«Я потерялась. Боже… Что я вообще делаю в этой жизни?»
Она поддалась своим эмоциям, кому в горле и подступающим слезам. Чтобы никто не увидел ее в таком состоянии, она быстрым шагом стала удаляться с набережной. Что-то случилось, что-то поменялось. И ей хотелось подумать об этом. Но не сейчас. Потом, она подумает об этом потом.
||
За 2 месяца до.
Одна из причин.
В тот день было ровно семь месяцев, как Лия работала в архитектурном офисе помощником старшего дизайнера. При трудоустройстве ей сказали, что задач будет немного и в основном все по проектам. Деятельность никак не была связана с ее учебой, будущей профессией, но это не особо волновало. Лия радовалась, что ее взяли без опыта и особых навыков и знаний в сфере архитектуры. И по факту все, как всегда, оказалось не так, как на словах. Задачи по проектам действительно были, и большинство из них можно было выполнить в стенах офиса, но с недавних пор добавились поручения, по которым нужно было кататься по городу. И так как Лия не умела водить машину, приходилось добираться на такси или общественном транспорте. Наверно, это воспринималось бы гораздо легче, если бы руководство оплачивало ее поездки, но они на себя эту обязанность не брали в силу того, что это все якобы учитывалось в заработной плате. Трудностей было много, но Лия старалась справляться с ними всеми силами.
Ее отправили на производство забрать холсты. И руководство вновь даже не поинтересовалось, сможет ли она – хрупкая девушка – привезти 15 холстов размером с небольшой стол. Казалось, что всем в офисе на нее абсолютно плевать, Лия просто как разнорабочий, который выполняет все данные ей поручения. Это был тот коллектив, когда каждый сам за себя, все будто бы были на голову выше, точнее они считали себя на голову выше, потому что Лия не принимала непосредственное участие в самих проектах, и поэтому к ней никто не относился с должным уважением. Атмосфера с самого начала была гнусная, а в последнее время стало совсем адовая из-за навалившихся проектов и горящих дедлайнов. В офисе появляться не хотелось.
Туда она поехала на автобусе и старалась заглушить навязчивые мысли громкой музыкой. Частые остановки и косые взгляды пассажиров очень сильно давили, помимо этого заботила приближающаяся сессия и вопрос сдачи экзаменов. Голова не просто шла кругом, она уже вертелась с такой скоростью в этих мыслях, что казалось, вот-вот закружится настолько, что просто открутиться какой-нибудь нужный винтик, и голова упадет с плеч.
– Ваши холсты, ровно 15 штук, нужно будет еще расписаться о получении, – Лия поставила корявую подпись где-то напротив фамилии руководителя и вернула ручку. – Все.
– А вы можете помочь их загрузить, пожалуйста? Я такси сейчас вызову.
– Девушка, у меня своей работы хватает, – недовольство так и полыхало в его лице.
– Спасибо за содействие.
Лия отвернулась от него, потому что поняла, что если еще хоть секунду на него посмотрит, то просто начнет кричать и психовать. Внутри все кипело от негодования и… несправедливости. Такси никак не вызывалось, было много заказов и мало машин. Потребовалось около десяти минут, чтобы к ней кто-то направился, и еще около пятнадцати, чтобы доехал. Ей нужно было это время, чтобы подумать, как все холсты погрузить в машину, но вместо этого она стояла и смотрела в одну точку.
Такси приехало. Снова просьба о помощи. Погрузка холстов в машину. Пришлось сесть спереди. Благодарность. Вечерняя пробка. Тотальная усталость. Мокрые глаза. Желание плакать. И недостижимость этого.
Ее высадили около офиса. Там же, прям на тротуар, сложили все холсты. Одна Лия их не донесет, это было понятно. Она набрала руководителю, и через пару минут к ней пришел кто-то из работников. Она не помнила, как его зовут, но это было и не важно. Она уже еле стояла на ногах. Силы покинули ее как-то внезапно, будто по щелчку пальцев. Голова была мутная и абсолютно пустая. Ей бы сейчас не помешал хороший сон и эмоциональная разгрузка, но вместо этого она снова зашла в офис и поднялась в кабинет.
– Холсты оставили внизу, в мастерской. Ровно 15, как и должно быть.
