Во власти мечты и реалий жизни…

Оператор В. Сущинский, остановивший время…

Оператор, капитан Владимир Сущинский (1912 -1945), при съемках боёв в немецком городе Бреслау в 1945г., писал: «…Главная задача военного кинооператора и мой долг – это кинорепортаж из земного ада, чтобы острые моменты боя превратить в произведение искусства…» и это была воля художника-солдата-оператора требующая – не допускать трагедий воин во имя Жизни.

Он писал: «Через этот ад за все годы войны прошли все кинооператоры. Они выезжали к месту съемки на прикрепленном за ними автомобиле, как правило, это была полуторка с фанерной будкой в кузове под романтическим названием «Коломбина», где шофер выполнял функции повара и завхоза одновременно. Будка была сконструирована в виде купе, где кроме спальных мест была печка, хранилась кинопленка, аппаратура, продовольствие и горючее. В условиях сильных, небывалых даже для наших широт, морозов 41-го, когда замерзали механизмы кинокамер, из-за снежных заносов кинохроникам приходилось совершать длительные переходы на лыжах и пешком с грузом аппаратуры на плечах…». Операторы сопровождали съёмки монтажными листами, где подробно писали где, кого и что снимают.

Родился и вырос Владимир Александрович в горде Саранске, а в 1934 году Володя был призван на действительную службу в РККА. В 1937 году поступил во ВГИК. Окончил операторский факультет в 1941 году, война застала его во время съёмок о трагической гибели поэта М. Лермонтова в г. Пятигорске.

Заявление Володе о призыве на фронт было отклонено. «Идёт 3-й день мобилизации, – писал он 25 июня 1941 года. – Уходит молодежь… остаются старики, старухи… звучат оркестры, провожающие машут платочками… плачут. Завтра мы будем снимать такой сюжет. Выехать из Пятигорска, не будучи командиром Красной Армии или не имея на руках повестку, невозможно. Бросать съемку нельзя. Ехать призываться – „рано, еще успеете“, как сказал нам здесь военный комендант».

В сентябре 1941 года В. Сущинского призвали в армию, но командировали в глубокий тыл, в воинскую часть. В первом же письме оттуда он сообщает: «Послал начальству телеграмму: прошу направить меня на съёмку боевых фронтовых эпизодов, окончил ВГИК, квалификация – оператор, специальность – хроника. Могу снимать в любых условиях, любых обстоятельствах…».

В феврале 1942 года его часть была направлена на Карельский фронт. Здесь ему присвоили звание сержанта, он был назначен командиром орудия. В мае В. Сущинский был зачислен на Центральную студию кинохроники ассистентом оператора, он прибыл в киногруппу Волховского фронта. Снимая хронику, Володя стремился показать обстановку переднего края, многообразие фронтовой жизни, так рождалась правда репортажа.

В июле 1942-го он писал жене: «Хочу снимать очень хорошо… стал добиваться наиболее выразительного и характерного кадра. Ставлю перед собой задачи: 1.Снимать только по продуманному железному сценарию или плану. 2. Подавать материал наиболее остро и интересно…».

Видя трагические результаты фашистской агрессии, страдания и гибель ни в чем неповинных соотечественников, и на себе испытывая все тяготы фронтовой действительности, в душе Владимир Сущинский оставался романтиком. Вернувшись с очередного задания, он писал жене: «Приехал со съёмок, все в порядке. Всё, в общем, у меня хорошо и полный порядок, не беспокойся. Я нашел здесь недалеко, в брошенных жителями домах, пианино и рояль, иногда играю там прелюдии Шопена, вальсы Штрауса. Инструменты разбиты, но играть можно».

Фронтовой оператор, капитан Владимир Сушинский

снимал войну в упор

Во время прорыва блокады Ленинграда он отснял более 10 сюжетов, находясь непосредственно в боевых порядках войск, осуществлявших прорыв в районе Синявино, снял встречу Волховского и Ленинградского фронтов. Он шел вместе с передовыми частями армии, снимал в траншеях, только что отвоеванных у гитлеровцев.

