– Это надо бы обсудить, – заметила Рита, эффектно садясь за столик. Но не успела она закинуть ножку на ножку и взять бокал, как выяснилось, что Света из роли вовсе не вышла. Она с апломбом провозгласила, что коль судьба её занесла в логово порока, она скорее покинет это самое логово босиком, нежели ещё хоть на одно мгновение в нём задержится. И угроза была исполнена. Рита десять минут гонялась за Светой по Ленинградке и ни за что бы не догнала, если бы не два милиционера. Они не только остановили Свету, но и помогли надеть на неё колготки с ботинками, а затем поймали такси. Света пожелала расположиться рядом с водителем и всё время пути доказывала ему, что не проститутка. Рита злобно курила, подсчитывая убытки. Вдобавок, она предчувствовала, что самое интересное ожидает её в квартире. Да и не только её, но и весь подъезд.
Этот прогноз сбылся. Немедленно по прибытии Света вставила в музыкальный центр диск Майкла Джексона, и, нащёлкав две трети громкости, начала танцевать стриптиз. Мюрат на неё шипел. Соседи не очень громко стучали со всех сторон. После драки с Ритой была три раза нажата стрелочка вниз. Раздевшись догола, Света заглушила песенку «Билли Джин» и стала носиться по всей квартире, читая вслух наизусть Шекспира. Рита, сидя на стуле, считала американские деньги, которые вывалились из трусиков стриптизёрши, и насчитала их десять тысяч. Бросив пачку на стол, она призадумалась. На бегу споткнувшись о свой диван, Света растянулась на нём и крепко уснула. Рита, взяв телефон, набрала короткое сообщение. Ей немедленно позвонили.
– Привет, – сказала она, – ты дома?
– Да, но не у себя.
– Я поняла. Лёшка, ей дали десять тысяч гринов!
– Не понял. Кому?
– Да моей подруге, с которой я ходила на юбилей к этому уроду.
– А кто конкретно дал?
– Жирик. Как тебе это нравится?
Алексей рассмеялся.
– Ну, этот мог бы и больше дать!
– Лёшка! Он дал их ей. Понимаешь? Не мне, а ей. Мне он предлагал миллион.
– Миллион? Бери.
– Меня за него разрежут на миллион частей! Лёшенька, ты можешь мне объяснить, чего от меня хотят? Я скинула всё! Уже целый месяц живу сама по себе! В ваши все дела вообще никогда не лезла! Я – нелегальный частный таксист. Но мне дают миллион! С какой стати?
– Риточка! Я бы дал миллион уборщице Хордаковского, разумеется, не страдающей глухотой и склерозом. А ты в постель с ним ложилась полтора года!
– Так почему он до сих пор здесь? Почему не валит, если даже тебе всё до такой степени ясно? Ему дают полную возможность уехать!
– Спроси об этом его.
– Но это касается и тебя!
– Меня это не касается. Ты, по-моему, много выпила. Ложись спать.
Рита долго слушала перенявшие, как казалось ей, нервную интонацию Алексея гудки. Они колотились о барабанную перепонку, как капли о водосточный жёлоб. Потом она прошла к Свете.
Света спала на боку, голой попой к двери. Сопела. Рита довольно долго смотрела на её длинные ноги с розовыми подошвами, плотные и округлые ягодицы, узкую спину с подрагивающими лопатками и рельефными позвонками. Ей, Рите, вдруг захотелось вымазать её чем-нибудь, чтоб она не была уже такой белой. Не зависть к этой сияющей белизне совсем ещё юного и прекрасного тела так неожиданно обуяла Риту – ведь её тело было ничуть не хуже, хоть и смуглее. Просто она сочла, что из Светы выйдет очень недурственная свинья.
На кухне имелся вишнёвый джем. Рита за ним сбегала и, не тратя времени даром, взялась за дело. Она успела вымазать только пятки Светы, которая, ощутив щекотку, слабо задёргалась. В гробовой предутренней тишине пронзительно зачирикал дверной звонок.
