– Уважаемый, Дубариус Зелениус Цветоконецветукос, – на удивление легко запомнил и выговорил столь сложное имя Тинки. – У вас очень красиво здесь и необычно, – продолжал пришелец.
– Нам тоже нравится, – сказал все тот же росток и слегка усмехнулся.
– Дубариус Зелениус Цветоконецветукос, можно ли поговорить с главным среди деревьев? Хотелось бы узнать ответы на некоторые вопросы. В ответ мы могли бы предложить вам что-то полезное и приятное, чтобы отблагодарить за прием, – добавил Тинки.
– Меня зовут Берёзус Раноцветикус С Сережкамис, – начало отвечать другое маленькое деревце. – Вряд ли вы что-то сможете нам предложить или чем-то помочь.
– Что же нам сделать, чтобы поговорить с главным среди вас? – недоумевал пришелец.
– Вряд ли кто-то вообще станет с вами разговаривать. Только такие, как мы, еще очень молоденькие и неопытные, позволяем с собой общаться, – принялось объяснять молодое деревце. – Но как только дерево становится старше и проходит обряд взросления, оно начинает считать себя самым умным и прекрасным. Все остальные недостойны общения с ним. Взрослый обитатель же уходит на некоторое расстояние от остальных, чтобы ему никто не мешал и не надоедал своим глупым видом. Лишь мы, пока растем, держимся вместе, передаем знания от тех, кто постарше, тем, кто совсем молод. Так как вскоре, лет через десять, более взрослые станут молчаливыми и недоступными для остальных.
– Может быть, тогда вы, достопочтенный Березус Раноцветикус С Сережкамис, знаете, прилетал ли в последнее время на вашу планету еще один звездолет с похожими на меня пришельцами? – спросил Тинки.
– Прилетал. Совсем недавно, меньше десяти лет назад, были здесь двое чужеземных гостей, – стал рассказывать житель. – Они ходили от одного дерева к другому. Но никто, конечно, с ними не говорил. Так дошли они до высокого дерева, вон на той горе – Всевидящий Мудрый Дуб Зеленоглавус. Он – один из древнейших наших представителей. И тут случилось страшное.
– Что произошло? – в страхе спросил пришелец.
– Начался ураганный ветер. Он очень часто у нас случается. И от этого сильно страдает весь древесный народ. Но в тот раз ветер был особенно мощным. Много деревьев тогда выдрал он с корнем…, – вдавался в воспоминания Березус Раноцветикус С Сережкамис. – Те гости заскочили в звездолет и встали рядом с Всевидящим Мудрым Дубом Зеленоглавусом. Их корабль защитил его от ветра. Лишь благодаря ему, дерево не выдрало с корнем, как многие другие, и не сломало. Но на мозг, видимо, ему это все-таки повлияло. С тех пор он стал очень общительным! Поговорил с теми инопланетными гостями, а, когда они улетели, пытался регулярно разговаривать с другими взрослыми деревьями. Конечно, никто из них не удостаивал его своим вниманием, слишком гордые. Поэтому частенько Всевидящий Мудрый Дуб Зеленоглавус общается с нами. Мы, конечно, понимаем, что он не в себе, но истории, которые рассказывает, бывают весьма увлекательными. Так что, если с кем и стоит поговорить, то, пожалуй, с ним. Уж он-то точно что-то интересное вам сообщит.
– Спасибо большое, достопочтенный Березус Раноцветикус С Сережкамис и Дубариус Зелениус Цветоконецветукос, – ответил Тинки, слегка поклонившись. – Слабых вам ветров и долголетия!
Друзья решили прогуляться до горы, на которой рос Всевидящий Мудрый Дуб Зеленоглавус.
– А забавное у них восприятие времени, – сказал Стар.
– Да, то, что меньше десяти лет – это недавно. Что же для них – давно? Сотни лет? Или тысячелетия? – поинтересовалась Лика.
– В моем справочнике по планетам, хоть и не сказано было, что разумные обитатели – это деревья, зато написано, что некоторые из них доживают даже до двух тысяч лет. Хотя, это бывает очень редко, так как обычно их гораздо раньше выдирают или ломают ураганные ветра. Больше опасностей для них нет, так как все животные, живущие здесь, не способны принести им серьезного вреда.
