Глава IX
– Через несколько дней после встречи с Мансуровым меня неожиданно вызвали к Игорьку. Он долгое время молчал и крутил на пальцах какой-то замысловатый брелок. Я, конечно, терпеливо ждал, но начал беспокоиться. Пожалел, что не прихватил ствол. Хотя все равно отобрали бы.
Дело в том, что дня три назад на Игорька было совершено покушение. Неизвестные, занявшие позицию в роще у дороги, открыли автоматический огонь по его машине, когда тот выезжал из загородного дома давнего приятеля. Сам босс чудом остался жив, пригнувшись на заднем сиденье, но водитель погиб на месте. Машина была изрешечена пулями. Охрана на сопровождающей машине быстро среагировала и ответным огнем заставила стрелков ретироваться.
О том, что бронированная машина, на которой обычно ездил Игорь, стоит на ремонте, и босс поедет на другой, были проинформированы немногие, и этот фактор тоже вызывал тревогу. Кажется, это был почерк дагов, которые обычно с неохотой нанимали киллеров, предпочитая разбираться с конкурентами сами со своими калашами. Неделю назад у Бригады завязалась перестрелка с дагами на Площади трех вокзалов. Погибли трое дагестанцев и один боец Бригады.
Но откуда просочилась информация? Взялись прежде всего за приятеля Игорька. Хотя они дружили, кажется, с пеленок, время было мутное, а деньги не пахнут.
“Но я-то тут ни при чем…” – мозг продолжал анализировать. Я не входил в костяк Бригады, и, соответственно, не мог владеть детальной информацией о чем-либо. Как отметил выше, мы с Саламовой и ее братьями работали автономно. Да, хочу отметить, что мы заметно расширили дело и подключились также к призывникам из Грузии, Армении, Молдавии и Таджикистана. С Закавказьем все понятно. Молдавия только осваивалась, но регион был очень беден. Но нам неплохие барыши начали приносить таджикские призывники, которые просто мечтали избавиться от невыносимого быта и феодальной эксплуатации своих чинуш, приграничных конфликтов и наличием в регионе конкурирующих друг с другом наркосиндикатов. Помимо брачных вариантов, мы таджикских клиентов устраивали в ЖЭК-ах и прочих муниципальных службах, так как ребята были очень трудолюбивые, и чтобы хоть что-то зарабатывать для своей родни на родине, в которой положение, видимо, было похуже чем на Кавказе, согласны были на самую низкооплачиваемую работу.
По другим направлениям тоже велись поиски. Мы ездили, наводили справки, прощупывали почву. Но конкретно приносили барыши регионы, повязанные в военных конфликтах. Война, как всегда, кормила дельцов и негодяев. Впрочем, нередко оба эти определения сливались.
В Армению, по понятным причинам, летали только Павлик с Толиком. В Ереване они быстро наладили работу с местными, теперь те все чаще сами приезжали в Москву. Это направление было приоритетнее для нас. С армянскими призывниками вплотную занималась Саламова. Конечно, они не догадывались о ее национальности – скуластая и рыженькая Наиля больше напоминала татарку, как и я, и в силу своей профессии и располагающей внешностью умело разводила отроков. Те охотно делились с нею имеющейся у них информацией оперативного характера.
Игорь доволен был нашей работой. Нас называли в шутку бакинской братией и не очень отвлекали на другое. Но, несмотря на в общем-то благодушное к нам отношение бандитского окружения, в Бригаде терпеть не могли “черных”, в особенности дагов и чехов – их считали беспредельщиками. Грузины у них ассоциировались с мошенниками и барсеточниками; цыгане – воры и бездельники; азеры – барыги и наркоторговцы, а армяне – хитрожопые, что-то между евреями и цыганами. Все кавказцы вместе взятые – звери, черножопые, еще черт знает кто. Среднеазиатов же вообще всерьез не воспринимали.
