Кивнув, Игорь резко развернулся и направился прочь. Вверх по насыпи, к месту аварии. Потом прошел немного назад, хмуро разглядывая куски мотоцикла и его следы. Выходило так, что Яна пыталась что-то объехать. Или кого-то. Она испугалась. Сильно. Остатки этого страха до сих пор витали в воздухе, сохранив смутный образ черной, человеческой фигуры, очень похожей на него самого. Морок? Вполне возможно. Значит, это снова Бес. Хищно оскалившись, Игорь шагнул в сумрак и настроился на работу.

Глава 10

Пришла в себя уже в палате. Надо мной склонился врач в белом халате. Заметив, что я пришла в себя, он несколько раз терпеливо спросил, как меня зовут и помню ли я, что произошло. Я молчала, не зная, что ответить. Скажу имя, и спустя максимум полчаса тут появится Игорь, а я не хотела его видеть. Впрочем, он и так появится. Потом меня пронзил страх. Беременность! Мой ребенок! Я попыталась призвать сумрак, но сил не было. Вообще. Попытавшись подняться, поняла, что мне что-то мешает.

– Успокойтесь, и не пытайтесь встать! – проворчал врач, снова приближаясь ко мне. – Вы только что пережили серьезную аварию и сложную операцию. Вы помните, как вас зовут?

– Помню, – тихо прошептала я, обессиленно расслабившись. – Я Ульяна Сурова. Двадцать четыре года. Я была беременна… скажите… я…

– Все еще беременны, – усмехнулся врач, распутывая бинты на руках. И я осознала, что была банально привязана к кровати. – Удалось спасти и вас и ребенка. Повезло, что срок еще предельно маленький. Всего несколько часов. Случись это на несколько дней позже и пришлось бы спасать только вас. А так обошлось. У вас необыкновенно сильная регенерация даже для охотника. Предполагаю наличие в роду гончих. Только у них столь сильная наследственность. Что случилось на дороге, рассказать можете?

– Меня хотел остановить… кто-то. Он был похож на Игоря. Но это не он. Я бы узнала… мужа. Не Игорь. Другой. Страшный. Я хотела объехать… вынесло на встречку и впечатало в фуру. Потом фуру тоже… занесло. Все.

– Игорь, это Бешеный? – уточнил доктор.

– Да, – вздохнула я. – Мой муж. Мы… немного поссорились…

– Да, уж вижу, – вздохнул врач. – Я так понимаю, пускать его пока не стоит?

– А сможете? – усмехнулась я. – Проще танк остановить саперной лопаткой. Пусть приходит. Вот, семейству Суровых лучше ничего не говорить. Мама еще от первого шока не отошла. Незачем ей волноваться.

– Хорошо, – кивнул врач. – Отдыхайте. Лучше хорошенько поспать. Впрочем, думаю, вам не хуже меня известно, как следует восстанавливать силы. Да, сразу предупрежу, что ваша беременность может немного подзатянуться. Организм сейчас сам нуждается в энергии и потому на развитие плода отдает самый необходимый минимум. Так что если в будущем вам назовут иные сроки развития, не удивляйтесь. Это нормально.

Врач вышел, оставив меня одну. Короткая беседа, в самом деле, вымотала так, что я мгновенно провалилась в сон. Мне снился… Игорь. Его злые глаза, обидные фразы, хлестали измученное сознание. Проснулась от собственного крика, но встать сил все еще не было. Уткнувшись в подушку, заплакала, дав, наконец, выход душившей обиде и незаметно заснула снова. На этот раз без сновидений. А когда проснулась, за окном снова было темно. Сколько я провалялась? День помолвки точно сорвался. Мама, наверное, волнуется. С моей стороны было свинством не сообщить ей про аварию. Но я сейчас никого не хотела видеть. Вообще. Начнутся расспросы, разговоры… нет. Не хочу. Интересно, Игорь уже нашел меня? Придет ли? Хочу ли я его видеть? Хотя, кого я обманываю? Конечно хочу. Пусть даже он снова злится и ругается. Все равно. Главное, чтобы пришел. Потому что без него плохо. Страшно. Тело-то заживет, а вот душа… эх. Как минимум половина там, с ним осталась. Рвать себя напополам слишком больно. И обида на злые слова того не стоит. Право слово не стоит. Не смогу я уже без него.

