Глава 31
– У меня есть сестра? – я рассмеялась, а потом смеялась еще долго, хватаясь за живот в приступе истерики. Взрыв эмоций оборвался так же резко, как и начался, сменившись, некоторым состоянием ступора.
Дождавшись окончания кризиса, кот продолжил.
– Да. С ней твоя мама и вернулась из Тимеисы, спасаясь от демона бегством и вновь ища у нас, эльфов, спасения. И на этот раз она была полностью откровенна. Твоя мама рассказала, как демон заманил её в ловушку, подстроенную в его замке, в котором она оказалась запертой на долгие ночи, полностью в его власти. Не знаю, что происходило между ними, когда твоя мать оставалась наедине с демоном. Но одно мне известно точно – через какое–то время твоя мать начала испытывать к своему похитителю чувства. Она стала видеть в нем не просто того, кто пленил её, но и того, кто заслуживал чувств – жалости, нежности и даже… любви. Очень быстро отношения с демоном перестали быть навязанными силой и переросли в нечто большее. Вскоре твоя мать забеременела, но пока она вынашивала свою дочь что–то начало меняться в ней. К моменту родов она уже четко решила, что от Луана надо бежать. Бежать быстро и далеко, обратно к сестрам, под защиту круга. Когда начались схватки к твоей маме приставили девочку–служанку, которую она смогла уговорить ей помочь. Едва только ребенок появился на свет и сделал свой первый вздох, как демон забрал её. Но служанка смогла найти ребенка, выкрасть и тайно вынести из замка. На следующую ночь она помогла выбраться и твоей матери, так, втроем они сбежали из замка Луана. Но к тому моменту ритуал уже был проведен.
– Какой ритуал?
– В момент рождения магического ребенка защита у него практически отсутствует и он уязвимее, чем слепой котенок. Демон воспользовался этой беззащитностью собственной дочери и отнял у малышки её врожденную магию раньше, чем она успела попробовать материнское молоко, поместив отнятое в своё кольцо. Луан собирался использовать кольцо в качестве дополнительного источника силы в сражении с другими демонами за власть, но твоя мать похитила кольцо, когда бежала из его замка. Вся эта история произошла накануне ежегодного ритуала, который эмпузы должны были проводить все вместе в храме. Сестрам твоя мать ничего не сказала – ни про демона, ни про ребенка, которого оставила с той самой девочкой–служанкой. Побоялась. Знала, что время для новой эмпузы и смены в круге еще не наступило и сестры просто убьют новорожденную, несмотря на то, что магии в ней уже нет. Она решила подарить малышке возможность прожить еще один день, и открыться сестрам после того, как будет зажжен священный огонь на алтаре. Она прекрасно понимала, что круг уже нарушен и это ставит под удар всех, но она и помыслить не могла, что её преследователь решится на такое страшное злодеяние, как нападение в храме Богини–Матери.
Сократ удрученно помотал головой.
– Если бы я только знал, что произойдет дальше, я бы схватил твою мать и её дочь, и увел глубоко в леса, спрятал бы, но не оставил одних…
Сократ умолк и в его молчании натянутой струной звенела трагедия. Случилось что–то плохое, ужасное. И в случившемся он винил себя.
– Поведав всю свою историю, от начала и до конца, твоя мать попросила помочь ей добраться до ближайшей заставы, – через силу продолжил кот. – Она хотела бежать в один из серых миров, туда, где нет магии, посчитав, что там–то уж точно демон её не найдет.
– И ты помог?
– Да, я привел её сюда, – махнул лапой на дом ушастый, который, как выяснилось, был ушастым во всех своих воплощениях. – К этой заставе, которую спустя десятилетия доверили Милене и которая подобрала меня, голодного, избитого, бродяжничающего по мирам в поисках крошек хлеба, брошенных на землю в приступе брезгливой добродетели, – уставившись в пустоту, словно припоминая болезненные подробности, Сократ покачал головой. – Заставой тогда заведовала Ингрид. На тот момент у неё еще не было перьев и клюва, и характер был получше, а потому она согласилась пропустить твою мать, но без ребенка. Девочка была еще слишком мала.
– И мама бросила свою дочь? – вывод был очевиден, и он… ужасал.
