– … Знаете, ведь я уже несколько лет мечтала о чем-то стоящем. И тут такая удача! – скрипел до боли знакомый голос за кустами, – Подруга этим летом была в Индии и раздобыла фунт семян Верумии восхитительной! И представьте, половину прислала мне!
– Быть не может! – восторженно вскричал второй женский голос, – Они же на вес золота!
– Вероника Станиславовна, я все проверила – это точно они! Весной подготовим их к посеву, конечно в оранжерею…
Антон осторожно выглянул из-за кустов и увидел профессора Астролябову идущую под ручку с профессором Зыбь. Оживленно болтая, они неспешно прошли мимо можжевельников и удалились вглубь парка.
Даша округлила глаза и затараторила, понизив голос:
– Поникушина Ира у нас в гостиной как-то рассказывала, что ей однажды сестра рассказывала историю, как одна её однокурсница,… ой, ладно, короче. У Астролябовой в кабинете есть специальный шкаф, где она хранит особо ценные семена, коренья,… ну и прочую дрянь. Она очень гордится своей коллекцией.
– Думаю, семена Верумии уже заняли в нем почетное, если не главное место,… – задумчиво проговорил Вася.
– Остается только взять их, – скептически ухмыльнулся Антон, – Делов-то!
Вася снова посмотрел в рецепт:
– Сто двадцать один грамм,… Тоха, а фунт – это сколько?
Остаток воскресенья ребята обдумывали, как же пробраться в кабинет профессора Астролябовой и не быть пойманным, считай отчисленным. То, что семена из её кабинета придется стянуть, сомнений не вызывало ни у кого из четверки. Но как?
– Профессору Бонса, к большому сожалению, нездоровиться, – сообщила студентам Ядвига Брониславовна, войдя в кабинет, – Поэтому вместо практики по географии колдовского мира сегодня займемся историей колдовства.
Профессор, расположившись за столом, принялась проверять по списку присутствующих:
– Абросимов – есть, – кивнула она, увидев взлетевшую руку Ефима, – Вторыгин – есть, – профессор поставила галочку, видя глубокий кивок Антона, – Вторыгин,… Вторыгин. А не вы ли юноша отличились в минувшую среду в библиотеке?
– Да, это он, – подтвердила Даша. Уши Антона при этом стали малиново-красными.
– Не стоит смущаться, – улыбнулась Ядвига Брониславовна, – Это делает вам честь. Так, хорошо. Данилов Виктор…Дроздова Елена… Ольга… – она быстро продвигалась по списку. – Да, что вы хотели? – окончив перекличку, профессор заметила поднятую руку Даши.
– Я хотела попросить вас, не расскажите ли про пожар в тысяча девятьсот пятьдесят первом году, в библиотеке. Мы видели мемориальную табличку. Вермис – это родственник Генриха Артуровича?
– Сказать по правде, я думала, чем же занять сегодняшнюю внеплановую пару. Что ж можно и этим, – профессор поднялась из-за стола и, сложив пальцы домиком, посмотрела в потолок. – Вначале несколько слов надо сказать о выдающемся хранителе книг Школы Вальтере Рейн Вермисе. Это был незаурядный человек. Обладая поистине энциклопедическими знаниями, он мог ответить на любой вопрос и в считанные секунды предложить нужную книгу. Вальтер Вермис пользовался заслуженной любовью и уважением, как преподавателей, так и студентов. Кроме всего на его плечи легла обязанность по воспитанию внука – Генриха, чей отец видный биолог погиб, когда мальчику, лишившемуся за год до этого матери, не было и четырех лет. Воспитываясь в любви к книгам, маленький Генрих овладел быстрочтением, развил феноменальную память и к моменту поступления в «Потентиллум» имел фундаментальные знания по всем базовым дисциплинам. Ему прочили блестящее научное будущее. Но пожар, случившийся в октябре тысяча девятьсот пятьдесят первого года, поставил крест на его планах на жизнь.
– Почему?
– Шок, который испытал мальчик, видя как в адском зеленом пламени погиб единственный родной человек, лишил его колдовского дара. Видимо травма была настолько глубока, что он не смог продолжить обучение. И лишь спустя три десятка лет Генрих Артурович вернулся в «Потентиллум» – уже в качестве библиотекаря.
