Всегда важные задачи идут в первую очередь, но что является важной задачей? Для кого-то важная задача – это та, которая вытекает из норм законодательства, для кого-то важно оказать помощь людям, для кого-то нет ничего важнее, чем поручение руководства. Можно опросить много людей и у каждого будут свои критерии важности. Здесь нет правильного или неправильного ответа. Мы по-разному смотрим на многие процессы, и у каждого свои приоритеты. А как быть с приоритетами в работе чиновника? Тоже на свое усмотрение определять?

Есть анекдот из СССР про чиновников и 3 гвоздя.

Съезд управленцев по обмену опытом. У самого передового председателя-управленца спрашивают:

– А как вам удаётся столько всего успевать?

Тот отвечает:

– Очень просто! Методом трёх гвоздей. У меня над столом вбиты три гвоздя. Когда ко мне приходит распоряжение или запрос – я его пишу на листочке и вешаю на гвоздь. И ничего не делаю. Когда приходит первое напоминание – перевешиваю на второй гвоздь. После второго напоминания – на третий. И только после третьего напоминания – приступаю к выполнению. Однако, мало какие распоряжения доходят до третьего гвоздя.

К сожалению, в этой шутке, как и в любой шутке есть лишь доля шутки.

Над вопросом важности задач я начал задумываться ещё в самом начале своей профессиональной деятельности. Именно в первые годы работы в Минфине я выработал для себя принцип «В первую очередь делать то, что кроме тебя во всей стране больше никто не сделает».

Этот очень простой принцип стал для меня определяющим при выборе приоритетов. Можно сказать, что я им руководствуюсь каждый день в своей работе. Я смотрю на задачи и пытаюсь понять, насколько важно мое участие в процессе.

«Этот законопроект пришёл на рассмотрение не только мне, а еще половине министерства, я не в первом адресе. И даже если я не смогу ничего посмотреть, передать какие-то замечания, есть ещё другие люди, которые его посмотрят, в том числе на других стадиях законотворческой деятельности. Даже без моих комментариев, без моей позиции и замечаний документ будет сделан. Моё отсутствие ничего не изменит, процесс будет идти.»

Бывали случаи, когда вот в таком большом и сводном документе проскакивает наш участок, который мы непременно должны отсматривать. Порой он может быть так спрятан, что о его наличии может знать только тот, кто готовил документ. В одном из подобных случаев я помню, что мы не дали никаких замечаний и комментариев по документу, а через какое-то время из разных мест от людей, кто смотрит документ на следующем этапе, нам посыпались звонки:

– Вы пятую таблицу в приложении видели? С показателем все в порядке? Ничего не надо поменять?

Это один из положительных аспектов бюрократии, который работает на самоподдержание системы и обеспечивает устойчивость работы государственного механизма.

Вот какой ход мысли при проработке другой задачи:

«Тут даём сводную позицию по департаменту. Ответственные за подготовку мои коллеги, я в соисполнителях. Хорошо, коллеги пока начинают работать, я на паузе и жду от них обратную связь. Когда/если понадобится моя помощь, активно подключаюсь к процессу по мере своих возможностей.»

А вот случай, когда я самый что ни на есть ответственный.

«Здесь по министерству я в первом адресе. Ага, тут еще и свод позиций от коллег. Делаю документ в первую очередь, ведь сначала надо еще дать ц/у коллегам, запросив с них позицию.»

В конце концов у любого чиновника есть такая работа, которую кроме него никто не сделает.

Ситуацию с помощью коллегам порой можно сравнить со звонками на телефон. Ты бегаешь по совещаниям, взмыленный спустя полдня приходишь на рабочее место и видишь на рабочем телефоне огромное количество пропущенных звонков. Ты точно понимаешь, что каждый пропущенный звонок – это желание конкретного человека что-то от тебя получить: информацию, совет, ответ на вопрос, помощь и так далее. Если бы ты был на месте, то, наверное, потратил бы большую часть времени на помощь коллегам. При этом, думаю, многие сталкивались с тем, что когда перезваниваешь людям, то частенько слышишь в ответ «Спасибо, вопрос уже решили». Возможно, помог кто-то другой из коллег, возможно, люди сели, подумали и разобрались сами. Не подумайте, что это призыв не отвечать на звонки или игнорировать коллег. Такая ситуация лишь ярко иллюстрирует, что пока ты занят тем, что кроме тебя не сделает никто другой, другие вопросы тоже решаются. В это сложно поверить, но даже без твоего участия! Помогая другим делать вклад в общее дело, не забывай оставлять что-то важное и нужное после себя.

