Гримуар лиходеев. Фиджеральд

Глава 1. Звук убийства

Приглушённое освещение придавало интимный полумрак высокому помещению со сценой. Небольшой оркестр наигрывал очередную по счёту слезливую мелодию, а певица – грудастая тучная брюнетка, густо накрашенная и в обтягивающем бархатном чёрном платье в пол, мучила желающих выпить качественную выпивку в единственном приличном заведении Фено второй час подряд.

Грустная и чертовски уставшая Зора Ринч сидела за столиком неподалёку от сцены и смотрела в постепенно пустеющий квадратный бокал, думая о минувших событиях.

«Дор Моам Баал умер месяц назад. Какой-то вшивый месяц… Впрочем, большая часть его чокнутых чемпионов тоже отошли в мир иной, а всему виной Фиджеральд Боул, который предал Управление. В очередной раз. В очередной раз ради собственной выгоды он поступил настолько опрометчиво», – думалось детективу Сорок седьмого полицейского участка, бывшей начальнице ГУП, подполковнице, а ныне разжалованной в рядовые.

Три пальца правой руки плотно обхватывали поверхность бокала. Два обрубка снизу: мизинец и безымянный – она намеренно топорщила наружу.

Зора не любила пускать их в ход ещё потому, что до сих пор чувствовала фантомные боли. Она не могла смириться с утратой трех фаланг. Словно не верила произошедшему. Мозг до сих пор отказывался признавать подобную информацию.

Мысли её очередной раз вернулись к той ночи, когда она вместе с остальными детективами нагрянула в подполье фанатиков, чтобы усмирить карточный домик, украденный Боулом. Ринч вздрогнула и повела плечами. Настроение её испортилось ещё больше, когда она подумала о Донахью, которого больше нет в живых. Подняв бокал со стола, она стукнула им по полупустой бутылке рома. Янтарная жидкость всколыхнулась на донышке волной.

– Твоё здоровье, Хью.

На глаза Ринч чудом не навернулись слёзы, когда она припомнила похороны своего сотрудника. Она несла ответственность! Жена Донахью тогда совсем обезумела и пару раз позволила себе лишнего – ударила кулаками подполковницу. Её ярость была слепа, а горе безутешно, поэтому Зора с лёгкостью стерпела побои хиленькой в общем-то женщины, ощущение моральной ответственности за произошедшее её ранило гораздо больнее, нежели чьи-то кулаки.

– Ви-и-иртуоз Вико… – затянула певица, пытаясь взять высокую ноту.

Виолончелистка и скрипач намеренно ускорили ритм, отыгрывая каждый свою партию. А Зора невольно перевела затуманенный мыслями взгляд на сцену. Вовремя. Потому что в этот самый миг глаза певицы испуганно округлились. Она только и успела поднять руки к левой груди и тихонько охнуть. Прежде чем её взгляд остекленел и оперная дива попросту упала навзничь, не подавая малейших признаков жизни.

Музыка резко оборвалась. По залу прокатились испуганные возгласы и вздохи.

– Спокойно! – скомандовал вдруг кто-то из темноты задних рядов столиков. – Полиция уже здесь.

Зора напрягла зрение, не веря своим ушам. Неужели сам Суиз сегодня пожаловал на Пятьдесят шестую улицу?

– Быть не может, – тихонько проворчала она, усмехаясь.

Однако уже несколько секунд спустя Ринч была вынуждена признать, что главная ищейка Аттийской империи действительно находилась вместе с ней в одном здании. Более того Суиз прибыл не один, а в сопровождении своей помощницы. Флопси Дакер – красавица Флопи, как он певуче-ласково её называл, абсолютно не смущаясь.

– Разойдитесь.

Новый начальник ГУП забрался на сцену.

Будучи освещённым с разных сторон огнями софитов, великий маэстро сейчас выглядел ещё более одиозно, нежели ранее. Зоре вдруг показалось так, или же всему виной был выпитый алкоголь?

