Глава 10
Натянув кепку по самые брови, в очередной раз проклял многолюдность чертовой подземки. Стоило пройтись пешком или поехать на такси с моей проблемой? Но, увы, ни времени, ни денег у меня сейчас лишних не было. Растолкав слегка толпу, я оградился от людей полупустым рюкзаком, в который от греха подальше закинул сменные штаны и чистую кофту. Нет, ну а чем черт не шутит. Два раза сегодня уже переодевался, а где два, там и три.
На счастье, из метро я вышел все таким же никем не облапанным, девственно чистым мужичком. Бегом добрался до назначенного пункта. Полуевропейское, полу черт возьми какое по декору заведение встретило заполненными столиками, удобной европейской мебелью и типичным азиатским колоритом в виде красных фонариков и расписных драконов.
Обратившись к одной из встречавших официанток, я направился к менеджеру. Женщина была на грани нервного срыва. Взмыленная, она одновременно помогала и на кухне, и на мойке, попутно успевая отчитывать одну из официанток. Заметив меня и мою распухшую рожу, та неуместно улыбнулась, подозвав меня рукой.
– Господин Миша, рада, что Вы пришли. И… – утерев рукавом текший пот со лба, девушка взглянула на мой фейс. – И удивлена, что Вы не врали. Прямо по коридору и направо комната отдыха, там же можете переодеться и оставить вещи в шкафчике второго менеджера. Заступаете на кухню, на Вас мытье посуды. С посудомоечной машиной знакомы?
– Справлюсь как-нибудь.
– Отлично, если что, обращайтесь к любому из членов персонала или лично ко мне, – внимание черноволосой женщины привлек кто-то из зала. – Эй, Ву, мать твою, я сказала… В смысле не тот заказ? Кретин, я сказала за пятый столик, а не за пятнадцатый! Задрало уже твои косяки расхлебывать. Чего встал? – повернулась в мою сторону начальница. – Время – деньги. За работу, все за работу! – в такт игравшей на кухне музыке, хлопая в ладоши, отдала приказ женщина.
Не знаю, сколько часов прошло в круговороте из подносов с посудой, посудомойки, раковины и сушилки, но о том, что я курящий человек, вспомнил только за полночь. Людей меньше не становилось, как и посуды. Бедные повара, как выяснилось позже, прибывшие сегодня не в полном составе, сбивались с ног. Сейчас, глядя на них со стороны, я с мыльной жопой ощущал себя настоящим везунчиком и лентяем. Официантам тоже доставалось. Как-то все сегодня и у всех шло через одно место. То официанты, то повара, поливая одни других за спинами, хихикали над чужими косяками и кряхтели над своими. Работа, что поделать. Терпите, парни.
– Эй, боец, – подозвала меня Венлинг, она же заместитель директора, она же злобная и требовательная менеджер, она же посудомойка, уборщица, повар, сантехник и прочее. – Твоя смена закончилась. Можешь переодеваться. Подойдешь после ко мне, я заплачу, – взмыленным усталым словом и поклоном поблагодарила меня женщина.
– А Вы как, людей-то еще многовато будет, – на мою жалость менеджер лишь очередной раз усмехнулась.
– Ну, если хочешь поработать, то валяй, отговаривать не буду. Позовешь, когда устанешь, и рассчитаемся.
– Договорились, – кивнул я, после чего вновь пропал за своей посудомойкой на несколько часов.
Постепенно столики стали пустеть, удалось даже стрельнуть сигаретку у одного из пошедших на брейк официантов. Заболтавшись с молодыми парнями, я узнал о том, что весь сегодняшний день был одним большим косяком. Что гостей было больше чем когда-либо, что трое из обслуги не вышли, и два повара, включая официанта, заболели.
Да и сокращения, недоплаты и прочая белиберда, в которую я уже и не пытался вслушиваться, глотая успокаивающий желудок дым. Меня, если честно, мало что волновало.
Завтра утром на основную работу, а это значило – время закругляться.
– Госпожа Венлинг, я все, – окликнул я сорокалетнюю пчелку, севшую впервые за этот день перекусить в своей коморке.
– Спасибо за работу, – донеслось из комнатушки, после чего вышедший стажер-менеджер, тот же парень, что угощал меня сигаретой, передал мне оплату и небольшой целлофановый пакетик.
