Драконий интенсив. Насколько быстро ты потеряешь человечность?

***

Листья пестрым ковром лежали под ногами. Хрустели, шуршали. Ворчливые дворники уже сметали их с дорожек парка, но налетал озорной ветер и снова набрасывал их обратно. Дворники при этом еще больше супились и еще больше ворчали.

Влад же шел, никого не замечая. Даже негодующих дворников, раздраженных тем, что он здесь ходит, мешает, и помогает ветру расшвыривать листья. В голове вертелась одна только мелодия, некстати, или кстати, вылезшая из памяти детства: «Падают, падают листья в нашем саду…». Дальше слов он не помнил, но эта строка засела в мозгу занозой, вертелась на языке. «Падают, падают листья…». Чтобы избавиться от завязшей на зубах песни, Влад попытался перевести ход мыслей. Интересно, где сейчас их старый проигрыватель? Наверное, у отца в гараже. Пылится где-нибудь на полке. А раньше ведь занимал почетное место в доме и все любили его послушать. Хорошо бы завести его снова. Только иголки нигде не найти. Потом мысли неожиданно перескочили на Артема. Действительно, странный он. Влад постарался вспомнить, что о нем знает. Когда учился на первом, в университете его еще не было. Потом он появился сразу на третьем курсе. Говорят, перевелся с Москвы. Отличник обучения, любимец преподавателей, хотя всего-то здесь с месяца два. Без плотного блата здесь явно не обошлось. Что еще? Не пьет, не курит, почти ни с кем не общается, мяса не ест, с девушками не встречается. Типичный ботан. Здоровый только. Пятерых четверокурсников уложил, когда те до него докопались. Больше к нему, пока, никто не приставал. Опять же, если бы Влад кого-то избил, сразу бы «хай-вай» поднялся, отчислили бы в тот же день! А тут – все спокойно и гладко! Несправедливо! И, вообще, что он делал возле школы? Тоже брат есть?

– Влад, почему опаздываешь? Пара уже идет! Теперь уже без серьезных оправданий я тебя на урок не пущу!

«Больно надо!» – Лицо Влада непроизвольно скривилось. Антибиотик! Как так угораздило? Собирался ведь прогулять! Задумался, а ноги сами привели прямо в университет. Разгребай теперь! «Пара уже идет!» – мысленно передразнил он Виктора Эдуардовича. «А ты почему не там, а здесь?»

Конечно, всего этого он ему не сказал, лишь молча стоял, уткнув взгляд в пол, и терпеливо сносил льющийся на него поток обвинений.

– С начала учебного года ты не был ни на одном моем занятии. Как собираешься сдавать экзамены? На собрании я буду поднимать вопрос о твоем отчислении! Ты отсюда вылетишь, это лишь вопрос времени! Я тебе обещаю!

– Извините, Виктор Эдуардович! – в тираду учителя влился другой голос. Артем. – Влад задействован в постановке и помогал мне с декорациями.

Взгляд Антибиотика перескочил на Артема. И откуда он здесь взялся?!

– И, скажите, с самого утра нужно было этим заниматься?

– Конечно, ведь спектакль уже через неделю, а работы еще пруд пруди. Хорошо, хоть Влад согласился помочь!

– Вы бы на него не сильно полагались, Артем, – на «вы» обратился к нему Антибиотик. Он ко всем обращался на «вы», кроме Влада. – В самый ответственный момент он Вас подведет. Он даже к собственной судьбе не может серьезно относиться! И Вам, Артем, следовало поставить меня в известность, когда забирали Влада с пар, я бы не ставил ему «н». Хотя, если он не подтянет сопромат, ему и так грозит исключение.

С этими словами доцент развернулся, и с журналом под мышкой, устремился в сторону лестницы.

От сердца отлегло. Влад, конечно, был рад вмешательству Артема, но зачем было вписывать его в какой-то спектакль? Это он ему сразу и высказал, как только Антибиотик исчез с поля зрения. Но Артем его сразу успокоил.

– Не хочешь участвовать, не участвуй. Да у меня там и так хватает рук. На самом деле от тебя мне нужна помощь иного рода. Говоришь, что у тебя в той школе брат учится? А труды у него кто ведет?