В воспоминаниях боевых товарищей Володи, которые поражались, как он умудрялся снимать разрывы крупнокалиберных снарядов наших пушек на расстоянии 150 – 200 метров от себя, осталось: «Он всегда снимал войну в упор!». Снятые им кадры вошли в выпуски киножурналов, спец. выпуски и документальные фильмы. Это был мастер боевого репортажа, художник-публицист и его спец. выпуски вошли в документальный фильм «Разгром немецко-фашистских войск под Москвой», который стал лауреатом в номинации «Лучший документальный фильм», но по словам режиссёра И. Копалина, Володя, как и несколько его товарищей, не вошёл в титры. Для нашей страны это был первый «Оскар» за суровую правду Великой Отечественной войны, за подвиг операторов хроники, тех, кто остановил время, повествуя о трагических испытаний нашего народа. Это было живое свидетельство, какой ценой достигается победа, и что советский солдат, является главным героем войны.

Посылая однажды материал на студию в Москву, В. Сущинский сделал приписку к монтажному листу: «В виду того, что съемка производилась в непосредственных боевых условиях, перезарядка некоторых кассет производилась не в перезарядном мешке, руки были в кусках грязи и пыли, – возможен брак». Но монтажники брака не обнаруживали…

Снимая бои в Севастополе Володя вошёл в город в рядах стрелкового полка и снял первый ворвавшийся в город танк. Даже получив ранение, он, поддерживаемый двумя солдатами, продолжал съёмки. С войсками 4-го Украинского фронта В. Сущинский вёл сьёмки боевых действий на Днепре. Он форсировал Сиваш и момент перехода через него (залив, отделяющий Крым от материка) был показан как эпическая, почти библейская сцена изнеможённых людей, несущих на себе тяжело раненных, боеприпасы. Дело было в конце октября 1943 г. Одна из дивизий должна была налегке (стрелковое оружие и легкая артиллерия) выйти на крымский берег и удержать, любой ценой, плацдарм для дальнейшего наступления.

Снимал он также бои за Карпаты. В Крыму произошёл почти комичный случай. Увлекшись съёмкой, Володя оказался впереди атакующей пехоты и столкнулся нос к носу с десятком гитлеровцев. А те, увидев направленное на них «оружие» (камеру), растерялись и подняли вверх руки. Прийти в себя им не дали наши подоспевшие солдаты.

В Ужгород капитан В. Сущинский попал вместе с танковыми частями. Посылая пленку в Москву, он пояснял: «Стремительность движения и нахождение оператора среди десанта на танке, следить с которого и заниматься съемкой попадающихся интересных эпизодов, невозможно, делают материал отрывочным, неполным. Возможно, найдутся и совершенно несвязанные планы. Надеюсь на имеющийся у других операторов материал и выражаю надежду, что в общем комплексе эти отдельные планы свяжутся». В этом замечании он был весь: снимая материал, не думал об опасности, а только о нужном кадре сьёмки.

В составе киногруппы 1-го Украинского фронта, Володя снимал эпизоды освобождения Польши (освобождение Ченстоховы, освобождение Кракова), а также ожесточённые бои под г. Бреслау – «железными воротами Берлина». За две недели до гибели Володя писал родителям: «Все мы идём дальше на Берлин. Вы, дорогие мои, не беспокойтесь, что от меня нет долго писем…».

22 февраля 1945 года в ходе Нижне-Силезской наступательной операции В. Сущинский снимал наступление войск 1-го Украинского фронта в районе Железной дамбы в предместьях Бреслау. Во время съёмки рядом с ним разорвался снаряд и один из осколков смертельно ранил его в голову.

