Путь наверх. Воительница

– О, вора я тебе найду, – кивнула Демира, откусывая от лепёшки добрый кусок,– причём, как ты хочешь – магрибского, – пробубнила с набитым ртом. – Он вмиг умыкнёт с твоей шеи вот этот амулет, а ты и вздохнуть не успеешь…

– Не слишком ли сильно сказано? – нахмурился магистр.

– Увидишь в деле, – заверила воительница, – принцесса. Принцесс-то немало, но сколько среди них девственниц?

– Я знаю такую принцессу, – спокойно кивнул колдун.

– А юный скальд? – спросила Демира, подтащила к себе блюдо с тушёными бобами, вытащила кусок мяса на рёбрышке, куснула, блаженно зажмурилась. – Где мы сыщем скальда? – спросила, прожевавшись. – Они все в летах, седобороды, странствуют по свету, поют старинные легенды за звонкие монеты и слагают новые. Где сыскать тебе юного скальда?

– Арефа, – отозвался Арий Конрад.

– Арефа? – изумилась Демира, облизнула жирные пальцы и с интересом оглядела помощника магистра. Он стушевался, опустил голову, румянец покрыл нежные щёки. – Скальд? – не поверила воительница.

– О, и превосходный, – подтвердил колдун, – слова в кружева сплетает! Юный, скромный, способный зреть все красоты этого мира. Арефа то, что нужно. А вот принцесса… Это как раз самое сложное. Подходящую принцессу зовут Тея Ирис – единственная дочь лемурийского царя, на пороге своей семнадцатой зимы. Добровольно она в пески не пойдёт, значит, её следует …

– Выкрасть, – подсказала Демира, отправляя в рот добрую жменю бобов, – а чем ты собираешься расплачиваться с принцессой? Я получу Меч, Арефа и так поволочется за тобою на край света, магрибский вор получит золото – у Ормузда несметные сокровища… А принцесса? Монетой её не прельстишь.

– Вот с принцессой-то хуже всего… – Арий Конрад сокрушённо вздохнул и придал своему лицу скорбное выражение, – у входа в святилище Ормузда на каменном алтаре я буду должен… гм… гм… – он неловко кашлянул, – лишить её невинности… Кровь девственницы, попав на алтарь, раздвинет каменную стену…Таковы условия…

Арефа залился краской до ушей и ещё ниже опустил голову.

– Ты хоть мальчишку бы устыдился, охальник! – укоризненно протянула Демира и вдруг представила, как этот исполин в алом плаще, грозному взгляду которого повинуются призраки и демоны, бесстрастный Арий Конрад уделывает на алтаре несчастную принцессу.

Давясь смехом, воительница наклонилась над столом, но не удержалась и фыркнула прямо в чашу с узваром. Ягодные брызги разлетелись в стороны, закапав чистую скатерть.

Магистр терпеливо ждал, пока она просмеётся. Взгляд его был всё так же спокоен, а бедный его ученик со стыда был готов спрятаться под стол.

– Я надеюсь, звёзды не требуют, чтобы остальные трое держали при этом свечку, – просмеявшись, спросила Демира. – Арефа не вынесет столь рвущего душу зрелища.

– Пощадим Арефу, – великодушно согласился Арий Конрад и невозмутимо отхлебнул из чаши.

– Ну, а принцесса? – продолжала резвиться воительница. – Что потом станется с несчастной обесчещенной девушкой?

– Пристроим куда-нибудь, – беспечно махнул красным рукавом магистр, – хоть и вору отдадим.

– А то и Арефе, – быстро подсказала Демира.

У бедного юноши уши стали совсем пунцовые. Не зная, куда деваться, он потянулся за салфеткой и уронил на мраморный пол пустую чашу. Тонкое серебро издало мелодичный звон, а бедный Арефа бросился поднимать её, мысленно желая очутиться за тридевять земель отсюда.

– А если принцесса тебе откажет? – не унималась Демира. – Не ляжет под тебя – и всё! Стены не откроются, и получится, что мы зря проделали такой путь.

– Почему ты думаешь, что лемурийская принцесса под меня не ляжет? – прищурил магистр свои серые с жёлтым отблеском глаза.

Арефа поднял чашу, и тут же нечаянно смахнул локтем на пол серебряное блюдце.

