Глава 49
– Кольца на наших пальцах ничего не значат и ничего не стоят, подписи в документах не имеют никакой силы, потому что над ними властно время. Наш союз скрепили не они, а данное тобой слово быть моей, нерушимое обещание, которое высечено на наших сердцах. И мне не нужно больше ничего, никаких клятв, чтобы быть уверенным в том, что ты навсегда моя. Наша дочь живое воплощение данного тобой слова, его источник, дар, связавший наши судьбы. Я вверил тебе свою жизнь, своё счастье, зная, что ты единственная, кто будет беречь их, заботиться о них, лелеять, как никто и никогда. Я обещаю тебе, как и ты мне когда-то, что навсегда останусь твоим единственным, и ты не усомнишься в этом.
– Рядом с тобой не может быть сомнений. Ты изменил мою судьбу, которая обрела новый смысл, и я обещаю, что не разочарую тебя и никогда не стану прежней. Рядом с тобой будет женщина, которую ты создал, которой показал настоящую жизнь. Благодаря тебе я узнала, что такое любовь, и никто и никогда не сможет заставить меня отказаться от неё, она – вся моя жизнь, без неё не будет и меня. Я никому не дам усомниться в верности тебе, моим обещаниям и этим словам. Я тебя люблю.
Борис Верещагин и его жена Ярина скрепили клятвы поцелуем и гости зааплодировали. Они произвели впечатление, никто не остался равнодушным, кто-то даже плакал, а у меня от Верещагина, его голоса, того как он смотрит на свою жену и дочь, появились колкие ледяные мурашки. Может я бы так не отреагировала, если бы не была с ним заочно знакома. Виктор поглядывает на меня, явно изучая реакцию. Глупо признаваться ему, что Верещагин мой бывший работодатель, именно он владелец клиники «Белоснежная», в которой я работала, Виктор и без моих признаний это прекрасно знает, как и то, что моя карьера в этом заведении в качестве медсестры носила больший функционал, чем в нормальных больницах, и это далеко не самое незаконное, что происходило в белоснежных стенах.
– Если не улыбнёшься, привлечёшь внимание Верещагина. – Прошептал Виктор, чуть склонившись в мою сторону, сохраняя свою невозмутимость.
– Я думаю, что тебе не составит труда решить эту проблему.
– Не дуйся, Шмель был предупреждён о строгом дресс-коде, он сам виноват, что его не впустили. Здесь не моё царство, не забывай об этом.
Я как-то привыкла думать, что нахожусь под опекой человека, для которого нет ничего невозможного, и это действительно так, но на этой свадьбе каждый второй обладает этим статусом, о чём меня предусмотрительно предупредил мой спутник, попросив забыть, что правила существуют, чтобы их нарушать, а Шмелю доступно на его языке объяснил, что подставляться из-за него никто не станет.
– Значит начну сразу с самых крепких напитков. – Сегодня мне даже напрягаться не приходится, чтобы довести Виктора, он заводится из-за любой ерунды, моментально осекаясь, подавляя в себе желание выпороть меня, а всё потому что разрез на моём платье, если его словами: «Проблема со всеми отягчающими», Шмель в этом вопросе его почему-то поддержал. Я могла надеть другое платье, но это выбрал Кирилл, и я решила сделать так, как он захотел, надеясь, что на каждый мой шаг навстречу будет сделан ответный. – Не надо вспоминать номер телефона нарколога. Не буду я сегодня пить. – Поспешила успокоить Виктора. Для нас с Кириллом будет лучше, если его отец останется в хорошем расположении духа до конца вечера.
– В честь чего?
– Это не студенческая тусовка и не вечеринка у Вестина, здесь не оценят танцы на столе. Что, этот позорный момент из прошлого не зафиксирован в твоём досье на меня?
– Напомни, почему ты передумала и согласилась сопровождать меня на эту свадьбу?
– Ты что, забыл что наказан? К тому же я не смогла отказать Насте.
– Представляю, что она пообещала тебе взамен.
– Ничего. Считай это благотворительной акцией.
– В смысле? – Виктор не сдержал тон, и одна из гостей возраста пятьдесят плюс, увешанная элитной бижутерией, посмотрела на нас недобрым взглядом, поджав свои губёшки. Чтобы её больше не раздражать нам пришлось сместиться чуть в сторону, от двойного греха подальше.