– Зеленое пламя? Как в этот раз?
– Да, то был тоже не просто пожар. Огонь пожирал книги с невероятной скоростью. Исчерпав все известные способы, Вальтер Рейн Вермис использовал древний ритуал и принес себя в жертву, шагнув в зеленое пламя…
– Вот почему у Вермиса Палочка без короны, – шепнул друзьям Антон, когда они выходили из кабинета. – Конечно же, «черный» это не он…
На практике по ботанике в понедельник ребята не сводили глаз с профессора Астролябовой. Она как всегда педантично разложила на столе свои принадлежности: папку с планом занятий, в которую, кстати, ни разу не заглядывала; журнал посещений; точеное перо малахитового цвета; и большой желтоватый ключ с резным узором на ручке и витиеватой буквой «А». Друзья не могли думать ни о чем кроме ключа, поэтому даже не заглянули в бланки-опросники за прошлое занятие, которые профессор отправила по рядам.
Проследив за преподавателем после занятия, ребята убедились, что это и есть ключ от кабинета, где хранилась знаменитая коллекция профессора Астролябовой.
– Есть! – довольный Вася подбежал к друзьям, – Такой же ключ висит на доске в каптерке! – он только что помог пожилой уборщице перетащить какие-то объемные мешки на полки в её «апартаментах».
– Хорошо. Завтра вторник, – Даша заговорщически посмотрела на парней. – Астролябова по вторникам занимается в оранжерее. Она там обычно до обеда. Убедимся, что она ушла, и стянем семена.
Спустя полчаса после занятий в комнату ребят явилась Дашка с очень озадаченным видом:
– Смотрите, – она положила бланк-опросник по ботанике весь исписанный замечаниями Астролябовой, а сверху расправила письмо от «доброжелателя», – Мне кажется почерк один в один! Я сейчас только опросник посмотрела, а там все в исправлениях,… посмотрите на букву «Т»
– Похоже, и правда одной рукой написано, – Антон склонился над бумагами, протерев очки, – Точно, у «Т» верхнее подчеркивание с двойной волной, и тут так же. Да и чернила фиолетовые.
Саша и Вася, стянув запасной ключ от кабинета профессора Астролябовой, вместо лекции по дендрологии, отправились добывать семена. До этого они убедились, что профессор в дождевике и резиновых сапогах прошествовала в сторону оранжереи.
Конечно, это безумие ввалиться в кабинет к заместителю директора по дисциплине и этике и совершить кражу, но иного выхода друзья просто не видели.
Подойдя к кабинету, Вася хотел вставить ключ, но заметил, что дверь закрыта не плотно. Ребята недоуменно переглянулись. Они пятнадцать минут назад видели своими глазами как профессор ушла. Забыла закрыть? Вася постучал в дверь, но ответа не последовало и, тогда он тихонько толкнул дубовую створку.
Заглянув и убедившись, что в кабинете нет хозяйки, ребята молнией заскочили и закрыли за собой дверь на замок.
Саша и Вася быстро осмотрели утопавший в зелени кабинет: широкий рабочий стол; множество книжных шкафов забитых томами под завязку; пара кресел и кофейный столик у камина; большой украшенный изящной резьбой шкаф со стеклянными дверками – видимо, хранилище коллекции профессора. И зелень, зелень, зелень…
Саша вернулся к двери, прислушиваясь, не идет ли кто, а Вася, распахнув стеклянные дверки, принялся осматривать содержимое полок. От множества коробочек и баночек разного размера разбегались глаза, спасало одно – все они оказались подписаны. Бирки с ровными некрупными буквами, выведенными фиолетовыми чернилами были приклеены ко всему, что хранилось в шкафу.
– Знать бы еще как они выглядят, эти семена, – Вася быстро перебирал склянки и коробки.
– Кто-то идет! – шепотом вскрикнул Саша от двери, – Сюда! – он быстро проскочил за тяжелые многослойные гардины, увлекая за собой Васю, едва успевшего захлопнуть дверцы шкафа.
