Quotes from 'Предатель. Не отрекаются, любя…'

приглаживает чёрные волосы. Переживает? Мило. Добивает искренним: – Давно так не волновался

Матвей сейчас не нежный и ласковый: дикий и необузданный. От поцелуев печёт

А мне Матвей очень понравился, – добавляет Вика. Мама

– Ничего страшного, – вдруг влезает в наш разговор одна из женщин – видимо, жена соседа по койке. – Я, вот, с утра встаю, бульончик слабый варю из грудки, потом её на волокна. Рис надо разваривать, чтобы жидкий был. Сухарики… Кто

Мне нельзя апельсины, – говорю, пока он кладёт букет и фрукты на тумбочку. – Правда? Тогда сам съем, – легко пожимает

соображаю, мама постоянно сидит у постели. Вторая операция проходит через десять дней, на этот раз я в палате спустя сутки. Тёма уже должен был вернуться, но его нет

ко мне не пришёл, я бы такой скандал закатила!

Что бы там Матвей ни говорил, а с детьми у него получается наладить контакт

сероглазая блондинка. Тёма всегда говорил, что я – фарфоровая куколка. Эта же – пантера. Женя. Сталкер из меня, оказывается, отличный,

желания всё рассказать, но пока не все анализы готовы,