– Спасибо, господин Миша, Вы очень выручили нас сегодня. Ваши деньги, плюс часть чаевых, плюс ужин за счет заведения. Вы ведь так и не поели.
От столь почтенного обращения ко мне у меня чуть слезы на глазах не проступили. Меня сегодня пытались купить, пристрелить, запугать, надавить и впервые хоть кто-то сказал мне чистое человеческое «спасибо». Аж от сердца отлегло.
– Эй, самурай, – чавкая и явно хихикая, донесся голос начальницы. – Если захочешь поработать еще, набирай, буду рада видеть.
– Обязательно. До скорого, – пожав на прощание руку парню, чьего имени так и не запомнил, я с гордостью и чувством собственной значимости отправился домой.
Полученных денег было чуть ли не в три раза больше, чем планировалось. Редко мне встречались столь щедрые работодатели. Еда из пакета, кружа голову, пробуждала аппетит, который я так старательно до этого гасил чужими сигаретами.
Не удержавшись, я распаковал одно из блюд, которых, на мое очередное удивление, было аж четыре. В первом, замотанном пищевой пленкой, лежали два бутерброда с ветчиной и зеленью. Дальше один какой-то большой гамбургер с прикрепленной к нему запиской. Пара пирожных, одно из которых я тут же и умял, и, как изюминка ко всему этому пиршеству, мать его, самый настоящий прожаренный стейк с картошкой фри в пластиковой коробке. Черт побери, да за такую жрачку и оплату я готов боготворить эту сварливую и крикливую трудоголичку. Дай бог ей здоровья… Кстати, а какой бог отвечает за здоровье? Такой вообще есть? Нет, ну у греков точно есть, а вот у нас, у славян?
На часах была половина четвертого. Незаметно в таких вот детских размышлениях о возвышенном я добрался до своего дома, попутно умяв все бутеры, бургер, на котором было написано «Спасибо за помощь от команды обслуги». Видимо, мне довелось выполнять работу одного из тех бедолаг. Пироженки… их было три, я с трудом удержался, чтобы не проглотить их все, посчитав, что лучшим будет оставить одно из них на утро, к тому же чаю с лимоном.
– Бля, а лимона-то больше и нет, ох… – шагнув в лифт, простонал я, попутно обшаривая карман в поиске ключей.
Ладно, все это фигня: лимоны, деньги, боги и бандосы. Главное, что дело хорошее сделал. Надеюсь, это была наша последняя встреча с той дневной зазнобушкой. Сейчас вернусь домой, как заведу сразу пять будильников, как упаду в свою мягкую кроватку, или, может, стоит сначала в душ… Нет, в душ лучше перед работой, сил уже и так нет… Твою мать, а она что тут забыла?
У дверей, сжавшись калачиком, сидела все та же мелированная особа. Прижимая к груди свои костлявые ноги, она, шатаясь из стороны в сторону, тряслась у моих ног. Неужели дуреха все это время ждала меня? Но почему не пошла к подругам, домой, к друзьям? Черт, что у ее вообще в башке?
– Эй, ты чего на полу развалилась? – присев, положил той на плечо руку. – Поднимайся, простудишься ведь. Давай, ну же… – приподнимая ее за руки, добавил я.
Глаза ее были краснющие, то ли заспанные, то ли заплаканные, да и колотило ее знатно. Приложив руку ко лбу, я ощутил сильный жар.
– Тебе нужно в больницу.
– Не нужно, – смахнув мою руку, увела взгляд в сторону девчонка, а после как-то снисходительно попросила: – Прошу, пожалуйста, можно я у тебя переночую? Я-я-я… – опять активируя этот грязный прием со слезами и дрожащими губами, она что-то пробубнила про свои силы или их отсутствие, что не удивительно, шляться столько хрен не пойми где, куролесить до утра в таком виде, а после таскаться по мужикам.
В очередной раз лихим помянув ее родителей, впустил в дом. Затянув трясущееся тело на кровать, подложил под ее голову подушку, а после укрыл одеялом. Сам же кинул под голову рюкзак и, вытащив из шкафчика второе одеяло, разлегся на ковре. Сейчас мне было абсолютно пофиг, кто спит со мной, где сплю я и что может произойти, пока я сплю. Я слишком сильно устал за этот проклятый небесами день.