Только ребята скрылись за тканью, щелкнул замок, дверь кабинета отворилась и снова захлопнулась. Послышались мокрые шаги и шуршание дождевика. Вернулась! Вася тихонько раздвинул бархат и увидел профессора Астролябову – она надевала туфли. Убедившись в зеркале, что большая тугая шишка волос на месте, она подкрасила крупные губы и отправилась к столу.
Вдруг ее взгляд упал на шкаф с коллекцией. Несколько секунд она смотрела куда-то на полки, потом быстро распахнула дверцу и достала банку с чем-то сыпучим. Изучив банку снаружи, профессор открыла её и понюхала. Быстро подойдя к камину, она высыпала содержимое в золу и перемешала всё кочергой. Затем сдвинула картину на стене и приложила к камню пятерню. Раздался тихий щелчок и из открывшейся ниши она извлекла холщевый мешочек. Вскоре банка, наполненная из мешочка, заняла свое место в шкафу. Вернув мешочек в тайник, профессор взяла со стола какие-то бумаги и вышла.
– А-а-а, – возбужденно выдохнул Вася, – Ушла.
– Чего она приперлась-то,… – Саша обтер ладонью взмокший от волнения лоб, – Ты видел, что она делала?
– Сейчас, – Вася быстро открыл шкаф и взял банку, которой заинтересовался профессор, – «Верумия восхитительная. Семена», – прочитал он на бирке.
– Хорошо!
– Ничего хорошего! – Вася потянул Сашу к двери, – Уходим, пока не вернулась!
– Получается, это точно Астролябова! – вскрикнула Даша, когда Вася рассказал обо всем, что видел в щель между гардинами. Они шли на лекцию по превращениям предметов.
– Получается, да, – поддержал её Антон. – У неё листок с рецептом и чтобы вар не сработал, она подменила семена в шкафу. Она понимает, что кто-то попытается их раздобыть.
– Что будем делать? – Вася остановился и посмотрел на друзей, – Расскажем Быкову?
– Нет, – запротестовал Саша, – Вдруг они заодно…
На следующий день ребят тоже ждали невеселые новости. Придя в Западный корпус, на практику по основам колдовских варов, они обнаружили в кабинете расстроенного профессора Бочкина. Он стоял в дверном проеме лаборантской и сокрушался глядя на стеллажи:
– Нет, это просто немыслимо! Таких котлов теперь днем с огнем не сыщешь!
– Что случилось, профессор, – громко, почти на ухо спросил Антон.
– У нас ЧП, настоящее ЧП! – потрясал он руками. – Кто-то взломал замок в кабинете, а дверь в лаборантскую и вовсе вырвана вместе с коробкой! Похищены трехгорловинные котлы. Последние! Все четыре исчезли без следа!
Антон поверх головы профессора Бочкина заглянул в лаборантскую и заметил мечущегося среди стеллажей Олега Евгеньевича. Он бледный и напуганный осматривал полки и ставил отметки в длинном списке:
– Профессор, еще пропала бутыль с настоем буяна! Нет коробочки с усиками щитовки медной и корней горечавки в брикетах!
Отсидев занятия, ребята стояли под навесом крыльца спального корпуса. Мелкий холодный дождь – частое явление в середине октября – не прекращался уже второй день.
– Значит, Астролябова решила подстраховаться, чтобы уж наверняка! – пыхтел со злости Антон.
– Считаешь, она могла вырвать дубовую дверь? Думаю, тут не каждый мужик бы справился.
– Даш, похоже, наш куратор полна сюрпризов, – не уступал Антон, – Где, что теперь искать – ума не приложу.
– И в город нам нельзя, – кивнул Вася, – Да и семена эти просто так в магазине не купишь…
– Котел этот тоже редкость большая, – Даша поежилась на ветру, – Ладно, чего теперь. Может еще, какой способ найдем?
– Времени жалко, – Саша накинул Даше капюшон, – Столько впустую!
– Пошли, чего мерзнуть-то…
Глава 30 Вася-Василек
Утро четверга порадовало, наконец, ясным небом и ярким, но совсем не согревающим солнцем. Вместо того чтобы валятся в кроватях – ребятам было ко второй паре – Даша уговорила брата сходить с ней на стадион. Она очень хотела покататься на СОМе, поэтому чуть не силком вытянула Сашу из теплой пастели.
