Мы, как порождение материального мира, обычно даже не догадываемся, что законы физические, биологические, социальные, по которым мы живем, есть лишь порождение более общих диалектических законов – законов всеобщей связи. Нет, это не некоторое божественное начало или нечто сверхъестественное, – это коренные принципы глобализма, которые обуславливают развитие вообще. В том числе нас самих.
Так, мы берем в руки книгу, ощущаем его температуру, холод или тепло, тяжесть, энергию, структуру и другое. Мы думаем, что книга мертва и подчиняется лишь физическим законам движения, сохранения импульса или количества движения, гравитации. Но она живет внутри, развивается не только по законам физики. Ведь что обуславливает ее массу? Гравитация. А гравитацию? А структурирование или энтропийные законы? Что и как связывает ее внутри, заставляет проявляться?
Да, задавая такие вопросы – мы должны с уважением и пиететом относиться ко всему мирозданному и думать более широко и разумно. Иначе как объяснить вопросы необратимости или самоорганизации. Внешнее это макромир. Но он диалектически связан с миром внутренним, с микромиром, – и совместно с ним развивается. Только так он может существовать. Разум должен связывать внутреннее и внешнее. Тогда глобализация окажется лишь закономерным процессом нашего развития
Например, в настоящее время известно десятки тысяч видов млекопитающих. Разве это многообразие могло быть запрограммировано в момент так называемого Большого взрыва? Это свидетельство того, что причина развивается со следствием и в ходе самого развития. Тогда субъективная бифуркация лишь корректировка траектории за счет рефлексии. Так реально развивается причина со следствием, конечное с бесконечным, сообщество со своими гражданами. Объединение всегда связано с разъединением, отчуждением. Так в людном городе человек может быть одинок, или ищет уединения от суеты. Его разум не вошел в состав коллективного разума. А значит, глобализация прошла мимо него.
Он должен быть счастлив уже потому, что он человек. Но чтобы считать себя человеком, нужен немалый труд над собой. Разум здесь главное оружие – в этой гуще глобального кризиса умов. При этом свобода разума, зачастую, противопоставляется техническому прогрессу и социетальному глобализму вообще. Возрастает скорость обработки информации, но разум должен охватывать ее целиком и сразу. Поэтому ухудшаются возможности группового общения и индивидуального самопознания в условиях «разночинной» информационной среде. Социетальный глобализм направляет биосоциальные потоки, но он сам во многом зависит, как от точечного глобализма, так и от структуризации. Так человек становится очевидцем «ослабления разума» из-за его перегруженности мелочами, на осмысливание которых уходит время, силы и, главное, направленность. Недостаточная осмысленность событий выливается в «трансцендентальную иллюзию» Иммануила Канта.
Качественный статус социетальных институтов в условиях глобализации разума меняется в сторону их худшей управляемости. Вряд ли справедливо мнение, что «глобальное общество будет разумно и свободно в той мере, в какой оно будет организовано социальными институтами и будет поддерживаться и воспроизводиться существенно новым историческим субъектом». Причина здесь может быть одна: социальные институты сами зависят от объективного глобализма. В то время как разум много гибче и оперативнее реагирует на изменения среды существования, в том числе информационной. Поэтому «парадигма глобального этоса» заключается далеко не только в самих институтах. Куда более гибким и вариативным оказывается разум, который использует в своем развитии не только утилитарные образования, но и духовные.
Духовность во многом определяет отношения между разумом и субъективностями, творящими общечеловеческие ценности в условиях социетального глобализма. Негативизм изменения сообщества во многом определяется искажениями социальной субъективности за счет определенных групповых интересов. Тогда как межличностные отношения продолжают оставаться во многом неизменными за счет устойчивости приобретенного разума.
Глобализм меньше влияет на разум, чем на сообщество. Хотя по большому счету, разум более уязвим к перенасыщенности разнокалиберной информацией в последние годы. Он не желает становиться заложником отчуждающейся от него системы сил и направленностей социальной субъективности. При этом важны мировоззренческие доминанты, заложенные в общечеловеческих ценностях. Если бы эти ценности были адекватны меняющейся глобальной обстановке и соответствовали требованиям мироздания вселенского масштаба.