Глава 11
Правду говорят: короткий сон – самый сладкий. Так много наслаждения и удовольствия от обычного валяния на полу я давно не испытывал. Пусть отзвенел только второй будильник, но неизвестно, откуда взявшееся чувство, благодаря которому казалось, что сегодня я способен горы свернуть, гнало вперед. Я не просто выспался, меня распирало от некой энергии!
«Вперед, трудяга, сегодня у тебя еще один такой же, как и все остальные, важный и тяжелый день».
Отдав себе команду, я направился мыться и бриться. Следом требовалось привести в порядок рабочую форму…
– Точно, форма, твою мать! – разрезая вчерашний стейк на маленькие ломтики, вслух выругался я. – Эта в жопу ужаленная… она же порезала мои брюки…
В ванной, где и валялись брюки, меня ждал сюрприз. В воспоминаниях все выглядело гораздо хуже – их еще можно было спасти. Раз – плюнуть, два – постучать, в нашем случае – подшить, и готово, до зарплаты потерпят. Ну, а если что, можно будет созвониться с менеджером Вен. Если день будет столь же удачливым, то еще до зарплаты отдам деньги Паку и куплю себе новые брюки.
Так, опять отвлекся. Поесть… Стоп, как там рубашка? Проклятие, всего одна пуговица осталась. Суинг, да чтоб тебя… Ладно, другую надену, а вот на пиджаке пуговку придется подшить, он у меня пока что единственный, второй в химчистке. И вот незадача: тоже ведь из-за этой Хэ. Черт, может, она реально преследовала меня и специально облила своим гребаным кофе пару дней назад… Откинув в сторону штанишки, я следом разобрался с пиджаком.
– Вот теперь время кушать.
Но увы, не судьба! Напоминалка на чертовом телефоне оповестила о том, что время вышло и пора валить на работу, иначе я рисковал опоздать на длинную железную гусеницу с толпами злых и вечно недовольных людишек.
Во всей этой суматохе я совсем позабыл о своей гостье. Укрывшись с головой одеялом, девушка словно и не дышала. С опаской подойдя, я положил руку на шею. Ее все так же знатно колбасило, но, слава богу, она дышала. Лоб тоже был горячим, однако не таким, как вчера. Лихорадка, б***ь. Надеюсь, эта гуляка не притянула в мой дом какую-нибудь Эболу или другую заразную хрень.
Свалит – обязательно сдам в химчистку все свое постельное белье, еще и дезинфекцию в квартирке своей устрою. За сим я, трудолюбивый и ответственный Михаил Батькович, так и не поев, покинул квартиру.
Метро встретило как никогда приветливой и переполненной толпой. Час пик – это вам не по ночам по свободным улицам гулять. Тут за возможность добраться до работы на своем электроне еще повоевать придется. Но, увы, воевать пришлось не как обычно, а аккуратно: целая делегация из кадетов новоиспеченных полицейских столпилась у входа именно в мой вагон. Я попытался аккуратно распихать заходивших и выходивших, но они фактически на руках занесли меня в вагон. Вот даже если бы сопротивлялся, все равно не смог бы выбраться – настолько жестко прессуется вся эта человеческая масса в этих чертовых гонконгских консервных банках.
Интересным был и тот факт, что среди молодых и подтянутых будущих хранителей азиатских законов было немало женщин-полицейских. Может быть, даже половина. Час пик, я в толпе, и ехать мне среди этих полицейских еще…
– Б***ь! – сорвалось на родном языке в момент, когда чья-то ладонь с силой хлопнула меня по заднице. – Это же надо было забыть, кретин… Но даже если бы не забыл, что я мог сделать? Кататься на такси до работы мне не позволительно. Пытаясь добраться до спасительного уголка между дверями и сидениями, я двинулся вперед. Но рука парнишки в форме, а следом и слова: «Господин, выйдете с толпой. Пожалуйста, не толкайтесь», – меня слегка осадили.