Тёмные лохматые волосы зеленоватого оттенка были собраны на затылке в тугой несуразный пучок. Высокие скулы, узкое лицо, серые мешки под глазами. Он с лёгкостью мог сойти за могильщика на опознании, если бы его поставили в один ряд с лиходеями. Высокий рост и неестественная худоба ещё более придавала болезненности его внешнему виду. Однако, несмотря на это, чувствовалось в нём нечто непередаваемое, сила, которую нельзя было увидеть невооружённым глазом.

Вот рядом со своим «маэстро» очутилась красавица Флопи, окидывая сцену брезгливым взглядом. Её длинные светлые волосы на свету отливали розоватым оттенком и спадали по спине блестящей волной. А точёная красивая фигурка пряталась в тёмно-лиловой форме имперских ищеек. Она и её начальник даже и не подумали подобающе одеться после нового назначения в город Фено, якобы на подмогу для борьбы с обезглавленной бандой фанатиков.

– Ничего криминального, – заверил вдруг Суиз всех присутствующих. – У певицы остановилось сердце во время выступления.

Показалось ли, но Зора явно прочитала по губам Флопси тихий шёпот: «Как же хорошо, что так случилось. Иначе слушать её было выше моих сил».

Ринч не стерпела и поднялась из-за стола. Быстрым шагом прошествовала к сцене, чтобы отдать честь новому «начальству».

– Зора Ринч к вашим услугам, – сказала она, когда покончила с формальностями. – Так вы говорите, что это ненасильственная смерть?

– Я этого не говорил. – Суиз пожал плечами. Уголки его губ немного приподнялись. – Я лишь констатировал остановку сердца. Остальным займутся другие сотрудники нашего Управления.

– Но почему вы так решили? – не сдавалась Ринч.

– Видите ли… – Суиз Шомпаль сильнее скривился, не желая делиться подробностями. Однако на выручку ему пришла незаменимая помощница.

– У маэстро очень чуткий слух. Вы же знаете, он – великий имперский композитор, чьи гениальные творения слушает весь мир и с придыханием ждёт новые работы.

– Говорите за себя, – проворчала Ринч. Однако заметив строгий обиженный взгляд Флопси, поспешила исправиться. – Я лишь пытаюсь раскрыть это дело, не более.

– Вам бы следовало заняться поисками Фиджеральда Боула. Насколько мне известно, ордер на его арест уже выписан, не так ли? – ехидно бросила Флопси, сверкая глазками в ответ на недавнюю грубость. – Последнее, что вам сейчас нужно, это брать на себя лишнюю ответственность.

Явный намёк на недавний провал не остался не замечен Зорой. Рядовая стиснула кулаки и вынуждено кивнула, подчиняясь воле помощницы руководства.

– Да, вы правы, я так и поступлю.

Детектив снова отдала честь и поспешила вернуться обратно за свой столик, чтобы опрокинуть залпом остатки напитка из стакана, дабы успокоить расшатанные нервы. Как вдруг за спиной она услышала тихое:

– Маэстро, вы действительно в этот раз услышали звук убийства?

– Да, дорогая Флопи, – было ей ответом.

Дослушивать тихий разговор Суиза Шомпаля и Флопси Дакер полицейская уже не стала. Отправилась и дальше топить депрессию в алкоголе, чтобы окончательно не сойти с ума, как это сделала одна её знакомая.

Глава 2. Колба

Подвал частного дома основателей города сейчас был непривычно многолюден, если куклу вообще можно отнести к человеческому подвиду, как например Эдвина Груета Плёссинга. Сложно провести аналогии и для инвиктуса – гигантского шершня, плавающего в прозрачной плазме, набранной в ёмкости огромных размеров; вместительная стеклянная колба высотой от пола до потолка и шириной около трёх метров, подсвечивалась сверху бледно-зелёной аргоновой лампой.

– Ты уверена, что не стоит его сейчас будить? – уточнил Эдвин, на время следствия лишённый всяческих полномочий. Он кивнул в сторону бессмертного. – И что там с Вети? Когда Боул придёт в себя, то взбесится пуще прежнего, если с девочкой что-то случится.

– Вети в безопасности, – вместо Гризельды ответил управляющий поместьем. – Едва я добудился гримуара, то вместе с ним освободил бедняжку, пока она не получила проказу от опасной близости к Кровавому.