Вася и Антон, которых разбудила громкая возня родственников, вскоре отправились в трапезную. В который раз повариха Зинаида Васильевна не сводила с Васи своих ясных улыбчивых глаз, пока они с Антоном выбирали, чем бы позавтракать.
В трапезной было занято всего несколько столов, ведь первая пара уже началась, и ребята сели недалеко от раздачи. Зинаида Васильевна то и дело посматривала на Васю, пока он расправлялся с творожной запеканкой. Наконец Вася не выдержал и подошел к раздаче снова.
– Еще чего-то захотел? – улыбнулась она.
– Да. Скажите, почему вы постоянно на меня смотрите?
– Смотрю?.. Любуюсь я.
– Чем? – спросил Вася, а про себя подумал, – «Перегрелась старушка у плиты…»
– Тобой Василек. Тебя ведь Вася зовут?
– Да, – кивнул Вася и заметил, что улыбающиеся глаза Зинаиды Васильевны наполнились слезами, – А плачете чего? – «Ну, точно того» – пронеслось в голове.
– Рада очень! Снова видеть тебя рада Васенька!
– Так вы ж меня по три раза на дню видите!
– Вот и радуюсь! Гляжу и радуюсь, – она вытащила из кармана передника небольшой старомодный кошелечек и, раскрыв его натруженными руками, достала пожелтевшую фотокарточку. Глянув на карточку, она снова улыбнулась, лицо её как будто помолодело. – И ты посмотри! – Продолжая улыбаться, она положила фото на раздачу и пододвинула к Васе. – Смотри, Василек.
Вася глянул на карточку и не поверил глазам – с фото на него смотрел… он сам, только в форме юнги. Внизу фотографии была полурамка и подпись «Ладога 1940г.»
– Как это? – Вася уже совсем ничего не понимал.
Потрясенный вид друга заставил Антона быстро подойти:
– Ты чего такой?
Вася чтобы лучше разглядеть карточку поднес её поближе к глазам. Поразительно! Если бы не пожелтевшая бумага, и написанный год… Он передал фото Антону.
– Ого. Одно лицо! – округлил глаза Антон глядя то в карточку то на Васю, – Кто это, Зинаида Васильевна?
– Мой Вася-Василек, – она протянула сморщенную ладонь и получила назад фото. Старая карточка быстро скрылась в кошельке, – Всю жизнь его жду, и тут ты, – она посмотрела на ошарашенного Васю.
В этот момент в трапезную вошла пара старшекурсниц и какой-то длиннобородый старичок строго вида. Зинаида Васильевна сразу отправилась их кормить. Через минуту раздался звонок и народу у раздачи заметно прибавилось. Поговорить с поварихой до занятий больше не получилось.
– Да говорю вам – одно лицо! – возбужденно шептал Антон, рассказывая Саше и Даше о фотографии. Ребята шли на прорицание. Они специально отстали на лестнице, чтобы обменяться новостями без посторонних ушей.
– Вась, а если это родственник твой, прадед например?! – оживилась Даша, – Вот было бы здорово! Может и родители отыщутся…
– Да, – кивнул Вася, – Надо бы как-то разговорить старушку…
Весь день старая карточка не выходила у ребят из головы. Больше всего конечно был озадачен и заинтригован Вася. В обед, Зинаида Васильевна улыбнувшись, подмигнула ему и предложила прийти с ребятами на ужин без четверти восемь – к самому закрытию трапезной.
Ребята, расправившись с ужином, с нетерпением ждали Зинаиду Васильевну за столом. Трапезная совсем опустела. Ровно в восемь вечера Зинаида Васильевна сняв шапочку и фартук, вышла из-за раздачи. Она сделала легкий пасс рукой, дверь захлопнулась и щелкнула задвижка.
Враскачку, немного по-утиному, она подошла к ребятам и присела за стол:
– Наелись, мои хорошие?
– Спасибо большое, все вкусно очень, – ответила Даша, и ребята закивали в поддержку.
– Хорошо, – она улыбнулась и удовлетворенно кивнула, – Вы я смотрю, все больше вчетвером ходите. Верно с одного места все. Не Ленинградские?
– Из-за Урала мы, – ответил Вася, – Скажите, а кто на том фото?