Но, так или иначе, Игорек оберегал нас, как куриц, приносящих золотые яйца…
– Что вы такое говорите? – закричала Гюля. – Как вы смеете целые народы классифицировать такими позорными эпитетами!
– Это не я, упаси Бог, – спокойно возразил Длинный. – Просто великорусский шовинизм в бандитской среде славян облачился в наиболее причудливые и мутирующие формы расизма. На самом же деле причина было в разрухе империи и в экономике. В столице и в других крупных промышленных городах, где воротились большие деньги, происходил постоянный дележ сфер влияний. Славяне, как местные аборигены и как наиболее многочисленная прослойка, претендовали на большую часть пирога, если не на весь, а кавказские этнокланы, несмотря на разноликость и малочисленность, в силу своих ментальных качеств не признавали их верховенство и порой даже брали верх над “титульной” нацией. Пока всех их не стали отстреливать более серьезные ребята в погонах, как это происходило в послевоенное время в Одессе, в Москве, в других криминальных городах. И пока все они не вошли со временем под общий купол дяди Васи…
– Дяди Володи, – уточнил Бакинец.
– Просто обидно за барыгу, – проворчала Аталай. – За наркоторговца, за черно… – затруднилась она, – …жопца. Пусть они лучше своих великих людей покажут, чем оголяют свое сокровенное. Их деятели в подметки не годятся Низами, Физули или Бируни, ибн Сина. Теперь, видите ли, потомки Чингизхана и Батыя, правившие миром, никто. И вообще, всю культуру они позаимствовали с Востока.
– Культура у каждого своя, своеобразная, обсуждать, кто круче, глупо. И не забудьте, речь идет о неграмотном, криминальном обывателе. И согласитесь, определенная часть “гостей” своими нелицеприятными выходками посодействовала, чтобы эти определения прозвучали. И, кстати, и они русских обзывали то алкашами, то свиньями, то желтоухими – в смысле собаками. И друг друга обзывали по-всякому…
В общем, после развала Союза, словно бомба ненависти взорвалась среди ее населения, в том числе и в криминальном мире.
– Братан правильно заметил, – кивнул в сторону Тельняшки Бакинец. – Сталина надобно в Кремль12. Тогда русский бандит промеж разборками будет читать Низами, а азербайджанец, продавая зелень, будет цитировать Пушкина: “У лукоморья дуб зеленый”…
– Хватит молоть чепуху! – тут ожидаемо рассвирепел Прилизанный. Он недовольно прошелся взглядом по каждому и остановился на Длинном:
– А вы не идите на поводу и прекратите эту межнациональную бурду. Лучше расскажите, что было дальше и зачем вас вызвал этот ваш босс?
Длинный, беспардонно зевнув, продолжил…
…Наконец Игорь заговорил. Начал он издалека:
– К тебе плохо относятся? Плохо кормят?
– Я доволен.
Мой лаконичный ответ, видимо, еще больше его разозлил.
– Мож, тебе баба твоя не дает или ты…
– Босс, это не мужской базар, – я ответил заметно резко. И чтобы разрядить обстановку, ушел от скользкой темы. – Чем вы недовольны?
– Я хочу знать, какого черта мне дают указания в отношении тебя? – закричал тот в ответ, вскакивая и опрокидывая легкое кресло. Голова Федьки с оттопыренными ушами и хлопающими ресницами моментально показалась из-за двери. Игорь махнул, как назойливой мухе, и она исчезла. И теперь босс с разгневанными глазами стоял передо мной, засунув руки в глубокие карманы в позе вопросительного знака. Я уловил, откуда дует ветер.
“Черт!..”
Пришлось вытянуться перед ним в стойке восклицательного:
– Я тут ни при чем! Никого не просил и никуда не просился!..
Игорь слыл человеком эмоциональным. Нередко сначала действовал, после стучал головой. Я с опаской следил за его руками, готовясь в любой момент пресечь их движение к стволу, висящему под мышкой.