В присланной на студию коробке со снятой Володей киноплёнкой, оператор Н. В. Быков писал: «В Бреслау во время съёмки уличного боя осколком снаряда был убит кинооператор Владимир Сущинский. На поле боя снять его я не мог – был ранен этим же снарядом». Через несколько дней прислал на студию снятую плёнку оператор М. Арабов с аннотацией к снятому материалу. Среди перечисленных эпизодов такой: «Перебегающий с кинокамерой Николай Быков. Убитый Быков, около него камера». Оператор А. Школьников добавил своё свидетельство: «Шли бои за окраинные кварталы города Бреслау. Туманным утром оператор Владимир Сущинский, работавший в паре с Быковым, поднялся на железнодорожную насыпь, чтобы снять оттуда панораму боя. Рядом разорвался вражеский снаряд и Владимир был смертельно ранен осколком. Николай Быков находился неподалеку. Он кинулся на насыпь и вынес друга из зоны артиллерийского огня. Сущинский умер в медсанбате. А через несколько дней Николай был убит во время съёмок. С поля боя тело Николая выносил его новый напарник, Маматкул Арабов…». Маматкул вскоре был ранен в голову, однако пришло известие, что он к счастью не погиб – в госпитале очнулся.

Правду огромной беды всего человечества, ребята беззаветно несли в будущее как документ, за которым были слёзы и боль матерей нашей планеты Земля. Матерей, застывших от горя потери близких, когда каждый звонок почтальона оставлял рубец в её сердце. Об этом свидетельствует и фильмография оператора Владимира Сушинского:

1942 – День войны; полнометражный; режиссер: М. Слуцкий

1943 – За Родину; режиссер: И. Копалин; оператор

1943 – Битва за нашу Советскую Украину; полнометражный; режиссеры: А. Довженко, Ю. Солнцева; операторы: В. Афанасьев, Я. Богдан, Н. Быков, В. Вакар, М. Глидер, М. Гольбрих, И. Гольдштейн, И. Запорожский, М. Капкин, П. Касаткин, И. Кацман, В. Комаров, Ю. Кун, Г. Могилевский, В. Орлянкин, Б. Рогачевский, С. Семёнов, В. Смородин, А. Софьин, В. Сущинский (в титрах не указан), С. Шейнин, В. Штатландт, С. Урусевский, В. Фроленко и другие.

1944 – Битва за Севастополь; полнометражный; режиссер: В. Беляев; операторы: В. Микоша, Д. Шоломович, И. Аронс, В. Сущинский и другие.

1944 – Дом-музей А. П. Чехова; операторы: Голомб, В. Сущинский;

1945 – В Верхней Силезии; режиссер: И. Посельский; оператор В. Сущинский.

Монтажные листы оператора В. Сущинского съёмок боёв под Ленинградом, в Крыму, на территории Польши и Германии можно считать настоящими маленькими шедеврами, имеющими самостоятельную литературную ценность.

Боевой и творческий путь капитана В. Сущинского был показан в документальном фильме «Фронтовой кинооператор» (1946) режиссёра монтажа М. Е. Славинской. В отснятой Володей хронике был запечатлён момент, когда останавливается кадр с изображением боя, а дальше изображение пропадает и идёт чёрная плёнка. Раненный Володя продолжал снимать и теряя сознание, повторял: «Камеру, камеру сохраните!».

Также он стал прообразом главного героя в художественном фильме режиссёра Л. Саакова «На дорогах войны» – художественный фильм был посвящён работе фронтовых кинооператоров. Фильм того же режиссёра «Репортаж на линии огня» (1985 года) был посвящён В. Сущинскому. Кроме того, о нём рассказано в фильме режиссёра Анны Дороб «Сущинский: правда о войне» (2015 года).

В. А. Сушинский был перезахоронен на кладбище «Куле» г. Ченстохова, духовной столице Польши. Его могилу в этом году убрали местные краеведы, а ченстоховская общественность поставила на рассмотрение вопрос об установлении памятной таблицы.

Владимир Александрович Сущинский был награждён (посмертно) Сталинской премией второй степени за фронтовые киносъёмки, орденом Красного Знамени, орденом Отечественной войны I степени (посмертно), медалью «За отвагу», медалью «За оборону Ленинграда».