Друзья спокойно шли в сторону странного дерева, но на середине пути у них стали сигналить браслеты о надвигающейся опасности. Лишь недавно обсудив самую большую угрозу на планете, дети сразу поняли, что на них надвигается штормовой ветер. Они помчались к шаттлу на всей скорости. Тут выяснилось, что Стар, их астроном, бегает гораздо быстрее всех остальных. Как он потом объяснил: это умение развивалось трусливыми как одно из основных. Ведь считалось, что быстро бегать – очень важно, чтобы суметь как можно скорее сбежать от опасности. Поэтому, добравшись до шаттла раньше всех своих друзей, Стар тут же направил корабль им навстречу. Подхватив их практически перед тем, как на них налетел штормовой ветер, астроном посадил шаттл и закрепился якорными особо крепкими щупальцами-держателями к земле, только после этого успокоено выдохнул:
– Ну у нас и приключенье!
– Не жалеешь, что улетел из своего гораздо более спокойного дома? – спросил Тинки.
– Конечно, нет! Это очень классно! – воскликнул Стар радостно.
– Ну что ж, надеюсь, так и есть, – произнес пришелец, вглядываясь в окно. За ним, правда, все равно ничего не было видно: только огромные пылевые завихрения.
– Надеюсь, это ненадолго, – проговорила Лика.
– Я тоже, – сказал Тинки. – Потому как наши держатели могут долго не выдержать.
В ответ на его слова, послышался снаружи какой-то скрип и скрежет. Друзья испуганно переглянулись.
– Я сейчас посмотрю, есть ли информация о продолжительности бурь на планете, – обеспокоенно произнес пришелец, развертывая виртуальную клавиатуру.
Через несколько минут его лицо приобрело совсем тревожное выражение.
– Это надолго? – испугалась Лика.
– Здесь написано, что ураганные ветра могут длиться неделями, – Тинки обреченно уставился в окно.
– А держатели? Они не сорвутся? – Стар прислушался к скрежету.
Инопланетянин словно застыл и молча смотрел в пыльную кашу.
– Тсс, – предупредила девочка. – Похоже, он размышляет. Я уже видела этот взгляд – он так придумывает решение.
Дети сели в кресла и стали ждать. Разговаривать не хотелось. Все нервничали, но и что предпринять, никто не знал. Вся надежда была на Тинки. Ведь он знал шаттл лучше всех.
Прошло не менее получаса. Друзья, устав молчать, потихоньку переговаривались между собой, стараясь не мешать другу думать.
– Можно попробовать, – в итоге выдал непонятную фразу пришелец.
– Что попробовать? – спросил Дима.
– Бур. Земляной, – все также загадочно добавил Тинки.
– Бур? – удивилась Лика. – А что это?
– Это такой большой инструмент, – стал пояснять Стар, видя, что Тинки все еще сосредоточен и продолжает обдумывать свое предложение. – С помощью него можно дыры делать в чем-нибудь. Если ввинчивать его в землю, то образуются ямы. Для зимней рыбалки также используют, чтобы добраться до воды, до рыбы.
– Мы завернем бур настолько, чтобы он зафиксировался в земле, – рассуждал вслух пришелец. – Будем надеяться, он удержит наш корабль до окончания урагана.
– А как же машина времени? – засомневалась девочка. – Что если ветер будет длиться больше недели? Она ведь может не сработать?
– Не знаю, – нахмурился Тинки. – Нам остается только надеяться на лучшее. И ждать.
– Ну что ж, тогда нужно сделать то, что мы можем, – подытожил астроном, прислушиваясь к стону металлических опор. – Причем, думаю, лучше заняться этим как можно скорее, а то не внушают мне доверие наши держатели.
– Да-да, абсолютно согласен, – инопланетянин принялся набирать команды.
И вскоре внутри шаттла что-то зашуршало. Потом все транспортное средство стало сотрясать. А еще через десять минут корабль перестало дергать ветром из стороны в сторону: он стал словно вкопанный.
