В любом случае, Марк не ожидал увидеть здесь кого-то настолько нежного и прекрасного, что он в ступоре встал, не зная, что ей ответить.
– Доброе утро, – наконец протянул он руку за корзиной.
– Я добавила туда варёные яйца. Вам нравятся варёные яйца?
– Аа, ну да, нормально. То есть, люблю их. Они вкусные, – засмущался Марк.
«Да что я несу, бред какой-то. Не позорься-то», – упрекал он себя мысленно.
– Это вас я вчера видел, наверное, вы прошли мимо, за мамой, – сказал ей Марк.
Девушка снова удивлённо на него посмотрела.
– Меня зовут Марк, – он протянул руку для приветствия и тут заметил, что рука у него грязная и вся в засохшем чёрном торфе.
Но девушку, казалось, это совершенно не смутило. Она радостно улыбнулась и пожала ему ладонь. Рука у неё была мягкая, тёплая и необычайно лёгкая, словно бы она была вырезана из пенопласта.
– Анита, – сказала она.
– О, Анита, – обрадовался Марк.
«В этой богом забытой деревне всё не так уж плохо», – подумал он.
– Я Марк. Точнее, я уже говорил это… Я студент практикант, работаю у вас в огороде. Второй день, – Марк мысленно дал себе пощечину за неловкость.
Девушка слегка улыбнулась своей мягкой, едва заметной улыбкой.
Вдруг за её спиной показалось чья-то грузная фигура, и Марк узнал в ней вчерашнюю женщину, которая подавала провизию вместо Аниты.
– Еще увидимся, – начал было прощаться с ней Марк, но женщина, взяв под руку Аниту, закрыла перед ним дверь.
– Ладно, – вздохнул Марк. – Всё не так уж плохо…
И ему стало жалко уезжать из деревни этим вечером вместе с участковым.
3.
День в огороде прошёл как обычно. Марк проделал ту же самую работу, что и вчера. С руководителем практики, который Марку так и не представился и всё так же от него шарахался, они прошлись по одним и тем же грядкам и рядам кустов, где за ночь, казалось, выросли сорняки пуще прежнего.
«Наверное, удобрения тут химозные, раз сорняки растут как на дрожжах», – подумал Марк.
Он был спокоен. Вечером его заберёт с собой Арман. Всё кончено. Руководителю он решил ничего не говорить, «всё равно ничего не скажет».
Варёные яйца на обед оказались действительно очень вкусными.
«Видимо, в синем доме держат кур, и оттого они такие свежие»,– смекнул Марк.
Он попробовал угостить своим обедом руководителя, но тот снова отказался.
Ближе к восьми вечера за Марком вернулась машина. Старик остался стоять там же, что и вчера, в своей странной вытянутой позе суриката.
«Ну и чудной же он. Но он не вызывает у меня тревоги или отвращения, как некоторые, – рассуждал про себя Марк. – Ну и Анита, конечно же, тоже. Вот бы встретиться с ней ещё раз, поговорить», – подумал он, прислонившись горячим вспотевшим лбом к оконному стеклу.
***
Приехав в деревню, Марк решил сразу же отправиться в администрацию, где его должен был ждать участковый. Сделать это надо было максимально быстро и скрытно. Не то, чтобы он скрывался или типа того, но ему казалось, что будет лучше, если всё обойдётся без лишних вопросов и объяснений. И, дождавшись, когда машина скроется из вида, он со всех ног побежал к белому дому.
Дверь администрации была заперта. Марк осторожно попробовал постучаться. Никто не ответил. Поняв, что это бесполезно, Марк постучал в окно. Звуки стекла с неприятным лязгом громко раздались на всю улицу. Марк настороженно оглянулся. Никого не было. Снова тишина.
– Чёрт, да где же он, Арман?
Марк обошёл здание администрации. За домом оказался пустой двор с аккуратно подстриженным газоном. Присев на корточки, Марк потрогал траву. Она была жёсткой и сухой.
– Вечером должна была выпасть роса…
Он сорвал немного с газона и поднёс к носу: она пахла удобрениями с теплицы.
– Чёрт!
Марк свалился на сухой газон.
«Удивительная тишина. Даже самолёты не пролетают. Хотя, может и летают, но их просто не видно за тучами».
Становилось темнее. Фонарей в посёлке не было, и надо было успеть добраться до дома, пока совсем не стемнело.
