Пароль ПАЛ-СЕКАМ
Когда Владимир Зворыкин в 1933 году изобрел цветное телевидение, пришлось решать уйму технических задач, одной из которых был вопрос кодирования сигнала при трансляции с его последующим декодированием в телевизоре.
Самые известные системы – ПАЛ и СЕКАМ. Даю аббревиатуры в русской транскрипции. Мы бы и не заморачивались с этими новыми словами, если бы народ не стал к концу 80-х массово и ажиотажно приобретать чудеса техники – видеомагнитофоны (в разговоре – видики).
Тонкость этих устройств – во Франции и в Советском Союзе телевидение использовало систему СЕКАМ, Америка использовала свою систему НТСЦ, весь оставшийся мир – ПАЛ.
Поэтому видик надо было приобретать, как минимум, системы ПАЛ-СЕКАМ, чтобы при воспроизведении видеокассеты на экране телевизора было изображение в цвете и звуке. При несовпадении этих систем не будет либо изображения, либо звука, либо вообще ничего.
Я стал ходить в море из Мурманска в 1987 году. Примерно на это время приходится расцвет «религии видиков». Сначала их везли из-за рубежа, благо, электронная закордонная наука и промышленность смогли обеспечить народ большим числом качественных и сравнительно недорогих видеомагнитофонов. Их производили несколько известных фирм.
Цена колебалась от 100 до 1000 долларов. У самых дешевых была только функция воспроизведения (таких было меньшинство), видики чуть дороже могли воспроизводить кассету и записывать на свою кассету сигнал с другого видика. Самые дорогие включали полный пакет – воспроизведение, запись с собрата и запись из эфира телевизионного сигнала.
Наступало время разгула предприимчивости. За видеодвойку в стране можно было купить квартиру или машину. Видиков было мало, коммерсанты сразу стали массово открывать видеосалоны – за невысокую цену демонстрировали на экранах телевизоров в импровизированных кинотеатрах видеофильмы.
Это было в новинку, фильмы были в основном западные, нам неизвестные. Народ смотрел всё. Рынок никем не регулировался, репертуар сбивался в сторону боевиков, фантастики, триллеров, детективов, эротики, спорта, ужасов. Спрос на фильмы превышал предложение. Сразу родился новый бизнес – как можно быстрее переозвучить новый фильм.
Все потешались над голосом переводчика с английского Леонида Володарского – он говорил в нос. Родились версии такого звука – парень не хочет, чтобы его узнавали по голосу, потому и говорит «с прищепкой». Оказалось, у него именно такой голос, последствия двух травм. Зато у него талант – он мастер скоростного синхронного перевода с голоса.
Озвученные по-русски фильмы сразу шли в копирование. Появился еще один термин – «тряпочные копии». Последовательная аналоговая (не цифровая) перезапись приводила к падению качества изображения. Фигуры людей и иных объектов становились нечеткими, как будто край обветшал, отсюда и аналогия с тряпкой.
Как грибы после дождя массово появились пункты видеопроката. Видеомагнитофон уверенно разрушал Советский Союз! А еще наступила эра кризиса обычных кинотеатров. Народ перестал в них ходить. На территории кинотеатров стали открывать рынки, выставки. Замаячил кризис в киноиндустрии – отечественное кино переставали смотреть.
Так вот про пароль.
Все рейсы с заходом в инпорт, особенно на юга – Канарские острова, Испания, Бразилия, Уругвай, Аргентина – были очень желанны и ажиотажны из-за покупок там вожделенных видиков.
От ПИНРО, где я начал работать, был один регулярный рейс из Мурманска через всю Атлантику к Антарктиде. У ледового континента делали съемку запасов.
Так вот, по слухам, весь рейс весь экипаж «перетирал» подробности предстоящих покупок. Валюты за рейс с гарантией хватало для покупки «этой прелести». Вырабатывали критерии выбора покупок. Обменивались особенностями торговли в Лас-Пальмасе (туда гарантированно был заход в конце рейса). Словосочетание ПАЛ-СЕКАМ звучало все 4 месяца.