– Хорошо, давай квитанцию, – и тут Лия поняла, что напрочь о ней забыла. Она отвернулась от того мужчины, а он не удосужился ей напомнить, что она должна забрать чек. И только сейчас она подумала о том, что ей должны были выдать какую-нибудь бумажку о получении.
– Я забыла ее взять.
– Как можно было забыть квитанцию? Как мы, по-твоему, будем проводить это через бухгалтерию? Как можно быть такой безответственной, я не понимаю.
До какого-то момента она стояла и выслушивала все, что ей говорят, не вникая в разговор. Она только осознавала, что где-то снова что-то упустила. Где-то она упустила себя. Слезы начали стекать по щекам одна за одной. Руководитель все еще продолжал что-то говорить, но это было уже неважно. Лия взяла сумку и вышла, закрыв за собой дверь.
В голове был туман, в ушах звенело, а из глаз градом катились слезы. В груди все жгло, и очень хотелось кричать. Холодный вечерний воздух обдал ее, когда она открыла тяжелую входную дверь. Трудно было представить, как она сейчас выглядела, – растрепанная прическа, размазанный от слез макияж, трясущиеся руки и метающийся взгляд. Она была потеряна. Во всех смыслах. И в какой-то момент земля ушла из-под ног, все вокруг поплыло, и ноги перестали держать. Она упала на колени и больше уже не сдерживала свои эмоции.
Мимо проходили люди, только поворачивая голову и бросая непонимающий удивленный взгляд. Никто не решался подойти и помочь, спросить, все ли в порядке. А Лие так нужно было, чтобы ее сейчас об этом спросили, и она могла сказать, открыто заявить, что все далеко не в порядке. И уже давно. Спустя пару минут она немного успокоилась, собралась с оставшимися силами и набрала номер Итана.
– Забери меня, пожалуйста, очень тебя прошу, – все, что она смогла сказать.
С тех пор, как она завела с ним открытый разговор о чувствах, их взаимоотношения стали такими, которые называют «натянутые» – редкое общение, редкие встречи, редкие улыбки в ответ. Они все еще оставались друзьями или, по крайней мере, старались ими оставаться. И сейчас Лия даже не думала о том, кому позвонить; пальцы машинально долистали телефонную книгу до номера Итана и нажали вызов.
Она все еще сидела на тротуаре, прислонившись к стене здания. Вставать не хотелось. И во всей этой суматохе она усмехнулась самой себе, что попала в такую ситуацию. Ей сейчас не было неловко, не было страшно, не было стыдно. Она просто устала жить эту жизнь в таком темпе. И так странно, что люди проходили мимо и даже не останавливались; они просто бросали осуждающий взгляд в ее сторону и продолжали свой путь. А так хотелось крикнуть им, показать на себе, к чему приводит эта взрослая спешка, эти взрослые проблемы и жизнь. В какой момент мир стал таким злым и таким бесчувственным?
Итан приехал спустя четверть часа.
– Выглядишь ужасно. Пойдем, отвезу тебя домой, – он протянул ей руку, чтобы помочь подняться. И еле встав на ноги, Лия чуть снова не упала. Итан подхватил ее и донес до машины. Как приятно было ощутить себя в безопасности хотя бы на одну минуту. А еще ощущалась сила. Сила и надежность. И от его аромата голова закружилась еще сильнее. Так и хотелось положить ее на его грудь и остаться здесь навечно. Как же порой рядом не хватает сильного человека.
– Расскажешь, что случилось?
– Я не знаю. Просто в один момент стало так грустно, и вся энергия куда-то улетучилась. Почувствовала себя абсолютно пустым местом, – внутри росла тревога и напряжение.
– Зачем ты продолжаешь там работать, если тебя не ценят? Ладно я бы еще понял, если бы тебе там платили хорошие деньги, но ты там делаешь много, получаешь мало, так еще и обесценивают тебя. Не понимаю.
– Дело не в этом. Просто всего навалилось много, а работа сегодня окончательно добила. Просто немного устала.
За окном мелькали дома, ряды машин, стоящих в пробке, деревья. Пролетали мимо Лии, мимо ее мыслей, мимо ее самой. Она будто была не здесь.
– Итан…
– Что?
– Кажется, я не чувствую тело. Оно будто немеет, – внутри резко поселился страх, все дрожало. – Итан, я не чувствую рук… и ног. Мне страшно, – она начала паниковать, дыхание стало прерываться. Грудь сдавило, и стало невозможно дышать. Она судорожно пыталась хватать воздух ртом. – Итан, мне страшно.