Самые важные вещи в жизни делаются при нашем непосредственном участии в тех случаях, когда нас нельзя заменить. В работе я стараюсь придерживаться этого же принципа. И не только живу по нему сам, но и ориентирую коллег работать в таком же ключе.

Статья 22. Чёткий распорядок дня

Зачем убивать время, если его можно использовать.

Пословица

По мере роста задач и уплотнения рабочего дня, в какой-то момент передо мной остро встал вопрос: «Как вообще всё успеть?». Причём успеть так, чтобы сделать всю работу в плановом режиме на высоком уровне. Я очень люблю планировать и меньше всего люблю, когда какой-нибудь документ уже горит настолько, что приходится носиться с ним как угорелый. Принцип работы не тушить пожары, а заниматься плановой деятельностью. Немаловажным фактором было желание, чтобы после завершения трудового дня осталось время не только доехать домой и лечь спать, но и на какую-то жизнь вне министерских стен.

Здесь я вижу прямую параллель между рабочим днём и временем этого рабочего дня, в которое нужно вписать большое количество задач, с большим чемоданом в поездку, в который нужно вместить вещи всех членов вашей семьи. Уверен, что все сталкивались с этой ситуацией и понимают, что если вещи тупо накидывать в хаотичном порядке, то мало того, что ничего не поместится, так ещё и что-нибудь разольётся/рассыпется или доедет до места уже в ненадлежащем состоянии. Если же всё аккуратно сложить, использовав пространство с максимальной отдачей, то можно будет только поразиться тому, как в один чемодан влезает половина вашего гардероба.

Есть большое число экспертов, которые научат вас грамотному тайм-менеджменту. Есть большое количество курсов, уроков, практических примеров. Действительно здорово воспользоваться опытом тех, кто этот путь уже прошёл. Читая книги с такими рекомендациями, для себя я понимал, что все нюансы не могут быть учтены, нет какого-то универсального решения. В конечном счёте есть твой опыт: как положительный, так и отрицательный. Самое главное, что это твой личный опыт, который является гораздо лучше сторонней практики. Особенно если помножить его на внутреннее стремление стать более эффективным.

За время работы в министерстве у меня менялся функционал, менялись обязанности, и даже внутри одного функционала в течение года есть разные периоды с точки зрения нагрузки и графика работы. При этом вне зависимости от характера работы у меня обязательно будет распорядок дня, которого я буду стараться максимально строго придерживаться.

Я не буду приводить пример своего графика. В конце концов он очень персонализирован. Однако на отдельных ярких моментах в разные периоды работы остановлюсь более подробно.

Первая серьёзная проверка моей способности организовывать рабочее время наступила сразу спустя месяц после начала работы. Мы сделали один большой запрос во все субъекты Российской Федерации с большим блоком разнородной информации. В тот период активно шла реформа оказания бюджетных услуг. Происходило переформатирование бюджетных, автономных и казённых учреждений, а для принятия правильных управленческих решениях требовалось собрать максимальный объём информации, что называется с самых низов, чтобы было понимание о всех проблемах и особенностях на местах.

Руководство тогда поручило эту работу моему коллеге, яркой звёздочке нашего коллектива, а меня определило ему в помощь. Кроме того, попросило айтишников посодействовать в автоматизации этого процесса и своде итоговых таблиц. Мне кажется, что по объему разово запрашиваемой информации у регионов это был абсолютный рекорд, так и не перебитый на моей практике с тех пор. Как я уже сказал, стаж моей работы на тот момент не превышал месяца, а специфику того, что мы запрашивали, я в лучшем случае знал из экспертных статей и новостных изданий.

