– Ну-с, мне пора идти, – вздохнул черт, сползая со стула. – Работы ещё много, я и так засиделся. Не дай Дьявол, встречусь с дьяком…
– Что? Изгонит обратно в ад? – спросил Леший.
– Да какое там… – улыбнулся черт. – Нет у него такой силы. Просто читает он свои молитвы так нудно, долго, много… Хоть уши рогами затыкай! Такой нудный тип, хочу я вам сказать.
– Ну иди тогда, – улыбнулась ведьма.
– В краях наших ещё будешь – заходи в гости. На чай с баранками.
– Со своими баранками, – добавил Водяной. – Мне тоже пора.
– И мне.
Гости разошлись, Марена не торопилась убирать. Домовой тихо вылез из-за печки, подсел к ней за стол, налил чая. Дверь тихо отворилась. На пороге стоял высокий, худой мужчина в богатых одеждах. Был он бледен, на лысой голове красовалась золотая корона. Он тихо вошёл в дом и сел напротив ведьмы, улыбнувшись.
– Ну здравствуй, старая…
Сказ Последний
– Пирога с бузиной не желаешь? – улыбнулась старуха.
– Отчего же не желать? Желаю! – гость с интересом разглядывал угощения на столе.
– Долго же ты ко мне шёл, голубчик. Я аж вся заждалась.
– Ох, Маренушка, столько дел… Я-то из царства своего еле вырвался. Времена то сейчас не лучшие, работы много.
– Ну так поделись с подругой своей, – улыбнулась хозяйка, достав из под стола настойку. – Чай, времени хватает.
– Я бы так не сказал. Кстати долг я тебе отдал. Еле у жёнушки выклянчил! Страшно злая она последнее время…
– Я бы тоже злая была, коли всю жизнь среди пепелищ, сажи да копоти жила. Да и дворец твой, как я помню, не шибко красивое место.
– Не тронь святое! Я его чужими руками знаешь сколько строил?!
– Да будет тебе, Кощеюшка, на шутки обижаться. Чай, не первый век дружим.
– Главное – что бы не последний, – он поднял стопку с настойкой и, кивнув ведьме, выпил.
– Да ладно, куда я от тебя денусь, – рассмеялась Марена.
– Гаснет вера в нас, – вздохнул Кощей. – Кругом, куда не плюнь, черти да бесы шалят, да токмо перед крестом и отступают. Хитростью людские сердца завоёвывает вера заморская, да нам скоро в мире этом места не будет. Тут, не так далече, забудут нас.
– Не похоже, чтобы ты сильно был этим опечален.
– А чего печалиться-то? – усмехнулся Кощей. – Зло всегда в цене, знаешь ли. Подумываю имя сменить, да в князья к бесам податься. Буду править… как там его… адом, во! Чем плохо? Дворец новый отстрою, да буду жить припеваючи.
– А как же царство твоё? Не жалко? Как ни как, пусть та ещё яма, да дом родной.
– Ничего, слышал я тут от рогатого одного, что их царство на моё очень похоже; огненные реки, копоть, сера, все как у меня. Ничего своего придумать не могут, а!
– А Мара как? Согласная с тобой уйти?
– Е долго уговаривать не пришлось. Уже вещички собирает.
– А с остальными из Навьего что будет?
– Не знаю, – гость длинным тонким пальцем почесал козлиную бородку. – Кто как я, к рогатым подастся, кто ещё куда уйдёт. Может кто в Нави и останется. Из Прави то точно никто не уйдёт. Неправильно ведь это – дом свой бросать. Дураки…
– Так ты ко мне попрощаться зашёл, голубчик?
– Да… – тяжело вздохнул Кощей. – Мара тебе привет передавала. Сказала, что ещё три века о тебе вспоминать не будет. А там уж… Сама понимаешь, работа у неё такая.
– Ты же мне только два проиграл, – удивилась старуха.
– Это тебе от неё подарок такой. Мало сейчас людей хороших. Вот и балует всех, кто ей мил. А что в этом аду будет – пока не знаем. Может так и останется по людским душам бегать.
– Спасибо вам обоим, – улыбнулась ведьма.
Кощей старался не смотреть на ведьму, по столу размазывая пролитые капли настойки. Молчание затягивалось.
– Я не просто попрощаться пришел, – не отрываясь от своего занятия, выдавил из себя гость. – Может ты того… Ну это… С нами пойдёшь? – Марена удивлённо посмотрела на Кощея, тот продолжил. – А что тебе в мире этом делать? Нави уже почитай нет, Прави тоже. Время меняется, люди уже ведунов бояться, а дальше только хуже будет.
– И куда ты меня зовёшь? В пустыню огненную? – улыбнулась старуха.
– Да ты что! Думаешь, силы все растерял?! Да я тебе такие сады забабахаю в этой гиене огненной! Сам Род позавидует! И терем! И леса! Да хочешь, даже этого туда перевезу! – указал он на смирно сидящего Домового, да так резко, что тот испугался и тут же исчез с глаз долой.
– Значит три века ещё?
– Ну, если хочешь, я жёнушке скажу, она хоть завтра за тобой придёт!
– Откажусь от такой щедрости… Я вот давно думала, что окромя земель русских не видала ничего. За триста лет успею всю землю обойти, посмотрю на края заморские… – мечтательно протянула Марена.
– И то дело! – одобрительно закивал Кощей. – А там и мы тебя с Марою заберём, на конях вороных над землёй прокатим, да во дворец! А там опять с тобой сыграем!
– Да на что играть то? Скучно же, без интересу.
– Найдём на что. Вот, к примеру, раздобыл я давеча…
Ближе к утру Кощей покинул избу ведьмы. Марена проводила гостя и стала собирать вещи. Из-за печки выполз Домовой, уже собравший небольшой узелок. Старуха аккуратно складывала посуду, мебель и одежду в небольшой мешок, но что бы она туда не положила, место в мешочке не заканчивалось. Когда в доме остались лишь голые стены да печь, Марена поклонилась Домовому и вышла прочь. Домовой последовал за ней, после чего побрёл в направлении деревни, пробираясь через высокие кусты и заросли леса. Марена последний раз взглянула на хижину и побрела по тропинке. Стоило ведьме отойти пару шагов, как хижина резко обветшала, бревна рассохлись, крыша прохудилась и дом рухнул, оставив под обломками целую лишь печь. Поляну заволокло туманом, небо понемногу розовело, провожая ведьму.
– Долго тебя ещё ждать? – Леший сидел на большом камне рядом с берегом реки. – Хватит прихорашиваться! Сердце Маренушки давно занято мною!
– И чем же ты ей полюбился? – усмехнулся Водяной, выходя из реки. – Весь давно лишайником порос, старый пень.
– Это голландский мох! – гордо поднял голову хозяин леса. – Между прочим, очень редкий! И людям нравится.
– И Марене, конечно же… – хихикнул хозяин реки и побрёл по тропинке.
– А от чего не нравится же? Смотри, какой он пушистый, разноцветный, тёплый. – последовал за ним Леший.
– То-то тебя девки шарахаются. Хотя, я думаю, мох здесь не самое страшное.
– Ты на что намекаешь, жаба?!
– Ничего я не намекаю. Просто от меня люди вообще не бегают.
– Конечно! Оборачиваешься вечно в красно-молодца, девки по тебе сохнут, а потом топятся от любви безответной! В