21
Далеко от Блэксберри в маленькой квартирке на окраине Глазго Чарли лежал рядом с девушкой. Его мучило похмелье, голова пульсировала от боли, а в носу стоял запах тления. В квартире остались следы Рождества: пустые бутылки из-под шампанского, мусор, фантики, осколки от разбитых бокалов в раковине. Чарли смотрел в потолок. Он испробовал все. Обыскал мотели в радиусе ста миль, подкупил каждого администратора, но Лоры никто не видел. Он нашел себе подружку и позаботился о том, чтобы мать Лоры узнала об этом. Бесполезно. Сучка не вернулась.
Как. Она. Посмела.
«Не ищи меня». Ага. Неужели она думает, что он позволит ей вот так исчезнуть? Только он решает, когда придет конец их отношений. И он решил. Голос в голове звучал все настойчивей, он поторапливал с поисками, требовал, звал. И смеялся. Все смеются над ним. Из-за нее. Из-за нее Чарли потерял работу. Друзей. Он не мог побороть гнев, что гнездился внутри. Испытывал такую дикую злость… все время… всегда.
Чарли обмотал черные колготки Лоры вокруг ладоней и потянул. От них шел неприятный запах.
– Надеюсь, ты хорошо отпраздновала Рождество, детка, – сказал Чарли. – Ведь оно станет последним в твоей жизни.
Колготки были его любимым баловством, чтобы немного наказать сучку во время их сексуальных игр. А вот с новой подружкой он переборщил. Представил на ее месте Лору и…
– И что ты молчишь? Что мне теперь с тобой делать?!
Чарли толкнул девушку в спину, тело безжизненно свалилось на пол. На шее застыли черные кровоподтеки, на синих губах – капли крови. Как я устал, подумал он. Как же тяжело поступать правильно. Голос снова запел:
– Приходи, приходи, приходи…
Чарли встал с кровати, безумные глаза видели лишь цель и не замечали того, что он натворил.
– Я иду.
Часть 3. Плачущие ангелы
Тьма – и больше ничего.
Эдгар Аллан По "Ворон"
Интермедия 6
1889 год.
Лорд Огастес Голдендарк хотел жить вечно. Он отказывался принимать старость, смеялся над ней. Он подходил к краю пропасти и заглядывал в глаза смерти, но всегда тянулся к жизни. При этом чужая жизнь его совсем не волновала. Он готов был убить тысячи, чтобы однажды найти способ вернуться.
Лорд изучил сотни книг по черной магии, повстречал десятки колдунов, он обращался к Дьяволу и приносил ему жертвы, выворачивал жизнь наизнанку и смотрел на нее с обратной стороны – но всего этого было недостаточно. Он овладел такими силами, которые не снились простому смертному. Лорд научился передвигать предметы силой мысли, отрывать свое тело от земли и управлять птицами. Однако смерть не желала отдавать ему власть над жизнью. Убийства, конечно, приносили удовольствие, но не могли дать насыщения. Дать то, чего он желал на самом деле.
И вот он нашел ответ, нашел способ навечно запереть свой дух в родовом имении. Казалось, желаемое так близко… но сначала нужно убедиться. Провести последний эксперимент. В этом ему поможет дорогая супруга Изабелла и старшая дочь Розалинда, лорд подарит им новую жизнь, чтобы позже присоединиться к ним. Оставалось решить, кто же послужит расходным материалом. Он уже понял: необходимо юное тело. Слабый дух, что легко сломить…
Взгляд случайно падает на девочку, которая трудится в саду. Медные кудри цепляются за ежевичный куст, она резко одергивает волосы, но прядь остается обнимать красную ежевику. Дочь Кассандры, его дочь, звали Инферналис. Лорд подарил ей жизнь, потому что надеялся, что она вырастет такой же красавицей. Пришло ее время сыграть свою роль.
Лорд стал запирать супругу на чердаке, чтобы она не могла помешать им.
22
Несколько дней шел снегопад, а Лора чувствовала себя все хуже и хуже. Мальчик тоже слег с неизвестной болезнью, и Патрик не отходил от его постели. Лору постоянно рвало, она почти ничего не ела, только лежала в кровати и слушала крик воронов, кружащих над домом.
– Что вам нужно? – спрашивала Лора пустую комнату, но молчаливые стены хранили тайну.