В Московском Доме кино имя В. Сушинского на мраморной доске памяти среди других имён павших кинематографистов, а также на доске памяти студентам, преподавателям и работникам ВГИКа – «Павшим за Родину вечная слава!» (установлена Союзом кинематографистов СССР в 1966 году).

В Республиканском краеведческом музее г. Саранска хранится обширный архив документов, переданных туда его младшей сестрой Калерией. А по словам, директора музея при лицее №43М. Н. Баркиной, а также преподавателя истории, зав. по воспитательной работеН. А. Левушкиной здесь хранится домашний архив семьи Сущинских. Музей возник в 1964 году в средней школе №14 под руководством Зои Павловны Деньгиной, В. Ф. Антоновой-Самойловой. И был открыт в день рождения Владимира Александровича – 5 сентября. Было собрано большое количество материала, велась переписка с друзьями и каждый внес свой вклад в музей.

Володя родился и вырос в г. Саранске в семье, где мама была учительницей, а отец ветеринарным врачом. По свидетельствам ровесников Володи, ещё в раннем детстве он увлёкся фотоделом, кроме того, он коллекционировал афиши кинолент, открытки с кадрами из художественных фильмов и изображением артистов. Он отличался не только разносторонней эрудированностью, весёлым характером, прекрасно играл на пианино, много читал, катался на коньках, но и обладал завидной коммуникабельностью, легко находил общий язык с любым человеком. С помощью дяди-механика сам изготовил проекционный фонарик, и, потушив свет в комнате, показывал соседской детворе собственные нарезки кадров из кинолент, на словах поясняя сюжет. Для талантливого подростка делиться с ровесниками своим мироощущением, по-видимому, воспринимался как долг к своему окружению. В 1941 году, закончив ВГИК, был призван на фронт оператором. Школьники знакомятся с фронтовыми дорогами легендарного Владимира Александровича Сущинского, который незадолго до Дня Победы погиб. Изучают летопись Великой Отечественной войны, участвуют в Диктанте посвященному Дню Победы.

Грандиозная эпопея Великой Отечественной войны, запечатлённая на киноплёнке, как бы сложенная из тысяч и тысяч бессмертных подвигов нашего народа, представляется огромным историческим полотном, не знавшим себе равных по значимости, достоверности, силе воздействия.

В Великую Отечественную войну, за 1418 дней Великой Отечественной войны от Баренцева моря до Черного, снимали боевые действия более 200 фронтовых кинооператоров. В боях погиб каждый пятый. Почти все оставшиеся в живых были ранены или контужены.

Вклад фронтовых кинооператоров в Победу над врагом огромен, – от самой первой победы под Москвой, обстановки на Волге, и, переломного 1943 года. Без военной хроники страна и весь мир в полной мере не смогли бы понять цену Великой Победы 1945 г. Святая Память об операторах фронтовой хроники омыта кровью дорог к Победе и запечатлена в монументе у Волоколамского шоссе.

В 2016 году Союз кинематографистов Российской Федерации, при поддержке Общественного движения «Бессмертный полк России» и Рос. военно-исторического общества, выдвинул инициативу увековечивания памяти фронтовых кинооператоров.

Воплотить идею в жизнь помогли осуществить представители Московского клуба документального кино им. В. Микоши – профессор Ирина Гращенкова и Эмилия Космачевская, директор Рос. государственного архива кинофотодокументов – Наталия Калантарова и Радий Хабиров, тогдашний глава городского округа г. Красногорск.

4 сентября 2020 г., в сквере Яблоневой аллеи города, рядом с Волоколамским шоссе, где в 1941 году было сорвано и остановлено вражеское наступление, состоялось открытие монумента.

За основу скульптурного образа, по просьбе фронтового оператора Бориса Соколова был взят реальный человек – кинооператор, капитан Владимир Сущинский.