Новый взгляд на горизонты, открывающиеся перед разумом, обязывает его переосмысливать и осознавать ценности, предлагаемые ему сообществом. Однако одной мыслетворческой напряженностью глобализм не удается объять. Нужен творческий целеполагающий подход к разуму со стороны сообщества, которое пока сама не видит истоков и причин социетального глобализма. Более того, оно готово кричать «апокалиптический караул». Качество разума в условиях глобализма во многом зависят не от его профессиональности, а от нравственной закалки. Хотя это далеко не всегда создает для него условия быть конкурентоспособным на рынке труда.
В этом отношении интересны работы Александра Чумакова по вопросам приобретения «принципиальной флексибельности». Хотя таковая сама по себе не возникает: разум должен быть адаптирован к ускорениям материализации в условиях глобализма. Однако в этом отношении оказывается действенным «механизм самоисправления» Энтони Гидденса, который под этим имел в виду направленность социетальной глобализации. В таком же ключе звучит мнение Питирима Сорокина о неизбежном возвращении к «идеалистической ментальности» граничит с признанием разума как главной действующей силы в борьбе против искажений социетального глобализма.
Эрозия гуманистических идеалов носит глобальный характер не только за счет ускоряющегося опережения материального интереса, но и вследствие искажений общечеловеческих ценностей со стороны сообщества. Оно во многом оказалось охваченным воздействиями экзистенциального характера. Структура бытия меняется быстро, структура разума противится этому. Наступает надрыв их равновесия, в том числе равновесия биосоциальной связи. Передовая мысль начала третьего тысячелетия новой эпохи человечества не должна упасть ниже материального интереса. Человек призван созидать во многом благодаря своему разуму, который может охватывать вселенские проблемы куда лучше, чем его сообщество. Социоприродная связь разума позволяет сближать интересы субъективностей в философскую точку нераздора.
4.9. Глобализация конца
Многие люди задумываются о конце мира земного и неземного. Вот только сам конец должен быть объективно обеспечен. А если он этого произвести не может, если он уходит в бесконечность? Если он смыкается в бесконечности с началом, что тогда? Современный социетальный глобализм ответить на эти вопросы не в состоянии. Он не отвечает, а лишь пугает концом, которого сам не видит.
Глобализация конца сообщества приводит к торжеству диалектического смысла социетального глобализма. Говорят, что всякая система стремится уравновеситься. Наверное, так она достигает устойчивости. Как же тогда быть с необратимостью? Ведь и она существует в системе сил и направленностей. Получается, что социальное равновесие обязано куда-то идти. Куда? Это зависит от направляющей стихии. Вот и получается, что не успеет система уравновеситься, как ее уже направляют к развитию. Иначе она не сможет существовать и вместе с глобализацией устремляется к концу. Тогда оказывается, что направленное равновесие символ развития социетальной целостности сущего с процессом существования.
Пусть нарушается баланс сил, зато он преследует направленность объективного развития конца социетального образования. Субъективный баланс социальной глобализации начинается и заканчивается постоянно и непрерывно в каждой точечной черной дыре. В ней уравновешивается не сам глобализм, не система, а сущее – с динамической структурой философской точки. Процесс существования при этом остается неизменным. Если иметь в виду «неустойчивые состояния» сущего, то они не есть начало или концы. Они лишь проявились теперь в процессе. «Дремать» ранее в условиях точечной черной дыры, в направленном равновесии существования они не могли. Поскольку они уже есть новое – трансформированный феномен конца в связи с феноноуменом философской точки. Подобное относится к сообществу с его социетальным глобализмом.