Вот мы сделали запрос, ждём обратной связи. Я думаю, что любой, кто делал когда-либо запрос, понимает, что если хочешь что-то получить, то нужно приложить усилия для того, чтобы свод получился в нормальном виде. У тех, кто заполняет запрашиваемую информацию, есть миллион вопросов по каждой строчке и каждой позиции. Чтобы вы понимали масштаб – запрос был отправлен во все субъекты Российской Федерации, и для его заполнения нужно было на уровне региона собрать информацию от всех отраслевых министерств и ведомств, а также муниципалитетов. Мне даже страшно представить, какое количество людей было задействовано в этом процессе…

Спустя неделю, то есть фактически тогда, когда документ по всей вертикали и горизонтали был расписан до конечных исполнителей, начинается самое интересное – начальник отдела уходит в отпуск, коллега, которого назначили ответственным за эту работу, заболевает, и я остаюсь совсем один с нескончаемым потоком звонков и писем в свой адрес.

Просто для понимания: телефон у меня звонил настолько часто, что следующий звонок раздавался через секунду или две после того, как я клал трубку.

То есть можно было в принципе весь день отвечать на телефонные звонки, особо ничего не сделать по основной работе и быть как выжатый лимон в конце рабочего дня. Тогда я понял, что надо что-то делать.

Первое. Я решил чётко разграничить свой день. Выделил время, в которое я занимаюсь только вопросами свода информации, время, когда я делаю свою основную работу, не прерываясь ни на что другое и время на переключение от одного к другому, когда мозг немножко выдыхал и перезагружался. Я стал приходить на работу пораньше, к 8 часам утра, когда из-за разницы во времени уже вовсю шла работа в регионах Дальнего Востока, Сибири и Урала. Для некоторых из них это был практически единственный шанс дозвониться и поговорить вживую с кем-то из министерства. На рабочих телефонах тогда не было определителя номера, поэтому, когда я брал трубку, то не знал, кто на той стороне.

Помню, как сейчас, свои эмоции, когда отвечаешь на звонок 8:00 утра, а на той стороне провода регионы Центральной России, и ты думаешь про себя: «Коллеги, вам целый день впереди доступен. Дайте шанс дозвониться Дальнему Востоку, у них всего час или два осталось рабочего времени». Конечно, это всё были только мысли и даже не вслух. В конечном счете, ты слушаешь вопросы региона и помогаешь их решить.

Где-то с 9:30 до 11:00, пока руководители не вернулись еще с утренних оперативок и совещаний, я старался заниматься рабочими вопросами, в том числе большими и важными задачами, которые требуют максимального погружения.

После 11:00 работал с входящей почтой, принимал новые поручения, отрабатывал входящие звонки от регионов.

После обеда у меня был созвон с регионами. С одной стороны это помогало войти в рабочий процесс после перерыва, а с другой – снять часть поступающих входящих звонков и дать возможность регионам Урала и Сибири спокойно уйти домой, завершив рабочий день консультацией с министерством.

Ближе к концу рабочего дня старался закрыть текущие дела, которые накапливаются в течение дня, а уже после 18:00 отрабатывал все запросы, поступающие на электронную почту. Многие обращения не требовали живого общения, поэтому для них я выделял время, максимально свободное от других забот.

Второе, что я сделал – фиксировал все поступающие вопросы, а также ответы на них. В любой сводной работе нужно иметь в виду, что вопросы у большинства людей будут повторяться:

– Что поставить в этой графе? А как быть в ситуации, если у нас вот такие особенности? Правильно ли мы поняли задание?

Реально сэкономить время может разработка рекомендаций по заполнению таблиц. Их в нормальной ситуации нужно делать заранее, до того, как направить запрос или получить шквал звонков. В своей ситуации я решил сделать ответы на самые часто задаваемые вопросы, так называемые f.a.q. Естественно у меня ушло время, чтобы сформировать такой документ, но это окупило себя вполне, так как значительно сократило поток входящих звонков.

Третье. Понять, могут ли вам помочь ваши коллеги: вольно или невольно. Так всегда происходит, что если у вас не получается дозвониться до человека, то вы начинаете звонить по всем другим телефонам, указанным в вашей записной книжке. Порой в качестве запасного варианта выступают какие-то ваши знакомые или коллеги, с которыми вы работаете по другим блокам. В департаменте у каждого региона был свой куратор, поэтому им всегда доставалось больше всех, если регион не мог решить какие-то вопросы в министерстве. Именно поэтому мне очень часто приходилось слышать от своих коллег:

– Почему ты не берёшь трубку? Регион пытается с утра до тебя дозвониться.

