– Братан, ты что, уран жрёшь? Или ночевал в «горячем пятне»? Ты в курсе, что от тебя фонит, как от реактора?
– Даша, ты чего? – вступился я за кота. – Откуда он может знать? У него нет встроенного счётчика Гейгера! Да он, скорее всего, вообще не в курсе, что такое радиация!
– Мяяяяууу.... – грустно сообщил кот, виновато посмотрел на меня, потом ткнулся Даше носом в колени.
– Походу, в курсе… – севшим голосом сказал я. – Фон сильный? Дай посмотрю! У нас есть какие-то таблетки для вывода радионуклидов, они должны одинаково действовать на всех млекопитающих… – я заглянул в экран. – Твою мать, Даша! Зачем так пугать? Я уж думал, что там совсем плохо! Фон в несколько раз выше нормы, да, но абсолютно безопасен. Ты можешь спать с ним в обнимку до конца жизни, и ничего с тобой не случится!
– Черт. – Даша всмотрелась в экран, ткнула пару раз сенсор. – Предел измерений сбился, а я не заметила… Я думала, что он в тысячу раз больше! – подошла к коту, погладила. – Прости, Бегемот, я ступила.
А вот Бегемот, как раз, выглядел озадаченным. Показал лапой на КПК, требовательно мяукнул. Даша с сомнением показала ему экран. Тот всмотрелся, потряс головой, недовольно фыркнул.
– Пятьдесят микрорентген, если это что-то тебе скажет. – верно интерпретировала поведение кота Даша.
Бегемот плюхнулся на задницу, озадаченно мяукнул, посмотрел на меня, на Дашу, опять мяукнул.
– Судя по твоей озадаченности, должно было быть больше? – утвердительный кивок. – Охренеть, этот кот разбирается в ядерной физике лучше, чем некоторые мои коллеги!
– Дарья Игоревна – физик-ядерщик, инженер, проектирует ядерные реакторы. – ответил я на удивлённый взгляд кота. – Ведущий специалист. Будешь хорошо себя вести, возьмёт тебя на работу.
– Ну так уж и ведущий. – смутилась девушка на наши ухмылки. – Может, тебе всё-таки дать пилюльку? Хуже точно не будет. Даже если фон упал до безопасного, неизвестно, насколько он мог тебе навредить.
Я достал аптечку, нашёл нужный пузырёк, вывалил на руку две таблетки – разовая доза, как утверждала инструкция. Кот смахнул их шершавым языком и удалился к берегу. Запить, что ли? Мы с Дашей многозначительно переглянулись. Я достал КПК, включил карту, создал произвольную пометку, написал там: «У него очень хороший слух.» Показал девушке. Та понятливо кивнула, склонилась над своим КПК, и пометка изменилась на «Ты ему не доверяешь?»
«Коту, шарящему в ядерной физике? Разумеется, нет»
«Он вроде адекватный?»
«Он – кот. С явно человеческим мышлением и жизненным опытом. Может, он добрый и пушистый, но мы не знаем, какую роль он играет в происходящем. И откуда он вообще взялся»
«Подсадная утка оргов? Для интереса? Вполне ведь, такое будут смотреть»
«Или он сам по себе. И неизвестно, какие цели преследует. Он, между прочим, зная, что у него сильное радиационное заражение, терся о твои коленки. Хотя тут я его понимаю :) »
«Дурак»
«В любом случае, мы ему нужны зачем-то. Не думаю, что он перегрызёт нам горла во сне, но я бы смотрел в оба»
«Хорошо»
Вернулся Бегемот. Шерсть была мокрая, с развесистых усов текла вода, но котяра выглядел очень довольным.
– Ту купался, что ли? – удивилась Даша. – Никогда не видела котов, любящих воду.
– То есть, всё остальное в нашем друге тебя не удивляет? – засмеялся я. – Давайте собирать добычу и выдвигаться в лагерь, на сегодня ещё дел невпроворот.
Срезав жгуты – очень, кстати, жёсткие, и руками практически не растягиваемые, мы свернули сеть, упаковали всё это в мой рюкзак. В рюкзаке Даши, по обыкновению, уже поселились собранные по дороге белые – уже ветки всех деревьев в лагере были увешаны сохнущими грибами, а она всё равно их таскала. Подумав, что надо бы их все перевесить под навес к костру, я подхватил лопату и мы двинулись обратно.
