– Домой? – вскинув брови, я посмотрела на выпрямившегося Диего, который выполнял упражнение повороты корпусом после долгого пребывания в одном положении.
– А куда ещё?
– К тебе домой.
– Какая разница? Ты тоже периодически там живёшь, у меня даже есть часть твоей одежды и зубная щётка, а это уже что-то.
Уголки губ поползли вверх, когда я поднялась на ноги и упаковала тело в зимнюю одежду, которая становится спасением от морозов. Меня действительно периодически одолевает ощущение того, что мы живём вместе. И честно сказать, мне нравится это как минимум из-за того, что я встаю на готовый завтрак, получая порция еды не только на тарелке, но и порцию поцелуев самого восхитительно на свете мужчины, который является моим, даже если в тайне. О нас знает его семья, и это уже даёт надежду на серьёзные отношения, а не бессмысленный секс, который, кстати, тоже великолепный. Все мои колкости и подначивания Диего для того, чтобы придать огонька и остроты в наши отношения. Мне не так важно количество как качество, а качество в постели с Диего не может быть плохим. Смотря на этого мужчину, ты заочно отдаёшься в его руки, соглашаясь на всё, что он готов дать или предложить. С ним в априори не может быть плохо: плохо и Диего – это антонимы. Диего хорош в преподавании, отношениях и сексе. Может, я думаю наперёд, но за этот небольшой период именно такое впечатление сложилось о мужчине передо мной.
До тех пор, пока стены университета не были нами покинуты, я оглядывалась каждую секунду, боясь наткнуться на Харриса. После того ужина мы так и не виделись. Честно говоря, я думала, что он явится в кампус, либо вызовет к себе на ковёр, но ни того, ни другого не произошло. Пока я не готова встретиться лицом к лицу со своими бабушкой и дедушкой, которые тоже бросили меня. Я вообще не понимаю, как ребёнка можно оставить с моими родителями: с ними скорей вырастит моральный урод, чем человек, хотя мне и Иви повезло. Только моя старшая сестра поддалась чувствам, я же выбрала точку на земном шаре подальше от глаз моих благочестивых преследователей. Надеюсь, что расставание с ними будет долговременным.
Последующее время, слушая и выполняя указы Диего в готовке, я крутила восьмёрку бёдрами под испанскую музыку, которая теперь часто наполняет стены квартиры Диего благодаря мне. Единственное, что меня смущало: футболка на Диего, на которую я укоризненно смотрела и обдумывала план действий, который поможет её снять, ведь я рассекаю по квартире только в его одежде. Когда он достал муку, чтобы сделать соус немного гуще, мой план автоматически нарисовался в голове. Сунув руки в банку с белой пылью, я подошла к Диего, который крутился у плиты, и заключила его тело в кольцо своих рук, положив ладони на грудь, тем самым активировав хитрый план.
– Я перепутала, – хмыкнула я.
– Перепутала муку с нарезкой помидора? – усмехнулся Диего.
– Да, минутное ослепление, – хихикнула я.
– Стирать будешь сама, – засмеялся Диего, когда я подхватила края и повела их вверх, чтобы снять с его тела разделяющую ткань.
– Хорошо, – кивнула я, сбросив одежду на пол, и вновь заключив его тело в кольцо своих рук, прижавшись щекой к спине.
Закрыв глаза, я погрузилась в мелодию Luis Fonsi – Sola. Лепеча невнятные придуманные слова и пританцовывая, я обнимала Диего, который посмеивался над моим придуманным языком. Мужчине рядом легко удаётся быть колыбелью для моего успокоения. Ещё это удаётся Алану, но это два разных чувства. Если с Аланом я чувствую дружескую поддержку, словно под защитой брата, то с Диего ощущаю совсем иное: мужскую силу, которой хочется подчиниться.
– Через три минуты мне понадобится помидор, и не в целом состоянии, – уведомили меня.
Хмыкнув, я без желания оторвалась от его спины и вернулась к нарезке. Сейчас моя скорость была сравнима с той, с которой готовят шеф—повара. В последнее время я начала понимать, что для всего нужно лишь желание: хочешь победить – усиленно тренируйся; хочешь хорошо готовить – постоянно наполняй свою голову новыми рецептами и знаниями; хочешь обнять Диего – берёшь и обнимаешь, даже если для этого нужно окунуть руки в муку, чтобы обманным путём снять с него футболку.