Я об этом узнал, попав на это судно в каботажный рейс, после антарктического. Старожилы очень радовались, что появились люди, которые могут говорить о чем-то еще, кроме видиков и их систем.
«Севрыбпромразведка» смогла обеспечить все свои суда полными видеомагнитофонами в 1988 году. Директор ПИНРО через интересную схему обеспечил весь списочный состав института видеомагнитофонами в 1990г. Кстати, один из научных сотрудников сменял видик из ПИНРО на гараж.
Это были годы невиданного расцвета видеоиндустрии. Мы уже знали о существовании цифровой записи видеосигнала (на лазерных компакт-дисках). Но массово везде всё еще были аналоговые видеокассеты.
Все искали кассеты с большим метражом для длинных фильмов, продолжительностью до 4 часов. На кассету записывали два длинных полнометражных фильма, на остаток дописывали музыкальные видеоклипы, мультики или юморные номера.
Эпоха видеокассет стала клониться к закату ближе к 2000 году. Всё чаще стали появляться CD-диски с цифровой записью. Варианты воспроизведения – компьютеры или CD-проигрыватели.
Но и это был не предел видеоэволюции. Еще через 10 лет пришла эпоха флэш-карт и внешних жестких дисков с технологией USB. И все это случилось в годы моей работы в море, на моих глазах.
Поражает, как быстро мы, люди, как вид, развили электронные устройства, да и все эти технологии. Теперь почти у каждого в руках персональный компьютер (смартфон) с доступом во всемирную информационную сеть. Читай, звони, слушай, смотри, учись, развивайся, будь на связи!
А сколько приложений появилось и еще появляются! Трудно даже предположить, что будет через 5-10-20 лет. Давайте вместе пофантазируем!
Отбояриться от Чиполлино
«Залог процветания Британии – большое число старых дев».
Реальный случай, как я ёрничал на рейсовом отчете, а мне за это ничего не было. Сам рейс был с ноября 2001 по январь 2002. В январе же был и отчет.
Про сам рейс я уже писал, судно называлось «Сапфир-2». Нас было двое, работу делали как всегда, качественно. Брали возрастные пробы, делали промер, это всё регулярно и ежедневно. На отчете я показал слайд, один из многих, с объемом выполненных в рейсе работ.
К слайду прицепился Чиполлино (один из институтских бонз, его фамилия была близка к псевдониму, указанному мной). Суть его претензий – почему в слайде отчета из предыдущего рейса с этого судна, с другими людьми, фигурировал гораздо меньший объем работ, список анализируемых видов у них – почти вчетверо меньше?
Ответ лежал на поверхности – ребята поленились работать по методике, многие виды просто игнорировали. Но если я такое скажу, то нарушу неписаное правило – нельзя сдавать своих, профессионалов-экспедиционников.
Не дождетесь! Я решил пойти по парадоксальному пути. Мой ответ: «Видовое разнообразие в нашем рейсе было обеспечено высоким профессионализмом судоводителей».
Видели бы вы, как вытянулись лица всех сидящих в зале. У всех был немой вопрос: «Илья, ты дурак?» Чиполлино ухватился за возможность самоутвердиться. Предложил объяснить, с мерзкой ухмылочкой, в предвкушении «показательной порки» тупого полевика.
Мой короткий ответ звучал примерно так: «Осенью треска с нагула идет в места зимовки плотным потоком. Именно этот поток облавливают траулеры. В трассе потока треска съедает или «выдавливает на обочину» рыбу других видов. Понятно, что в уловах в потоке преобладает треска. Но поток со временем ослабевает, уменьшаются и уловы. Судоводители, видя такое снижение, проводят разведочные короткие траления чуть в стороне от привычных трасс. Именно на анализ уловов из этих коротких тралений мы с напарником и выходили. А так как тралили «по обочине» трескового потока, то и видовое разнообразие в уловах было больше. Так что приведенный мною тезис о высокой квалификации судоводителей был истинным».
Лица недоброжелателей вытянулись еще больше, чем в первый раз. Раздался громкий шепот: «Выкрутился, гад!» Я ничего особенно нового не сообщил. А вот недоброжелатели продемонстрировали, в очередной раз, ужасающую узость своих взглядов.
Теперь перейдем к заголовку.
