его мутанты налетали один за другим, выхватывая из-за спин короткие мечи. Они не тратили время на болтовню, у них не было такого приказа. Им надо было лишь убить нас. Но как убить тех, кто уже мертв? И нам троим, и нашим врагам предстояло это выяснить, сейчас.
Они двигались, опережая время, не давая упасть на землю листку с дерева, через которое они проносились.
Пули. Мы стали стрелять. Экберт сразу свалил двух мутантов, но они встали. И как убить кибермодернизированных мертвых? Все же пули оказывали свое воздействие на вампиров, они их сильно ослабевали, нас тоже. Нам надо было вогнать в этих кибервампов побольше серебра.
Мы стреляли, попадали почти в каждого гада. Но они были проворны. У них был вожак, он кричал:
– Вперед! – из его рта вырывалось что-то электронное, слабо напоминающее обычный голос вампа.
Вампиры-мутанты были уже в двух десятках метрах от нас. Патроны незримо кончались. И вот уже Клаус бросил свой дробовик и достал из ножен гигантский меч. Меч был как будто из фантастически-сказочных рассказов, исполинских размеров, но Клаус держал его одной рукой. Как богатырь из мифов он ринулся на троих мутантов. Поражая их мечом, он бился как лев, с неимоверной скоростью уклоняясь от ответных ударов мечами. Голова одного из мутантов отлетела далеко в кусты, тело упало на землю бездыханным. Все же без головы не могут жить даже вампиры, вот если бы сразу вставить голову назад, то она бы приросла, и мутант сразу бы ринулся в бой. Но нет, его голова теперь принадлежит червям, жучкам и земле. Тело вампира лежало под ногами у Клауса, а он все махал мечом, исполняя кровавый танец смерти.
Мы с Экбертом еще отстреливались. Экберт стрелял метко, от каждой его пули обязательно падал один мутант, не всем вампирам дана такая вот удивительная меткость. Хоть мы и сверхсущества, все же только Экберт из нашего клана обладал такой техникой владения оружием. Поэтому я взял его.
Выбирая лучшее, я всегда пытался отгородить себя от ошибок. Вот и сейчас мне повезло, моим соратником был Экберт, смышленый и умелый вампир, потрясающе владеющий пистолетами. У него были два мощных «Дизерт Игла», убойные пушки. Он стрелял ими, выпуская серебряные пули в свободный полет. Он как бы говорил им «летите, вы свободны!», и пули летели, пожирая плоть мутантов-вампиров, разрываясь в их кибернетических телах, уничтожая все.
Но тут я услышал звук «Цзынь», обозначающий, что патроны в моем пистолете кончились. Пора браться за клинок. Я достал меч, не длинный, не короткий, его вполне хватало, чтобы разрубить какую-нибудь мразь пополам (я вспомнил того вампира, которого убил вчера на задании).