В руке знакомый мне платок,
Глаза бесцветные, что лед,
Глядит в упор, как углем жжет.
Толь улыбается, толь злится …
Дождался, вот тебе девица!
Меня в плече толкнув рукой, -
«Коль хочешь жить, пойдешь за мной», -
Сказала, будто прошипела.
Холодный пот покрыл все тело.
Иду, а ужас сердце жмет.
Куда она меня ведет?
Бежать нет смысла, топь кругом.
Старуха раз взмахнув платком
Юлой на месте завертелась,
Остановилась, пригляделась,
Вновь знаком манит за собой,
Вперед указуя клюкой.
Лес обступает нас теснее.
Шагаю вглубь. Мне все страшнее.
В улыбке ведьма кривит рот,
Клюкой о пень трухлявый бьет,
Остановилась. Над платком,
Мне не понятым языком,
Бормочет тихо заклинанье.
«Да преисполнись же желанье», -
В конце она произнесла,
Рукою плавно повела,
Вдруг вспышка. Свет глаза закрыл.
Лишь только я их вновь открыл,
Передо мною, вот где чудо,
В болотах дом из ниоткуда!
Конек резной, вокруг забор.
За ним уютный, чистый двор.
Колодезь во дворе стоит.
Вошли, калитка не скрипит.
Кругом острижена трава.
В углу дубовые дрова
Рядами ровными лежат.
На окнах шторочки висят.
Дверь приоткрыта, черный кот
Хозяйку встретил у ворот.
Лишь к ней спиною прислонился,
Вмиг, волком он оборотился,
Оскалил зубы на меня,
Что два зеленые огня
Глаза его во тьме блеснули.
Шерсть поднялась, быстрее пули
Ко мне он бросился бежать,
Уж было, чуть не стал хватать.
Старуха топнула ногою,
И вот опять передо мною
Пушистый, чисто черный кот,
Шагает задом наперед,
Забрался тихо на крылечко.
Колдунья вынула колечко,
Его на палец мне одела
И взглядом в дом войти велела.
Вхожу. В избе пристойный вид,
Пол вымыт, что почти блестит,
По центру столик небольшой,
Две узких лавки под стеной,
Лучина тонкая горит,
Но только вовсе не дымит,
Поодаль прялка с колесом.
Колдунья следом входит в дом.
Тихонько двери затворила,
Платком взмахнула,
Снова диво: старухи дряхлой больше нет.
От силы может сорок лет
На вид теперь ей, взгляд не злой
В руке кокошник золотой,
Коса закручена в клубок,
А на плечах цветной платок.
К столу присесть мне предложила,
На край кокошник положила,
Три раза тронула рукой,
Взамен него передо мной
Возник, шипя, пуская пар,
Роскошный русский самовар,
На блюде, рядышком, пирог,
Две чашки. Молча кипяток
В одну из них она налила
И мне любезно предложила.
«Что ж ты молчишь, аль оробел,
Я вижу, ты спросить хотел
Зачем тебя к себе зазвала».
Речь ее нежно так журчала,
Что страх невольно отпустил.
Я чаем горло промочил.
«Не в этом дело», – ей в ответ.
«Поймешь ли, двадцать с лишним лет
Живу, быть может и смешно,
Но в сказки я давным-давно
Не верил, … как же быть,
Мне ночи этой не забыть.
Девица ты или старуха»?
«И то и то. У злого духа
Я в услуженье много лет.
От зла устала, сил уж нет».
«Да как же ты к нему попала»?
Одна слеза на стол упала,
Другие, промокнув платком
Рассказ свой начала о том,
Как в незапамятные годы
Жила в селе. Журчали воды,
Снег таял, веяло весной.
В село к ним барин молодой
Заехал по пути с охоты.
Она в ту пору шла с работы.
Ему-то что, гуляй, кути,
Увидит девку на пути,