– Регин. Александр Александрович, – не понимая, что от него хотят, ответил Влад. – Он еще к нему на кружок авиамоделирования ходит.

– Отлично, – расплылся в довольной улыбке Артем. – А ты сам его хорошо знаешь?

– Ну да, нормальный мужик. Помешанный только на авиации. Говорят, где-то на даче настоящий самолет строит. Хочет полететь на нем. Не знаю, насколько это правда, но модели строит отличные! Славка от него без ума!

– А занятия у них по каким дням?

– Что, тоже хочешь к нему? – усмехнулся Влад. – Тогда опоздал, он работает только со школьниками. Я в девятом классе учился, когда он начал вести. У нас уже другой трудовик был. Пока мы каждый урок круглые болванки в прямоугольники напильником обтачивали, те планеры клеили, да по дереву резали. Как мы им завидовали! Просили, чтобы поменяли учителя, но без толку. К нему и тогда уже ребята постарше приходили, но он их не брал. А занятия… да нет определенного дня. Так договариваются. Вот сегодня, например.

– Жалко, что взрослых не берет, – расстроился Артем. – А знаете, приходите вечером с братом ко мне на тренировку. Я со Славиком пообщаюсь, разузнаю, вдруг, что изменилось. Как-то, может, можно к нему на занятия попасть?

– Хорошо, – почему-то ответил Влад. Наверное, потому, что чувствовал себя обязанным за отмазку. – А что у тебя за тренировки?

– Да так… что-то вроде исторического фехтования… клуба по интересам. Да придешь, сам увидишь! В пять часов в Екатерингофе, где стадион, знаешь?

– Знаю, был там пару раз.

– Хорошо, тогда до вечера!

Влад лишь махнул рукой на прощанье. Далековато тащиться, скажу, что не получилось. А пока надо подумать, где еще провести целый час, ведь теперь-то его официально отпустили!

***

Влад забирал Славку с кружка. Тот был в хорошем настроении, только немного огорчен, тем, что поднять их самолет в воздух так и не получилось.

– Как ты узнал, что он не полетит? – допытывался он. – Сан Саныч сказал, что он слишком тяжелый. Но он же бомбардировщик, он и должен быть таким! Сан Саныч сказал, что еще не все потеряно, что он посмотрит, что там можно сделать. Тогда мы к нему приделаем мотор и будем через пульт управлять!

Славик мог говорить, не замолкая, очень долго. Влад, конечно, понимал, как тот расстроен неудачей, ведь столько сил и труда вложено в этот С-22, но выслушивать длинный монолог после тяжелого учебного дня, у него не было ни сил, ни желания. Чтобы заставить брата хоть как-то замолчать, он спросил:

– Музыку будешь слушать?

– Ага, – послушно кивнул Славка, – А какую?

Влад уже распутал наушники и вставил одно «ухо» брату, другое – себе.

– Какая выпадет.

Чтобы амбушюры не выскакивали от неровных шагов, он приобнял брата за плечо. Так и пошли. А из плеера лилась «Ария»:

Война гонит ветер ужаса, пепел веков и дней.

Судьба вещей птицей кружится над головой моей.

Время, как змей, вьется вокруг себя,

В книге смертей будет глава моя.

Дух оставил плоть, но покоя нет,

Я хочу сберечь заповедный свет.

Я – хранитель свеч на границе Тьмы,

Свет ковал мой меч для своей войны.

Меченый злом, мертвым огнем,

Лоб твой горит, и не скроешь клейма,

Меченый злом, в сердце пустом

Спрятался страх, тени сводят с ума…

Он не сразу вспомнил про обещание Артему. Пришли домой, поели. Славка сразу уселся за тетради. Отец в зале досматривал какой-то низкосортный боевичок, мать «застряла» в «Одноклассниках». А что делать ему? Не уроки же! И вот здесь он вспомнил про приглашение.

– Славка, пойдем! Съездим в одно место?

– В какое?

– Тебе понравиться!

– Нет, не могу, – бросил брат через спину. – Уроки делать надо!

«Ну и правильно! Что и требовалось!»

Влад накинул ветровку, затянул потуже кеды.

– Влад, ты куда? Темнеет уже!

Это мать.

– Скоро буду! Артем в гости пригласил.