При этом субъективная «когерентность» не есть форма устойчивости, как это бытийно считается. Она сама исчезает в потоках уравновешивания материализации-дематериализации. Вероятность такого проявления дает оценку социальной субъективности. Но когда в дело вмешивается объективность в виде направленности, вероятностность приобретает равновесный характер. К тому же вряд ли корректно основываться на свойстве нелинейности социального пространства. Поскольку она сама образуется по причине перекоса объективного процесса субъективными факторами. Так социальное начало искажается концом неравновесности его отношений с личностями.
Существование это не сумма связей, движения, изменения, количества и так далее. Связи рвутся при направленном равновесии с исчезновением феномена социальной материи. Материя начинает существовать как феноноумен. Причем, не сама по себе. Тем самым она уравновешиваются в целостность с нематерией социетального глобализма. Но при этом исчезает прошлое движение или изменение разума. А развитие, как синоним существования, остается. Таким образом, все законы сохранения, изменения, энергии, импульса, заряда и другие – оказываются, отнюдь, не общими. Уравновешенное социетальное существование уходит в непрерывную бесконечность. Значит, конкретные виды (субъективные) существования неравновесны и необратимы, а само равновесие не может быть ненаправленным. Скорости, импульсы, заряды – это те же связи в виде процесса связи, синхронизированные с процессом существования. Так направленное равновесие ведет к концу.
Глобализация конца означает отсутствие начала. Такое имеет место в конформных системах диалектического толка. Человеческая цивилизация представляет образец такой системы. Подлинное взаимодействие обязательно уравновешено. Оно носит субъективно-объективный, феноноуменальный характер. Вообще, всякий феноноумен ведет к концу в бесконечности. Это динамическое взаимодействие в статично-динамических структурах. Пусть оно субъективно не подлинное. Но это структуры процессного социетального взаимодействия. Недаром они мгновенные и непрерывные, отличные от внутренних неуравновешенных взаимодействий так называемого микромира. Устойчивость равновесия есть нечто субъективное, выражаемое в материальных структурах, качественно отличных от динамических объективных структур. Динамическое направленное равновесие объективно, хотя и не существует само по себе, а только в целостности со «структурами действительными». Здесь точечные структуры ведут социетальное к концу?
Устойчивость присуща сущему как явленному образованию. Но она не идет дальше в деле существования как процесс. Она не достигает его и замыкается в самой себе. Так образуется пресловутая кантовская "вещь в себе". Социальное, как диалектическая система сообщества и граждан, непрерывно развивается и глобализируется по негеометрическому зигзагу. Кажущееся начальное равновесие не что иное, как направленный процесс. Поскольку всякая система устойчива лишь в процессе существования. Смысловое поле, например личности, есть непрерывность уравновешивания субъективно-объективного существования. То есть, направленное равновесие имеет место в каждой точке материального пространства и нематериального социального процесса. Оно чуждо механическому равновесию. Всякая неуравновешенность – это отклонение от траектории существования его смысла. Это символ и пример совместного субъективно-объективного действа, ведущего сообщество к концу. Такую неуравновешенность пытаются создать трансгуманисты с их античеловечностью.
Неравновесность в целом это субъективное отклонение. Обратимость неизбежно связана с остановкой существования социума, чего не может быть в принципе. Процесс на то и процесс, что он необратим в своей сущности. Но он связан с истиной, как с конечной субстанцией. Можно рассматривать всякий процесс как два уравновешивающих друг друга потока сущего и процесса его существования. Этим обеспечивается направленное равновесие. Диалектическая связка социетальной целостности основана на этом. Эволюция социума связана и со случайным воздействием и с объективными законами. В субъективно-объективном выражении все законы объективны и качественно отличаются от материалистических закономерностей. Мироздание стремится не к более устойчивому состоянию, а к более связанному, поляризованному. То есть к бесконечному выражению конца существования.
