Князь-дракон в магической академии

– Что еще?

– Он тебя даже не любит, – снова сказал Далмат. – А ты все еще выбираешь его?

Эмилия опустила глаза. Между ее бровями пролегла складка, и Далмат едва удержался от того, чтобы коснуться ее лица и разгладить ее. Эмилия приняла виноватый вид; она отклонилась на стену и протянула ноги. Далмат приподнял руку, чтобы положить на колено Эмилии, но тут же опустил. Маркэль, конечно, не любит ее, но драться за нее он будет до последнего. Да и мацать Эмилию у него на глазах было бы как-то… подло, наверное. Далмат не считал себя подлым человеком.

– Любовь – это… – пробурчала Эмилия, не поднимая глаз. – Не главное.

– А что главное? – Далмат наклонился ближе, чтобы слышать, что она бурчит. Слишком странным было ее мировоззрение, чтобы она громко говорила о нем. Маркэль стрельнул злобным взглядом в Далмата. Он это заметил, выдержал его взгляд, и еще наклонился к Эмилии.

Эмилия отвернулась; от него пахло амортенцией – лимоном, лесом, цветами и кровью. Кровью того грифона, которого она задрала голыми руками. В крови которого купалась. Это запах смерти. Это запах ее любви.

– Главное, – пробурчала она и шмыгнула носом. Далмат стиснул пальцы, вдруг осознав, что она плачет. Эмилия накрыла щеки ладонями, незаметно стирая слезы, и продолжила: – Главное – это чтобы отец моего ребенка был сильным магом, который быстро продвинется по карьере и сможет обеспечивать меня и мою дочь.

Губы Далмата тронула улыбка. Такого наивного подхода к жизни от Эмилии он не ожидал. В нем расцвела такая нежность к ней, что он едва не обнял ее. Были бы они одни, обязательно бы обнял. Обнял бы и сказал все, что думает об этой ситуации. Сейчас сказал просто:

– Ты же видела, на что я способен.

Эмилия, наконец, поймала его взгляд. Она избавилась от следов слез, но Далмату от этого было не легче. Он хотел взять ее за руку.

– Разве не это сильный маг, который быстро продвинется по карьере и сможет обеспечивать тебя и твою дочь?

Эмилия промолчала. Далмат подсел еще ближе.

– У тебя же больше нет ни одной причины, почему ты так за него держишься.

– Может… – несмело начала Эмилия, но Далмат прервал ее:

– Это был не вопрос. Я знаю, что ты с ним только из-за этого. Все это знают.

– О, – с издевкой протянула Эмилия, – и ты как добрый человек решил меня спасти?

Они помолчали. Эмилия виновато опустила глаза, но Далмат смотрел на нее без осуждения. Он весь подался вперед, только бы быть ближе, но она отклонялась все дальше и дальше, боясь расстроить Маркэля.

– Извини, – буркнула она.

– Почему бы тебе не дать мне шанс?

Эмилия покачала головой. Но не потому, что он ей не нравился. Магия, которую он носит, была утеряна много веков назад. Его повяжут как только он переступит порог академии. Стоит ему выйти, он тут же окажется в тюрьме – Эмилия была уверена. Люди с такими способностями долго по воле не ходят. Его максимум – два-три года. А это значит, что не успеет она родить, он уже сядет.

– Я не могу бросить Маркэля, – выдавила она.

Далмат зашел с козырей:

– Каждый ли день дракон уговаривает тебя встречаться с ним?

Эмилия нашла его взгляд. В горле еще саднило от недавних слез, она сглотнула ком и насколько могла твердо сказала:

– И что, ты подаришь мне благословение?

Далмат ошеломленно умолк. Он приоткрыл рот, собираясь что-то сказать, но тут же снова закрыл. Он поджал губы в размышлениях и тихо хмыкнул.

Теперь к нему приблизилась Эмилия; он поднял на нее взгляд и облизнул губы. Нечасто она бывала к нему так близко. Он все еще помнил, какая на ощупь ее кожа. А она все еще помнила соленый вкус его губ.

– Что это? – спросила Эмилия. Далмат приподнял брови и огляделся.

– Где?

Эмилия хихикнула, Далмат утер лицо ладонями.

– Благословение, – сказала она. – Что это?

Далмат покачал головой.

– Тебе это не нужно, дорогая.