Впрочем, пользуясь случаем, мы решили немного изучить местность поподробнее – центр острова был нами практически не исследован. Пройдя на юг полсотни метров, мы, ожидаемо, упёрлись в болото и двинулись по его краю. Впрочем, в этом месте сам берег плотно зарос ивняком и прочим кустарником, и само болото почти не просматривалось, поэтому мы растянулись в цепь – ага, из двух человек и шныряющего туда-сюда кота – включили счётчики радиации и медленно прочёсывали лес, внимательно поглядывая по сторонам. Смотреть, правда, было особо не на что. Один раз, по моей просьбе, Бегемот залез на высокое дерево и обозрел болото, но ничего интересного не обнаружил. Попадались среди обычного лиственного леса небольшие камни и старые, корявые, мёртвые деревья, словно перекрученные неведанной силой. Они немного фонили, но в пределах нормы.
Впрочем, у одного такого дерева фон резко вырос. Выглядело оно ещё более старым, страшным и корявым, чем остальные. И более мёртвым, хотя как это вообще возможно, непонятно. Но ощущение было именно такое. Переплетённые корни поднимали толстый ствол над землёй почти на метр, далее он шёл вверх метра на три, где сразу и внезапно разветвлялся на несколько толстых ветвей, расходящихся в разные стороны, которые также разветвлялись и так далее. Мелкие ветки давно сгнили, бугристая кора местами отвалилась, и вообще зрелище было тягостное – как будто наткнулся на полуразложившийся труп, гниющий под дождём. Мерзость. Дополняло картину здоровенное дупло на высоте пары метров – при наличии некоторой фантазии казалось, что дерево кричит в пустоту леса…
Впрочем, начали осмотр мы не с дупла. Я присел и аккуратно потыкал палкой в переплетение корней, где просматривалось вполне себе много пустого пространства. Хотя первый найденный нами тайник, видимо, изначально заложенный, а не подкинутый администрацией по ходу событий, был без всяких ловушек, лучше проверить. Шершни намекали, что ну его нафиг. Бегемот смотрел на мои действия с явным удивлением, потом озадаченно мяукнул. Я молча задрал рукав куртки и показал след укуса. Котяра сначала озадаченно присвистнул, потом зашёлся в своём кашляющем смехе.
– Ничего себе, ты и свистеть умеешь? Да ещё так лихо? Может ты этот, как его, Кот Баюн? Или он не свистел? А свистел Соловей-Разбойник? – я окончательно запутался в сказочных героях.
– Скорее он – Кот Учёный. Осталось найти дуб с золотой цепью. – засмеялась Даша.
– Ну, с учётом местной тематики, вполне сошёл бы Соснодуб. Вот только цепи там нет. Шершни есть, а вот цепи – нет. Ни золотой, ни другой какой. А жаль, пригодилась бы…
Бегемот выслушал наш диалог, покачал головой – мол, что с вас взять, больных на голову, и полез под дерево. Пошуровав там с полминуты, вылез обратно и разочарованно мяукнул.
– А дупло можешь проверить? – Даша ласково погладила кота.
Тот вздохнул и одним прыжком оказался на краю дупла. Засунул в него голову, влез по половины, замер на секунду, вылез обратно. Затем, не тратя времени, одним движением взметнулся на развилку ветвей. Тут же его морда свесилась вниз, и он издал победный мяв, от которого, вероятно немедленно случился разрыв сердца у всего мышиного населения острова.
– Нашёл? Скинуть можешь?
Издав отрицательный мяв, кот спрыгнул на землю. Мол, я своё дело сделал – теперь ваша очередь. Тяжко вздохнув, я скинул рюкзак, отдал Даше топор, чтобы не мешал, и полез вверх.
Как ни странно, это оказалось довольно просто. Несмотря на отсутствие веток, выступы коры оказались удобными площадками, за которые удобно и хвататься руками, и ставить ноги. В полминуты добравшись до дупла, я украдкой туда заглянул – пусто. Ещё полминуты, и я на площадке, образованной расходящимися в разные стороны ветвями. Прямо посреди неё лежал рюкзак – точно такой же, как и у нас с Дашей. Надёжно прикрученный проволокой к ветвям, чтобы никуда не делся. Понятно, что Бегемот ничего не мог сделать – у него лапки. Освободив рюкзак от проволоки, я заботливо её скрутил и спрятал в карман – пригодится.