Банка с джемом, выскользнув из руки, упала и раскололась. Рита застыла в остолбенении. Зазвонили вновь. Быстро облизав дрогнувшие пальцы, Рита подошла к двери.
– Кто там?
– А мне, если можно, Свету!
Голос был звонким, девчоночьим. За глазком чернела полнейшая темнота. Кажется, его прикрыли ладонью. Дверь не была заперта – подружки, ввалившись, сразу о ней забыли. Рите хватило одной секунды, чтобы её распахнуть и выскочить на площадку.
Глава четвёртая
– Мы можем снять квартиру получше, – сказала Рита за завтраком, – ты теперь богатая дама.
У Светы рот был набит овсянкой и колбасой, которой она делилась с Мюратом. Рыжий обжора тёрся о её ногу, истеря так, что даже проголодавшийся крокодил не смог бы не поделиться с ним зеброй. Сделав глоток ядрёного кофе, призванного свинтить полную развинченность, Света мрачно проговорила:
– Во-первых, я эти деньги не отработала, и, как ты сама понимаешь, не отработаю. Значит, их придётся вернуть. Во-вторых…
– Давай-ка сперва разберёмся с первым, – прервала Рита, – ты их кому собираешься возвращать?
– Тому, кто их дал!
– Охраннику?
– Нет. Ты знаешь, кому.
– А он не возьмёт! Он ещё предложит.
– Я откажусь!
– Он тебе устроит крупные неприятности. Могу точно сказать, что из университета ты вылетишь. А твой папа полетит с должности. Хорошо, если не в связи с уголовным делом.
– Чего? – раскрылся рот Светы так, что из него выпал большой кусок колбасы, чем рыжий недремлющий попрошайка тут же воспользовался, – в связи с уголовным делом? Ты что, серьёзно?
Рита кивнула и приложилась к бутылке пива. Она пила его вместе с кофе, а на еду не могла даже и смотреть. Её удивляло то, что у Светы всё хорошо с аппетитом.
– Если они на тебя насели, готовься к худшему. Эти мрази умеют отравлять жизнь.
– И что теперь делать?
Голосок Светы был ещё жалобнее, чем писк её сотрапезника. Жёстко глядя в её глаза, наполненные слезами, Рита сказала:
– А мы им тоже отравим жизнь.
– Мы? Им? Каким образом?
– Очень просто. Они хотят, чтобы ты меня расколола. Я расколюсь. Все будут довольны. Они – лапшой, мы – капустой.
– Да ты с ума сошла! – простонала Света, сжав кулаки, – какая лапша? Они ведь не идиоты!
– Конечно. Однако, тот, на кого они заточили свои клыки, тоже не дурак. Так что, будь уверена – мы их сможем долго за нос водить.
– Допустим. А что потом?
– Потом их не будет.
– Не поняла…
– А что непонятного?
Очень долго молчали. Также молчал Мюрат, тараща глазёнки то на одну идиотку, то на другую. Их эмоциональное напряжение передавалось ему. Он поджимал ушки, топорщил шерсть.
– И когда? – спросила, наконец, Света.
– Думаю, скоро. Им ведь торговать нечем, кроме как нефтью. Такие цены на нефть долго не продержатся. Когда цены рухнут, они не смогут ничего сделать.
– Значит, придёт конец всей стране?
– Нет. Этого не допустят. Такой большой рынок сбыта, тем более нашпигованный ядерными ракетами, которые неизвестно в какую сторону полетят, терять никому не выгодно.
– И кто выправит ситуацию? Твой дружок?
– Не дружок он мне, – пробубнила Рита, зевая. Взяв после этого сигарету, она заметила:
– Первый час, между прочим! Ты что, с работы отпросилась сегодня?
Вопрос пришлось повторить. О чём-то тяжело думая, Света очень тихо сказала:
– Да, отпросилась. Мне надо ехать на лекцию.
– Светка!
– Что?
– Всё будет нормально, я обещаю. До Ватерлоо мне далеко. Я ещё не дошла до Аустерлица.
Ответом был такой вздох, что зашелестели топорщившиеся в углу обои.
– Что ты вздыхаешь?
– Думаю, что дошла.