Много ты знаешь, щенок, нос еще не дорос. Когда чья-то вторая рука стала ощупывать меня спереди, вновь дернулся я, уже не обращая абсолютно никакого внимания на эту недовольную молодую рожицу. Я, может, ему сейчас жизнь спасаю, а попутно и свое очко. Боже, тут даже обернуться и то проблема. Надеюсь, какой-нибудь заднеприводный не попытается опорочить мою честь. Кстати, о заднеприводных. За все это время я еще ни разу ни с кем из парней не попадал в пикантные ситуации. Из всего общения были только коллеги, грабители, Пак и парнишка на работе. Да и удивительным был сам факт того, что за весь вечер на кухне никто из персонала, с которыми я был весь день на расстоянии вытянутой руки, так мне ничего и не сказал. Хотя сложно вспоминать подобное, когда чья-то охреневшая рука все ближе подбирается к твоим яйцам.
Толкнув в плечо одного из будущих законников, я, пыжась, словно бурлак, тянущий корабль на Волге, все же обернулся. Столь мое резкое движение вмиг заставило длинноруких успокоиться. Сейчас на меня смотрели две стройные, подтянутые девушки, одна из которых стояла ко мне боком, а другая, что повыше, примерно с меня ростом, как-то чересчур покраснев, нервно то сжимала, то разжимала ладонь.
Потрясно, кажется, меня домогались копы… Демоны были, мамаши были, алкоголичка, школьница, медсестра, а теперь будущий мент тоже, кто следующий? Депутат? Божество? Невозможность как-то контролировать силу этих гребаных суккубов, а как мне кажется, это она и была всему причиной, меня сильно бесила.
Тем временем поезд остановился, и вопреки моим ожиданиям, что сейчас выйдет основная часть народа из душной коптильни, плотность шпрот в банке только увеличилась. Стоявшие теперь у меня за спиной люди буквально вдавили меня в девушку, находившуюся передо мной, после чего та, как-то зловеще облизнувшись, уперлась в меня своей вполне чувствительной троечкой.
Ее пиджак был расстегнут, как и несколько верхних пуговиц рубашки. Заметь такое ее начальник – получила бы выговор и успокоилась, но его рядом не было. Осмелев в край, та, проталкивая свою ножку между моих ног, сделала шаг вперед, буквально прижимаясь ногой к моей промежности. Отпустив поручень, одной рукой она схватилась за мой ремень, другая же исчезла где-то между низом ее рубашки и началом юбки.
Секундная пауза, поезд качнулся, и я, подавшись вперед, чтоб не упасть на стоящих слева, схватился за стоящую справа девушку. Если она сейчас спалит меня и эту извращенку, принявшуюся дрочить прямо в вагоне, то это будет моей конечной и кое-кого тоже. Повернув голову, вторая сотрудница тут же взглянула на свою подругу, а следом на меня. Прикусив губу, она наклонилась в нашу сторону. Буквально грудью прикрывая свою кайфующую подругу, вашу мать, она решила присоединиться! Также потянувшись к моей ширинке, она хотела свободной рукой помочь подруге справиться с моим ремнем.
Времени на то, чтобы кричать что-то типа «Караул, насилуют!» не было, пока эти дамочки сами не поняли, что пытаться расстегнуть ширинку, как и саму пуговицу, бесполезно по причине того, что я их зашил нахрен! Я стал давиться спиной назад, но будущие сотрудницы гонконгской полиции также не желали сдаваться. Наступая мне на ноги, они, строя невинные и очень заинтересованные мордочки, продолжали наседать.
– Дамы, прошу, давайте продолжим как-нибудь в другое время и в другом месте, – попытался возразить я, когда одна из служивых, бесцеремонно обхватив меня за талию, прижала обратно к себе.
– Так мы можем и потом продолжить, чего стесняешься? Никто не видит, просто немного поиграемся и все.
– А играть мы будем в приставалу и жертву? Ну уж нет, дамочки. Если нас спалят в подобной пикантной ситуации, с вероятностью в сто процентов сяду я. Ведь никто из вас не скажет, что лично вы стали приставать ко мне, а моим словам, как вы понимаете, никто не поверит, – прошипел я на ухо державшей меня за пояс девушке.
Ее лицо недовольно дрогнуло, откуда-то из юбки наконец-то показалась вторая рука, и я понял – дипломатия и искусство убеждать принесли мне победу в этом раунде.