– Мой Вася-Василек, – она вновь достала карточку, – Тот, кого я всю жизнь прождала,… Лопатин Василий.
– Вы расстались? – поинтересовалась Даша, глядя на фото.
– Так война проклятущая,… – глаза Зинаиды Васильевны увлажнились. Немного помолчав, она вновь посмотрела на Васю, – Ты не Лопатин, или может, в роду Лопатины были?
Вася покачал головой:
– Нет, Першенев я. А кто в роду совсем не знаю – мы детдомовские все.
– Ну, до чего-ж ты Вася, на моего-то похож! – покачала она головой, положив руку ему на плечо. – Высокий, поджарый и тоже соломенно-белый, а глазища – чисты васильки.
– Может, расскажите? – с надеждой посмотрела Даша.
– …Мы с Васей дружили с детства, – её улыбчивые голубые глаза устремились в пустоту, – Жили через дом в Офицерском переулке, в Ленинграде. Любовь была – спасу нет. А он все флотом грезил,… Нам было по шестнадцать. Тут на Валааме школу юнг устроить решили и набирали первых слушателей. Я не знаю как, но он туда проскочил. Мне ведь сказал только когда пришел стриженный по форме, перед самой отправкой. Я ревела, просила остаться,… Конечно, знала, что без толку. Уехал. Через два месяца он прислал мне эту карточку,… больше мы и не встретились,… Спустя годы, уж после войны, я узнала, что все юнги Валаамской школы были направлены на Невский пятачок. По документам в живых осталось чуть больше десятка ребят. Василий Лопатин в этом списке не значился,… но и среди погибших его тоже не обнаружили. Пропал мой Вася-Василек…
– Неужели об этом Лопатине ничего выяснить нельзя, – Антон поправил очки, – Архивы же есть, надо попробовать, – он посмотрел на погрустневшего Васю. Друзья, выйдя из трапезной, наблюдали за рыбами в директорском фонтане.
– Вась, да не расстраивайся ты, – Даша погладила его по плечу, – Может, и правда узнаем еще чего.
– Он без вести пропавший, – Саша присел на край чаши, – Это ж лучше, чем убитый. Она вон, – Саша кивнул в сторону трапезной, – Всю жизнь надеется…
Зинаиду Васильевну в школе очень уважали и любили за её необыкновенное отношение к людям. Всегда улыбчивая и добродушная она находила подход ко всем – и к студенту-первокурснику и к суровому проверяющему чиновнику из министерства. Все уходили от нее сытыми и довольными. И дело конечно было не только во вкусной еде.
В субботу после ужина Зинаида Васильевна подозвала ребят к раздаче:
– Завтра утром, в одиннадцать, как трапезную закрою, приходите-ка на кухню – чайку попьем. Придете?
Ребята пообещали прийти, поэтому вставать на завтрак не стали и провалялись в кроватях почти до одиннадцати. Румяная Дашка, только вернувшаяся с тренировки, быстро навела шороху и вначале двенадцатого они уже были у двери в кухню.
– Заходите, заходите, – улыбнулась Зинаида Васильевна, когда ребята нерешительно постучали в дверь. – Проходите, садитесь. Сейчас чайку попьем, – она проворно сняла шапочку и фартук, оставшись в скромном, но очень симпатичном цветастом платье. Глянув в зеркало, хозяйка прибрала седые волосы гребешком.
– А где войско домовых? – огляделась Даша.
– Что, и вам уж наплели небылиц про крепостных? Да нет здесь никого, и при мне никогда не бывало…
Кухня оказалась очень большим помещением с несколькими огромными плитами, множеством столов для разделки и бесконечными стеллажами для всевозможной утвари. Ребята сели за круглый стол у окна, на котором стоял пыхтящий самовар и пять чайных пар.
– Ну, кто чем угостится? – Зинаида Васильевна поставила на стол два блюда с пирогами, – Треугольные – с грибочками, эти – с яблоком, это – капустники, – следом на столе появился круглый пирог с морошкой и рыбники с палтусом. – Саша, ты ближе к самовару – наливай чаек.
– То, что вы нас позвали, есть какой-то повод? – спросила Даша, принимая чашку от брата.
– Так день рождения у меня, думаю, посидим, чайку побулькаем.