– Порядок, теперь можно не волноваться, что нас унесет ветром, – сообщил Тинки.
– Хоть за что-то можно не волноваться, – все еще настороженно произнесла Лика.
– А у меня предложение – не терять времени даром, – бодро, как ни в чем ни бывало, сказал Дима.
– Как всегда – поесть? – удрученно спросила сестра.
– А почему бы и нет? – поддержал пришелец и, выходя из отсека управления, крикнул. – Я в столовую! Кто со мной – тот герой, кто без меня – тот размазня!
Дети, которые уже порядком устали переживать и нервничать, гурьбой и с шутками повалили вслед за ним.
А следом потянулись долгие дни ничего не деланья и ожидания. Друзья, первым делом, хорошо выспались. Далее обсудили другие планеты, на которые им предстоит лететь. Пришелец обучил друзей игре, в которую они любили играть с родителями, в его беззаботном и счастливом детстве. Всем она очень увлекла.
Следом и Дима с Ликой тоже стали вспоминать игры, в которые играли на Земле. И обучали им остальных. Вот только Тинки, который поначалу участвовал во всех обсуждениях и занятиях, с каждым днем становился все мрачнее и мрачнее.
– Что случилось? – неоднократно спрашивали его друзья.
Но он отмалчивался. И вот, в конце концов, не выдержав, девочка села около его кресла и заявила:
– Я никуда отсюда не уйду, пока ты с нами не поделишься, из-за чего такой грустный. Если надо, забастовку здесь устрою.
Пришелец печально на нее посмотрел. Осознав, что Лика не шутит, смирился и сказал:
– Дело в том, что…, – Тинки горестно замолчал, но потом собрался с мыслями и продолжил. – пожалуй, мои родители именно здесь. Думаю, их корабль мог куда-то провалиться, его занесло в одну из таких бурь песком и землей, вот они и не смогли выбраться оттуда. А сейчас, пока мы здесь сидим и ничего не делаем, у них, может, заканчиваются последние запасы кислорода, еды и воды. Конечно, на звездолете, скорее всего, есть аппарат, который производит кислород, но он очень медленный. На двоих не хватит…
– Они могут погибнуть в ближайшее время? – ужаснулась девочка.
– Не знаю, но мысль об этом никак не выходит у меня из головы! – воскликнул инопланетянин.
– И мы ничего не можем сделать… Уже третий день подряд…, – добавил Стар, вглядываясь в пыльную бурю.
И тут он вдруг вскрикнул:
– Смотрите!
– Куда? – не поняла Лика.
– Вон туда, – тыкал астроном в окно. – А еще туда, и сюда…
– Ничего не вижу! – возмутился Дима.
– А я вижу, вижу! – обрадовалась девочка.
– Что? Что видишь? – обеспокоено спросил Тинки.
– Просветы! Они периодически возникают. И ветер стихает, слышите? – добавила Лика. И все стали прислушиваться к буре за прочными стенами звездолета.
– Да, точно! Ураган замолкает! – повеселел пришелец. – Мы скоро сможем продолжить поиски!
Дети возликовали и стали пристальнее изучать пылевую бурю за окном, находя все новые и новые подтверждения того, что она заканчивается.
Тем не менее, прошло еще несколько часов, прежде чем ветер окончательно стих, и друзья решились выйти из шаттла.
Вокруг наблюдалось очень печальное зрелище. Все было в песке. От былой яркой и насыщенной зелени не осталось и следа. Коричнево-желтый цвета смотрелись обреченно и безрадостно.
– Как-будто планету подменили, – поразилась Лика.
– Глядите! – возвестил Стар, указывая в сторону дерева, куда они направлялись до нападения урагана.
Обратив внимание на гору, друзья сильно обеспокоились: некогда высокое красивое дерево было выдернуто с корнем. И жалко валялось на боку.
– Скорее на корабль! – воскликнул Тинки.
– Но зачем, ведь ветер уже стих? – удивился Дима.
– Мы должны ему помочь! – ответил пришелец.
