– Вот повезло чуваку! А я никогда не летал на вертолёте!
– Поверь мне, ничего хорошего, – засмеялся мужчина. – Трясёт, гремит, тошнит! Как-нибудь устрою тебе экскурсию. Они часто здесь бывают, комбинат для них сухпайки производит.
– Нет, не получится, – насупился Денис. – мы с мамой уедем отсюда. Навсегда.
– Ох, – спохватилась Люба. – Надо же отбой на поиск дать. Катя, звони отцу, а я в полицию Вите позвоню!
Быстро переговорив с другом, она прислушалась к тому, как Катя разговаривает с бабушкой, и поёжилась: ну, Софья Семёновна вторая!
– Я вернусь завтра, переночуем здесь у добрых людей. Денис – никогда! Да, он решил жить с мамой. Суд? Да ради бога! Будем разбирать, почему он не хочет с вами жить. Вот будет по городу о чём поговорить людям! Там ещё в полиции будем выяснять, почему Гришку за нападение на маму не привлекли. Да ещё почему ей угрожали убийством, чтобы сюда не ездила. Это ты не выдумывай, а в полиции есть запись, где они маме угрожают. Твои придурки у автостанции на неё напали, а там камер навешано! Нормально я с тобой разговариваю! Да, в моём возрасте девочкам уже челюсти ломают, и ты не возмущаешься!
– Катя, как можно так разговаривать!
– Да всё можно, мама! Я бы с вами уехала, но для меня самое главное сейчас учёба. Я не хочу переходить в другую школу. А бабушке надо показать, что мы её не боимся. А то будет тебя пугать и ребёнку нервы трепать!
– Ребёнок, – фыркнул обиженный Денис. – Тоже мне оглобля! Большая, но дурная!
– Конечно, ты ребёнок, разве взрослый попёрся бы в лес без телефона!
– Дети, не ссорьтесь!
Хозяева уступили гостям спальню. После ужина Люба уложила сына. Катя в гостиной, воспользовавшись учебником Люси, читала завтрашний параграф по физике. Пока женщины накрывали стол к чаепитию, а хозяин в детской воевал с детьми, Люся шепнула:
– Вынуждена сообщить. У Иры выкидыш.
– Боже! Ты имеешь в виду… что кто-то виноват?
– Она поступила в больницу в три часа. Вряд ли кто-то её ударил, но связь между ссорой за обедом и её состоянием прослеживается. Наверное, потрясена была не меньше, чем Денис. Или ты думаешь, что она знала об этом нападении?
– Нет, конечно. Я бы навестила её, но боюсь, лучше ей от этого не станет. Помнишь, на Новый год? Она была такая потерянная, а на неё никто внимания не обратил!
– Ты Ирку ещё пожалей!
– А что? Она у меня мужа не отбивала, сошлась с ним, когда я ушла.
– Нет, Люба, она сошлась с ним, когда ты была в беде. Завистливая дрянь!
– Ну, чему тут завидовать?
– Но она-то этого не знала! Кстати, а почему не знала? Почему ты ничего не рассказывала подруге?
– Я бедная, но гордая, – усмехнулась Люба. – Ещё не хватало, чтобы меня жалели!
Разговор прервался с приходом Кати. Потом заглянул на кухню хозяин дома:
– Девчонки, поглядите на это безобразие!
Малыши забрались с двух сторон к Денису на кровать и грузили ему на живот книжки:
– Вот зайчик. Ты такого видел?
– Пусть немного пошалят, – шепнула Люба. – Дети перевозбуждены, пусть разряжаются. И Денису отвлечься полезно.
Утром позвонил Стас, попросил задержаться на несколько часов. Сказал, что после вчерашней погони не рискнёт везти её без сопровождения. Да, Игорь позвонил и всё рассказал. И Стас уже выяснил, что те две машины, что гнались за ними, не потеряли их у котлована, а проскочили вслед за ними под мостом. И там столкнулись: первая пролетела вперёд, но вовремя затормозила, а вот вторая врезалась в первую и вмазала её в ограждение. Никто серьёзно не пострадал, но продолжить преследование не смогли. Так что неосмотрительное решение Игоря помочь Любе оказалось для него спасительным. Два автомобиля – это было просто сопровождение. На Московской трассе его ждали более серьёзные силы. Они были вызваны теми двумя на Утятинскую дорогу, но пока добрались, сопровождение уже потеряло преследуемых.