– Даш, поймаешь? В нём килограмм пять, минимум! – я свесился с дерева.
– Давай, поймаю!
Спустив рюкзак насколько мог низко, я бросил его в руки девушке. Она крякнула, но удержала добычу в руках. А я отправился обратно на землю. Вы же в курсе, что спускаться всегда сложнее, чем подниматься? Поэтому обратный путь занял у меня минут пять, хоть и было тут всего-то метра четыре…
– Надеюсь, внутри не мандолина. – с надеждой сказала Даша.
– Какая мандолина? – удивился я.
– Обычная, итальянская… – задумчиво ответила подруга. – Чего ждёшь? Вскрывай уже!
Сверху в рюкзаке лежала коробочка с красным крестом. В ней обнаружились: шесть стерильных бинтов, флакон перекиси, и три флакона с надписью «заживляющий гель». Я предположил, что, в отличии от наших универсальных аптечек, эта предназначена для латания внешних ран, Даша со мной согласилась. Далее нашёлся полиэтиленовый пакет с надписью «Индивидуальный рацион питания суточный, меню №4.»
– Отлично, сегодня будет нормальный обед! – обрадовался я.
– Надеюсь, он не просрочен. – не разделила моего энтузиазма Даша.
– Нам выбирать не приходится, подруга. – заметил я. – На упаковке дат не вижу, да и такой ИРП я тоже ранее не встречал. Впрочем, их сейчас тьма-тьмущая. Вскрытие покажет.
Далее нашлись два дождевика – лёгкие, прочные и прозрачные. Очень для нас полезно будет, когда наступит ненастная погода. Далее – моток толстой алюминиевой проволоки, тоже пригодится. А на самом дне лежал, аккуратно свёрнутый, армейский разгрузочный жилет, в просторечии – «разгрузка». Простая модель, лёгкая, с не очень большим количеством карманов. Очень полезная вещь и в нашем случае тоже, если бы не одно «но».
В поясных кармашках жилета мирно лежали две гранаты РГД-5. Самые натуральные, в «походном» положении – граната отдельно, запал – отдельно. Я сначала было понадеялся, что это «учебки», но нет – запал самый что ни на есть боевой, граната – тоже…
– Вась, – робко спросила Даша. – А они настоящие? Ты знаешь, что с ними делать?
– А что, вам на «военке» только про лопаты рассказывали? Предполагалось, что вы настолько суровы, что даже оружия вам не дают? – съязвил я.
– Не юродствуй, пожалуйста. Я и так несколько… на взводе.
– Прости. Нет, они не учебные. Сначала, – показал я, – нужно удалить защитный колпачок и привинтить запал. В случае боевой ситуации – разогнуть эти усики, выдернуть кольцо и бросить в супостата. А так – они безопасны, можно в костёр бросать, ничего не будет.
– А… Какой у нас ЗДЕСЬ может быть враг, против которого нужны гранаты?
– Не представляю. Против любых животных это перебор, да и неудобно очень. Танков и ДОТов я пока тут не встречал. Может, местные в курсе?
Мы переглянулись и дружно перевели взгляды на местного. Очень недобрые взгляды. Бегемот испуганно заворчал, замотал головой и даже подался назад, всем своим видом показывая – нет-нет, я не в курсе, как вы могли такое подумать?
– Жаль. Это бы сильно упростило дело…
Упаковав находки обратно, мы двинулись дальше. Но болото кончилось, слева от нас – на его южном краю – возвышался плотный хвойный лес, а полоса между ним и берегом, дай бог метров сто шириной, была нам уже относительно известна до самого пляжа. Тем не менее, мы честно прочесали её, ничего необычного-интересного не встретили, и вышли к лагерю уже часам к двенадцати дня. Случившийся стресс было решено немедленно заесть, и мы стали готовиться к обеду.