Но, к счастью, до этого не дошло. Он поднял кресло и вновь сел, нервно теребя пальцами по поверхности стола.
– Откуда тебя знает Кореец? Зачем ты ему понадобился? И не ври!
– Босс, мне нечего скрывать. Недавно я обедал с ним в нашей “Ласточке”. Он пришел с одним земляком.
– Что за птица?
– Да так, тож из Баку. Хлебник мой… Решили отметить свободу.
– Весомый повод… – задумчиво констатировал Игорь. После небольшой паузы уже спокойно спросил.
– Ты хоть знаешь, кто Кореец?
– Нет. Он мало говорил.
– Так на какой хрен ты ему понадобился! – опять с ходу завелся Игорек. – Зачем лезет? Кем он себя возомнил?
– Босс, что случилось? Вы со мной расстаетесь?
– Да, ежкин кот! – не сдержавшись, он опять заорал. – Да хрен с тобой, невелика птица! Но почему? Что, у них своих не хватает?
– А меня кто спросил? Не пойду!
– Да погоди ты… – Игорь встал и начал нервно расхаживать. – Если честно, тобой заинтересовались серьезные люди. Мы это так, мелочь в сравнении… И никуда от них не деться, сука, ни тебе, ни мне, и никому другому!.. Может так лучше…
– Босс!..
Он жестом перебил:
– В последнее время у нас хрен знает, что творится. Неспокойно у меня вот здесь… – постучал он кулаком в полурасстегнутую по-блатному грудь. – Ну, ты знаешь…
Он вновь устало плюхнулся в кресло. После, отводя взгляд, произнес:
– Тебя вызовут. Наверно, через твоего этого хлебника. Ныне ты с ними намертво связан.
– Но…
– Все, иди!
На пороге я обернулся. Игорек опять крутил брелок.
– Прощайте, босс. И за все спасибо…
Ответа не последовало. Я тихо прикрыл за собой дверь.
Я тогда не мог знать, что действительно с ним прощаюсь, и это наша последняя встреча…
Глава X
Вот так я и оказался в стане противника. Все вроде шло по намеченному. Как это произошло? Мне пригласительное не отправили и какие-то “официальные” мероприятия, типа вербовочная справка или прочие идиотские книжные штучки, к которым меня подготавливали в Конторе, не проводили.
В один прекрасный день за мной заехал Мансуров. Было раннее утро. Я оделся и вышел. В его “мерсе” на заднем сиденье сидели еще двое ребят в кожаных, наглухо застегнутых куртках. Мне это не понравилось. После короткого раздумья я обратно хлопнул переднюю дверцу и предложил одному перебраться вперед. Мансуров кивнул, и парень молча уступил место.
– Не доверяешь? – через довольно продолжительное время спросил Мансуров на азербайджанском, уже гоня машину по Кольцевой.
– Не люблю, когда смотрят в затылок.
– Полезная привычка. Ствол с собой? – перешел он на русский.
Я кивнул.
– Что у тебя?
– “Макар”.
– Лазарь… – обратился он к парню, сидевшему рядом. Тот из сумки, лежавшей у его ног, вынул “Стечкин” с двумя обоймами и протянул.
– Дай ему еще боекомплект. – Мансуров.
Я растасовал полученное по карманам.
– Это на всякий… Броника для тебя нет, не успели. Да и не понадобится, будешь работать на расстоянии. Объясню ситуацию: мы должны проникнуть на территорию военной части. Это Малые Вяземы. Надо отбить человека. Предупреждаю, будет мочиловка.
– Я тут с какого бока?
– Нужен снайпер. Ты можешь отказаться. Замену найдем, хотя время жмет. И ты нас разочаруешь.
– Да кто вы такие, черт возьми, мне ни Игорь толком не объяснил, ни…
– Сейчас не время.
– Я как понял, это тебе очень надо?
– Да.
– С тебя должок.
