Дело №1

– Чего трезвонишь? – раздалось у меня над ухом, когда я уже отчаялась попасть в нужную квартиру.

– Эм… Я из полиции, вообще-то, – сказала неуверенно, доставая удостоверение из внутреннего кармана.

– Да мне хоть из милиции. Нечего тут шуметь! У меня и без твоей трели на погоду голова болит.

Сегодня я определенно сделала шаг за пределы своей зоны комфорта. Но не осмелела настолько, чтобы спорить со старушкой в подъезде.

С такими даже Журавлев не связывается, мне тем более лезть не надо.

– Простите, что навела тут шум. А Вы, случайно, не знаете кто живет в этой квартире? Сухарёв Леонид Александрович жил раньше…

– Вот такая у нас полиция! – ворчала старушка, вставляя ключ в замочную скважину. – Кто из нас двоих знать должен кто где живет? Я или ты? Живет он тут. Жил точнее. Уж пару недель его не вижу.

– И не знаете где может быть? Командировки, поездки к родственникам, ничего не говорил?

– Деточка, какие командировки? Пил он постоянно. Я ж его только и видела на лестничной клетке, когда курил он в окошко, гад такой! А сейчас или помер там в белой горячке, или у профурсетки своей.

– Это у кого же? – уточнила я, ясно осознавая, что сейчас снова полетит камень в огород нашей доблестной полиции.

– Да у белобрысой этой из третьего подъезда! То ли Анька, то ли Танька, не помню уже. С ней пил в последнее время, ночевал у нее может.

– А квартирку у девушки этой не знаете?

– Так, ты у нас из полиции! Вот и работай. А я всего знать не обязана, – рассердившись, бабуля скрылась за дверью своей квартиры.

Я только досадно вздохнула, как старушка выглянула в подъезд и сказала:

– Третий подъезд, четвертый этаж, квартира сорок восьмая, направо это.

– Спасибо! – крикнула я в закрывшуюся дверь.

А дела-то налаживаются!

Оставалось очень аккуратно выяснить действительно ли Лёня находится в этой квартире. Вот только как это сделать?

Заявиться в форме значит спугнуть его. Сразу вызывать наряд – рискуем ошибиться и упустить. Определенно нужно идти на хитрость. Вот только на какую?

Поскольку, стоя у подъезда, я не смогла придумать ничего вразумительного, решила вернуться в участок.

Там посоветуюсь и с Журавлевым, и Лёню обрадую. Все-таки в какой-то степени это его заслуга. Без слов поддержки я бы ни за что не решилась перепроверить информацию и докопаться до истины.

– Привет, никто меня не потерял? – очень тихо в кабинете я пробралась на свое место и сделала вид, будто не вставала с него вовсе.

– Нет, никого не было. Ты меня только в туалет пусти.

– А, да, конечно! – опомнившись, я побежала вызволять Лёню из камеры. – Даже не спросишь как я сходила?

– А какая разница? Виноватым я от этого все равно не стану.

– Самоуверенный, однако, – сказала я уже в закрытую дверь туалета.

– Невиновный, Стась, невиновный. Ну а как сходила-то?

– Выйдешь, расскажу. Надоело сегодня уже с дверьми общаться.

Несколько минут я подпирала стену рядом с туалетом. От нечего делать рассматривала свои ногти, которые не видели маникюра уже год так точно.

Я все экономила, хотела накопить на свою квартиру. Уж лучше под своей крышей, но без красных ногтей.

Но сегодня мне почему-то так не казалось. Экономия экономией, а на себе экономить – грешное дело. Можно ведь не в салоне сделать, а дома, например или у знакомой какой-нибудь.

– Я вышел, рассказывай, – Лёня появился в тесном коридоре и смахнул с рук капли воды прямо на мою форменную рубашку. – Упс… Давай протру?

– Руки! – прикрикнула я, уворачиваясь от объятий. – Ты по документам именно Сухарев?

– Ну да, а как иначе?

– А мой старый знакомый по документам тоже Сухарев, но в банке он Сухарёв. Именно поэтому со счетами произошла путаница. Я получила его выписки и выяснила, где живет! Скажи же молодец?

Лёня улыбнулся так просто и легко, что я невольно заулыбалась еще сильнее, осознавая свой собственный успех.

Мужчина сделал шаг навстречу, и между нами почти не осталось воздуха.

– Ты настоящая умница, Стась. И дело даже не в этих выписках, не в ограблении банка! Ты сделала то, что должна была, именно то, на что ты способна. И ты улыбаешься.