Дверь открылась, и медсестра вкатила тележку с едой. Не сама вкусная и изысканная, но питательная, больничная баланда. Пшенка на воде, рыбные котлеты, тефтели, картофельное пюре, отварная курица, салат, зелень, яйца вареные и печенье. Самое главное, еды много! Наверное, здесь все, что осталось от завтрака и обеда. А, может, и от ужина тоже. Большая кастрюля с горячим какао буквально вернула меня к жизни. Непрезентабельная еда улетала, словно в топку. Я не успокоилась, пока не съела все, до крошки, мгновенно пережигая органику в энергию и заполняя резервы. Наконец, столик опустел, и я снова откинулась на постель, чувствуя, как хочется спать. Впрочем, для охотника это самое лучшее лечение – еда и сон.

Проснулась уже утром, бодрая и полная сил. На смену вчерашней апатии пришла неуверенность и тревога. Игорь так и не пришел. Отказался? Но нет, связь есть, я ее чувствую. Ощущаю его злость и досаду, страх, беспокойство и еще много чего. Почему же он не приходит? Неожиданно дверь открылась, и вошел Игорь! Неужели? Ну, что скажешь, муж мой?

– Янчик, прости, я… дурак! – с порога сказал он и улыбнулся, шагнув мне навстречу. Словно и не было ничего между нами. – Прости! Я не должен был так говорить! Я больше никогда… слышишь? Никогда тебя не брошу! Ты моя!

Он обнял меня, заглянул в глаза. Черные, как омуты. В душе что-то вякнуло и заглохло. Должно быть обида. В этот миг я была безумно счастлива!

– Твоя! – прошептала я, обнимая и целуя мужа. – Только твоя! И ничья больше! Ты мне веришь?

– Верю! – широко улыбнувшись, ответил он. – Я забираю свою жену!

Это уже врачу, изумленно застывшему на пороге палаты.

– Но, разве, не… – врач странно дернулся, моргнул, нахмурился, потом покачал головой. – Хорошо. Я подготовлю выписку.

– Ты не понял, – с нажимом сказал Игорь. – Мы уходим прямо сейчас! Документы можешь прислать почтой. Или сохранить на память! Пошли, Янчик! Пора домой!

– Пошли! – радостно кивнула я, улыбаясь неизвестно чему.

Кажется, я заново родилась! Я так не была счастлива еще никогда в жизни! Я смотрела на своего мужа и не могла отвести взгляда. И только когда мы подошли к лифту, чтобы спуститься вниз, я ощутила странное беспокойство и боль. Словно заноза засела в сердце. Больно. Запах. Странный, до жути знакомый, горьковатый запах полыни и солнечного утра.

– Янчик, ты идешь? – окликнул меня Игорь. – Опоздаем же!

– Куда? – на автомате спросила я. Но тут же все стало неважно. Потому что Игорь снова поцеловал.

– Идем скорее! – прошептал он.

– Идем, – ответила я, совершенно счастливая. Только почему же так больно? Неужели от счастья?

Мы спустились на первый этаж, добрались до парковки и сели в черный внедорожник. Машина рванула с места, а меня снова потянуло в сон.

– Игорь, я посплю еще немного, ладно? – пробормотала я. – Наверное, еще не совсем… здорова.

– Спи, дорогая, – отозвался он.

Душу царапнуло болью и страхом, но только на миг. Потом я провалилась в сон. И снова во сне Игорь обвинял меня в измене, умолял одуматься, вернуться, даже плакал. И я плакала. Пыталась сказать, что я простила, что я вернулась, я здесь, рядом, но он словно не слышал. Неужели мимолетная обида так сильно порвала связь? Я снова и снова пыталась докричаться до него и проснулась от собственного крика.

Резко сев на постели, я нахмурилась. Снова тот же кошмар. Неужели я так сильно обиделась тогда? Вот же он, мой Игорь? Он рядом со мной! Он привез меня в свой дом, и мы снова счастливы! Почему же так больно? И зачем эти сны, в которых он умоляет меня вернуться? Разве я его бросила? Игорь пошевелился, открыл глаза и улыбнулся.

– Доброе утро, жена! Иди ко мне!

– Игорь, а что это за место? – спросила я, оглядевшись в спальне. – Это какая-то другая квартира?

– Другая, – согласился он, притягивая меня к себе. – Иди ко мне и не забивай голову всякой ерундой.