Она насупилась. Как это не нужно? Как она еще захватит власть в клане, как не с помощью этой “невероятной силы”, о которой ходят легенды? Эмилия едва не подавилась возмущением, когда увидела измученное этой темой лицо Далмата.

– Это… Это вот это – благословение? – спросила она, имея ввиду под “этим” то, что Далмат превращается в дракона. Он, кажется, понял ее без лишних намеков и кивнул. – Больше никого такого нет?

Он покачал головой и закрыл лицо руками.

– Нет, Лия, – сказал он, и голос его трясся. Его пальцы дрожали, он шумно втянул в себя воздух. – Я такой один.

– Ты больше… Как ты это сделал? Правда не знаешь больше никого, похожего на тебя? – начала она сыпать вопросами. Далмат только покачал головой, и Эмилия спешно добавила: – Извини, что столько вопросов…

– Нет, Лия, я больше никому не передам этот ужас, – сказал он. – Я уже сотню раз пожалел, что однажды пожелал этого. Этот секрет умрет вместе со мной.

– Хибэй и Неай не знают?

– Они знают, что это, но не знают, как это получить. Боже, Лия, мои дети будут такими.

Эмилия потянулась взять его за руку, но медленно опустила ладонь на скамью между ними. Маркэль все еще не сводил с них глаз, и Эмилия не могла оказать потемневшему Далмату ни одного жеста поддержки. Далмат проследил за ее рукой, и его губ коснулась улыбка.

– Это же, наверное… – Эмилия замолкла, пытаясь подобрать слова. – Прекрасно? Что твои дети будут носителями древней магии и…

– Нет, Лия, это не прекрасно.

Они замолчали. Далмат через два рваных вдоха собрался с мыслями и тихо продолжил:

– Ты же не хуже меня должна знать, что великая сила это не дар, а проклятие. Я никого не могу обречь на это.

– Тогда почему ты говоришь это мне? – спросила Эмилия. – Хотя минуту назад предлагал встречаться? Что, я не все?

Далмат тяжело вздохнул от невозможности коснуться ее и поджал губы.

– Не было бы здесь твоего парня, – зашипел он. – Я хочу, чтобы ты знала, на что согласишься.

– Если соглашусь, – с нажимом проговорила она, и Далмат кивнул.

– Если согласишься, – повторил он. – Я хочу, чтобы ты знала, на что идешь. И что будет с твоими детьми, если… – он глубоко вздохнул, собираясь с силами, – если ты решишь делать их со мной.

Эмилия прикусила нижнюю губу. Он и правда сильный маг. Он и правда быстро продвинется по карьере, если ему вообще позволят построить карьеру. Быть может, она сможет выдать ему протекцию клана; они влиятельны и могут защитить его от преследования. В клане состоят уважаемые люди, хотя бы даже госпожа Соргина. А если она сама станет главой клана, то все будет намного проще: никто не посмеет тронуть ее мужа.

Но ее пугала перспектива того, что ее дочь будет маленьким драконом, запертым в человеческом теле. Ее несуществующая еще дочь будет страдать и плакать по ночам от боли, которую ей будет причинять дракон. А потом ее дочь подвергнется такому же преследованию, как и Далмат. А он подвергнется. Она не могла этого допустить.

Но эта сила манила ее так сильно и все это выглядело так сладко и привлекательно, что не попробовать было бы кощунством.

Эмилия поднялась со скамейки и поманила за собой Далмата.

– Пойдем-пойдем, – сказала она. – Я подумаю.

– Правда подумаешь? – спросил он, и в его глазах Эмилия увидела лучик надежды. Надежды, которую она не хотела бы в нем гасить.

– Правда подумаю.

10 Два сапога – пара

Экзамен по зельеварению Эмилию не радовал. Она любила зельеварение, но экзамен у джау Астасагар обещал быть очень сложным. Хоть Эмилия уже сварила отчетное зелье, это было еще далеко не все. На экзамене ей придется варить простое зелье по памяти, без книги. Как будто она знает базовый сборник наизусть. Джау Астасагар, может, и хорошо к ним относился, но порой он вел себя так, будто у них нет других предметов и других экзаменов.

