Чего тут лежать, может, кричал Флигонушка. Муж один сражается с двумя. Мира отняла руки от лица и несколько раз вдохнула свежий вечерний воздух. Страх притуплялся, туман в голове рассеивался. Нож сам прыгнул в руки из сапожка. Пальцы судорожно сжались, крепко обхватив рукоять. В ночи хрустнула веточка, совсем рядом скрипнула подошва, щелкнул и рассыпался камушек. Полог потянули. Мира взвизгнула и замахнулась ножом. Руку сдавило, родной голос шепнул:
– Тихо, тихо это я.
Пальцы разжались, нож звякнул оземь. Флигонт притянул жену и поцеловал висок. Тело вздрагивало от бесшумных всхлипов. Мира дала волю слезам, уткнувшись в плечо мужа. Мозолистая рука, привыкшая держать и саблю, и соху, нежно гладила голову жены.
Флигонт поставил Миру на ноги, подхватил полог и узелок с едой. Повел жену тайными тропками подальше от дороги, в овражек скрытый от людских глаз. Чиркнуло, полетели искры. Сухие травинки, веточки зашлись нерешительным огоньком. Дым стелится по земле, рассеивается, через пару шагов и не видно.
Разнежившись в объятьях мужа, Мира болтала без умолку. Как сыночек скучает, но растет настоящим казаком. Как заживут, когда вернется с победой, нарожают детишек, Мира хочет доченьку. Сад заложат, хозяйство расплодится.
Рассказала новости станицы. Как сначала деда Митрофана посадили на телегу и увезли, он так и не вернулся, а потом и всех его домочадцев забрали, добро их забрали. Новым словом называют воровство, "раскулачили". Началось это все, когда в станицу прибыл новый отряд красных.
Флигон задумчиво слушал. Промолчал, не сказал, что и у них в отряде не все гладко. Змею пригрели, а та шпионит. Два раза отряд попал в засаду. Подбирались к ним, совсем близко, еле ноги унесли. Загнали в угол. Атаман мечется, толку нет.
Летние ночи короткие. На зорьке провел Флигон, тайными тропками, жену на окраину станицы. Обнял крепко, хрустнули тонкие косточки. Нежно коснулся губ и растворился в предрассветном тумане.
Мира тихо прокралась к своей избе, постояла у околицы. У соседей на дворе запел петух, баба загремела пустыми ведрами, шла доить корову. Во время вернулась.
Бесшумно приоткрыла дверь и шмыгнула в хату. Первые лучи солнца высветили перевернутые лавки. Крышка сундука выломана, вещи разбросаны. В углу за печкой, на корточках притаился мужик.
Военная коричневая форма сидела, как влитая, гладко выбритый подбородок в потемках казался синим. Мира узнала командира прибывшего отряда. Он в упор смотрел на женщину, в руках крутил револьвер.
– Сама расскажешь, где твой муж с дружками засел? Или мои хлопцы, и помочь могут.