– Спасибо, Лафайет, – поблагодарила его кукла. С хрустом повернув голову к собеседнику, она добавила к сказанному: – Вети действительно сейчас наверху, по-прежнему спит.

– Искусственная кома?

– Скорее летаргический сон, – вместо хозяйки ответил управляющий поместьем. – Но мы с гримуаром ещё спорим об этом.

– Что он с ней сделал?

Плёссинг нахмурился.

– Кровавый её не трогал, – покачала головой Гризельда. – Он к ней даже не подходил, это всё Дор и его фанатики. Мне кажется, память девочки повреждена из-за того, что её душу частично выпили.

– Но летаргический сон…

– Видимо, сильно увлеклись в процессе. – Лафайет пролетел мимо колбы белым облачком и меланхолично добавил: – Надо было изначально не допускать подобного, чтобы потом не мучиться от последствий.

– Кто же знал… – вознегодовал Эдвин.

– Вот именно, – перебила его кукла. – Никто не знал, что к нам в город заявятся ищейки и тебя отстранят от работы. Скажи мне лучше, как дела обстоят с ингредиентами? И что насчёт информации? Неужели Кровавый действительно покинул Фено?

– Да, мои источники в Управлении подтвердили, что место последнего нахождения так называемого Моам Баала – топливный завод пустует и ныне оцеплён, запрещён для входа.

– Сила разложения?

– Она самая.

Плёссинг кивнул.

– Суиз Шомпаль лично взялся за раскрытие преступлений. Заочно арестовал Боула. И…

– И?

– Сегодня был подписан ордер на твой арест, – тихонько ответил градоначальник.

– А Вианон?

– Она проходит только как свидетель. Но это пока… – Эдвин опустил взгляд вниз. – Что-то мне подсказывает, её быстренько переквалифицируют в подозреваемые.

– Поясни…

– Последняя, кого видели рядом с трупом Голдспира и Асмундо, была она. А затем окровавленное тело кукольника нашли прямо посреди улицы. Есть свидетели, которые утверждают, будто обезумевший мужчина гнался по улице за куклой, а когда потерял её из виду, неожиданно харкнул кровью и упал замертво.

– Это была не я, – поспешила с ответом Гризельда. – Скорее всего, это Кровавый вознегодовал. Вот и убил свою марионетку.

– Увы. Это не мне нужно доказывать.

Гризельда перевела сосредоточенный взгляд на колбу.

– И вообще, на его убийство было выдано негласное разрешение, не так ли?

– Но ты и Вианон не полицейские, – возразил Эдвин. – Поэтому на вас подобная, скажем так, привилегия не распространяется.

– Но я же градоначальница Фено!

– Бывшая, – сухо ответил профессор. – Теперь правила устанавливают сверху, и я ничего не могу поделать. К тому же и сам отстранён.

– Ладно, – почти по-человечески вздохнула Гризельда. – Значит, будем действовать по старинке?

– Что, снова наведаешься в Асторис?

– Придётся.

Плёссинг немного помолчал, пристально глядя на усыплённого шершня в колбе. Но уже несколько секунд спустя озвучил новую мысль:

– А как же труп старика? Неужели ты не дашь Ноне закончить начатое дело?

– И что мне это даст? Сейчас важнее сделать живой фарфор, пока наши запасы душевной энергии не иссякли, понимаешь? Сейчас, когда мы обе, считай, в розыске, правильно «питаться» не преступая закон, нам будет гораздо и гораздо сложнее.

– Но если это дело не закончить, он может вам помешать. Он может захватить…

– Ничего он не сможет. Даош слаб, тебе ли не знать?

На это Плёссинг предпочёл не отвечать. Вздохнув, он лишь поспешил покинуть подвал, чтобы поскорее переместиться обратно в личный кабинет, пользуясь специальной дверью, ведущей прямо в подземному ходу до кабинета директора ФУПА. Благо, этой должности его пока не лишили. А значит, работу со студентами никто не отменял.

Гризельда продолжила взирать на колбу усыпляющей плазмы. В уме она тщательно составляла план последующих действий. Теперь ей придётся экономить душевную энергию, ведь силы её были на исходе. И Вианон с каждым разом было всё сложнее и сложнее контролировать.

