Пьедестал для карлика. Развлекательный детектив

Варианты представляли собой фантасмагорические рисунки экзекуций и убийств. Вырывание органов, зубов без анестезии, врастание волос внутрь, закапывание в землю живых людей, замуровывание в стену жертв, испещрение тела иглами, иссечение ножом, сдавливание конечностей и головы. Посев растений в тело, принудительное принятие яда, пропускание тока на кресле или заморозка в холодильнике, заливание водой в качестве утопления, ужаливание осами, заливание ног цементом.

Такие меры использовали инквизиторы и были распространены на всей территории Европы и Азии в средневековье, но с изобретением огнестрельного оружия были забыты и погребены в далекое прошлое.

Юрий старался найти логическую цепочку для такого жестокого преступления.

Все сводилось к увлечению старинными предметами театральной сцены, декорациями и авансценами с цветными софитами и легкими накидками на мертвые тела, изображая простыни и покойников. У Юрия появилось даже сомнение, а мертв ли его коллега или это кто-то другой лежал на полу в луже крови?

«Займусь сам расследованием этого дела в ближайшие три дня, выясню о его пациентах любую доступную информацию. Кто, где и когда лечился у него и встречался с ним», – мелькнуло в голове главного свидетеля, когда он возвращался домой.

Серегин с судмедэкспертом поехали сначала в морг, а потом в управление полиции.

По долгу своей службы они часто задерживались дольше обычного и разбирали тяжелые криминальные случаи, засиживаясь до появления новой смены.

Их жены отчаялись искать и только получали краткие установки по ведению семейного бюджета.

После такого тяжелого впечатления Серегин решил специально заехать к Кирьянову и рассказать ему о своих находках. Там обычно присутствовал извечный поклонник Тани – Гарик Папазян.

«Вот он мне и нужен. Попрошу позвонить ей и найти способ заехать к нам или связаться официально по телефону, зря Попов⁵ и Яблочков⁶ изобрели эти устройства, чтобы выйти на мировой рынок жилья или посоревноваться с Эдисоном⁷ в выборе средств связи с новыми клиентами фирмы Тани по выявлению наиболее опасных криминальных элементов». Дальше Алексей Серегин стал бы рассуждать, но набрал номер старшего лейтенанта Папазяна.

– Гиви, привет, – Серегин назвал Папазяна так, как его все называли в управлении. – Открой секрет твоего повышения по службе?

– Так точно, старший лейтенант Папазян, слушает, – голос Гарика слушал, а сам он витал в облаках коньячного амбрэ с привкусом чеснока.

– Это Серегин, передай Тане Ивановой, что звонил Серегин. Пусть зайдет к Кирьянову по очень срочному делу. Сегодня часам к шести, когда освободится после процедур спа, парикмахерской, ресторана.

– Так точно, ресторана, – в голосе Гарика прозвучали нотки юмора.

Отбой. У Серегина возникло желание положить конец этому злосчастному делу именно сейчас. Он сильно стукнул дверцей катафалка, когда подъехали к управлению внутренних дел.

Вместе с шофером и судмедэкспертом отнесли тело в морг, который находился с тыльной стороны здания, что чуть притормозили дежурного у входа. Взяли расписку за извоз привезенного груза с наибольшим тщанием и без потерь.

Судмедэксперт Семенюк прошел в лабораторию, а Серегин отправился на второй этаж к Кирьянову в кабинет. Когда он вошел туда без стука, то заметил совершенно случайно, что подполковник отсутствовал. Тем не менее, на стуле сидел другой, отличающийся от него субъект по полу и внешним данным.

Он случайно узнал Таню Иванову со своими любимыми прибамбасами, сумкой через плечо полной радиоаппаратуры, жучками, пистолетом типа «Макаров», «Берета», «Браунинг», «Парабеллум», «Вальтер» или «Маузер» в одном из отделений. В зависимости от погодных условий и пользы дела. У нее был веселый вид, и лицо совершенно олицетворяло Мону Лизу в период адаптации к климату средней полосы без пробора и накидки, но со стрижкой и в джинсах типа «легинсы» или «трико», как кто захочет называть.