И – конечно же – разумеется – Далмат предложил ей маленькую консультацию по зельям. И – конечно же – разумеется – Маркэль странно на него посмотрел. Вообще, Маркэль после мероприятия в сауне стал еще менее доверчив к Далмату, и это стало совсем ужасно. Эмилия совершенно не собиралась к нему уходить – просто получить благословение, и все. Но Далмат иногда так на нее смотрел… В общем, нетрудно было догадаться, что между ними что-то зреет. Эмилия усиленно делала вид, что это “что-то” зреет только с одной стороны, но самой себе она неохотно признавалась, что он нравится ей все больше и больше.

Она даже немного жалела, что познакомилась с ним слишком поздно. Иногда она в тайне представляла, как он обнимает и целует ее; Маркэль никогда не мог разбудить в ней такой огонь одним только поцелуем. А как он на нее смотрел! Она не помнила, смотрел ли так на нее хоть кто-нибудь.

– А где твой хваленый Маркэль, черт бы его побрал, Кортез? – спросил Далмат, когда она вышла к нему одна. Помощь он предлагал им обоим, однако самоуверенный Маркэль, черт бы его побрал, Кортез, не мог позволить Далмату уязвить его гордость и сказал, что справится сам.

Эмилия закатила глаза.

– Он сказал, что не нуждается в твоих консультациях, – Эмилия передразнила тон Маркэля, и Далмат рассмеялся.

– Не хочет – не надо. Я хотел, как лучше. Пойдем?

– Куда?

– А ты собиралась учить рецепты у меня в комнате? – губы Далмата исказила двусмысленная улыбка. – Я, конечно, не против…

– Нет, Далмат, – строго сказала Эмилия, и он отступил. – Я не это имела ввиду.

Он обезоруженно поднял руки.

– Извини. Я не буду… – он замялся, но так и не нашел, что сказать. После того, как она обещала подумать над его предложением, прошло уже больше трех дней, но ей казалось, что Далмат и так понимает, что “я подумаю” означало “нет”. “Нет, но я не хочу тебя обидеть”. – Пойдем.

Он повел ее за собой, прочь из общежития. Они сбежали по темной лестнице. Эмилия знала здесь каждую ступеньку. Подземелья, дальние коридоры, какие-то темные закутки и крохотные кабинетики. Далмат толкнул последнюю дверь слева и пропустил Эмилию вперед.

– Что это? – она огляделась по сторонам; шкафы, ящики, полки, стол, книги и склянки, какие-то ингредиенты на столе и маленький котелок на полу, в котором кипела какая-то полупрозрачная жидкость без опознавательного запаха. Эмилия присела перед котелком на корточки и принюхалась. Далмат сел рядом.

– Ничего, – ответил он. – Хочешь полглотка?

Эмилия наигранно задумчиво промычала, приложив пальцы к губам.

– Хочу ли я полглотка “ничего”?

Эмилия покачала головой и встала на ноги.

– Ты обещал помочь мне с зельями. Только если не вот это – твоя помощь.

Далмат хохотнул, и его губы сохранили добрую лукавую улыбку.

– Нет, это мой выпускной проект.

– Серьезно? – Эмили бросила взгляд в котелок. – А что это?

Далмат пожал плечами, не находя слов, чтобы объяснить.

– Сложно сказать, – буркнул он. – Я еще его не тестировал.

– Когда экзамен?

– На следующей неделе.

Далмат отвлекся на книгу и крохотный котелок на столе. Он стал раскладывать на столе ингредиенты для простых зелий – как будет на экзамене.

– Итак, ингредиенты простых зелий – это травы. Редко плоды, – Далмат стал медленно обходить стол. – На экзамене у тебя будут зверобой, липа, мята, бадан, душица, иван-чай и еще до двадцати названий.

Он заметил, что Эмилия не сводит глаз с котелка на полу, и его губы тронула улыбка. Он подошел к ней, слишком увлеченной кипящим зельем, встал рядом и едва-едва коснулся подбородком ее плеча.

– Что такое? – тихо спросил он, и Эмилия вздрогнула. – Хочешь полглотка “ничего”?

Эмилия кашлянула, и Далмат отступил.

– Продолжим, – сказал он. – Среди всех этих трав будут те, которые ты можешь смело выкинуть еще до того, как получишь задание.

Он снова обошел стол и встал лицом к Эмилии. Она опустила взгляд и посмотрела на разложенные травы на столе.