– Телефон, – требовательно проговорила извращенка с третьим размером.
– У меня нет с собой визитки, номера своего я не знаю. Может, проще будет, если ты мне свой продиктуешь, а я запомню и наберу? – не желая связываться с курсантками, ответил я, но она, притянув мою ладонь к ляжке подруги, тотчас шепнула мне на ухо:
– Кажется, ты боялся, что кто-то именно это увидит, и, упс, будущий офицер – свидетель.
Вот же сука. Нет, ну всему же есть предел…
– Записывай.
Вновь кто-то, играясь с мужским сердцем, воспользовался мной. Драматизируя ситуацию, под пристальные взгляды моих новых знакомых я покинул поезд, понимая, что это была не последняя наша встреча.
Глава 12
Неприветливый и равнодушный ко всем офис встретил тучей жужжащих компьютеров и такой же массой строчащих что-то на клавиатурах работников. Кто-то махнул мне рукой, обернувшись, я махнул в ответ, пытаясь вспомнить, кто это был. Текучка здесь бешеная, не удивлюсь, если возьму отпуск и тот, с кем я пью кофе на протяжении месяца, уже спустя пару дней забудет мое имя. Так и живем…
Проверив нанесенную утром на лицо пудру, скрывавшую мой фингал, сел на свое законное рабочее место и открыл так любезно предоставленную ранее моей начальницей папочку. Отчеты, сверка, график за прошлый квартал первого магазина, второго. Мда, как я и думал: единственной привилегией после нашей совместной ночи остался тот вчерашний запоминающийся выходной. Ну и ладно, я так-то в любимчики и не напрашивался. Все сам, своими мозолями на заднице от стула и такими же мозолями от клавиатуры на руках.
– Эй, Миша, але, ты меня вообще слышишь? – Отвлек меня знакомый голос доброго приятеля Вэя. Хороший пухляш, любящий выпивку и компьютерные игры, выделялся в офисе крайней усидчивостью и целеустремленностью. Трудолюбивый и по-настоящему сильный в нашей теме, он множество раз помогал мне, когда я только-только устроился, за что в благодарность я постоянно угощал его пивом в одном из местных пабов. Не будь этот здоровячок в отпуске, он был бы первым, у кого я попросил бы денег на квартиру, будучи уверенным, что он бы точно не отказал, и я бы не попал во всю эту крайне скверную историю. Однако его телефон был недоступен, да и по идее вернуться он должен был не раньше, чем через десять дней.
– Прости, дружище, не заметил тебя. Когда вернулся?
– Да сегодня вот. А я ведь как знал, телефоны все поотключал, друзей предупредил, чтобы не искали, так на тебе – через родственников выдернули.
Видеть его недовольно ворчащее по поводу работы лицо мне еще не доводилось, хотя сейчас его я понимаю как никогда. Парня прям эксплуатируют.
– Ладно, представляешь, Сяндзяна вчера уволили! – нервно оглянувшись, не помешал ли он кому-нибудь своим эмоциональным выкриком, проговорил Вэй.
– Кого?
– Ну Семми, забыл что ли? Начальника рекламного отдела. Говорят, он нажрался в зюзю и начал Юшенг грязью обливать. Чего смеешься? Я тебе серьезно говорю!
История того дня меня действительно позабавила. Успев отвлечься от этой всей офисной кутерьмы, до меня наконец-то дошло, почему мой друг пухляш такой взволнованный.
– Ну что, значит, тебя можно досрочно поздравить с повышением? – жестом предложив покурить, поинтересовался я.
– Да ну брось ты, в офисе много хороших парней, кому есть дело до такого пухляша и неудачника, как я.
– Пухляша с заниженной самооценкой, вечно выпивающего и сидящего дома за компом?
На это заявление мой друг лишь печально повесил голову, даже не пытаясь как-то возразить.
– Если бы они знали тебя точно так же, как и я, вполне возможно, тебя бы не назначили, уж слишком ты любишь пенное. Однако в офисе все тебя знают как настоящее грозовое облако, устраняющее с молниеносной скоростью все возникающие проблемы. Соберись, тряпка, я уже вижу тебя в этом треклятом кресле.
