В свете звезд. Omnia vincit amor

– Вы закончили? – спросил он стряпчего. Михаил ошеломленно посмотрел на отца. Такую боль в голосе он слышал лишь один раз – когда умерла мать. Он тряхнул головой, возвращаясь в мир реальности, мир войны, ненависти и жестокости. Стряпчий передал лист бумаги графу Афанасию, тот взял перо и подписал документ. Затем он подвинул бумагу и чернильницу Михаилу…

Михаил хотел все бросить и уйти. Уйти от Анны Озерской, от Афанасия Семенова и даже от себя, но сделай он это, его младший брат мог бы погибнуть. Отец не оставит ему ничего. Михаил поставил подпись и откинулся на спинку стула. Старый граф подвинул документ Анне.

– Аннушка, дочка! – граф протянул девушке перо, в его голосе послышалась нежность. Анна подняла глаза, у Михаила перехватило дыхание.

Анна взяла перо, снова повернулась к брату. Николай посмотрел на Михаила. Голубые глаза юноши горели ненавистью, он вновь опустил глаза, так и не вняв ее молчаливому призыву. Анна коснулась пером бумаги и нерешительно посмотрела на стряпчего. В этот момент хлопнула входная дверь.

– Я пришел, Анненька! – раздался юношеский голос.

Все, даже Николай, затаили дыхание. Анна обмакнула перо в чернильницу и, не колеблясь, поставила подпись.

– Вот что значит жить на пределе, граф Семенов, – сказала она решительно. Михаил склонил голову, молчаливо приветствуя ее решение. Девушка передала соглашение брату. Николай побагровел, встал и устремил на сестру полный ярости взгляд.

– Я намеренно сохраню это грязное соглашение в тайне, ради тебя, Аннушка, но я не подпишу его и не приду на венчание, – он направился к двери, но вдруг обернулся к побледневшей сестре, – я напишу тебе, но ноги моей не будет в Никольском, и я не приеду к тебе до тех пор, пока ты не будешь свободна.

Анна подняла голову, и Михаил увидел, что она плачет.

– Он изменит свое мнение, Аннушка, помни, что ты теперь Семенова, – сказал граф Афанасий, беря Анну за руку. «Господи, помоги ей», – подумал Михаил.

В дверях появился Дмитрий Озерский, копия своего отца в молодости. Михаил даже зажмурился. Но стоило юноше улыбнуться, как сходство исчезло. Улыбка Мити была полна солнечного света, юноша был похож на святого.

– Я видел его, Анненька, – прознес юноша, войдя в гостиную, – утром шел снег, но я точно его видел.

– Кого? – спросила Анна.

– Подснежника под старой яблоней, – сказал Митя, как о человеке.

Анна опустила голову и закрыла глаза. А когда открыла и увидела улыбку брата, на ее длинных ресницах, словно звезды, засверкали слезы.

– Я знала это, – прошептала она, – весна рано или поздно приходит.

Она была так молода и красива, так чиста! Михаил понял, что если не погибнет на службе у Императрицы, то ни за что не будет жалеть о том, что женился на Анне.

Глава 4

Анна чувствовала себя бесконечно одинокой, потерянной. «Что я сделала, – упрекала себя девушка, – войско Злодея рядом, он может занять город, разгромить Никольское и все, все, о чем говорится в соглашении, а я занимаюсь своими делами! Я ругаю брата за бессердечие, а, между тем, он пытается защитить обездоленных! Михаил по-своему борется против кровопролития – отпускает крепостных на свободу, чтобы они не ушли к Злодею. А я?» Анна схватилась за голову. Эти мысли вконец измучили ее, и тогда она сказала себе: «Перестань мучить себя. Ты единственная, кто может спасти семью. Если придет Злодей, мы все погибнем, нам не простятся ни дворянство, ни тайные дела Николая. Доказательством тому – дядя. Его уже, наверно, нет в живых… (Сердце Анны мучительно сжалось.) А если Злодея сюда не допустят, что будет с Митенькой, на что будет жить Николай? Я не хочу, чтобы они пошли по миру! Боже всемилостивый, не допусти этого! Я все правильно делаю, и хватит изводить себя. В конце концов, маменька просила позаботиться о наших мужчинах, и я делаю это!» Проговорив все это, Анна почувствовала уверенность в себе и смело посмотрела вперед.