– В том смысле, что я здесь для поддержания твоего имиджа. Настя сказала, что ты исчерпал каталог элитных эскортниц и пора тебе появиться в обществе с кем-то незамеченном в этой сфере.
На самом деле Настя и Стелла поставили меня перед фактом, что если я не пойду с Виктором, то на этом пафосном мероприятии ему придётся мучиться в одиночестве, что в свою очередь может повлечь появление неприятных для мужчины слухов и подозрений. Довод так себе, но я добровольно поддалась на эту провокацию. Да и Виктор очень хотел, чтобы я пошла, кажется для него моё появление здесь действительно важно.
– Ещё немного и я зарычу.
– Лучше не надо, а то привлечёшь внимание Верещагина, а я тебя от него никак не спасу, ты сам лишил меня единственного оружия в виде Шмеля, отказавшись отстоять его индивидуальный стиль. – Виктор замер на мне взглядом не моргая, ухмыляясь. – Почему ты так странно на меня смотришь?
– Я уже и не помню когда ты была непьяная и весёлая одновременно.
Мне действительно хорошо. Сейчас не время и момент не подходящий говорить, что эта перемена произошла благодаря Кириллу. Впервые за долгое время я спала спокойно и крепко, без кошмаров и резкого просыпания от собственного вздрагивания. Но самым главным для меня стало то, что Кирилл не позволил себе ничего больше объятий. Проснувшись от поглаживания по спине, я смотрела в его глаза и чувствовала, что мои сомнения испаряются, возвращается доверие, чувство безопасности, а моя уверенность, что Кирилл поймёт меня, крепнет. Я просто нежилась в его руках, пока не пришло время высвободиться. Кирилл наблюдал, как я собираю разбросанную им по палате одежду и неуклюже натягиваю на себя, с его губ не сходила улыбка, делающая его похожим на нашкодившего мальчишку. Вместо прощания он взял с меня слово, что сегодня я ни с кем не буду танцевать, я и не собиралась, тем более он прекрасно знает, что я не умею.
– Скажу Насте, чтобы она провела тебе обследование, проверила память. – Решила отшутиться, пока Виктор ничего не заподозрил и не начал углублённый допрос.
– Если будешь такой каждый день, обследования мне не потребуются.
– А можно я не буду портить себе настроение и участвовать в личном поздравлении молодожёнов, а сбегаю к Шмелю? Обещаю, я быстро, только проверю, что он не заработал себе новый срок и не пошёл по стопам терминатора только что прибывшего из будущего.
– Хорошо. Не заставляй меня волноваться.
– Я туда и обратно.
Я точно помнила, где были припаркованы наши автомобили, но хомяка Шмеля, как и его самого, на месте не оказалось. Парни Царя лишь пожали плечами, когда я спросила куда он делся. Хотела ему позвонить или написать сообщение, но вспомнила, что оставила свою сумку на стуле, когда поднялась аплодировать молодожёнам. Теперь и мне захотелось куда-нибудь срулить из этого места, потому что Виктор бесится каждый раз, когда я остаюсь без телефона. Смирившись с неминуемым нагоняем направилась обратно, но дорогу мне перегородила мужская фигура. Я не поверила своим глазам. Это был Анатолий Басов, мой бывший сокурсник, занимавшийся откровенной травлей Моники Абрамовой. Черты его лица заострились, стали грубее, тёмная щетина сделала взрослей, а дорогой костюм подсказал мне, что у Толи всё лучше, чем я предполагала. Он рассматривал меня чуть наклонив голову набок, и улыбка на его лице становилась ещё отвратительнее, чем я помнила.
– Ты же должен сидеть в тюрьме. – Это были не случайные слова, которые вырвались неосознанно, я не осматривалась по сторонам, чтобы их произнести, не убавляла тон, даже не пыталась их как-то завуалировать. Я произнесла вслух то, что считала правильным и справедливым, не только для себя, но и для всех, кому навредил этот мажор. Я произнесла их глядя в его наглые надменные глаза, моментально сцепившиеся с моими в безмолвной угрозе.