Она хотела кричать, но для этого не хватало воздуха. Она хотела встать и убежать от этого страшного ощущения, но не было сил. Она хотела жить, но четко думала о том, что сейчас умрет.
– Я сейчас отключусь, голова кружится, – пару слов и снова заканчивается воздух.
Он остановил машину на ближайшей остановке, повернулся к ней и взял за руки.
– Смотри на меня. Я с тобой. Ты не умираешь, просто паникуешь. Лия! Смотри на меня. Давай, вдох – выдох. Смотри, смотри на меня, – Лия вся тряслась и не могла сосредоточить взгляд. – Подумай о руках. Опиши мои руки, какие они?
– Холодные… – она снова отвернулась и пыталась вдохнуть как можно больше воздуха.
– Так, не отвлекайся, продолжай думать о руках. Они холодные, что еще?
– Большие. Сильные.
– Так, молодец. Теперь давай по запахам. Что чувствуешь? Подключай обоняние.
– Я не могу, меня начинает тошнить. Мне плохо, Итан, я отключусь сейчас.
– Все нормально, Лия. Если стошнит, значит, стошнит, и ты не отключишься. Я рядом. И мне очень нужно, чтобы ты постаралась собраться и назвать мне запахи, которые чувствуешь. Не торопись. Я хочу, чтобы ты сосредоточилась.
– Кофе, бензин… – ее дыхание постепенно начало успокаиваться, а мысли о смерти отступать. – Еще твой запах.
– Постарайся описать его, хотя бы одним словом, мне нужна твоя концентрация. Смотри на меня.
– Не знаю, не могу. Приторный.
– Пусть будет так, – он все еще продолжал держать ее за руки и следить за ее взглядом. – Теперь 3 цвета, которые видишь.
– Зачем это…
– Просто назови мне 3 цвета. Лия, посмотри на меня, пожалуйста, не отводи взгляд.
– Черный, бежевый, голубой.
В глазах пока еще все дрожало, как и в груди, но стало гораздо легче. Ощущение ног и рук постепенно возвращалось, и в какой-то момент Лие показалось ее собственное тело настолько тяжелым, что она сейчас может продавить сиденье машины.
– В груди жжет.
– Сейчас пройдет, не переживай.
И жжение в груди действительно ослабевало. Сначала осталось лишь едва ощутимое тепло, а потом оно перешло в руки. И только сейчас Лия поняла, что Итан все еще касается ее. Она медленно подняла на него взгляд; голова была ужасно ватная и ощущалась такой тяжелой, что хотелось ее уронить и не поднимать. Он достал какие-то таблетки из бардачка, дал Лие две и сказал, что это поможет. Она все еще не осознавала, что происходит, поэтому просто послушала Итана и взяла таблетки. Кислые.
– Ты такой испуганный котенок, Лия. Все же хорошо. Тебе легче?
– Да. Спасибо.
– Все, успокаивайся, доедем до дома, примешь ванну и спать. Тебе нужно отдохнуть.
Он завел машину, включил поворотник, и они снова выехали на дорогу. Так странно, но в голове не было никаких мыслей. Пустота. Она смотрела в одну точку и все еще не понимала, что произошло. Дома он помог ей войти, донести сумку и ее саму. Родителей не было, а Итан уже так спокойно чувствовал себя в этих стенах, что сразу направился в ванну, подобрал нужную температуру и оставил воду заполнять пространство.
«Заботится обо мне, будто волнуется, а ведь он не умеет сопереживать.»
– Я включил воду, не забудь, что у тебя набирается ванна. Когда родители вернутся?
Лия еле пожала плечами в ответ.
– Все нормально, можешь ехать, ты мне очень помог, спасибо, – а потом еще добавила, – я и так отняла у тебя слишком много времени.
– Лия. Ты не отняла у меня время, – он стоял, прислонившись к косяку двери и смотрел на нее, едва улыбаясь. – Я рад был помочь тебе, как всегда. Но удивительно вообще, что ты позвонила и попросила помощь. Зная тебя, это что-то новое.
– Просто мне стало невыносимо плохо, и я не знала, что делать, просто машинально набрала твой номер.
– Не переживай, все хорошо. Я, наоборот, рад, что ты позвонила, а не стала снова геройствовать и справляться сама. Ты бы не справилась в этот раз.