За изгибом реки виднелись церквушки города. Никольское находилось не так далеко отсюда, можно было сократить расстояние, если идти не по дороге, еще грязной от недавнего дождя, а через поля. Через те самые поля, по которым она бегала босая еще ребенком. Она знала, где она находилась, только не знала, кто она теперь. «Господи, помоги и помилуй! Укрепи меня в моем решении!» – обратилась девушка к Создателю. Утренний ветерок приласкал лицо, отбросив со лба непослушные завитки, и полетел дальше играть в ветках плакучих ив, росших по берегу реки. Солнечные блики, отражающиеся в распускающихся листьях, рассыпались на множество ослепительных солнечных зайчиков, и глаза девушки внезапно наполнились слезами.

«Мама,» – прошептала она, и слезы полились из ее глаз благодатным дождем. Анна так долго сдерживала их, что дала себе волю наплакаться в полную силу. Прошло уже несколько лет после смерти матери, но Анна вновь почувствовала острую боль потери. Ей так нужна была ее милая маменька! Она и помыслить не могла о переменах, произошедших в жизни Анны, и которых, возможно, не одобрила бы.

Анна вытерла слезы, запрокинула голову, подняла руку и растопырила пальцы, будто хотела дотянуться до солнца. Когда-то девушке казалось, что ее история неизбежно закончится встречей с настоящим героем. В своем воображении она видела сражения с огнедышащими драконами, сказка становилась чуть ли не реальностью. Но вскоре она осознала, что очень редко чья-либо жизнь походит на сказку, несмотря на рассуждения отца на этот счет. Она рано научилась практичности. А встреча с настоящим героем в ее случае очень сомнительна.

Родителей Анны связывала неземная любовь. Ее мать, Анна Перова, подарила мужу свою удивительную красоту, знатное происхождение и небольшое имение, пришедшее в упадок. Древний род Перовых корнями уходит в глубокую старину и имеет отношение к русскому князю Владимиру, крестившему Русь. От своего мужа Анна Перова получила не в меньшей степени знатное имя, несколько библиотек, полных ценными книгами, и его философский ум. Все. Та ветвь генеалогического древа Озерских, к которой принадлежала Анна, жила в благородной нищете. Когда родилась Анна – второй ребенок в семье, единственная дочь, имение окончательно разорилось, и его пришлось продать. Семья переселилась в город и жила уроками отца. Спустя шесть лет мать Анны родила еще одного сына, это был последний ребенок. Его назвали Дмитрием, Митенькой. После него мама так и не поправилась. Митенька стал заботой Анны, она обожала брата.

Семья Озерских часто навещала Веселый Бор. Очень красивое место, имение тетушки Натальи и дядюшки Григория. Здесь царили порядок и ухоженность, тишина и покой, масса зелени и буйство красок. Наталья Перова вышла замуж более обдуманно, нежели ее сестра Анна. Григорий Шиганов владел плодородными землями, крепостными и большой конюшней с чистокровными лошадьми.

Ни у одной девочки не было такого щедрого и доброго дяди, как дядя Григорий. Он дарил Анне много подарков и относился к ней, как к собственной дочери. Анна любила дядюшку Григория и тетушку Наталью. К сожалению, тетушка не отвечала ей тем же, она относилась к детям сестры очень даже прохладно. Это служило постоянной причиной недоразумений в семье Шигановых, но отношение Натальи к родным племянникам не менялось. Может быть, потому, что у самой Натальи детей до сих пор не было. Ей бы в таком случае любить всем сердцем детей сестры, так нет же. Братья и сестра Озерские пользовались полнейшим неприятием тетушки Натальи, едва ли не ненавистью! Она снизошла до племянницы только тогда, когда поняла, что сестра умирает.

Это произошло в один из таких же весенних дней. Наталья решила навестить больную сестру, не подозревая, что увидит ее последний раз… Анна гуляла в весеннем лесу. Было так чудесно!

Девочка вбежала в дом, смеясь и неся с собой тепло солнца и аромат весенних цветов. Смех потонул в плаче и топоте ног. Она сидела на коленях у дяди Григория, когда подошла тетя Наталья.