– Заметано…
Мы притормозили на обочине дороги за черным “Чероки”. Еще один джип и длинный седан припарковались впереди. Между ними нарисовалась знакомая фигура Кима Ли в длинном кожаном плаще чуть ли не до пят в окружении нескольких рослых ребят. Я по знаку Мансурова вышел из машины и последовал за ним.
Невозмутимый Ким заметно волновался, что указывало на серьезность ситуации. Выбросив недокуренную сигарету, он без предисловия начал:
– Его заманили в ловушку. Пригласили в сауну в военной части, якобы перетереть коммерческую тему. Ты знаешь, баня его слабое место. Водителя тут же замочили – застрелили в висок. Тот даже не понял, что случилось. Мансур, – Кореец схватил обеими руками за его плечи и потряс – он был на голову выше, – боюсь, не успеем.
– Кто его заманил? – Мансур слегка отстранился.
– Соболев, сукин сын, генерал!
– Они же друзья? Каж, Старик его в депутаты проталкивал?
– Какая дружба! – Ким зарычал, и тут его взгляд застыл на мне:
– Справится?
– Должен.
– Пересядьте…
Вытянув водилу с места, он сам сел за руль. Мы быстро юркнули в салон. Машина газанула и стрелой помчалась, разрывая фарами вечерний сумрак подмосковной трассы. Обернувшись, я увидел стройную колонну мчащихся за нами машин.
– Сколько времени до прибытия? – Мансуров сидел рядом с Кимом.
– 25 минут.
– Можешь информировать более подробно?
– Мне не все известно. Порядок событий следующий. Охрана Алексея пресекла попытку похищения Вики – внучки Старика во дворе их дома. Неизвестные, выманив одного из его ребят за ворота, вырубили. Пятеро. Один – за рулем, остальные вломились. Нянька в тот момент гуляла с девочкой в садике, практиковала с нею английский – это привычная процедура. Уверен, противник знал распорядок дня, количество и расположение охраны. Это – крот… Видя бежавших в их сторону незнакомых мужчин, Вика закричала и побежала к дому. Ее крик предупредил второго охранника, который выбежал из туалета в саду со спущенными штанами, но со стволом, и как бы оказался в тылу у налетчиков. Парень среагировал мгновенно и выстрелом уложил одного, но и сам был подкошен очередью.
Второго налетчика, который почти догнал ребенка у порога, застрелил сам Алексей из окна верхнего этажа. Он в доме случайно оказался – хозяйка попросила перенести что-то. Оставшиеся двое, схватив застывшую от страха няню и прикрываясь ею, начали отступать. Видимо, не ожидали выстрелов из дома – так они оказались в уязвимом положении. Няньку налетчики полуживую бросят уже за воротами. Тяжелораненого товарища попытались оттащить, но после запаниковали и добили выстрелом. Итог: один налетчик убит, второй, которого подстрелил Алексей, тяжело ранен. Информацию о похищении Казанцева выдал он, пока не впал в кому.
“Савелий Казанцев!..”
– Какова связь между двумя эпизодами?
– Да прямая. С внучкой Старик был бы более сговорчивым. И еще, в сауне его заставили раздеться и засняли с шалавами.
– Какова цель?
– Думаю, обезглавливание Организации перед следующими выборами. Старик – один из вероятных кандидатов.
– Так убили бы…
– Дело в деньгах. Они уверены, что Старик владеет информацией о наших тайных счетах. Помню, Соболев однажды в лоб интересовался, мол, где ваши деньги.
– Действительно, где? – Мансур ухмыльнулся.
– …
– Соболев тупой как валенок. Кто-то все планировал.
Ким тихо заматерился:
– Подъезжаем…
Машины заехали во двор какого-то большого строящегося комплекса. С верхних этажей, на один из которых мы поднялись, отчетливо осматривалась территория военной части, расположенная на расстоянии 300-350 метров.
– Уже темнеет… Выкладывай! – Ким обратился к худому и тощему субъекту в полевой форме, который шагнул навстречу и глухим голосом начал строчить, как на печатной машинке.