– Во ляпнула. – Послышалось где-то со стороны, но мне было всё равно, что кому-то не нравится моё обращение с этим подобием человека, который за прошедшие годы изменился в худшую сторону. Басов смотрел на меня будто расчленяя за то, что я посмела произнести вслух нелицеприятные подробности его прошлого, одним взглядом обещая, что я ещё пожалею об этих словах. Как же хорошо я его помню, вплоть до значения микромимики на его лице, которая говорит мне, что он в бешенстве.
– А ты должна отсасывать в аду демонам. У тебя это всегда отлично получалось. – Произнёс расслабленно, отвечая на мою откровенность своей вседозволенностью.
На какое-то мгновение у меня потемнело в глазах. Его унижения это какой-то непрекращающийся кошмар, пытающийся сейчас перекочевать из моей прошлой жизни в новую, которую я не имею права позволить ему тронуть.
– Наркотические испарения так и не выветрились из твоих мозгов, иллюзии от реальности отличить не можешь.
– Ты!.. – Басов хотел что-то сделать, но резко осёкся, переведя свой взгляд мне за спину.
– Отошёл от неё. – Чётко, грубо, сухо.
По обе стороны от меня встали Белый и Серый, и мне даже дышать стало легче, а вот у Басова начались явные проблемы с мимикой, его всего перекосило.
– Вижу, твой талант нашёл новых поклонников. – Басов перевёл свой взгляд с меня выше, перемещая его то на одного брата, то на другого. – Угомоните её, научите манерам, пока это не сделал хозяин вечера. – Не став дожидаться ответа он развернулся и направился в сторону торжества.
Брать Гэндальфы обошли меня намеренно загородив собой вид уходящего Басова, от которого я не могла оторвать взгляд не веря, что этот кошмар начинается снова. Я настолько растерялась, что забылась, почувствовав себя Моникой Абрамовой, которая терпела все издевательства не давая сдачи. Как бы я не стремилась возродить себя прошлую, такой я больше быть не хотела, ни быть, ни чувствовать свою собственную слабость и ничтожность.
– Ника, почему ты одна? – Серому кажется надоело затянувшееся молчание.
– Нельзя? – Я спросила без язвительности, спокойно, не понимая что в этом такого.
– Пока ты на этом празднике точно нельзя. Здесь много таких как этот. – Серый мотнул головой вслед Басову, поморщившись.
Может и много, но общее прошлое у меня не со всеми, не каждый из присутствующих испытывал наслаждение унижая меня, пользовался моим неумением дать отпор. Больше этого не будет, то время, когда я могла позволить себе быть слабой, в моей жизни так и не наступило, сейчас самое время показать что я умею не только держать удар, но и давать сдачи.
– Вы знакомы? – Я видела, что братья не особо хотят отвечать на мои вопросы, Белый отмалчивается, а Серый предельно осторожно подбирает слова, но я к их досаде понимаю, что чем проще вопрос, тем сложнее от него сманеврировать.
– Дел мы с ним не ведём, как и всё окружение Клима Давлатова.
Я осторожно осмотрелась, чтобы удостовериться, что мой следующий вопрос никто не услышит, как и ответ на него, мне-то всё равно, а вот Гэндальфов в неудобное положение больше ставить не хотелось.
– Анатолия Басова судили за производство и сбыт наркотиков, почему он на свободе?
Гэндальфы переглянулись, сразу пожалев об этом, выдали своё общее на двоих удивление, только непонятно чему именно: моему интересу, смелости задать подобный вопрос или ещё чему-то, о чём у них не принято говорить и спрашивать.
– Его оправдали.
Ещё до того, как Серый ответил, я знала, что услышу, другого ответа просто быть не могло, иначе эта встреча не состоялась бы.
– Его же взяли с поличным.
Теперь братья одинаково заиграли желваками. Мне начинало казаться, что они уже не рады, что вмешались в мой разговор с Басовым и теперь вынуждены ещё и отвечать на мои вопросы, которые им очень не нравятся.
– Всю вину взял на себя другой человек.
Снова ожидаемый ответ. Ни единой надежды удивиться. Слишком банально и очевидно, настолько, что внутри становится мерзко.
– Зачем?