Ещё он заметил, что местные жители не включает свет по вечерам. Раньше он думал, что они так экономят, но теперь…
«Итак, что же мне делать? – Рассуждал Марк. – Арман уехал без меня. Так и знал. Не надо было ехать на огород. Какой же я дурак, что поверил ему на слово. Казалось бы, всё так плохо сложилось… Мне не везёт. Но почему же… почему я чувствую себя так…странно?»
Что-то приятное и тёплое, словно парное молоко, обволокло Марка сегодняшним утром. И это нечто смягчало его переживания и не давало делать ему резких движений, будто бы Марк боялся разболтать это чувство и пролить. Даже отъезд Армана уже не казался ему такой трагедией…
– Нечто тёплое, как парное молоко, нечто сладкое, как сахар во рту,– проговорил он вслух, смотря в небо.
Он знал: эти ощущения родились в нём утром у синего дома. И если к нему, откуда ни возьмись, подошёл бы человек с козьей головой или Проводник, или Серый костюм, молчаливый Сурикат, неважно: он рассказал бы им, как ему внутри щекотно, словно бы в его груди трепетали тысячи мелких мотыльков.
Марк мечтательно вздохнул. В голове было туманно.
Желание бегства смешивались с чувством погружения в мягкую вязкую субстанцию, словно бы в взбитые сливки. Желание вырваться и желание утонуть в ней и задохнуться – конкурировали за первенство. Но последнее одерживало верх.
Марк побрёл домой почти наощупь.
«Надо принять душ и выспаться», – думал он.
4.
Наступило пасмурное утро. Марк почти не спал. Он был настолько уставшим, а тело так сильно болело после тяжёлой работы на огороде, что он так и не смог уснуть.
Марк отвернулся от белой дощатой стены и уставился на пол, где лежало сырое полотенце после ночного душа.
Уже светлело.
«Наверное, время около пяти утра», – предположил он.
И тут Марк услышал лёгкий скрип и тихое женское пение. Он прислушался к голосу:
«Где же ты мой дом,
там, где мама ждёт,
там, где рыжий кот,
пашня, речка, мост,
пашня, речка, мост…»
Марк вскочил и примкнул к окну возле кровати, откуда он успел заметить удаляющийся силуэт женщины. По её длинным светлым косам он понял, кому принадлежала эта песня.
Он быстро переоделся в запасную чистую пару джинс и белую футболку, на ходу взглянул на себя в зеркало возле умывальника и поправил волосы.
«Кот, – подумал о словах в песне Марк, – кот – всегда хороший признак», – и вылетел из дома.
Он увидел плавно удаляющуюся фигуру Аниты. Две длинные косы тяжело стукались об её талию, и она грациозно поправляла их назад. На ней было всё то же белое платье, но уже с красным сарафаном поверх.
– Доброе утро, – догнал её Марк.
Анита бросила быстрый взгляд через плечо, и в её глазах Марк успел заметить то ли едва заметную радость, то ли лёгкую усмешку.
Она держала пустое деревянное ведро, которое поскрипывало при ходьбе.
– Тебе помочь? – Марк протянул ей руку.
Анита отдала ему ведро. Оно было довольно увесистым и пахло маслом.
– Кто-то у вас в деревне мастерит вёдра? – Поинтересовался у неё Марк.
Не то чтобы его это сильно интересовало, но начать разговор с чего-то надо было.
Анита промолчала.
– Слушай, такая рань. Ты всегда встаёшь так рано? – «Чёрт, что я несу», – мысленно ударил себя по лбу Марк. – То есть, ты молодец, я эээ…
Она посмотрела на него и слегка улыбнулась.
– Ты за водой идёшь? – Спросил, покраснев, Марк.
– Туда, – указала она в сторону зелёного дома, за которым был виден густой лес.
– Хорошо.
С минуту они шли молча. Марку удалось взять контроль над своими мыслями и теперь он украдкой наблюдал за Анитой. Он заметил, что кожа у неё нежная, как поверхность персика, на её щеках лежит лёгкий румянец, плечи у Аниты округлые и мягкие, а под правой ключицей – родинка. Косы Аниты были заплетены в сложный витиеватый узор, в каждую из них были вплетены тонкие голубые ленточки.