«Залог процветания Британии – большое число старых дев» – это высказывание Чарльза Дарвина. Он объяснил его по ступенькам.
Британия в тот момент была крупнейшим производителем на рынке сукна. Сукно делают из овечьей шерсти. Для того, чтобы шерсть вырастала отменного качества, овцы должны питаться на выпасе разнотравьем. Самыми ценными травами были растения со специфическими цветками – клевер.
Для опыления этих растений были необходимы одиночные дикие пчелы и шмели – насекомые с очень длинными хоботками. Другие насекомые с этой задачей справиться не могли. Клевер без опыления не дает значительных урожаев, страдает выпас овец.
Полевые мыши очень охотно разоряют гнезда этих ценных насекомых в земле. Этих мышей весьма успешно ловят и съедают кошки. Больше всего кошек дома держат старые девы.
Так что логическая цепочка складывается. Просто вывод не столь очевиден.
Надеюсь, что и я смог сказать свое слово в ситуации с неочевидным результатом, когда отчитывался после рейса.
Филетировочные машины. Круглые ножи
Эволюция промышленной рыбной обработки дошла до снятия филе с тушек рыб. На стол к потребителю попадает обескровленное рыбное мясо на шкуре. Человеку остается термически обработать это филе. И можно есть.
Если вы попробуете снять филе с рыбы вручную, обязательно столкнетесь с рядом мелких затруднений. Резать придется вдоль костей, огибая плавники, линии разреза будут непрямыми, вторая рука будет тоже в работе, с риском порезаться.
Для ускорения процесса рыбной обработки люди озаботились механизацией процесса. Высокие умы сумели построить математическую модель процесса снятия филе. Затем была создана машина.
В соответствии с моделью обезглавленная и выпотрошенная тушка рыбы протаскивается через «оперативное поле», где ряд очень острых быстровращающихся круглых ножей последовательно подрезает филе, отделяя от костей.
Диаметр каждого ножа около 20 см. Оперативное поле закрыто кожухом для исключения травматизма. Обработка одной тушки занимает 2-4 секунды.
Из нутра машины на выходе выскакивает хребет и два куска филе. Всего в машине одновременно задействованы около 10 ножей. Настройка машины – дело сложное и высококвалифицированное.
Я был всего в одном рейсе, где работала такая машина. Это был 2002 год. Каждая такая машина – очень сложное устройство. Все находки и особенности конструкции разработчики защищают патентами.
Здесь я привожу ссылку на рекламный ролик подобной, но уже более современной и компактной машины: https://youtu.be/9qG97E_nzbI
Хорошо видна внешняя сторона процесса. Тушка разваливается натрое – на позвоночник и два куска филе. Затем рыбообработчицы срезают с филе лишние мелочи, вымачивают мясо и пускают в заморозку.
В мире всего несколько успешных лидеров в разработке и постройке таких комбайнов. И всё-таки чистота снятия мяса с костей вручную чище, правда, не так быстро. Всё в соответствии с шуткой – «работу делаем быстро, дешево, качественно; гарантируем две любые опции по вашему выбору».
Меня в этом процессе в первую очередь интересовали сроки износа ножей. Мастер периодически на станке подтачивал каждый нож. По жестким стандартам уменьшение диаметра ножа на 2 мм предполагает его замену.
Однажды механик-наладчик в один день заменил весь комплект машины, все старые ножи хотел выбросить. Я предложил помощь, он сказал: «Забирай!». Так у меня появилась тяжеленная стопка закаленных нержавеющих дисков. Разрезать их на полоски – вопрос времени.
Такое «счастье» мне выпало еще только один раз, в 2012 году. На норвежской рыбфабрике в металлоломе я нашел стопку старых дисков для филетировочной машины. Принес на борт, наладчик помог с разделкой на полоски.
Удивительно, но иностранцы относятся к старым ножам для машины без особого внимания. А ведь сталь там очень высокого качества. Нержавейка, закаленная, толщина диска всего 2,5 мм.
В другом сюжете я уже рассказывал, какие хорошие ножи для шкерки получаются из этих дисков. И очень жаль, что промышленность не может обеспечить рыбообработчиков ножами подобного качества. Приходится делать самим.
