Scherzo

SCHERZO 7

7/// перо обмакнув в капли дождя, дразнит мятые салфетки, обожженные солнцем

Музыка: Becouse you love me /Kaz Hawkins

Она вошла легко и уверенно. В руках – огромная охапка свежесрезанных нежнейших роз, обернутая большим лощеным листом. Эти цветы и их дурманящий абрикосовый аромат обволакивали Нору, придавая ей еще больше шарма. Под колыханием одежд чувствовалась сила гибкого, стройного тела. Баронесса была в белом: широкие мягкие брюки из непрозрачного шелка и свободная рубашка навыпуск, с расстегнутыми у груди пуговицами. Не было ни одного украшения и от этого она выглядела особенно вызывающе сексуально. «Даже дразняще неприкрытой… » – мелькнула мысль в голове Люси.

– У вас найдется ведро для этих безумцев? – вопрос и дружелюбная улыбка долетели до Люси и Кэти прежде, чем приблизилась сама баронесса. Она положила цветы на дубовый стол, а сама опустилась на зеленый прозрачный стул. У нее не было ни сумки, ни телефона – обычных атрибутов современной ежедневной жизни. От этого казалось, что она может легко исчезнуть, просто раствориться в ароматном облаке, из которого внезапно возникла.

– Здравствуйте, Кэти. Здравствуйте, Люси, – она смотрела прямо в глаза, когда обращалась к ним. И взгляд ее затягивал в темно-синюю мерцающую глубину.

– Боже, Нора, какие цветы!

Кэти раскинула руки и низко наклонила лицо над букетом, долгим вздохом втягивая их аромат. Ее черные волосы рассыпались над цветами. Этот контраст отозвался в сердце Люси сильным толчком и на мгновение она почувствовала спазм в горле.

– Я попрошу принести воду для этих красавцев! – произнесла Кэти, воспроизводя манеру Норы, – Думаю, что потом вы захотите обсудить все вопросы наедине. Но я буду рядом, в соседнем зале, если понадоблюсь.

Прежде чем уйти, она вытянула из рассыпанного букета одну розу и вложила в свой блокнот. В провожающем взгляде Норы Люси заметила одобрение. Как только Кэти вышла, баронесса заинтересованно взглянула на Люси и спокойно произнесла:

– Надеюсь, вы быстро добрались до дома после ночного перелета. Смогли хорошо отдохнуть? В самолете у вас был озабоченный вид, – Нора протянула руку и мягко коснулась кисти Люси, – не удивляйтесь. Я знала кто вы такая еще там, в самолете. Но наше знакомство должно было состояться при других обстоятельствах, не так ли?

– Какой у вас редкий тембр голоса, он похож на молотый черный перец, – ответила Люси на Норино приветствие.

– Действительно? Мне нравится такое сравнение, – задумчиво согласилась Нора.

– Прежде, чем мы начнем говорить о вашей выставке и моем предложении, вы должны знать: я прочла вашу книгу.

– Но она еще не вышла из печати, как это возможно?

– Выражусь точнее: я прочла рукопись, как только она оказалась в издательстве. Alessandro Dalai дал мне.

– Да, я знаю о ком вы, но не Он мой издатель.

– Давайте эту историю я вам открою позже. А сейчас я должна сказать почему хочу предложить свое участие в организации выставки. И если вы сочтете мою идею достаточно перспективной для этого проекта, будем углубляться в детали. Согласны?

– Да, мне любопытно, – кивнула Люси. – И мне нравится как начинается наше знакомство.

Она отодвинулась от стола и приготовилась слушать. Ей нравилась Нора. Ее голос. Движение ее рук. В ней была живая энергия, которая не искала выхода, но обладала магией притяжения.

– Знаете, Люси, мне кажется, эта выставка может стать гораздо большим проектом, чем знакомство с фотографиями. Я это почувствовала, когда читала вашу книгу.

– Нора, я не очень понимаю, что вы хотите сказать…

– Вы пишите об эмоциях, о трансформациях, которые могут происходить в человеке как результат глубоких переживаний. Жизненная энергия пробуждается, когда человек способен включать воображение. Эта энергия существенно влияет на качество жизни. Ее сила может быть разрушительной, но и созидательной, если человек способен разумно управлять ею… Я согласна с вами, что воображение способно питаться самыми невероятными сюжетами… и оно же является источником наших жизненных сценариев. Нужно лишь время и место для раздумий. Об этом мире, о собственной природе. О том, кто мы сегодня, вчера, завтра… Когда мы способны и желаем погрузиться в них, границы с тем, что привычно называем реальным миром, становятся очень тонкими… Вы даете своему читателю возможность оказаться в собственном Зазеркалье… – неожиданно Нора замолчала. Она наблюдала за Люси, которая прикрыла глаза.