Арий Конрад сидел, подперев щеку белой рукой, и в упор смотрел на Демиру. Красный рубин поблёскивал в оправе золотого кольца на его мизинце. Демира сделала глоток, допивая свой узвар, облизнула губы и, полоснув магистра тугим взглядом чёрных глаз, негромко ответила:

– Я бы не легла.

Арефа, почти дотянувшись до упавшего блюдца, потерял равновесие и шмякнулся со стула на пол.

Арий Конрад с вежливым изумлением смотрел на Демиру.

– Это почему же? – живо отозвался он. – Ведь я не так уж и плох!

– Да, не плох, – согласилась воительница, – но ведь ты спас меня от костра не для подобных радостей?

– Как знать, – улыбнулся магистр.

– Пустое! – отмахнулась Демира. – Побереги себя для лемурийской принцессы.

– О, хозяин! – простонал, поднимаясь с пола Арефа, – позволь мне удалиться!

– Довели мальчишку, – Демира углядела на столе яблоки, дотянулась, взяла и принялась грызть.

Магистр какое-то время смотрел на неё, потом согласно кивнул:

– Да всё это пустые бредни. Вот что, вы, оба, хотите погулять накануне похода?

– О, мессир… – благоговейно прошептал Арефа.

– Тогда наряжайтесь, – велел магистр.

Глава четвёртая.

Бал

Юноша отвёл Демиру обратно в келью с восьмигранным окошком и опять открыл огромный сундук.

– Что за гулянку он затеял? – спросила Демира. – Было бы, кому гулять! Ты да я, да мы с тобой.

– Бал с призраками! – ответил Арефа.

– Думаешь, это весёлая затея? – сомнение звучало в голосе воительницы. – Я как-то не очень люблю призраков.

– Это настоящий бал! – уверил Арефа. – В честь нашего грядущего похода! – он вытянул из сундука расшитое бисером покрывало и набросил на Демиру. – И ты будешь на этом балу королевой! – заключил, любуясь ею.

– Лихо-то как! Ещё и королевства нет, а я уже на троне! – усмехнулась воительница. Стащила покрывало с головы, бросила в сундук.

– Не то, – согласился Арефа, захлопнул тяжёлую крышку и выпрямился. – Тут ничего подходящего. Идём! – позвал Демиру. – Я выберу тебе красивое платье!

В подземных пещерах скалы Арий Конрад хранил несметные сокровища. Слитки золота и серебра, царские короны, скипетры, оружие, шкатулки из слоновой кости, нити жемчуга, драгоценные камни, горы монет всех королевств мира, роскошные ковры, меха, тончайшей выделки ткани – от блеска и пестроты рябило в глазах, захватывало дух.

Демира тотчас же схватилась за оружие – с упоением рассматривала узкие лезвия стилетов, поднимала тяжёлые мечи. Особенно приглянулся девушке древний анкус с затейливым вензелем. Остро заточенный крюк венчала рукоятка розовой слоновой кости, отделанная золотой инкрустацией и чёрными алмазами. Воительница любовалась необычным клинком, пока её не вернул к действительности укоризненный голос Арефы:

– Не золотые чаши и алмазные ожерелья манят её, но смертоносные лезвия!

Демира с сожалением опустила оружие, повернулась к юноше.

– Нашёл для меня одёжу?

Арефа подал ей шёлковое платье, лёгкое, жёлто-розовое, как лучи восходящего солнца. Наряд пришёлся впору, и ученик магистра сам завязал ей ленточки на атласных туфельках.

– А с волосами что делать? – спросила Демира.. – Простоволосой негоже, косы к такому платью вроде тоже не нашивают… Но я сама не причешусь, тут цирульник нужен.

– Позволь мне, – Арефа порылся в большой резной шкатулке и вытащил оттуда две золотые заколки. – Будет очень красиво! – пообещал.– Смотри, какое ажурное литьё… – он развязал тесёмку, вынул из косы, взял резной гребень и провёл им по волосам Демиры, расчёсывая прядь сверху донизу.

– И камердинер, и цирульник! – усмехнулась воительница. – Где научился так? Хозяина своего сивогривого по утрам причёсываешь?

– Я видел портреты принцесс Ордена Сов, – сказал Арефа, – они прекрасны! Их волосы, будто облака на закате…

– Довольно! – сморщила нос Демира. – Не запевай, слушать тебя тошно! И того хватит, что вырядил меня куклой! Пожалей мои уши, коль волос не жалеешь!