– Она вынуждена была её оставить. В тот момент нам всем показалось, что это – лучшее из всех возможных решение. Предполагалось, что Луан будет искать женщину с ребенком, а не женщину и ребенка по отдельности. Поэтому твоя мать перешла заставу, а девочка–служанка вместе с малышкой отправилась со мной обратно к эльфам.
В уголке его глаза блеснула слеза, которая скатилась по мягкой шерстке и упала на скамейку, мигом впитавшись в сухое дерево.
– Дай угадаю, – предложила мрачно я. – Демон объявился?
Кот кивнул.
– Не лично, конечно, а отправив наемников. На полпути к селению на нас напали северные, которые, как ты понимаешь, особой любви к эльфам никогда не испытывали. Служанку с ребенком забрали, а меня ранили. Отправив весть своим, я остался ждать, но когда прибыла подмога, отправляться вслед за нападавшими мои сородичи отказались. Рисковать и вступать в схватку с северянами из–за малолетней служанки и чужого ребенка никто не хотел. Эльфы посчитали, что и так уже сделали достаточно. Они забрали меня и вернулись в селение. С тех пор я больше не видел ни твою мать, ни их. И как сложилась их судьба могу только догадываться.
– Попробуй, – потребовала я.
– Демон не нашел свою дочь, зато он нашел твою мать, – горестно заключил Сократ.
Не успел он договорить, как на поросшей травой тропинке появилась одетая во все черное фигура. В первое мгновение я решила, что это Сатус, который даже здесь не может оставить меня в покое, а потом пришло ощущение опасности и в голове зажглась красная лампочка тревоги. Забилось осознание – это убийца. Тот самый, из переулка и из кабинета мистера Элиота. Тот, которому я была обязана своей новой судьбой.
Он быстро и легко шел по тропинке, по которой когда–то прошла я. Тропинке, ведущей от моря, бушующего и бьющегося о скалы где–то там, за деревьями, за каменной дорогой и песчаными насыпями, прямиком к деревянному домику. Шел тихо, практически неслышно, мягко ступая по зеленой траве, сминая её под своим весом. Черный капюшон вновь покрывал голову, скрывая лицо. Полы тяжелого плаща тянулись за ним по траве, при каждом движении открывая вид на обтянутые плотными брюками сильные длинные ноги.
Вот, неизвестный приблизился к нам, поднес руки в черных перчатках к голову, смахнул вниз капюшон, и я узнала в том, кого называла убийцей…
– Папа! – заорала, вскакивая.
Коротко подстриженные волосы, которые еще недавно были густо прорежены проседью, теперь имели глубокий коричневый оттенок, который что–то мне напомнил. Что–то, что вызывало ассоциации с напитком – горячий шоколад, латте, какао… Но мысль это быстро ускользнула, и я сосредоточилась на другом. На глубоко посаженных темно–карих глазах и на лице, с которого внезапно исчезла сетка глубоких морщин. Не узнать в прибывшем собственного отца было невозможно. И все же, он был другим, словно сбросившим разом лет тридцать.
– Папа! – еще громче воскликнула я, но он как будто не слышал меня.
И я со всех ног бросилась к нему, не веря своим глазам, ожидая объятий и радости от встречи, а вместо этого, я просто… прошла сквозь него. Словно привидение, только было непонятно, кто из нас обладал бестелесностью – я или он?
– Папа? – обернувшись, я оббежала его с боку и помахала рукой перед носом.
Он вскинул голову, шумно втягивая в себя воздух и раздувая ноздри, словно почувствовал что–то. Но тут же дернул головой, быстро взбежал по ступеням, толкнул дверь и… вошел в заставу, как к себе домой.
– Что происходит? – накинулась я на кота.
– Ты так не надрывайся, – с раздражением посоветовал усатый. – Во–первых, он тебя не слышит и не видит, ты – что–то вроде спроецированного воспоминания о самой себе, фактически эфирный двойник, застрявший между сновидением и иллюзией. А он – в реальном, телесном мире, и он тебя не видит и не слышит. Но может почувствовать присутствие твоего сознания, если будешь слишком настойчиво скакать вокруг него, это во–вторых. И это плохо.
– Почему? И что делает мой отец здесь? В смысле, в Межмирье?
– Потому что это не твой отец, – угрюмо заявил кот, не слезая с лавки.