– Да, – с придыханием произнесла я, не отрывая взгляда от добрых карих глаз напротив.

Всего на секунду я потеряла бдительность и уже оказалась в объятиях Лёни. Он осторожно прижал меня к себе, придерживая за спину.

Я хотела тут же оттолкнуть мужчину, потому что это как минимум неприлично и, как максимум, непрофессионально.

Но одним нежным движением он откинул мои волосы, которые я не успела забрать в хвостик, за спину и выдохнул теплый воздух прямо в ухо.

Я сжалась от предвкушения. Замерла и не смогла ничего с собой сделать.

– Теперь, когда ты знаешь, что я не преступник, согласишься сходить на свидание?

– Лёня! Тебя даже из участка еще не выпустили! – рассмеялась я, все же отойдя на безопасное расстояние от мужчины.

– А когда выпустят, пойдешь?

– Может быть, – преодолев свои сомнения, сказала я. Тут же развернулась и пошла на свое место. Увидела только проскользнувшую по лицу Лёни улыбку.

Мужчина пришел в комнату следом за мной через несколько секунд. Он долго смотрел на меня, подперев плечом дверной косяк и скрестив руки на груди.

Я старалась игнорировать этот факт. Теперь, когда Лёня, можно сказать, официально невиновен, меня стало тянуть к нему.

Я видела уже не преступника, уж тем более не своего в прошлом любовника, а красивого мужчину, заинтересованного во мне как в девушке.

Это было непривычно, поэтому я смущалась. Да и боялась, что за несколько лет совсем растеряла форму, и буду выглядеть глупо в глазах мужчины в своих нелепых попытках заигрывать и флиртовать.

– Пора мне в камеру, да?

– Зачем? Обвинения с тебя сняты, я только бумаги сейчас оформлю. Ну и Журавлева подождем для порядка.

– Хорошо.

Лёня спокойно прошел по помещению к углу, в котором лениво валялся Мухтар, и стал трепать его за ушком.

Псу это, судя по всему, не докучало, так что против он совершенно не был и без удовольствия, но и без агрессии, принимал порцию внимания.

– Стась, а ты какие фильмы любишь? Или в кино не хочешь? Можно в парк в принципе…

– Я бы просто погуляла.

– Значит просто погуляем, – согласился Лёня.

Через полчаса в участок приехал Журавлев. Он был крайне недоволен сложившейся ситуацией, но принял мои доказательства, принес Лёне извинения и поставил подписи в документах.

Как брать настоящего виновного решено еще не было. Стоило посоветоваться об этом с начальством, потому что просто так упустить крупного грабителя мы не могли.

– О задержании поговорим завтра, сегодня пора по домам, – изрек Журавлев, глядя на наручные часы. – Тебя подвезти, Стась?

– Спасибо, – я кинула беглый взгляд на Лёню, который дожидался меня на улице, и улыбнулась. – Но я доберусь сама.

Женя не был рад, что я пойду домой с не очень симпатичным ему мужчиной, но промолчал. Только посоветовал быть осторожнее и смирил Лёню суровым взглядом.

– Ну рассказывай до куда тебя провожать.

– Нам в центр, – очень легко Лёня согласился, положил руку мне на плечо и повел по сырому от дождя тротуару в сторону жилого квартала города.

Гулять было комфортно, хоть и слегка непривычно. Все проходило в духе первого свидания: рассказы о себе, об увлечениях, о планах на будущее. Просто, душевно, хорошо.

– Вообще по образованию я инженер-ядерщик. Но где у нас такому работать? В общем, так от менеджера и дослужился до начальника отдела. Немного, но прилично.

– Да звучит круто. И доходы у тебя неплохие, я видела, – хихикнула, вспоминая путаницу с банковскими счетами. – Мне остается только нервно курить в сторонке.

– Девушка должна работать для души, чтобы руки было чем занять, а не о финансовом благополучии заботиться. Это дело мужское.

– Да ты еще и джентльмен! Мы пришли, кстати.

Я подняла глаза на серую пятиэтажку, в которой я снимала скромную однокомнатную квартиру.

Лёня убрал руку с моего плеча и сделал шаг назад, чтобы смотреть мне в лицо.

– Я хотел сказать, что ты правда хорошая девушка. Очень интересная, милая, но и сильная при этом всем. Ты мне понравилась, Стась. Может сходим еще куда-нибудь на днях?

– Я буду не против.

– Тогда позвоню. Хорошего вечера!

Помахав рукой на прощание, Лёня развернулся и зашагал в сторону дороги.