– Среди них, – Далмат взял длинную травинку с цветком, напоминающим шишку. – Кровохлебка. Нет ни в одном базовом зелье. Дальше. Запоминай троих. Коровяк, череда, хвощ. Мочегонные – бесполезны, – он убрал троих в сторону. – И мята. На экзаменах из мяты ничего не варят, потому что мятные пары обладают очень едким запахом. Дальше. Твоя задача после отсеивания этих пятерых – распределить травы по группам. Первая – чайные. Зверобой, душица, ромашка, плоды шиповника, эхинацея.

– Кто?

Далмат замер и поджал губы.

– Розовая ромашка.

Далмат переложил в сторону перечисленные травы и, да, среди них было что-то, похожее на розовую ромашку. Эхинацея.

– Следующая группа, – продолжил Далмат, – заживляющие. Календула, зверобой, багульник, тысячелистник, прострел. Получаешь задание на мазь от царапин – смешиваешь этих пятерых и не паришься.

– Как выглядит прострел?

– Его другое название – сон-трава, – Далмат переложил к кучке связку маленьких сиреневых цветков.

Далмат разложил перед ней травы и плоды на четыре группы и подождал, когда она визуально запомнит, как должен выглядеть ее стол.

– Тебе не обязательно знать их по названиям, достаточно запомнить, как они выглядят. Даже не обязательно помнить, что они делают. Распределение на группы – ключ к успешной сдаче экзамена.

Эмилия молча кивала. Когда он снова смешал все травы и попросил ее повторить раскладку, она потерялась. Далмат тяжело вздохнул; Эмилии показалось, она услышала в этом вздохе нотки разочарования, и послала Далмату недовольный взгляд. Он сосредоточенно смотрел на травы, переводил взгляд с одной на другую. Когда он заметил, что Эмилия смотрит на него, приподнял брови и в глазах его так и стоял вопрос “что?”.

Эмилия покачала головой и потупилась. Вот и поговорили. Она бездарность, даже не может запомнить, какую траву с какой класть. Далмат наклонился к ней через стол и осторожно тронул за плечо, привлекая ее внимание.

– Давай еще раз, – сказал он. – Смотри…

Он повторил раскладку трав, теперь медленно. Эмилия следила за каждым его движением, и в ее голове было только одно, и оно было далеко от экзамена по зельеварению. Ее интересовало только то, правильно ли она поступает, когда отказывает Далмату. Он явно более перспективный и сильный маг, чем Маркэль. С таким мужем она точно станет главой клана. Но не станет ли она раньше вдовой? Эмилия теперь следила за его увлеченным лицом; когда он рассказывал про зверобой и чистотел, оно прояснялось, на его губах цвела счастливая полуулыбка, и на лице Эмилии невольно отразилась такая же.

На душе у нее стало так тепло и приятно от того, сколько внимания Далмат ей уделял, и как он старался объяснять ей все так, чтобы она точно поняла. Каждая минута, проведенная с ним, была на вес золота, и Эмилия уже грустила, что их время неумолимо подходит к концу. Оно утекает сквозь пальцы, и Эмилия при всем желании не сможет его удержать; это его последний год, вот на следующей неделе он сдаст последний экзамен, и больше они никогда не увидятся, даже случайно.

Эмилия расстроилась; между ее бровями пролегла глубокая складка, а губы исказились в грустной гримасе. В целом, выглядела она так, будто сейчас расплачется. Далмат отвлекся от рассказа, обошел стол и взял ее лицо в ладони. Он нежно разгладил ее лоб и заглянул в глаза.

– Что такое? – спросил он.

– Ничего, – буркнула Эмилия, скуксившись еще больше. Теперь, когда он прикасался к ней, ей было вдвойне жаль, что это – одна из последних их встреч.

Кажется, Далмат прочитал все по ее лицу. Он смягчился, плечи его опустились, и он снова принял вид плюшевой игрушки, каким Эмилия знала его до этого. Он провел горячими пальцами по ее щекам и облизнул губы.

– Не расстраивайся. Ты же все равно выбрала Маркэля Кортеза, а не скромнягу, который превращается в дракона.

– Как ты связан с Князем? – спросила Эмилия, пока зашел разговор. Теперь он не отвертится от этого вопроса.

– Я – прямой потомок его учеников, – просто ответил Далмат и вздохнул. – Но это не важно. Ты же все равно выбрала…

Его остановил звонкий шлепок по лицу. Его голова мотнулась в сторону, на щеке остался красный след от ладони. Далмат отпустил лицо Эмилии, поднял руки и отступил ближе к столу.