– Как дела в эшелонах власти? – спросила она с порога, позволяя подполковнику подойти ближе и сесть за стол в своем кабинете, который он делил периодически с Кирьяновым, поэтому рядом стоящий стол был свободен. – Вызывали?

– Так точно, какие наши годы Таня! – проговорил Серегин и положил на стол средство связи. – Наша работа такая. Для тебя проклюнулось новое дело. Кирьянова видела?

– Да, ты с ним разминулся. У тебя вообще всегда был сложный характер, – она вызывающе подвинула сумку со всем содержимым поближе к нему. – Рассказывай в чем дело, а лучше, дай, почитаю, что ты там написал в своем планшете.

– Нет ничего проще, вот, просмотри через микроскоп, а лучше надень очки. Ты их уже выписала за свою многолетнюю службу в органах помилиции, – сказал Серегин, придвинул к ней планшет и улыбнулся своими белоснежными, квадратными, усердно отполированными стоматологом зубами без кариеса. – Нравится новое название? Видела в окне, что нам трафарет дали. Ждем художника, чтобы накрасил на машине, – его юмор выдавал отличное настроение.

– Как продвигается дело? – в кабинет вошел «кит» уголовного розыска Кирьянов Владимир в скромном костюме реформы перестройки без орденов и медалей, которые висели на его военном, парадном кителе в шкафу.

За ним присматривала женская рука, которая была его собственной женой и дети, у которых постоянная проблематика со школьными предметами вызывала у всех представителей педагогической профессии аллергию и другие сходные заболевания от этой предметной чехарды и нововведений.

Поскольку этот тип мужчин очень нравился женскому полу из-за их компетентности в превратностях судьбы, то и Таня с присущим ей оптимизмом посмотрела на Кирьянова и, слегка оттопырив нижнюю челюсть, сказала, что ее дела у прокуратора вселенной, то есть она обожгла взглядом обоих мужчин без всякого стеснения.

– Мои интересы зависят от вашей оплаты. Хотите быстро, платите. По обычному тарифу – двести долларов в час за расследование, а за чрезмерно опасное, рискованное, рецидивно-разветвленное, с загранкомандировками и букетами цветов в багажнике, – так она называла слежение за преступником или перевозку различных взрывчатых средств, включая преступную группировку на крючке, – вдвое дороже. Ясно, Киря? Сделаю все, как скажешь, в наикратчайшие сроки.

– Заплатим, ты нам только доложи, кто убил этого эскулапа с картинами во всю стену в каждой комнате. Будешь отдыхать в Куршавеле, во Франции или в Ижгле, в Австрии, или поедем, куда захочешь, по твоему усмотрению. Можно даже Мартиники.

– Говори адрес. Самое главное это – дело. Обязательно найду вашего головореза, – ответила решительно Таня и взяла в руки записи Серегина, которые он случайно выдал ей на ай-пад и стала изучать с интересом и вниманием таракана, который водился в головах всех кандидатов наук, ординаторов, обычных служащих банков и судебных приставов. – Старых знакомых нет. Наверно вновь прибывшие люди хотят из русских за бабло рабов сделать и на колени поставить.

– Вот и лады, а то ребро наше перестанет скоро женщин делать, а все больше мужчинами займемся, – сказал Кирьянов, сел рядом с Таней и ласково поцеловал ей левую руку в доказательство, что теперь у них все улажено, и они будут покупать семейные путевки на курорты Крыма, Абхазии и Средиземноморья. – Надо разобраться с обстоятельствами и свидетелями, найти улики в отношении Нигерийской группировки хакеров и наркодилеров, – усмехаясь, добавил он.

Собственно ничего еще не было сделано в этом направлении, кроме того, что у всех стала болеть голова от напряженного дня и желания выпить чего-нибудь покрепче.