Забравшись проворно обратно в шаттл, дети устремились к поваленному Всевидящему Мудрому Дубу Зеленоглавусу. Подлетев к нему, Тинки помог Стару сделать маневр, обвить дерево длинным прочным тросом и потянуть так, чтобы дуб снова вернулся на свое место.
А затем друзья, вооружившись лопатами, вновь покрыли корни Всевидящего Мудрого Дуба Зеленоглавуса землей, пока тот приходил в себя.
– Спасибо, друзья! – наконец произнес спасенный, стряхивая с листьев песок на землю.
Дуб постепенно отходил от шока и временной нехватки питательных веществ, которые получал через корни. Ведь когда его повалило, он был их лишен.
– Здравствуй, о Всевидящий Мудрый Дуб Зеленоглавус! – почтительно сказал Тинки, вспоминая, как местные жители просто помешаны на том, чтобы с ними уважительно разговаривали.
– Не обязательно со мной так общаться, – улыбнулся по-доброму Дуб. – После того, как твои родители спасли меня в первый раз, я многое понял. И теперь мне вовсе не нужно навороченное имя и подобные расшаркивания. Достаточно – просто быть живым и уметь этим наслаждаться!
– Но как вы…, – начал Тинки.
– Можно и на ты, – перебило его дерево, широко улыбнувшись. – Извини, продолжай, пожалуйста. Просто давно ни с кем хорошенько не разговаривал, кроме твоих родителей, отвык уже соблюдать рамки приличия.
– Но как ты узнал, что это мои родители? – удивился пришелец.
– Все очень просто, – ответил Дуб. – Вы очень похожи, только ты моложе. А к нам не часто на планету чужеземные звездолеты прилетают. Вывод напрашивается сам собой.
– Да, это, пожалуй, очевидно, – согласился Тинки. – И что они спрашивали?
– После того, как твои родители спасли меня в тот день, когда ветер был почти такой же силы, как и в эти дни, мы с ними очень хорошо побеседовали, – стал рассказывать Дуб.
– Извините, – не выдержав, прервал его инопланетянин. – Скажите, вы ведь сами видели, как улетали мои родители?
– Да, когда они мне помогли, то сели в космический корабль и улетели, – подтвердил Дуб. – Они очень торопились и сожалели, что с собой у них не было достаточно оборудования и возможностей помочь всем пострадавшим. Но обещали вернуться, когда выполнят свою задачу и обязательно придумать нечто, чтобы мы не страдали каждый раз из-за сильных ураганов.
Тинки облегченно вздохнул:
– Спасибо! Мне так важно было это услышать!
– Это вам спасибо, что помогли мне выжить, – улыбнулся собеседник. – А ваши родители еще и спасли меня от гордыни. Конечно, я сначала, как и многие другие взрослые деревья, пытался отмалчиваться и разговаривать с ними снисходительно, но пережитый испуг, то, что я, по сути, был на грани жизни и погибели… Мне очень захотелось тогда с ними поговорить. И, в итоге, так понравилось просто общаться, что я не мог понять, зачем остальные вынуждают себя молчать. Это ведь так скучно: вариться только в собственных мыслях! Какими умными бы они тебе ни казались. Итак, твои родители расспрашивали меня о методах воспитания у нас. О том, хотят ли наши потомки отдалиться от нас. Конечно, о путешествиях на звездолете речь не шла, учитывая то, что мы деревья. Хотя, думаю, при большом желании можно было бы изобрести корабль, на котором мы смогли путешествовать. Но, учитывая, что у нас все взрослые деревья безнадежные гордецы, которые не общаются между собой, а молодняк – им просто не хватает знаний для каких-либо изобретений, то, конечно, мы никуда не летаем. А уходить, да… молодым деревьям приходится идти все дальше и дальше от своего дерева-родителя, с которого упало семечко, породившее жизнь. И не потому, что они так хотят. А потому, как этого требуют правила воспитания: они должны повзрослеть и стать самыми умными, красивыми и гордыми. Ни с кем не общаться. Ведь остальные – гораздо глупее и недостойны общения с ними.