– Уже всё, – юноша достал коробочку с золотой пудрой и присыпал ею причёску Демиры. Она почесала нос и громко чихнула.

– Ты прекрасна! – прошептал Арефа, отступая на шаг и любуясь своей работой. – Мессир будет доволен!

– Мессир твой пусть копит силёнки для лемурийской принцессы, – фыркнула Демира, отряхивая пудру с волос и разглядывая себя в зеркале, – как есть кукла! – вздохнула с досадой. – Если все королевы выглядят так, то стоит крепко подумать, а мне это надо? Пошли отсюда уже! Меня мутит от запаха золота.

– Деньги не пахнут, – возразил Арефа.

– Ещё как пахнут, – горько вздохнула воительница, – грязью, кровью, падалью, и блевотиной. Ты принюхайся!

Сокровищница оказалась не последней комнатой в скале, вниз вёл ещё один лестничный пролёт, а от него уходил влево узкий коридор.

– Не скала, а муравейник, – бурчала Демира, крепко держась за руку Арефы, подбирая другой рукой длинный подол платья и стараясь придать твёрдость своему голосу.

Не хватало ещё мальчишке показать свой страх, противный, прилипчивый страх темноты. Иначе и быть не могло, отрицало тьму сознание солнцепоклонницы, не по себе ей было в этих подземных галереях.

– Пришли уже, – Арефа толкнул тяжёлую дверь, и они ступили в огромный, ярко освещённый зал.

Народу полным полно было, а людей – никого. Нечисть из сказок, слышанных в детстве, весело отплясывала, кто, во что горазд. Черти, лешие, тролли, гномы, болотные и лесные кикиморы и прочие существа, коих она знать не знала и видела впервые.

Подбежал маленький бойкий упырёк, сверкая белыми клычками, схватил Демиру за край платья и повлёк в центр зала. Арефу окружили призрачные тени утопленниц, смеясь, повлекли в хоровод. Два щекастых гнома наяривали вприсядку, прихлопывая в ладоши. В углу зала тощий синегубый висельник целовался не то с кикиморой, не то с бабой-ягой.

Всяк развлекался по-своему, потому что тот, кто правил бал, пока что и не правил его вовсе – молча сидел на каменном троне с высоким серебряным кубком в руке. Нет, не в руке! В волчьей лапе!

Главенствовал над нечистью демон – высокий, статный, облачённый в фиолетовый камзол и длинный чёрный плащ. Его руки превратились в лапы зверя, а лицо оставалось человеческим – лицом Арий Конрада. Он сидел, чуть наклонившись вперёд, будто что-то мешало откинуться свободно на спинку трона.

Демира остановилась, не веря тому, что видит. Смотрела на магистра во все глаза и думала, что грезится ей, ведь такое бывает только в сказках! Оборотень с ликом человека и звериными лапами! И что у него на спине, под тканью плаща? Отчего он сидит так странно? Покуда она силилась разглядеть, бойкий упырёк влез под подол её платья, пощупав сначала складки лёгкой ткани, а потом и стройные ноги девушки.

Магистр увидел её, встал со своего трона, пошёл навстречу. Демира стряхнула оцепенение, отпихнула резвого упырька, сделала шаг, а ноги не слушались. Будто не шла – плыла в вязком киселе. Не могла оторвать взгляда от его пронзительных стылых глаз – нечеловеческих, волчьих! Не серых, как прежде, а жёлтых!

Незримые музыканты смолкли. Остановились танцующие фантомы. Все взоры устремились на верховного жреца Аримана и девушку, солнечным лучом проникшую в это царство призрачных теней. Арий Конрад и Демира приблизились друг к другу.

Колдун в облике демона был выше своего человеческого роста. Демира не доставала ему даже до плеча. Его светлые волосы рассыпались по чёрному бархату плаща, будто покрытые инеем ветви в ночной небесной выси. Арий Конрад улыбнулся, обнажив две пары длинных блестящих клыков.

– Ты прекрасна, – низким, с лёгкой хрипотцой голосом проговорил он, – ты воистину сегодня королева.

Нечистая сила завопила вразнолад, приветствуя Демиру. Арий Конрад поднял руку, и гвалт в зале мгновенно смолк.

Незримые маэстро грянули музыку, и призраки закружились в танце с такой грацией, изяществом и столь едино, что Демира замерла, восхищённая невиданной доселе гармонией.