– Идем, дорогая, – тетушка никогда ее так не называла. – Я говорила ей, что это нехорошо, но она настаивает. Твоя мама хочет тебя видеть.

Тетя Наталья взяла худенькую руку Анны и повела к матери. Девочка еле шла на негнущихся ногах. Каким-то образом она смогла пройти по коридору и войти в комнату матери. Она не заплакала. «Настоящая барышня не плачет», – говорила ей постоянно мама.

– Почему, маменька? – спросила Анна, – почему ты умираешь?

– Успокойся, солнышко, и послушай. Аннушка, ты всегда была хорошей девочкой. Я должна уйти на небо, теперь там будет мой дом, так угодно Богу. Ты должна заботиться о папе, ради меня. Следи за тем, чтобы он надевал теплые носки, чтобы в кладовой было достаточно еды. А что касается Митеньки, ты заменишь ему мать. Люби его, Анненька, он, как и папа, не может о себе позаботиться. Ты мудрая девочка, Аннушка, обещай мне, что сделаешь это.

Анна лишь кивнула в ответ, говорить не было сил.

– Мы, женщины, всегда должны заботиться о своих мужчинах.

– Да, маменька.

Она не станет плакать, не станет еще больше расстраивать маму. Ей только хотелось узнать, если мамы не будет, кто будет заботиться о ней самой. Но Анна не посмела спросить об этом. Несколько минут они просто смотрели друг на друга. Потом тетя увела ее. Эту ночь Анна не спала, она неподвижно лежала на кровати, слушала приглушенные крики, торопливые шаги. За окном лил дождь, природа плакала, плакала девочка, так рано оставшаяся без матери, повзрослевшая за одну ночь. Перед рассветом в доме стало тихо… В десятилетнем возрасте Анна потеряла мать, оставшись единственной в семье женщиной и хозяйкой.

Со временем в доме снова зазвучал смех. Не смеялся только отец, он не следил за собой: долговязый и худой, он внешне напоминал пугало. Анна знала, что папа очень любит ее, но после смерти мамы он растерялся и не знал, что делать. Анна самостоятельно вела хозяйство, старалась, чтобы отец был доволен, но это давалось ей нелегко. В свободное время девочка босая носилась по улице вместе с мальчишками. У старшего брата она научилась всему, что делали мальчишки ее возраста в любой нуждающейся семье. Она прекрасно разбиралась в рыбной ловле, охоте и верховой езде. Многие барыни возмущались ее образом жизни, ведь так не подобает вести себя знатной барышне, но ни одна из них не смела высказать это в лицо ее отцу, он жил только воспоминаниями.

Однажды зимой в городе разразилась эпидемия, она унесла жизни многих людей, отец заболел сразу, как будто давно к этому готовился. В доме стало тихо. После смерти мамы отец ни разу не встречался с ее родственниками, боялся воспоминаний, которые могли причинить ему боль. Откуда Григорий Шиганов узнал о болезни деверя, неизвестно, но он приехал, молча посмотрел на детей, так же молча погладил Анну по голове и ушел в комнату больного. О чем он с ним говорил, Анна так и не узнала, но только после этого разговора болезнь отступила. Отец выздоровел.

После болезни отец вспомнил старого друга графа Афанасия Семенова. Он стал часто бывать в Никольском. Это было величественное поместье, расположенное среди холмов на берегу реки. Дружба двух совершенно разных людей вызывала толки и пересуды, но они не обращали на это внимания.

Глава 5

Анна не могла точно определить свое отношение к Семеновым, но Никольское она очень любила. Барский дом представлял собой огромное двухэтажное здание с двумя большими флигелями. Деревня, где жили крепостные, находилась в стороне и была живописным уголком. Крестьяне жили зажиточно, никто их достоинства не умалял. Вокруг барского дома находился красивейший парк: дубы, орешник, березы украшали лужайки.

Дом всегда был полон молодых людей, друзей старшего сына графа. В имении всегда что-нибудь происходило: званые обеды, балы, праздники, веселые прогулки, даже балы-маскарады. На таких маскарадах Анна и ее брат Николай учились танцевать под развесистыми ветвями вековых дубов.