– Странно, – нахмурилась я. – А кто ее обставлял?

– Я, кто же еще, – раздраженно ответил Игорь.

– Но это совсем не похоже на тебя, – возражаю я. – Ты бы сделал все по-другому. Вот, например, такие шторы ты бы никогда не стал вешать. Они совсем сюда не подходят.

– При чем здесь шторы? – злится Игорь. – Янчик, ты как на своего коня сядешь, так и поехала!

– Ты злишься? – хмурюсь я. – Ты…

– Иди ко мне! – жарко шепчет он и обнимает, заглядывая в глаза. – Ты моя! Только моя!

– Конечно, – успокаиваю я его. – Конечно я твоя. Чья же еще?

Спустя полчаса я снова лежу умиротворенная в его объятиях. Я счастлива и это ощущение согревает мысли, но душу все равно что-то царапает. Больно. И хочется плакать. Да, что ж такое? Я, кажется, уже и наяву слышу голос из своего кошмара. Вернись! Ты моя жизнь! Моя судьба! Вернись ко мне! Моя киса!

– Снова ревешь? – раздается рядом голос и душу пронзает ужас. – Да что ж такое? Откуда в тебе столько упрямства? Ты все равно будешь принадлежать мне! Так или иначе! Ты моя жена! Моя! И ничья больше! Ты поняла, Янчик?

– Роман! – вскрикнула я, узнавая голос.

Иллюзия разлетелась вдребезги и я с ужасом осознала, что уже несколько дней нахожусь не с Игорем, а с бывшим мужем!

– Спать! – властно приказал он.

И черные омуты его глаз затянули в бездну кошмара. На этот раз я падала в пропасть, ощущала под собой острые скалы и в кровь сдирала пальцы, пытаясь хоть как-то затормозить падение, но тщетно. И крик вырвался сам собой. Игорь! Помоги мне! И его глаза, такие родные, синие, как грозовое небо. Киса? Голос, полный отчаяния и надежды. Помоги! Я кричу, задыхаясь от ужаса и… просыпаюсь.

На этот раз иллюзии нет. И я уже не в квартире. Над головой каменный свод. Руки скованы цепью, которая вмурована в стену пещеры. Тени не отзываются, как и сумрак. Я пытаюсь порвать цепь, но ничего не выходит. Без сумрака и теней я всего лишь слабая женщина. После полного слияния ощущаю себя слепой и глухой калекой. Где я? Пытаюсь прислушиваться, но все перекрывает непонятный шум и плеск. В душу снова закрадывается страх. Как же я могла так ошибиться? Как? Горечь и боль душат, и я без сил сползаю на пол. Взгляд натыкается на разодранное платье и кровь. Мои бедра все в крови! Мой ребенок! Как же так? За что? Страх и безысходность заполняют до краев, и я скатываюсь в истерику. Я кричу, катаюсь по полу, рыдая в голос. Мне страшно. Мне дико страшно! Я снова одна, в плену у этого чудовища, которое хочет, чтобы я принадлежала ему. Только теперь приходит понимание того, что и тогда, в первый раз я не по своей воле пошла за него замуж. Он мне просто внушил это желание! Но иллюзия закончилась и вернулась суровая реальность, в которой он мне противен и вызывает только страх и отторжение. Обессилев вконец, я замерла, скорчившись на полу. Хотелось только одного. Умереть! Но едва только я подумала о смерти, как в душе проснулось необъяснимое упрямство и странная, безумная тоска. И зов. Живи! Дождись! Я найду! Только живи!

Сколько я пролежала так, не знаю. День, несколько часов? Или может, сутки? Или больше? В пещеру не проникает дневной свет. Здесь сыро, сумрачно и тускло светится какая-то зелёная плесень на стенах. Но вот послышались шаги, бормотание и голос, всколыхнувший застарелый ужас.

– А, проснулась? Ну, тебе же хуже, – Роман смеется и его смех безумным эхом мечется по стенам пещеры. – Как тебе дизайн? Нравится? Все для тебя, женушка! Не захотела принадлежать мне по-хорошему, значит, будет так. Зачем ты упрямилась? А? была бы счастлива в своем неведении. Я даже терпел то, что ты все время звала меня именем этого выродка! Но ты сама разрушила свое счастье. Так что терпи теперь меня такого, какой я есть. Давай, иди ко мне и как примерная жена, удовлетвори своего мужа!