– На юга, так на юга. Как у Чехова. Пойду, попью кофе со сливками в вашем буфете, – Таня собралась выходить, но Кирьянов успел достать из стола две коробки растворимого кофе «Нескафэ», «Якобс Монарх» и молотый «Арабика», три пластиковых стакана и три пластиковых ложки, типа пипетки для размешивания. – О, я вижу, ты разжился!

– Все для тебя, Таня, какой сорт предпочитаешь? – Кирьянов спросил и угодливо улыбнулся. – Для следственных органов полиции всегда поставляли самые лучшие сорта кофе из Африки. Выбирай на свой вкус, – он придвинул баночки к частной сыщице.

– «Арабика», – ответила сыщица, сомневаясь в качестве этого ароматного напитка, когда Кирьянов насыпал по чайной ложке «Нескафэ» в две чашки, а в третью – ложку «Арабика».

2. Эпистолярный роман

– С сахаром? – спросил подполковник и долил воду минут через пять после того, как электрочайник закипел.

– Ты как думаешь?

Таня повеселела и участливо улыбнулась от его чрезмерной заботы о своей банальной особе женского пола и без особых примет, кроме джинсов и белой блузки с двойным жабо, отделанным кружевом и воротником стоечкой – элемент гардероба каждой приличной женщины, начиная с эпохи Ренессанса до наших дней.

– Спасибо.

– Пожалуйста, прошу откушать кофе вместе с Серегиным, – Кирьянов подмигнул Тане с присущим ему юмором и естественным лукавством, размешал пипетками кофе в трех пластиковых стаканчиках, наполовину наполненных водой.

– Поеду в вашу сторону, буду там учиться, жить и работать над этим делом, – Таня продолжила юмористическую манеру Кирьянова.

Они выпили по две чашки каждый, закусили рогаликами, за которыми послали Гарика, но тот вежливо отказался принять участие.

Серегин тогда сам предложил свои услуги и достал из кейса один бублик и два рогалика, которые купил для него водитель машины, когда они находились в квартире, и передал минуту тому назад.

Таня с удовольствием выпила кофе, съела рогалик, закурила и начала стряхивать пепел в тот же пластиковый стаканчик. Ее предпочтение каждый знал и попытался выяснить, почему она до сих пор курит эти достаточно дорогие сигареты «Данхил», когда есть гораздо крепче и дешевле. Ее трудно было переубедить.

– Очень приятно с вами общаться, – Таня улыбнулась застенчиво, придвигая к себе сумку со стола в надежде покинуть помещение без пропуска. – Хорошая компания!

Но не тут то было, все содержимое высыпалось на стол, включая планшет, три флеш-карты (в простонародье флешки), профессиональную фотокамеру фирмы «Сони», десятую по счету в ее арсенале средств, жучки в целлофане, косметичку с губной помадой, пудрой и флакончиком духов. Для процедуры сбора ей потребовалось буквально одна секунда. Легким движением руки она скинула все в сумку, за исключением флешек.

– Вот, ребята, – начала она с ходу, – давно охочусь за этим махровым хакером и, наконец, я могу представить вам его координаты. – Смотрите!

– Да, интересно! – Кирьянов и Серегин уставились на экран.

Она подключила одну из флешек к планшету и показала следователям свой достаточно богатый улов, который появился на экране.

Ее речь всегда спокойная, логически осмысленная и плавная превратилась просто в набор современной терминологии по бандитским проискам людей, мечтающих научиться, как общаться в просторном кабинете с судьей, народными заседателями, адвокатом, прокурором, понятыми, свидетелями, секретарем, вещественными доказательствами и так далее.

– Это добродушное лицо американского шпиона-хакера Джона МакФлина, Гордона Райса, возможно, Блейка из Нигерии. Все в одном лице, работающего под прикрытием своего реального коллеги Сноудена-Айсена из США, – сообщила Таня знакомые сведения полицейским. – Этот тип был реставрирован мною и представлен вот на этих портретах. Паспорт и ложное военное свидетельство под номером «007» агента войск ЦРУ этого человека имеется там же, среди прочих фотографий афганских спамеров, но лицо каждый раз одинаковое. Очевидно, что пользовались программой фото-шоп с карнавальным переодеванием. Просто гениально-наивный, спрогнозированный и разработанный заранее план-захват чужого пространства, шантаж и грабеж денег в российских рублях или шести тысяч долларов у каждого вменяемого члена общества через спам, чему у нас уделяется сакраментальное место.