Он и его коллеги жертвовали жизнью, чтобы сохранить для потомков живую историю жестокой беспощадной правды о Великой Отечественной войне.

В 75-летний юбилей Победы советского народа в Великой Отечественной войне, в подмосковном городе Красногорске открылся первый в стране и мире памятник-монумент – Фронтовой кинооператор.

Памяти фронтового кинооператора – монумент в сквере. Яблоневой аллеи в г. Красногорске

Авторы монумента – художник-монументалист Мария Татевян, Олег Калинин, скульпторы Станислава и Андрей Смоляниновы, архитектор Яна Браговская.

Руководитель проекта монумента Мария Тативян считает и верит, что: … мы обязаны сохранить для истории тех, кто навечно остался за кадром, всю их исторически подлинную атрибутику. В этом – дань документальной правды тем, чьи кинодокументы не могут лгать. Моя идея – сделать так, чтобы люди могли посмотреть на окружающий мир через объектив кинокамеры и таким образом причаститься к нашей великой истории».

У монумента был выставлен почётный караул 154-го отдельного комендантского Преображенского полка. В церемонии открытия монумента принимал участие Военный образцовый оркестр почётного караула под управлением подполковника П. А. Гермеца. Под звуки музыки и песен военного времени юно-армейцы встречали почётных гостей и приглашённых официальных лиц. Барабанной дробью сопровождалась церемония открытия торжества, запечатленного операторами из ООО «Кинохроника» г. Москвы и из г. Новосибирска.

Выступили: помощник Президента РФ, председатель Рос. военно-исторического общества – В. Р. Мединский; Трижды лауреат Госпремии премии и лауреат премии «Оскар», председатель Союза кинематографии РФ – Н. С. Михалков; директор Рос. государственного архива кинофотодокументов (РГАКФД) – Н. А. Калантарова. Выступления были посвящены бессмертному подвигу фронтовых кинооператоров, запечатливших трагические страницы сражений в героическом пути к победе 9 мая 1945 г.

Великая Отечественная война, охватившая судьбы миллионов людей: от Северного Ледовитого океана да Кавказа, от Берлина до Волги – была отражена на киноплёнке. Благодаря самоотверженности, таланту, солдатскому героизму кинооператоров мы владеем сейчас кино-летописью грозных тяжёлых событий нашей эпохи. В Государственном архиве кинофотодокументов Российской Федерации в Красногорске навечно хранятся негативы легендарных киноплёнок.

В одной из своих книг о Великой Отечественной войне – - «Я остановил время», фронтовой кинооператор Владислав Микоша признаётся и обращается ко всем нам и к будущим поколениям: «Скажу от имени всех нас – и живых, и мертвых: мы не только жили те четыре года на пределе своих возможностей, физических и духовных, но мы еще и чувствовали, что судьба Родины зависит от нас – от каждого. И если кто-то сочтет это заблуждением – пусть, но согласитесь: прекрасно „заблуждение“, которое помогло стране выстоять в великих испытаниях…».

Мы глубоко чтим святую память о военных кинооператорах, которые несли суровую правду дорог к Победе. Это и память об одном из них, остановившего время, операторе, капитане Владимире Александровиче Сущинском, чей скульптурный образ в монументе стоит на Волоколамском шоссе как символ нашей Победы. Победы, начавшейся здесь, с битвы под Москвой зимой 1941г. и поставившей точку в Берлине, окончательным разгромом врага, желающего превратить народы Мира в рабов. Победы, принесшей радость со слезами на глазах, весной 1945г., скорбящим от незаживающих ран Великой Отечественной войны десяткам тысяч наших современникам…

В коротких, суровых выпусках первых дней войны, в волнующих фильмах о трудных победах на своей земле и в странах освобождённой от фашизма Европы, в современных монументальных фильмах о Великой Отечественной, воплотились результаты труда фронтовых операторов. Благодаря их самоотверженности, таланту, солдатскому героизму таких как В. А. Сущинский, ценой и самой их жизни, мы владеем сегодня кино-летописью трагических событий нашей эпохи, жестоких испытаний нашего народа на пути к Великой Победе 9 мая 1945 г.