– Ты мне не муж! – простонала я.

– Плохая жена! – рычит Роман. – Непокорная! А непокорную жену следует проучить!

Он приближается, хватает цепь и тянет к себе. Я пытаюсь сопротивляться, но ощущаю себя мухой, пойманной в паутину. Хлесткая пощечина выбивает из глаз слезы.

– Это не простые цепи, женушка! – зло смеется Роман. – Эти цепи блокируют любое проявление теневой сути! Они предназначены для ренегатов! И для гончих! Для бешеных псов, отказавшихся выполнять волю Совета! Здорово я придумал? Ты никуда от меня не сбежишь. Не призовешь тень. Не будешь сопротивляться. Хотя, знаешь, можешь немного посопротивляться. Мне нравится, когда ты кричишь от боли!

Новая пощечина, потом еще и еще. А потом боль, разрывающая живот. По щекам текут слезы, но в душе рождается волна гнева и ярости. Они помогают пережить унижение и бессилие. Наконец, удовлетворившись, Роман отпускает цепь, и я отползаю от него на максимально возможное расстояние, к самой дальней стене пещерки.

– Тебе понравилось, да? – глумится он, довольно усмехаясь. А потом бросает на пол свёрток и фляжку. – Заслужила. Пока. В следующий раз будешь кочевряжиться, ничего не получишь! Можешь кричать сколько угодно, кстати. Тебя здесь никто не услышит. И вход в пещеру никто не найдет. Это моя личная находка.

Я не ответила. Даже не пошевелилась, стараясь слиться со стеной пещеры. Хотелось вовсе исчезнуть. Или чтобы исчез он. Не добившись от меня ответа, он неожиданно разозлился, схватил цепь и резко дернул на себя, отчего меня буквально швырнуло к его ногам, выбив из горла испуганный вскрик. А потом на меня обрушился целый град ударов и пинков.

– Отвечай, когда я с тобой разговариваю! С…ка! Отвечай! Ты должна говорить со мной! ты поняла? Поняла, я спрашиваю?

Очередной пинок отправляет меня в черноту беспамятства. А когда я пришла в себя, моего мучителя уже не было. Все тело болело. На мне буквально не было живого места. Снова страх и безысходность. И слезы. А еще мучительный стыд. И голод. Последний сводил с ума, затмевая постепенно все остальное. Однако, еду, принесенную Романом, я брать боялась, справедливо полагая, что там может оказаться очередная психотропная гадость, которая сломает меня окончательно.

Жди! Я найду тебя! Только живи! Пожалуйста! Прошу тебя! Живи!

Зов вдохнул в меня капельку надежды. Мой муж! Мой настоящий муж найдет этого подонка и свернет ему шею! Рано или поздно он это сделает! И пусть он потом возненавидит меня, пусть презирает… пусть. Я его все равно люблю. Я ради этого буду жить! Чтобы увидеть, как тварь, когда-то бывшая охотником, сдохнет от руки Игоря! В душе снова всколыхнулась упрямая злость.

– Найди его! Пожалуйста, найди и убей! – шепчу я, повторяя вновь и вновь, как мантру.

Голод, наконец, берет свое и где-то, на грани бреда и сознания, я ползу к свертку. Жадно осушаю флягу, съедаю все, до крошки из свертка. И понимаю, что не зря опасалась. Меня немедленно тянет в сон. Из последних сил я пытаюсь отползти обратно к стене, но все равно засыпаю, наверное, уже через шаг.

Игорь! На этот раз я не просто чувствую его зов, я вижу его глазами. Словно я в его теле. Он замирает на мгновение, видимо, как-то ощутив мое присутствие. Он чувствует мимолетный страх. За меня. Почему? Он что-то знает, чего не знаю я. Боится, что я не проснусь. Ох, как сложно все. Он же совершенно иначе все воспринимает! Одни и те же предметы в его глазах кажутся совсем другими! Более сложными, что ли… неожиданно я перестаю видеть, но по прежнему его чувствую и слышу его… мысли? Чувства?

Люблю! Больше жизни! Найду! Где бы ты ни была! Просто жди! Делай все, ты слышишь? Все, чтобы выжить! Делай вид, что подчинилась ему. Только живи, малыш! Только живи! Дождись! Не дай себя убить!