– Какой Артем?

– Ты его знаешь, у нас на третьем курсе учится.

– А, Коваленко? Хороший мальчик! Ты мне от него позвони, как доберешься. И не сиди допоздна!

К месту Влад приехал поздно, тренировка уже закончилась, и ребята плотно укутывали деревянные мечи в ткань.

Артем первым подошел к нему.

– Один?

– Да, – кивнул Влад, объясняя отсутствие брата. – Уроков много задали, сидит, делает.

– Жаль. Познакомься пока с ребятами. Это Стас, Алихан…

Артем подводил к каждому, и каждому Влад жал руку. Всего их было двенадцать. Пятеро примерно их возраста, остальные помладше. Самому маленькому было лет четырнадцать.

– Вот здесь мы иногда занимаемся, – обвел стадион рукою Артем. – Наше будничное ристалище. Сюда мы ходим так, для поддержания формы. Основные занятия у нас по выходным, за городом.

– На сегодня все! Тренировка закончена! – повернулся он к ребятам. – Следующее занятие в субботу, на базе. Едем с ночевой. Позже позвоню каждому, скажу, кто что берет. Встречаемся полдевятого на вокзале, как обычно.

Ребята, выслушав, и пожав на прощанье руки, двинулись к выходу из парка. Артем же, завязывая большой рюкзак, предложил:

– Ну что, заскочим ко мне, раз уж пришел?

Жил Артем от парка недалеко. Пешком добрались за двадцать пять минут. Всю дорогу Влад молчал, временами выдавая нечленораздельные «угу» и «ага». Думал. «Зачем я ввязываюсь, ведь это же натуральный детский сад! Кольчуги, доспехи, деревянные мечи…». А Артем изливался про бастарды-полуторки, про кольчужные плетения, и о том, как луки из ПВХ приходят на смену своим «деревянным» собратьям. Влад уже собрался извиниться, сославшись на неотложные дела, и уйти, но, оказалось, поздно.

– Вот мой дом!

Поднялись на верхний этаж. Во всей парадной не было света, и Артему пришлось повозится, открывая железную дверь. Квартира встретила Влада проломом в стене. Прямо на кухню.

– Не обращай внимания, ремонт затеял. Когда-нибудь доделаю. – Артем нырнул через дыру. – Проходи, располагайся! Я пока арбуз помою!

Пока хозяин возился с ягодой, Влад прошел в гостиную, нашарил выключатель и обомлел… На всех стенах, занавешенных коврами, висело оружие. Как в музее. Отблески лампочки, что свешивалась с потолка на одном проводе, перескакивали с лезвий сабель на грани мечей. Влад не смог сдержать восхищенного возгласа. Не то, чтобы он был фанатом холодного оружия, но какой мужчина останется равнодушным при виде такой коллекции?

– Нравится? – в проеме возник Артем с подносом, на котором покоился гигантских размеров арбуз. Он поставил его на стол и снял со стены длинный изогнутый нож в потертых кожаных ножнах.

– Мачете? – Влад встречал похожие в кинофильмах.

– Нет, – обиделся Артем. – Где ты видел, чтобы мачете так украшали?

По всему лезвию ножа шла витиеватая гравировка. Она сильно затерлась, но было видно, что это действительно, произведение искусства.

– Кукри, – пояснил Артем. – Меч бога Шивы.

Он легко взмахнул им, и попка арбуза полетела на стол.

– Хорошо рубит! И так же хорошо режет!

В доказательство своих слов он быстро разделил арбуз на дольки.

– Угощайся!

Пока Влад «приговаривал» арбуз, Артем рассказывал про коллекцию.

– Дед мой большой любитель был всевозможных клинков. С Европы много напривозил, когда воевал. Вот, например, пуукко, то есть финка. Вот немецкий траншейный нож. А это – моя любимая – мизерикордия!

Артем протянул ее Владу. На вид она выглядела как нечто среднее между кинжалом и стилетом. Тонкое четырехгранное лезвие тянулось в длину на тридцать сантиметров. Гарды практически не было.

– Настоящая? – восхитился Влад.

– Обижаешь! Конечно, настоящая! Такой кинжал был на вооружении всех госпитальеров. Тонкое лезвие легко проходило сквозь щели доспехов. В основном, им добивали уже поверженного противника. Так называемый кинжал милосердия для coup de grâce.