Лора смотрела на живот и не могла вспомнить, всегда ли он был таким выпяченным или просто раздулся от болезни. Наконец у нее созрела мысль, что внутри растет опухоль, а заодно пожирает ее жизненные силы. Бабушка Лоры умерла от рака кишечника, во время болезни у нее часто был асцит[5], и живот раздувался до размеров баскетбольного мяча. Лора была совсем маленькой, но помнила, как бабушка стонала от нестерпимой боли. Думая об этом, она пришла в ужас. Неужели после всего, что случилось, именно так окончится ее жизнь? Доведя себя до истерики подозрениями, Лора решила отправиться в больницу, когда снег хоть немного растает.
Такая возможность представилась первого января, когда температура на улице поднялась выше нуля. Мистер Палмер не рискнул бросить мальчика, слишком боялся за его здоровье, но каждый день звонил в больницу и справлялся о состоянии жены. Она чаще пребывала в сознании и произносила отдельные звуки. Патрик был несказанно рад за Агату и в то же время тревожен за сына. А вот Лора чувствовала себя лучше: за утро ее вырвало всего один раз. Она собралась в путь и сразу получила задание навестить миссис Палмер, после того как решит «свои проблемы», как это назвал Патрик. Он был в таком стрессе, что стал к Лоре холоден, но она этого не замечала, так как сама стояла на кончике острия расшатанных нервов.
С трудом Лора доехала до больницы, там ее снова вырвало. Вид собственной рвоты вызвал сильнейший приступ отвращения, и Лора отвернулась. Доктора провели обследование и, просмотрев результаты рентгенографии, отправили ее на УЗИ. Ожидание в очереди длилось больше часа, Лора успела сотню раз похоронить себя заживо. Водя аппаратом УЗИ по животу, престарелая врач-гинеколог нахмурила и без того сморщенный лоб и серьезным тоном спросила:
– Когда у вас были последние месячные?
Лору вопрос ошарашил, она не сразу нашлась с ответом.
– Пятнадцатого декабря.
– Очень странно, – тихо сказала женщина.
Лора напряглась. Доктор повернулась и ласково спросила:
– Милая, неужели вы не знали, что беременны? Все-таки такой срок…
– Да ни хрена! – злобно запротестовала Лора. В приступе гнева она вскочила с койки.
Да кем себя возомнила эта нахалка? Смотрит на нее, как на полную дуру. Неужели она не понимает, что лишь идиотка не заметила бы сраную беременность?!
– Я не беременна! – вскричала она, словно это могло что-то исправить.
– А я говорю, что беременны, – спокойно ответила доктор и повернула к ней экран, на котором остался снимок. – Как минимум, уже двадцать две недели.
Лора смотрела на изображение непонятного белого пятна в черном мешочке. Всматриваясь в него, она стала замечать силуэт… плода.
– Нет! – продолжала спорить Лора. – Нет, нет и нет!
Голова закружилась, перед глазами потемнело, тело само собой опустилось на пол. Лора вцепилась руками в койку, ожидая, когда шок пройдет. Женщина налила ей воды и поднесла к губам.
– Ну же, возьмите себя в руки, – прорезался голос сквозь звон в ушах.
Когда разум прояснился, Лора опять вступила в спор.
– Вы не понимаете. Я не могу быть беременна. Это невозможно. Вы что-то перепутали. Должно быть, это опухоль. Просто очень похожая на… точно, это опухоль! – спасительная идея придала ей сил, Лора схватилась за голову обеими руками и рассмеялась. Видя приступ безумия у пациентки, доктор сказала:
– Хорошо. Как скажете.
– Правда?? – не поверила Лора.
– Да. Ложитесь. Посмотрим еще раз. Мало ли что мне показалось…
Лора легла, на живот выдавили холодный гель, затем надавили. Доктор что-то нажала на своем аппарате, Лора услышала щелчок, раздался четкий ритм.
– У вашей опухоли сердцебиение, – объяснила женщина.
Лора вскипела от злости и подскочила, она зарычала как животное, напоминая неадекватную Лилит.
– Но как это возможно?! – она рвала на себе волосы от гнева. – У меня ведь месячные! Каждый месяц! Регулярный цикл!
– Что ж, это странно, но небольшие выделения возм…
– Небольшие выделения?! Да из меня льет, как из ведра! Нет, из водонапорной башни!
– Успокоитесь, пожалуйста, – занервничала женщина. – Когда у вас был последний половой акт?
Лора задумалась. Последний акт с Чарли даже не был сексом, потому что был насилием. За месяц до их расставания и ее побега. Как давно это было…
– Я… я не помню точно, в конце июля.