Молодая, умная, она, наоборот, была полна энергии и желания закончить начатое. Найти наконец труп Филиппа Даош Фено и установить все события того злополучного вечера, когда он провёл ритуал разделения души.

Глава 3. Обстоятельства

Духота стояла в Сто восьмой подвальной квартире на Тридцать первой улице, когда внутрь вошла кукла, укутанная в серое приталенное пальто. Поверх лысого фарфорового темечка был надет светловолосый мужской парик; нарисованное карандашом неаккуратное лицо бледно-серого цвета не придавало марионетке человечности, впрочем, как и яростный взгляд искусственных глаз с синими хрусталиками вместо зрачков.

– Так-так…

Громоздкая, грубо исполненная кукла оглядывала грязный пол. Под её фарфоровой тяжёлой ногой хрустнули стеклянные осколки разбитого аквариума.

– Давненько я здесь не был.

Мишем, будучи в новом теле, целый месяц привыкал к глиняно-фарфоровому вместилищу души и возможности питаться энергией напрямую, минуя необходимость создания эссенции жизни. И этот единственный, но такой весомый для него плюс, ему несказанно нравился. Вот только тело куклы было чересчур тяжёлой ношей, чтобы безболезненно преодолевать настолько большие расстояния, как например от Приграничья до Фено. Или ещё хуже, территорий лангуджи, куда и отправился Кровавый маг, поначалу забравший его с собой, однако в пути быстро изменивший свою точку зрения.

Поэтому сейчас, будучи с дороги, уставший, Мишем, едва переступив порог, поспешил к заветному шкафу с сосудами душ, чтобы поскорее восполнить истраченный запас энергии.

«Как вернёшься, – приказывал ему Кровавый маг, – обязательно забери сосуд первой жёнушки инвиктуса, Уинслиан, тебе ясно?! Раз уж мои недоумки упустили Ветиссу. Убить их мало».

– Да-да, – проворчал лиходей, открывая массивные створки шкафа в коридоре. – Обязательно заберу.

Протянув руку, он поднял сосуд, пыль под которым была частично стёрта. А это значит, что кто-то его уже брал в руки.

Внутренне вознегодовав, Мишем однако вспомнил, что это был он – тот, кто трогал сосуд души первой жены Фиджеральда Боула.

– И сдался ему этот инвиктус? Подумаешь, убил главаря фанатиков, нам же легче, одним глупцом в этом мире стало меньше.

Секунда на раздумье, и лиходей поспешил отправить выбранный сосуд в карман пальто, как вдруг внутреннее чутье подсказало ему об опасности. Будто невероятно сильное существо было поблизости. И это вызывало в нём панику.

Мишем стремглав заскочил в комнату для экспериментов, где прямо на полу лежали результаты экспериментов для пластинации живых тел, забрался в угол и застыл, опустив взгляд в пол.

«Если повезёт, меня примут за куклу без владельца и побрезгуют заходить в комнату из-за вони, – подумалось так ему, когда внутреннее чутьё подсказывало, что враг уже близко. – Неужели, Кровавый вернулся? Или это Гризельда настолько напиталась силой, что привела мою душу в безудержную панику?»

Ответ на вопрос отчасти возник сам собой, едва на пороге Сто восьмой квартиры столкнулись сразу двое.

– Что вы здесь делаете? – на лестнице у калитки послышался глухой мужской голос. – Эдвин, если не ошибаюсь?

– Суиз, – ответил ему ещё один взрослый, почти старческий голос. – И мисс…

– Флопси Дакер, – представилась молодая девушка. – Помощница маэстро… Эм, мистера Суиза Шомпаля.

– Приятно познакомится, – буркнул профессор Плёссинг. – Итак, я смею предположить, мы с вами хотим попасть в одно и то же помещение?

– Как вы догадались? Вы кого здесь ищете?

– Да, моего аспиранта, Лени Шейнсберга. Он исчез где-то с месяц назад, а в его личном деле указан именно этот адрес.

– Ох, вот как? Только Лени? А как же Пфайфер Питти? Ваша студентка, не так ли? – задалась вопросом имперская ищейка. – Не кажется ли вам это довольно странным совпадением?