– До Аустерлица? Нет.
– Зачем ты мне тогда ночью пятки мазала джемом?
– Я ведь тебе уже объяснила! Чтоб его слизывать с твоих пяток.
– Так почему не слизала? Мне утром пол пришлось отмывать от своих следов!
– Да я начала! Но пришла Джульетта. Она устроила мне скандал.
Света недоверчиво ойкнула.
– Обалдеть! Джульетта устроила ей скандал! Да если бы ты Джульетту увидела, то пришлось бы отмывать пол уже не от джема!
Мюрат решительно зацепил когтями штанину Светы. Она его решительно отстранила. Ей почему-то было досадно.
– Сейчас Джульетты здесь нет! Можешь продолжать, если хочешь.
– Но ведь и джема нет, – возразила Рита. Мюрат запрыгнул к ней на колени. Гладя его, она закурила и допила свой остывший кофе. Потом поинтересовалась:
– Так что, меняем квартиру?
– Нет.
– Почему не хочешь?
– Сюда приходит Джульетта.
Эти слова, которые Рита слышала очень много десятков раз, сейчас почему-то её взбесили.
– Джульетта?
– Да.
– Какая на … Джульетта? Долго ты ещё будешь трепать мне нервы, долдоня с утра до вечера этот бред?
– А что здесь бредового? Этот дом стоит на могиле девушки, которая наложила на себя руки из-за несчастной любви!
– И что дальше, дура? Разве одна Джульетта так поступила? Кроме того, она жила в Англии!
– Нет, в Италии! – уточнила Света с таким триумфом, что можно было подумать – Италия начиналась уже на соседней улице.
– Пусть в Италии! Дальше что? Её закопали здесь?
– А какая разница? Разве важно, откуда она приходит? Важно, куда!
– С чего ты взяла, что это она приходит? – не унималась Рита, мысленно проклиная себя за то, что опять ввязалась в эту дискуссию и никак не может остановиться.
– Какая разница? – заорала Света, – важно не то, с чего я это взяла! Важно то, как обстоит дело на самом деле!
– Да на самом деле это – персонаж вымышленный, овца!
– Это ничего не меняет! Мы все – вымышленные персонажи! Нас кто-то выдумал.
Рита дальше спорить не стала. Одним глотком допив пиво, она пошла одеваться, так как уже опаздывала куда-то. И Свете надо было спешить. Поскольку они закончили сборы одновременно и вышли вместе, Рита её подбросила до метро. Парковки были все заняты, и пришлось ей затормозить во втором ряду, включив аварийку.
– Так ты решила завоевать Россию? – спросила Света, берясь за рычажок двери.
– Конечно. Я не могу поступить иначе.
– Но это – гибельный путь!
– Зато благородный. Я избавляю Родину от позорного крепостного рабства. Ты ведь вчера сама могла осознать, насколько оно позорно!
У Светы больше вопросов не было. Она вышла и побежала к метро. А Рита, преодолевая заторы, двинулась к центру.
Когда она стояла на светофоре перед метро «Площадь Ильича», её сотовый заиграл.
– Ритка, Ритка, Ритка! – вскричала Света сквозь грохот поезда, – знаешь, кто мне сейчас позвонил?
– Догадываюсь. Джульетта?
– Ритка, ты дура! Мне позвонил кинорежиссёр! Ну, этот, усатый, оскароносный… как его…
– Поняла. Твой номер кто ему дал?
Света захихикала.
– Представляешь, Жирик! Он ему скинул видеозапись нашей с ним речи на сцене и моих танцев!
– И эта мразь тебе предлагает роль?
– Да, самую главную! В новом фильме про террористов и про чекистов! Он мне сказал, что я идеально гожусь ему по фактуре и тембру голоса! Представляешь?
Вспыхнул зелёный свет, и Рита возобновила движение.
– Ну, иди на контакт.
– Я прямо сейчас поеду к нему! Хрен с ней, с лекцией!
– А куда он зовёт тебя?
– На «Мосфильм»!
– Отлично. Удачи!