Николай был ровесником второго сына графа Семенова, Александра. Они стали друзьями так же, как отец и граф Семенов. Старший сын графа Семенова – Михаил редко бывал в имении. А если и бывал, то игнорировал всех Озерских, кроме отца.

Когда Анне исполнилось 14 лет, она опять гостила в Никольском. Анна любила встречать рассвет. В то утро она стояла в боковой аллее и сквозь ветви дуба смотрела на восход солнца. Отсюда она могла разглядеть деревенские дома, от каждого дома вилась извилистая тропинка, которая соединялась с другими и становилась одной широкой тропой посреди большой лужайки. Эта тропа, протоптанная множеством крестьянских ног, была ровной и гладкой. Крестьяне высыпали из домов, чтобы увидеть зрелище, частью которого она хотела бы стать сама. Анна мечтала участвовать в охоте.

Гончие возбужденно бегали по лужайке, а чистокровные скакуны били от нетерпения копытами. Послышались призывные звуки рога. В предрассветном тумане появились охотники. Во главе был молодой граф Михаил. Он был великолепен в охотничьей куртке верхом на породистом гнедом жеребце. Михаил и не подозревал, что Анна наблюдает за ним. Взгляд его светлых глаз и низкий смех предназначался барышне, скачущей рядом с ним. Слов нет, барышня была хороша: стройная, гибкая, нежная. Светлые волосы облаком обрамляли ее голову. Молодой граф Михаил даже не заметил Анну. Не заметили ее и слуги, идущие по тропинке. Может быть, поэтому она смогла услышать их разговор. После этого Анна отправилась разыскивать отца, который никогда не принимал участия в охоте. Как всегда она нашла его в библиотеке.

– Что значит «бабник», папенька?

– Почему ты об этом спрашиваешь, Анненька?

– Я слышала, как слуги говорили о графе Михаиле.

Отец улыбнулся, затем задумался, помолчал, потом громко вздохнул.

Анна не боялась задавать вопросы отцу, потому что он никогда не смеялся над ней. Так было и на этот раз.

– О графе Афанасии Семенове?

– Нет. О графе Михаиле Семенове.

– Вот оно что! Сядь сюда, Анненька.

Анна села на краешек стула, выпрямила спину, сложила руки на коленях. В Никольском она всегда вела себя, как подобает барышне. Даже носила туфли, хотя они ее очень стесняли.

– Бабник – это нехорошее слово. Так называют людей никчемных и непорядочных, – объяснял отец своим звучным голосом. – Ты помнишь Кантемира, доченька?

Девочка утвердительно кивнула.

– Михаил – сложный молодой человек, но у него душа поэта. Не обращай внимания на плохие отзывы о нем и будь с ним любезна.

Отец опять взял книгу в руки. Анна поняла, что разговор закончен и пора уходить. Девочка не обиделась: папенька не хотел быть грубым, он просто забыл, что дочь рядом с ним.

Анна дождалась, пока отец отправится спать, и тайком пробралась в библиотеку. Там она взяла все пять томов Кантемира. Каждый вечер она засыпала, читая книги. Анна очень хотела быть умной и любезной с Михаилом Семеновым. Но такой возможности не представлялось. Он даже не подозревал о том, что она находится в Никольском, он просто ее не видел!

В шестнадцать лет Анна поняла, что она не унаследовала внешность матери. Смириться с этим было очень трудно, тем более тетя Наталья, которая иногда навещала все-таки своих племянников, постоянно напоминала ей об этом. Лишь нянюшка при виде ее слез каждый раз говорила ей: «А вот царевна-лягушка…»

Со временем Бог сжалился над Анной. Из царевны-лягушки она превратилась в прекрасную царевну. Тоненькая, стройная, нежная, она напоминала ласточку. Копна черных кудрей с большим трудом заплеталась в косу. Огненный взгляд больших глаз обжигал. Анна вдруг поняла, что нравится мужчинам.

В тот год Пугачев выпустил свои листки-воззвания, они появлялись везде, их читали все, кто умел читать. Кто их приносил, неизвестно. Анна не забивала себе голову о войне. Ее просто не могло быть. Великая Императрица Екатерина войны не допустит!

