1985

Одна из величайших человеческих загадок якобы заключалась в нацистских лагерях смерти. Некий комендант, надзиравший за уничтожением тысяч евреев, шел домой слушать, как его дочь играет сонаты Шуберта, и плакал от чистейшей радости. Как такое возможно? Как могло существо, столь приверженное злу, без труда переходить в мир божественного добра? Ответ заключается в том, что «добро» музыки не имеет никакого отношения к этике. Искусство не возносит нас к доброте и праведности. Оно нравственно нейтрально, как вкус яблока. Вместо того чтобы распознать словесную путаницу, мы размышляем над аномалией или, подобно Джорджу Стейнеру, заявляем, что любовь к искусству делает людей менее восприимчивыми к нравственным императивам. «Люди, плакавшие над Вертером или Шопеном, сами того не подозревая, шли через буквальный ад». Никакой загадки тут нет.

война необходимый фон для репрессий со стороны государства. война как ландшафт, погода или обои. причина не важна, врагом может быть кто угодно.

что человек делает в заточении, истинная проверка того, насколько он свободен.

- когда начался кошмар двадцатого столетия?

- в 1945 году, когда многим казалось, что он закончился.

они всегда сражались вроде как за свои права, а прав-то им не давали.

Если нам в самом деле не нравится скука, то пора уже расширить свой кругозор.

мы должны стараться помнить, что мы, увы, все одинаковы, то есть довольно отвратительны.

Не очень хороший, на мой взгляд, роман – чересчур дидактичный, чересчур лингвистически эксгибиционистский, – но в нем воплотилось мое искреннее отвращение к расхожему мнению, дескать, одни люди преступники, а другие нет.

дом был где угодно, лишь бы там был телик.

Чувства - лишь инструменты на службе "я", и небезупречны.