– Да у тебя тут настоящий музей! – искренне восхитился Влад, возвращая «милосердный» клинок. Его взгляд упал на шкаф, где на подставке покоился задвинутый в ножны японский меч. – А вон та катана тоже настоящая?

– Это не катана. Это ее предок, дайто. И он, конечно, не настоящий. Больше половины здесь – сувениры. Это уже я покупал. Деду интересны были только европейские образцы. Если хочешь настоящего древнего оружия, посмотри, – Артем проводил Влада к небольшой витрине. – Антиквариат. Найдено на раскопках.

На бархатной подложке лежала продолговатая изржавевшая пластинка метала.

– Как утверждает надпись – скрамасакс. Вернее, его остатки. А это, возможно, девятый век. А то и восьмой. Дед кучу денег за него отвалил.

Глаза разбегались среди многообразия экспонатов и, наконец, остановились на огромном, извивающемся как змея, мече. Явно современной работы.

– Можно подержать? – неуверенно спросил Влад, опасаясь, что Артем запретит.

– Конечно! – Артем снял его с крючка. – Копия фламберга, пламенеющего меча.

Влад осторожно взвесил его в руках. Тяжелый.

– За сталь не берись, следы оставляешь! – сделал замечание Артем. Влад спокойно проглотил его, но все же захотелось дать по затылку этому задаваке. Вот этим самым мечом. Но Артем, казалось, даже не заметил перемены настроения гостя.

– Считалось, что сам архангел Михаил был вооружен таким же. – продолжал он менторским тоном. – В руках мастера подобный меч был очень грозным орудием. Раны, полученные им, не заживали. Даже самое легкое ранение грозило потерей руки или ноги. Из-за этих своих свойств, со временем, взгляды на него переменились. Из благословенного святого оружия оно перешло в разряд дьявольских.

Влад еще раз взглядом пробежал по хищному лезвию. Представил, что бы он почувствовал, если бы ему предстояли биться с противником, вооруженным таким мечом. Да, в рукопашной такой клинок должен был внушать ужас. Но какой-же недюжей силой нужно обладать чтобы размахивать такой громадиной!

Всю коллекцию можно рассматривать целый день. Но на улице уже слишком темно, да и мать волнуется, наверное. Еще и на трамвай нужно успеть!

Артем, провожая, напомнил о тренировке.

– В субботу зайду за вами. Посмотрите, как мы живем! Только про оружие никому не говори, конечно же, лицензия есть на все, но… тем не менее…

***

Георгий очнулся от легкого подергивания за плечи. С трудом разлепил глаза. Потеки крови из разбитого лба высохли и залепили ресницы. Он обнаружил себя лежащим среди камней, у основания небольшой горы. Вокруг плотной стеной стоял лес. Изодранный в мочало парашют трепыхался рядом, словно пытаясь выдернуть себя из-под придавившего его большого камня. Ныла нога. Трещина? Перелом? Нащупав замок, капитан отстегнул его, захотел приподняться, но резкая боль пронзила суставы. Со сломанной ногой далеко не ушагаешь! Капитан крепче стиснул зубы, не позволяя вырваться стону. «Ни в коем случае не поддаваться отчаянию. Меня найдут! А не найдут, сам доползу! Зубами в землю вгрызаться буду, но доползу!»

Он перевернулся на живот, осторожно перевернув ногу. Крови не было. Уже хорошо! Могло быть и хуже! Нужно как-то взобраться на холм, чтобы определиться с дальнейшим маршрутом. Не смотреть вверх, не смотреть вниз. Просто перебирать руками, и подтягивать сломанную конечность. Раз за разом, движение за движением. Пусть боль станет не помехой, а союзницей, пусть подстегивает к действию! Если что-то болит, значит, еще жив! Повоюем!»

Георгий полз вверх, делая небольшие остановки, когда боль становилась невыносимой. Собирался силами и продолжал ползти. Вершина холма стала его основной задачей, возможно, главнейшей в его жизни. Он должен добраться, и это первый рубеж на его дороге домой!