А так как ближние территории оказываются заняты другими взрослыми деревьями, то молодежи необходимо, после обряда взросления, искать все новые и новые земли. Эх, тяжело им! Вот если бы мы общались, то хотя бы можно было им сообщать, в каком направлении двигаться, где взрослых меньше. Или же нам вставать поближе друг к другу, тогда свободного места оставалось гораздо больше. Но мои попытки поговорить с другими, как вы понимаете, тоже не дали никакого эффекта. Все смотрят на меня теперь, как на сумасшедшего. И, естественно, не разговаривают.
– Однако вы сами изменились, – размышляла вслух Лика. – Может, рано или поздно другие тоже захотят общаться?
– Не знаю. Пока что все как «об стенку горох», – печально ответил Дуб. – Я много раз пытался им объяснить, что гордыня ни к чему хорошему, по сути, не приводит. Она вызывает конфликты, не дает возможности развиваться, двигаться вперед, осознавать, как прекрасен этот мир, потому что все мысли только о себе. А какие у нас несравненные восходы и закаты! И чудесные бывают сияния по ночам!
– Да, у нас это называется северным сиянием, – кивнул Дима.
– Но другие деревья всего этого просто не замечают, потому что постоянно занимаются самолюбованием, – говорил спасенный.
– Да уж, нелегко вам. Даже пообщаться не с кем, – заботливо заметила Лика.
– Ну, к счастью, не совсем не с кем. Хорошо еще маленькие деревца не такие гордые. С ними получается разговаривать. Нет, нет, да и научу их чему-нибудь полезному: как воду добывать с нижних уровней земли, или выбрать хорошее место для постоянного жительства. Рассказываю, что можно договориться с местными зверями и птицами о совместном проживании и помощи друг другу.
– Да, они вам обязаны многим. Получается, кто, как не вы, расскажите им обо всем этом, – сказал Дима.
– Я не делаю это, чтобы они были мне обязаны чем-то, – не согласился Дуб. – Добро, сделанное с целью получить что-то взамен – это тоже результат гордыни. Мне же хочется просто помогать кому бы то ни было от чистого сердца. Даже если об этом никто никогда не узнает и не заметит.
– Вы поистине мудрый Дуб! – восхитилась Лика.
– Если бы, – понурилось дерево. – Был бы я мудрым, то знал, как убедить остальных. Эх…, – вздохнуло оно. – Мы так долго живем, но такие глупенькие, по-моему. Вот ежели…
– У меня, кажется, есть некий план, как это можно устроить, – вдруг вмешался в разговор Тинки.
– Правда? – обрадовался Дуб.
– Ну, по крайней мере, выяснить стоит, – ответил пришелец. – Для этого нам нужно ненадолго вернуться на корабль.
– Хорошо, я буду снова вас ждать к себе в гости, – улыбнулся радушно Дуб. – Конечно, я и сам к вам могу прийти. Увы, мы, деревья, передвигаемся очень медленно. Поэтому, если сейчас к вам выйду, доберусь только, наверное, через пару месяцев.
– Нет уж, лучше оставайтесь здесь, отдохните. Ведь у вас и так недавно был стресс для всего древесного организма и нехватка питательных веществ, – предостерег инопланетянин. – Мы сами вернемся к вам, когда проверим мою теорию.
– Договорились, – ответил Дуб и зашевелил в знак благодарности всеми ветками так, что получилась интересная шелестящая мелодия.
– Очень мило звучит, – сказала Лика, когда они отправились к шаттлу.
– Да, и, надеюсь, вскоре мы услышим эту мелодию не только от него. Или даже возникнет целый напевающий лес, – предположил пришелец.
– Но как ты хочешь это сделать? – спросил Стар.
– Всего лишь, убедить другие деревья, что гордыня вредит не только их здоровью, но и опасна для жизни, – произнес Тинки.
– Как? – удивился Дима.
– Скоро все увидите, – интригующе ответил инопланетянин, поднимая шаттл в сторону звездолета.
Вернувшись на космический корабль, дети отправились в командный отсек. Однако, сначала пришелец завернул их в столовую:
– Пятнадцать минут погоды не сделают, а на голодный желудок думается хуже, – заявил он.