Глобализация конца происходит в случае закрытия системы социетальной направленности и личностных сил. Понятно, что субъективный подход ограничен внешней устойчивостью при внутренней неустойчивости. Если изменение это субъективно фиксированный процесс, то это еще не все в деле существования начала или конца человеческой цивилизации. Нужны причины и здравый смысл, которых нет в идеях глобалистов современности. Считается, что все «противоречия» бытия в субъективном признании его изначальности и субъективной же неуравновешенности развития, якобы, есть нечто лишь сугубо материального качества. Законы существования вытекают из обеспечения целостности сущего с процессом существования. В случае сообщества, его частые законы обуславливает целостность внутренней и внешней самоорганизации.
Всеобщность связи есть направленное равновесие безначального и бесконечного существования сообщества. Так начало социума утопает в его конце. Так категория необходимости превращается во всевозможность. Говорят, что «необходимость есть результат вхождения элемента нашего незнания в основные законы физики» (по Максу Борну). Тогда, есть ли социетальная необратимость вообще? Познание уходит в бесконечность конца, в процесс. Значит, прав был Борн. Однако есть вечный круговорот или пульсация субъективного вокруг объективного в процессе совместного существования. Этот круговорот имеет вид конца, если считать социетальный глобализм на субъективный лад с эсхатологических позиций.
Уравновешенность дает направленность, это есть необратимость. Пусть тепло идет от горячего к холодному. Но и это процесс уравновешивания, процесс существования. При этом только не следует забывать, что одновременно происходит процесс структуризации в виде глобализма. Необходимо не разделять и не соотносить внешнее социетальное и внутреннее личностное, а связывать их в целостность. Иначе действительно наступает конец сообщества. Динамичность равновесия диалектична, хотя, она не онтологична по канонам современного понимания глобализма как некоего зла. Но ведь онтология сама основана на принципах развития, существования бытия, как и наоборот. Онтология сама есть диалектическая связка бытия и небытия. Типичная логика разделяет связи. Это удобство поиска, но не существования. Математика не связывает, не уравновешивает, как это делает диалектика, а соотносит все. Направленное равновесия конца не допускает математического формализма?
Динамическая структура социетального глобализма априорно необратима и неравновесна. Нет смысла ее разрывать и соотносить, делать ненаправленной, нецелостной. При этом пресловутый «энтропийный барьер» есть лишь расхождение нуля и бесконечности, начального и конечного, субъективного и объективного, что характерно для материализма. Такое может быть лишь в закрытых системах глобалистов, которые не могут существовать. Их конец предрешен, а начало гипотетично даже в субъективном смысле.
Социетальная связь это более общее, чем движение, изменение или даже развитие человека. Это их диалектическая связка целостности. Динамическое равновесие уже необратимо. Но относительно чего? Если относительно социального явления, то сразу возникает неуравновешенность. Если относительно процесса глобализации этого явления – возникает ненаправленность. Нужно ли тогда говорить о необратимости вообще, если она органично входит в процесс существования социального пространства. Любая социальная система и устойчива, и нет; равновесна и нет. Но если она существует вообще, она обязана быть направленной, то есть, должна глобализоваться. Неравновесным систему делает объективный процесс, но он же ее направляет к концу в виде случайности.
Феномен случайности не смещает субъективно-объективное равновесие. Но он отклоняет направленность от объективного тренда и обычно накоплен предыдущими субъективными возмущениями. Сама направленность остается и «доходит» до конца. Хотя она, учитывая субъективные «трудности», уравновешивается. Уравновешивается с возможностями субъективной корректировки действия в тренде процесса существования. Хотя при этом смысловые доминанты остаются неизменными. Однако смысл сам в качестве траектории развития уводит сообщество к концу.
Наверное, причина всякой неравновесности в необходимости «уважать» процесс. Да и сама причина – это процесс. Тогда повод для ее проявления – конкретное сущее? Без одного нет другого – и наоборот. Вот оно направленное равновесие. В условиях равновесного процесса социетального существования его траектория непрерывно развивается (смысл то же) и оказывается ни при чем. Не это ли конец смысла, да и социума? Важно, что сам процесс непрерывен даже в том случае, если он достигает максимума в бесконечности. Если мы говорим «Мир – Существует», то нужно говорить, что и «сущность Мира становится». То есть, не имеет начала или конца. В этом отношении сообщество должно непрерывно становится за счет связи с личностями, а не в силу технократических усилий глобалистов.