…
Пока на разгоревшемся костре в кружках закипала вода, мы вскрыли найденный ИРП, решив, что нельзя же всё оставлять на крайний случай? Есть НЗ, полученный нами по прибытию, в конце концов.
– Нельзя всё откладывать на потом. – вещал я, раскладывая на «столе» продукты. – Можно получить «синдром отложенной жизни».
– Это как? – удивилась Даша.
– Это когда человек всё откладывает на «особый случай». Не надевает новую красивую одежду, потому что есть старая, а новая «на выход»; не ест вкусные деликатесы, так как «на праздник»; не обновляет технику, потому что «ну работает же»; не ездит отдыхать, потому что «дорого же». Хотя может себе это всё позволить. Потом, когда наступит Светлое Будущее. Вот только оно всё не наступает… А наступает «констатация факта смерти».
– Ты ещё скажи, что сервизом из серванта можно пользоваться! – засмеялась Даша. – Я таким точно не страдаю. У меня, скорее, «синдром отложенного наличия денег»…
– Ничего, вот выиграем шоу – и избавим тебя от этого синдрома. – отрезал я. – Кушать подано. Садитесь жрать, пожалуйста. Бегемот, ты претендуешь? Или тебе рыбки?
Даша придвинулась к столу, обозревая предложенное меню. Бегемот заинтересованно подошел – вдруг что-то вкусное? Несмотря на довольно стандартное наполнение пайка, для нас это был натуральный королевский пир. Перед нами красовались: «каша гречневая с мясом», «тушёнка говяжья», «фасоль печеная с овощами», «борщ украинский», «паштет печеночный», «шпик свиной», шоколад «офицерский», пачка «барбарисок», шесть упаковок галет, три жвачки, три пакетика «майского чая», три пакетика кофе, шесть пакетиков сахара. Дальше, по идее, должны были лежать вилки-ложки, салфетки и прочая мелочёвка, но тут стол кончился и началась морда Бегемота. Кот внимательно осмотрел предложенное и тронул лапой паштет.
– А мсье гурман. – засмеялась Даша. – тут же тебе на один укус! Может, тебе лучше тушёнки положить?
– Мяууу! – обиженно заявил Бегемот и посмотрел на неё как на полную дуру. Повторно тронул паштет.
Строго говоря, Даша была права: баночка была на восемьдесят грамм, Бегемоту – один раз лизнуть. Но раз уж он – наш полноценный партнёр, то деваться некуда, он и так оставляет нам всё остальное. Я аккуратно снял с фольгированной банки этикетку, с сомнением посмотрел на кота, и аккуратно выложил круглую шайбу паштета перед ним, на отдельную «тарелку». Бегемот понюхал паштет, блаженно зажмурился, заурчал и одним движением челюстей сожрал вкусняшку. Секунд тридцать он сидел, как изваяние, с довольной мордой, и лишь потом проглотил. Покачал головой, посмотрел на меня и показал лапой на наш шалаш. Там, завёрнутый в полиэтилен, лежал утренний улов.
– Теперь можно и рыбки?
– Мрр, мурр-мырр, мяяяумыыыыырррррр!
Выдав коту положенные три рыбы, мы приступили к еде сами. Решив, всё же, что съесть весь паёк за раз будет не очень умно, остановились на фасоли и тушёнке – в сумме, нормальный приём пищи на двоих. И галеты. И шоколадку. И чай. С сахаром.
Открыв тушенку, Даша честно предложила коту. Тот понюхал, фыркнул и вернулся к рыбе. В целом, он был прав: «тушнина» была так себе. Не самая плохая, но до нормальной белорусской – как до Луны. А вот фасоль оказалась очень приличной. Кое-как перекантовав содержимое банок так, чтобы каждому досталось и того, и другого – ах, как же не хватает нормальных тарелок, – мы разогрели это дело на костре и с аппетитом сожрали. А чай с сахаром и шоколадкой показался напитком богов.