Справедливости ради следует уточнить, что пару раз мне встретились хорошие ножи, изготовленные заводским способом. Ножны пластиковые, закрывают весь нож с рукояткой. Ручка удобная, с крепкой резиновой накаткой. Сталь похуже, незакаленная, нержавейка. Фаски выбраны на станке, качественно. Заточка хорошая, держится не очень долго. До лучших стандартов эти ножи не «дотягивают».
А вот обоюдоострых ножей промышленность не делает. И именно они удобны для скоростного потрошения. И они же очень опасны в неумелых руках, велик риск травматизма.
Неумехам у рыбодела не место! Да и не только у рыбодела.
Скороварка в умелых руках
В исследовательских рейсах на судне нет трюма. Товарная продукция не выпускается. Всю рыбу положено измельчать и выбрасывать в море. Так что вполне логично рыбу из уловов брать на еду экипажу.
Умельцы стараются приготовить эту рыбу самыми разными способами. Об одном варианте – этот рассказ.
В рейс брали бытовую скороварку. Это обычная кастрюля с утолщенными стенками, с герметично подогнанной крышкой и клапаном для стравливания избыточного давления пара – чтобы не взорвалась. Еще в рейс брали жестяные крышки для консервирования, закаточную машинку, стеклянные банки.
Вкусную рыбу из уловов, предварительно нарезав по размеру, закладывали в банки. Добавляли специи, овощи, томат-пасту, сахар, соль по технологическим рекомендациям, в зависимости от вида рыбы и традиций. Банки герметично закрывали крышками, умело располагали внутри скороварки.
Саму скороварку наполняли водой по метку, ставили на электроплиту, начинали варить. Процесс занимал по времени несколько часов. Электроэнергия на судне дармовая, вода, сахар, соль и рыба тоже. Специи и томат-пасту брали с берега.
Получался процесс автоклавирования. Под давлением и при кипячении внутри банок все удачно смешивалось, варилось. Все возможные патогенные микробы уничтожались. Кости, даже крупные, размягчались до пережевываемого состояния.
Мне довелось неоднократно дегустировать такие консервы. Вкуснятина необыкновенная! Одни только названия чего стоят! Прямо строчки из песен!
Треска, пикша, камбала и тресковая печень в томатном соусе; камбала и треска в овощной обжарке; золотистый окунь в томатном соусе; тресковые языки с палтусом в овощах; языки и щёки трески в собственном соку (суфле).
При сравнительно небогатом рационе котлового довольствия в рейсе это было очень ценным и вкусным дополнением, особенно на ночных вахтах, когда камбуз закрыт.
А вообще, тема кулинарного разнообразия в исследовательских рейсах, где вся рыба по закону из уловов идет за борт, просто необъятна. И все потому, что в уловах много разной рыбы. Можно экспериментировать с приготовлением между тралами или на переходе. Заодно и дегустировать новинки.
Протухшая семга
Весна 2003 года. Мы на промысле мойвы, у самой границы 12-мильной зоны Норвегии. Ловим мойву, уже отнерестившуюся, она выходит на нагул в открытое море. Уловы небольшие, но судно не отзывают с промысла.
У судовладельца в Архангельске проблемы – банкротят флот. Боссу удобнее, чтобы судно с экипажем было в море, а не на демонстрациях на берегу. Буквально вчера закончился ураган. Натворил бед на берегу и в прибрежье. Видимо, были разрушены садки с товарной семгой.
Мы это узнали по тому, что в трал вместе с мойвой стала попадать семга, вся одного размера, длиной 80-90 см, до двух десятков в каждом трале. На фоне малых уловов суммарный вес семги был иногда почти равен весу мойвы.
Нравы на борту судна были средневековые, крайне несправедливые. Всю интересную рыбу из трала палубная команда считала своей собственностью, ни с кем не делилась. Отмечались случаи драк в «борьбе за собственность», правда, без опасных последствий.
И все-таки Бог шельму метил. Уловы семги в трале отмечались дня три. Всю рыбу «палуба» солила в бочках на палубе. Наглости и ухарства этим флибустьерам хватило, чтобы отбить и захапать ценнейшую рыбу. А вот ума обработать и сохранить это богатство – уже нет.