– Ой. Мы не знали. Мы вас поздравляем…
Общение с Зинаидой Васильевной доставляло истинное удовольствие. Она рассказывала невероятно интересные истории, много шутила. Ребята не замечали, как летело время и опомнились лишь, когда ходики на стене пробили полдень. Оказалось, что и хозяйка немного выбилась из графика:
– Ох, что ж это я сижу-то, – спохватилась Зинаида Васильевна, – Через час обед! – она быстро повязала фартук и убрала волосы под белую шапочку.
– Давайте мы вам поможем, чем-нибудь, – Даша с готовностью вскочила из-за стола. Поднялись и ребята.
– Сидите, – отмахнулась хозяйка, – Я сама, – она поставила на плиту большую кастрюлю и та сама стала наполняться водой, – Тут дело-то не хитрое.
– А вы тоже здесь учились?
– Нет, что ты, милая! Похлебку-то сварить – да много ли ума-то надо, – повинуясь её руке, из-под уступа печи, появилась кадка с тестом и быстро оказалась перед плитой.
Хозяйка, продолжая непринужденный разговор, указывала то на одно, то на другое, а ребята смотрели за ней во все глаза. На плите уже грелись четыре огромные сковороды. Зинаида Васильевна взяла ложку и энергично помешала пузырчатое тесто. Зачерпнув немного из кадки, она отсадила одну оладью. Та быстро начала зарумяниваться и вдруг от нее отскочил кусочек и превратился в такую же оладью, следом еще и еще. Тоже самое происходило и на других сковородках. Тесто в кадке при этом быстро исчезало. Спустя всего пару минут пустая кадка отправилась в мойку, где за нее принялись проворные щетки, а на большом блюде высилась огромная гора оладьей.
Вскоре вся кухня наполнилась движением и звуками. Огромный кочан капусты сам скользил по шинковке, ножи резали лук и другие овощи, молотки отбивали мясо. Картошка, быстро расставшись с кожурой и накупавшись в большой миске, стройными рядами отправлялась под нож, превращаться в соломку…
Готовые блюда все прибывали и прибывали, а Зинаида Васильевна все продолжала готовить. Временами ребята забывали дышать – такие финты выделывали некоторые продукты. Без пяти час, когда четыре длинных стола оказались полностью заставлены кушаньями, она присела за стол к ребятам и удовлетворенно выдохнула:
– Ну вот, успела…
– Это просто невозможно,… как? Где такому учат?
– Жизнь учит. Да бабка моя,… – отмахнулась, скромно улыбнувшись, она, – Тут ведь что главное? Чтобы порядок на кухне был и продукты все на своих местах. А я тут уж семьдесят семь лет готовлю, привыкла…
– У вас всегда все очень вкусное, – сказала Даша, – Вы что-то секретное добавляете?
– Запомни, милая, – подмигнула с улыбкой хозяйка, – Главная приправа – любовь к тому, что ты делаешь и хорошее настроение. Без этого – толку мало будет, ты хоть что добавь…
После того дня ребята стали частыми гостями на кухне у Зинаиды Васильевны. Правда она попросила их не рассказывать никому про свои визиты. Было заметно, что Зинаида Васильевна очень привязалась к четверке, всегда радовалась их приходу. Ребятам тоже очень нравилось общаться с этим неунывающим и очень мудрым человеком, тем более о родных бабушках и дедушках, как и о родителях, им приходилось лишь мечтать. Вскоре Зинаиду Васильевну промеж себя ребята стали уважительно называть бабой Зиной…
Октябрь давно перевалил за середину. Утренники покрывали лужи прочной коркой льда, которая пропадала только к обеду. Деревья, потерявшие последнюю листву, стояли голыми, серыми. В небе среди небольших разрывов в тяжелых свинцовых тучах проносились бесчисленные стаи гусей, подгоняемых сильным ветром и скорыми морозами. Все живое готовилось к долгой и суровой, в этих местах, зиме.
С того времени, как Саша и Вася потерпели неудачу в кабинете профессора Астролябовой четверка ни на шаг не приблизилась к желаемому результату – получению семян Верумии восхитительной. Правда, небольшая промежуточная победа в приготовлении Белого вара у ребят все же была – они раздобыли усики Щитовки медной. Профессор Бочкин приобрел новую коробочку усиков этого редкого насекомого и утром в день практической работы принес её в кабинет. Ещё до начала занятий Даша отвлекла глуховатого профессора, а Саша быстро отсыпал полкоробка.