Когда на столе появилось несколько тарелок, а в духовке продолжали запекаться куриные крылья с овощами, я шмыгнула в джинсы и топ, Диего тоже натянул на себя новую футболку, в эту самую минуту раздался дверной звонок. Пока Диего пошёл встречать семью, я окинула взглядом наполненный стол и кухню, которая сверкала чистотой. Встреча с Марией меня немного пугала, потому что последний раз она послала меня к чёрту, назвав лживыми ублюдками Диего и меня. Её слова всё ещё эхом откликаются в моей голове. Я никогда не предавала значения чьим-то оскорблениям, но именно её цепляют меня до глубины души. Я не рассказывала Диего ситуацию в кафе полностью, да и стоит ли? Я не хочу портить его настроение и ужин в целом. Мария была права, потому что мы действительно лгали.
– Грейс! – воскликнул младший член семьи, сверкнув лучезарной улыбкой, застав меня на кухне.
Подскочив ко мне, Мария заключила в свои крепкие объятия, покачавшись с ноги на ногу, словно мы давно не виделись, и она рада меня видеть. Опешив, я всё же обвила её талию своими руками. Она простила нас, но меня всё равно беспокоит её нестабильность в перепадах настроения. Наверно, эту эмоциональность можно ссылать на Оливера, который игнорирует свою ярую защитницу. И Оливеру лучше определиться и поговорить с ней, иначе я лично двину ему в челюсть.
– Как твои дела? – улыбнулась я, убирая локон с её лица за ухо.
– Хорошо. Я так рада, что ты тут, что ты с Диего, – лепетала она, когда на кухню вошли остальные члены семьи, послав нам тёплые улыбки и приветствие.
Оставив на макушке Марии быстрый поцелуй, Диего сдвинул нас в сторону со словами:
– Садитесь за стол, иначе будете есть горелую курицу.
– Он всегда такой ворчливый или именно сегодня? – захихикала Мария, переводя взгляд с брата на меня.
– В основном, – смеясь, кивнула я, – но это ещё ничего, обычно он орёт в дополнение с рычанием. И это я должна задавать тебе такие вопросы, а не ты мне.
– Он не живёт с нами как минимум пять лет, а за это время многое поменялось. Когда он ещё встр…
– Мария! – рявкнул Диего, но получив насупленные брови семьи, он вновь смягчился, – давай не будем жить прошлым.
– Но она мне даже не нравилась! – возмутилась младшая сестрёнка, от чего Диего зажмурился, вероятно, пытаясь совладать с эмоциями, – я всегда говорила, что она по…
– Прекрати! – процедил Диего.
Решив успокоить начинающуюся бурю, я улыбнулась, положив ладонь на предплечье Диего, оставаясь в объятиях Марии.
– Это неважно, мы живём настоящим, – с поддержкой улыбнулась я, хотя жутко хотела дослушать Марию, – ведь так?
Глаза Диего открылись, и в самом центре черноты я заметила огонёк благодарности, как и приподнятые уголки его губ. Это ведь намного лучше правды? Думаю, что да, хотя любопытство внутри прожигает кровь. Диего прав, где-то нужно быть мудрей, и я попробую, либо постараюсь.
Заняв свободные стулья, я вновь оказалась между Марией и миссис Фуэнтес, которая с загадочной улыбкой подглядывала в мою сторону так же, как и на Диего. Руки маленькой занозы вновь наши мои, обвив одну, словно лианы, а голова легла на моё плечо, переплетая наши пальцы, я улыбнулась и прижалась щекой к макушке Марии. В эту же секунду дверной звонок вновь объявил о себе.
– Кто-то должен прийти ещё? – нахмурилась Мария.
– Да, – коротко ответил Диего, покинув кухню.
Положив ладонь на мою спину, миссис Фуэнтес тепло улыбнулась мне:
– Как твои дела, Грейс?
– Всё хорошо, спасибо, – ответно улыбнулась я.
– Диего говорил, что у вас скоро важная игра.