Этот разговор совсем не был похож на деловую встречу, которую ожидала Люси. Она почувствовала вибрацию и нарастающее напряжение. Мир вокруг нее как будто посылал предупреждения, которые она пока неспособна была расшифровать. Как тогда, когда все началось.

В тот раз это продолжалось… неделю? Нет, кажется, больше. Регулярно, по несколько раз на дню она становилась свидетелем автомобильных аварий. Тогда она почти не спала, но и не уставала. Даже наоборот – ощущала себя источником возникшего торнадо, и одновременно потребителем его энергии.

Она открыла глаза и встретилась с внимательным взглядом Норы.

– Эмоции создают энергию, которая нас очищает – это очень полезно, – произнесла Люси. – Нора, скажите, я хочу понять, что вас заинтересовало в моих работах и что вы хотите сделать с этой выставкой.

– Ваши столы и стулья – прекрасные декорации для собственного спектакля жизни, сценарий которого может написать любой желающий. Хотя нет, не любой, а тот, кто дает волю своим фантазиям и свободу воображению. И сам готов определить себе главную роль.

Нора выдержала недолгую паузу и продолжила, следуя за своей мыслью:

– Но это становится возможным только тогда, когда человек осознает безграничность своих возможностей. Я хочу, чтобы ваша выставка разбудила в человеке любопытство, помогла преодолеть привязанности и страхи, понять, что земной возраст – это искусство возможного, это лишь время, которое находится в человеке, когда он находится здесь… Я предлагаю создать выставку-спектакль, в котором посетители будут становиться его участниками и сами будут определять сценарий. Ваша книга натолкнула… Вы могли бы приехать ко мне? – перебила она себя. – Хочу показать место, куда предлагаю перенести выставку. Если вы ответите «да», я буду считать, что сказала достаточно, чтобы вас заинтересовать. Если «нет», позвольте, я сделаю еще одну попытку и пришлю вам план-презентацию проекта. Баронесса встала и подошла к огромному окну. Небо за ним набухало, и на глазах становилось сиренево-серым. По стеклу беззвучно скатывались крупные капли дождя. Нора обернулась и произнесла:

– Мы ведь сделаем это, не так ли?

SCHERZO 8

8/// винная симфония на тонкой кромке бокала уравновесит голову и сердце долгим послевкусием безоговорочно наполненного теплотой чувства

Музыка: Oggi sono io/ Mina

– Я хочу предложить вам вот что, – Люси тоже подошла к окну, – у меня есть записи, не вошедшие в книгу. О выставке. Я приеду к вам и на месте прочту ваш план-презентацию, вы – мои фантазии. Если окажется, что наши видения (Люси произнесла это «видЕния» особенно объемно и значительно) совпадают – мы сделаем это.

Мокрое стекло мистически отражало две женские фигуры, устремленные в размытую дождем фиолетовую бездну, подсвеченную пульсирующим неоном.

– Ваше предложение возбуждает мой интерес. Когда вы сможете приехать?

– Я думаю, послезавтра это возможно.

– Очень хорошо, пришлю за вами машину. Напишите где и во сколько вам будет удобно. Эта наша встреча… Впрочем, поговорим об этом позже, у нас впереди будет достаточно времени…

Они не поворачивались друг к другу, а изучающе смотрели в подсвеченные в окне прозрачные лица и наблюдающие за ними извне внимательные глаза. Недосказанность пульсировала и наполнялась таинственными символами. Внезапно в дождливом бесконечном туннеле за прозрачной стеной над их головами вспыхнул огненный шар. Они увидели высокую фигуру Кэти, стоявшую за их спинами.

– Я решила включить свет, стало как-то совсем темно, – улыбнулась она.

Над потолком колыхалась диковинная светящаяся субстанция, похожая на огромный расплавленный шар, выдуваемый виртуозным стеклодувом. Шар менял свою затейливую форму в зависимости от хаотично движущихся внутри ярких светлячков.

– Красивая люстра, правда? – Кэти тоже подняла голову, – Это мой друг придумал, – пояснила она, – в его голове постоянно рождаются всякие затейливые штуки. Порой ему даже удается что-то реализовать.

Люси и Нора завороженно смотрели на этот удивительный объект.