– Это что за новости на рынке сбыта информации? – взглянув на экран, заинтересовался Серегин, в то время Кирьянов перекинул все себе на ай-пад, а Таня предложила ему заняться поиском данного супер-агента в спамерском сайте на гугле.

– Обрати внимание, врезают одно лицо в разные милитари формы.

– Таня, давай баш на баш, ты нам убийцу эскулапа, а мы тебе этого скамера, я правильно говорю, – предложил подполковник Серегин и посмотрел на Кирьянова, и Таня поняла, что он знаком с таким сортом военнослужащих. – Они избежали ответственности за преступления в миротворческих войсках Афганистана, бежали в африканские страны и там продолжали засорять Интернет ложной информацией, вводя в заблуждение законопослушных граждан России, Франции и других европейских государств, подчиняясь только своим коллегам-хакерам и мошенникам из Великобритании.

– Верно. Их след ведет в притоны и стрип-клубы Нидерландов, Либерии, Албании, Родос и все курорты Греции, Южную Корею, Китай, Таиланд, – добавила Таня, отмеряя каждое слово своими жесткими и колючими ресницами. – Можно удивляться, зачем я столько времени трачу, но, по-моему, вы все уже сами прекрасно знаете, и эти два дела тесно связаны. Посмотри на холеное лицо пирата Флинта, – Таня назвала МакФлина по аналогии с настоящим пиратом из книги «Остров сокровищ» Стивенсона. – Найду убийцу эскулапа, тогда и махнем на Мартиники.

– В синдикате преступного мира все соединены едиными законами, в силу этого мы скоро поймем и ту, и эту стороны медали. Их промежуточные связи, передачу информации. Вставь их в рамку и работай, – продолжил ее мысль Кирьянов, мечтая поскорее распотрошить этот клубок паутины или осиное гнездо, которое будет вносить диссонанс в нормальное существование среднего обывателя. – Лады?

– Так точно, – отрапортовал Серегин. – Какие наши годы!

– Разрешение на обыск квартиры пострадавшего возьму сейчас, – предупредила Таня. – Но это не самоцель. Их драконовы законы разрешают грабить российских граждан, а нам смотреть на это ни к чему. Надо съездить к ним в гости и посмотреть, как они отреагируют, – Таня взялась руководить процессом выписки разрешения. – Ты пиши, пиши, подожду, лью крокодиловы слезы, – она вспомнила своего друга-осведомителя Венчика, завзятого пьяницу, бомжа и дебошира, но на самом деле доброго малого, философа по натуре, отличного семьянина с тремя детьми и искренне пожалела, что он сейчас помогает жене по хозяйству.

Только Венчик мог с легкостью дикой утки или рыси найти нужные сведения. Высказать с философской иронией какой-то перл, а потом, получив, заработанные немыслимым трудом деньги в виде долларов, евро, фунтов, заняться собиранием металлических банок, обследовать мусорные бачки и нести свою ношу в ближайший ларек для получения дополнительной премии в размере семи – десяти рублей.

– Искать будем вместе. Разделим сферы влияния, – предупредил Серегин, раскладывая документы на столе и доставая разрешение на обыск. – Кстати насчет Айсена – Сноудена, тот сменил американское гражданство на российское за то, что выкрал сведения у секретных служб ЦРУ. Полагаю, чтобы заполучить контрольный пакет акций в их шпионском отделении, и приговорен правительством США к смертной казни, то есть электрическому стулу.

– Россия приняла предложение этого пирата Интернета благосклонно и даже устроила его на работу в одну из престижных компаний, которая обучала профессионалов в сфере туризма, – констатировал Кирьянов абсолютно новые сведения в свете разворачивающихся событий на поле брани влияния компьютерной информации и триллеров на молодежь.