Небольшая передышка. Уж виден каменистый гребень. Забраться на него и осмотреться. Остался последний бросок! Но глухой и утробный рык заставил его застыть. Гребень сам двинулся навстречу. Через мгновение перед лицом капитана выросла чудовищная морда змея. Холодные немигающие глаза, клыки с локоть длиной, ноздри, огромные, что в них легко бы поместилась человеческая голова. Все дышало яростью и неотвратимой смертью.

– «Все-таки, на земле!» – промелькнуло в голове капитана. Он нашел в себе силы, чтобы совершить последнее в своей жизни действие – встать! Несмотря на сломанную ногу, несмотря на боль, встать! Не повезло умереть в небе, так хотя бы стоя на земле. Капитан, встать!

Стиснув до скрежета зубы, он все-же сумел подняться и заглянуть в глаза чудовищу. Без страха, спокойно и уверенно, словно говоря – ты убил меня, но не победил! Так они простояли некоторое мгновение, пока подобие улыбки не появилось на оскаленной пасти зверя.

– Что за удивительная встреча! Дракон и Георгий! Что-то в этом есть, не находишь?

«Он еще умеет говорить! Кто это?»

– Кто ты? – Георгий повторил свою мысль вслух.

– Не важно! Сейчас важнее, кто ты! Должен сознаться, наша встреча не случайна. Я спас тебе жизнь и сейчас ты мне нужен.

– Спас мне жизнь! – Волна негодования захлестнула капитана. – Спас жизнь мне, а мальчишек убил! Я не просил об этом!

– Они бы все равно погибли!

– Еще не известно!..

– Ложь! – перебил дракон. – И ты сам это знаешь. Этот исход событий был предрешен. Я лишь вмешался в твою судьбу, и теперь даже не знаю, чем заплачу за это. Скажу лишь честно, было бы легче, если бы ты погиб. Но случилось, как случилось, и ты тот, кто есть. Теперь, взамен моей помощи, я прошу лишь о небольшой услуге.

– Я не просил тебя вмешиваться, – продолжал твердить капитан, чувствуя, что запас адреналина, помогавший держаться, стремительно иссякает, земля начинает раскачивается, чтобы выпрыгнуть из-под ног.

– И ты бы спокойно умер, зная, что не справился с простой задачей, и что аэродром разнесут из-за тебя? Тогда, посчитай, сколько бы людей погибло из-за твоей ошибки? Ты этого хотел?

– Нет…

– Как видишь, я спас не только твою жизнь и честь, но и жизни многих. Думаю, такая плата стоит одной маленькой просьбы?

Дракон выдержал паузу, плавно перемещаясь за спину капитана. Его голос стал тверже и резче.

– От тебя мне нужно лишь одно – добудь Грам и принеси мне. Он должен быть уничтожен… ради блага всех.

– Что за… грамм? – красная заволочь заливала глаза, голова поплыла и ярость уступала место смертельной слабости. Перед тем, как рухнуть в беспамятстве, Георгий еще раз услышал раскатистый голос и слова грозные, пробивающие ватную перину глухоты.

– Ты узнаешь его! Принеси!.. Обманешь – проклянешь себя! Я растопчу всех, кто тебе дорог! А твоей дочке, Ксении, кажется, четвертый годик пойдет? Не подведи ее! Ты должен… должен… должен…

***

Не таким представлял себе пионерский лагерь Влад. «Орленок» оказался давно заброшенным и всеми позабытым комплексом. Забытым всеми, кроме одной бабки, что когда-то нашла приют в одном из его домиков, и пожилого сторожа (он это звание не любил и звал себя просто начальником лагеря). Целыми днями он сидел на завалинке и пускал дым. И все ключи от лагеря были всецело в его руках. Дядя Ваня, как его называли ребята, оказался человеком простым и бесхитростным. Очень обрадовался пакету продуктов, что привезли ему из города в качестве подарка, а вот к блоку сигарет отнесся с порицанием.

– Зачем это? Химия же все! У меня только натуральное, природное!

И вправду, за его домиком произрастала целая плантация табака, разных сортов и крепости. На чай и табак старик не тратился. Заваркой же ему служили листья малины, мяты и плоды шиповника.

Пакет и сигареты дядя Ваня неспешно занес домой, даже не разуваясь, и вышел уже со связкой ключей.