– Полностью согласен с этим решением! – подтвердил мальчик.
– Кто бы сомневался! – ехидно заметила Лика. – Война войной, а обед по расписанию?
На удивленные взгляды, добавила:
– Это любимая фраза брата, когда родители отправляют его делать уроки. Так он выигрывает еще полчаса отдыха.
– Тяжело у вас, видимо, учиться, – посочувствовал Тинки.
– А у вас разве не учатся? – спросила девочка.
– До того, как началась эта ужасная система с обучением на других планетах, дети сами выбирали, хотят они учиться или нет. И что хотят изучать, тоже решали сами. Наше образование было без оценок и только тогда, когда возникало желание. При этом, каждый понимал, что если его знаний или умений будет где-то не хватать, то придется идти в рабочие. Им не нужны знания для того, чтобы просто выполнять четкие инструкции, лишь немного сложнее тех, которые выполняют роботы. Зато помогает то, что наша память так развита: достаточно увидеть один раз какой-либо текст – и навсегда его запомнишь. Нет необходимости повторять, возвращаться к написанному снова и снова. Поэтому выучить нечто довольно-таки легко. Гораздо сложнее даются навыки физические или творческие. Здесь ведь только зазубривания мало. И даже повторение одного и того же действия не гарантирует, что обязательно научишься. Хотя ваша пословица «Терпение и труд – все перетрут» мне очень нравится. Наверное, так и есть. Только и терпение, и труд у нас – исключительно по желанию… Гм… Было раньше.
– Возможно, в преодолении себя какая-то польза все-таки есть, – предположил Стар.
– Не знаю. Мне кажется, нужно не просто заставлять себя или кого-то учиться, а пытаться понять, зачем ты что-либо делаешь или учишь, – не согласилась Лика. – Чтобы действительно возникало желание преодолевать себя, даже когда сложно.
– Цель должна быть внутренняя, – подтвердил астроном.
– Мотивация, – четко сформулировал Тинки.
– Ваша дискуссия, конечно, очень интересна, – вмешался вдруг Дима. – Но давайте не будем забывать про наши обещания. Мы, кажется, хотели быстро поесть, а потом идти, как всегда, спасать мир?
– Спасать мир? – уточнила девочка. – Думаю, здешним деревьям есть чему у тебя поучиться.
– А что такое? – возмутился брат.
– Ну, так, ты ведь совсем не гордый, – веселилась Лика. – Такой скромный, такой застенчивый, что твоим ежедневным обычным занятием стало «спасать мир».
– А разве мы не помогаем обитателям планет регулярно? – вдруг засмущался Дима.
– Ладно-ладно, действительно, заканчиваем споры, пойдемте лучше перекусим, – сказал пришелец. – Даже я уже проголодался от ваших разговоров.
Друзья прошли в столовую, выбрали по понравившемуся шарику, вновь вкусили вкуснейшую еду, словно побывали в лучшем земном ресторане, а затем, помогая Тинки донести оборудование, отправились на шаттл.
Вскоре они уже летели в сторону деревьев, около которых разговаривали с молодыми жителями.
– А какой у нас план? – не выдержав, с любопытством спросила Лика.
– Все очень просто, – ответил Тинки. – Нужно убедить деревья снова общаться и жить рядом, создавая лес.
– А, ну да, действительно всего-то ничего, – стал ерничать Дима. – Одна маленькая проблемка: они с нами даже разговаривать не станут.
– Думаю, будут, – улыбнулся пришелец.
Он ушел в конец шаттла и принялся там с чем-то возиться, шуршать и греметь различными деталями и инструментами. Дима и Стар отравились ему помогать, а Лика с изумлением разглядывала вид за окном транспортного средства. А ведь там было, чему удивляться: ряд деревьев, которые до урагана красиво и надежно стояли и росли, теперь оказались либо выкорчеваны с корнем, или же надломлены, сломаны пополам. Огромные ветки валялись то тут, то там. И девочке даже показалось, будто она услышала оханье. Прислушалась: так и есть. Деревья стонали, видимо, от боли. Но, завидев корабль, тут же брали себя в руки, или, если быть точнее, в ветви. И переставали выражать звуками свое отчаянное положение.