Лора снова рассмеялась. Она носила в себе плод насилия чокнутого бывшего парня, от которого, очевидно, так и не смогла сбежать. Да ей надо выступать на ток-шоу! Боже, какой абсурд…
– Что ж, по срокам все сходится, – как бы извиняясь, сказала доктор.
Лора замахала головой.
– Но это же невозможно! Я принимала противозачаточные таблетки! Как такое могло случиться?!
И тут ее осенило. Чарли давно поговаривал о ребенке. Она была против, но разве его когда-нибудь останавливал отказ? Мог ли он подменить таблетки, чтобы привязать ее с помощью ребенка? Ответ очевиден: конечно, мог.
– Контрацептивы не дают стопроцентной гарантии. Но, честно говоря, меня беспокоят кровотечения, которые вы ошибочно приняли за менструации. Я бы хотела немедленно положить вас в больницу, – настороженным тоном проговорила женщина.
Лора не слышала, она думала о Чарли и том, как сильно ненавидит его. Она возненавидела и этого чертового ребенка.
– Избавьтесь от него, – решительно сказала она.
Доктор погладила ее по плечу.
– Поздно. Срок слишком большой.
– Вовсе не большой. Поглядите, – Лора подняла кофту, – живот слегка разбух, и то от газов. Мне нужна хорошая клизма.
– Дорогая, плод уже размером с грейпфрут. Все законные сроки даже по медицинским показаниям остались далеко позади.
Лора попыталась заплакать, чтобы сбросить груз эмоционального напряжения, но не смогла.
– Я понимаю, вы в шоке, но… иногда то, чего не ждешь, в итоге приносит нам самое большое счастье, – мягко сказала доктор.
«Да? Тогда можешь забрать себе этот огрызок сраного ублюдка! Тупая сука!», – как же Лоре хотелось бросить эти слова в лицо женщины.
– Вы ляжете в больницу?
Лора не желала приходить в себя, однако, опомнившись, отказалась от предложения.
– Дело не только в плоде. Я опасаюсь за вашу жизнь.
Лору это не убедило.
– Где вы проживаете?
– Поместье Блэксберри близ…
– Ах, бедная миссис Палмер! – прервала женщина. – Такая трагедия… как справляется мальчик?
Лора не сказала, что до недавнего времени мальчик был безмерно счастлив.
– Я пойду… меня ждут.
Видя, что Лора шокирована, доктор не стала ее удерживать, но рекомендовала поскорее возвращаться в больницу для дальнейшего обследования и лечения, когда она отойдет от потрясения. Лора надавала всяческих обещаний и покинула больницу. Около машины ее вырвало прямо в предыдущую лужу. Первую половину пути она ехала в молчании, затем рот прорвало, и из него, как из канализационной трубы, полилась грязная речь.
– Сраный вонючий выродок! Ненавижу тебя! Заделал мне такого же сукиного сына, как ты сам!
Пошел дождь и напомнил Лоре о слезах, которые она не могла выдавить.
– Ублюдок! Мерзостный, мерзкий… сраный… сраный, ничтожный козел! – Лора почти никогда не ругалась, так что слова давались с трудом.
Она немного успокоилась, когда доехала до Блэксберри. Вороны кружили над домом, что вселяло еще больший ужас. Первым делом ее встретил мистер Палмер и затребовал отчета о состоянии Агаты. Лора долго оправдывалась, почему она забыла о своей дорогой хозяйке, пока ее наконец не оставили в покое. Патрик разозлился и тут же позвонил в больницу. Лишь Эмма поинтересовалась состоянием Лоры, но она отмахнулась, сказав, что это пищевое отравление. Лора зашла в комнату, бросилась на кровать. Потрогала мягкую простынь и пожалела, что рядом нет Винегрета, который бы ласкался и мурчал под боком.
Что же мне делать? Черт, как я влипла!
Лора была в глубоком отчаянии и так мучилась от одиночества, что совершила еще одну непоправимую ошибку. Она позвонила матери.
– Мама…
– Как ты, моя драгоценная? Болеешь? Вот так вот – Рождество без матери! А я говорила…
– Мамочка, мне так плохо.
– …я говорила, чтобы ты вернулась.
– Я так влипла. Очень сильно.
– Что? Что произошло? А? Ты что, беременна?!.. Лора! Ау!..
«Ах, этот чертов радар!»
Она подавилась слюной и откашлялась.