Тогда я и понял, что раз регион дозвонился до кого-то, раз человек взял трубку, то он уже потратил какое-то время. Если вопрос, по которому звонит регион, не является узко специализированным, а носят общий характер, особенно входит в список самых популярных вопросов, на которые у меня есть заготовки ответов, то куратор мог самостоятельно дать региону ответ на вопрос. Понятно, что не каждый брался за эту работу, не каждый был готов общаться и вникать в суть проблемы. Ведь никому не хочется предоставить свои уши, в которые можно вылить негатив, накопившийся на той стороне трубки. Особенно если еще и после этого, поняв суть вопроса, ответить: «Это Вы не по адресу, звоните по такому-то номеру».

Тем не менее, даже маленькая помощь от других сотрудников помогала внести вклад в общее дело.

Второй случай, когда мне пришлось сильно перестраивать рабочий график, пришелся на активную фазу защиты кандидатской диссертации. Перед тем, как получить допуск к защите, нужно не только подготовить (напечатать, переплести) текст диссертации, написать автореферат диссертации, но и собрать целую гору справок, написать огромное количество документов, согласовав их с десятками людей. Некоторые справедливо замечают, что собрать все эти документы даже более трудозатратно, чем написать всю работу. Я с ними полностью согласен. Несколько месяцев уходит на сбор документов, на доказательство научному сообществу, что труд, написанный тобой, достоин называться диссертацией, а ты достоин присвоения учёной степени. Но сейчас не об этом.

Активная фаза подготовки к защите длится около полугода, 3-4 месяца до защиты и 1-2 месяца после. Это к тому, что работу на это время не оставишь, отпуск на полгода никто не даст. Приходится вписывать в свой привычный рабочий режим подготовку документов и их согласование. Не знаю, как сейчас, может многое можно согласовать онлайн или по удалённой почте, мне в 2013 году приходилось все документы доставлять на своих двоих.

В тот период мой рабочий день был примерно следующий.

К 8:00 утра я ехал или в Финансовый университет, или к ученому секретарю, или кому-то из членов диссертационного совета, кто был назначен ответственным за подготовку заключения на мою работу. Я оставлял документы и быстро бежал на работу, чтобы к 9:00 уже быть на рабочем месте.

Вместо обеда как правило отрабатывал документы для аспирантуры, запросто мог снова убежать в университет или занимался разными административными делами: заказ справок, подготовка нотариальных копий и тому подобное.

Вечером после работы я возвращался домой, ужинал и садился за компьютер готовить новую порцию документов и дорабатывать старые для того, чтобы еще немного приблизить себя к защите диссертации. Конечно, я не каждый день жил в таком графике, но практически через день точно.

Возможно, моя ситуация была слишком суровой и не у всех было так. Это было связано во многом с тем, что я выходил на защиту на год раньше намеченного срока, а после самой защиты до начала летних каникул в университете оставалось слишком мало времени: не 2 месяца как у всех, а всего месяц.

Третий раз, когда мне пришлось перекраивать свой график и встраивать в него новые обстоятельства, был связан с рождением ребёнка. Ещё до рождения ребёнка я сказал своему руководителю, что наша семья в предвкушении радостного события, а чтобы быть не только хорошим работником, но и хорошим отцом, мне бы хотелось перестроить свой график. Сразу оговорюсь, что не хотел быть тем отцом, который уходит на работу, когда ребёнок еще спит, а приходит, когда ребёнок уже спит. Не хотел быть отцом выходного дня. Поэтому задался целью, чтобы в моей ситуации всё было иначе.

К слову, немного о моем графике. В отдельные периоды (не раз в год, а на достаточно регулярной основе) я убегал с работы, чтобы успеть в метро на последний поезд на своей ветке. У меня всё было рассчитано с точностью до минуты – не позже, чем в 1:13 ночи я должен был быть на пересадочной станции. Не успел – значит тогда дальше пешком или на такси. Сейчас у нас есть возможность заказать корпоративное такси, если ты задерживаешься после 22:00 на работе, но раньше такой опции не было.

Вернемся к перестраиванию режима дня. Благо после пандемии ковида стало возможно часть рабочих функций выполнять удаленно, а решение отдельных задач стало возможно практически из любого места, где есть интернет. Раньше очень часто сотрудники сидели на работе просто потому, что надо было ждать, пока руководство подпишет документ, чтобы зарегистрировать его и отправить в срок. Ведь как мы помним, сроки наше все. Теперь, если это не документ ограниченного распространения, то произвести регистрацию можно из дома. И не только зарегистрировать, а поправить, отправить на повторное подписание через ЭЦП и уже тогда зарегистрировать.