– Да, она тоже исчезла примерно в то же самое время. Как и Боул и много кто ещё, – мистер Плёссинг продемонстрировал осведомлённость в городских делах, чем немало позабавил Флопси Дакер.

– Ха! А вот это уже не совпадение. Мне кажется, одно без другого…

– Дакер! Мы здесь не за этим.

– Простите, маэстро. Я на секунду забылась.

– Что ж, мы здесь столкнулись, видимо, неспроста. Идёмте внутрь, станете моим свидетелем. Мне уже чуется подозрительное душевное зловоние, исходящее из недр этой странной квартирки.

Эдвин Грует Плёссинг молча кивнул и встал за спиной Суиза Шомпаля. Вот только был вынужден посторониться из-за нахального толчка локтем Флопси Дакер.

– Моя прерогатива следовать за великим маэстро по пятам, – пропела она мелодичным голоском. – Разрешите и дальше делать это, мистер Плёссинг.

Пожав плечами, профессор оспаривать сомнительно право не стал, зашёл в открытую дверь после помощницы маэстро. А едва переступил порог, то был вынужден зажать пальцами нос.

– Боги, что это за вонь! – гнусаво выдохнул он. Вот только ни Флопси, ни Суиз даже не поморщились. Они будто совсем ничего не чувствовали, или же были настолько привычны к подобным запахам.

– Свиной жир, палёные волосы, запёкшаяся кровь, сера и заполненная реторта с алкагестом – всё это и даёт зловонный мускусно-кислый запах. Ничего нового. Так вы говорите, по документам здесь временно проживал ваш пропавший сотрудник по имени…

– Лени Шейнсберг, аспирант, – пояснил Плёссинг, стоя на пороге. Его выдержки едва хватало, чтобы не убежать прочь на улицу, дабы отдышаться.

– Что ж, вижу, вы на пределе. – Суиз обернулся к профессору и сочувственно ему улыбнулся. – Можете подняться по лестнице и постоять снаружи. Однако… – он сделал многозначительную паузу, – никуда не уходите, у меня будет к вам ещё пара вопросов об этом Лени.

Кивнув, мистер Плёссинг поспешно выбрался на улицу, а Дакер и Шомпаль продолжили исследовать помещение: комната за комнатой, тихонько переговариваясь.

– Разбитое стекло, обрывки газет, – озвучивала находки помощница маэстро. Она присела на корточки, приглядываясь к полу. – А здесь был разлит какой-то липкий состав.

– Это воск, смешанный с формальдегидом. Более чем уверен, что в следующей комнате мы увидим результаты экспериментов по пластинации частей тела.

Флопси поднялась обратно на ноги и спешно проследовала туда, куда указал её кумир. А встав на пороге, подсвечивая себе путь фонариком, она изумлённо добавила:

– Или тел целиком.

– Целиком? – Маэстро проследовал за ней. – Ох, и правда… Давненько я не видел подобного зверства.

– Лет десять?

– Да, где-то так, – согласился он. – В стиле Филиппа и его кровавых экспериментов над плотью.

– А Гризельда? Может, это она тут экспериментирует?

– Не уверен, – тихонько ответил Суиз, – но и совсем отметать этот вариант нельзя. Ведь она могла пойти по стопам своего первого мужа. Вдруг он заразил её безумными идеями?

– Кстати о лиходеях! Вам не кажется, что эта кукла выглядит очень странно?

– Нет, – чересчур поспешно ответил маэстро, выхватывая у подчинённой металлический узкий фонарь. – Посвети лучше сюда, я чую здесь большое скопление душевной энергии.

«Но как он может… – подумал вдруг Мишем, не двигаясь. – Он же человек».

– И всё-таки эта кукла какая-то странная, – прошептала Флопси, оборачиваясь в сторону воняющей комнаты.

– Без хозяина она – ничто. А связующих нитей я не вижу.

Маэстро сделал шаг к шкафу, открыл дверцу и присвистнул, обращая свет фонарика на полки, целиком и полностью заставленные глиняно-фарфоровыми сосудами.

– Вот тебе и пропавшие люди, – гордо произнёс он и сделал Флопси знак оставаться поблизости, следить.

Флопси поняла без лишних слов.