– Извини. Я обещал, что…

– Я еще никого не выбрала, – рыкнула Эмилия.

– Он тебя даже не любит.

– А ты так любишь! – раздраженно крикнула Эмилия, и между ними повисло молчание.

Далмат прикусил губу, сдерживаясь от ответа. Он отвел взгляд и принял виноватый вид. Он оперся о стол и скрестил руки на груди. Еще до того, как он успел что-то сказать, снова заговорила Эмилия:

– Я тебе нужна так же, как и ему. Как просто красивая вещь, и не более.

– Лия, ты неправа, – попытался успокоить ее Далмат, но это разозлило ее еще больше.

– В чем я неправа? Хочешь сказать, ты меня любишь? Да ты хоть знаешь, что мне нравится?

Далмат опустил голову и тихо сказал:

– Тебе нравится гроза и фильмы с Амброй Дервиши.

Эмилия насупилась. Это была правда.

– Неай, наверное, провел отличное расследование, – огрызнулась она.

– Откуда ты знаешь?

– Я вижу, как он таскается за мной тут и там, – сказала Эмилия, и не соврала. Иногда она и правда видела незнакомца, – и только потом поняла, что это Неай, – который ходил за ней и слушал. На это можно было не обращать внимания, но теперь это ее добивало. – А еще меня раздражает, что ты обливаешься приворотным зельем.

– А как Маркэль холоден с тобой, тебя не раздражает? – спросил Далмат. Это было очень смело с его стороны, и за свою смелость от тут же получил колючий взгляд Эмилии.

– Мы говорим о тебе, – рыкнула она, и Далмат, снова проявив смелость, оборвал ее:

– Я хотя бы вижу в тебе женщину, а не красивую куклу, которая повысит мой социальный статус.

Эмилия стиснула зубы и кулаки. Вокруг ее пальцев заплясали искры. Это было обидно. Главным образом потому, что это тоже была правда. Далмат знал достаточно о ее личной жизни; иногда ей казалось, все об этом знают.

– Лия, не нужно злиться, – смягчился Далмат. – Я не хочу тебя уговаривать, но…

– Но занимаешься этим, – огрызнулась она, – я заметила.

– Лия, – он обезоруженно поднял руки. – Не злись, умоляю. Давай я налью тебе воды, и мы спокойно поговорим. Я не хочу тебя потерять.

Эмилию это укололо. Она тоже не хотела его потерять. Она поджала губы, стряхнула последние искры с пальцев и медитативно выдохнула. Успокоение приходило медленно. Далмат поднес ей стакан чистой воды.

– Садись, – сказал он, подвигая ей стул. – Все хорошо.

Эмилия сжала в руке стеклянный стакан, залпом осушила и убрала на стол, чтобы он не лопнул в ее руке. Их ждал долгий разговор.

***

Она даже не помнила, в какой момент голова перестала соображать.

Когда она пришла в себя, ее обнимали теплые нежные руки. Эмилия потянулась, и руки перехватили ее, прижимая к горячему твердому телу. Ее шеи коснулись влажные губы, и Эмилия с трудом разлепила глаза.

– Доброе утро, Лия, – шепнул над ее ухом Далмат.

Эмилия мгновенно пришла в себя, оттолкнула его и прикрыла голую грудь одеялом. Эмилия пнула Далмата, и он легко перехватил ее ногу.

– Тихо-тихо, – осадил ее Далмат и прижал ее ноги к кровати.

– Не трогай меня! – крикнула Эмилия, выдернула из-под него ноги и поднялась с кровати. Ноги предательски подогнулись, и она едва не упала на колени.

Эмилия потащила за собой одеяло и отступила к двери. Эмилия нашла глазами свои топ и кофту, и заозиралась в поисках штанов. Далмат тяжело вздохнул и поднялся с кровати. Эмилия остановила его жестом руки.

– Стой! – крикнула она, и Далмат замер. – Не подходи!

Далмат щелкнул пальцами, и ничего не произошло.

– Что ты делаешь? – она испуганно отступила.

– Оглушающее заклинание, – Далмат посмотрел на часы. – Время пять утра, я не хочу, чтобы кто-то слышал твои крики.

Когда он снова шагнул к ней, она закричала.