Видимо, засольщик по неопытности и глупости пожалел соли и не учел теплую погоду. И вся рыба – несколько десятков дефицитнейшей семги – протухла, есть было противно, да и опасно. Все это еще вчерашнее богатство пришлось выбрасывать.
И уж тут-то основной экипаж не упустил случая позлословить в лицо «палубным жлобам». Я в этих «терках» не участвовал, но всю ситуацию наблюдал. Мы приятельствовали с технологами экипажа, ребята мне все рассказывали в лицах и живописных подробностях.
В очередной раз подтвердилось правило: «Если у тебя избыток еды – делай не забор выше, а стол шире». Уж технологи точно могли бы помочь в засолке и сохранении семги. Но только не жлобам.
Рецепт, подсказанный мне технологами, в моём видеоролике https://youtu.be/-copFNL0fds (https://rutube.ru/video/d10a7b599f7bd53508a17b835825adb7/).
Совсем курсивом про норвежскую инспекторскую проверку. Трое инспекторов в оранжевых спасательных костюмах прибыли на наш борт к подъему трала. Высадились с катера на ходу в традициях фильмов про спецназ. Когда улов высыпали на палубу, увидели, что мойвы примерно 300-400 кг и крупной семги – штук 20.
Инспекторы измерили мойву и семгу, капитану рекомендовали записать в промысловый журнал про прилов (семгу – в штуках). А также сменить позиции траления (отскочить на 5 миль в сторону).
Семгу забирать не стали. Чем очень обрадовали палубную команду. Народ злословил, что это не наши инспекторы, те наверняка конфисковали бы. 
Подводная лодка в трале
Тот же рейс.
Однажды на мостике капитан вспомнил, как он был на промысле в Баренцевом море.
Дальше его рассказ.
Дело было в годы «холодной войны». Я находился на мосту, руководил постановкой трала. И тут заметил, как траулер на среднем ходу вдруг затормозил, а потом стал двигаться кормой вперед.
Постановку трала приостановили. На расстоянии 300-400 м за кормой всплыла подводная лодка без маркировки. Видимо, запуталась в ваерах (ваера – толстые тросы, на которых буксируют трал).
Из люка на боку ее рубки выскочили люди, вытащили оборудование. Стальные тросы от промысловика, в которых запуталась лодка, эти ребята срезали очень быстро, закрыли люки, лодка погрузилась и исчезла. Срезав тросы, военные утопили безвозвратно дорогущее орудие лова в комплекте.
На крики с борта промысловика военные не обращали внимания. Сам капитан сетовал, что утерю орудия лова ему никак не подтвердить документально. Видеозапись не велась, такой техники еще не было. На запросы с просьбой подтвердить инцидент Министерство обороны не реагировало.
В то же самое время капитан радовался, что запуталась лодка не сильно, военные были раздражены в меру. Ведь могли и отомстить. Так что лучше потерять трал, чем жизнь.
Капитан высказал мысль, что это могла быть лодка НАТО, тогда все взятки гладки. Подводные лодки в годы «холодной войны» пользовались промысловыми судами как прикрытием при следовании в районы своих работ. Шум двигателя промысловика заглушает шум лодки, осложняет обнаружение со стороны противника. Конец рассказа капитана.
Пара слов от себя вдогонку.
В моих рейсах иногда впереди по курсу следования нашего судна самолет-разведчик НАТО сбрасывал гидроакустический буй для обнаружения субмарин. Я такое наблюдал неоднократно.
Попытки поднять такой буй за антенну на борт были не всегда успешны – буи именно так и были спроектированы. Они четко выполняли задачу – пробить толщу воды акустическими импульсами, передать на борт самолета полученную информацию через антенну и затонуть.
Бывает интересно почитать о соревновании двух мировых систем. И не дай Бог оказаться в точке соприкосновения или несчастного случая.
Я был в море, когда произошли катастрофы субмарин «Комсомолец» и «Курск». И оба раза работал неподалеку. Эти сообщения о беде повергали в шок всех моряков.