И Лия знала, что он прав – и в том, что она старалась не просить помощи, и в том, что в этот раз сама бы она не справилась. В какой-то момент своей жизни она была настолько зависима от жизни окружающих и картинки, что перестала просить помощи, потому что быть «сильной и независимой» стало так модно. А потом просто привыкла думать, что никто не захочет ей помогать, даже если она попросит. Это было сложно, и порой так хотелось расплакаться кому-то в плечо, но ведь для сильных и независимых это было запрещено, нельзя, чтобы кто-то об этом узнал. И только со временем она поняла, что все это очередная ловушка, в которую ее загнало общество.
– Пойду проверю ванну. Может, тебе чай сделать?
– Не верю, что это ты. Может, у меня галлюцинации?
– Прекращай, я не изменился. Такой же, как и всегда.
– Но раньше ты не проявлял такую заботу и интерес. Что могло поменяться, чтобы это изменилось?
– Ничего. Просто у тебя сложная ситуация, я не мог не помочь. Мы ведь все еще друзья.
Он вышел из комнаты. А она осталась лежать в своих чувствах и мыслях. Когда-то она мечтала, чтобы было так, – он с ней рядом, такой заботливый, такой нежный, такой безопасный для нее. Грустно осознавать, что сейчас он с тобой только потому, что ему тебя жаль. И сколько же мыслей это вызовет завтра, когда она проснется с ясной головой и начнет прокручивать последние часы, все, что произошло. Из коридора послышался его голос. Если бы она только могла, она бы слушала эту хрипотцу и тембр каждый день.
– Да, привез… Похоже на паническую, вроде помогло… А ты сможешь?.. Давай, у меня еще есть полчаса… Нет, не хочу, у нее такое состояние, что… Конечно, переживаю. Все, давай, ждем.
Он зашел в комнату и сел на край кровати. Лия лежала в обнимку с подушкой и закрытыми глазами.
– Спускай ванну, я не хочу уже, лучше спать лягу.
– Уверена? Это поможет расслабить мышцы после стресса.
– Нет сил. Боюсь, что залезу и усну прям там, захлебнусь водой, и ты будешь в этом виноват, – он усмехнулся.
– Вижу, тебе уже лучше. Ева скоро приедет, а пока она не появится, или твои родители, я с тобой посижу.
– Итан, а зачем тебе это?
– Что именно?
– Зачем возишься со мной так? За последние месяцы мы так мало виделись, и ты был таким неразговорчивым, а тут… Совершенно другой. Никогда не видела тебя таким.
Он ответил не сразу.
– Я просто вижу, что тебе нужна помощь, я помогаю. Ты же мой друг, как можно не прийти на помощь другу? Вот и я думаю, что такое невозможно. А теперь отдыхай.
Ева приехала через двадцать минут. Они о чем-то поговорили с Итаном, и он уехал. Когда Ева зашла в комнату к подруге, Лия все еще лежала в обнимку с подушкой, а на щеках можно было увидеть блестящие капельки воды.
– Как ты?
– Я ему очень благодарна, но зря набрала его номер. Сама себя обрекла на мучения.
– Если ты набрала именно его номер, значит так надо было. Он помог, и это главное.
– Но теперь я постоянно буду прокручивать эти моменты в голове, думать о нем еще больше. Я никогда не видела его таким заботливым, показалось, что он действительно переживает за меня.
– Потому что он действительно переживает за тебя. По нему же это видно. А то, что ты снова будешь думать о нем, это не страшно. Подумаешь и забудешь, когда поймешь, что тебе это и не нужно вовсе. Не твой он человек все-таки, ты просто на нем зациклена и не можешь этого понять.
– Не знаю ничего, что могло бы меня в этом убедить. Ты можешь сказать что-то плохое о своем брате?
– Могу, но не буду. Смысла в этом нет. Нужно, чтобы ты сама это разглядела и поняла. А когда поймешь и отпустишь его наконец, тебе самой же станет легче. Отдыхай и не думай об этом. Всему свое время.
||
За пару недель до.
После первой панической атаки (по крайней мере Лия думала, что это все-таки была именно паническая атака) она часто просыпалась с мыслями о том, как хорошо было бы пролежать весь день в кровати, где больше всего ощущаешь себя в безопасности. И как иногда не хотелось выходить из дома, зная, какой тяжелый день ждет впереди. Но при этом желание побыстрее закрыть сессию, чтобы избавиться от мыслей по учебе, было сильнее, чем желание остаться дома.