Не ожидавший такого рода комплемента, колобок скривился в своей фирменной пухленькой улыбке. После этого мы двинули в курилку.
– Будешь? – протянув мне открытую пачку сигарет, предложил он.
– Только собирался попросить, – честно ответил я.
– Что, опять проблемы с деньгами?
– Ага… – скурив по одной, нервный Вей предложил еще по одной, и мы вновь затянулись.
– Знаешь, Миша, если стану начальником, сделаю тебя своим замом. Нет, правда, не по дружбе, ты не думай, я против кумовства и всего прочего, но ты реально хороший спец. Когда я только пришел, больше двух лет вникал во все это. А ты раз – и с ходу… – попытался как-то взбодрить то ли меня, то ли себя позитивными мыслями Вэй. – Если честно, я даже думаю, что именно тебе стоило занять эту должность. Ты не такой, как я: необычный, европеец, вас любит начальство и…
– И потому, мой любимый пельмешонок, начальником должен стать ты. Кантора китайская, так? Так. Большинство сотрудников китайцы? Китайцы. Ты работаешь дольше, знаешь и умеешь больше. Мужик, подбери сопли и жди. Если Семми уже рассчитали, то, скорее всего, сегодня на его пост выдвинут кого-то из наших, ну или из рекламщиков, что маловероятно: у них там одни молокососы, которым любой из снабженцев фору даст, – потрепав того за щечку словно щекастого мопса, я поднялся. – Идем, пора немного поработать.
Это самое «немного» наступило уже спустя двадцать минут после нашего возвращение. Суинг, вызвав к себе девятерых парней из нашего отдела, должна была провести краткий ликбез по предстоящему собранию, а после отвести их на пару этажей выше, где собственно и заседала грозная Юшенг, которая должна была назначить «избранного», даровать ему меч-кладенец и отправить вершить добрые дела во благо компании и человечества.
Далекий от всего этого, я вытащил телефон, проверил время – до конца работы два часа. На обед, как обычно, я не пошел, значит, можно будет свалить немного пораньше. Дурные мысли о том, не померла ли у меня в кровати Хуалинг, не покидали голову, поэтому самым лучшим решением сейчас было захватить всю возможную работу с собой. По дороге заскочить в магазинчик, купить сигарет в первую очередь, а после уже жратвы, воды, таблеток разных от простуды, ну и больших черных мусорных мешков, но это так, на всякий случай.
А может, именно пакеты стоило купить в первую очередь…
– Эй, Ми-ша, – вновь по слогам растянула мое имя лисица, зная, что мне это не очень-то и нравится.
– Оу, шеф, прошу прощения… – убрав телефон, состроил невинную рожицу. – Сейчас перерыв на кофе, и я позволил себе.
– То, что ты делал со своим телефоном, меня не касается. Хотя я рада, что он у тебя еще остался.
Это она меня так дразнит?
– В любом случае, когда тебя вызывает начальник даже в перерыв, будь добр хотя бы поинтересоваться, что от тебя сейчас требуется.
– Миша, тебя же первым назвали, не тупи, идем, – улыбаясь и махая мне рукой, от чего-то шепотом проговорил Вэй, на что Хэ, лишь в очередной раз закатив глаза, с презрением взглянула на трудягу. И что этой кошке драной, вернее лисе, в мужичке не нравится? Знала бы она, какие пухляш по пьяни комбухи на плойке крутит. Хотя ладно…
– Прошу прощения, уважаемая начальница, я готов исполнить любой Ваш приказ и прихоть, – позволив себе театральный поклон, я взглянул в эти разъяренные звериные глаза. Готов поклясться, она была на пределе, вот-вот и коготки покажет. – Прошу, не сердитесь, отчеты будут готовы в срок, свои наработки я также предоставлю к концу недели и…
– Просто возьми эти чертовы документы и дуй за мной, – в резкой, недовольной форме, четко выговаривая каждое слово, проговорила Суинг. Видимо, она уже была не рада, что подошла ко мне. Забавно, еще недавно мы спали в одной постели, я узнал, возможно, один из ее самых сокровенных секретов, а уже спустя сутки после неудачной покупки она подкинула мне еще одно дело по магазину и тянет на какое-то левое совещание, при котором тип вроде меня, человека даже не на контракте, будет как бельмо на глазу у собравшихся. Тем более у зама главы.