– На стройке вместе с гражданскими военные строители – всего 18 лиц. Всех связали. В/ч 07ХХХ строительная. Для перевозки солдат имеется грузовая машина – “Газ-66” с закрытым тентом и допотопный автобус для доставки гражданских в поселок, находящийся за лесом. Моих – восемь, плюс прибыли пятеро из группы Рябого. Дороги в часть и на стройку контролируются.
– Не спалились? – с тревогой, Кореец.
– Нет. Сейчас 18-36. Солдаты должны возвратиться в часть в 19-10.
– Почему так поздно?
– Я спросил. Они не вписываются в график, перерабатывают.
– Почему запросил снайпера?
– Это по плану. Предлагаю проникнуть в военную часть на грузовике, переодевшись солдатами. Я – рядом c водителем. Снайпер страхует штурмовую группу с крыши. На территории военнослужащих не замечено, их скорее загнали в казармы. Но мы насчитали приблизительно 20 лиц в униформах.
– Эти парни профи, наверняка почуют подвох.
– Будем действовать на опережение. Расстреляем КПП и прорвемся к сауне – там по обстановке. Внезапная атака, плюс работа снайпера обескуражат противника. План сырой. Но другого нет.
– Надо выбить ворота… – у меня непроизвольно вырвалось.
– Что? – до сих пор помню удивленные глаза Корейца.
Я не успел ответить. Вклинился Мансур:
– Какого плана ворота?
– Старые советские – на рельсах. Шатаются от ветра и еле ходят…
Кореец, не сводя с меня глаз, жестом перебил:
– Изложи!
– Если застрянете у КПП, противник успеет организовать оборону. В машину могут пальнуть из РПГ13 или просто обстреляют. Надо протаранить ворота и мчаться прямо к сауне…
– Верно. А ты подстрахуешь винтовкой… – Кореец ткнул пальцем в меня в грудь. – Смотри, не промахнись… Мансур, ты в качестве наводчика. Сколько метров с КПП до сауны?
– 70. По прямой. – Тощий.
– По ходу гасите огневые точки. Попав под перекрестный огонь, противник деморализуется. Трофим, с ходу ворвешься в сауну и отобьешь Казанцева. Следи, чтобы все были в брониках. Часть бойцов займут позиции, прикроют ворвавшихся внутрь. Меня вызовешь по рации. Позывные прежние.
– Понял.
– 18 минут до начала операции! Снайпер, на позицию!..
По знаку Мансурова я побежал за ним по голым, пока не обработанным ступенькам без перил. По мере продвижения слух улавливал все более удаляющийся голос Корейца.
– …10 бойцов с Трофимом. Степан, контролируй дороги. В случае обнаружения хоть какой колонны – предупредительная очередь, после стрелять на поражение!..
Глава XI
В принципе все произошло, как планировалось. Тихо подъехавшую машину, вдруг взревевшую и влетевшую в ворота, никто не ожидал. Потому она, протаранив несложное препятствие, оказалась сначала на территории части, после в считанные секунды у сауны. Бойцов противника еще на расстоянии начал расстреливать из выбитого окна кабинки Тощий-Трофим, а я с высотки.
Черные точки, хаотично бегающие по территории, вдруг мне напомнили муравьев из растревоженного муравейника. Это звучит забавно, но, поверьте, ничего забавного не было, когда в первые же секунды несколько точек уже обездвиженно темнели на плацу через обзор моего “ночника”. Попав под перекрестный огонь и почуяв провал, выжившие разбежались. Я уже не слышал ни Мансура, оравшего мне в ухо и пытавшего зрительно корректировать, ни отдаленные звуки выстрелов, причудливо звучавших вкупе с ревом наводчика – я действовал на автомате. Помню, еще двоих, пытавшихся, отстреливаясь, выбежать из проема выбитых ворот, тоже я снял.