Поэтому мне стало гораздо проще брать не срочную работу на дом и доделывать ее в комфортном для меня режиме: захотел – в 8 вечера приступил, захотел – в 12 ночи, главное – к утру сдать качественный материал.

После рождения ребёнка мой график приобрёл следующие особенности. Утром я отрабатывал часть рабочих вопросов из дома, порой со спящим ребёнком на руках. Проведя с ребёнком часть утра, я передавал его жене уже на весь рабочий день и бежал к 9 утра в министерство. В офисе старался максимально продуктивно работать, чтобы сделать больше задач за короткое время. Я понимал, что для того, чтобы застать бодрствование ребёнка, нужно не позже 19:00 убежать с работы. Это хороший мотиватор сделать больше за отведённое на работе время.

Закрыв все срочные задачи, которые требуют решения именно здесь и сейчас и убедившись, что сегодня больше ничего не прилетит, я не ждал у моря погоды, а быстро двигался в сторону ближайшего метро. Уже дома в зависимости от времени возвращения и графика ребенка я мог успеть поиграть с ним, покупать его, уложить спать. После того, как ребенок засыпал, и жена также отправлялась готовиться ко сну, я шёл работать за компьютер.

Там я разгребал дела, которые не успел разгрести за рабочий день, либо работал с текущими задачами, которые должны были быть проработаны мной к утру, чтобы с нового рабочего дня процесс по ним двигался дальше. Получалось ли всегда уходить в намеченные сроки? К сожалению нет, работа порой не позволяла отложить работу до утра или сделать её удаленно. Было ли тяжело? Порой да. Недосыпал ли я? Безусловно да. Жалею ли я о таком графике? Однозначно нет. Те часы, которые мне удалось провести с ребёнком – самые волшебные и яркие, а эмоции и безусловную любовь, которые получаешь от ребёнка, невозможно заменить ничем!

Статью кодекса чиновника о том, что нужно иметь чёткий распорядок дня, как вы могли заметить, я сформулировал для себя еще в самом начале своей профессиональной карьеры. В результате благодаря этой статье и четкому планированию своего времени удалось реализовать большое количество задач как на работе, так и за её пределами.

Статья 23. В письме нет случайных слов

Из песни слов не выкинешь.

Слово не воробей, вылетит – не поймаешь.

Народные поговорки учат нас тому, насколько важно каждое слово.

На работе нам приходится очень много писать: докладные записки, служебки, регламенты, нормативные акты, тезисы выступлений. Естественно, что и в университете, и уже на рабочем месте нас учат хорошо и правильно выстраивать свои мысли на бумаге. В то же время между «написать хорошо» и «написать безупречно» есть большая разница, которая выражается в глубине проработки текста.

Со мной какое-то время работал очень дотошный и педантичный коллега. Он мог часами заниматься подготовкой одного документа или письма, подбирать слова, формулировать фразы, искать неточности и внутренние противоречия в написанном. Минусом его работы была скорость. Он постоянно был завален делами, работал допоздна, брал работу домой, порой работал в выходные и даже в отпуске. Не потому, что его грузили больше всех, он просто не мог никакую задачу сделать без абсолютной педантичности.

При этом его неоспоримым сильным качеством была сверхглубокая проработка любого документа. Если это письмо, то там выверено каждое слово. Если это расчёты, то они были проверенные и перепроверенные несколько раз. Если это проект нормативного правового акта, то даже у юристов не было сильных претензий к содержанию. Я даже не помню, были ли у него какие-то фатальные ошибки.

Вернёмся к письму. Однажды мы обсуждали с ним проект письма, где несколько фраз меня смущали. Я стал предлагать иную редакцию, сохранявшую суть, но менее косноязычную по формулировке. В ответ он начал мне доказывать, почему именно эти слова употреблены в письме и почему их нельзя заменить. В его фразах КАЖДОЕ слово имело смысл, КАЖДОЕ слово стояло на своем месте не просто так. Каждое слово и каждая фраза употреблены в письме не просто ради того, чтобы быть в письме или тем более для красоты, а для того, чтобы донести суть и дать в максимально доступной форме всесторонний ответ на поставленный вопрос.