Я в пещере. Не знаю где. Вокруг шум ничего не слышно. Я не могу призвать сумрак и Тени. Цепи не дают. Он… он сказал, что я могу кричать, и меня никто не услышит…

Мне страшно. Оттого, что Игорь, как и раньше, меня не услышит, но он неожиданно отвечает. Четко и внятно.

Ты меня слышишь? Вот уж не знаю, радоваться или нет. Малыш, я тебя найду! Просто немного подожди. Ты же у меня сильная, киса! Прости, что я тебе не поверил!

Это уже неважно, – с горечью отвечаю я. – Нашего ребенка больше нет. Я…

Не плачь! Пожалуйста, не надо. И не вздумай больше звать смерть! Малыш, он сдохнет! За все, что натворил, он сдохнет! А ты должна жить! Ради меня! Ради нашего будущего ребенка! Пусть этого ты потеряла, но раз вышел один, значит, получится и еще! Слышишь? У нас будут дети! Рано или поздно будут! Наши дети! Киса, только дождись меня!

Боль! Она разрывает сознание и меня снова швыряет на пол пещеры. Мне плохо, больно и гадко. Запах мочи, и не только ее, вызывает рвоту. Меня тошнит, выворачивает наизнанку, но выходит только желчь. Снова рвотный приступ. Что со мной? Что происходит? Я понемногу отползаю в сторону стены, стараясь дышать через раз. Там, у стены немного свежее. Не так резко воняет. Я ощущаю слабый приток свежего воздуха, и тошнота понемногу сходит на нет. На себя боюсь даже смотреть. Обрывки платья давно превратились в лохмотья, а теперь еще и пропитались различными жидкостями. Сколько я так пролежала, скорчившись, не знаю. Но все равно от входа раздался голос, вогнавший в ужас.

– Ну, и вонища! – Роман пнул ногой пустую флягу, досадливо поморщился. – Вот, значит, как? Ну, тем хуже для тебя. Я хотел как лучше. Ты была бы снова счастлива. Иногда. Радовалась бы каждому моему приходу. И бежала бы навстречу, преданно выпрашивая еще… увы. Ты и этот шанс на счастье испоганила. Ты вообще хоть в чем-нибудь можешь быть нормальной, а? Ну, хоть немного? Все нормальные девки пищали от восторга, едва я обращал на них внимание! Все они были очарованы и боготворили меня! Ты одна воротила нос и морщилась! И даже внушение хоть и подействовало, но ненадолго.

Он дернул за цепь, но тут же отпустил, выругался и отступил назад. Потому что от моей одежды и тела поднялся жуткий смрад. Я-то притерпелась кое-как. А ему не понравилось.

– Думаешь, так просто от меня отделаешься? – он хрипло рассмеялся. – Нет, Янчик! Ошибаешься! Я все равно возьму свое. Так или иначе… но возьму. Ты странная. Единственная в своем роде. Уникальная! Ты имеешь наглость мне сопротивляться! Ты всегда меня бесила, потому что я еще ни разу не добился от тебя того, чего хотел. Затащил тебя в Загс, но ты сбежала после первой же ночи. Захотел испугать до икоты, чтобы приползла и умоляла о защите, но ты же гордая! Принципиальная и безбашенная! Иллюзия моя была идеальной! Ты считала меня своим хахалем! Улыбалась! Нежно и ласково! Три часа! Всего три сраных часа! А потом что? А ничего! И даже мой яд, превращенный в наркотик, на тебя не подействовал! Хотя я тысячи раз проверял его в действии! Он безотказен! Как и люди, подсевшие на него! Но ты все равно моя! Ты можешь меня ненавидеть. Ты будешь меня ненавидеть! А в итоге полюбишь! До умопомрачения! Ты станешь покорной и нежной! И готовой на все! Знаешь, что такое эффект плацебо? Нет? Я расскажу. Это когда жертва влюбляется в своего насильника и начинает оправдывать его действия. Это такая защитная реакция сознания. Ты подчиняешься, покоряешься, сначала понарошку, делаешь вид, и ненавидишь до дрожи. А потом сама не замечаешь, как начинаешь ждать своего мучителя, желать его и страдать без него. Ты будешь моей, Янчик! Так или иначе, но будешь!