Арий Конрад взмахнул рукой, и свечи в люстрах засверкали, заискрились голубым, сиреневым, розовым, бросая причудливые тени на каменные стены. Демира любовалась танцем разноцветных бликов, а верховный жрец Князя Тьмы смотрел на неё.

– Как ты красива в этом платье! – признал колдун. – Я точно вернулся в прошлое! Ты стала похожа на принцесс моего Ордена! Выпьешь со мной, Демира? – и в его руке из ниоткуда возник второй серебряный кубок, до краёв наполненный густой алой жидкостью.

– Что это? – спросила она.

– Кровь младенцев, – усмехнулся магистр, сверкнув жёлтым оком.

Демира побелела, пошатнулась, и если бы Арий Конрад не придержал её за талию, она, наверное, упала бы на каменный пол без чувств.

– Полно, Демира, – негромко проговорил колдун, низко наклоняясь к её лицу, – я пошутил. Это крепкое сладкое вино лучших виноградников. Пей, не бойся.

Она глянула на лохматую волчью лапу, сделала попытку отстраниться. Арий Конрад проследил её взгляд, снисходительно улыбнулся.

– Так нужно, – пояснил он, – моей свите не по нраву видеть меня в людском обличии. Но ведь я не внушаю тебе ужас, не так ли?

– Не привыкла ещё, – буркнула Демира, взяла кубок и поднесла к губам.

Что там у него на спине, большое, неровное, закрытое тканью плаща? Горб? Чудовище! Оборотень! Зачем она ввязалась в это безумие?

– За удачный исход! – провозгласил здравицу Арий Конрад, и тонкое серебро издало лёгкий звон, когда их кубки соприкоснулись.

Демира сделала маленький глоточек, опасаясь подвоха. Но Последний из Сов не смеялся над нею, то и вправду было вино, и превосходного вкуса.

– Пей до дна, – велел магистр, – за удачу пьют до дна.

– Мессир, свите не терпится увидеть ваш танец с королевой, – с церемонным поклоном доложил ученик магистра.

Не успел досказать – рядом оказались призраки обманутых невест, зазвенели хрустальным смехом, тормоша и целуя юношу.

– Пусть наберутся терпения, – отозвался магистр, – всему свой черёд.

– Да давай уже потанцуем! – возразила, вытирая губы, Демира. Выпитое вино сразу хмельным ветерком подуло в голову. – Потешим твою свиту!

– О, мессир! – простонал Арефа, проникнувшись не то восторгом, не то истомой.

Бледные тени дев схватили его за руки, закружили по залу.

– Грехопаднёт мальчишка! – с сожалением заметила воительница.

– Не грехопаднёт, – уверил магистр и снизошёл до объяснения: – Они бесплотные. Играйте вальс ветра!– приказал невидимым музыкантам и протянул Демире волчью лапу. – Дай руку! – попросил. – Не бойся, когти не оцарапают.

Девушка смотрела на звериные пальцы с кривыми чёрными когтями и молчала, не решаясь их коснуться.

– Не бойся, – повторил Арий Конрад. Его низкий голос проникал в сердце, чаруя своей певучестью. – Ну, же! – улыбнулся он. – Дай мне руку!

Демира не посмела отказаться и нерешительно вложила свои тонкие пальцы в чёрные тугие подушечки волчьей ладони.

Арий Конрад мягко притянул её к себе, положил на её талию вторую лапу и легко закружил в танце. Чудеса – звериные лапы оказались гибкими и ловкими, как человеческие руки, а страшные когти не причинили никакого вреда.

Они не танцевали, а будто летели, не касаясь пола. Музыка играла быстрее, и магистр быстрее кружил Демиру, и быстрее мерцали радужные отсветы, и свист ветра слышался в мелодии, и в зале пахло вечерней степью, полынной горечью и цветущим ковылём.

Тихо вздыхали, стоя вдоль стен, зачарованные призраки, еле слышно шелестели их одежды. Демира, захмелев от вина, пьянела всё больше в этом бешеном танце.

– Хватит, Конрад, хватит! – не выдержала она.

Он лишь рассмеялся в ответ, схватил её за обе руки и закружил, точно на ярмарочной карусели. Демира вскрикнула, дыхание перехватило, и вдруг оступилась, и, не удержавшись на ногах, влетела в объятия магистра. Оба рухнули на пол, покатились, миг – и Арий Конрад оказался на ней в довольно занятной позе.