– С-с чего ты взяла?
– Признавайся, кто этот негодяй? С кем у тебя роман, Лора? Как так можно? Стоило уехать от матери, и понеслась во все тяжкие! Ах… Это мистер Палмер! Пока его жена в коме… боже… Лора! Как ты могла?
Слушая словесный понос матери, Лора разозлилась. Она всегда была приличной и послушной девочкой, но что мама, что Чарли предпочитали видеть в ней блудницу. Наверно, никто бы из них не удивился, узнав, что Лора сбила ребенка. Они бы сказали: ну, это же ты… чего еще от тебя ждать, Лора?
– Нет, мама, это твой любимый Чарли подменил мои противозачаточные, а затем изнасиловал. Так я забеременела.
– Чарли…? – мать не поверила. – При чем тут Чарли? Он что, там, с тобой?
– Нет, это случилось до моего отъезда.
– Лора, ну что ты выдумываешь? – голос матери стал недоверчиво-снисходительным.
– Зря я тебе позвонила. Я надеялась найти поддержку, а получила, как всегда, пинком под зад.
Но вместо того чтобы бросить трубку, она расплакалась. Выпустила внутреннее напряжение, которое ощущала, как инородное тело в горле.
– Детка моя… ничего не понимаю… Ты что, поэтому уехала?
– Нет. Я сама только узнала.
– Лора… ну как ты могла не знать?
– Давай не будем… сейчас не то настроение.
– Ну теперь-то ты вернешься? Тебе нужна мама рядом. К тому же, знаешь, я думаю, когда Чарли узнает, он тут же бросит свою вертихвостку…
– О чем ты говоришь?
– Ребенку нужен отец, Лора.
– А как насчет того, что нужно мне?
– Он изменится. Дети все меняют…
– ОН НЕ ИЗМЕНИТСЯ, МАМА! ТЫ ЧТО, НЕ СЛЫШАЛА, ЧТО Я СКАЗАЛА МИНУТУ НАЗАД?
Но она и так знала ответ. Когда дело касалось плохих поступков Чарли, у матери выключался слух и появлялись помехи на экране.
– Лора, Лора, скажи мне: это мальчик? Или девочка? – в голосе сквозило веселье, будто они сидят на кухне, разрезают пирог и обсуждают желанную беременность.
Вопрос поставил ее в тупик. Она была так шокирована новостью, что не подумала узнать пол.
– Лора!
– Да не знаю я…
– Что значит «не знаю»?
– Я…
– И что ты все-таки намерена делать, а?
Этого Лора тоже не знала.
– Мама, мне надо подумать и принять серьезное решение. А ты пока никому ни слова, поняла?
– Л…
– Не спорь. Сделай это ради меня. Я позвоню, как со всем разберусь. Люблю тебя.
Разговор не принес облегчения. Он расшатал и без того больные нервы. И что она собралась решать? Доктор дала понять: что-либо предпринимать слишком поздно.
«Какая же я несчастная!»
Лора прикоснулась к животу, она не могла поверить, что внутри зарождается жизнь.
«Я так сильно его ненавижу… но разве он виноват? Или она. Как же это несправедливо…»
Лора задалась вопросом: смогла бы она полюбить ребенка Чарли? Не сейчас, но когда-нибудь? Она вспоминала его лицо, как оно хмурилось от недовольства, руки, которые то ласкали, то причиняли боль, губы, что целовали, а затем произносили мерзкие слова. Память перенеслась в тот вечер. Лицо Лоры уткнулось в подушку. Ей тяжело дышать. Чарли наваливается всем весом и пыхтит, словно паровой поезд. Он хватает ее за волосы и резко оттягивает назад. Лора вскрикивает от боли. Губы, те самые губы, шепчут:
– Тихо. Потерпи. Я кончаю.
Он дергает тазом и запихивает член глубже. Острая боль словно разрывает изнутри. Терпеть невыносимо. Чарли довольно выдыхает и расслабляется, а она мечтает об одном: чтобы он наконец вытащил свой разбухший нож и слез с нее.
Лора завертела головой из стороны в сторону, чтобы отогнать навязчивое болезненное воспоминание, выбросить его из головы раз и навсегда. Но оно не желает уходить. Ее тошнит.
Нет. Она никогда не примет этого ребенка. Никогда.
Интермедия 7
1890 год.
Инферналис забеременела.
По темным углам поместья Блэксберри разносится шепот страшного греха лорда. Все знают, что он – монстр, но некоторые вещи немыслимы даже для монстра.