Глава 32
– Когда я услышал, как ты рассказываешь про свою семью, про маму и отца, я даже подумать не мог, что именно он был с тобой рядом все те годы, пока ты росла. Я решил, что твоей матери повезло. Ей удалось надежно скрыться от демона и встретить того, кто был её достоин. Но это оказалось не так… Если бы я только увидел его раньше! – в отчаянии завопил кот. – Это не твой отец, Мира! Это мужчина, который много лет им притворялся. Я не знаю, кем был твой настоящий отец, но им точно не является шестисотлетний демон!
Я почувствовала, что мне надо сесть.
И рухнула прямо на травку, не ощущая той мягкости, которая она должна была дарить, не ощущая прохлады земли под собой и свежего ветерка, гоняющего клочки облаков над головой.
Пожурив повинную голову, Сократ продолжил:
– Я не знаю, что произошло, – и в этом незнании было столько боли, – но, если демон все эти годы воспитывал тебя, как родное дитя, то твоего настоящего отца, скорее всего, уже нет в живых. Мне жаль, Мира.
Я кивнула, показывая, что принимаю сочувствие. Но даже допуская его правоту, я не могла себе представить… не могла поверить…
– Но зачем? Зачем кому–то брать на себя ответственность за чужого ребенка, если даже свой собственный не нужен?
– Затем, что ему нужно было кольцо, – пропел знакомый женский голос, который я уже слышала.
В своей голове.
Она появилась передо мной, словно видение из прошлого. И мое сердце застыло, с силой сжавшись. Она была именно такой, какой я её запомнила, хотя и помнила очень мало.
На протяжении долгих лет я лелеяла её образ в памяти, бережно храня, но, как бы я ни старалась, очертания его размывались, становясь с каждым годом все более туманными. И вот она здесь, рядом и я словно бы вернулась туда, назад, в прошлое. Где она была моей матерью, той, что заботливо гладила меня по голове перед сном и бережно подтыкала одеяло, чтобы не замерзла.
– Мама, – слова сорвались с губ и были такими естественными, такими привычными, как будто не было всех этих лет в полном одиночестве, как будто я произносило это слово каждый день, радуясь тому, что когда я звала – она откликалась. Ведь это так просто – жить и знать, что когда ты позовешь, она, мама, самый первый и самый главный человек в жизни придет на зов, улыбнется и скажет…
– Доченька, – прошептала она и в её глазах тоже стояли слезы. – Здравствуй. Как же долго я ждала этой встречи!
Я вскочила и хотела броситься в её объятия, в которые рвалось не только тело, но и душа, но не могла. Ноги не слушались.
– Мы было так плохо без тебя, – прорыдала я, боясь отвести взгляд от её лица. А вдруг, стоит мне моргнуть, и она исчезнет? Ведь все это не по–настоящему!
– Я знаю, – она склонила голову на бок, с любовью глядя на меня. Никто и никогда не смотрел на меня так, как мама – столько мягкости, нежности и безусловной любви, не требующей ничего взамен, не пытающейся обменять любовь на что–то еще, было в её глазах, что я еще сильнее затряслась в рыданиях, не веря, что это не очередной сон, после которого вся подушка опять будет в слезах. Рыдать во сне – что может быть беспомощнее?
– Ты, наконец, услышала меня, – лучезарная улыбка подсветила её лицо, будто солнце выступило из–за тяжелых грозовых туч, так долго нависавших над головой. – Я столько раз пыталась к тебе пробиться. Но… ничего не работало. До тех пор, пока ты не встретила Ангва…
Она повернулась к лавке, на которой сидел кот, отстраненно наблюдая за нами.
– Теперь меня зовут Сократ, – не дал ей договорить кот, глядя на маму с любовью, наполненной чистотой и светом. И пытаясь скрыть тоску, такую всеобъемлющую, что от нее можно было задохнуться. Тоску по той любви, которая могла бы быть между ними, но не случилась.
– Сократ – звучит красиво, – одобрила мама.
– Да, и куда проще, чем мое предыдущее имя, – с энтузиазмом подхватил пушистый, а после помрачнел. – Мне жаль…
– Не жалей, – с улыбкой попросила его она. – В том, что случилось никогда не было и не будет твоей вины.
Она вновь повернулась ко мне. Её стройное тело окутывало длинное легкое платье, и вся она была такая воздушная, призрачная, прозрачная. Словно мираж, явившийся усталому путнику, идущему через пустыню, а не она, настоящая, из плоти и крови.