Им троим, стало интересно выиграть, так же как в детстве, в «казаки-разбойники», развенчать эту преступную группировку – одну из многих на территории Западной и Центральной Африки, в Гвинейском заливе, на побережье Сенегала, Ганы, Бенина и Нигерии.

– Чтобы отнести себя к современным представителям старшего поколения, достаточно уметь разбираться в психологии детей, их играх и способах достижения цели, посредством родителей, друзей, подруг. Словом, передай привет Гарику и Венчику, – закончил свою тираду Серегин, выписал разрешение, поставил печать и, козырнув, ушел, оставив двоих товарищей по оружию в раздумьях о дальнейшем плане действия.

– Представляю, как обрадуется тот пижон на фото, когда узнает, что у него есть соперник в твоем лице. Знаешь что, будь, что будет, напишу ему ответ, заведем эпистолярный роман как у Достоевского в «Бедных людях». Идет? На этот раз окажется так просто прекратить пререкания, – сказала Таня, набирая в легкие как можно больше воздуха. – Буду с ним выяснять наличие собственности за рубежом в оффшорных зонах.

– Постой, а кто пойдет домой с пропуском на выход? – спросил Кирьянов, разыгрывая заботливого отца семейства. – Поищу информацию об этом горе-хакере. Возможно, у нас есть что-то в базе данных, доступной только для сотрудников госбезопасности.

Таня прекрасно разбиралась во всех хитросплетениях программы, взяла пропуск и отправилась домой, чтобы осмыслить всю эту мишуру и самой связаться с тем самым МакФлином по скайпу. Ей хотелось посмотреть ему в глаза, чтобы сопоставить, что он представлял собой в реальности и тем, что она видела на своих фотографиях. Она вышла на улицу, подошла к «Рено-Меган», села и задумалась: «Стоит рассмотреть финансовую сторону вопроса и отработать схему связи: МакФлин – агент – убийца – офис отправки в Великобритании. Что-то начало состыковываться. Картина была куплена, возможно, в Москве, там есть филиал Сотбис. Значит, выходим на улицу, нанимаем убийцу, тот связывается с агентом МакФлина, и смотрим на самого заказчика», – ее рассуждения имели характер внутреннего монолога.

«Следовательно, постараюсь как можно скорее попасть в квартиру к убитому Жакину. Что у меня осталось в запасе? А кто его знает, время течет, время изменяется, а может быть, ищите женщину? Вот то-то и оно, женщина есть, а времени у нее нет», – на этом «танцы с волками», так Таня называло свое общение с представителями правоохранительных органов, у нее пока были закончены на должном уровне.

Крепкий кофе действовал с точностью до наоборот. Она чуть не заснула за рулем, когда сворачивала с главной дороги и медленно подъезжала к дому убитого хирурга Жакина. Ее пристальное внимание привлек шикарный, отъезжающий, длинный, кремового цвета «Мерседес⁸». Таня надавила на тормоз и остановилась прямо напротив подъезда, откуда толпой выпорхнули трое мальчишек с намерением прошвырнуться по площадке с мячом и забралом⁹. Она приберегла силы, чтобы дать сдачи. Кто-то из них присвистнул, и игра началась. Вероятно, тренер выдал им указания, что надо подавать этот круглый, бразильский, пластиковый шар, взамен, общепринятого ранее, кожаного. «Помнится, в свое время были даже спортивные соревнования „Кожаный мяч“ среди дворовых команд мальчишек и девчонок. Вот где моя бабушка всегда занимала первое место и пасовала в подъезд без стекла, навылет на противоположную улицу прямо в открытую, парадную дверь банка. Обвод, подача, перекрестный обстрел и гол. Простая схема выигрыша заключала в себе совсем ничего из того, что мне надо выяснить в этой суете футболистов-игроков и болельщиков-зрителей», – задумалась Таня, машинально коснулась своей сумки, определяя, что все на месте.