– Не подходи ко мне! Ты…

Она запыхтела от злости. Далмат, не обращая на нее внимания, прошел по комнате, выудил откуда-то ее штаны, сложил и положил на стол.

– Ты… – она стиснула зубы, и почувствовала, как ее пальцы дрожат от злости и искр магии. – Ты воспользовался мной.

– Ну типа, – ответил Далмат. Он сложил ее топ и кофту и положил на штаны. Эмилия покраснела не то от стыда, не то от злости. Волосы у нее на затылке зашевелились от волн магии, проходящих по ее телу.

– Я тебя убью, – зарычала Эмилия и с угрожающим выражением приблизилась к нему. Он даже не сдвинулся с места, и Эмилия остановилась. Она опустила глаза, продолжая сжимать кулаки. – Ты опоил меня приворотным зельем.

– Я не ожидал, что ты… потеряешь сознание, если можно так выразиться, – признался Далмат; звучало, как заученный текст, и Эмилию разозлило это еще сильнее.

– Ты мог меня не трогать…

– Мог. Должен был, – с нажимом проговорил он. – И я пытался. Посмотри на меня.

Эмилия подняла голову, и на ее щеки выпали две крупные слезы, которые она не смогла сдержать. Лицо Далмата смягчилось, и он снова стал похож на плюшевую игрушку. Он хотел коснуться ее лица, вытереть слезы, но она ударила его по ладони.

– Мне не стыдно, – произнес он. – И я этого хотел. Но не таким образом.

Эмилия еле сдержалась, чтобы не ударить его. Она оттолкнула его от стола, сгребла одежду и направилась к двери. Когда она коснулась ручки, Далмат снова щелкнул пальцами; Эмилия опустила ручку, но ничего не произошло. Она толкнула дверь, снова опустила ручку, но это не помогло. Эмилия втянула носом воздух, пытаясь успокоиться, и со всей силы зарядила кулаком в дверь.

– Лия, успокойся, – Далмат остановился позади нее, – я тебя умоляю.

Эмилия сдерживала себя ровно секунду. Она обернулась, крепко ударила Далмата в грудь, он отступил, она ударила снова, бросила в него своей одеждой, ногой ударила его под колено и повалила на спину. Он с грохотом повалился на пол, Эмилия упала на него сверху и стала молотить его кулаками, ожидая попасть по лицу; ожидая почувствовать тепло его крови. Далмат закрыл голову руками, защищаясь от ее яростных и неожиданно сильных для такой маленькой девушки ударов. На коже он чувствовал электрические разряды, и скоро ему было уже настолько больно, что терпеть не было сил.

– Я убью тебя! – кричала она. – Убью!

Далмат перехватил ее руку, и от пальцев до плеча его руку прострелило болью. Он поймал ее вторую руку, и завел за спину. Он прижал ее к груди и мягко коснулся губами ее виска.

– Лия, успокойся.

Она тяжело дышала. Эмилия облизнула губы, тяжело и громко сглотнула и раззявила рот, намереваясь укусить Далмата за шею. Он испуганно отстранился, перехватил ее ладони одной рукой, а второй поймал ее лицо.

Она закричала, оглушая его, стала дергаться, пытаясь вырваться, а когда совсем обессилела, уперлась лбом в его плечо и затихла. На его грудь упали теплые капли; Далмату захотелось обнять ее, приласкать, но он все еще боялся отпускать ее руки.

– Лия, – позвал он ее, – Лия, все хорошо.

Она обессиленно зарычала и дернулась, но Далмат держал ее крепко.

– Лия… Я не знал, что так будет. Правда. Если бы я знал, что ты не в себе…

– Хочешь сказать, это я тебя соблазнила?

– Что значит «соблазнила»? Мы, вроде как, помирились, и ты была не против.

– Мы помирились? – Эмилия сделала недоверительный акцент на последнем слове. Она шмыгнула носом.

– Помирились, – кивнул Далмат, и Эмилия в его руках обмякла. По щекам покатились крупные слезы. – Да, я планировал с тобой переспать. Но если бы я знал, что ты не в себе, я бы никогда этого не сделал. Веришь мне?

Эмилия коротко кивнула. Далмат отпустил ее шею, убрал с ее лица медные блестящие волосы и оглядел ее красивое лицо.