Прорыв в Космос.
Одни из первых…

Всё человечество отдаёт дань нашим самоотверженным современникам, влюбленных и преданных всеми силами души и сердца в будущее Космонавтики, открывших выход в пространство Вселенной с её тайнами, загадками и ошеломляющими открытиями…

А 12 апреля 1961 г., был отмечен первый в мире выход в Космос на корабле-спутнике нашего соотечественника Ю. А. Гагарина.

История поисков и результатов исследований давали понимание масштаба влияния закономерностей Вселенной на организм человека, как части её и приближали мечту о межпланетных экспедициях. Среди отечественных исследователей с мировым именем, внёсших свой вклад в развитие космонавтики, в основу науки о космическом мировоззрении, о Человеке на планете Земля и в Космосе с её тайнами, загадками были:

• К. Э. Циолковский

• В. И. Вернадский

• А. Л. Чижевский

• Ф. А. Цандер

• Ю. В. Кондратюк

• С. П. Королёв

• В. Казначеев

• Н. А. Агаджанян

• Я. И. Колтунов

К. Э. Циолко́вский
(1857- 1935)

Отечественный учёный Константин Эдуардович Циолковский, мыслитель разрабатывавший теоретические вопросы космонавтики и занимавшийся философскими проблемами человека в Космосе, а также вопросами освоения его.

Константин Эдуардович Циолковский

Константин Эдуардович, получив звание народного учителя, преподавал математику и физику в училищах Боровска и Калуги, одновременно пытаясь заинтересовать научное сообщество своими проектами аэропланов и цельнометаллического дирижабля, а впоследствии – и ракетной техники. Он стремился к диалогу с современниками, публикуя за свой счёт множество трудов, в том числе посвящённых нравственным взаимоотношениям Человека и Космоса, обоснованию идеи космического пантеизма.

К. Э. Циолковский за учительские успехи был награждён орденом Св. Станислава третьей степени, а в 1920 году был принят членом Русского общества любителей мироведения. Он удостоился персональной пенсии советского правительства и был награждён орденом Трудового Красного Знамени.

В своих научно-фантастических произведениях он отразил свои размышления и мечты («Грёзы о земле и небе», «Приключения атома» «Люди Вселенной», «Космическая философия» и др.), будучи сторонником и пропагандистом идей освоения космического пространства, предлагал заселить космическое пространство с использованием орбитальных станций. Константин Эдуардович выдвинул идеи космического лифта, поездов на воздушной подушке. Считал, что развитие жизни на одной из планет когда-нибудь достигнет такого могущества и совершенства, которое позволит преодолеть силы тяготения и распространить жизнь по всей Вселенной.

Необходимым этапом к расселению человечества в Космосе Константин Эдуардович считал духовное возвышение интеллектуалов и выведение человечества, лишённого низменных страстей, но с великой нравственной силой и разумом, которые позволят осуществить «рациональное умиротворённое существование» Эта идея послужила для него ведущим стимулом для разработки ракетно-космической техники.

Основные его научные труды – по аэронавтике, ракето-динамике и космонавтике – начинались с использования математического аппарата для решения поставленных задач. К. Э. Циолковский обосновал использование ракет для полётов в космос и ещё в 1920-е годы пришёл к выводу о необходимости использования «ракетных поездов» – прототипов многоступенчатых ракет; осмысливал вопросы выживания человека в невесомости при длительных космических перелётах. Константин Эдуардович Циолковский был мыслителем, опередивший своё время.