Она вышла из машины, прошла в подъезд, поднялась на нужный этаж и открыла ключом дверь, которую ей надо было вынести наружу, чтобы понять смысл происходящего. Но так как дверь снова оказалась открытой, она воодушевилась, вбежала внутрь с «Макаровым» в полусогнутой руке и огляделась. На стене, где должна была висеть картина «Маэстро и проститутка», по словам Серегина, находилась одна лишь, сияющая своей сверхъестественной белизной, стена в рамке. Танины предположения оправдались. Кто-то предусмотрел заранее приход полицейских, выждал где-то неподалеку, а потом нагло «грабанул» квартиру хирурга вторично.

«Нет, это не Раскольников. Тот ждал за дверью и не Смердяков, страдающий припадками падучей и алкоголизмом», – вспомнила Таня классика, кстати, и, отъезжающий, шикарный «Мерседес», когда парковалась.

– Алло, Киря, картину «Маэстро» украли, без всякой рамки! – она нажала на номер Кирьянова и сказала как можно спокойнее, так как хорошо помнила, что у них в запасе арсенал движущих средств в гараже для поиска «Мерседеса» и погони, если понадобится.

– Что ты предприняла? – Кирьянову явно хватало женского внимания, благо его жена всегда звонила, чтобы узнать, что делать: брать больничный по уходу за ребенком или самой отправляться сразу в школу, без промедления.

Разведка тут прекращала выяснять у его классного руководителя, что задано неделю назад по кадровой спецификации морального поведения каждого военнослужащего, и, возможно, что еще надо выполнить: доклад, презентацию, выучить стихи, английский, немецкий, французский языки, математику и другие школьные предметы. Найти материал в сети по любой теме было для ребенка Кирьянова гораздо проще, чем ему самому, но что найти, это была тайна под семью печатями, известная только репетитору.

– Пока ничего, – настроение Тани значительно поднялось, адреналин ударил в голову, вызывая азарт охотника или рыбака задолго до охоты и рыбалки. – Видела розовый «Мерседес» перед подъездом. Предположительно убийца.

– Записала номер или сфотографировала? – Кирьянов довольный внезапной удачей начал говорить комплименты. – Какой у тебя приятный, певучий голос! Прелесть ты наша, полицейская служба так и пестрит твоими нахлобучками.

– Нет, но… – растерялась Таня, собираясь тщательно второй раз обследовать квартиру жертвы.

– Вчера, наконец, освободили «твоего» фальшивомонетчика, а крупье того казино арестовали неделю назад. Успел сказать только Серегину. Это его заслуга. Ждет повышения!

– Про меня тогда позабудь! – она любила подтрунивать над ними обоими. – Шедевр искать?

– Ну, ты молодец, пропустила силок, а ворона сама в руки летела. Найдем, спасибо за наводку, – Кирьянов тут же сориентировался. – Таких проходимцев в городе раз-два и обчелся. Посмотри жучки под креслом и под подоконником. Там их два. У меня есть запись этих шагов, я думал, это ты ходишь.

Таня поискала жучки там, где указал Кирьянов, нашла и улыбнулась. «Зачем торопиться и скакать, лучше сесть, осмотреться, может быть, отыщу что-то, что пропустил убийца. Обычно так и бывает», – решила Таня примирительно.

Вся неразбериха и шум этого передвижения были отринуты на второй план, когда она зашла в другую комнату и увидела, что вторая картина стояла свернутая в углу и, в надежде быть украденной кем-то, предпринимала попытку сползти на пол в виде обычной ткани, пропитанной краской. «Очевидно, одна картина „Маэстро и проститутка“ вывезена из Франции. Жакин приобрел ее на Сотбис. Допустим, другим путем оформлена как купленная на аукционе, а деньги получены через посторонний источник. Другая, судя по каталогу этого художника Жекату – „Мракобес и проститутка“ и, если верить свидетелю Преображенскому – коллеги жертвы, находилась в то время в частной коллекции. Вот эта – дорогая литография», – Таня-сыщица размышляла, когда зашла в другую комнату и внимательно вгляделась в достаточно большую картину-фотографию ребенка в костюме с искусственными перьями, выполненную в цвете на компьютере, подобную известной картине «Птицы», которая находилась в Венецианской галерее Гуггенхайм, но гораздо проще и абсолютно обезличенная и размытая. Она свернула полотно и посмотрела внимательно по сторонам, нет ли чего, что уже так же подготовлено к выносу из квартиры. Точно, на полу были сдвинуты все дорогие предметы быта в угол, а между ними скопилась пыль, которая очень заинтересовала частную сыщицу.