Социетальная случайность не так проста и беспричинна, но сама по себе она не проявляется. «Стрела времени» не проявляет себя в случайности, она развивает и уравновешивает неслучайность – как необходимую направленность. Хотя случайность сама по себе отражает возмущение и неравновесность процесса существования сообщества. Всякое возмущение в принципе ведет к концу социетального глобализма, если вовремя не корректируется. Однако это не отражается на результате направленно-равновесного существования, на его смысле как доминанте истинности сущности. Социальная истина сама постоянно развивается, но она не знает конца…
* * *
В ходе социетального глобализма происходит ликвидация конца сообщества, поскольку сама социальная система становится открытой и бесконечной. Апокалиптический сценарий возникает лишь в прожектах современных глобалистов, которые закрывают систему. При этом состояние социального равновесия, как правило, континуально. Декогеренция самоорганизации размывает связи лишь потому, что их нужно вести к новому. Вот только «Сильное искажение» социальных связей – должно быть равновесным. Поскольку нужно брать систему сообщества более широко – от начала. Негоэнтропийный механизм не может быть только «микросостояние». Этот механизм основан на развитии, равновесном и направленном. Равновесное – «макро» это субъективное начало глобализма. Неравновесное – «микро» его объективный конец. Наверное, читатель уже догадался, что между ними должна быть диалектическая связка в виде философской точки, которая уничтожает конец.
Нам говорят: «Контрольная функция рефлексии это тот важный механизм, благодаря которому осуществляется любое развитие». Но рефлексия это поиск направленности, траектории развития. За социетальным развитием можно скрывать многое, как это делают трансгуманисты. Да и осмысление это не постройка смыслов, а развитие их в сотворчестве социума и личностей. Зачем тогда хаос и порядок противополагать друг другу. В любом хаосе есть порядок – их не разделить. Тогда будет целостность. Нужно рассматривать процесс взаимосвязи хаоса и порядка в социетальном пространстве, чего не делают глобалисты. Это не будет направленным равновесием конца. Иного не дано.
Считается, что: «Законы мышления суть законы именно устойчивости начала. Это законы конкретной логики… Закономерности изменений описывают устойчивое конкретно уже в одних только изменениях». Но эти законы связаны с объективной направленностью конца цивилизации, исходят из него. Да, наше мышление однотипно, но каждый раз приводит к новым решениям и действиям. Тогда как можно говорить: «Закономерности мышления вовсе не развиваются». Нет, они неизбежно способствуют развитию. Тогда вряд ли справедливо утверждение: «Существо любого явления неизменно на всем протяжении бытия этого явления». Возникает вопрос, есть ли вообще бытие явления? Закономерности мышления имеют отношение к диалектике в смысле обеспечения необходимости развития как некоего начала. Есть ли законы вообще? Социетальные закономерности таковыми не являются…
Чем отличается диалектизация от самоорганизации? Да ничем. Там и здесь мы видим одно и то же: поляризацию, развитие, связь, структуризацию и материализацию. Отличается лишь их трактовка. В диалектизации как нахождении социетального начала мы видим строгий и более широкий подход к пониманию механизма развития. В самоорганизации – детище синергетики – это субъективное, материалистическое в основе описание явлений без понимания основы развития. Самоорганизация в ее современном рассмотрении это субъективная трактовка социальной диалектизации. Значит, нужно новое миропонимание начал и концов социетального глобализма. Иначе глобалисты добьются своего.
Феномен направленного равновесия это основа развития социальных систем. Тогда можно рассматривать направленное равновесие как процесс развития диалектической связи. Связи материального и идеального, субъективного и объективного, прерывного и непрерывного, конечного и бесконечного, процессного и явленного. Исторически мы слишком долго спорили, открыта или закрыта Вселенная. Сейчас ни у кого не вызывает сомнения тот факт, что она открыта. А значит, она неравновесная и необратимая в своем развитии. Она извечно поляризована, даже в точке. Это порождает взаимодействие и неизбежную связь. Это и есть раздвоение, диалектизация или поляризация. И стремление к концу. Почему? То, что поляризационный механизм лежит в основе развития как процесса социальной связи, – несомненно.