– Ради очень больших бабок. – Ответил не выдержав Белый, дав понять, что ему уже порядком надоел мой допрос, который с каждым новым вопросом становился более бессмысленным.
– Всего-то. – Поняла, что забылась и произнесла лишнее, слишком непонимающе наблюдали за мной братья, поэтому сменила тему. – Почему вы пропустили торжественную часть? – Спросила, решив рассмотреть повнимательнее своих шикарных спасителей, на которых костюмы были сшиты явно на заказ, слишком уж идеально сидят. Оба в сером одного оттенка, вплоть до галстуков, только рубашки разного цвета: у Белого светло-серая, а у Серого белая.
– Рожей не вышли. – Коротко пояснил Белый, пока его брат подбирал слова. Я сразу узнала его голос, «во ляпнула» произнёс именно он.
– Вы давно здесь? Шмеля не видели?
– Он куда-то сорвался как в жопу укушенный. – Снова опередил брата Белый.
– Ясно. Главный официоз закончился, проводите меня к Виктору?
– Мы адреналин любим, поэтому с удовольствием.
Глава 50
*Виктор*.
– Сколько здесь твоих людей? – Я ждал, когда Серый заговорит, слишком напряженно он вёл себя с появления здесь. Я быстро догадался, что он выбирает подходящий момент, который наступил, когда Стелла утащила Нику для знакомства с невестой, этот факт особенно напряг, и его вопрос это напряжение усилил в разы. Сегодня мне сюрпризы не нужны, разборки в мои планы на вечер не входят, я не для этого уговорил Настю и Стеллу обработать Нику, чтобы она перестала упираться и согласилась сопровождать меня.
Осмотрел периметр, все на своих местах, кроме Шмеля, который сплоховал как никогда, но мне это только на руку, не будет мешаться со своим мнением, которое ему вечно не терпится вставить, когда речь заходит о Нике. В остальном ничего не вызывает подозрений. Никто в своём уме не рискнёт устраивать здесь разборки, момент не подходящий.
– Десять человек. Верещагин запретил приводить больше.
– Лучше усилить вашу охрану. Ника сцепилась с отпрыском Басова, размазала его в своей непревзойдённой манере.
Я конечно хотел, чтобы Ника произвела впечатление, но представлял это иначе. Впрочем, от этой новости во мне ничего не ёкнуло. Басов младший полное ничтожество, с которым никто, уважающий Давлатова, не станет иметь дело. Руки о него марать не хочется, но ничего страшного даже если придётся. Этот сосунок в любом случае будет сам виноват, в курсе особого к себе отношения, по-хорошему с ним проблемы никто из нас решать не станет. По лицу Клима тем не менее пробежала судорога отвращения и неудовлетворения от неполученного возмездия при упоминании ненавистной фамилии. Он изо всех сил сдерживает себя, чтобы не сорваться и не размазать Басова. Для него находиться на одной территории с этим папенькиным сынком настоящая пытка. К сожалению он может только представлять как ломает тому кости, наслаждаясь визжанием, руки Клима связаны. Что бы Ника не сделала, она молодец, а если благодаря тому что она сделала у Давлатова появится повод почесать кулаки о мажорскую физиономию, он будет ей вечно после этого должен, что большая редкость.
– Её не было всего десять минут.
Всё же решил выяснить подробности, лишним не будет. Басов младший вряд ли сам посмеет мне что-то предъявить, лишён права самостоятельно решать свои проблемы, зато может нажаловаться папочке, на этот случай мне лучше быть подготовленным.
– Оказывается они давно знакомы. Ника точно знает, что этот уёбыш химозил. Ты бы поговорил с ней, предупредил, эта падла может и втихаря с ней поквитаться.
– Главное о нём Ника уже знает, то о чём её следовало бы предупредить не будь они знакомы.
Серый слишком много нервов тратит на эту никчёмную шваль, что меня начинает подбешивать. Фамилия Басовых потеряла свою значимость и авторитет для многих здесь присутствующих, для меня в том числе, даже если Ника перегнула, это не повод дёргаться, я и не такое разруливал, когда Настя в очередной раз искала повод со мной расстаться и использовала для этого единственный доступный ей способ из перепробованных, стравливая меня с кем-то, потом сама же и зашивала очередную дырку на мне, заливая рану своими слезами, одно ножевое теперь ноет перед дождём.