Костя родился в селе Ижевское, Спасского уезда в семье Э. В. Циолковского и М. И. Юмашевой, которая была татарского происхождения. Эдуард Васильевич. был из рода шляхтичей Циолковских герба Ястржембец и упоминался с 1697 года в Циолково Плоцкого воеводства. дворянского происхождения. Это позволило отцу Кости окончить Лесной институт в звании прапорщика второго разряда и служить в Лесной конторе делопроизводителем, позднее преподавать естествознание в гимназии г. Рязани. Коллеги-чиновники считали его «красным» и вольнодумцем. Материальное положение было трудным. Домашним воспитанием и первоначальным образованием детей занималась мать, Мария Ивановна, которую юный Константин считал очень способной и образованной женщиной. Мальчик выучился читать самостоятельно в возрасте семи лет по «Сказкам» Афанасьева. Костя отличался физической активностью. Привлекали его естественные науки и техника: в восьмилетнем возрасте мать подарила ему игрушечный аэростат из коллодиума, наполняемый водородом; он также увлекался запусками воздушных змеев, к которым могла быть привязана коробочка с тараканом и многое другое.

Однажды мальчик сильно простудился, катаясь зимой на санках, заболевание перешло в тяжёлую скарлатину и вследствие осложнений он почти полностью оглох. Эта трагедия определила развитие и особенности личности его на всю дальнейшую жизнь.

Костя не получил систематического образования (проучился с 12 лет в Вятской гимназии четыре года, а три года занимался самообразованием).Он вспоминал: «Последствия болезни – отсутствие ясных слуховых ощущений, разобщение с людьми, унижение калечеством – сильно меня отупили. Братья учились, я не мог. Было ли это последствием отупения или временной несознательности, свойственной моему возрасту и темпераменту, я до сих пор не знаю…». Однако навыки самообразования и уважения к теоретическому знанию Циолковскому были привиты именно в гимназии. Тем не менее, судя по сохранившимся журналам, Константин отличался живостью характера, неоднократно подвергался дисциплинарным взысканиям.

Результатом изоляции стало более или менее бессистемное самообразование, которым Циолковский усердно занимался начиная с 14- или 15-летнего возраста. Преимущественно оно сводилось к арифметике, геометрии и физике; Константин научился работать на токарном станке, стал задумываться о постройке аэростата. Отец, очевидно, понимая дарования сына, решил направить его в Москву. В июле 1873 года Константин был официально отчислен из четвёртого класса гимназии «для поступления в техническое училище». Он отправился в Москву с рекомендательным письмом.

В московский период жизни Костя старался минимум средств тратить на себя, и в течение трёх лет в буквальном смысле жил на хлебе и воде из расчёта 3 копейки в день; оставшиеся средства – вполне достаточные по ценам того времени – тратились на книги, материалы для физических и химических опытов, и тому подобного. Крайний аскетизм быта не помешал первому романтическому устремлению: хозяйка квартиры – прачка – поведала об удивительном «подвижнике» -постояльце.

Константин занимался в Чертковской публичной библиотеке, где его привечал «известный аскет, библиограф Н. Н. Фёдоров, друг Л. Н. Толстого и изумительный философ и скромник», в частности, выдавая юноше запрещённые цензурой книги. В. Кочетков высказал предположение, что юный Костя мог заниматься и у Николая Петровича Малинина, преподавателя Образцовой школы при Московской учительской семинарии. Отец, Эдуард Васильевич, стремился подготовить сына к поступлению в Московское техническое училище. Далее, по-видимому, учителя распознали в Константине педагогический дар и предложили изменить программу занятий; по крайней мере, это хорошо объясняют последующие события.

По воспоминаниям Н. Моисеева известно, что Константин: «…ставит себе в этот период ряд проблем, новых, не вычитанных, может быть, а придуманных и только навеянных чтением. Все эти проблемы таковы, что они требуют какого-то механического оформления, решения»; это обозначается как «изучение основ физики и механики при помощи метода этюдного технического проектирования». При этом, его математическую подготовку и полученное образование он не считал сколько-нибудь фундаментальным: «…разбираясь в элементарной алгебре, Константин не имел твёрдых навыков в тригонометрии и в четырёх попытках отыскания тригонометрических функций в треугольнике дважды ошибся. Из высшей математики он умел дифференцировать и интегрировать простенькие выражения, а также раскладывать функции в ряд» Существенное влияние на становление К. Циолковского оказали труды Д. Писарева, у которого он воспринял методы популяризации научного знания.