– Это правда ты? – сглотнув, спросила я.
– Не совсем, – её улыбка немного померкла.
– Ты ни капли не изменилась, – выдохнул Сократ, блеснув повлажневшим глазом.
– Это воспоминание. Твоё воспоминание. Ты видишь меня такой, потому что именно такой ты меня и помнишь.
– Ты… мертва? – новая волна рыданий захлестнула меня. Только–только я ощутила вкус надежды и вот, её могут у меня отобрать.
– Скорее, я в состоянии комы, – провела аналогию мама и немного рассеяно провела рукой по своим длинным светлым волосам.
– Что он сделал с тобой? – содрогнулся Сократ и заорал не своим голосом: – Что сделал с тобой Луан!?
Мама мягко улыбнулась мне и на её лицо легла печаль.
– Тот человек, которого ты считаешь отцом…
– Демон, приходящийся родственником нынешнему императору Аттеры, – отчеканила я, больше не споря и не впадая в отрицание. Нужно было принять новую реальность и сделать это быстро. – Я уже все знаю. Он напал на тебя и твоих сестре, а после выкосил песчаных братьев.
– Да, но на истреблении Братства он не остановился. Луан настойчиво продолжал меня искать, чтобы забрать кое–что. То, что я всеми силами пыталась спрятаться от него.
– Разве он уже не забрал у тебя всё? Магию, сестер, ребенка?
– Почти. Он забрал у меня почти всё. Кроме одного, того, что помогло мне выжить тогда, в храме. Созданное им кольцо при помощи отнятой у нашей дочери магии. Когда я в ночь своего побега из замка украла кольцо, я еще понятия не имела, что внутри его. Но я знала о способности Луана создавать мощные артефакты и решила, что чем бы оно ни было, оно может мне пригодиться. Но как только я взяла на руки свою малышку, все стало очевидным. Она была пуста. Пуста, словно высушенный ветрами глиняный кувшин из которого уже очень давно никто не пил. Он забрал у нашей дочери всё и поместил в кольцо. Именно оно и нужно демону. И он продолжает его искать и по сей день!
– Так, все эти нападения на заставу и колдуний, всплески запрещенной магии, как говорила Милена, тут и там, это…
– Это Луан ищет своё кольцо. На самом деле, до определенного момента я верила, что оно со мной. Но, когда он выследил меня, уже имеющую вторую дочь на руках, выяснилось, что все это время я носила на руке подделку. Это разозлило его. Он начал требовать отдать мне настоящий артефакт, шантажировал мужем и дочерью, но я и сама уже не знала, где подлинник. А демон не верил моим словам, решив, что я вру. Он убил… убил твоего, Мира, настоящего отца, а после начал медленно травить черной магией меня. Я ничего не могла сделать, боялась, что если вновь попытаюсь сбежать, он убьет и тебя. А потом… я умерла. Вернее, все решили, что я умерла. Луан погрузил меня в aeterna oblivionis …
Судорожный вздох Сократа заставил её на мгновение запнуться. Смятение мелькнуло в светлых глазах, но она постаралась скрыть эмоции.
– Что? Что это такое? – заволновалась я. – Сократ, что такое демон сделал с мамой?
Кот уже открыл было рот, но я громко заявила:
– Помни, что ты мой дух–хранитель! И тебе нельзя мне врать!
– Да с чего бы это? – заголосил ушастый.
– Я запрещаю тебе мне врать! – и мои слова, словно повисли в воздухе, потяжелев, став осязаемыми. – Я хочу, чтобы ты сказал правду!
– Aeterna oblivionis, – не торопясь, проговорил кот, подчиняясь помимо воли. – Состояние вечного забвения. Сон без сна, смерть без смерти. Это древняя магия, Мира, позабытая в виду запрета на её использование. Из состояния вечного забвения невозможно вернуться. Твоя мать, словно запертая в замке принцесса, только вместо замка – её собственное тело.
– Это правда? – со стоном неверия обратилась я к маме.
– Да, – признала она, а на лице – скорбь и бесконечное понимание. – Именно поэтому я так рвалась к тебе и иногда ты меня даже слышала, но, к сожалению, не понимала, что происходит. Я хотела рассказать тебе всю правду, рассказать, кто рядом с тобой. Предостеречь. Ты должна была узнать, кого называешь отцом. Кому ты веришь, как себе. И даже больше, чем себе.