– Мне очень жаль, – признался он. Далмат осторожно отпустил ее руки, и она всхлипнула от боли в плечах.

Когда он провел пальцами по ее плечам и талии, с которых сползло одеяло, пока они дрались, Эмилия толкнула его, снова повалив спиной на пол и сомкнула руки вокруг его шеи. Он закряхтел от боли и вцепился в ее пальцы.

– С какого перепуга ты такая сильная стала? – он с трудом отнял руки от шеи, Эмилия вырвалась, вскочила с пола, придерживая на груди одеяло, схватила с пола свою одежду и бросилась к двери. Она все еще была запечатана. – Боже, ты меня чуть не убила…

– Открой сраную дверь, или я доведу дело до конца.

Далмат поднялся с пола и подошел к Эмилии, намереваясь пригладить ее растрепавшиеся волосы, хотя бы еще хоть раз коснуться ее, но она ударила его по рукам.

– Не подходи ко мне. Ты мерзкий.

– Мне очень жаль, – снова сказал он. – Правда. Извини, что так получилось.

– Открой дверь, – зашипела Эмилия.

– Давай ты сначала оденешься? Я не хочу, чтобы кто-то увидел тебя, обмотанную в одеяло.

Эмилия замахнулась на него, и, наконец, добилась своего – он испугался.

– Я не твоя собственность. То, что ты мной воспользовался, не значит, что я теперь твоя вещь.

– Я не имел это ввиду.

Она стиснула зубы.

– Простишь ли ты меня когда-нибудь?

– Если откроешь сраную дверь.

– Если оденешься.

– Если отвернешься.

Далмат послушно отвернулся, что даже удивило Эмилию. А как же пререкания в духе “я и так уже все видел”. Она скинула с себя одеяло, натянула топ и кофту; когда поправляла штаны, Далмат обернулся. Их взгляды встретились. Эмилия вдруг поняла, что он и правда видел ее голой. Не только видел, но и трогал. По ее телу пробежал озноб. Стало мерзко от себя, и Эмилии захотелось помыться. Она чувствовала отпечатки его ладоней на всем теле, на ногах и талии, на плечах и спине, где он ее обнимал; все тело горело и саднило, и от этого в груди разгорался пожар ярости…

Осталось только понять, как сказать об этом Маркэлю. И стоит ли, потому что они точно поссорятся, и Эмилия потеряет последние крохи влияния в клане. А он потеряет популярную и престижную девушку, и если Эмилия сможет как-то оправиться от его потери, то вот он – вряд ли. Умолчит об этом? Не станет это выносить на всеобщее обозрение? Может, тогда и ей стоит не говорить об этом?

– Зачем ты варил это зелье? Что оно, по-твоему, должно делать?

Далмат поджал губы.

– Ты знаешь.

– Нет, не знаю, – рыкнула Эмилия, и Далмат отвел взгляд.

– Амортенция, – ответил он. – Разбавленная. Я хотел, чтобы это произошло… Само собой.

– Оно и произошло, разве нет? – съязвила Эмилия, и Далмата это укололо.

– Я извиняюсь. Я, наверное, никогда не смогу загладить свою вину.

Эмилия тихо хмыкнула и облизнула губы. Далмат тоже облизнул губы, и Эмилия это заметила. Она стиснула кулаки, но заставляла себя думать усерднее. В ее голове зрел безупречный план мести, но она хотела сделать все как можно безопаснее для себя.

– Что ты там сказал..?

– Что я извиняюсь.

– Нет, ты сказал… “Я этого хотел”?

– Не начинай, прошу тебя…

– Тихо, – властно сказала она, и Далмат замолк. – Хочешь и сейчас?

Его лицо на мгновение изменилось; на нем отразилось удивление и… надежда? Он снова принял извиняющееся выражение, и теперь как будто он корил себя еще и за то, что посмел надеяться на секс с чужой женщиной. Даже несмотря на то, что у них уже все было.

– Я был бы счастлив, – бросил он. Эмилия улыбнулась; не потому, что ей понравился ответ, а потому что он сказал правду.

– Я подумаю.

Его глаза округлились, он отступил на полшага и заглянул в ее лицо.

– Лия? Ты все еще здесь? У тебя все хорошо?

– У меня все отлично, – ее улыбка стала шире. – Выпьешь полстакана своего варева – тогда поговорим.