– Я хотела спросить, может быть нам выпить чаю? – невозмутимо предложила Кэти, хотя уже понимала, что гости не готовы задерживаться дольше.

Дождь кончился. Воздух был влажным, чистым и теплым. Он ярко пах свежесрезанной травой и гравием. Люси неторопливо шла по зеленой аллее в сторону дома Нины на другой стороне Гайд парка в «Мьюз-хауз». Когда-то это были старинные конюшенные дворы. За фасадами фешенебельных особняков в них размещались экипажи с каретами. Теперь эти застройки превратились в престижные модернизированные дома. Лондонцы ценят их за камерность, уединенность и оригинальные архитектурные черты.

Люси любила эту дорогу, Нинин дом. И чрезвычайно любила их встречи. Нина была уникальным в своем роде собеседником. Она в совершенстве, по мнению Люси, владела искусством “small talk”. Незначительное замечание или вопрос она могла развернуть в короткую, но удивительно любопытную историю. Эти беседы, случалось, имели неожиданное продолжение. Например, однажды, с ее легкой руки Люси стала «коллекционером дождя».

В тот вечер они привычно сидели на огромных мягких кожаных подушках на полу перед камином и Нина, имеющая филологическое образование, задумчиво сообщила:

– Лондонские дожди описывают так бесстыдно скучно и однообразно сварливо. А между тем дождь – это удивительное эмоциональное переживание по ритму, запаху, цвету… Вот завтра, кажется, будет дождь, – она строго посмотрела на Люси, – и я хочу, чтобы ты мне рассказала о нем, а я смогла почувствовать. И…

Она на секунду задумалась, а потом расхохоталась своей неожиданно пришедшей идеи:

– И напиши какое вино подойдет к этому дождю. Не просто название. Опиши его так, чтобы оно совпало с настроением дождя, – настойчиво потребовала Нина.

Вот так все и началось.

На следующий день действительно до обеда шел дождь, но к вечеру выглянуло влажное солнце. К этому времени Люси уже улетела в Италию. И уже оттуда послала Нине бутылку вина, приложив конверт с запиской, сделанной густыми синими чернилами на офсетной бумаге.

«Ну что ж, завтра обещают окончание сезона дождей, и к вам вернется солнце… Водосточные трубы по всему городу вылили свои прощальные чистые слезы. Поэтому возвращаю вас к спокойному и аккуратному белому вину из целых гроздей с дикими дрожжами. Вот вам итальянский автохтон Гарганега из Венето от ребят, исповедующих натуральный подход: Santa Colomba. Желаю вам элегантного дня с бокалом, где вы обнаружите белые цветы и морскую соль, мягкие фрукты и легкую маслянистость. Этикетку сохраните с вашими отзывами на обратной стороне!»

Эта забавная игра, подхваченная Люси шутки ради, получила неожиданный горячий отклик со стороны Нины с требованием продолжать. И вот уже пять лет Люси «собирает дождь» во всех городах мира, а к нему подбирает вино.

Бутылка «дождливого» вина распивается под треск лондонского камина и чтение записок. Аккуратно снятые этикетки с пометками к выпитому вину и короткие записи о проведенном с этим вином вечере Нина обвязывает специальной лентой и хранит в пробковой коробке… Это превратилось в маленькую взрослую игру: глубокую и вдохновенную традицию.

Люси все еще пребывала в воспоминаниях, когда, подходя к дому, увидела у дверей знакомую фигуру. Нина распахнула объятия и обвила Люси руками. За ее рассыпанной гривой непослушных медных кудрей летала Вовкина обаятельнейшая, лучезарная улыбка. Воздух дрожал от радости встречи. Наконец они уселись в узкой, но изысканно обустроенной столовой, выполненной в оттенках серого, за длинным столом с массивной глянцевой белой столешницей. С неизбежными серебряными подсвечниками разной формы. Перед каждым стоял свой, непохожий на другие, комплект тарелок и приборов. Бокалы тоже были разные, но сегодня – под красное вино. Индивидуальные вышитые салфетки в серебряных кольцах. В массивной стеклянной вазе пылал букет из ромашек, васильков и маков. Люси знала, что ее ждет головокружительно вкусная во всех отношениях ночь.

– Напоминаю: до наступления полночи мы должны традиционно погулять по парку, – поднял палец Вовка.