– Похоже, либо они хотели заставить его что-то подписать, либо этот псих решил, что Алине выгоднее стать вдовой, чем разведённой. Прошлый раз перенесли развод из-за справки о её болезни. Но второй раз этот номер не пройдёт. Пока не разведут, Игорь здесь не появится!
До отъезда Люба пообщалась с бывшими мужем и свекровью. Они ни много ни мало как предложили ей вернуться! Люба от неожиданности засмеялась.
– И что смешного? – возмутилась свекровь.
– А вы считаете, что, пока Сергей уходил на войну, чтобы родину и семью защищать, я как верная Пенелопа слёзы лила и саван ткала? Я замужем, Софья Семёновна.
– Не выдумывай, – прозвучало привычное.
Тут уже Любу просто согнуло от смеха. «А может, не такая уж глупость этот мой фиктивный брак», – подумала она.
Дерзкая попытка
С утра бухгалтерша Галина Степановна Любу взбесила. Когда Люба зашла в бухгалтерию, та молча встала из-за стола, подошла к стене, подцепила своими хищными ногтями обои и рванула лист на себя:
– Срамота, который день пятно не заклеено, можно подумать, что здесь алкашки работают!
– Ну, теперь посетители будут знать, что тут психи работают, – сдержанно ответила Люба и повернулась к выходу.
Пятно, действительно, появилось после пьянки. На юбилее у Эммы Аркадьевны, главбуха, на котором перебравшая именинница, выступая с ответным тостом, взмахнула рукой с бокалом и выплеснула вино. За эти несколько дней у Любы не дошли руки пришпандорить сюда какое-нибудь панно или кашпо. А теперь что прикажете делать? Галина же до самого потолка полосу ободрала, ещё и от соседней кусочек прихватила! А потолки тут высокие, четыре метра с хвостиком. И вообще, не офис тут должен быть, а торговое или производственное помещение. А этим бы лучше перебраться на четвёртый этаж…
Это всё она мысленно проговаривала, пока моталась по городу в поисках обоев нужного рисунка, потому что на складе подобного не оказалось. В четвёртом, наверное, магазине только нашла такого же рисунка, но немного отличающиеся по цвету. Поехала дальше. Наконец оказалась на Ленинском проспекте, где увидела ещё один вариант того же рисунка. Махнула рукой и попросила упаковать. Зашла к тёте Клаве, как раз время обеденного перерыва.
– А я думала, ты с Дениской, – вышла из спальни старуха.
– Всё, послезавтра, приезжает, – успокоила её Люба, пристраивая в угол покупку и скидывая с ног сабо. – В субботу устроим праздничный обед. Вот, посмотрите в телефоне его фотки с моря, пока я на стол накрою!
– В хорошую школу мальчик наш попал, – присаживаясь за накрытый Любой стол, сказала старуха. – И учителя хорошие, и летний лагерь свой в лесу есть, и вот… даже на море вывезли их. Только почему ты её называешь «Школа киллеров»?
Люба смущённо рассмеялась:
– Это Денис тебе сказал? Не называю я её так, один раз вырвалось! Это было в первые дни, когда я его сюда перевезла. Шли в больницу, Динька на костылях, и догнал нас Саша, Александр Андреевич со старшим племянником. Мы были не то, что знакомы, но один раз поругались. Слово за слово, сказали, что будем в ближайшую школу устраиваться. А он говорит: «Я теперь в школе работаю. Давай к нам!» Ну, у меня и вырвалось… они оба такие качки, и дядя, и племянник.
– Как-то это глупо звучит, – недоверчиво сказала тётя Клава.
Люба перевела дух. Как много приходилось от старухи скрывать! Ведь Саша – тот самый бандит, что с Большаковым приходил и возвращался потом прощения просить. Когда он сказал, что ушёл от Большого и устроился работать в школу, у неё невольно вырвалось: «В школу киллеров?» А оказался очень хорошим человеком, талантливым тренером, ученики его любят. Помогает сестре, у которой два пацана. Люба бы не догадалась в ближайшую школу обратиться, там ведь было написано «Школа-интернат». А он сказал: «Ну и что? Будешь каждый вечер его забирать, это не возбраняется. А если случится уехать или заболеть, он будет там ночевать. И кормёжка там правильная, как спортсменам положено». Действительно, в мае она относительно спокойно отправилась в стационар, зная, что сын под присмотром.