– И я узнала, – ноги были как чужие, но все же мне удалось устоять. – Узнала, что у меня есть старшая сестра! Что моя мать – почти богиня, которую не убили, но и не спасли! И теперь она одновременно ни живая, и ни мертвая! И что мой отец… мой… отец…
Договаривать не стала, казалось, стоит только произнести это в слух, как то, во что я не хочу верить больше всего на свете, окончательно станет правдой.
– Мой папа – демон, – хохотнул кот, постепенно возвращаясь к себе прежнему. – Отличное название для романа. Тебе стоит засесть за написание одного такого.
– Прекрасный совет! – огрызнулась я. – Сразу же этим займусь, как только разберусь со всеми остальными родственными связями, – и тут кое–что вспомнила. – Погоди, а бабушка? Она… кто? Баба Яга? Медуза Горгона? Чупакабра?
– Нет, просто человек, которого с помощью магии заставили забыть, как выглядит её настоящий сын.
– Одним чудовищем меньше, – выдохнула я с облегчением.
– Чудовищем можно стать разными способами, Мира, – наставительно заявила мама, и в её голосе проявились типично родительские нотки. Но меня это не разозлило, наоборот, навеяло ощущение домашнего уюта. – Ты должна четко понимать, где враги, а где друзья.
– В друзьях у неё отличные ребята ходят, ага, семеро демонов, – тут же наябедничал кот. – И не каких–нибудь, а высокородные!
– Мира! – потребовала объяснений мама.
Я поморщилась, а Сократ продолжил докладывать:
– Одного из них, кстати, зовут Тай. Тай Сатус. Тот самый.
Мама больше не кричала, а глядела на меня с упреком, уперев руки в боки.
– Мирослава…
– Прежде, чем ты начнешь меня воспитывать, – поторопилась высказаться я, – вспомни, пожалуйста, что в этот мир меня наглая котья морда затащила, обманом, между прочим, а про то, что мы с семьей правителя Аттеры состоим в родстве, я узнала только сейчас!
– Мира…, – мамины глаза строго сузились.
– Между прочим, Сатус мне жизнь спас, – несмотря на разлуку и странное воссоединение, наше общение все равно напоминало типичный спор матери и дочери. – Когда меня утянуло в межпространство и выплюнуло в северных лесах, там на нас кто только не нападал, даже эти… как их… деретники! Пытались от меня кусок откусить, но Тай не дал, вот!
И я торжествующе вскинула руку.
– Она чувствует их, – проговорил Сократ, обращаясь к маме. – Миры. А они чувствуют её.
– И реагируют слишком бурно, – ответила она ему так, что у меня создалось ощущение, будто они общаются на своем тайном языке. – Очень долго отсутствовали эмпузы.
– Что мне делать, мам? – поникла я.
– Главное – держись подальше от демонов. Особенно от принца! И избегай встречи с Луаном! – наставительно распорядилась мама. – Я знаю, ты воспринимаешь его, как отца, как того, кто тебя любит, но, поверь, никакая любовь, даже самая сильная, не остановит его на пути к цели. А цель уже близко. Он собирается захватить трон во время следующей Битвы Девяти и для этого ему нужна вся сила, всё его оружие. Когда он избавился от меня, он не тронул тебя только по одной причине – предполагал, что я рассказала о кольце тебе и ждал, когда ты вырастешь и найдешь его. Но время шло, ты становилась старше и при этом оставалась обычной девочкой, такой, какой и должна была быть. А он начал терять терпение и попытался зайти с другой стороны. Луану необходима Карта Благословленных, чтобы узнать, бывала ли я где–то еще и могла ли спрятать кольцо в других мирах. Не имея в распоряжении ничего другого, будучи запертой в ловушке, я попыталась сделать его связь со мной двусторонней. На это ушло очень много времени и сил, но иногда мне удавалось подсмотреть, чем он занимается. Я видела, как он охотился на горгулий. Они были одними из моих самых любимых творений, когда–то именно я создала их. И периодически использовала, как помощников. А демон, ощутив мое присутствие, начал приходить на кладбище и разговаривать со мной, рассказывать о собственных успехах. Однажды он пришел очень злым и сорвал свою злость на ангеле, который воздвиг на моей темнице. Потом восстановил, но справился плохо… Эта ошибка привлекла вас обоих, тебя, Мира, и тебя, Сократ. Вы встретились. И эта встреча спасла твою жизнь, Мира. Терпение Луана уже было на исходе… Следующий его шаг мог стать роковым.