– Располагайтесь, где получше, – передал он их Артему. – Потом зайду, проведаю. Только не сорите и ничего не ломайте!

– Как обычно, дядя Вань! – улыбнулся Артем. – Остановимся там же.

– Да… и не пейте!

– Мы же спортсмены! – продолжал улыбаться Артем. – Как можно?!

Да, знаю! – махнул рукой дед. И спускаясь, крикнул уже уходящей компании.

– Все-равно… не пейте!

Команда заняла большой, в прошлом – живописный дом, фасадом выходивший на поросшее жухлой метровой травой поле. Два больших окна грустно смотрели на него. Им помнились времена, когда их оглушал детский смех, задорный и заливистый, а на поляне напротив проходили веселые игры. Сейчас же здесь царила абсолютная тишина. Щемящая атмосфера тоски и одиночества. Покинутости. Усугублялось это впечатление, наверное, и общим увяданием природы. Пустели леса, птичий крик становился реже, и в холодном воздухе медленно кружили листья.

Выбранный дом имел две веранды с разных сторон. Одна – наглухо заколочена, а на второй висел большой ржавый замок. Артем не без труда провернул ключ, и вся компания разом ввалилась в дом. Влад со Славкой были единственные, кто был здесь впервые. Остальные же чувствовали себя как дома. Видимо, их обязанности были распределены заранее, потому что, не тратя лишних слов, каждый занялся своим делом. Кто-то отправился за водой, чтобы промыть пол, кто-то – за дровами, кто-то расчищал площадку. Владу стало неудобно, что не может найти применение для себя, и он спросил Артема:

– Мне чем помочь?

– А ничем! – просто ответил тот. – Вы у нас впервые, гости, можно сказать! Так что, осматривайтесь, а мы сейчас все организуем!

Пока все были заняты, братья исследовали домик. Он имел две комнаты, когда-то разделяемые дверью, давно уже выбитой. Приметили лестницу на чердак, вернее, скобы, вбитые в стену и выполняющие функцию лестницы. Под крышей было много пыли и уютное круглое оконце посередине, куда вылетели ошарашенные вспугнутые ими летучие мыши. В потолке обнаружилась небольшая дыра, а под ней – одинокое, мятое железное ведро.

Когда спустились, пол был уже вымыт и высушен, костер горел, а еда варилась.

– Выбирайте, кто где спать будет! – распорядился Артем. – Лучше сделать это заранее, пока светло.

Ребята расстилали карематы прямо на пол, и клали поверх них спальники. Влад же бросил свои сразу возле окна, затянутого плотной пленкой в несколько слоев. Пусть немного поддувало, зато отсюда не было видно пугающе-темного чердачного зева с его обитателями.

– Ну, как, разомнемся перед обедом?

Это Артем уже собирает команду в строй. Впереди трехкилометровая пробежка до озера и обратно. Не простая, она чередуется гусиной ходьбой, бегом с захлестом голени, с увеличением и снижением темпа бега, а также ходьбой на руках с поддержанием ног. Славка держится наравне со всеми, не отстает и не жалуется. Влада взяло даже что-то вроде легкой гордости за брата. Молодец он, все-таки, у него!

Недалеко от лагеря, прямо в лесу, ребятами была сооружена самая настоящая спортплощадка: круглая арена, с нанесенным туда песком, самодельные тренажеры, сколоченные из досок и веток, где в качестве груза использовались камни разной тяжести, и самое интересное, тут была полоса препятствий. Она представляла собой систему из натянутых веревок, привязанных к ним пенькам, по которым предлагалось пройти, и веревочных лестниц, расположенных как вертикально, так и горизонтально.

– Ух ты! – не устоял Славка и, позабыв про усталость, сломя дух бросился к лестнице, ведущей к смотровой площадке на вершине дерева. Артем остановил его.

– Подожди! Сначала нужно проверить, не ослабло ли что.

После тщательного осмотра всей системы, убедившись, что все исправно и надежно, можно приступать и к тренировке. Ребята парами разошлись по тренажерам. Алихан с Петькой схватились за шесты, Стас и Коля самозабвенно дырявили мишени, Сашка у станка работал над своим идеальным прессом, а Славка со Степкой болтались на «тарзанке». В общем, каждый занялся своим «профилем». Артем подошел ко Владу со свертком в руке.