Вернувшись на работу, она договорилась с отделочницами и зашла в бухгалтерию:
– Эмма Аркадьевна, решайте, как будете сегодня работать: или в три уходите, или переселяетесь к сметчикам. Девочки придут обои клеить.
– Спасибо, Люба, я решу.
Когда у дверей начали возводить леса, бухгалтерши радостно упорхнули. Только Эмма Аркадьевна спросила:
– Я ведь не помешаю, если буду сидеть за дальним столом? Очень много работы.
Может быть, работы было много, но Люба заметила, что главбух больше приглядывалась к тому, как Люба собачится с отделочницами, чем копалась в бумагах и стучала по клавиатуре. Когда, наконец, Люба настояла на своём, а женщины занялись делом, Эмма Аркадьевна поманила её пальчиком:
– Люба, у тебя что-то случилось?
– Да нет, всё нормально…
– Не хочешь – не говори. Но скажи хотя бы, твоя тревога не связана с работой?
Люба вздохнула и решилась:
– Вы знаете, я уже двоим о своей тревоге поведала: юристу и безопасности. Оба отмахнулись.
– Это связано с последним контрактом?
– А… почему вы об этом подумали?
– Ты уже месяц маешься. А месяц назад мы с Венцелем договорились.
Вот с кем бы Люба не стала откровенничать, так это с явно спивающейся пятидесятилетней бабой. Похоже, что до пенсии она не доработает. Да и что она может сделать на своей позиции?
А потревожил её покой звонок Виктора Васильевича, который, действительно, состоялся месяц назад, через несколько дней после подписания бумаг о строительстве завода медицинских препаратов в свободной экономической зоне под Новогорском. Медик сначала мямлил, а потом рубанул сплеча: «Мне кажется, мой пациент подвёл Игоря Николаевича». И рассказал, что Анатолий ему изложил разговор с Верой, нынешней женой Игоря. Для его пациента характерно, что он не всегда различает людей. Анатолий счёл, что Вера – эта та весёлая официантка, которая когда-то учила его полировать бокалы. Поэтому он с величайшим доверием отнёсся к этой даме, считая её давней знакомой, и очень подробно рассказал о том, что происходило на переговорах. «Но он не мог уж так подробно всё запомнить!» «В том-то и дело, она его долго и дотошно расспрашивала. Считаю, что её интерес крайне подозрителен. Почему она контролирует дела мужа через посторонних? Впрочем, я вам ситуацию изложил, а вы уж поступайте как вам заблагорассудится».
Люба некоторое время мялась, а потом решила посоветоваться со Стасом. Он отмахнулся: «Эта дура? Она просто клюнула на смазливое личико Милославского, вот и изображала перед ним бизнесвумен. Много понять и кому-то продать серьёзный проект она неспособна. Конечно, не стоило Игорю так поспешно жениться. В бизнесе он дока, но насчёт баб… первая – психопатка, вторая – полудебилка. И обе нимфоманки. Не волнуйся, Люба».
Сказать Игорю? Нет, он так влюблённо глядит на жену. Обидится и не послушает. По правде, экстерьер там о-го-го! Есть на что поглядеть и за что подержаться. При таких данных можно позволить себе быть самовлюблённой дурой. И в бизнес она серьёзно влезть не сможет… если только ею не будет манипулировать кто-то умный. Вот эта мысль заставила её обратиться к Темникову. Этот вообще взглянул на неё сонным взглядом и сказал: «Нет причин для волнения».
Ну, если для этих нет причин, то почему она должна волноваться? Но всё равно волновалась. И дело было жалко, и о доходах, если уж совсем откровенно, душа болела. Тогда, в марте, когда они опустошили Игореву фирму и втюхали её Большакову в качестве отступного, никто не вспомнил о служебной квартире, о которой Игорь как-то заикнулся, что перепишет на Любу. В результате она осталась за фирмой, а ей пришлось съезжать на съёмную. А если Игорь разорится совсем, то перестанут поступать проценты с дохода, что капают от «Стройсервиса» на Любину карту. А ещё бедный пациент Виктора Васильевича – кто тогда будет платить за него?