На меня неожиданно хлынул поток воды. Водяные струи больно хлестали по телу, словно плети, забивались в нос, рот, уши и глаза. Я беспомощно барахталась в мощном потоке, удерживаемая лишь натянувшимися цепями. Наверное, если бы не Игорь, которому я пообещала бороться за жизнь и ждать любой ценой, я бы позволила воде себя убить. Но теперь, зная, что он меня ищет, я сопротивлялась изо всех сил, отвоевывая воздух по глотку. Наконец, поток схлынул, оставив меня лежать на полу, обессиленную и… относительно чистую!

– Ну, вот, другое дело! – довольно усмехнулся Роман, неожиданно оказавшись рядом. – Давай, жена, порадуй своего мужа!

Сил сопротивляться не было никаких. Проглотив злые слезы, я расслабилась, позволив насильнику удовлетворить похоть. Стиснув зубы, покорно стерпела все, в ожидании, когда он уйдет прочь. И это снова разозлило его. Выругавшись, он принялся избивать, пиная ногами и хлеща по щекам. До тех пор, пока не добился своего. Я позорно разревелась от боли и унижения. Поиздевавшись еще немного, он уходит, оставляя меня в покое, но ненадолго. Он возвращается с охапкой хвороста и матрасом, объявляя, что будет теперь здесь жить. Мысль, что он больше не оставит меня ни на минуту, приводит в ужас.

* * *

Опоздал! Снова опоздал! Метнувшись по коридору, Игорь рывком распахивает дверь кабинета главврача.

– Сашка, Ты же обещал! Ты обещал, что никого к ней не подпустишь! Куда она ушла? С ке… впрочем, с кем я и без тебя знаю.

– Игорь, прости! – стонет тот, обхватив голову руками. – Я был уверен, что это ты! Я… не знаю, как так вышло. Когда понял, сам чуть не рехнулся! Я не знаю… не знаю куда. Ты не… то есть, он не сказал ничего. Просто забрал и все. Они на такси уехали!

– …! – зло рыкнул Игорь, но, внезапно переменился в лице. – А, ведь, это его ошибка! Когда они ушли? С утра?

– Три дня назад, – убито отозвался главврач.

– Это я и так знаю! С утра или днем? – рявкнул Игорь, мгновенно приводя в чувство друга.

– С утра, – кивает тот, немного собравшись с мыслями.

– Кто-то видел, как они садились в машину?

– Да, охранник, – Лютов устало массирует виски. – Гена. Он сейчас…

– Знаю, – коротко рыкнул Игорь и вышел из кабинета.

Добраться до внутреннего поста меньше минуты. Вот он, нужный охранник. Гончий молча подходит, протягивает руку.

– Игорь.

– Гена, – отзывается тот раньше, чем успел сообразить, что в клинике посторонний.

– Три дня назад я с женой уезжал отсюда?

– Да, – все так же, на автопилоте отвечает охранник.

– Машина! – властно приказывает Игорь.

– Желтая Шевроле Нива эн сто сорок два о эн. Тридцать первый регион. Такси «Каприз».

– Благодарю, – усмехнулся Игорь и исчез. Охранник протер глаза, испуганно огляделся и облегченно выдохнул.

Офис таксопарка найти несложно. Куда сложнее найти того самого водителя, что отвозил «молодоженов». Однако нашелся и он. Охотно отвез чудака-заказчика по тому же адресу, что и в прошлый раз. Это был небольшой, частный дом на северной окраине Орла. Старенькая, кособокая засыпушка. Игорь на миг усомнился. Сможет ли? Но потом отмел сомнения. Сможет! Иначе его любимую не вернуть! Только так. Решительно войдя внутрь, Игорь принялся осматриваться и изучать всеми, доступными ему, способами пространство дома, восстанавливая события. Он был с ней здесь. Скорее всего, под иллюзией, представляясь им самим. Кровать… сердце сбойнуло, кольнув ревностью и болью.

– Спокойно! Соберись, тряпка! Ей сейчас плохо и больно! А ты тут сопли пускаешь! – рыкнул он на самого себя.

Подействовало. Боль ноющей занозой спряталась в глубину сознания, становясь терпимой. А потом он нашел место, где Яна резко изменилась, из счастливой невесты превратившись в испуганного, забитого зверька. Здесь же и остатки силы Беса. Должно быть, при попытке сопротивления он ее просто вырубил ментальным ударом. След он снова не оставил, тщательно прибравшись за собой. Но, вот, привычку Яны мимоходом касаться всего, чего можно и нельзя, победить оказалось невозможно! Нужно искать по ее следу! А он, рано или поздно, придет туда.