Нина распахнула на него свои кошачьи глаза:

– Профессор, ты с ума сошел! Она ночь летела и с утра на ногах. Давай корми нас быстрее и неси вино. Мы должны очень многое обсудить пока она не уснула! Люси, ты же не уснешь? Обещай! Вовка, спрячь ее телефон, я не хочу, чтобы она отвлекалась. Послушай, дети хотели прийти, когда узнали, что ты приедешь. Но я им запретила, ты не сердишься? Если ты задержишься в Лондоне, мы все можем встретиться в ресторане. Но не сейчас! – Нина держала Люси за руки, будто боясь, что та может неожиданно исчезнуть.

– Нинси, угомонись! И дай мне, наконец, расслабиться! Я здесь и никуда уходить не собираюсь, пока не мы не устанем от еды и разговоров. И пока я не увижу рассвет над лондонскими крышами!

SCHERZO 9

9/// бегство в бесконечности спаянной реальности… обвитой протянутой рукой вечности

Музыка: Tu Per Me/ Angelo Camassa

Люси развернула листок, лежащий перед ней на крахмальной салфетке. Это был перечень подачи сетов, традиционно записанный Вовкиной рукой. Вместо названия он придумывал, рисовал и присваивал своим блюдам невероятные иероглифы. Люси хранила их: драгоценные фантазийные рукописные меню. Она давно раздумывала как бы оформить эти маленькие шедевры и превратить в семейную реликвию.

На их столе никогда не было изобильных ваз с салатами или тарелок со всевозможными нарезками. Блюда подавались и заменялись в лаконичной последовательности. Сейчас столовая утопала в тонких многослойных ароматах. Они переплетались и поглощались друг другом, чарующе меняя оттенки.

– Вовка открыл запах рая, правда?! – подмигнула Нина и посмотрела на Люси сквозь хрустальное стекло высокого бокала, – Если бы мой муж не был выдающимся биологом, он мог бы стать выдающимся парфюмером или выдающимся поваром. В любом случае – выдающимся. У него такая природная склонность.

Сочинять необычные блюда было увлечением профессора. Он удивлял своими неустанными изобретениями, увлеченно исследовал и филигранно сочетал запахи и вкусы самых простых продуктов. Это была магия.

– В Средние века тебя сожгли бы на костре, мой дорогой! – Нина потрепала его по голове и чмокнула в лоб.

– Сегодня Вовка нас будет кормить морковкой, – весело объявила Нина, – он там чего-то наколдовал. Будь терпелива, кажется, нас ожидают четыре или пять морковных шедевров. Вообще-то, я на всякий случай заказала мясо в аргентинском ресторане, должны доставить через час. Э-э-эх, если бы Мишлены знали об этом самобытном таланте, собрали бы все розданные звезды, умножили бы их число на три и вручили нашему профессору!

Нина заговорщически смотрела на Люси:

– Сегодня был огромный дождь, мы ждали… ждали какое вино ты к нему выберешь и как опишешь его торжество!

Люси легко рассмеялась. Она обожала атмосферу этого дома и легкий нрав его обитателей.

– Вот вино, пожалуйста! – она достала из сумки бутылку, тайно завернутую в черный шелк и скрепленную у горловины золотым кольцом с бирюзовой подвеской в форме перепелиного яйца. – Видите, я подготовилась! Буду читать, потому что не хочу упустить детали, они важны.

Люси вытянула из черного конверта листок и прочла:

– Сегодняшний дождь – предвестник волшебного вечера с вами…:

из тайной бесконечности неба каплями сочится любовь, разорванная электрическими разрядами… и эти горячие капли соединяются в огромной вселенной нашего сердца…

– Это будет красное вино, я чувствую, – прошептала Нина.

Ужин был ожидаемо невероятно хорош.

– Я с вами перерождаюсь, – расслабленно произнесла Люси, когда они уже перешли от стола к камину и по обыкновению растянулись перед ним на огромных кожаных мягких подушках цвета шоколада, –… и наполняюсь до краев каким-то новым, чистым содержанием…

– Люсьен, давай мы тебя удочерим и ты всегда будешь чистая и содержательная! Но! Предлагаю вам детали этого проекта обсудить уже без меня. Пойдемте прогуляемся по парку и потом мне надо пойти поспать. Мне утром рано предстоит встреча с «нерадивым» студентом, я должна явиться убедительной училкой с непререкаемым авторитетом.