– Во сколько ты сегодня вернешься? – родители уже завтракали, когда Лия выбежала на кухню, чтобы собрать себе перекус в университет.
– Сначала разберусь с экзаменом, потом еще на работу. Вообще мне бы там появиться не позже двух часов, но это уже как получится.
– Я переведу тебе деньги, чтобы ты нормально поела, а то с этими перекусами скоро уже на зомби будешь похожа.
– На зомби я буду похожа точно не из-за перекусов, но спасибо.
Она собрала все необходимое, накинула шоппер на плечо и побежала на остановку. Автобус вот-вот должен был приехать. Что ей не нравилось в общественном транспорте, так это их редкость. Опоздал на нужный автобус – жди следующий еще добрых двадцать минут. Сколько же лишних заморочек из-за этого расписания.
На дворе стоял жаркий июнь. Дождей уже давно не было, и все деревья, которые росли вдоль дороги, покрылись толстым слоем дорожной пыли.
Дорога до университета занимала примерно пятнадцать минут, если не попадать в пробки. За это время Лия успевала либо повторить материалы, которые ей были нужны на парах, либо дать волю своим мыслям, которые вихрем уносили ее куда-то далеко за пределы транспорта. Для «поспать» времени было маловато, поэтому она даже не пыталась поймать хоть немного ноток сна, которые недополучила утром.
– Говорят, он сегодня злой, – Ева уже стояла около аудитории в толпе других студентов и обсуждала вопросы к экзамену. – Если повезет с вопросом, можно вытянуть на 4.
– А если повезет, и он выпьет кофе в перерыве, то можно и на 5 замахнуться.
– О, привет. Выглядишь не очень.
– Да, спасибо, Ев, я в курсе.
– Неужели всю ночь готовилась?
– Не поверишь, но я всю ночь спала. Может, поэтому и выгляжу такой уставшей?
Кофе преподавателю никто не принес, поэтому и лучшей оценки ни у кого не было. Лия получила 4, и ее это вполне устраивало. Если честно, сейчас ее не волновало, что она получит за экзамены, куда важнее было то, что экзамены будут сданы.
Они выходили из университета со стороны водного канала. В воздухе витал запах сырости, а прохладный ветер успокаивал нервы и раскрасневшиеся от волнения щеки. Как же Лие сейчас хотелось после глубокого вдоха выдохнуть все переживания и мысли об учебе в поток ветра, чтобы они через секунду оказались где угодно, но не здесь, не в ее голове. Время было к обеду. До работы было еще около двух часов, и раньше нужного времени там появляться совсем не хотелось.
– Не хочешь перекусить?
– Да, я за. И кофе тоже не помешает.
– Переживания на экзамене тебя не взбодрили? – с усмешкой спросила Лия.
– О, да, но я предпочитаю такой вид пробуждения избегать.
Они отправились в излюбленную кофейню через дорогу от университета. Там всегда было полно студентов – кто-то прогуливал пары, кто-то доделывал свои задания во время окон, а кто-то просто встречался со знакомыми. Она была для всех. Это было место, которое олицетворяло все прекрасное, что есть в студенческие годы, – крепкую дружбу, красиво оформленные конспекты лекций, литры черного кофе и щепоть корицы, как исключительный вкус этого периода.
Помещение было большим и уютным. Не всегда здесь было свободное место, но в исключительных случаях, как сегодня, они готовы были сидеть за барной стойкой и разговаривать с бариста. Они познакомились еще в те времена, когда стресс от первых пар и непонимание, как перестроить жизнь на студенческий лад, перекрывали все остальные эмоции.
– Отметим еще один успешно сданный экзамен, за умных нас, – Ева гордо подняла кружку в горошек и довольно улыбнулась. – Джон, давай с нами, глоток за светлое будущее.
Джон работал бариста уже почти 4 года, 3 из которых был знаком с Лией и Евой. Это был тот уровень дружбы, когда они много знали друг о друге, но за пределами кофейни редко когда встречались, а если и пересекались, то только по счастливой случайности. Это было что-то вроде отдушины для Лии – сидеть с кружкой латте за стойкой, наблюдать как Джон готовит кофе, взбивая молоко и смешивая сиропы, и давать своим мыслям жизнь, проговаривая их вслух и зная, что за них тебя никто не осудит.