Пока она, пригорюнясь, вспоминала всё это, отделочница тронула её сзади за плечо:
– Любовь Эдуардовна, прости нас, дур. Глянь, как богато глядится! Дверь стала как у Путина! На другие стены глядеть неохота!
– А вот вы сейчас нарежете полосы, чтобы на другие стены наклеить. Метр от пола, метр от потолка. И каждую декоративной рейкой окантовать. И даже рот не открывай, чтобы снова ругаться!
Когда строители ушли в дальний угол, Эмма Аркадьевна мягко сказала:
– Не думай, что я могу сделать что-нибудь плохое Игорю. Наверняка тебе донесли, что я много лет путалась с его отцом. Он был старше меня почти на тридцать лет. Из семьи не ушёл и меня не отпустил. Только после его смерти вышла замуж. Но неудачно и ненадолго. И я к полтиннику ни с чем. Но к Колиному мальчику я привязана как к родному.
– Да, беспокоюсь об этом контракте. Дело в том, что Милославский поступил неосмотрительно…
В отличие от мужиков главбух суть ухватила сразу:
– Ты права, манипулятор может нас раскатать по брёвнышку. И никакие промышленные тайны продавать не надо. Достаточно затормозить стройку и в этой позиции начать торг. Потери денежные и репутационные будут такие, что Романову уже не подняться. Да, дела…
– Ну, зачем он на жену фирму оформил!
– Павлиний хвост распустил! Ладно, Люба, я проверю кое-что и постараюсь вытянуть нас из этого дерьма. А вот фирму уже не спасти.
– Как же?..
– Ничего, прорвёмся!
Когда Люба уходила вслед за окончившими поклейку отделочницами, Эмма Аркадьевна махнула ей рукой, пробормотав: «Я закрою потом!»
На следующий день, когда Галина Степановна собралась в банк, главбух сказала:
– Давай сюда документы, я сама съезжу. Что-то третий день Венцель первый транш не перечисляет. У нас уже по аренде задолженность.
Вырвала у неё из рук папку, просмотрела её, сунула в пакет и улетела. Почему-то Галина Степановна сначала растерялась, а потом обозлилась. Пробормотав: «У, алкашня старая!», она схватила телефон и убежала в коридор.
Вернулась главбух только после обеда. В ответ на вопросительные взгляды коллег помотала головой и сказала:
– Похоже, на этой неделе зарплату мы не получим.
Эмма Аркадьевна позвонила Темникову, договорилась о встрече на завтра. Опять задержалась после работы. Люба было сунулась к ней, но та только головой повела: не подходи! А назавтра вернулась радостная:
– Ну, всё, девчонки, кажется, жизнь налаживается! Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить, завтра нам на счёт не капнет, а прольётся!
После обеда Люба получила травму, ей строители на ногу доску уронили. Рентген показал, что перелома нет, но нога от ушиба распухла, и ей выписали больничный. Так что из дальнейших событий она выпала, и всё узнала позже, и со слов коллег.
В день, когда выдали зарплату, на мониторах, по выражению кассира Тани, «появилась козья морда». Эмма Аркадьевна велела сеть обесточить, доложила управляющему, повертелась на рабочем кресле минут двадцать, заявила: «Кажется, я грипп подцепила» и удалилась. А назавтра одновременно с вызванными компьютерщиками в офисе появился новый управляющий, назначенный Верой. Старый управляющий не мог дозвониться Романову, который отвозил в Москву жену, уезжающую в Карловы Вары через Дрезден на лечение. Новый управляющий требовал допустить его к власти и разыскать главбуха, но Эммы Аркадьевны дома не оказалось. Назначенная главбухом Галина Степановна не имела регалий власти: ключей от сейфа и, соответственно, печати. Безуспешно поискав пару дней Эмму Аркадьевну, Галина Степановна приняла решение вскрыть сейф. Потом переоформление подписи. Короче, через четыре дня обнаружилось, что счета пусты. Ещё через день появился растерянный Игорь. Появился он после пришедшего на его адрес извещения о предстоящем разводе и разделе имущества. Отмахнувшись от нового управляющего, он спросил Эмму Аркадьевну. Потом со Стасом приехал к Любе.