Сложности начались внутри сауны. Соболев сразу после первых выстрелов схватил Казанцева и закрылся в парилке. Успели проскочить еще двое обороняющихся. Остальные в панике начали палить во все движимое и были скошены ворвавшимися бойцами Трофима. В перестрелке был смертельно ранен и один из наших. Тощего же ранило в ногу и серьезно – задело артерию. На полу в предбаннике вперемешку с трупами лежали и визжали несколько полуголых девиц.
Генерал безбожно матерился и орал. Разумеется, мне все это после передали.
– Мне терять нечего! Освободите проход и дайте машину, или я его пристрелю! Через пять минут начну отстреливать пальцы рук и ног! С промежутком в минуту…
– “Первый”, я “Пегас”. Немедленно приезжайте! Как приняли?..
Тощий вызывал Кима все более слабеющим голосом. В ответ рация на груди у Мансура прохрипела еле различимой речью, и в тот же миг машина Корейца, вылетев с территории высотки, с бешеной скоростью умчалась в сторону части…
Ким мгновенно оценил ситуацию. Тощий уже потерял сознание, и бойцы, разорвав его брюки, ремнем зажали рану, пытаясь остановить кровь.
Кореец быстро проверил пульс и второму раненому. Убедившись, что тот мертв, переключился вновь на Трофима.
– Выживет?
– Много крови потерял… – один из бойцов.
– Еще есть потери?
– В душевой труп Димона.
Это был водитель Казанцева.
Снаружи заскрипели шины депутатовского мерса. Его пригнали с парковки соседнего строения. Ким крикнул бойцу, упомянувшего Димона:
– Олег, срочно Трофима в Городок и вызовите Валентина. Передай коменданту – пусть оцепит Штаб и усилит посты на всех въездах. Подозрительных задерживать. Прорывающихся ликвидировать. Мы скоро будем…
Подождав, когда машина с раненым на скорости отъехала, Кореец крикнул:
– Генерал, не делайте глупости, вы и так наследили! У нас у всех мало времени. Мы освобождаем проход и предоставляем машину…
– Почем знаю, что ты не врешь, сучий ублюдок? – послышался хриплый ответ и непередаваемая брань.
Кореец стиснул зубы:
– Слово офицера. Сколько вас?
– Трое, мать твою!.. Не считая этого дерьма.
– У сауны черный Чероки. Пусть ваш человек выйдет и сядет за руль. Далее остальные. Заложника освободите сразу за территорией части. В противном случае…
– Согласен!
– Отходим! – Кореец крикнул…
Деревянная дверь бани резко распахнулась и в тот же миг захлопнулась, выплюнув наружу вооруженного бойца с дико вытаращенными глазами. Секунду “лицезрев” тишину, он бросился к машине Корейца, запрыгнул на место водителя и несколько раз просигналил. В тот же миг выскочил Второй. Он более решительно подбежал к машине, бегло проверил салон, открыл нараспашку двери со стороны сауны и прошмыгнул обратно.
Мансуров, следивший за происходящим тоже из ночника, закричал чуть ли не в ухо:
– Держи проход на мушке. Расстояние – 400…
Я смотрел на слегка колыхающийся флаг14, видимо, над штабом. “Ветер умеренный15, под углом… – почти 90, дует в бок. Сам же вижу, что орешь…”
– …Объект ликвидации – среднего роста, плотного сложения…
Через секунду у двери показался заложник в длинном пальто, надетом на голое тело, ноги были босые. Видимо, сзади вытолкнули. Он, потеряв равновесие, еле удержался. За ним неясное очертание человека, чуть ли не вжавшегося в его спину. Замыкал состав второй боец с автоматом на груди.
– Я это дерьмо выпущу на Кольцевой!.. – послышался отчаянный рык Соболева за спиной пленного. – Я тоже могу дать слово… Че рисуешься? – наорал он на Второго бойца, нацелившегося в темноту.
Тот быстро юркнул на переднее сиденье.