Папенька и старый граф вели бесконечные разговоры о политике, Анна слушала их беседу и молчала, барышне не подобает высказывать своего мнения, особенно если речь идет о политике. Но главное было не в этом. Анна считала, крестьяне могут быть разными: хорошими или плохими – но они не должны быть рабами. И еще она точно знала: Императрица – Великая, а Пугачев – Злодей! Но иногда она все-таки вступала в разговор, тогда взгляд отца становился ясным, и он смотрел на дочь, будто только что вспомнил о ее существовании. Однажды она поймала взгляд графа Афанасия, он не успел спрятать свои чувства. Анна догадалась, что граф Семенов гораздо больше ценил умных барышень, чем красивых. Но тогда она предпочла бы быть красивой, чем умной, не подозревая, что сочетает в себе оба качества.

Тогда в Никольском она прочитала много трудов знаменитого Ломоносова. Анна знала о небесном своде, физике, химических опытах столько, что в ученой беседе могла на равных разговаривать со многими учеными мужами, а шпильки, заколки и бантики ее интересовали постольку-поскольку. Вместе с тем, она знала наизусть множество стихов Кантемира и втайне мечтала о всепоглощающей страсти. Будет ли у нее когда-нибудь любимый, за которого она готова будет отдать жизнь?

На званый вечер Анна надела новое платье светло-голубого цвета (его недавно подарил ей дядюшка Григорий втайне от жены). Вечер был теплый, и Анна не замерзла, хотя платье было с открытыми плечами. Николай внимательно смотрел на вырез ее платья. Неужели догадался? Она подложила в корсет ваты, что придало некоторую пышность ее груди. Взгляды их встретились, Николай ухмыльнулся. Значит, догадался. К ней подошел граф Афанасий, он протянул девушке бокал морса. Вкуснее морса, чем в Никольском, Анна нигде не пробовала. Хотя, где она была-то?

– Ты становишься взрослой, Аннушка, – произнес старый граф.

– Ох, не знаю, что бы я отдала, чтобы ко мне относились, как ко взрослой барышне!

Граф улыбнулся, но скорее восхищенно, чем снисходительно.

– Твой отец не знает, каким обладает сокровищем! Ты, как глоток свежего воздуха, Анненька. Береги себя.

Анна улыбнулась в ответ, старый граф, казалось, перестал дышать.

– Что с вами, граф Афанасий? Вам плохо? Присядьте, – забеспокоилась девушка. Но вместо того, чтобы присесть, граф пригласил ее танцевать.

Анна чувствовала себя совсем взрослой, танцуя с графом Афанасием Семеновым. Вечерний ветер ласкал ее обнаженные плечи и нес с собой запах осени. Запах, который всегда будет напоминать ей Никольское и танец под усыпанным звездами небом. Потом она танцевала с Николаем и Александром. Больше ее никто не приглашал. Ах, как бы она хотела, чтобы рядом был кто-то, кто знал бы о ее существовании, кто замечал бы ее, кто считал бы ее самой лучшей барышней на свете.

Но этот кто-то ее просто не видел! И Анна заплакала, слезы градом катились по нежным щекам. Из-за слез она не увидела старого графа, он взял ее за локоть:

– Почему ты одна, Аннушка, и плачешь?

– Туфли жмут, – солгала она. Но Афанасий Семенов все понял, он наклонился и поцеловал девушку в лоб:

– Дай им время, Анненька, они еще слишком молоды, чтобы понять, что теряют.

В последний свой день в Никольском Анна наконец-то была допущена к охоте. Она отправилась на охоту с братом и его друзьями. От них она узнала, что юную знатную барышню, которой в свое время она завидовала, с позором отправили в дальнюю деревню к родственникам. А Михаил Семенов, обесчестивший девушку, в это время был на пути в Севербург, где, служа Императрице, должен был укреплять какие-то там границы.

Анна была потрясена. Теперь она в полной мере поняла, что значит «бабник».

Глава 6

В сентябре Озерские не поехали в Никольское, заболел папенька.