– Да, надеюсь, что мы сделаем невозможное, – вздохнула я.
– Та команда настолько сильная?
– Мама, там играют не девушки, а трансгендеры, – фыркнула Мария, над чем я хихикнула, потому что сейчас она точна как никогда ранее, – но Грейс всё равно их сделает.
– Да, – улыбнулась я. Или мои чемоданы могут прямо сейчас выезжать в багажный отсек.
На пороге появился Даниэль, вслед за которым прошёл Диего, в эту же секунду глаза Марии стали стеклянными, а лицо вмиг побледнело, приобретая зелёный оттенок. Улыбка больше не озаряла её лицо, из-за чего я нахмурилась. Меня пугает такая быстрая смена её настроений. Уверена, сейчас может повториться тот скандал в кафе, и дабы избежать подобного исхода, я готова на многое. Сжав её ладонь в знак поддержки, я ободрительно улыбнулась подруге, взгляд которой метался между Диего, Даниэлем, мной и в целом семьей. Я не понимаю, что её пугает и гложет, но она должна почувствовать, что сейчас не одна.
– Я скучала по тебе, – шепнула я, чтобы переключить всё её внимание на себя. Но Мария, будто не слышала меня, – эй, всё в порядке?
Даже не моргая, она продолжала смотреть на Даниэля, а я задумалась, не делал ли он ей больно. На своём пути я встретила множество красивых яблок с червивым нутром. Посмотрев на Диего, который с улыбкой на губах занял стул возле Рома, который о чём-то тихо болтал с Литой, мой мужчина перевёл взгляд на Даниэля.
– Я так рада, что ты присоединился к нам, как твои дела? – улыбнулась миссис Фуэнтес, словно вовсе не замечала онемевшую дочь.
– Всё хорошо, только дел по горло навалилось, – улыбнулся Даниэль, пока мистер Фуэнтес протянул ему ладонь в знак приветствия.
– Дел по горло навалилось, – эхом повторила Мария, заставляя каждого завернуть голову в её сторону. В эту же секунду, она резко поднялась на ноги и, выскочив из-за стола, словно обожглась, выбежала из кухни.
Открыв рот, я не знала, что сказать. Минуту назад она обнимала меня, ослепительно улыбалась и выражала поддержку перед будущим матчем, а сейчас с мрачным лицом покидает кухню, словно получила ожог.
– Я сам, – кивнул Диего, покинув свой стул и удаляясь следом за младшей сестрой.
Тишина за столом позволяла услышать треск курицы в духовке, которую Диего вернул назад. Из-за подобной неловкой ситуации, мне тоже стало не по себе, сейчас я чувствовала себя лишней, потому что увидела это самое лишнее. Натянув на лицо улыбку, я поднялась из-за стола, чтобы достать противень, иначе мы действительно будем есть угольки, в эту же секунду мистер Фуэнтес завёл беседу с Даниэлем и Ромом, которые вновь улыбнулись, словно ничего не произошло, к ним присоединилась и Лита. Неуверенно вытащив из духовки горячее блюдо, я поставила противень на плиту, разглядывая курицу на полную готовность. Да, без Диего я могу только работать с яичницей и овощами. Мне определённо повезло с мужчиной.
– Мне очень жаль, Грейс, – тихо вздохнула миссис Фуэнтес, положив ладонь на моё плечо. Темно-карие глаза выражали то ли обеспокоенность, то ли сочувствие из-за смены настроения за столом.
– За что? – немного улыбнулась я, чтобы поддержать её.
– Мария… она особенная, понимаешь?
– Эм, не совсем.
– Грейс, у Марии не просто так происходят резкие перепады, в обычной психологии это называется биполярное расстройство. Она рассказала мне о случившемся в кафе, мне очень жаль, что такое произошло. Я не хочу, чтобы ты подумала, будто мы её стесняемся. Вовсе нет. Мария – это душа нашей семьи.
– Этого не может быть, – закрутила головой я, отказываясь принимать новую информацию, – она… у неё просто подростковый период, переходный возраст, чёрт, это можно трактовать по-разному!