– У тебя секунда, когда он Старика в машину затолкнет! – вновь заорал Мансуров. – Должен открыться!..
– Стой смирно, мразь! – рявкнул на задергавшегося заложника генерал и стукнул пистолетом наотмашь по затылку. Тот обмяк. Мне, повторяю, все после озвучили.
– Черт!.. – выругался в бешенстве Мансуров, когда увидел, насколько вплотную к заложнику пытается влезть в машину Соболев. – Стреляй!..
Мушка винтовки чуть ли не на последней секунде успела словить макушку генерала. Я мягко нажал на курок, и в ушах отозвался характерный звук. Голова генерала как бы опрокинулась, утянув и тело – он упал как подкошенный. Машина с открытой дверью рванула с места, но, получив очередь по резине, завиляла разорванными шинами и врезалась в стену соседнего строения. Я увидел большую фигуру Корейца, со всех ног бегущего к дымящей машине с раскрывшимся от удара капотом. Сработала подушка безопасности. За Кимом бежали другие.
Передняя дверца открылась, и из нее вывалился Второй боец, который тотчас, перевернувшись на живот, раскинул руки-ноги в сторону.
– Не убивайте! Я его не тронул…
Через секунды руки его уже были связаны за спиной. Из открытой двери видна была окровавленная голова водителя – Первого бойца, лежащего на подушке безопасности. Видимо, зацепили пули.
Кореец чуть ли не вырвал заднюю дверцу кабины – она захлопнулась во время передвижения. Оттуда доносился слабый стон. В следующий миг депутата уже прислонили к машине. Второго бойца тоже приволокли и привалили рядом.
– Где генерал? – это были первые слова очнувшегося Казанцева. Голову его, слегка кровоточащую, наскоро забинтовали, а на босые ноги успели надеть чьи-то туфли.
Кореец молча перевел взгляд на неуклюже валявшегося Соболева.
– Димон… – еле проговорил депутат.
Кореец кивнул бойцам. Казанцева осторожно подняли и усадили в с визгом подъехавший седан.
– Ким, пленку… – послышался слабый голос депутата из отъезжающей машины.
Кореец обратился к связанному бойцу.
– Что с тобой-то делать?
– А-а, пох…й… – тот зарычал. – Я солдат, меня наняли.
– Говорить будешь?
– Да запросто. Но что? Я мало знаю.
– Может это к лучшему…
Ким встал и подошел к генералу. Он был еще жив, но, кажется, собирался отдать душу… кому-то из них двоим – самым вышестоящим. Кровавая рана на голове окрасила его седые волосы.
– Где пленка?
Генерал еле уловимым кивком указал на грудь. Ким изъял маленькую коробку из внутреннего кармана его куртки. После встал и вытащил ствол.
Страшная гримаса еще больше обезобразила окровавленное лицо Соболева. Он пытался улыбнуться.
– Я… не жилец… знаю. Но ты дал… слово… – он говорил из последних сил.
– Слово, данное предателю, не имеет цену, – четко выговорил Кореец. – Я чту слово, данное мною стране, которую слили врагам такие предатели, как вы, генерал. Хотя бы перед смертью облегчите совесть, вы изменили присяге. Назовите заказчика.
– Да, я предатель… Это больно… ос…ознавать перед… смертью. Но я был… вынужден. У Галы… у жены обнаружили рак. Сказали… лечение в Германии… Моих… не трожь, сука… Достану… оттуда. Пусть все… отойдут…
Генерал сам попытался приподняться, но тщетно. Голова опять бессильно свесилась.
Кореец сделал знак бойцам и наклонился. Осторожно приподнял голову генерала. Что тот ему нашептал, никто не услышал. После Ким встал, прицелился и спустил курок…
К тому времени бойцы собрали все трупы и погрузили в грузовик. Бросили туда же трупы девушек. Собрали оружие и боеприпасы. Разбитую машину Корейца взорвали…