Для вара требовался древесный гриб церрена многоцветная. И у ребят была небольшая надежда, что его можно самим найти в здешних местах.
– Пока все снегом не завалило надо попробовать поискать эту церрену, – вполголоса предложил Антон. Ребята завтракали вчетвером. Их соседи еще спали – в четверг вместо первой пары было окно.
– Но нам нельзя в лес, – встревожилась Даша, – А в этом парке у школы такой порядок – вряд ли здесь есть больные деревья.
– Но я читал, что церрена многоцветная – именно гриб паразит…
– Простите, что встреваю в ваш разговор, – ребята вздрогнули, услышав сзади несмелый голос. Повернувшись, они увидели лаборанта Чучева сидящего за соседним столом.
– Ой,… здравствуйте, – нервно улыбнувшись, кивнула Даша. Ребята поздоровались тоже.
– Доброе утро, – Олег Евгеньевич приветливо улыбнулся, – Я случайно услышал, что вы интересуетесь церреной многоцветной, зачем вам она, если не секрет?
– Хотим изготовить… самодельный фейерверк, – быстро нашелся с ответом Антон, но уши его предательски порозовели, – Её порошок ведь входит в состав.
– Думаю, что смогу вам помочь, – кивнул лаборант, – В свое время я писал большую работу по церрене многоцветной. За Северной грядой, справа от стадиона есть огромная сосна в три обхвата, её трудно не заметить. Насколько я знаю это ближайшее место, где растет этот гриб. Но будьте осторожны – при высушивании она становится чрезвычайно ядовитой.
– Мы обязательно поищем, – ответил Антон.
– Спасибо, – кивнула Даша.
Быстро закончив завтрак, ребята вышли на улицу. Было очень свежо. Осмотревшись, они убедились в отсутствии посторонних ушей.
– Как он услышал-то, – покачал головой Антон, – Я даже не видел, когда он за столом появился.
– Так не было его когда мы садились, – вставил Вася, – Я ж с того стола сахарницу брал. Но про салют ты лихо задвинул.
– Да не задвинул. Её и правда, в волшебные фейерверки добавляют, я читал. И Чучев это наверняка знает.
– Этот Чуча всегда как обморок ходит, – нахмурился Саша, – А если «доброжелатель» – это он?
– Вряд ли, – Даша запахнула мантию, сложила руки на груди, и поежилась, – Зачем тогда нам про гриб говорить.
– А может там сто лет не церрена на той сосне, – не унимался Саша, – Мы нарвем не того и вар не сработает…
– Значит, потребуется атлас-определитель, – прервал спор Антон, – Чтобы не ошибиться и не сорвать какую-нибудь другую гадость.
Целых две недели после пожара в библиотеке Антон не решался туда зайти. Книги для него приносили Артем с Кириллом или сестры Дроздовы. Все они говорили об изменениях, которые произошли с Вермисом. Он стал как будто моложе, лицо его посветлело, временами он улыбался и даже иногда шутил с посетителями.
За атласом грибов Антон все же решил сходить сам. Антон поздоровался и положил студенческий на стол перед библиотекарем. Тот не глядя на посетителя быстро раскрыл документ. Чуть не выронив студенческий из рук, он поднял глаза на Антона:
– Здравствуйте. Пропуск? – Вермис подал маленький зеленоватый прямоугольник.
– Спасибо, – кивнул Антон и отправился в зал.
После десятиминутного поиска Антон, наконец, положил на стол регистрации атлас-определитель гробов. Вермис посмотрел на обложку, открыл книгу для записи номера в формуляр, но вдруг резко закрыл ее и, не говоря ни слова, скрылся за картотечными шкафами. Антон стоял в недоумении, наверное, с минуту не зная, что ему предпринять. Он уже потянулся за студенческим решив уйти, когда Вермис вернулся:
– Вот, – он положил перед Антоном большой толстый том, – Это новейший и самый полный атлас-определитель волшебных грибов с объемными иллюстрациями. Возьмите его.