Нечистая сила завыла, заулюлюкала, засвистела на разные лады. "Ох!" – простонала Демира, коснулась ладонью лба, точно желая остановить головокружение.

– Если я тебя сейчас не поцелую, – прошептал ей в ухо демон, – они мне не простят. Клыки не поранят, не бойся, – добавил быстро, и накрыл своими губами её губы.

Демира дёрнулась, губы её невольно приоткрылись, но готовый сорваться с них бранный крик утонул в этом неожиданном поцелуе.

Она была застигнута врасплох, не успела ни воспротивиться, ни отозваться, Арий Конрад сделал то, что хотел сделать. Пол подземелья будто пошёл вниз, а их тела остались висеть в воздухе, поплыли, полетели. Ничего подобного не доводилось переживать Демире с земными мужчинами. Ещё бы! За почти триста лет у Последнего из Сов, должно быть, поднабралось немало опыта в этих делах.

Наконец, колдун отпустил её, и по залу прокатился многоголосый сдержанный вздох.

– Потом скажешь, какой я козёл, – быстро проговорил магистр, поднимая девушку с пола, – можешь и врезать, только не при них, – и, взяв её за руку, повлёк из зала под восхищённый шёпот своей адской свиты.

А в полутёмном коридоре Арий Конрад вновь удивил свою гостью, сделав то, чего она никак не ожидала от магистра древнего Ордена. Грозный демон легко опустился на колено и, держа её руки в своих, негромко проговорил:

– Прости мне эту дерзость, Демира, иначе было нельзя. Я не смеялся над тобой, не задевал твою гордость. Это лишь условие игры в тёмном мире, который ты не знаешь. Но я постараюсь искупить свою вину, – с этими словами демон выпрямился, сбросил свой чёрный плащ ей на плечи, укрыл, укутал. И она увидела, что скрывалось под бархатной тканью – чёрные крылья!

Волчья лапа легла ей на талию, притянула к себе, зашелестели блестящие перья.

Миг, и ей показалось, что они шагнули вверх сквозь толщу каменного потолка. Ещё миг – и вот они стоят на вершине скалы – дома магистра. Арий Конрад взмахнул крылами и, крепко прижимая к себе Демиру, огромной птицей взмыл в звёздное небо.

Скорость взлёта была такой стремительной, что дух захватило. Демира вскрикнула, вцепилась в плечи магистра, прижалась лицом к его груди.

– Не бойся, – услышала покровительственное, – я тебя не уроню. Лучше смотри вниз, а то пропустишь редкое зрелище!

– Это ты так просишь прощения у девушек, которых целуешь на потеху своей свите? – спросила, немного придя в себя, Демира.

Голова кружилась, и она не осмеливалась смотреть вниз. Обвыкалась.

– Свиту мне приходится тешить не часто, – ответил маг, – а просить прощения – и того реже.

– А если бы, чтобы не упасть в их глазах, тебе нужно было бы…– она запнулась, подыскивая нужные слова, – у вас это, должно, привычный ритуал… На алтаре или ещё как…

– Что ты хочешь спросить, Демира?

– Если бы, чтобы потешить своих чертей, тебе нужно было меня в этом зале… ну… то самое, ты понял? – пояснила она.

Ответом был громогласный хохот. Арий Конрад так смеялся, что начал терять высоту, выделывая в воздухе немыслимые виражи. Демире заложило уши; она зажмурилась, уткнулась носом ему в грудь и не то, что говорить, а дышать не смела.

– Ох, край света! – едва выговорил магистр, просмеявшись, и вновь набрал высоту.

Его спутница отважилась глянуть вниз.

Под ними расстилалось кольцо гор. Искрящийся голубоватым светом снег покрывал их вершины.

– Куда ты несёшь меня? – спросила Демира.

Одна её заколка расстегнулась и упала вниз. Вот подарок кому-то будет! Только литьё кружевное чего стоит! Причёска, что мастерил Арефа, распалась, волосы рассыпались, и волчья лапа магистра легонько гладила их, пропуская через пальцы.

– На Кулаберг, – ответил он.

– На Кулаберг?! – ахнула Демира.

Она увидит гору Кулаберг – обитель Аримана, куда, кроме Последнего из Сов, заказан путь всем смертным?