– Я бы на твоём месте лучше подумал откуда ей известны подробности косяка Басова младшего, да ещё и с деталями о которых непосвящённые не знают. Может вам уехать прямо сейчас?
– Не кипишуй. Пусть Ника отдохнёт, развеется, познакомится с новыми людьми, обстановкой, посмотрит на нашу жизнь. Сегодня никто не посмеет испортить вечер, и в особенности настроение Верещагина. Басов младший то ещё сыкло.
– Да, но теперь он осторожное сыкло, которое дорожит своей купленной ангельской репутацией, которую Ника только что разодрала в клочья. Басов забылся, разговаривая с ней, чуть не сорвался, впервые за два года он был в шаге от проёба.
– А по ней и не скажешь, что испугалась. Посмотрите, влилась, не дёргается, ведёт себя как своя.
Чистейшее наслаждение видеть Нику такой. Дело не в красоте, не в дорогом платье или украшениях, есть в ней что-то истинно царственное. Это качество особенно ярко заиграло здесь, среди тех, для кого важно быть в центре внимания, собрать всё его на себя. Выделиться в толпе рождённых с бриллиантовой ложкой, затмить их, такую способность ни за какие деньги не купишь. Нике не нужно обвешиваться драгоценностями, чтобы приковать к себе взгляды, достаточно одной улыбки, чтобы остальные моментально потухли рядом с ней. Даже не верится, что я дождался этого момента, узнал Нику по-настоящему счастливой, осталось самое главное – сберечь это её состояние, дать ему окрепнуть, помочь прочно обосноваться в ней.
– Ты привёл девчонку без чувства самосохранения на бал хищников. – Не ожидал от Серого такого изобилия заботы. Все его потуги напрасны, такой защитой, как у этой девочки, больше никто не может похвастаться, очень скоро это поймут все без исключения.
– Да, и сегодня каждый из этих хищников поймёт, что эту девочку трогать нельзя, они лишний раз посмотреть в её сторону побояться, не то что обстреливать из автомата, каждый миллион раз подумает, прежде чем замахнуться на ту, которую Виктор Царёв считает своей семьёй, о чём открыто заявил приведя под руку с собой.
– И судя по счастливому лицу и улыбке она не в курсе этих незначительных перемен в своей жизни. Не хочешь обозначить её статус конкретнее.
– Зачем?
– Чтобы не было ненужного интереса.
Белый и Серый взглядом попытались найти поддержку у Клима, но безрезультатно, пока здесь Басовы все его мысли сосредоточены на возможности поквитаться, его эта жажда мучает уже давно.
– Интереса не будет, но об этом позабочусь уже не я.
– Басяк знает кто она. – Выдал Клим, вынырнув из своей сосредоточенности. – Если я правильно посчитал, с ним разговаривала Моника Абрамова, простая студентка медицинского университета, которая не могла и не должна была знать правду о его гнилом прошлом. Откуда? – Давлатов вцепился взглядом в Нику, беззаботно болтающую о чём-то с невестой, которая дала ей подержать на руках свою годовалую дочь.
– На что ты намекаешь? – Я конечно понимаю, что Клима распирает злоба, но к Нике она не должна иметь никакого отношения.
– Я должен знать. – Клим начал усиливать напор в голосе, начиная забываться. Белый и Серый дали мне понять, что тоже это заметили, характерно переглянувшись.
– Давай спросим, только не у Ники. – Я перевёл взгляд на Басова младшего, предусмотрительно держащего с нами дистанцию, периодически поглядывающего исподтишка. Я даже на этом расстоянии чувствую, как у него поджилки трясутся, знает, что здравствует в долг, мелкий шакалёнок. – Заодно дадим ему понять, чтобы не болтал лишнего, у Николь Разумовской репутация должна быть кристально чистой.
– А если тебе не понравится то, что он скажет? – Я думал, что Климу не нужно объяснять, что Ника неприкосновенна. Прессовать её по поводу прошлого я точно никому не дам, и дело не в её беззащитности, а в том, что в последнее время из неё прёт уверенность, свойственная людям нашего мира, качество безусловно хорошее, но в разумных пределах, которых Ника не чувствует.