– Держи, это тебе!

Влад уже по торжественному лицу Артема понял, что там. Он, конечно, не разделял всей торжественности момента, но постарался развернуть меч как можно с большим чувством благоговейности. Тем более, Артем все оружие и доспехи делал сам.

– Ничего себе! Из текстолита! И когда успел выточить?

Влад держал меч на вытянутых руках и любовался. Покрашенный хром-краской, издали он выглядел как настоящий. Даже дол шел аккуратно посередине клинка. Рукоять, обмотанная кожей, удобно лежала в руке и, казалось, меч, будто живой, просился в атаку.

– Эфес железный, – проговорил довольный Артем. – Его у токарей заказал. Знал, что тебе понравится!

Еще бы! Многие бы из его команды хотели такой же, но пока довольствовались лишь деревянными. Но те от продолжительной рубки покрывались множественными зазубринами, а то и попросту ломались. Этот же меч просто так не сломаешь. Нужны года.

– Ну что, испытаем? – предложил Артем. – Вижу, как не терпится его испробовать!

Воевода, как называли Артема в отряде, подвел Артема к дереву, с которого свисали нанизанные одна на другую шесть автомобильных покрышек.

– Знакомься, это Балда! Эффективнейшее средство для отработки ударов.

Влад, размахнувшись, стукнул Балду мечом. Резина самортизировала так, что клинок чуть не вылетел из рук.

Артем рассмеялся.

– Держи меч крепче и руби сильнее, от души!

Сжав меч покрепче двумя руками, Влад приложился по Балде изо всех сил. Но и это Артема не устроило.

– Не так дышишь при ударе. Вкладывай в удар всю инерцию тела и дыханием помогай!

Он показал, как нужно рубить. От его удара маятник сразу пришел в действие.

– Теперь пробуй ты!

Через пару ударов у Влада начало получаться. Скоро «балда» раскачалась, и наносить удары стало сложнее. Зато интереснее! Артем встал напротив Влада, и вдвоем принялись лупцевать его так, что град глухих ударов переполошил всех окрестных сорок.

Потом все собрались на арене, где отрабатывали технику зажима меча противника мечом и щитом. Увлеклись настолько, что забыли и про обед! А когда все-таки поели, то принялись распаковывать доспехи и готовить факела. Осенью темнеет быстро, и предстоящий бой, на освещенной факелами арене, будоражил кровь.

Славку на ристалище, конечно, не пустили, как он ни просился, а вот Владу кое-какой доспех нашелся. Надо сказать, у него неплохо получалось. Он быстро запоминал удары, стойки, легко уворачивался от хитрых финтов и один раз ему удалось даже задеть самого Артема!

– Если бы не знал, что ты новичок в этом деле, сказал бы, что уже минимум полгода занимаешься, – похвалил воевода. – Из тебя получится настоящий боец! Если будешь тренироваться, думаю, что уже на ноябрьской встрече с москвичами можно будет тебя выставить!

Кому не приятно слышать такие слова? Особенно новичкам! Это подкупает. К тому же Влад уже и не чувствовал себя новичком. К тому располагала и обстановка, и теплая дружеская атмосфера, где никто не стеснялся проявить себя. Здесь все были равны. И Влада с самого начала приняли в команду как равного среди равных.

Так размышлял Влад, неспешно возвращаясь в дом. Там уже горели свечи, мальчишки упаковывали снаряжение и вынимали из глубоких рюкзаков припасенные пироги. Впереди был долгожданный чай у костра. Но перед чаем было еще кое-что, и это было сделано специально для Славки. Артем объяснил ему, что дружинное братство – это не только вторая семья, где всегда помогут и поддержат, но это еще и большая ответственность. Ответственность за товарищей, ответственность за себя, за свои поступки. За то, что сошло бы с рук простому мальчику, дружиннику придется отвечать вдвойне. Кроме этого, у война есть целый кодекс строгих правил, которых необходимо придерживаться всегда. Даже когда устал и совсем не хочется, в любом обществе, и даже тогда, когда никто не видит. Готов ли Славка взять на себя такую ответственность? Если да, то тогда открой для себя эти правила.