– Возвращаемся, – радостно позвал Суиз, подмигнув. – Чуть меньше месяца здесь, а уже столько дел сможем раскрыть, почти не прикладывая усилий. Вот так везение…

– Вы забыли упомянуть про топливный завод. Ведь, насколько мне известно, по найденным там останкам удалось установить до трёх десятков пропавших.

– Да, конечно, но это не наша заслуга, – не согласился маэстро, – а всего Управления, помнишь доклад? Когда они пытались преследовать инвиктуса, пока он не исчез за городом. И тогда полицейские решили прочесать все мало-мальски подходящие для укрытия лиходеев объекты, нагрянули на топливный завод, а там…

– Да, как раз после этого нам и было приказано прибыть на место, – со вздохом ответила ему помощница. – Жаль, Кровавому удалось скрыться.

– Действительно, жаль. Но сейчас не время, не так ли?

Маэстро демонстративно поправил лацканы формы имперских ищеек. Помощница Дакер понимающе кивнула и в следующий миг растворилась в темноте. А Суиз спешно вышел на улицу к профессору Плёссингу, брезгливо взирающему в сторону окон подвальной квартиры.

– Что ж, ваш аспирант тот ещё лиходей, – констатировал новый начальник ГУП. Его твёрдая рука опустилась на плечо мистера Плёссинга. – Мне нужно его личное дело и вся информация, какая только имеется.

– Опять? – проворчал профессор, дёрнув плечом, дабы освободиться. – То есть, хорошо. Сделаю.

Ни жест, ни подозрительное слово не укрылись от опытной ищейки, вышедшей на след раскрытия целой цепочки будто взаимосвязанных преступлений.

– Так подобное уже случалось ранее?

Суиз намеренно держал Эдвина за плечо и не отпускал. Необходимая предосторожность на случай, если кто-то поможет ему бежать, например, при помощи гримуара Фено.

Вопреки ожиданию детектива, мистер Плёссинг юлить не стал, ответил прямо:

– Да, случалось. Феллоуз Флетчер, вам это имя ничего не говорит? Кстати, я был вынужден дать ему рекомендации во время суда, когда его чуть не отправили в Асторис отбывать тюремный срок.

– В прошлом могильщик, до недавних пор криминалист полицейского участка? – Суиз сделал вид будто призадумался. – Тот самый, чьё тело было обнаружено в морге?

– Да.

– Что ж, – начальник ГУП похлопал профессора по плечу, – зайдите ко мне завтра после обеда, занесите личное дело нашего Лени и захватите заодно всё по Флетчеру, ведь он был сотрудником ФУПА, если мне не изменяет память.

– Да, так и было, – вымучено ответил мистер Плёссинг. А заодно поспешил распрощаться, пользуясь тем, что его наконец отпустили. – Тогда, с вашего позволения, я пойду.

– Хорошо.

Маэстро, известный на всю империю, демонстративно махнул рукой, будто дирижёрской палочкой.

– И будьте осторожны, мой друг. Фанатики ныне совсем распоясались. Орудуют уже не только на своих улицах. А всё чаще выходят на поверхность и грабят простых людей.

– С вашего позволения, смею не согласиться. Ведь я не «простой» гражданин. И кое-что умею, хоть и обделён силой физической.

– Да-да, – спешно ответил Суиз. – По вам видно, что лучше с вами не сталкиваться в тёмном переулке.

Беззаботная шутка маэстро не показалась уместной профессору Фенского университета прикладной алхимии. Но продолжать разговор он не стал. Молча развернулся и отправился обратно в своё убежище, кабинет директора, чтобы поскорее связаться с Гризельдой и передать ей последние новости о том, что увидел и услышал здесь и сейчас.

А Суиз какое-то время заинтригованно смотрел ему вслед и многозначительно улыбался, пока Флопси его не отвлекла тихонько:

– Маэстро, кукла пришла в движение. И мне кажется, это ко всему прочему ещё и кукольник.

– Как интересно… – новый начальник ГУП поднял руку и огладил растрёпанную чёлку. – Давай-ка возьмём её с собой в участок и как следует допросим?

– Есть! – ответила ему тишина.

А уже через секунду в подвальном помещении послышались громкие ужасающие звуки борьбы.