После такого обеда душа требовала новых свершений, и мы немедленно к ним приступили. Даша отправилась на берег мыть посуду – в нашем положении пустая консервная банка – очень ценная вещь, куда дороже последнего айфона. Кстати, пакет, в который был зафасован ИРП, оказался двойного назначения – оборудованный надёжным клапаном и удобной ручкой, в пустом виде он представлял из себя сосуд для переноски воды. Так у нас появилось ведёрко примерно на три литра. Я занялся постройкой печи для обжига, а Бегемот просто запрыгнул на крышу нашего шалаша и завалился спать. Как я его понимаю…
Вернувшаяся Даша заявила, что горшки ещё не высохли, поэтому сегодня обжигать ничего не будем, печь может чуть подождать. Поэтому мы, по моему предложению, взяли свеженаловленную сетку, проволоку, топор и пошли к пляжу. Там, нарубив подходящих кольев, вбили их глубоко в дно на мелководье, организовав квадрат где-то метр на метр. Поверху прибили жерди по периметру, создав довольно прочную конструкцию. Затем с боков прикрепили проволокой сетку. Резать её было сложно, а закрепить на дне – ещё сложней. Но и эта инженерная задача была решена с помощью кольев, камней и мата. Получился отличный садок для свежеотловленных раков, где они могут спокойно тусить, дожидаясь, пока мы их сожрём. Правда, тут Даша вспомнила, что раки отлично роют норы, и пришлось ещё полчаса таскать широкие плоские камни с осыпи, чтобы «заасфальтировать» дно. Проверили, на всякий случай, раколовку – пусто! Не удивительно, мы всю живность вокруг распугали…
Вернувшись в лагерь, мы чуть передохнули от трудов праведных, выпили по кружке чая с барбарисками – интересно, сколько раз можно заваривать один пакетик? Пока ниточка не оторвётся? И уже собрались таскать камни для печи, как тренькнул КПК. Мы обречённо полезли проверять.
На этот раз вместо текста пришла картинка. Кадр из мультфильма «Трое из Простоквашино»: Шарик, размахнувший лапами. Субтитр на картинке гласил: «Ура, ....».
– Это что ещё за ребус, твою ж налево? – неприязненно поинтересовалась Даша.
Я озадаченно почесал голову. Подошёл Бегемот, я показал ему картинку. Тот пренебрежительно фыркнул и отошёл в сторону.
– Так, собак ты не любишь, это мы поняли. А по существу, есть мысли?
Всем своим видом кот показал, что никаких мыслей по существу собак у него нет и вообще, в гробу он их всех видал. Я снова задумался.
– Это должна быть какая-то известная фраза, народная. Мемная, я бы сказал, если бы в то время были мемы.
– «Твоя корова телёнка родила?» «Индейская национальная изба, фигвам называется…» Ничего в голову не идёт.
– Нет, не то. Короткая фраза, начинается на «Ура». Есть! Есть, блин! – заорал я. – «Ура, склад!»
– Чего??? – удивилась Даша. – Какой склад?
– Когда они там от безденежья офигевали, Дядя Фёдор предложил поискать клад в старой разбойничьей пещере. И Шарик заорал: «Ура! Склад!».
– То есть, нам предлагают поискать клад в старой разбойничьей пещере? Охренеть. Дайте два. – Даша потрясённо уселась на бревно. – Кто-нибудь знает здесь разбойничьи пещеры? Хоть одну?
Мы воззрились на Бегемота. Никак не могу понять, как он достоверно изображает пожатие плечами, хотя для него это невозможно анатомически. Ну нет у него плеч в нашем понимании. Тем не менее, нам стало понятно, что никаких разбойничьих пещер он не знает.
– Не в курсе. – резюмировал я и задумался. – Единственное, что приходит в голову, это блиндаж на севере. Там вполне могли укрываться какие-нибудь уголовники…
– А могли не укрываться. Давай сегодня проверять не будем? – взмолилась Даша. – Хватит на сегодня тайников и кладов! Кроме того, твоя теория притянута за уши.
– Ну, за неимением графини приходится огуливать дворника… Но ты права, не хочется опять туда тащиться. Работы у нас и так невпроворот. Завтра проверим.
– Мяуу-мяу-мя!! – заявил Бегемот, указывая лапой на север. – Мяяяя!
– Эмм… Ты хочешь пойти пока проверить? Логично, если там что-то недавно закапывали, ты учуешь. Только будь осторожен, там опять могут быть поганенькие сюрпризы. – Даша посмотрела коту в глаза. – Не копай там сам ничего, хорошо?