Шаттл, тем временем, подлетел к одному из таких сломанных ветров деревьев.
Тинки через громкую связь поприветствовал обитателя планеты. Растение продолжало молчать. Пришелец спросил, не нужна ли помощь. Но и в этот раз не дождался ответа.
Тогда инопланетянин принялся нажимать на клавиши на виртуальной панели управления. Шаттл облетел дерево несколько раз, закрепляя канат на его стволе. Затем транспортное средство уперлось прочными ногами-якорями, выпущенными для создания устойчивости, стало натягивать трос.
Вскоре дерево вновь стояло вертикально.
Друзья вышли из шаттла и, еще не успели ничего спросить, как услышали от дерева:
– Не может быть! Вы спасли меня! – радостно затараторил спасенный. – Я снова буду жить! Я сначала не верил, что вы способны на это, поэтому и не говорил с вами. Но теперь… Огромное спасибо вам! Меня зовут ЕГО Дубейшество Цельнолистник. Но вы можете меня называть сокращенно – Листник. С вами я обязательно теперь буду разговаривать, ведь вы вернули меня к жизни! Просите, что хотите, в ответ на свою доброту.
– Гм, – задумался Тинки. – Нам самим, думаю, вы не сможете помочь, зато у вас получится сделать так, чтобы больше этого не повторилось. Поскольку мы вскоре улетим, спасать вас будет больше некому.
– Да, но как? – удивилось дерево.
– Вам нужно встать рядом с остальными деревьями, только и всего, – убедительно изрек пришелец.
– С другими?! Но зачем? – еще больше поразился спасенный.
– Дело в том, что, когда дует ветер, он на таких больших просторах разгоняетя очень сильно. И потом беспрепятственно набрасывается на вас – одиноко стоящих прекрасных и гордых, но беззащитных, круша, ломая и пригибая к низу. Вы, деревья, становитесь все слабее и слабее. И, впоследствии, чуть посильнее ураган приходит, тогда уже, изможденные от яростных ударов, разламываетесь, падаете, погибаете.
– Да, мы хоть и умеем ходить, но подняться, когда нас повалит ветер, не можем, – согласилось дерево.
– Но если же вы будете стоять рядом, образуя целый лес, ветер так сильно не разгонится. А, кроме того, станете защищать друг друга от ветра своим мощными кронами. Да и вашему потомству будет большая польза. Вам ведь не все равно, как они растут?
– О, я очень переживаю за них! Однако у нас на планете не принято разговаривать с молодежью, – поделилось спасенное дерево. – Иначе перестанут уважать остальные деревья. Жаль, что детки оказываются брошенными. По правилам, мы только один раз в год имеем права дать им наставления. Конечно, стараемся сказать как можно больше, но этого слишком мало! Многое забывается, что-то совсем не успеешь поведать…
– Да, и ваши дети чувствуют себя брошенными и никому не нужными, – обвиняюще сказала Лика. – Кроме того, что они не знают, как им жить, чего опасаться, как поступать, да еще и риски для них повышаются. Им приходится искать новые пространства. Где, может быть, почва совсем не приспособлена для жизни. Точно также им становятся опасны ветра. А еще, я где-то читала, будто если поблизости нет более взрослых деревьев с дуплами, то некоторым птицам просто негде селиться. Именно поэтому с большой скоростью размножаются различные насекомые, которые губят молодые деревья. Вам, взрослым, это не так страшно, скорее, просто досаждающая неприятность, а вот для ваших деток – это иногда вопрос жизни и смерти! Хотя, конечно, это был рассказ про наши деревья, на Земле. Есть ли у вас насекомые, я даже, признаться, не посмотрела.
– Есть, есть, – вздохнул Листник. – Еще как есть! И многие молодые из-за них погибают. Я, конечно, прекрасное, просто великолепное дерево, но готов бы пожертвовать даже своей жизнью, не то, что мнением других деревьев, ради своих детей.
– Ну, жизнью жертвовать пока не стоит. Зато мнением тех, кому вы безразличны, лишь важна их собственная персона…, – рассуждал Тинки, – этим, действительно, можно и пренебречь. Вы ведь даже не знаете, что они про вас думают, так как не общаетесь.
