Он пришел ночью, когда мама и папа спали. Его красные глаза, горящие в темноте, я помню до сих пор. Котенок успел лишь жалобно мяукнуть перед тем, как мой Друг свернул ему шею. Тогда я заплакала, тихо, в подушку, чтобы не разбудить родителей. Котенок лежал рядом – еще теплый. Я плакала и плакала, а Друг просто стоял рядом с моей кроватью и смотрел, как я рыдаю.
– Мне придется тебя наказать, – сказал он, когда я наконец-то успокоилась. – Ты плохая девочка, Вера. Ты плохо себя вела. Забыла про меня, не кормила меня, не играла со мной! – его голос перешел на крик. – Ты дурная! Тебя надо исправлять! Тебя надо наказать! Ты сама виновата!
Лежа в теплой кровати, я боялась пошевельнуться. Если мой друг меня наказывает, мне нельзя сопротивляться, нельзя плакать и кричать. Можно лишь терпеть и радоваться тому, что я становлюсь хорошей.
– Ты сама виновата! – шепчет он, скидывая трупик с моей кровати и забираясь ко мне под одеяло. В комнате стало холодно.
– Ты сама виновата! – кричит мама. – Вера, как ты можешь обвинять его непонятно в чем! И не смей больше жаловаться! Он бы никогда не сделал того, о чем ты говоришь. Хватит! Чтобы я больше ничего подобного не слышала! Сама виновата, сама и разбирайся!
Мне было 5 лет, когда это случилось впервые. Монстр сказал, что я сама во всем виновата. И если я расскажу маме, то он меня накажет. Я не сказала. Мне было страшно. Именно тогда у меня впервые появился страх встать ночью с кровати. Не потому, что под ней живут монстры. А потому, что главный монстр живет в нашем доме. Если я вставала ночью, а монстр не спал, то следовало наказание, о котором мама не должна была знать. «Ты сама виновата!» – твердил он раз за разом. «Сама виновата» – каждую ночь. «Сама виновата» – если мама была в командировке.
Однажды я спряталась от него в подвале. И там, в кромешной тьме я познакомилась с моим Другом. Он стал моим защитником. Прятал так, что никто бы не смог найти. Друг играл со мной, развлекал и скрашивал мое одиночество. Единственное, мне приходилось его кормить и терпеть наказания, если я провинюсь. Но наказания Друга были не такими страшными, как «Сама виновата» главного монстра. Мама все чаще стала замечать пропажу еды и недоумевать, куда же она испаряется. Даже папу стала подозревать в изменах. Может он приводит кого-то, пока мама на работе и кормит? Бред, согласна. Но мама не хотела видеть очевидного. Еду я относила в подвал. Мой Друг был очень доволен.
Как я привыкла к ночным кошмарам наяву, так я потихоньку привыкала к подвальной темноте и синякам на моих руках. Во время наказания Друг очень крепко хватал меня за запястья. Они болели и ныли. Мне приходилось носить кофты с длинными рукавами, чтобы избежать лишних вопросов. И врать маме, что синяки я получаю во время прогулки или падения. Но я привыкла к боли, к любой, даже самой пугающей. Главное, что мой Друг был рядом.