Таня, в качестве следователя, любила изъявлять желание. Приобретала дорогие инкрустации, серебряные вещи, статуэтки из пластика, детские игрушки, кожаные переплеты с позолотой, кофры, мраморные тумбы с картинами итальянской провинции, изготовленные в Испании или Франции, достойные залов музея, кофейные столики, деревянные шкатулки в виде испанского сапога, витиеватые рамки из подобия металла, состаренную до узнаваемости мебель для пользы дела. Вскоре возвращала владельцам.

Вернисаж старой мебели являл для нее историю с продолжением, объятия страстного любовника под балдахином из жатого шелка и набивной тафты. Секретеры из бамбука, покрашенные и выстланные зеленым сукном бархата с множеством ящичком и отделений, закрывающихся на ключ, куда прятались записки с доносами, а потом сжигались или отправлялись на каторгу вместе с теми, кто их присылал… Огромные шкафы ручной работы в виде алтаря с геральдическими эмблемами и вырезанными, деревянными фойетками. «Неказистый ремень представлял собой, тем не менее, еще одного главного свидетеля этих предысторий. Но не будем о грустном!» – размечталась сыщица, разглядывая каждую вещь.

Как будто персонажи сказок Гофмана или братьев Гримм сошлись на совет по определению убийцы своего хозяина. Они могли рассказать исключительно ради хорошего поведения гостьи, что неизвестный посетитель решил разыграть интермедию. Прежде чем уйти прихватил с собой одно из двух полотен дилогии о превратностях судьбы актеров и актрис французского «Мулен Ружа», чем были навеяны обе эти картины. Значительные представления о законе, юриспруденции и ведении расследований подсказывали ей, что друзья-игрушки помогут ей с легкостью найти кощунственного убийцу.

Она изо всех сил напряглась и расставила эти предметы в ряд, предварительно надев резиновые перчатки, которые валялись у нее еще со времен лета, сняла отпечатки пальцев с каждой передвинутой вещи. Предполагаемый преступник учел это важное обстоятельство и работал тоже в перчатках, но, возможно, в порыве уронил что-то или задел случайно рукой за поддерево пластиковую рамку с вырезанными отделами для фото родственников в их счастливые минуты жизни, окна которых частично пустовали и выдавали безвкусицу и дешевый плюмаж.

Приобрести эти любимые взрослыми штучки легко, высыпав сто, а может быть и двести «зеленых» на тот же шифоньер или секретер «времен Мессалины», или отнести в ломбард украденные, золотые украшения старухи-проценщицы. Такая жалкая картина явилась в воображении Тани как принципиальное решение проблемы. Она постаралась вникнуть в суть всего содержания пьесы. Взмах кисточки с колонковым ворсом позволил ей снять все отпечатки пальцев в соответствии с тем, чему ее учили в вузе. Она смазала все подозрительные жирные места специальным раствором из кадмиевой смеси с обычными кристаллами соли или слабой, настоянной уксусной эссенции и сфотографировала. Располагая временем выпить чашечку кофе в «Кофейне на паях» после завершения снятия отпечатков и поиском других доказательств и улик, она положила планшет в отделение вместительной сумки.

Одна из игрушек случайно упала, то есть ее манипуляции, как ей показалось, воссоздавали картину действия преступной группировки, логическое, маниакальное представление с жертвой перед поеданием. Это были Айболит и шут, но теперь кто-то разъединил их ватные и из калофайбера тела в дорогой парче, муслине и натуральном шелке с колокольчиками. Взрослого ребенка такая предметная ориентация будоражила и будила страсть коллекционера, потребителя или приобретателя, превращая в раба вожделенной вещи, больного стриптизера души.