Ноги Марка подкашивались, будто бы он ступал по мягкому поролону, а не твёрдому каменистому грунту. Он со всей силы вжался пальцами в рукоять ведра. Марку не хватало воздуха.
Он сделал глубокий вдох и бросил на Аниту ещё один изучающий взгляд. Казалось, она не замечала ни его волнения, ни его самого. Лицо девушки было спокойным и даже отрешённым.
– Пришли, – сказала Анита и, взяв из рук Марка ведро, указала на колодец.
Аккуратный каменный колодец с деревянной крышей, покрытой искусной резьбой, располагался у самого края леса.
«Словно из какого-то археологического музея. А может, это действительно деревня под музей», – промелькнула мысль у Марка.
Земля вокруг колодца была рыхлая и сырая, а трава на ней ещё не успела прорасти как следует.
«Новый, недавно прорытый», – понял Марк.
Тем временем Анита прицепила ведро к крючку и спустила его в колодец. Марк, словно очнувшись от раздумий, бросился к ней помогать. Крутить рукоять оказалось не самым лёгким занятием. Видимо, в ведро набралось много воды.
Анита с интересом наблюдала, как Марк, пытаясь не ударить лицом в грязь перед девушкой, старательно крутил ворот. Услышав звуки расплёскивающейся воды, Анита своей мягкой ладонью дотронулась до руки Марка.
– Тшш, – сказала она и, держась поверх его руки, стала крутить рукоять.
Ведро стало подниматься куда плавнее, и когда оно выбралось, то было полным воды.
Марк аккуратно высвободил ведро с крючка, и они пошли обратно.
Ведро действительно было тяжёлым. Марк, запыхаясь, попытался продолжить разговор.
– Кстати, я слышал, что ты пела песню, что-то про дом и кота. У тебя есть кот?
Анита бросила на него удивлённый взгляд, словно не поняв о чём речь.
– Нет, – ответила она неуверенно.
Снова наступила тишина, и лишь прерывистое дыхание Марка да скрип ведра заполняли эту глухую пустоту деревенской улицы.
– Что сегодня на обед? – Марк старался придать разговору более оживлённый оттенок.
К его удивлению, на этот вопрос Анита ответила быстро и запинок:
– Пирог с рыбой, два яйца, бутылка с малиновым морсом, два блинчика, ветка укропа и козий сыр.
– Ого, – удивился Марк больше полноценному ответу, чем содержимому обеда. – Да я сегодня буду пировать. Вы с мамой вместе готовите еду? Очень вкусно… Спасибо… Эмм… Спасибо за вкусную еду каждый день, – выдохнул Марк, надеясь, что он не испортил своими глупыми вопросами всю утреннюю прогулку с Анитой.
Но Анита, казалось, совсем не замечала его смятения. Она была спокойна, словно… «кукла». Марк вздрогнул.
«Ни у кого не видел такого выражения, – подумал он, – кроме как…»
И он съёжился, вспомнив про остальных жителей этой тихой деревни.
Они почти подошли к синему дому, как Марк заметил на краю ворот маленький лиловый цветок, вылупившийся из-под каменистого грунта.
Он, не раздумывая, оторвал его и протянул Аните, сам удивившись своему поступку.
Анита остановилась и удивлённо взглянула на цветок, словно не зная, что с ним делать.
– Знаешь, – Марк поставил ведро на дорогу, – можно сделать так, – и он прикрепил цветок к её косе возле ушей.
Волосы у Аниты оказались мягкими словно пуховые перья.
– Вот так. Очень красиво. Тебе очень идёт… – Голос Марка был хриплым.
Анита осторожно дотронулась до цветка в волосах. В этот момент Марку показалось, что он почувствовал лёгкое дуновение ветра и услышал пение птиц. Он даже подумал, что ещё чуть-чуть, и солнце прорвётся через вечно серые тучи над посёлком.
Тут Анита, словно испугавшись чего-то, выхватила ведро и быстро зашагала домой.
Зайдя за ворота, она обернулась к Марку. Её взгляд был опущен вниз.
– Мне кажется, у меня был кот… – Сказала она и скрылась за дверью.
Снова настала тишина. Ни ветра, ни пения птиц. И словно тучи сгустились пуще прежнего.
Марк вздохнул. Он посмотрел на окна синего дома, закрытые тяжёлыми плотными шторами.