– Вы же будете заглядывать ко мне после сессии? Не оставите же старичка одного до самой осени?
– Ну даже не знаю. Я вообще планирую улететь на Мальдивы первым же рейсом и не возвращаться оттуда, пока мой загар не будет похож на цвет горького шоколада, – самодовольно сказала Ева.
– Ага, только ты забыла упомянуть, что сначала нужно найти кого-то, кто оплатит тебе эту поездку за загаром.
– Испортила всю мечтательность, – она ткнула Лию в плечо, посмеиваясь.
– Да, конечно, мы тебя не бросим. Иногда буду заглядывать по дороге домой после работы, если не уволюсь, а то с каждым днем мысль об увольнении появляется все чаще и чаще. А ты когда в отпуск планируешь?
Джон чуть наклонился вперед и поманил к себе.
– Если честно, я уже настолько устал, что тоже хочу уволиться, но я вам этого не говорил.
– Вот, и я о том же. Хочется, но так страшно.
– Дело не в страхе. Просто я к этому привык. Я уже не знаю, как это, – жить без всего этого, – он обвел руками свое рабочее место. – Я уже не чувствую запах кофе, потому что он въелся, у меня все на автомате, я даже не задумываюсь, что нужно сделать следующим, как правильно взбить молоко для капучино. Я делаю это почти каждый день. А вот что делать, если я уволюсь? Чем заниматься?
Они замолчали, и каждый задумался о своем. Разговоры и смех на фоне, работающая кофемашина и позвякивающий питчер с горячим молоком, звуки гудков машин с улицы. Атмосфера была для того, чтобы задуматься об отдыхе и спокойствии.
– Мне пора бежать, а то зноб-шеф снова будет ворчать себе под нос.
– И почему ты еще не уволилась? Я бы после того случая с холстами сразу же ушел бы, а ты уже целых два месяца это снова и снова терпишь.
– Ну кстати, тогда он извинился за то, что наорал на меня, хотя это больше было похоже только на попытку извиниться. Этому ему еще нужно учиться. Я правда думаю уволиться, но пока еще не решилась. Все, я побежала.
Лия обнялась с Евой, дала пять Джону, вызвала такси и через 5 минут уже была где-то на пути к офису. Впереди было несколько часов работы над проектами, задачами, на которые уже не было сил.
А вечером, вернувшись домой, она рухнула на кровать. Комната освещалась желтым цветом предзакатного солнца. Все, на что ее хватило, – снять кроссовки. Переодеваться сил не было. Она так и пролежала, глядя в потолок, пока комната не погрузилась в сумрак. Как взрослые выдерживают эту жизнь? Как они справляются со своей усталостью? В детстве она так хотела быстрее стать взрослой, потому что казалось, что все взрослые такие… счастливые! Покупают что хотят, кушают что хотят, ходят куда и когда захотят. Но никто не говорит, что со всем этим во взрослой жизни ты получаешь усталость, предательства, иногда слезы, непонимания, желание убежать куда подальше. И вдруг стало так грустно, что ожидание не всегда оправдывается реальностью. В теле снова была слабость, болела голова, и мысли, что завтра снова предстоит идти на работу, окончательно добивали.
«Я делаю столько всего, что мне не нравится, а то, что нравится, не делаю совсем… А что мне вообще нравится?»
В голове был целый рой мыслей, которые беспорядочно перемещались, врезаясь друг в друга и путаясь настолько, что уже невозможно было понять, откуда они взялись и в чем их смысл.
Она резко села на край кровати, так, что даже закружилась голова. Взяла телефон и написала Мари.
Лия:
«Сегодня поймала себя на мысли, что я до такой степени устала, что у меня нет сил даже поплакать от этой самой усталости. По факту у меня остался один экзамен, но я за него не переживаю, потому что там у меня автомат. И я думала, что после сессии все станет гораздо легче, потому что появится свободное от учебы время. Но я все равно вся в каких-то делах, работе, и даже не замечаю, как у меня проходит день. Начинаю прокручивать свой выходной, понимаю, что трачу его на какие-то мелкие дела и в итоге к концу выходного дня устаю еще больше, чем за весь рабочий день. Мне очень хочется бросить все и уехать куда-нибудь в тайгу, где до меня не дозвонятся с работы, из университета, абсолютно никто. Просто пожить пару дней на природе в абсолютной тишине. Иногда перед сном, когда я выключаю все шумящие приборы и остаюсь в умиротворении, у меня в ушах начинается звон от этой самой тишины. И меня это пугает, потому что даже тишину я уже не могу воспринимать нормально. Может, мне стоит взять неделю отдыха на работе? Но, с другой стороны, я что буду делать в эту неделю?»