– Хорошо, – опешил Антон, – Спасибо.
Генрих Артурович быстро записал номер книги в карточку и придвинул атлас к Антону:
– Пользуйтесь. И,… спасибо вам…
– Когда за этими грибами идти, – прошептала Даша, кивнув на темные окна крытого перехода. Ребята возвращались с занятий, – Пять вечера, а темно как ночью.
– Да, – поддержал её брат, – До учебы – еще темно, а после – уже темно.
– В субботу сходим, – Вася, заметив догонявших их соседей, тоже перешел на шепот, – Надо по свету как-то.
– А у Пыж зачет не в эту субботу? – повернулся к Кириллу Антон.
– Точно! – осунулся Кирилл, – А мы с тобой в Круглозерск намылились, – глянул он на Артема.
Большой промежуточный зачет у профессора Пыж свалился на первокурсников как снег на голову. Конечно, профессор предупредила о нем чуть не за месяц, и конечно, как водится у нормальных студентов, они об этом благополучно забыли. Поэтому два вечера, оставшиеся до зачета, прошли в поспешной и судорожной отработке заклинаний из «Базового курса».
За это время Вася переколотил кучу посуды и сжег занавески, Саша дважды залил комнату водой, Артем отправил в небытие табурет, несколько стульев и платяной шкаф. К счастью, с помощью Игоря Зворыкина, шкаф с одеждой удалось вернуть. Но даже Игорь был бессилен над кучкой пепла, в которую превратилась тумбочка Васи после очередного чародейства Кирилла.
Девчонки тоже не отличались особыми успехами. Мусор, который Елена училась перемещать прямиком в бак, упрямо оказывался в самых неподходящих местах: то на столе в гостиной, то под кроватью, то на подоконнике обильно присыпая спящего Иннокентия. Ольге вместо привлекаемых заклинаниями книг и тетрадей часто доставались печеньки и сладости, о которых, как призналась, постоянно думала. Полина, вечно лопотавшая свое, получала совершенно противоположные желаемым результаты, поскольку не могла сосредоточиться на чем-то одном. Отрабатывая заклятие преумножения на своей чашке, Даша забыла остановить этот процесс. Вернувшихся в комнату после ужина девчонок встретила лавина синих кружек, хлынувшая в блок, лишь они открыли двери.
Только Антон, как, оказалось, вполне усвоил этот предмет. Поэтому среди друзей и соседей был просто нарасхват. Он терпеливо подсказывал ребятам заклинания и помогал быстро устранить неудачи, которые так часто случались поначалу. И все же благодаря Антону ребята неплохо подготовились и успешно сдали субботний зачет.
Глава 31 Начало варки
В воскресенье с утра, вооружившись атласом-определителем, взятым Антоном у Вермиса в день примирения, друзья отправились искать церрену многоцветную. Огромную сосну, о которой говорил лаборант Чучев, ребята заметили издалека – она как великан возвышалась над сосновой куртиной. Действительно, нижняя часть её ствола была густо усажена волнистыми плоскими грибами с разноцветными полосками.
– По ходу точно она, – Антон, держа открытую книгу, внимательно рассматривал плодовое тело и сравнивал с иллюстрацией, – Да, гименофор трубчатый, ярко-желтый, – кивнул он, заглянув под шляпку.
– Много надо? – Вася начал срывать и складывать шляпки в бумажный пакет.
– Пятьдесят грамм сухого порошка, – Антон захлопнул атлас, – Давайте полный пакет наберем, а там посмотрим.
– Ну что, и Чучев тоже отпадает? – Даша начала срывать шляпки, – Иначе он бы нам ничего не сказал.
– Ну да,… – кивнул Саша, закидывая шляпки в пакет.
После тихой охоты ребята еще немного побродили вокруг стадиона. Обнаружив небольшую пещеру с другой стороны каменной гряды, они с радостью её исследовали. Но спустя час холод и пустые желудки заставили их выбраться на поверхность и отправиться в школу.
– Так, – Антон, в который раз смотрел в рецепт вара, – Нам осталось раздобыть: семена Верумии; тонко-тертый порошок позвонков золотой саламандры и кожу китайской трехрогой жабы – это из списка запрещенных к свободному обороту.