– Потом, когда станешь королевой, будешь рассказывать о Кулаберге своим подданным, – сказал Арий Конрад, – это моя плата. Хотя, если бы пришлось… тебя в зале… ты поняла… тогда ума не приложу, чем бы с тобою рассчитался. Разве что позволил бы тебе зреть лик Наитемнейшего? Да только, дитя неразумное, ты бы не выдержала подобного зрелища.

Арий Конрад достиг гор и опустился пониже. В середине каменного кольца Демира увидела чёрную скалу, похожую на пирамиду со срезанной верхушкой. Демон спустился ещё, позволяя своей гостье рассмотреть обиталище Князя Тьмы. На вершине скалы темнели едва различимые в лунном свете базальтовые чертоги.

– Это святилище Аримана, – пояснил магистр.

Из чёрных недр с равными промежутками вырывались наружу снопы белого пламени, бросая разноцветные искры на блестящий базальт.

– Двуглавый пёс Цербер стережёт вход в святилище, – сказал Арий Конрад, – пламя, что ты видишь, – это дыхание стража. Адский огонь. Дерево, что растёт у входа, чёрное, будто обугленное, – это Древо Смерти. Всё живое убивает одно лишь прикосновение к нему.

Внезапно со скалы сорвалась туча чёрного песка, поднялась вверх и понеслась навстречу, заворачиваясь в воронку.

– Защита от непрошеных гостей, – улыбнулся магистр.

Чёрный столп закрыл собою полнебосвода, превратился в подобие звериного лика, распахнул пасть, и демона с девушкой потянуло внутрь.

– Конрад! – испугалась Демира. – Скажи ему! Он же нас сожрёт!

– Риторна! – прокричал Арий Конрад и выбросил навстречу песчаному фантому руку. Чудовищный лик остановился, словно натолкнувшись на невидимую преграду, и осел вниз на скалу тучей чёрной пыли.

– Со мной тебе бояться нечего, – успокоил девушку магистр. Голос его звучал негромко, нежно, завораживающе, – страшно будет перед ослепительными ликами Воинов Света.

– Я не каждый день вижу призраков! – огрызнулась Демира. – И я боюсь их, как любой смертный под Солнцем! И не стыжусь своего страха! Я привыкла биться с врагом осязаемым!

– Я не упрекаю тебя в трусости, – Арий Конрад легонько погладил её по спине, – и не смеюсь над твоим страхом.

Легко быть снисходительным, когда ты верховный жрец Тёмного Князя! Куда ей до него, земной воительнице, не владеющей и сотой долей таких знаний!

Демон поднялся вверх и сделал ещё один круг над Кулабергом.

Из центра горы узкой тёмной лентой спускался в долину ручей.

– Вода… – прошептала Демира, – тоже чёрная!

– Она мёртвая, – пояснил магистр, – отравленная. Поэтому ничего не растёт в этой долине.

Да, в каменном кольце не росло ни деревца, ни кустика. Скалы замерли мрачными стражами, охраняя сердце мёртвой долины – чёрную гору Кулаберг. У подножия скала светилась красноватым отблеском.

– А там что? – спросила Демира, ослеплённая мрачным великолепием обители Аримана.

– Бесы плавят золото под землёй, – отозвался Арий Конрад, – нам пора возвращаться.

– Я запомню, – обещала она.

– Ещё бы! Такое не забывается, – самодовольно усмехнулся маг, – теперь домой. Дольше здесь нельзя находиться, – он крепче прижал её к себе, и вот они опять стоят в тёмном коридоре у входа в зал, где танцуют призраки, и Демира спрашивает себя, явь ли это? Не сон ли ей привиделся?

– Я очень устала, – честно созналась она, – завтра в поход и нужны силы. Позволь, я пойду к себе. Скоро рассвет.

– Ещё не время, – улыбнулся в ответ Арий Конрад, – бал будет длиться до первого петушиного крика в деревне, – волчьи лапы демона по-прежнему обнимали её, – мы должны им ещё один танец, – заявил магистр, низко наклоняясь к ней, – они просят.

Давно забытые чувства будто ожили, поднимаясь откуда-то из глубин сознания Демиры, и это настораживало и пугало. Повидав в жизни многое, она давно закрыла на замок своё сердце и ощущала растерянность, чувствуя знакомое, не нужное ей волнение.