Да, поляризация и направленное равновесие на ее почве – основа социетального развития. Но движущие силы самой поляризации – диалектические. Это подтверждает обязательное наличие диполей в структуре социального пространства. Более того, такое характерно для всех типов связей – физических, химических, исторических, социальных и прочих. Но это же подтверждает связь их с философской точкой как процессом этих связей. Универсальный механизм связи: явление – процесс – явление действует везде, а процесс во всех случаях один и тот же. Это точечные черные дыры или его частные случаи, которые обуславливает действие объективных отборов. Так что «равновесие, ведущее к концу света» может быть только направленным на этот конец. Однако это не диалектическое равновесие социетального толка.
Мы уже знаем, что направленность, как движущая сила развития сообщества, обязательно сопровождается диалектизацией, динамизацией из-за невозможности оставаться единым абсолютом. Социальная поляризация субъективно (количественно) выглядит как разделение на два полюса: положительный и отрицательный. Поляризация объективно (качественно) – это обязательно диалектическая связка, целостность которой не может существовать иначе, кроме как в направленном процессе социетального глобализма. Их целостность не имеет начала или конца. На смену одного социума обязательно приходит новое образование, которое по уровню развития не может быть более низким. Конец в диалектике означает лишь становление целостности. В случае социетального глобализма – это бесконечное развитие социетального пространства сообщества вместе со своими гражданами.
4.10. Цифровизация ведет в мир случая
Цифровизация – несомненное благо для человеческой цивилизации, как и многие другие технико-социальные достижения нашего бытия. Но за каждое благо нужно платить, всякое благо необходимо уметь использовать разумно. Часто оказывается, что человек к этому не готов физически или психологически. Тогда наступает время разброда, которое постоянно напрягает и учит субъективности, как личностные, так и социальные. Это историческая необходимость. Цифровизация – это помощник человека, который количеством помогает качеству.
С другой стороны, глобалисты представляют цифровизацию как нечто, которое в будущем заменит человека и подомнет его под себя. Хотя бы в качестве искусственного интеллекта на цифровой платформе. Такая позиция имеет немалый дуальный душок конца 19-го века. Известная метафизическая дилемма «или – или» не должна стоять на повестке сегодняшнего дня. Диалектический алгоритм связывает «да» и «нет» в единую целостность.
Однако остается некоторый негативный оттенок цифровизации за счет недостаточной формализации живого существования, который выхолащивает «цифра». А переинформированность мешает разуму обрести достойное место в вопросах использования современных благ. Значит, нужно разумное сочетание интересов и возможностей, мотивов сообщества и стремлений личностей в ходе социетального глобализма, направленного на созидание. Чего не делают глобалисты, явно недоучитывая активную роль личности в его отношении к цифровизации, навязывая его негативные стороны.
С третьей стороны, антиглобалисты чрезмерно выпячивают возможности технической стороны цифровизации, перенося ее на социетальный глобализм. Так становятся «страшилки» от антиглобалистов в виде угроз чипизации, ограничения в правах и свободах, дискриминации и сегрегации. А также порабощения человека слежкой за каждым его шагом. Здесь необходимо задавать себе сакраментальный вопрос «Зачем?» Здравый смысл таких лжемероприятий напрочь отсутствует. Кому нужно закабалять простых людей, да еще в условиях глобального кризиса? Ответ может быть лишь такой: «Мировому правительству» глобалистов, в утопии которого человечество уже убеждалось не раз. Последний пример из этой серии: неразумие Гитлера, рвушегося к мировому господству.