Смотрю я на эту зазнобушку и думаю, как же все-таки приятно цапаться со все той же Суинг. Эх, если бы мне доплачивали за то, что я бешу эту лисицу и делаю ее работу, точно озолотился бы. Может, поэтому еще и терпит. Или не поэтому…
Выслушав краткий курс молодого бойца с напоминанием, кто мы и зачем созваны, наш дрим тим всем составом направился на поклон к начальству. Все были какие-то нервные, напряженные. Одни, спотыкаясь, перечитывали писульки в своих папках, другие, как Вей (он что, молится?), сильно нервничали. Не могу понять, что их так тяготит? Должность, о которой они мечтали чуть ли не всю свою карьеру, или возможность того, что сейчас их, прилюдно осмеяв и выставив дураками, уволят?
Сейчас с номером телефона менеджера Венлинг я мог быть уверен в том, что, если все станет для меня в край хреново, я смогу как-то оплатить жилье и еду, пусть и не работая в теплом офисе, сидя возле кондиционера по девять часов пять дней в неделю. Хотя чего я себя обманываю? Тут тоже бывает, как лошадь, пашешь, но за это не то что не накормят, еще и в гриву за ошибки дать могут.
– Ты чего такой спокойный и довольный? – когда мы чуть отстали от поспешно шагавших впереди служащих, спросила Суинг, пытаясь прижаться ко мне поближе. – Может, что хорошее случилось? Не расскажешь своей начальнице?
– Случилось, Хэ… Еще как… – выбирая, чем бы лучше позлить эту властную лисицу, отозвался я, делая ставку на три внезапных происшествия, первое из которых – это женщина в моем доме, вторая – друг-оборотень и моя возможная смерть при ограблении.
– Неужели не расскажешь… Эй, Миша, – одернув меня за рукав, спросила лисица. – Этот запах и, черт, это что, пудра? О, господи, что с твоим лицом? Я думала, этот круг у тебя под глазом от недосыпа и… Какой ужас!
– Тише, тише… – шикнул я на распереживавшуюся дамочку. – Не забывай, ты же у нас биг босс.
– Да какой к черту босс, кто тебя так отделал?
– Ты все равно не знаешь.
– Говори, – чуть ли не рыча, потребовала начальница, после чего я тут же на автомате выдал имя нападавшего. С тем, как о нем говорил здоровяк Пак, с большой уверенностью можно было сказать, что этого пухляша уже как сутки где-то в океане или реке на зуб пробовали какие-нибудь рыбки.
– Ну, допустим, его звали Хе…
– Хе? Это что ошивается в квартале ростовщиков? – Недоумевая, переспросила Хэ, заставляя подсознание и все тело слегка напрячься.
– Ну, наверное, а ты его знаешь?
– Конечно, знаю, он один из лакеев моего партнера по бизнесу. Правда, тот набирал мне недавно, сказал, что парочка его ребят, включая того самого Хе, пропала. Только не говори мне, что ты имеешь к этому какое-то отношение…
– Я? Что ты, нет, – если те парни все же исчезли из-за Пака, думаю, и мне исчезнуть никто не помешает, если сейчас взболтну чего лишнего. Так что ну его. – Да и вообще, чел твоего друга свистанул меня прямо в глаз за какую-то херню, а после, поржав как самый настоящий дебил, растворился на улице. Ни за что ни про что… – начал на ходу сочинять я, и, кажется, это подействовало.
– Ну да, этот мог… И что, вот из-за этого ты весь день довольный летаешь в облаках? Мазохист что ли? Так стоило сразу об этом сказать… – улыбнулась лисица.
– Не угадала. Работу я себе новую нашел, более простую, близкую к дому, пусть и не так хорошо оплачиваемую, но зато там нет вредной начальницы, за бесплатно спихивающей на меня всю свою грязную работу!
Глаза Суинг от удивления расширились, едва не выпрыгнув из орбит. Губы дрогнули, а из рук, рассыпавшись десятками листков, полетели рабочие документы.
– В смысле новую нашел? – по-видимому, забыв, что значит «моргать», уставилась на меня своими обидчивыми огромными глазами Суинг Хэ.