– Как же мне справится со всем этим? – я чувствовала себя опустошенной и уязвимой.
– Найди кольцо. И найди свою сестру. Вместе вы будете сильнее.
– А, ну с первым проблем не будет! Я и так знаю, где оно. Вот он, – я ткнула пальцем в Сократа. – Стащил его у тебя, скорее всего, когда ты была в селении эльфов, подменив на фальшивку. И я даже знаю, кто помог ему изготовить эту фальшивку. Его дружок, который распознал во мне эмпузу! Кузнец!
– Ангвас… То есть, Сократ, это правда?
– Я не хотел этого делать, но Квэ настаивал и даже умудрился создать очень точную копию… А потом, когда я узнал правду об этом кольце, я испугался. Решил, что будет лучше, если избавить от такой опасной вещицы.
– Он его не выбросил, – быстро успокоила я маму. – А подарил своей подружке. В общем, артефакт сейчас у мадам Мелинды, декана моего факультета в Академии.
– Мира? Мира! Мира, просыпайся! – заорали мне прямо в ухо да так громко, что в голове зазвенел колокол.
– Доченька, что с тобой? – мама попыталась сделать шаг вперед, но что–то не пускало её, удерживая на месте.
– Это Сатус, – хватаясь за ухо, простонала я, распознав в голосе характерные властные нотки. – Кажется, он пытается меня разбудить.
– Мира, ты должна избавиться от него, любыми способами, слышишь? Мира, это важно! Мира… береги себя! – услышала я в тот момент, когда лесная избушка начала таять и развеиваться по воздуху.
Распахнув глаза, я увидела комнату Шейна.
И всем своим пробуждающимся от долгого сна существом вдруг ощутила антропоморфность Вселенной. Я увидела жизнь там, где её на первый взгляд не было. И не должно было быть. Я чувствовала, что все вокруг меня живое.
Живое, пульсирующее солнце, настолько могущественное, что оно может, как спасти, так уничтожить. Дышащее и вдыхающее небо, дарящее ощущение свободы и бесконечности полета, а еще – ощущения дома, ведь куда бы ты не пошел – небо всегда будет над твоей головой. А еще бесконечная, жаждущая земля, пестующая все, что породила – от маленького червячка до саблезубого чудовища.
Повеяло знакомым мускусным запахом и это заставило сосредоточиться. Остановить полет мысли, побег сознания и вернуться в «здесь» и «сейчас». Здесь и сейчас мне окутывала безмятежность. Даже несмотря на то, что под боком устроился демон.
Сатус лежал на боку, всем своим немалым телом вытянувшись на кровати и прижавшись ко мне, закутанной в одеяло. И лишь оно разделяло нас в этот момент. Рука демона расслабленно лежала на моей талии, а пальцы лениво перебирали и поглаживали волосы, рассматривая, как они переливаются в свете дня.
– Что тебе снилось? – спросил принц, отводя прядь волос от моей щеки.
Его взгляд обволакивал, поглощал мысли, оставляя лишь ощущение вакуума в голове, как если бы демон по щелчку пальцев мог отключить все то во мне, что могло думать, решать, сопротивляться.
Я заглянула в черные глаза, рассматривающие меня с тихой, затаенной улыбкой, и с огнем, разгорающимся на дне зрачков, захватывающим меня в вечный танец, который мужчины и женщины танцуют друг с другом со времен сотворения жизни.
И возникла неожиданная мысль: а может ли история повториться? Возможно ли так, чтобы случившееся однажды, очень давно и с другими людьми, вновь разыгралось по одному и тому же сценарию?
Или судьба в одну и ту же реку дважды не входит?
Я повернула лицо к окну.
Солнце уже клонилось к закату, окутывая мир прощальным оранжевым светом.
– Как думаешь, что будет завтра? – спросила я.
– Завтра будем мы, – просто ответил демон.
КОНЕЦ ВТОРОЙ КНИГИ