Мари:
«Почему ты винишь себя за то, что хочешь отдохнуть? Твоя работа изнуряет тебя настолько, что у тебя нет сил даже на слезы. По-моему, это уже громкий звоночек к тому, что тебе просто необходим отдых. И то, что ты хочешь отдохнуть хотя бы недельку, абсолютно нормально. Хотя недели тут будет мало, как мне кажется. Не вини себя за свои желания и свои ощущения. На работе без тебя справятся, а вот справишься ли ты, если не дашь организму то, чего он просит, большой вопрос.»
Следующую неделю Лия пыталась больше отдыхать, меньше контактировать с людьми и не заниматься тем, что высасывает энергию. Сдала последний экзамен и на 2 месяца забыла про учебу. Как-то Мари сказала ей мысль, что отдыхать и делать вид, что ты отдыхаешь, совершенно разные вещи. И после того разговора Лия много думала о том, как лучше дать организму то, что он просит. Она перестала делать что-то для своего развития, поставила на паузу все свои хобби и интересы, но упорно продолжала ходить на работу, которую как раз и стоило бы поставить на паузу вместо тех занятий, которые ей искренне нравились.
Лия:
«Кажется, я не справляюсь. Я минимизировала абсолютно все. Фактически мой день сейчас – это работа, еда и сон. Но я все равно чувствую себя разбитой, уставшей, и мне так хочется уже выйти из этого состояния, снова начать любить жизнь и жить, что самое важное. Я снова хочу жить, а не перебиваться от одного дня к другому, надеясь, что завтра станет лучше. Я так устала. И теперь меня мучает совесть, что я забросила то, что помогало мне хоть как-то отвлекаться, развиваться, в чем я видела хоть какой-то смысл. И этот период так затянулся, что у меня уже появляются сомнения в том, выберусь ли я из него.»
Мари:
«Это нормально, что ты сейчас живешь в энергосберегающем режиме. Ты по-другому сейчас просто не справишься. Ты главное себя не вини за то, что ничего не делаешь. Просто не думай о том, что уже прошло, и сконцентрируйся на настоящем. Если думаешь, что те занятия, которые ты пока оставила, сделали бы твой день лучше, то просто начни что-то делать, хоть понемножку, но без отговорок. Как минимум, ты уже понимаешь, что тебе нравится, что тебе помогло бы, и хочешь этого, а это уже что-то.»
А потом добавила:
«Может быть, стоит снова сходить к психологу? Ты ведь пару месяцев назад пробовала, и вроде бы стало лучше?»
Лия задумалась над этой идеей, но, если честно, ей казалось, что это как скорая помощь – он поможет тебе в моменте разобраться с тем, что происходит, а как быть дальше?
На следующий день после разговора с Мари она встретилась с Итаном. Каким бы отстраненным и странным ни было их общение, она доверяла ему полностью, могла рассказать абсолютно все на свете, не боясь ни осуждений, ни критики от него, ни его мнения. Может быть, потому что он ей нравился, а, может, потому что чаще всего он проявлял холодность, не показывая свою заинтересованность в том, что Лия рассказывает. И что было самым прекрасным, так это то, что после разговора с ним Лия как будто отрезвлялась от своих мыслей, отделялась от них и смотрела на ситуацию с другой стороны. Итан помогал понять, что проблемы, о которых она ему рассказывала, чаще всего не стоят того, чтобы о них переживать. Это было действительно ценно, даже несмотря на то, что порой он делал это в грубой форме, злясь и ругаясь.
– Я не понимаю, зачем люди ходят к психологу. Проявляют свою слабость, а потом при каждой проблеме не могут справиться сами, приходится снова идти к психологу.
– Иногда полезно посмотреть на ситуацию с другой стороны и разобраться в ней, потому что не всегда же получается самому понять, что не так и что делать.
– Хочешь сказать, что психолог тебе скажет, что делать в этой ситуации?