На некотором расстоянии от лагеря теплился огонек безопасной свечи, возле яркого света костра, его не сразу можно было разглядеть.

– Пойдем, – произнес Артем. – Там ждет тебя первое правило.

Славка развернул листок, приколотый к земле стрелой, и прочитал:

– Не лги. Никогда!

– Оставаться честным и искренним в любой ситуации этому очень сложно научиться, особенно в наше время. Поэтому это правило стоит на первом месте. Нужно быть прямым, как эта стрела! – Артем говорил это, следуя ко второй свече. Уже после того, как Славка отыскал ее бледное сияние у темных стволов. – Ну, открывай второе.

– Не говори двух слов там, где от тебя ждут одного.

– Это тоже относится к первому правилу, поэтому они стоят рядом. Будь осторожен с теми, кто много говорит. Смотри внимательно и поймешь, что с помощью слов они не несут информацию, а наоборот, пытаются ее скрыть. Научить понимать между слов. И помни, тебе цена – твое слово! Ищи третью!

Здесь Славке пришлось повозиться. Свеча стояла далеко, и Славка пару раз пытался идти в неправильном направлении, пока, наконец, не обнаружил ее.

– Не ищи покоя и бездействия. Будь там, где труднее.

– Это правило стоит третьим, но оно не менее важное, чем предыдущие два. Над ним ты подумаешь сам. Завтра расскажешь мне, чем опасно такое состояние и чем оно, в конце концов, оборачивается для мужчины. Пойдем, времени осталось мало, а впереди еще семь свечей.

Влад плелся следом, чуть позади, чтобы не смущать брата. Ему, как ребенку, тоже было интересно, что говорил Артем, и какие правила будут следующими. Всего их было десять, и отыскав их всех, они, сделав круг, вернулись к костру.

Ребята выстроились в строй и Славку выставили впереди. Воевода со свечой в руке подошел, и обратился к Славке:

Как эти маленькие свечки указали тебе дорогу сквозь ночной лес, так пусть эти законы ведут тебя по жизни, и ты никогда не собьешься с пути. Только помни их и никогда не нарушай. Малодушие – тоже большой грех, и плата за него всегда высока.

А теперь, когда ты ознакомлен с нашим Кодексом, скажи перед лицом всех ребят, клянешься ли ты выполнять его и придерживаться?

– Клянусь!

– Сегодня ты хорошо проявил себя и достоин стать орленком, нашим младшим боевым товарищем! В память о сегодняшнем дне и в качестве символа отряда, прими этот значок. Носи его с гордостью и честью!

С этими словами Артем пристегнул на грудь Славке маленький металлический прямоугольник. Старый значок, еще советской поры. Сверху на нем было написано «Ленинград», ниже, на алом закатном небе, наводила свои стволы «Аврора», и мальчик в будёновке твердо и решительно устремлял взор в необозримую даль светлого будущего. Ниже всего этого крупными буквами было выведено «ОРЛЕНОК». Сколько прожил Влад в Питере, никогда подобного не встречал. Славка же просто сиял от счастья. Казалось, дай ему сейчас в руки гранату, и он, без раздумий, бросится под танк. Хорошо быть ребенком, подумал Влад. Нет еще никакого пессимизма, изъязвляющего душу, никакой усталости от жизни, что иногда накатывает и, тогда кажется, что вся эта людская суета, возня, бессмысленна и бесполезна. Сегодня что-то переменилось, но надолго ли?

– Где ты его нашел? – спросил он у Артема, когда Славка отошел хвастаться значком.

– Еще в прошлом году, – ответил тот, – когда помогали дяде Ване в домиках убирать. Но сейчас пора ужинать, доставайте свои тарелки.

Никогда еще не были так вкусны макароны с тушенкой. Когда унялся первый голод, ребята принялись дружески подшучивать друг над другом, кто как вел себя на ристалище. Никто не обижался. Потом пили крепкий, душистый чай, поочередно перебирая струны гитары. Каждый играл как мог и что мог. Когда дошла очередь до Артема, он еще раз отхлебнул из кружки, и принял протянутую гитару. Провел рукой по струнам, раздумывая, что спеть, и приступил. Голос у него был хорош.