Шаг, и он вновь сминает сумрак, прокладывая собственный путь. Так умеют только гончие. И еще путники. Все прочие пользуются уже проложенными кем-то тропами. Но ему они не нужны. Он видит цель и идет к ней. Эта цель – след, тонкой нитью соединяющий гончую и его жертву. Сумрак выводит его в горы. А дальше глухо. След обрывается. Только запах ненавистного железа с примесью Печати Сумрака. Цепи! Вот, значит, как! Щенок уже подписал себе приговор. Если раньше Совет еще мог притянуть за уши какие-то надуманные смягчающие обстоятельства и оставить его хотя бы жить, пусть и без тени, то теперь его придушит собственный же папаша!

– Только живи, киса! Только не сдавайся! Ты моя жизнь! Моя душа! Я найду тебя! – прошептал он, зажмурившись. И тут же ощутил в душе слабый отклик. Она жива. И ждет.

Снова поиски следа. На этот раз не совсем наугад. Он искал пещеру и воду. Ведь она говорила, что вокруг шум, заглушающий все остальные звуки. Это может быть только вода. Возможно, что и пещера скрыта водой. Или же просто еще никому не известна. Для начала нужно определиться на местности. Игорь разделяется надвое и посылает тень в воздух. Теперь он видит сразу две картинки и одна из них с воздуха. Внизу тянется извилистая нитка реки с притоками. Человеческой частью Игорь листает карты России. Есть! это Архангельская область. А точнее, место между Северной Двиной и одним из ее притоков. Куда иди? К самой Двине или к притоку? На этот раз, положившись на внутреннее чутье, Игорь сворачивает вправо, в сторону притока. Как там бишь его? Пинега, вроде? Запрос в Яндекс. Есть ли пещеры в Архангельской области? Результат не заставил себя ждать. Оказывается, это местная достопримечательность и, притом, весьма опасная. Карстовые пещеры тянутся на многие километры и в них уж сколько раз пропадали люди! Увы, но попасть туда через сумрак не выйдет. Аномальная зона выкинет его где угодно, но только не там, где нужно. Это особенность карстовой породы, которая и сама по себе блокирует любые проявления сумрака. А уж если цепи добавить, то лучшей тюрьмы просто не найти. Что ж, придется оставшееся расстояние топать ногами. Или лапами.

Ночь! Благодатное время охоты, когда люди спят и можно не беспокоиться о том, что тебя кто-то увидит. Если и заметят, то спишут на что угодно, привычное и понятное. Птица, параплан, глюк после выпитого или НЛО. Что угодно, только не летающая кошка! А потому Игорь воплощает тень и взмывает ввысь, расправляя крылья. Поджав лапы, он скользит в воздушных потоках. Кисточка на конце хвоста разворачивается в ромбовидный веер из тонких пластин, наложенных друг на дружку. Это его руль. Он почти у цели. Осталось только выследить Беса. Он точно где-то здесь! стремительный полет вниз и в лапах бьется молодая косуля. Наскоро утолив голод, Игорь снова срывается в полет, на этот раз поднимается выше и внимательно разглядывает местность в поисках следов присутствия. Это место не пользуется особой популярностью у туристов. Только в разгар лета здесь можно их увидеть. Сейчас же, в начале осени в этом суровом краю уже холодно. Ну, же! Ты не можешь сидеть внутри сутками! Рано или поздно, ты выйдешь оттуда! Или войдешь туда, если ты снаружи. Давай, появись!

До самого рассвета Игорь всматривается в ущелья и протоки карстовой долины. Но с рассветом вынужден спуститься вниз, оставив наверху только Тень. Шесть дней! Его любимая находится в плену у съехавшего с катушек ренегата уже шесть дней! И каждый день она все слабее борется за жизнь, впадая в отчаяние. Только бы не опоздать и в этот раз! Лишь иногда, видимо, пока она спит или находится в беспамятстве, он ощущает связь с ней. Он чувствует ее боль и страх и разговаривает с ней, стараясь забрать на себя хотя бы часть страданий. Глядя на встающее из-за горизонта солнце, он вдруг понимает, что этот день последний. Если и сегодня он не найдет нужную пещеру, то получит лишь бездыханное тело любимой. И, решительно расправив крылья, он, несмотря на усталость и опасность быть обнаруженным, вновь взлетает над долиной.