Восстание Пугачева принесло разорение и гибель многим семействам. Злодей продвигался по стране, к нему примыкали все новые и новые восставшие. Николай вместо того, чтобы помогать Анне выхаживать отца и добывать средства для оплаты счетов ростовщику, врачам, учителям, организовал свою войну, собрал таких же, как он, «воинов» и совершал вылазки на захваченные территории, мстил за невинно погибших женщин и детей. Анна сходила с ума в ожидании Николая, чаще всего эти вылазки заканчивались неудачей, и « мстители» еле уносили ноги. Анна постоянно говорила Николаю, что он еще молод, что мужчины сами должны защищать свои семьи, что он может попасть в руки Злодея и тогда… Но брат ее не слушал. Самое ужасное, что дядя Григорий его поддерживал. Снаряжал отряд, снабжал провизией, а иногда и сам участвовал в вылазках. За это тетушка Наталья еще больше ненавидела детей сестры.. Никто не хотел помочь Анне, не хотел защитить ее. Одиночество среди родных людей, что может быть страшнее? О Михаиле Семенове она почти не вспоминала.

К концу февраля Злодей занял еще шесть населенных пунктов, в результате он был совсем недалеко от их города. Преградой была Волга и совсем немного территории.

Весна, не желавшая вступать в свои права, разрушила все, что можно было с трудом назвать относительным благополучием в семье Озерских. Она лишила Анну отца. Больной, измученный, закрывшийся в своем, одному ему ведомом мире, он все-таки был поддержкой для дочери. Теперь она в полной мере осознала, что значит быть сиротой.

Похороны принесли ощущение жуткого одиночества. Этот день был холодным, серым и ветреным. Погода плакала вместе с Анной об ее утрате. Теперь ее жизнь станет такой же холодной и серой, и ветер не прогонит мертвенного холода зимы.

Анна стояла между Дмитрием и Николаем, сжимая в руке носовой платок, мокрый от слез. Ветер рвал подол ее черного платья и хлестал им по дрожащим ногам. Анна не слышала слов священника из-за свиста ледяного мартовского ветра. Все, теперь она не папина дочка, она вообще теперь не дочь. На ее плечи легла огромная тяжесть, но зато, наконец, папа был счастлив, он нашел успокоение рядом с мамой. «Ах, маменька, что я буду делать без вас?»

Судьба распорядилась по-своему и, как всегда, неожиданно. Завещание отца связало ее с семьей Семеновых. Отныне ее судьба связана с судьбой Михаила Семенова. «Как мне теперь жить?» – в который раз спрашивала себя Анна.

Через два месяца молодой граф Семенов снова вернулся домой, Императрица отпустила его в отпуск за примерную службу и заслуги перед Отечеством. Наверное, о его жизни можно было бы рассказать в романе. Может быть, кто-то его и напишет. Когда-нибудь. А сейчас он находился в родном имении и не одобрял начавшейся войны со злодеем Пугачевым. Пока Пугачев не грозил Заокщине, Михаил занимался только личными делами. Дела были настолько серьезные, что он хватался за голову. «Как все устроить, чтобы всем было хорошо?» – в отчаянии задавал себе вопрос молодой граф и не находил ответа. Жизнь в который раз доказывала ему – всем хорошо не бывает. Не может быть… «Небеса что ли обрушатся, если всем будет хорошо?» – сердито размышлял Михаил. Не раз он ловил вопрошающий взгляд отца. Но ни отец, ни сын так и не сделали шаг навстречу друг другу. Стена непонимания, возникшая между ними из-за любовных похождений Михаила и денежных дел старого графа, не рушилась, а все более крепла. Смерть Владимира Озерского и последовавшие за ней события послужили еще большим отчуждением между отцом и сыном.

Михаил старался не встречаться с Анной, жившей в Никольском уже не по приглашению, а на правах его жены, графини Семеновой. Иногда он ловил себя на том, что тайком наблюдает за ней. «Графиня… – мысленно фыркал про себя Михаил, – девчонка еще, ничего графского. Дворовая девчонка. Хотя…» Кровь бросалась в голову, и граф, чтобы остудить охвативший его жар, вскакивал на любимого скакуна и, как ветер, летал по прибрежным полям, стараясь гнать от себя мысль, что отныне его судьба связана с судьбой Анны.