– Ну что, – спросила Люба, когда Денис впустил гостей. – Говорите, нет причин для волнения?
– Я не понимаю, Люба! Всего несколько дней назад я проводил Веру. Всё было нормально.
– А ты, Стас, понимаешь?
– Ну да, ты была права, а я осёл! Что теперь делать? Куда деньги девались?
– Я так предполагаю, что Вера собиралась обнулить счёт фирмы и остаться за границей…
– Ну, зачем ты, – с болью вздохнул Игорь. – Ей мало было? Мы же хорошо жили!
– Извини, но… может быть, это тебе было хорошо, а ей не очень?
– Может быть, я слишком много работал и время ей не уделял…
– Похоже, как раз это её устраивало.
– Объясни!
– Такие женщины не уходят в никуда. Они уходят к кому-то. И этому кому-то была нужна не столько Вера, сколько твои деньги. Не удивлюсь, если тут тянутся какие-то ниточки к Большакову.
– Не может быть! Мы с ней до развода полгода скрывали наши отношения!
– Значит, она знала, к кому обратиться в случае, если против тебя что-то замыслила… не злись, Игорь, погляди на Стаса, похоже, он со мной согласен. А что говорит Темников?
– Он сказал, что ты его предупреждала, а потом Эмма ему гнала какую-то пургу, а он вам обеим не поверил. Нет, не думай, продать меня он не мог, он тоже много потеряет, если я утону. А что Эмма?
– Я не уверена, но, возможно, она что-то может сделать. Она обещала мне, что вытянет нас из этого дерьма. Не дай бог только, если запьёт…
– Поехали к ней домой!
– Были у неё. Таня рассказывала, что ездили Галина Степановна с новым управляющим. Соседка им квартиру показала. Пусто. Вещи на месте, в доме порядок, телефон на столе оставила.
– Господи, ещё не хватало, чтобы с ней что-нибудь случилось…
Люба вспомнила вдруг, что видела как-то летом главбуха у Инессы на участке. И набрала её:
– Инесса, не у вас ли скрывается одна моя коллега?
– Любочка, здравствуйте, рада вас слышать! Как там Игорь?
– Он волнуется об Эмме Аркадьевне, что-то она пропала…
– Приезжайте ко мне.
Люба посмотрела на свою ногу. Стас сказал:
– На руках донесу!
– А пошёл ты! Денис, неси костыли!
Эмма Аркадьевна вопреки Любиным опасениями была абсолютна трезва и в хорошем настроении. Она сидела за столом во дворе, резала яблоки и раскладывала их не решётке. Увидев входящих, помахала рукой:
– Ну как? Что там у вас новенького?
– Эммочка, – вдруг растрогался и обнял её Игорь. – Я рад, что хоть у тебя всё в порядке.
– Ну, не совсем в порядке. Жену твою я ограбила.
– Что?!
– По старой схеме перекинула всё, что на счетах было.
– А мы думали, что это Вера!
– Я её опередила.
Эмма Аркадьевна знала о любовнике Веры, причём знала задолго до начала этой истории. Когда она назвала имя, Стас ахнул: «Это же брат Аббаса! И тут Люба права!» Когда узнала от Любы о Верином любопытстве по поводу строительства, сообразила, как она будет действовать: либо заморозит строительство и будет вымогать отступного, либо просто при поступлении крупной суммы выведет её куда-нибудь на Кипр.
– Так, значит, сеть ты обрушила?
– Нет, зачем? Я ведь к тому времени всё вывела. Деньги пришли на два дня раньше, но своим я говорила, что ещё не поступили.
Значит, или это случайно, или Верина команда сама себе помешала раньше узнать о состоянии дел. Хозяйкиной агентурой была Галина Степановна, а новый управляющий был её свойственником, не то роднёй мужа, не то зятя.
Игорь очень быстро оправился от этих откровений. Они уселись тут же во дворе за столом и уткнулись с главбухом в бумаги.
– Пошли, Стас, мне кое-что в доме забрать надо, – сказала Люба.
– Ничего не понял, – шепнул ей Стас. – Что же теперь будет?