– Он только подтвердит мою уверенность в Нике. – Подвёл черту, убедившись, что Клим понял меня.
– А вот и мы. – Стелла вернувшись незамедлительно обняла мужа, а Ника сразу заняла своё место рядом со мной. – Клим, а когда уже мы наконец сыграем свадьбу? Ты обещал.
– А ты обещала родить мне десятерых.
Ну всё, Давлатов допрыгался. Сорвавшись на жене, подняв запретную тему, он подписал себе приговор, не смертный, но десять лет рабства ему обеспечено, это при том, что предыдущие десять ещё не закончились. Ника моментально насторожилась. Остальные присутствующие уже привыкли к Давлатовым, а для неё подобная резкость в их отношениях в новинку.
– Обещала, но не говорила, что все они будут от тебя. – Стелла ответила мужу мило улыбнувшись.
Другой на месте Клима рассвирепел бы, но он знает, что ударив по больному, заслужил ответный удар. Стелла с ним ещё мягко, обычно она его не жалеет, знает, что ей ничего не будет.
– Значит сегодня пообещаешь. – Давлатов поцеловал жену в лоб, а я не смог не заметить, что Ника поморщилась, уже не в первый раз наблюдаю, что подобный жест вызывает у неё неприязнь.
Следующие полчаса я изводил Нику знакомством и общением с нужными людьми. Мы ни к кому специально не подходили, все сами тянулись к нам. Я с удовольствием наблюдал, как умело она держится, будто всю жизнь посещает подобные мероприятия, но всё равно выбивается из общей массы своей непосредственностью, опасное оказывается свойство, особенно в сочетании с медицинским образованием.
Плавность вечера нарушило появление приглашённой звезды. Модель с псевдонимом Миссис редко выходит в свет, её нигде случайно не встретишь, своё настоящее имя она тщательно скрывает и оберегает, лицо маскирует мудрёным макияжем, вот и сейчас она похожа на зелёную тропическую птичку с красивыми переливающимися пёрышками, которыми украшено и её лицо, и волосы. Она появилась в сопровождении своего неизменного фотографа Даниила и спонсора, продвинувшего её, Филиппа, перетянув всеобщее внимание на себя, не только мужское, но и женское, в частности меня удивил интерес Ники, которая время от времени пристально рассматривала гостью, а та заметив, начала переглядываться с ней в ответ. В результате именно этого безмолвного диалога Миссис со своими кавалерами подошла к нам, ярко улыбнувшись Нике.
– Позвольте представить нашу спутницу. – Даниил напрасно старался, его модель в нашей компании никто не интересовал, всё её внимание было приковано к Нике, с которой она не сводила глаз.
– Миссис. – Представилась, непонятно откровенно разглядывая свою собеседницу.
– Николь Викторовна Разумовская. – Впервые за вечер представилась сама, улыбнувшись модели так, что у пары мужиков, случайно заметивших это явление, спёрло дыхание. До этого момента я не знал, что такое чувствовать себя лишним. Неприятное ощущение, особенно, когда тебя вот-вот променяют на девушку.
– У тебя красивое имя.
– А у тебя красивая фигура.
Давлатов откровенно охуевал от происходящего, братья Беловы пока ограничивались переглядываниями, а я продолжал не верить своим глазам и ушам. Это милое общение в совокупности с тёплыми улыбками, загадочными взглядами, языком тела было похоже на какую-то игру, сильно смахивающую на флирт.
– Даниил соблазнял меня на совместную фотосессию с тобой, теперь жалею, что отказалась.
– Забудь о его предложении. Меняю его на своё аналогичное.
– Даже не знаю, что предложить взамен.
– А мне кажется знаешь. – Миссис не стесняясь подмигнула Нике, которая загадочно кивнула модели в ответ. – Что ж, нам пора уделить внимание другим гостям вечера. Была рада знакомству, Николь Разумовская. Кстати, ты не родственница хирурга Разумовского?
– Я наследница его фамилии.
– Рада это слышать. Всем приятного вечера.
Миссис со своими сопровождающими упорхнула, и пока мы приходили в себя, лицо Ники снова озарила улыбка, от которой меня уже начинало потряхивать, но на этот раз предназначалась она появлению другого человека.