– Мяуу-мя!! – заявил Бегемот. Мол, не учи учёного. И размытой чёрной полосой скрылся в зарослях.
Мы переглянулись, вздохнули и принялись за работу. Подумав, я отрядил Дашу на работу полегче – натаскать от ручья глины, благо нужно её не очень много, и замесить подобие раствора. А сам принялся таскать камни для печи. Камни были хоть и небольшие, но тяжёлые, а путь к осыпи хоть и короткий, но пройти его нужно было дофига раз. Уже через полчаса у меня ломило руки, ноги и спину. Психанув, я потратил несколько драгоценных досок и за пять минут сколотил простенькую волокушу. Дело пошло гораздо бодрей, и буквально за пять рейсов я приволок внушительное количество стройматериала. Даша, тем временем, прямо в ближайшем углублении в скале замесила раствор из глины, песка и воды. Очень пригодилось и «ведро» из ИРП, и лопата…
Немного передохнув, Дарья принялась за очистку и развешивание грибов над костром, а я приступил непосредственно к выкладыванию печи. Выбрав в скальном уступе место с заметной впадиной – чтобы бесплатно увеличить площадь очага – я начал выкладывать полукруглую конструкцию из камней, упиравшуюся в каменную стену. Просто выкладывал камни друг на друга (Хорошо, когда ты ровный и плоский – Камень(С). Заметные щели грубо замазывал раствором, используя вместо мастерка небольшую щепку, только у самой земли оставил два отверстия для притока воздуха. Постепенно вырисовывалось грубое подобие тандыра. В итоге, получилась кривенькая, косая, но вполне надёжная конструкция где-то метр шириной и высотой мне по пояс.
– Чем-то похоже на тандыр. – заявил я Дарье, подошедшей посмотреть на результаты моей деятельности. – Можно жарить барана целиком.
– Нет у нас баранов. – сообщила девушка. – Тандыр – он высокий и узкий, а эта штука низкая и широкая.
– Длинный, короткий, толстый, тонкий… Никогда вам, девушкам, не угодишь. Сгодится эта хрень для наших нужд?
– Разумеется, не угодишь. – не оценила Даша мой незатейливый солдатский юморок. – С виду, вполне сгодится. Но, боюсь, дров уйдёт просто дохрена.
– Боюсь, на сегодня лимит транспортировки тяжестей исчерпан, а то завтра тебе придётся транспортировать меня. Можно будет завтра дрова пособирать походу, если мало будет. Оно же не час-два длиться будет?
– С утра и до вечера. Нужно ещё навес от дождя соорудить какой-нибудь, если зальёт – всей работе хана…
Вздохнув, я потащился за оставшимися листами железа, здраво рассудив, что печь нам потребуется от силы раза два-три, а потом навес можно будет быстренько разобрать, когда дефицитное железо понадобится. А сейчас это самый простой и быстрый вариант. В итоге, я даже мастерить ничего не стал – просто положил два листа железа внахлёст на краю скалы над «тандыром», а край привалил камнями. Простенько и со вкусом. И монтаж-демонтаж проходит просто на раз-два.
Тем временем, вернулся Бегемот. Судя по довольной, ехидной морде, он явно что-то нашёл.
– Ну? – обратилась Даша к нашему хвостатому разведчику. – Нашёл? Не молчи, по глазам вижу, что нашёл!
– Мррряяяяу! – утвердительно сообщил кот.
– И что там?
Бегемот потрясённо плюхнулся на задницу, демонстративно закатил глаза и развёл перед собой лапы в межвидовом жесте «Ну откуда я знаю, глупая женщина?».
– Бегемот, ну хоть по запаху можешь предположить, что там?
Кот прекратил паясничать, огляделся, затем подошёл к оставшимся железным листам и тронул их лапой.
– Металл? – утвердительный мяв, повторное трогание листа несколько раз. – Много металла? – утвердительный мяв. – Мина? – отрицательный мяв.
– Опасность почуял какую-нибудь? – встряла Даша.
Хвостатый задумался, потом отрицательно помотал головой. Впрочем, не очень уверенно.