«Что там происходит? Как они живут? Чем занимается Анита? Целый день готовит еду и носит воду из колодца? А где же её кот? Я так и не спросил у неё про козла. Ну и хорошо, кому нужны мои галлюцинации? Она бы тоже бросила меня, как участковый…»
Марк пошёл в белое здание администрации. Там было безлюдно, хотя дверь была открытой нараспашку. Участкового Армана там, конечно же, не оказалось.
Марк попробовал позвонить по телефону, но в трубке по-прежнему были только шорохи.
Вернувшись домой, он смиренно дождался машины. Когда она приехала, он молча сел в неё.
Марк решил бросить свои попытки здороваться с водителем, с руководителем практики и вообще с кем бы то ни было, прячущимися за занавесками в своих разноцветных домиках в этой странной деревне.
«Надо выбираться, надо просто найти дорогу до остановки, там поймать машину, просто идти пешком», – крутились у него в голове мысли.
«Просто уходи отсюда», – словно чей-то тихий голос умолял его из глубины сердца.
Но Марк был слишком уставшим, чтобы принимать решения, уже третий или четвёртый день, он уже и не помнил сколько.
5.
День проходил как обычно.
Утром, когда Марк заехал за провизией, корзину ему снова вынесла пожилая женщина, та самая предположительная мать Аниты, хотя внешне они были совершенно не схожи.
Марк даже был рад этому, потому что перед следующей встречей с Анитой он хотел бы собраться с мыслями. Ему казалось, что рядом с ней он несёт чушь, и скоро Анита разочаруется в нём и больше не захочет его видеть. А может быть, уже…
«Впрочем, времени подумать об этом будет достаточно в теплице, – думал он. – Жаль, телефон не могу зарядить, хотя бы музыку послушал что ли…»
Сорняков за ночь, как обычно, выросло ещё больше, чем вчера. Работы было достаточно.
Мышцы рук гудели и болели от постоянной прополки огорода. В глазах Марка щипало, а мерзкий запах удобрений будто бы впитался в его одежду и даже саму кожу.
Как обычно ни Сурикат, ни Проводник не проронили ни слова. Да и сам Марк будто уже потерял желание разговориться с кем бы то ни было. Словно бы его язык, гортань и губы постепенно усыхали и уменьшались, становясь не способными произнести ни слова…
***
Вечером, вернувшись домой с практики, Марк обнаружил неожиданную находку на кухне: зарядное устройство! От радости он аж подпрыгнул. Времени думать, как оно тут оказалось, у него не было. Марк тут же потянулся за разряженным телефоном в карман ветровки. Холодный пот пробился сквозь кожу: в кармане было пусто.
Судорожными движениями Марк начал копаться в других карманах и вывернул их всех наизнанку. Не найдя с собой телефона, он ринулся в комнату и перерыл там все свои вещи, затем обыскал ящики на кухне, посмотрел под кроватью, креслом. Он выбежал на улицу и в сумраке стал искать телефон возле дома. Пусто.
Утром, садясь в машину, он чувствовал тяжесть телефона в кармане и ещё в дороге он периодически крутил его в руках. Такая у него есть привычка: держаться за телефон для уверенности. Он бы заметил, если бы в кармане было пусто.
Схватившись за голову, он рухнул на крыльцо дома.
«Какой же я лох. Всё не так, всё не то! – Ругал себя Марк. – Может, – осенила его мысль, – я проворонил телефон в теплице? Точно, там и обронил его! Точно, точно», – обрадовался он своей догадке.
Он оглянулся. Теплица где-то там, далеко за лесом, просто надо выйти на ту просёлочную дорогу и идти по ней до конца. А там – кладбище, и за ней – теплицы.
«Решено, – пойду прямо сейчас, решил он. – Надо поскорее найти телефон и зарядить его, попытаться найти связь и смотаться отсюда как можно быстрее. А Анита… Аните я всё объясню. И потом вернусь к ней. Обязательно вернусь. Просто сначала мне надо выйти на связь, дозвониться до матери, куратора и друзей. Я тут пятый день? Они, наверное, с ума сходят. А мама… Бедная мама», – думал он, поспешно шагая по деревенской улице.
***
В сумерках он вышел на просёлочную дорогу. Когда он дошёл до кладбища в овраге, было уже довольно темно, часть дороги Марк шёл практически на ощупь. Теплицы, покрытые белой блестящей плёнкой, отражали немного света, так что ему стало легче разобраться, что под ногами.