Рита нажала сброс. Проехав метро, она надавила на педаль тормоза, прижимаясь к обочине. Там стояла, синея сквозь дыры в джинсах совсем голыми коленками, худосочная неформалка с вихрастой рыжей башкой, торбой на плече и кольцом в носу. Вместо куртки на ней блестела заклёпками рокерская жилетка поверх очень длинной кофты. Когда красная «девятка» остановилась, носительница безмозглой рыжей башки мгновенно пристроилась рядом с Ритой.
– Захлопни дверь посильнее, – сказала та, – её клинит.
Ещё раз долбанув дверью, теперь уже со всей дури, рокерша потёрла свои коленки ладонями и спросила:
– Так ты меня потом отвезёшь на Дмитровское шоссе?
– Нет. Я дам тебе на такси.
Рыжая чума округлила глазки, будто услышав нечто ужасное.
– На такси?
– Конечно.
Странная дама вдруг успокоилась и кивнула, будто услышав важное уточнение.
– Хорошо. Гони на Лубянку.
– Ты что, ещё не купила?
– Купила только вино, – хлопнула больная тонкой рукой по сумке, – именно такое, какое надо. Ну, едем!
Досада Риты читалась в каждом её движении. Она молча о чём-то думала, разгоняясь и тормозя с предельной неосторожностью. Пассажирка сбивчиво тараторила, убеждая её не злиться и посочувствовать ей, проведшей две ночи в очень дурной компании. Так они доехали до Лубянки.
Рита припарковалась как можно ближе к аптеке. Возле её угла стояла очень странная группа – предпенсионная баба в норковой шубе и несколько молодых людей нетрадиционной ориентации. Они пытались что-то объяснить бабе. Та отвечала им крайне резко. Прохожие останавливались, прислушивались. Двое постовых милиционеров, стоявших поблизости, безразлично курили.
– Тётя Анжела здесь! – обрадованно вскричала спутница Риты, толкая дверь, – посиди, я быстро!
– Колёса взять не забудь!
Ответом была очень злая рожа – мол, кого учишь? Решительно распихав писклявую шоблу и оттащив норковую бабу в сторонку, спутница Риты о чём-то с нею заговорила. Та ей что-то дала, что-то взяв взамен, после чего девушка забежала в аптеку. Вышла она оттуда через минуту. Опять присоединившись к Рите, сказала:
– Ритка, цены взлетели! С тебя – ещё пятихатка.
– Что ты брала в аптеке? – спросила Рита, вручая ей требуемую купюру.
– Как – что? Баян!
Дав такой ответ, девушка с особенностями развития протянула Рите квадратную упаковку таблеток.
– Глотаешь две, потом пьёшь вино. Они всё нейтрализуют.
Бутылка «Абрау Дюрсо», клофелин в количестве трёх флаконов и шприц огромных размеров были извлечены из сумки. Наполнив шприц клофелином, рыжая тварь вкачала его в вино, для чего пришлось очень аккуратно проткнуть насквозь иглой пробку. Все три пустых флакона и шприц она убрала. Бутылку отдала Рите.
– А почему не водка и не коньяк? – поинтересовалась та, заводя мотор.
– Потому, что против сорокоградусного напитка таблетки не будут действовать.
– А если их сожрать больше?
– Ритка, не вздумай! Настюха всё экспериментировала с колёсами, так её неделю назад едва откачали! Если клиент пьёт крепкое – оголяешь сиськи. Пока он на них таращится, выжимаешь флакон в бокал. Если тебя палят, громко орёшь и падаешь в обморок. Ну, а дальше – по обстановке. А хочешь, я познакомлю тебя с Настюхой?
– Чтоб я заранее научилась грохаться в обморок? Познакомь.
– Так едем со мной на Дмитровское шоссе! Она сейчас дома.
Рассчитав время, Рита дала согласие и включила первую передачу. Её знакомая, избавленная от лишних хлопот, мгновенно уснула, вытянув ноги и привалившись плечом к стеклу. Было скользковато. Но, тем не менее, Рита ехала быстро. Весь путь до Дмитровского шоссе занял у неё двадцать минут. Не успела она на это шоссе свернуть, как её мобильник подал сигнал. Взглянув, кто звонит ей, она приткнулась к бордюру, благо что двигалась в крайнем правом ряду, и затормозила.