– Услышь меня, Конрад, я устала, – в её голосе сквозило лёгкое раздражение, – я всю ночь играю в твои игры на потеху твоим чертям!

– Игра подходит к концу, – Арий Конрад легко притянул её к себе, погладил по волосам, – и второй такой игры в твоей жизни не будет. Когда станешь королевой, тебе будет о чём вспомнить, – добавил, тихонько обводя кончиком когтя контур её лица, – пойдём же, Демира. Я дам тебе сил и на этот танец, и на завтрашний поход.

У Демиры глаза слипались, ноги подкашивались, она почти засыпала. Арий Конрад наклонился и легонько подул ей в лицо. И чудо! Девушка ощутила прилив бодрости и веселья, словно в жаркий полдень всласть напилась воды из холодного горного родника. Улыбка тронула её губы, в глазах заблестели живые огоньки.

– Да, – кивнула она, – тут ты прав: такое и впрямь случается не часто.

Арий Конрад взял её за руку, повлёк за собой. Его адская свита кружилась в бешеных хороводах, развевались лохмотья, гикали тролли, визжали ведьмы, свистели лешие, хохотали упыри. В воздухе висел сырой грибной запах.

И хороводы распались, и призраки образовали живой коридор, давая дорогу Хозяину и его Королеве. Заискрились огоньки на камнях стен, и жёлтая дымка, словно на болотах в Вальпургиеву ночь, потекла по полу. Лёгкий цветочный аромат наполнил зал. Арий Конрад обнял Демиру и плавно закружил под тихую светлую музыку.

– За двести восемьдесят девять лет – а именно столько я живу в этом мире, я не встречал более прекрасной девушки, чем ты, Демира, – прошептал Арий Конрад, – удивительно, правда? Даже принцессы моего Ордена не сравнились бы с тобой, живи они сейчас.

Демира молчала. Душа трепетала в ожидании чего-то неведомого, неизмеримо прекрасного. В её жизни было так много погонь, бойнь и крови, и так мало любви и тепла. И она боялась признаться себе, что ей это нужно. Это чувство почти равнялось с неутолённым голодом.

Музыка смолкла, и опустел зал, исчезли призраки. Едва державшийся на ногах Арефа подошёл к хозяину, испросил разрешения удалиться и пошёл к себе.

Воительница и магистр остались одни. Медленно гасли свечи, погружая залу в полумрак, и Демира увидела, что облик колдуна стал обычным, исчезли крылья, волчий взгляд, и обнимают её не мягкие звериные лапы, а холодные человеческие руки. Она вздрогнула, ощутив эти ледяные прикосновения, и магистр тотчас же разжал объятия.

– Окончен бал, – негромко проговорил он, – свита запомнит его надолго. Ты их очаровала, – Арий Конрад помолчал немного и добавил: – Хочешь увидеть восход солнца? Ты любишь подобные зрелища.

Демира кивнула, ощущая странную щемящую тоску в душе от того, что скоро всё кончится, и прекрасный, загадочный демон утром станет нелюдимым чернокнижником, смотрящим на неё, лишь как на союзницу в грядущем походе.

Догорела последняя свеча, погрузив в темноту подземный зал.

– Ты видишь меня? – шёпотом спросил Арий Конрад.

– Нет, – тихо отозвалась Демира.

– А я тебя вижу, – на мгновение в темноте жёлтым блеском сверкнули его глаза, – идём. Сейчас взойдёт солнце.

Демира проследовала за ним по лабиринту коридоров и поднялась по винтовой лестнице на вершину скалы.

На востоке макушки деревьев уже золотились лучами восходящего солнца. Медленно поднимался над лесом край огненного шара, лизнул розовым отблеском верхушку облетевшего дуба, кустарники, позолотил камни скалы, и, торжествуя победу, залил светом весь лес.

Арий Конрад и Демира стояли в рассветной купели, а солнце поднималось всё выше, окрашивая алым небосвод и лёгкие перистые облака. Каждая веточка, каждый камень пробуждались ото сна, приветствовали нарождение нового дня. От сотворения мира было так, и Демира, вобрав в себя, выпив энергию светила, порывисто обернулась к Арий Конраду и взяла в ладони его холодные белые руки, в надежде согреть.