Когда живот бедной девочки стал больше нее самой, лорд решил, что время пришло. Инферналис, леди Изабелла, старшая дочь Розалинда и младшая – Патриция, еще младенец, оказались на чердаке. Он передал кинжал в руки Розалинды и приказал проткнуть сердце своей сестры.
– Подойди к люльке. Режь медленно и глубоко, окропи руки ее кровью, – приказал отец.
– Я не хочу… – взмолилось дитя.
– Не вкусивший чужой смерти не познает новой жизни. Верь своему отцу.
Семилетняя кроха верила только матери, которую любила, лорда же она совсем не знала. До сего дня он не одаривал семью особым вниманием.
– Ты уже знаешь: если не сделаешь этого, мама умрет, – прозвучал вердикт лорда. – Выбирай: сестра или мама.
Ангел плачет. Она любит сестру, но мамочку сильнее. Слезы наточили кинжал, маленькие ручки ухватились за рукоятку.
– Не бойся. Патриция попадет на небеса, – успокаивает отец.
Невинное дитя опускает кинжал, первая капля крови стекает по шее младенца. Стены не могут сдержать разразившегося плача. Леди Изабелла разрывает цепи, связывающие ее, вынимает кляп изо рта.
За плачем прорывается отчаянный крик:
– Неееееееет!
Мать отбирает клинок у дочери. Она хочет вонзить его в сердце супруга и навсегда покончить с хозяином безумия. Но он слишком силен, ей не справиться. Лорд видит ее мысли и улыбается. Он думает, что победил. Он не знает, что леди Изабелла нашла его черный дневник, прочла его грязные тайны и не позволит забрать свою дочь. Не позволит ей перейти на темную сторону. Ни за что.
Леди Изабелла взмахивает кинжалом, колеблется целую вечность, затем пронзает хрупкое тело Розалинды.
– Ты не получишь ее, Дьявол!
Девочка мучительно умирает на руках матери, ощущая предательство самого любимого существа. Маленькая Патриция оплакивает сестру. Леди Изабелла делает последнюю отчаянную попытку убить чудовище: она бьет кинжалом в сердце лорда, но он без труда ловит ее руку.
– Я уже получил ее, дорогая, – отвечает лорд и убивает ее тем же кинжалом, – и тебя тоже.
Супруга делает последний вдох. Лорд улыбается.
Вот такая страшная трагедия разыгралась в одну безлунную ночь на чердаке поместья Блэксберри…
23
Следующие дни прошли как в бреду. Лора не знала, что делать, как избавиться от проблемы, засевшей внутри. Мать названивала каждый день, но Лора говорила одно и то же: что ничего не решила и нужно больше времени. Оскар чувствовал себя хуже, Патрик сдался и собрался везти его в больницу. К тому же там он мог навестить любимую Агату. Но погода снова чудила: продолжительный снегопад завалил дороги и украл возможность воссоединить семью. Каждую зиму Палмеры запасались консервами, крупами и соленьями, наученные горьким опытом, чтобы в случае временной изоляции не умереть с голоду. В этом году подвал был переполнен запасами, но они страдали от чувства оторванности от внешнего мира. Одно дело избегать его по своему желанию, совсем иное, когда нет другого выбора.
Лора знала, что грядет беда. Опасность повисла в воздухе, как свинка, набитая пряниками, – с нее так и сыпется! Или разряд невидимого электрического импульса. Если долго ничего не делать, то рано или поздно подожжешь себе задницу.
Лилит вела себя странно. Точнее, еще более странно, чем обычно. Она не помогала по дому, почти не ела, лишь сидела у окна или у входа в подвал и завывала. Лора опасалась обращаться к ней, а Эмма отказывалась как-либо комментировать поведение дочери.
Спустя несколько дней Лора так и не пришла к какому-ибо решению. Ее разум был подобен маленькой запертой комнате, где на полной громкости играют тысячи музыкальных колонок с разными песнями. На такой вечеринке невозможно расслышать голоса, что пытаются докричаться. Закрыв уши ладонями, словно это могло заглушить внутренний гомон, Лора вышла из комнаты, чтобы пройтись по саду (или утонуть в сугробах) и проветрить голову. Но продуктивнее было бы сделать следующее: приставить фен к уху и направить поток сухого воздуха, чтобы выдуть мысли-червячки. А еще лучше пистолет. Он отлично прочистит ей мозги.