– У тебя же моего номера нет, – сказала я тихо вслед. Но он этого, вероятнее, не услышал. Да и хотел ли слышать, если так просто ушел от меня в закат, не попросив никаких данных?

Признаться честно, домой я возвращалась расстроенная.

Появилось ощущение, что меня просто использовали для достижения собственной выгоды. Лёня красиво говорил, побуждал меня к действию, чтобы я доказала его невиновность. А когда это произошло – я перестала быть ему интересной.

Конечно, может быть, он просто забыл попросить мой номер. Или решил встретить как-нибудь здесь у дома или рядом с отделением полиции. Но, кажется, это лишь оправдания…

С чего я вообще решила, что за одни сутки человек влюбился в меня или хотя бы искренне заинтересовался? Да мы даже не знакомы, если говорить честно!

Вечер я провела на диване за просмотром какого-то дурацкого сериала, ощущая как утренняя мотивация медленно покидает мое тело.

На утро у начальства был готов план по взятию Сухарёва в квартире его пассии. Понаблюдав за окнами в течение ночи, удалось выяснить, что живет девушка сейчас и впрямь не одна.

– Стась, ты в участке останешься. Мало ли какие вызовы поступят или еще что случится, – распорядился Журавлев, надевая защитный жилет.

По привычке я угукнула, не поднимая носа от бумаг.

Но что-то вдруг заставило меня встрепенуться, подумать еще раз.

– Стойте, – крикнула я, поднимаясь со своего места, когда группа полицейских уже выходила из участка. – Я тоже поеду. Ведь я его обнаружила, я выяснила его местоположение.

– Не дури, Стась. Это может быть опасно. Оставайся в участке.

– Нет! – я была настроена решительно. – Он точно не вооружен, не готовится к нашему приходу. В чем опасность? Да и я полицейский или гражданский секретарь? Я хочу поучаствовать в аресте! К тому же могу быть полезна на случай, если ваш план не сработает. Мы же с ним знакомы.

Посовещавшись несколько минут, мужчины все же разрешили мне ехать с ними, но сказали не лезть в гущу событий, если на то не будет острой необходимости.

Я была рада и тому факту, что еду с ними. Все не в кабинете сидеть.

Не знаю с чего вдруг я решила показать характер. Вчера мне казалось, что я сдалась, опустила руки, не успех их как следует поднять.

Но почему я должна опускать руки из-за одного мужчины, который мной воспользовался? Да к черту его! В конце концов, это он меня потерял, а не я его. Воспользовался? Да пожалуйста! Мне же зачтется к карме за доброе дело. А впредь я буду умнее. И смелее.

– Готова, – произнесла я с боевым настроем, убирая волосы назад.

– Тогда поехали. Надо успеть пока на улицах не слишком людно, чтобы не поднимать шум.

На служебной машине от отделения мы очень быстро добрались до нужного двора. Убедившись, что вокруг все чисто, группа полицейских прошла в подъезд.

Меня оставили во дворе. Не хотели подвергать опасности, да и на лестничной клетке для четырех мужчин и так места маловато, а еще и я…

Дверь в подъезд была открыта и подперта камнем. Судя по записке на доске объявлений, кто-то ждал прихода врача и просил не закрывать. Так что я слышала, что происходит внутри.

Вот кто-то стучит. Проворачивается ключ в замочной скважине.

– Вы к кому? – доносится до меня заспанный женский голос.

– К Леониду Александровичу. Он дома? – спрашивает кто-то из наших.

– Это вы ошиблись. Вам в квартиру напротив надо, – сообщает девушка.

И буквально через несколько секунд после очередного стука в дверь до меня доносятся странные шумы. Кто-то будто бы падает, слышатся шаги по ступенькам. Наши парни громко кричат, требуя остановиться.

Еще мгновение, и из подъезда выбегает мужчина в спортивном костюме. Он проносится мимо меня, оставляя стойкий запах перегара. И я, руководствуясь инстинктами, срываюсь с места и бегу за ним.

Догоняю на детской площадке во дворе и валю с ног, падая на него сверху.

– Это полиция, Вы арестованы, – говорю, защелкивая наручники на запястьях мужчины.

– Стася?

Я успеваю только рассмотреть знакомое лицо, изменившееся за эти два года. На площадке тут же оказываются ребята. Один из них – младший лейтенант – хромает и держится за локоть.

– Еще и за сопротивление полиции при исполнении пойдешь, гад такой! – грозно говорит Журавлев, поднимая бедолагу с земли. – Стась, ты как?