– Мы разговариваем. Но только один раз в год. В течение одного дня обсуждаются все последние новости. Каждое дерево заранее долго готовится к такому событию, чтобы «выдержать» его, суметь укротить свою гордыню и снизойти до остальных, – сказал спасенный.
– А почему вы вообще стали такими… гм… необщительными? – поинтересовался Дима.
– По легенде, давным-давно, одно из деревьев отправилось на поиски просветления, – стал рассказывать Листник. – Оно очень гордилось своим предназначением – найти этот путь. И сначала, встречая других соплеменников, Ищущий, так дерево себя называло, рассказывал о своих находках и открытиях. Но, чем дальше, тем становился все более замкнутым, молчаливым, и реже снисходил до простых смертных, посвящая в детали своего пути. Вскоре он ушел куда-то очень-очень далеко. И не вернулся. Все решили, что Ищущий нашел просветление. Однако теперь стал совсем гордым и одиноким, чтобы с кем-то общаться. Слишком простыми и немудрыми оказались для него другие деревья. Недостойными разговора с ним.
Мы же все больше стали обсуждать его, восхваляя и превознося. Для нас постепенно он становился самым Великим Деревом от первого дерево рождения. Им восхищались. Его почитали. И другие тоже стали искать Путь, позавидовав такой славе. Многие деревья начинали отгораживаться от остальных. Быть в одиночестве стало неимоверно модным. Возомнить себя мудрым и самым прекрасным деревом с тех пор стремились все. А кто не хотел так развиваться, над теми надсмехались.
А теперь мы не общаемся весь год. Может, конечно, кто-то в это время и становится более просветленным, не знаю. И лишь один день в году мы разговариваем. И пусть это не так уж и долго для обсуждения, но если какое-то дерево попадает в немилость, то весь следующий год ему приходится вспоминать, как над ним шутили, издевались, ни во что не ставили. Это, поверьте мне, ужасно.
– Вам это знакомо? – удивилась Лика.
– Да, – продолжал спасенный. – Как-то раз я не удержался и стал восхищаться прекрасным рассветом. Поделился этим с остальными, причем в не запланированный день. Я был еще молод, а рассвет был настолько потрясающе ярким… Поэтому просто не смог помолчать тогда! И вот в День Всеобщего Общения меня высмеяли. А потом вынесли в качестве наказания: пять лет невозможности разговаривать ни с кем. Даже со своими детьми! Это, конечно, была катастрофа для меня! Но если бы я не выдержал, то меры могли ужесточить еще больше. Поэтому пришлось терпеть. И каждый год мне доводилось только слушать других, без права сказать что-либо. А детей отправлять к более старшему выводку, которые еще не стали взрослыми. Им можно было общаться беспрепятственно. Но они уже хоть что-то от меня услышали и узнали.
– Да уж, как у вас все сложно и запутанно, – поразился Тинки. – Но, думаю, я еще смогу убедить некоторые другие деревья, что пора переставать быть столь гордыми. Такая гордыня ни до чего хорошего не доведет! Ваши собраться верят, что они лучше всех, однако вера в свое превосходство приводит к внутренней слепоте.
Не замечая никого и ничего, они не могут посмотреть на себя со стороны, увидеть очевидные способы решения их проблем. Но, в конечном итоге, это ведет их к гибели. Надеюсь, они смогут осознать это.
– А как можно понять, что слишком гордишься собой? – спросил Дима.
– Я читал, что достаточно посчитать, сколько раз за день повторяешь слово «я». Если больше 20 раз, то это уже повод призадуматься, – ответил пришелец.
– Естественно, я, как и остальные разумные деревья, только это местоимение и используют, – печально заметил Листник. – Ведь потолковать мы можем лишь с собой.
– Ну конечно, ведь всегда приятно поговорить с умным собеседником, – поёрничал Дима.
– Кстати, некоторых проблема завышенной самооценки тоже касается, – колко подметила Лика.
– Ты про себя, что ли? – пошутил брат.