Тане стала понятна игра чуждого ей, болезненного воображения и этот расклад. Скорее всего, ее логика подсказывала ей, что надо рассмотреть данный расчет: «У джентльмена удачи – другая ситуация. Он постарался все сгрудить в кучу, чтобы окончательно запутать следы и разбить все надежды на существование сказки из жития вексельных, веселых человечков». У сыщицы закружилась голова от запаха амброзии¹⁰ и перца, флюиды которых остались на этих игрушках, смешиваясь с запахом мускуса и квестуры¹¹.

Игрушечный кворум посчитал обязательным условием закрыть данное собрание марионеток итальянских мастеров и признать его решения действительными. Но аромат прошлого привязать к бумаге очень сложно, а реальные улики этого страшного преступления выявлялись одна за другой.

«Преступник и его жертва знакомились и проводили время где-то на курортах Лазурного берега, Сан-Ремо, Специи и других. Вряд ли эти атрибуты детской комнаты купались в роскоши в противовес их владельцам. Они ценились в рублях в дорогих местных салонах. Надо искать такой же салон с аналогичными игрушками или гобеленами, шпагами, копьями, стрелами и мечами, круглыми сосудами, с взбалтывающимися, новогодними снежинками вокруг маленького домиками, туфельками, сделанными для младенца в нашем городе, а не где-то далеко», – сказала себе сыщица подпольного фронта борьбы с преступлениями века.

Она решила опечатать эту комнату на сургучную печать, но потом передумала. Еще раз она осмотрела каждый закуток и предмет во всей квартире. На кухне все оставалось так же, как и на снимках, которые она сделала, за исключением перевернутого стакана с ложками и вилками. Все содержимое было свалено в круглой, блестящей, металлической раковине. Ножи и вилки лежали в куче, а половник находился сверху для завершения картины. Сбоку лежал маленький стальной нож с глазуревыми, белыми и цветными вкраплениями на изящной ручке из скани и посеребрением, сделанный специально для чистки яблок, намазывания масла или джема на кусок булки.

Справа появилась игрушка для колки орехов или щелкунчик в форме белки на подставке.

Эта металлическая вещь была такая старая и заржавевшая на первый взгляд, но в отличие от Венчика, была на самом деле новая и могла использоваться по назначению, применяясь в детских новогодних играх. Она интерпретировалась взрослыми, при вероятном стечении обстоятельств, как самая ужасная и отвратительная, но единственно полезная и престижная, создавая тем самым образ балета Чайковского «Щелкунчик».

Когда ночью все добрые феи, мишки, куклы подчинились этому безобразному карлу, вышли из подземелья целыми и невредимыми, без ущерба для их владелицы – девочки Маши, которая так обрадовалась, что нашла нужным выйти замуж за того самого Щелкунчика, превратившегося в прекрасного принца. Таня вообразила себялюбиво девочкой Машей, а Кирьянова и Серегина ее двором.

Она взяла в руки щелкунчика, повертела, положила на место и задумалась, представляя себя в балете известного классика с Кирьяновым в роли прекрасного принца.

«Надо искать, скорее всего, найдется и оружие убийства где-то неподалеку», – решила она головоломку.

Таня исследовала каждую мелочь. Заглянула сверху кухонной стенки. И нашла то, о чем думала минуту назад. На пыльно-сальном слое нагара лежал тот самый пистолет, чем воспользовался преступник для осуществления своей кровавой драмы. Оказалось, как пить дать, подлинная, правда! Отпечатки пальцев, естественно, стерты. Предполагаемый грабитель закинул эту мерзкую «игрушку» для убийства, чтобы навлечь на кого-то подозрения полиции. Таня спрыгнула на пол с плиты, положила пистолет в подготовленный целлофановый пакет и убрала опять-таки в свой кожаный саквояж.