– Не надо, дитя моё, храни в себе своё тепло, – проговорил магистр. Его глаза – колючие слитки олова – смотрели холодно, бесстрастно. – Другим дари свой огонь, не мне. Жрец Князя Тьмы не может обладать такой роскошью, как горячее страстное сердце.

Последние слова он произнёс почти с издёвкой. Демира опустила руки, сникла и пошла обратно в свою келью, не дожидаясь его.

Глава пятая.

Магрибский вор

Демира едва голову на подушку уронила, как её разбудил Арефа. Велел выйти из дома и рубаху снять. Демира, ещё во власти сна, поднялась с ложа, пошла за ним, стащила рубаху, ёжась от утренней сырости. Что опять придумали эти блаженные?

Пока она ворочала в голове ленивые мысли да сладко зевала, ученик магистра принёс дубовое ведро и окатил её холодной водой. А время-то жарой не баловало! Осень к зиме подходила, лужицы по утрам уж ледком прихватывало!

Демира встряхнулась, как мокрая кошка, и воспитанник Последнего из Сов услышал такую площадную брань, что едва смог её перекричать:

– Это заговорённая вода, неразумная ты женщина! Она придаст тебе сил! Иди, поешь, через полчаса выступаем, – подхватил пустое ведро и пошёл обратно.

– А ну, стой! – Демира догнала его и схватила за руку. – Ну-ка отвечай мне! – потребовала она. – Смелый стал, рот раскрывать научился?

– Ты с ним целовалась! – пухлые губы юноши дрожали, и он даже не осознал за обидой, что она стоит так близко, совсем обнажённая.

– Тьфу ты, край света! – в сердцах вздохнула воительница, взяла свою рубаху, надела. – Связалась с дураками! Утоли свои печали, ревнивец! Твой хозяин не обладает такой роскошью, как горячее сердце! Я не нужна ему! Он поцеловал меня лишь затем, чтобы бесов своих потешить!

– Да! – всплеснул руками юноша. – Мессира не завлечь женскими чарами! Он рождён для великой цели и не станет расплёскивать свою энергию на такие пустяки! Его сердце твердо, как алмаз чистейшей огранки! Ничего постороннего, плотского нет в его кристальных помыслах! И если он на миг потерял крепость духа перед твоей красотой, ты должна была отвратить его от соблазна, а не…

– Довольно! – воительница гневно топнула босой ногой. – Думай, что говоришь! Я пришла образом порока и осквернила трёхсотлетнюю невинность… Постой! – до Демиры вдруг дошёл смысл слов, сказанных Арефой и повторённых ею. – Ты хочешь сказать, твой хозяин за триста лет… ни разу…?

– Да, – простодушно подтвердил юноша, – цель мессира, к которой он идёт, столь высока, что сближаться на жизненном пути с женщиной – значит, расплескать его чудесную энергию, сделать трещину в силовом поле. Если он уступит соблазну, то утратит секрет вечной молодости.

– О-о-о, – протянула воительница, – вот как…. Значит, если он сблизится с женщиной, то станет, как все мы? Простым смертным?

Арефа кивнул в ответ.

– Потерять такую силу и такие знания ради плотских утех! – понимающе протянула Демира. – Непомерная плата! Погоди-ка, а с принцессой как быть? – вспомнила она. – Ведь по условию твой хозяин должен лишить принцессу невинности, чтобы открылся вход в Святилище… И что, когда он… то самое… то войдёт в скалу древним старцем?

– Нет-нет, – живо возразил Арефа, – это условие Ангела Света, и секрет вечной молодости мессир не утратит. А вот если с тобой, или с другой какой женщиной, тогда – да. С этого мига его время будет вести свой отчёт согласно летам смертного мужчины, и останется на его век вёсен тридцать или сорок всего.

– На одной чаше весов жреческие знания и вечная молодость, на другой – огонь плоти и радость слияния, – медленно проговорила Демира, примеряя к себе этот удел, – почти триста лет земной жизни в чистоте тела! – она недоверчиво покачала головой. – А не сказал бы, я бы ни за что не догадалась! Разве так бывает? Но ты будь спокоен, – утешила она юношу. – Я не собью с пути твоего хозяина! Пойдём, – она приобняла Арефу за плечи и повела в пещеру. – Триста лет непорочности! – фыркнула, всё ещё бессильная поверить. – Это какая же буря обрушится на лемурийскую принцессу! Да её же просто снесёт!