В 1876 году Константин вернулся в Вятку. При помощи отца он устроился репетитором по алгебре и геометрии, и пользовался успехом, поскольку умел доступно объяснять предметы и демонстрировать их на собственноручно изготовленных моделях.

В 1878 году отец уже страдал глухотой и неким нервным заболеванием, вызывающем «сотрясение всех членов и отнятие ног на продолжительное время». Константин Эдуардович решил перебраться в Рязань, но т.к. здесь не было заработка от уроков он сдал экстерном экзамен на звание учителя народных училищ. Вскоре устроился репетитором в помещичьем семействе, в библиотеке которого оказались «Основы химии» Менделеева. От этого периода сохранились первые рукописи с проектами летательных аппаратов, а также рассуждения о тяжести и центробежной силе, некоторые чертежи и расчёты.

Несмотря на глухоту, Циолковский быстро сошёлся с коллегами по училищу, особенно со смотрителем А. Толмачёвым, учителем С. Чертковым (который стал первым издателем работ Константина Эдуардовича).

Вскоре Константин Циолковский женился на 23-летней Варваре Соколовой и он вспоминал с горечью: «Я женился без любви… У меня был врождённый аскетизм, и я ему всячески помогал. Браку я придавал только практическое значение…». Константин Эдуардович признавался, что брак его был несчастливым, а атмосфера в семье – угнетающей. В семье было семь детей: но в автобиографии было печальное замечание «от таких браков дети не бывают здоровы, удачны и радостны». Несмотря на то, что Константин Эдуардович в семье, в принципе не терпел возражений, при этом по мере сил помогал жене по хозяйству, хотя со временем всё, что отвлекало его от собственных занятий, раздражало всё более.

Педагогический талант Константина Эдуардовича привлекал учеников, он никогда не злоупотреблял наказаниями и не повышал голоса, умел рассказывать и объяснять. Будучи дворянином, Циолковский был вхож в местное Дворянское собрание, сошёлся с уездным предводителем дворянства Д. Я. Курносовым, и репетировал его детей. Это позволило оградить учителя от произвола начальства. Однако епархиальные власти потребовали отчёта о его благонадёжности и отношению к Священному Писанию.

Соседями Циолковских были незаурядные люди, в том числе местный краевед Н. П. Глухарёв, а для Константина Эдуардовича были присущи, своего рода удивительные, привычки. Это были ночные фейерверки, запуск воздушного змея с фонарём и прочее. Или, например, его привычка напевать во время работы в мастерской, а для домашних в известном смысле это было испытанием. И при этом он был ярким воплощением образа энтузиаста-одиночки, увлечённого наукой.

Первой печатной работой К. Э. Циолковского считается «Давление жидкости на равномерно движущуюся в ней плоскость» (Труды отделения физических наук Императорского общества любителей естествознания, Т. IV)

В 1882—1883 годах Циолковский написал свои первые научные работы, посвящённые кинетике газов и аэродинамическому подобию Рукопись первой статьи попала на отзыв к П. П. Фан-дер-Флиту, который оценил энтузиазм и способности провинциального учителя; в результате Э. К. Циолковского приняли в ряды Русского физико-химического общества. В 1884 он стал титулярным советником. Как отмечал Константин Эдуардович,1886—1887 годы оказались плодотворными для него – он закончил расчёты большого управляемого аэростата, а также написал повесть «На Луне». Весной 1887 год Боровск посетил П. Голубицкий, и под впечатлением от знакомства, он организовал ему поездку в Москву. Там в Политехническом музее на заседании Общества любителей естествознания Эдуард Константинович читал доклад о металлическом аэростате.