– Деньги эти у тебя и у меня на счетах, что тут непонятного? Это нынешнее ИП, что он вроде как купил у Милославского на имя жены, оно ведь не успело реальными ресурсами обзавестись. Техника и строители пока ещё на тебе. А на моём имени ещё пара фирм. Я думала, они их закрыли, а они что-то там продолжали мутить. И теперь одна из них станет реально работать, они туда перекинут все заказы по договорённости с клиентами. С самым главным, с Венцелем, Эмма Аркадьевна договорилась ещё тогда. Не удивлюсь, если несколько не самых крупных, но самых проблемных клиентов они оставят Вере. Чтобы они её потрепали, как Тузик грелку.
– Люба, а это вообще законно?
– …спросил юрист, – нервно хихикнула Люба. – Конечно, нет! Я уже скоро год, как под разными статьями. Спасибо, не всё понимаю, а то бы от страха померла. Поэтому спрошу: а тебе-то это зачем? Меня понять можно, я в угол загнана… вернее, меня в углу родили, и так за все годы оттуда выбраться не дали. А ты? У тебя жена, дочь. Что с ними будет, если Игорь утонет и тебя за собой потянет?
– Ладно, лишь бы обошлось! Но потом пусть всё переводит на себя, пока снова в какую-нибудь красотку не вляпается.
– Если следовать логической цепочке: сумасшедшая – дура, то кто будет третья?
– Даже боюсь себе представить…
– А я думаю, что японская резиновая кукла!
Полгода дом почти всё время стоял пустой. Только летом они иногда устраивали здесь пикники, каждый раз в связи с днём рождения, праздником или удачным завершением какого-то дела. Последний раз месяц с небольшим назад, не тем будь помянут этот контракт: здесь Вера у Анатолия его подробности выпытывала. Пару-тройку раз использовали как гостевой, поселяли здесь важных гостей. Понимая, что теперь будет не до пикников и визитов, Люба решила забрать свои вещи. А может, удастся наконец-то продать его, чтобы закрыть некоторые финансовые дыры? Пока проверяла шкафы и ящики в своей комнатке, сентиментально вспоминала о недолгом своём здешнем периоде, а он был не худшим в её жизни: с раскладушки в бухгалтерии – да сюда, где всё так рационально устроено для быта. И первое время она общалась только с Игорем и Димой, которые были просты в общении, неприхотливы и благодарны за её труд. Эх, если бы не Большаков, так бы и жила она здесь… но нет, а дети? Ведь только благодаря деньгам Игоря она смогла отстоять своё право общаться с ними, а потом и забрать сына. Нет, надо довольствоваться тем, что есть. Не было бы хуже.
Пока Люба укладывала по пакетам свои вещи, Стасу, чтобы он не путался под ногами, она поручила наточить кухонные ножи. Он прервал её размышления, крикнув что-то про какую-то камеру. «Потом», – откликнулась она. А потом забыла уточнить, о чём он спрашивал. Дома только вспомнила, когда распихивала пакеты с летними вещами во встроенный шкаф. И тут же забыла.
Развод прошёл молниеносно. Игорь на суд не явился, всем занималась его юридическая служба. Совместно нажитым имуществом объявили фирму и квартиру в Новогорске. Но Темников предъявил акт о продаже какого-то дома с участком, совершённой накануне покупки квартиры, и эту сумму исключили из общей стоимости, так что на долю супруги пришлись не столь уж значительные деньги. И благодушно предложил сделать взаимозачёт её доли квартиры за долю в стоимости фирмы. Взяв перерыв, адвокат согласился.
Назавтра на фирму налетели коршунами те, перед кем у неё была задолженность. И первой в их ряду была Люба как формальная владелица здания. Она с особым удовольствием показывала новым арендаторам самую большую комнату, которую занимала бухгалтерия:
– Вот здесь лучше всего разместить торговый зал. Здесь дверь пробьём, а эта будет вести в ремонтные мастерские.
– Какие классные обои, – сказала девушка, сопровождавшая владельца компьютерного магазина. – Нельзя ли их оставить? Очень мне нравится обрамление дверей!
– Учитывая ваш товар, напрашивается название «Временной портал», – засмеялась Люба.