– Да, Руслан Рамазанович.
– Здравствуйте, Маргариточка. Вы в Москве?
– В Москве.
Собеседник Риты закуривал. Выдыхая дым, он спросил:
– Можете подъехать?
– Когда? Сейчас?
– Хотите – сейчас, хотите – часа через полтора. Это не горит. Нам с вами спешить-то некуда, сами знаете!
– Через полтора-два часа я буду у вас.
Раздались гудки. Когда Рита опять выруливала в поток, её пассажирка, приоткрыв один глаз, спросила:
– Кто это был?
– Следак.
– Чего хочет?
– В рыло.
Этот ответ так впечатлил рыжую, что она открыла и второй глаз.
– Он деньги, что ли, трясёт?
– Маринка, поспи ещё. Мне надо подумать.
Рыжая вновь закрыла глаза. Впрочем, ненадолго. Спустя несколько минут, выполнив пять–шесть её указаний, Рита припарковала машину перед одним из подъездов панельной многоэтажки.
– Я на чуть-чуть, – сказала она, когда вошли в лифт и створки его закрылись.
– Это уж как получится, – усмехнулась Маринка.
– В смысле?
– Если ты Насте сильно понравишься, твой следак тебя не дождётся.
Рита в ответ пожала плечами. Выйдя с ней на этаж, Маринка достала ключ и открыла дверь одной из квартир. Вошли. Квартира была обшарпанная, но чистая – ни пылинки. Из ближней комнаты доносились вопли Уитни Хьюстон. Судя по качеству, их воспроизводил кассетный магнитофон, которым периодически забивали гвозди. Кухня была микрогабаритная. На плите что-то жарилось. За столом сидела, подсунув левую ногу под бедро правой, тонкая девушка с золотистыми волосами, неярко выраженным восточным разрезом глаз и красивым носом. Она раскладывала пасьянс. Перед ней стояла бутылка виски, едва начатая, и бокал. На Маринку с Ритой, громко захлопнувших за собою дверь, картёжница чуть взглянула.
– Настенька, это Рита, – проговорила Маринка, снимая обувь, – можешь её развлечь? Я пока помоюсь, потом посплю часа три! Я жутко устала.
– Но у меня – только час, – возразила Рита. Маринка молча впихнула её на кухню. Сама она упорхнула в комнату, из которой через минуту выпорхнула раздетая догола, и заперлась в ванной. Её соседка не прерывала своё занятие. Сев напротив неё, Рита попыталась по запаху распознать, что жарится на плите. Это оказалось нетрудно. Там жарились кабачки. Рита их не очень любила. Повернув голову, она стала следить за Настей. А та, казалось, вовсе не замечала её присутствия. Вдруг спросила, бросая карту за картой:
– У Хордаковского член большой?
– Сантиметров двадцать.
– Стоит нормально?
– Нормально.
Настя кивнула, и, смешав карты, быстро собрала их в колоду. Подняла взгляд.
– Хочешь, погадаю?
– Нет.
– Почему?
– Мне неинтересно.
– Тогда сыграем?
– Я не люблю азартные игры.
Настя опять кивнула. Протянув руку, она погасила под сковородкой газ. Глаза у неё были очень умные, чёрные и внимательные.
– А хочешь, я покажу тебе фокус?
– Ну, покажи, – согласилась Рита.
– Возьми и стасуй колоду.
Рита исполнила эту просьбу.
– Теперь вынь карту. Любую. Мне не показывай.
Рита вынула туза пик.
– Запомнила?
– Да.
– Ещё раз стасуй.
Рита стасовала.
– Теперь дай мне.
Опять перетасовав карты, притом не глядя, Настя протянула их Рите.
– На, сними верхнюю.
Верхней оказался туз пик. Рита была ошеломлена.
– Как ты это делаешь?
– Я – цыганка.