Нина учила русскому тех англичан, которым язык был необходим по работе. Она делала это виртуозным способом: без определенной, как казалось на первый взгляд, системы и общепринятых в таких вещах педагогических правил. В ее голове план проведения очередного занятия строился только в тот момент, когда она видела ученика перед собой. Нина моментально считывала его настроение и готовность к восприятию материала в этот конкретный момент времени. Дальше все раскручивалось как по спирали вокруг одного нового слова или простой фразы, которые обрастали лингвистической историей. Нинин русский акцент был неистребим, но ее английский был безукоризненно грамотным. Желающих заниматься с ней всегда было более чем достаточно, лист ожидания был бесконечен. Но она не вела групповые занятия и не признавала онлайн-обучений: «Это как через запертые окна вдыхать аромат сада», – говорила она морщась.

– А в 11:00 мы поедем на Portobello. Найдем там что-нибудь для твоего любителя старины. Ты же к Юрию завтра собираешься, правильно?

После возвращения с короткой ночной прогулки они проговорили еще пару часов, в течение которых Нина деясяток раз порывалась отправиться в постель.

– Ну все, оставляю вас, – в этот раз она заявила решительно и поднялась, – уверена, вы не будете скучать без меня.

– Давай немножко на улице посидим? – Люси вопросительно посмотрела на Володю, когда Нина ушла.

– Там уже сыровато, но волшебно. Пойдем, – он поднялся, подал ей мягкий плед, вынес на улицу два табурета и поставил их сбоку от входной двери рядом с горшком, в котором рос жирный алоэ.

Они сели рядом, подперев шершавый влажный фасад дома и запрокинув головы к туманному небу, на котором не было ни звезд, ни луны. Несколько минут сидели молча и глубоко вдыхали прохладу растворяющейся ночи.

– Ну что там твои высокоэффективные отношения со Вселенной, все узлы распутала? – осторожно спросил он.

– Протекают плавно, без большой драмы. Во-о-ов, – протянула Люси и повернула к нему голову, – мне нужна передышка… Давай я помолчу, а ты говори… Со мной сто лет никто не говорил, например, о погоде. А это, оказывается, так хорошо: банально поговорить о погоде.

– В тебе сгущается туман, девочка моя. Ты знаешь природу этого явления? Он образуется из-за конфликта холодной и теплой масс воздуха. Вообще, интересный процесс. Чтобы туман возник, пар должен быть перенасыщенным. В несколько раз насыщеннее обычного – как твоя теперешняя жизнь. Правда, мне трудно понять, как ты живешь.

 Он мягко прижал ее, склоненную на его плечо голову, рукой. – Что-то происходит, некие внутренние искажения. Как бы мне хотелось видеть тебя непринужденной и радостной, как прежде. Иногда мне кажется, что ты оторвалась от земли и зависла над городом, словно на картине Шагала. Даже не над городом, а над всеми континентами… Парящая душа в романтичном мире снов и воспоминаний.

– Ну да, – Люси слабо улыбнулась, – а «реальный» мир со своей иронией быта врывается в эту идиллическую картину, и тогда моя жизнь превращается в хаос.

– Ты переполнена тонами.

– Что ты хочешь сказать? Выражайтесь яснее, профессор. Люси приподняла голову с его плеча.

– Тебя сбивает с толку и тревожит, что осталось мало общего с теми, кто был рядом так долго в твоей жизни. И нет того, кто заменит их. Это вызывает в тебе сомнения. А шаблоны поведения причиняют боль и страдания…

Все спали. Люси лежала, затопленная размытым светом уличного фонаря за хрупким, мокрым оконным стеклом. Она с любопытством, будто со стороны наблюдала за мыслями, возникающими в продолжение диалога с Володей.

Нет, это не было ошибкой Вселенной. Она получила то, к чему была открыта. Ее желания пробудили сильнейшую энергию, с которой теперь нужно было синхронизироваться, удержать баланс.

Та их встреча с Алексом была необходима каждому, чтобы они смогли высвободиться и очиститься. И, кажется, для этого, – чтобы уравновесить энергии, они были нужны друг другу. Сейчас она вдруг осознала причину своего мятежного ощущения в сердце. В какой-то момент она стала искать в нем изменений, ожидаемых ею. Но ее не оставляет подсознательная боязнь того, что он не изменится и страх боли от того, что, возможно, ничего не изменилось и в ней. «Через него я вижу тень своих сомнений, которые не дают двигаться дальше и заставляют сбегать…», – Люси приоткрыла глаза.

На часах 04:04. Неожиданно в ночной тишине раздалось тревожное лошадиное ржание. «Боже мой, неужели здесь до сих пор есть конюшни. Надо спать, я хочу спать», – повторяла она самой себе. Еще через минуту в наступившее утреннее безмолвие вторгся тихий стон саксофона, и замер в хриплом переливе после нескольких пронзительных фраз.