В такие моменты осознаешь, каких высот в технологиях достиг человек, и как уязвима жизнь.
Как и чем ловят рыбу на промысле
Про орудия лова
Тут всё просто. В прикладном аспекте по глубинам и местам обитания рыбы есть большая разница по созданию и эксплуатации орудий лова. Орудия лова на промысле следующие: тралы – их буксируют за судами; кошельки – ими обметывают косяки рыбы; яруса – это длинные хребтины (толстые шнуры), на которых «привязаны» крючки с наживкой; вертикальные яруса – хребтина снует вверх-вниз, на блесны нападают и подсекаются хищники; ставные сети; удочки, как ручные, так и механизированные, с электроприводом.
Устройство трала упрощённо следующее: армированный чулок из сетного полотна стандартной ячеи. Задняя часть – куток, в нем собирается попавшая в трал рыба. Это всё – очень большого размера. Зона облова составляет десятки метров по горизонтали и вертикали (для пелагических тралов).
Куток снабжен завязочкой, её распускают на борту, высыпают улов. Сам чулок в передней части имеет 2 подборы, соответственно, верхнюю и нижнюю.
Верхняя подбора снабжена поплавками. Нижняя снабжена грузами. Такое устройство позволяет расправить трал в направлении вверх-вниз. Для расправления вправо-влево служат металлические траловые доски – правая и левая. Они являются аналогами воздушного змея, погруженного в воду и положенного набок.
Сетное полотно почти от досок до боковин трала называют крыльями. Они служат для увеличения площади захвата эффективного облова. Расправленный трал связан с судном парой крепких тросов – ваеров. Ваера намотаны на барабаны очень мощных лебедок. Каждый ваер идет к своей доске.
Трал в расправленном виде погружают на необходимую глубину. Донный – до дна, пелагический – на глубину значительных рыбных скоплений. Облов контролируется датчиками на досках и верхней подборе трала.
Глубину погружения контролируют длиной выпущенных ваеров и скоростью судна. На трале есть датчики наполненности кутка рыбой.
При необходимом уровне наполнения кутка (для пелагического) либо окончания удобной трассы траления (для донного) ваера выбирают, трал поднимают на борт, улов высыпают, начинают обрабатывать. Если в первом приближении, то это всё азы тралового лова в океане.
Донный трал настолько сильно отличается от пелагического, что заменить их взаимно – невозможно. Проектируют эти тралы в зависимости от специфики.
Пелагический трал не имеет усиленной нижней подборы, зато его очень усиливают армированием – при облове косяков в пелагиали улов может достигать сотни тонн и более. 100-тонные уловы я видел на промысле мойвы и путассу.
Донные тралы используют для облова донных скоплений. Такой трал «гребет» дно, захватывая рыбу, сидящую на дне. Поэтому очень усиливают нижнюю подбору крепкими тросами и «катящимися» грузами. Донные доски овальные, тяжелые, с наваренными металлическими «башмаками», препятствующими истиранию об абразивный грунт. Они «едут» по дну, взрыхляя его и вспугивая рыбу. Рыба всплывает и попадает в горло трала, далее проходя в куток. Чтобы доски не закопались в мягкий грунт, жестко соблюдают режим скорости и длину ваеров по таблице глубин.
Как спуск, так и подъем трала – громкая операция, нижняя подбора с грохотом проходит по слипу. Куток трала снизу обязательно защищен полотнищем из бычьих шкур. Без него улов обязательно протрет куток при волочении по грунту. Мешок в трале усиленный, многослойный, на случай попадания значительного улова.
В моей жизни был случай, когда мешок оторвался из-за очень большого улова, просто не смогли поднять на борт. На удивление, молодой мастер лова не растерялся, сбежал по слипу к мешку, зацепил его тройкой кошек, подтянул до слипа и сумел вытащить на борт, сохранив орудие лова.
Герои не носят плащи! Игорь Гребенюк – ты настоящий смельчак и профессионал! Как потом выяснилось, Игорь проделывал такие операции не раз на промысле минтая в Охотском море.
Донными тралами глубже всего ловят палтуса черного в желобе у Канады – на глубине 1000 метров. Я был в тех местах, видел этот процесс. Для таких глубин необходимы очень длинные ваера.