Уитни Хьюстон в комнате смолкла и прозвучал щелчок. Кассета остановилась. Маринка, плескаясь в ванне, что-то орала в сотовый телефон. Смысл реплик был непонятен, так как они состояли на девяносто девять процентов из мата.
– Это что, виски? – спросила Рита, тронув пальцем бутылку.
– Да, виски. Будешь?
Рита кивнула. Настя достала второй бокал. Наполнила оба. Выпили. Виски оказался недурственным.
– Кабачки? – предложила Настя.
– Давай.
Они ели прямо из сковородки. Пили ещё. Маринка, тем временем, завершила водные процедуры и ушла в комнату, продолжая с кем-то конфликтовать на грани истерики.
– Что ещё ты умеешь? – спросила Рита у Насти.
– Лучше скажи, чего тебе надо, – с досадой глядя на мокрые отпечатки босых Маринкиных ног, предложила та, – Так дело пойдёт быстрее. Ты ведь спешишь?
– Я хочу знать, где я буду завтра.
Настя подняла бровь.
– Но ты ведь не хочешь, чтоб я тебе погадала!
– Да, не хочу. Мне нужен точный ответ, а не обезьяньи фокусы с картами. От него зависит вся моя жизнь. Ты можешь мне его дать?
– Ты странная, очень странная. Как ты думаешь, если я могу дать ответ на такой вопрос, то зачем тогда раздвигаю ноги перед ублюдками за сто баксов? Логика, вообще, где?
– А! Значит, ты признаёшь, что твоё гадание – шарлатанство?
– Я признаю, что мне неизвестен ответ. Его знают карты. Я лишь могу его прочитать.
– Но если ты можешь прочитать то, что знают лишь карты, которые знают всё, зачем раздвигаешь ноги перед ублюдками за сто баксов?
– Но ведь тебе не вдолбишь, что карты действительно знают всё! А ты – далеко не самый тупой человек на свете. Цыганка – значит воровка. Цыганка с картами – шарлатанка. Допьём вискарь?
Рита согласилась. Когда бокалы были осушены, она согласилась и на гадание. Настя велела ей стасовать колоду. Взяв затем карты, она их стала бросать по одной на стол. Рита наблюдала за ней, смотрела на карты.
– Странно, – проговорила Настя, побросав все. Лицо её отражало обеспокоенность.
– Что? – встревожилась Рита.
– Ты собираешься завтра лететь на какой-то остров?
– На остров? Я? – изумилась Рита, – нет, ничего подобного. Вообще никуда лететь я завтра не собираюсь! До лета точно буду в Москве.
– Это очень странно, – сдвинула брови Настя, – ты завтра точно будешь на острове.
– На каком?
– Откуда я знаю? Карты не разбираются в географии.
Через пять минут, прошедших в молчании, Рита встала и объявила, что ей пора. Прежде чем обуться, она зашла в туалет. Настя, продолжая тягостно размышлять, слышала оттуда не только шорохи, но и треск, точно не имевший близкого отношения к организму. Но она тягостно размышляла, и потому не стала спрашивать ни о чём.
Уже вечерело. Двигаясь к центру, Рита старалась не нарушать. Однако, на улице 1905 года она, тормозя перед светофором, заехала за стоп-линию. Придорожный милиционер, стоявший за перекрёстком, остановил её. Опустив стекло, она отдала ему документы.
– Там, вообще, стоп-линия, – сказал он, разглядывая водительское удостоверение, – почему нарушаем?
– Скользко. Я торможу – она едет. Дорогу плохо отчистили. Гололёд.
Язык заплетался.
– Думаю, вам придётся пройти медобследование на предмет опьянения, – очень цепко взглянул на неё инспектор.
– А если я откажусь?
– Лишение прав на полтора года.
Рита, вздохнув, достала мобильник.
– Одну минуту.
Набрала номер.
– Да, Маргарита Викторовна, – ответили ей.
– Руслан Рамазанович, я могу сегодня к вам не успеть. Меня задержал гаишник. Хочет проверить на алкоголь.
– Дайте-ка ему телефон.
Спустя полминуты Рита ехала дальше.