На его лице отразился теперь испуг, а Эмилия внутри ликовала. Он покачал головой.

– Нет, Лия. Это может быть опасно и…

– Тихо, – мягко и строго сказала она, и Далмат затих. Все-таки он был послушным мальчиком. – Или ты не хочешь, чтобы я тебя простила?

– Оно может сработать не так, как ты рассчитываешь.

– Ты думаешь, я рассчитываю, что ты накинешься на меня и изнасилуешь снова? – эти слова укололи его, и он опустил глаза.

– Лия, нехорошо манипулировать моими чувствами.

– Нехорошо, Далмат, – заставлять любимую девушку пить приворотное зелье и насиловать ее. А манипулировать твоими чувствами – это шелуха по сравнению с тем, что ты сделал.

Он помолчал. Она назвала себя его любимой девушкой, у него в груди разлилось приятное тепло, но ему казалось, он не должен этого чувствовать. Это была правда, и она впервые прозвучала между ними вслух, и для обоих их чувства внезапно обрели вес. Далмат повел плечами, стряхивая с себя нахлынувшую нежность к ней. Он едва смог побороть желание прикоснуться к ее лицу и прижать к себе ее маленькое хрупкое тело.

– Пойдем прямо сейчас? – спросил он. Даже если он отключится, она позволит ему прикоснуться к себе. Может быть, он даже ее поцелует. О большем он не мог и мечтать, даже несмотря на то, что было между ними ночью.

– Да, – Эмилия заулыбалась, и улыбка эта была недоброй. Она не знала, как зелье подействует на Далмата; если даже он накинется на нее и изнасилует, она изобьет его еще раз. Ей просто хотелось, чтобы он почувствовал то же, что и она. Омерзение от самого себя. Ощущение, что тебя обмакнули в грязь и вытерли ноги.

Они прошли по пустой общей комнате и спустились в подземелье. Когда она снова увидела маленькую каморку, заставленную склянками, у нее в животе что-то перевернулось не то страха, не то от предвкушения. Далмат помешал зелье в котле; Эмилия стояла за его спиной и внимательно следила. Он налил себе полстакана, как Эмилия и просила. Эта доза вполне могла бы убить его, но разбавленная амортенция должна была быть слабой. Должна была. Когда он предложил это Эмилии, жидкость в стакане была кристально прозрачной, как вода, а в его стакане чистое зелье было мутным, белесым. Интересно, сколько он добавил в ее стакан?

– Лия, если будет совсем плохо – можешь сломать мне руку.

– Обязательно.

– Если мне сплохеет, склянки для антидота в этом шкафу.

Эмилия не обратила на него никакого внимания. Она просто ждала, когда он выпьет. Далмат хотел сказать что-то еще, но, увидев, что Эмилии это не интересно, он опрокинул в себя полстакана зелья. Эмилию сковал страх; сейчас могло произойти все, что угодно. Далмат поморщился от вкуса. Он сел на пол, и Эмилия заволновалась.

– Далмат? – она опустилась перед ним на колени. Он побледнел; Эмилия тихо выругалась. – Далмат!

Она ударила его по щеке. Он поднял на нее затуманенный взгляд.

– В глазах темнеет, – выдохнул он.

– Твою мать, – рыкнула Эмилия. Она усадила Далмата к стене, чтобы он не упал. – Только не теряй сознание.

Она подскочила и раскрыла дверцы шкафчика. Склянки зазвенели, и она принялась переставлять их в надежде найти нашатырь. Она закрыла дверцы и выдвинула ящик. Склянки перекатились по дну, и Эмилия поймала их, рассматривая бледные этикетки. Найдя, наконец, нашатырь, она хотела сунуть его Далмату, но, развернувшись, уперлась прямо ему в грудь.

– Что-то нашла? – улыбаясь, спросил он. Ловкими пальцами он вытянул у нее флакон, положил на место и задвинул ящик. Не спрашивая, он приподнял ее лицо и накрыл ее губы поцелуем. Ее обожгло жаром, Далмат прижался к ней сильнее, прикусывая губы и едва не срываясь на рык; Эмилия слышала, как он рокочет в его груди. Она замычала, пытаясь вырваться, но он держал ее крепко – крепче, чем раньше. – Не убегай.

Далмат сдвинул склянки и неубранные травы по столу и усадил на него Эмилию. Она взвизгнула, когда он поднял ее над полом.