Из интересных находок современности – стали применять рок-хоппер. Это та же самая нижняя подбора, но катки из толстой резины. Она легче, чем металлические бобинцы стандартной подборы и не так травмирует грунт и всю живность на нем.
Донные тралы считаются причиной значительного ущерба для донного биоценоза. Я видел подводные съемки донных тралений и трасс, по которым шли траления. Все укатано и примято. Одно утешение – в океане много мест, где тралить невозможно. Это районы с очень задевистым грунтом. Крупные камни, острые скальные выступы, каменные обрывы. Так что живности есть куда спрятаться, если успеет.
Кошелек – сложное орудие. Судно гидролокатором определяет точку крупного косяка рыбы недалеко от поверхности. На малом ходу обходят вокруг этой точки, одновременно выметывая очень длинное и очень широкое сетное полотно. Само полотно имеет поплавки сверху и грузы снизу. Вокруг косяка выстраивается стена из сети. Края сети сводятся воедино. Нижняя подбора стягивается в «маленький узелок». Рыба оказывается заперта в сетчатой полусфере. Рыбу начинают забирать на борт судна с помощью рыбного насоса. На борту смесь проходит сепарацию, рыба идет в трюм, вода за борт. Вкратце вся технология. На промысле с кошельком я не бывал. Зато дважды – с тралом-кошельком.
Трал-кошелёк – это трал пелагический, очень большой емкости на несколько сот тонн. Трал буксируют по скоплениям зимующей мойвы. При завершении траления трал выбирают до кутка. Затем в хвостовую часть кутка жестко закрепляют насос для рыбы и включают его. Весь улов с водой попадает на сепаратор. Вода уходит в океан, рыба либо в трюм (если судно-наливник), либо на рыбную фабрику на заморозку.
На первый взгляд, все просто, как кирпич. На самом деле, очень много значимых нюансов. Самая трепетная операция – закрепление насоса в кутке. Особенно, если мешает погода. Именно в этих рейсах я наблюдал самые большие по тоннажу уловы в моей биографии (300-400 тонн).
Яруса существовали давно, но в последние годы их развитие переживает ренессанс. Просто потому, что на судне-яруснике экономится топливо – не надо буксировать трал.
Цикл работ следующий. С помощью автомата наживили несколько ярусных порядков. Легли в дрейф на несколько часов. Потом выбрали порядки, сняли всю попавшуюся рыбу, обработали. Всё это силами малого по численности экипажа. Если уловы устроили – повторяют цикл. Если нет – меняют локацию. Рыба с ярусов на бирже стоит дороже – как правило, она вся крупная и совсем не давленая в трале. На яруснике я не бывал.
Вертикальные автоматические кальмароловные удочки были в моем первом рейсе в 1987 году. С их помощью мы ловили кальмара-стрелку, жуткого хищника. На борту ночью зажигали очень яркую галогеновую лампу, направляли рефлектор в зону облова, подсвечивая блёсны. Удочка-автомат с электродвигателем погружала блесны до самого дна (метров 150-200). Кальмары нападали на блесны, подсекались. На борту кальмары отпадали с крючков, успев «стрельнуть» по палубе своим чернильным залпом.
О ставных сетях в море я только слышал, не видел ни разу. Зато неоднократно наблюдал их на пресноводных водоемах, когда работал в ГосНИОРХе (Государственный научно-исследовательский институт озерного и речного рыбного хозяйства) в Нижнем Новгороде. Там просто – рыба запутывается в сетное полотно. Сеть выбирают, рыбу выпутывают.
Простые удочки и спиннинги моряки используют при каждом удобном случае, особенно при стоянках в инпортах. Рыбы там много, вода чистая. Клевали треска, сайда, пикша, камбала, семга. А еще мы ловили благородную рыбу – гольца и хариуса – у побережья Таймыра, тоже на спиннинг.
И вообще, рыбалка присуща человечеству с самых ранних эпох. Это устойчивый способ добычи белка к столу. Потому и такое разнообразие орудий лова в нашем обществе. Это серьезная наука, работают целые институты и заводы. Очень важное и уважаемое занятие.