Я помню, что в тот момент согласился со всеми его аргументами. То, что для меня казалось неважным, несущественным, имело большой смысл для того, кто писал это письмо и для того, кто будет его впоследствии читать. В тот же день я сформулировал для себя очередную статью кодекса чиновника «Каждое слово имеет значение».

Мы уже много лет не работаем вместе с этим сотрудником, но этот принцип является одним из самых важных в моей работе. Я стараюсь его придерживаться во всем, прививать его своим коллегам, учить ему своих студентов. Для меня это уже некая норма профессиональной деятельности.

Наверняка, по такому же принципу живёт любой юрист. С большим уважением отношусь к людям данной профессии. Их въедливость одновременно поражает, удивляет и восхищает, а если это въедливость по отношению к твоему документу, то порой правда еще и бесит.

Большинство людей не имеют юридического бэкграунда, поэтому они гораздо более фривольно относятся к тому, что выходит из-под их пера.

Помню, как готовил для руководства тезисы, и так разошёлся, что количество высокопарных фраз в расчете на страницу текста просто зашкаливало. Там было всё: и про совершенствование бюджетных правоотношений, и про оптимизацию неэффективных мер государственного стимулирования, и про повышение эффективности принятых и принимаемых расходных обязательств, и про гармонизацию бюджетного процесса, и про следование принципам долгосрочной устойчивости в сочетании со справедливым распределение ограниченных финансовых ресурсов и т.п.

Там, пожалуй, не было только про «корабли бороздят космические просторы». Руководитель, прочитав текст, не перечеркнул всё, не вернул со словами «написать нормально», а вызвал меня и решил пройтись по каждому пункту отдельно.

Он брал фразу и спрашивал, что за ней стоит и какие конкретные действия планируются в будущем. Дальше было 3 варианта действий: (1) я обосновывал содержательно фразу и тогда она оставалась, (2) если суть была не совсем корректно изложена и могла быть неправильно интерпретирована, то фразу переписывали, (3) если красивые слова оказывались не более, чем желанием написать красивые слова, то такая фраза исключалась из текста. Чем больше фраз мы исключали, тем сильнее я понимал значимость статьи кодекса, что каждое слово имеет значение.

Больше я стараюсь не забывать о том, что у каждого слова должен быть смысл. Коллеги, наверное, считают меня очень придирчивым руководителем, потому что, просматривая их письма и документы, я часто выделяю какую-то фразу с просьбой объяснить, что конкретно эта фраза значит, что мы хотим этим сказать. Если под фразой нет фактуры, её легко можно отвергнуть или она вообще вставлена для красивого словца, то такая фраза идёт под нож.

Большую часть работы чиновника занимает нормативное регулирование, а это та сфера, где все неоднозначное толкование, полутона и пробелы правового регулирования в лучшем случае будут использоваться против правовой системы. В худшем случае это может испортить жизнь простым людям, когда они не смогут получить какие-то виды государственной помощи, не получат возможности своевременно воспользоваться государственной услугой или станут жертвами действий неправомерного характера. Этого ни в коем случае нельзя допускать.

Особенно хорошо такой метод обучения действует в отношении студентов при написании курсовых или иных работ.

Например, у студента написано, что множество федеральных законов и нормативных правовых актов регулируют исследуемую сферу, и при этом такие нормативные акты не перечисляются. Хотя я вот не слышал про великое их многообразие. Тогда я обязательно спрошу, что студент имел в виду в этом предложении, как и по всем позициям работы, где по моим ощущениям за фразой ничего нет. Пустые фразы – это как красивая ширма вместо глухой стены, только тронешь и можно провалиться. Это как ловушка в лесу, которая присыпана сверху листьями и небольшими ветками.

Возможно, кто-то посчитает, что я к нему придираюсь, исправит текст по моим правкам и даже не поймёт, что было не так в его подходе. Тем не менее, я искренне надеюсь, что кто-то действительно осознает важность каждого слова и будет руководствоваться в работе и в жизни этой же статьей кодекса чиновника. Тогда он сразу заметит, насколько изменится характер его работы, увеличится глубина проработки и вовлеченность в процесс, а также выдаваемый им конечный результат. На это направлены все мои старания и усилия.