Таим образом цифровизация это вполне закономерное следствие действия социетального глобализма, который пытаются извратить с обеих сторон, как глобалисты с трансгуманистами, так и антиглобалисты. Выход видится снова и снова в разумном отношении и умелом использовании благ современного прогресса…
Та же цифровизация ведет в мир случая. Это лишь временное отупление разума. Примитив цифрового мышления и переизбытка информации налицо. Как это влияет на химическую и физическую глобализацию? Цифровизация и потеря смысла характерна для субъективистского глобализма, который должен отметаться разумом объективности. В отношении к человеку цифровизация это инструмент превращения его в пресловутого «постчеловека». Так напыщенно трактуют это некоторые футурологи, говоря даже о революции в умах под действием «цифры». Однако математизация ума приводит лишь его ослаблению, поскольку заметно ухудшается качество рефлексии при переходе от непрерывности к конкретному.
Новейшие технологии обычно не учитывают роль случая в ходе социетального глобализма. Поэтому цифровизация имеет обратную сторону в виде прямого воздействия на личность объективных тенденций. В том числе точечного и структурного воздействий. Известный футуролог Макс Мор, например, ввел понятие «экстропии» как меры организации интеллекта. Но при этом не учитывалось влияние хаотизации со стороны случая, которое неизбежно приводит к ослаблению интеллектуальной потенции. Такое ослабление есть прямое следствие искажения равновесий социетального глобализма из-за упрощения формализации при цифровых воздействиях на личность. Играет немалую роль при этом разброс информации по тематике в ходе цифровизации, который приводит к ухудшению блочного восприятия субъективностями, как личностной, так и социальной.
Цифровизацию вряд ли целесообразно было притягивать к человеку под эгидой трансгуманизма, о котором еще предстоит говорить. При этом как можно говорить о формировании «нового интеллекта», искажая ментальное качество путем материальных воздействий. К тому же цифровизация с его направленностью на случайность без образования целостных структур непременно потерпит фиаско в деле создания «искусственного человека». Помимо аморализма подобных действий, возникает вопрос смыслового толка: «Зачем создавать нового человека?»
Вопросы реинкарнации и перенаправленности души под действием новейших технологий, в том числе цифрового толка, уводят исследователей в дебри средневековых мистических культов. Копирование или клонирование мозговых человеческих структур принципиально не может вдохнуть в них жизнь даже при бесконечном приближении цифровых технологий к непрерывности духовного содержания. При этом бессмертие конкретной «цифры» принципиально невозможно. Это давно доказано, например, в теореме Гёделя или в континуум-гипотезе Кантора. Зачем человеку или его копии такое бессмертие? – вопрос не поддается никакому осмыслению.
Человек-личность является не только уникальным образцом «генной информации», но и духовностью высшего плана. Тем более что сама такая информация, независимо от того, в цифровом или ином формате, не существует сама по себе. Этот глубокий вывод должен сразу насторожить исследователей. Ведь геном не будет служить образцом одухотворения даже в бесконечном приближении – его требуется оживить, то есть вложить в него душу. Никакой перенос, статический или «динамический» не позволит «цифре» обрести непрерывность социетального глобализма. Сознание или осознание как процессы вообще лишены пространственности и возможности переноса. В подобных заблуждениях легко прослеживаются корни в виде аморального в данном случае материализма.
Поэтому так называемые гностики, например, из чертогов «Нью Эйдж», мечтают подобно Фридриху Ницше создать сверхличность, которая смогла бы подчинить себе человеческую цивилизацию. Они выражают крайнюю утопию мистиков и фантазеров времен масонских лож. Человек не вхож в мир духов не потому, что еще не оцифрован, а потому, что феноноуменен. В этом отношении грош цена оказывается материалисту, мечтающему попасть в мир диалектики социетального глобализма лишь мечтами или механистическими методами даже новейшего пошиба оцифровывания. Ведь как можно сравнивать мозг с «нейрокомпьютером» или квантовым компьютером, отрывая его от нематериального сосуществования. Ясно одно: цифра должна входить в бытие, но она не должна вытеснять духовную сферу. Иначе подобное выглядит прямым кощунством.