– Ладно. – обречённо махнул рукой я. – Гасите свет, завтра разберёмся…
…
Остаток дня прошёл на удивление спокойно – обошлось без разбойничьих кладов, опасных ловушек и боевых гранат. Мы закончили перевешивать грибы под навес – внезапно их набралось внушительное количество. За последние часы я несколько раз наведывался к раколовке, и теперь в садке копошились с десяток раков, выясняя, кто из них батя. Пополнили запас мидий, раз уж их с аппетитом жрёт Бегемот. Даша принялась было снова чистить жёлуди, но через пять минут порезала палец, психанула и выкинула их нафиг, сказав, что ей без желудей неплохо живётся и вообще – она не свинья, чтобы их жрать. Пришлось пожать плечами и согласиться, в конце концов, перспектива голодной смерти нам пока не грозит.
Импровизированную форточку в нашем жилище я заделал полиэтиленом от какого-то пакетика из последних находок, выбрав попрозрачней – хоть какой-то свет, а то внутри даже днём нифига не видно. А притока воздуха вполне достаточно и через вход. Хотел было приступить к организации постоянного отхожего места, но солнце уже клонилось к закату, а я устал, как чёрт – денёк выдался из непростых. Завтра, лады?
Так, потихоньку ковыряясь, мы подошли к ужину. Из сухпая взяли только пачку галет и пакетик сахара на двоих, дополнив это раками и рогозом. Бегемот с удовольствием схомячил остатки рыбы и десяток запечённых мидий, и теперь лежал возле Даши, положив голову ей на колени и блаженно мурча, как трактор «Беларусь». Мы же разлили по кружкам по глотку коньяку и пырились на огонь. Меж тем, стемнело, и Дарью потянуло на романтику.
– Вась, у нас же есть гитара. Спой что-нибудь? – подняла глаза на меня девушка.
– Блин, точно! Как я мог забыть? – я принёс инструмент, проверил строй, протренькал какой-то перебор. – Заявки будут?
– Давай что-нибудь соответствующее ситуации. Весёлое, бодрящее… А от тоски завыть охота.
Я задумчиво перебирал струны. Весёлое, говоришь? Да легко, подруга… Я звонко ударил по струнам.
Я сажусь налегке в деревянную лодку
Я глотаю ветер, запиваю дождём.
Разгоняю дикую свою красотку,
Ох и порезвимся с нею сегодня вдвоём.
Лодка мчит всё быстрее – ох и темперамент,
Она явно в ударе, она явно способна любить,
Небо серое прямо на скалы упало, вот он священный орнамент,
Я сегодня готов, всё что мне надо, забыть.
Как бокалом вина дорогого, нас обдаст оголтелой волной.
Я дождался, я в Ладоге снова, ощутив в душе снова покой!
Покачай меня, Ладога-мама, чтобы волны хлестали, как плеть,
Лодка бесится, лодка упряма, она как я, не желает стареть!
Песня громкая, а я давно не пел, и в горле запершило. Прокашлявшись на проигрыше, я продолжил:
Вижу остров, изрядно волною помятый,
Год за годом он отдаёт своё тело воде.
И процесс этот, видимо, находит приятным,
Не один уже век пребывая в подобной среде.
Я увидел интимную связь воды с камнем,
Попытался стать третьим, но отшвырнуло лодку мою
Стена ливня стыдливо, словно рукою, прикрыла глаза мне,
Нет, не хочет доверить природа мне тайну свою.
Второй куплет дался легче, связки разогрелись, и припев я орал уже совсем немилосердно. Даша сидела, как изваяние. Бегемот недовольно скривил морду и отошёл чуть в сторону, на границу освещённого костром круга – видимо, для его чутких ушей это было чересчур громко. Мой голос же продолжал звенеть над озером.
А ночью приду домой, весь до нитки мокрый,
И покрутит пальцем у виска молодая жена.
А я отмечу свой заплыв пятисотый,
Не одним глотком, как волна, молодого вина.
А в ушах гремит, а в ушах грохочет!
Связь воды и камня – страсть всей жизни моей,
И на протяжении короткой летней северной ночи,
Буду думать, как бы вернуться туда поскорей.
Как бокалом вина дорогого, нас обдаст оголтелой волной.
Я дождался, я в Ладоге снова, ощутив в душе снова покой!