Открыв дверь комнаты, она вскрикнула. На пороге стоял Оскар и, судя по всему, уже давно. Он похудел, но в остальном выглядел как раньше.
– Почему вы ни разу не зашли ко мне, а, мисс Лора? – мальчик злился.
Она растерялась и не нашла ответ в своих свинцовых мыслях.
– Я ждал. А вы были заняты с другими друзьями? Не нашли на меня время? – Оскар сделал шаг в комнату.
Лора уловила слово «друзьями».
– С какими друзьями? Ты о чем?
– Служанка Эмма и садовник. Вы всегда любили их больше, чем меня.
Лора засмеялась: ей нравилась Эмма, но представить себя в друзьях у Чака – это как просунуть куб в круглое отверстие. До смешного нелепо. В ней проснулась маленькая девочка, которая захотела высмеять Оскара и сказать: «Какой садовник? Ты разве видишь у нас во дворе цветы? Там один снег, дубина! Белее, чем твое тупое лицо».
Мальчик воспринял ее смех как вызов и поднял руки вверх.
– Я покажу вам, как обижать меня!
Оскар толкнул воздух перед Лорой. Голова вниз, ладони домиком – выглядело так, будто он изображает самолет-истребитель. Кончики пальцев слегка коснулись живота Лоры, и в то же мгновение ее потянуло к противоположной стене. Гравитация поменяла свое направление. Лора лежала приклеенная к стене. Мальчик подошел ближе.
– Почему? Почему вы забыли обо мне? – сказал слезливый голос.
В голове Лоры настал полный порядок. Музыка перестала играть, голоса смолкли. Она четко разбирала каждую всплывающую мысль и выбирала нужную из них. Ту, что спасет ей жизнь.
– Я не забыла, Оскар. Я сама болела, и лишь сейчас мне немного лучше, – сказала она уверенно, отрывая голову от стены.
– Врешь! – завизжал Оскар, и давление усилилось.
– Нет, ты можешь спросит Эмму, – «неправильная мысль!», – или папу. Я даже ездила в больницу.
Напор мальчика ослаб.
– Правда?
Лора повалилась на пол, головой задела угол кровати.
– Ладно, я вас прощаю, – радостно сказал Оскар. – Вы собирались гулять? Я с вами! – и выбежал из комнаты вприпрыжку.
Лора встала на колени. Голова закружилась. Неужели ей не привиделось? Дотронулась до стены, которая хранила теплый отпечаток ее тела. Не может быть. Невероятно.
Уличная дверь с шумом захлопнулась. Лора пошла за Оскаром. Живот стал в сто раз тяжелее. Мальчик пробирался сквозь сугробы, они хватали его за ноги и тянули к земле, но Оскар теперь умел нарушать законы гравитации.
– Оскар, стой! – крикнула вслед Лора. В ответ раздался звонкий смех.
Всего несколько минут, и мальчик взобрался на вершину холма, а Лора доползла до его основания. Дыхание сбилось, пульс зашкаливал. Оскар прыгал сверху. Воронье карканье, которое Лора ранее не замечала, стало громче. Она обернулась. Сотни черных воронов, что кружили над домом, надвигались на нее. Она повалилась в снег и закричала. Дырявое черное пятно на небе увеличивалось в размерах по мере приближения. Вороний грай заглушал свист в ушах. Лора приготовилась к атаке, закрылась руками. Птицы пролетели прямо над ней. Их цель была другой – Оскар.
Вороны набросились на него со всех сторон. Мальчик завизжал. Они клевали его и драли одежду. Лора вспомнила мертвого водителя грузовика и Морриган, жующую его глазные яблоки. Она кинулась наверх так быстро, как могла. Повсюду был снег, он впивался в руки, залезал под штанины и во все складки одежды. Лишь бы успеть… Господи, лишь бы успеть.
Раздался жалобный писк, и в голову Лоры что-то ударилось. Затем снова. Черные камни падали сверху и тонули в сугробах, оставляя красные следы на поверхности. Птичий град быстро окончился, и, когда Лора добралась до вершины, остался только Оскар, окруженный десятками мертвых птиц. Остальные покинули поле боя. Курточка вся в дырках, лицо в небольших ранках, шапка набекрень, но в целом, он не пострадал. Оскар даже не выглядел испуганным.
– Мы с Морриган больше не друзья, – заключил он и направился к дому.
Лора обреченно смотрела ему вслед. Беда не надвигается, она уже пришла.