Покачай меня, Ладога-мама, только я всё равно не усну,
Лодка бесится, лодка упряма, она как я, провожает весну!
Последний аккорд отразился от скал и замер вдали. Я перевёл дух и отправил в рот остатки коньяку, смочить охреневшие от такого поворота дел связки. Зря. Закашлялся, переплевался, запил обычной водичкой. Сразу отлегло. В местной минералке дело, что ли? Я в лучшие годы так не пел!
Внезапно слева небо осветилось зелёным. Мы повернули головы в ту сторону – зелёный столб света бил куда-то за оконечность Минеральной скалы, в озеро, что ли? Бегемот мгновенно сорвался с места и чёрной молнией удрал в ночь, явно планируя подняться на скалу. Шикарный разведчик.
– С ночных небес, холодным огнём… – хриплым голосом продекламировала Даша. – Похоже, твоё выступление пришлось им по вкусу.
– А тебе? – я бросил взгляд на девушку. Показалось, или глаза блестят?
– Охрененно. Дай гитару, тоже что-нибудь… сбацаю. Страсть волны и камня, значит?
Вернулся Бегемот. На мой вопрос, запомнил ли он место, тот ответил обиженным мявом, мол, разумеется. Тем временем, Даша освоилась с гитарой и начала.
Зачем меня пытался полюбить?
Я это до сих пор не понимаю.
Со мною дел никак нельзя водить,
Я хоть и не Марина, а – морская.
Не надо поминать морских чертей,
Я правда не из их числа, поверь ты,
И не плела я никаких сетей,
Ты сам себя связал до полусмерти.
А тебя могла бы прокатить
На яхте или на спине дельфина,
Когда бы ты не спрашивал: "Ты кто?",
Когда б не задавал вопроса: "Где?",
А так придется только подарить
Свечу из голубого парафина,
Отлитую по форме розы, что
Способна также плавать по воде.
Простенький перебор, негромкий голос Даши. Почему тогда в голову идут слова совсем другого автора: «А внутри сердце к жопе прилипло»? Просто я отлично знаю эту песню.
По волнам с перламутровой каймой
Пускаться глупо в плаванье на лодке.
Какие там русалки, Бог ты мой!
Тебя ждут только тухлые селедки.
Зачем меня пытаешься искать,
Ведь я на имена не откликаюсь,
Без пользы и бежать и даже ждать,
Я просто откровенно издеваюсь.
А я тебя могла бы утопить,
Но ты ведь не чужой наполовину,
Ты даже понимаешь: ты – никто,
Но вряд ли понимаешь, что нигде.
Ну что ж, тогда извольте получить
Свечу из голубого парафина,
Отлитую по форме розы, что
Способна также плавать по воде.
Вот так вот, Василий. Тухлым русалочьим хвостом тебе да по щщам. С оттяжкой. Чтоб знал своё место. И с чего ты решил, что то, что не удалось сделать за пять лет, в экстремальной обстановке получится за три дня? Оптимист хренов.
– Не думал, что ты знаешь таких авторов.
– У тебя подсмотрела. Очень душевные у неё песни. Очень… женские.
– Это да. Пойдём уже спать, что ли… Бегемот, ты как? К нам, или предпочтёшь свежий воздух?
Котяра демонстративно растянулся у костра. И абсолютно явно мне подмигнул. Интересно, к чему бы это?
Камни, на этот раз, я в костёр класть не стал – с последними архитектурными улучшениями мы не должны были ночью замёрзнуть и так. Если что, притащу Бегемота, пусть нас греет. Уже устроившись, Даша вдруг протянула руку и нежно погладила меня по щеке.
– Спасибо. – тихо прошептала девушка. – Спасибо, что ты есть.
– Эмм. – вот тут с малость охренел. – Разве своей песней ты не хотела сказать, что…
– Молчи. – она приложила палец к моим губам. – Мало ли что я хотела сказать. Я же девушка, мне можно.
– Вот это поворот. – прошептал я и потянулся было к ней.
– Не надо. Не время и не место. – остановила Даша мою руку. – Спокойной ночи. – Легонько поцеловала меня в лоб и отвернулась.
Чтобы немедленно не сгрести её в охапку, мне понадобилось чудовищное усилие воли.