– Таков диагноз, – немного улыбнулась миссис Фуэнтес, от чего мне захотелось выть. Она ведь не может так спокойно об этом говорить. Это не нормально. Это противоестественно.
– Сейчас двадцать первый век. Можно сделать что угодно: от полёта в космос до пересадки сердца. Почему вы не ищите такую клинику, где ей помогут перебороть заболевание? Почему вы не хотите вылечить её? – не унималась я, наседая на женщину.
Миссис Фуэнтес коротко улыбнулась:
– Потому что мы любим её любой. Она – часть нашей семьи, и её болезнь, слава Богу, не смертельна, чтобы мы скорее лечили её. Для нас она просто кексик с изюминкой. Понимаешь, Грейс, мы все ищем какие-то идеалы, совершенства, но находим или получаем иное. И в этом кексе с изюминкой, мы находим своё счастье. Любая любовь ослепляет. Благодаря ей, мы переводим все недостатки в достатки.
Из-за её слов, мне захотелось упасть на пол и разрыдаться, потому что собственные родители скорей могли таскать меня по лучшим клиникам в разных странах, чтобы слепить из теста свой идеальный кекс. Вероятно, увидев боль в моих глазах, миссис Фуэнтес заключила меня в объятия, и впервые я почувствовала самую настоящую поддержку, словно она является моей матерью. Терпкий, сладкий запах жасмина, окружил сознание своей теплотой и радушностью, позволяя почувствовать себя в кругу настоящей семьи, а не её подобии. Каждый проклятый раз я хочу завыть от разрывающих внутри чувств, но не могу дать слабину, потому что не привыкла быть слабой. В моей семье, как только ты покажешь свою слабость – тебя обглодают вплоть до костей, а то и вместе с ними. С самого детства я знала, что нужно быть сильной и улыбаться там, где нужно плакать. Так выработалась моя защитная реакция на трудности. Теперь я просто не знаю, как жить по-другому, не знаю, какого это – заплакать и опустить руки. Я не то, чтобы не могу быть слабой, я просто не умею. Лишь Алан видел мои слабости.
Шепча приятные слова, миссис Фуэнтес нежно поглаживала мою спину, пока я позволила себе такую маленькую слабость побыть беззащитным ребёнком, окружённым любовью. Она любит Марию со всеми её изъянами, вспышками и переменчивостью, как и все остальные члены семьи, в то время как я должна быть лучше, чем идеальной, но этого всё равно мало, чтобы заслужить хоть какую-то похвалу или горошину любви родителей.
– У вас всё в порядке? – раздался голос Диего над нашими головами.
– Думаю, что да, – кивнула миссис Фуэнтес, послав мне добродушную улыбку.
Улыбнувшись в ответ, я перевела взгляд на Диего, который наблюдал за нами со стороны, стоя в нескольких дюймах. Мария уже сидела за столом, на губах её играла та же лучезарная улыбка, направленная в сторону отца. Я вновь поймала себя на мысли, насколько разные люди за столом. И настолько, насколько они разные, они любят друг друга. Помогая Диего перекладывать курицу и овощи в глубокое блюдо, я радовалась каждой секунде, потому что сейчас мне не приходится что-то скрывать, я являюсь собой рядом с людьми, которые приняли меня.
Вечер в семье Фуэнтесов вновь оказался самым что ни на есть тёплым и веселым, а приготовленный ужин Диего являлся его украшением, получив сотню комплиментов от семьи. Ладонь Марии периодически находила мою и переплетала наши пальцы. Меня абсолютно не беспокоит её заболевание, сейчас я лишь начала понимать резкие перепады в её настроении, напоминающем кардиограмму. Положив голову на плечо подруги, я улыбнулась, посмотрев на Диего, который о чём-то тихо разговаривал с Даниэлем и посмеивался. Каждый раз, смотря на него в такой семейной атмосфере, где он – любимый сын, я отдаю должное его родителям. Тот Диего, которого каждый наблюдает в университете, в корне отличается от того безмятежного, что передо мной сейчас.
– Мне нравится, когда ты улыбаешься, – шепнула я Марии.
Переведя взгляд с Рома на меня, которому перед этим был показан язык, Мария изобразила смешную гримасу: сморщив лицо, она растянула губы в улыбке. Наверно, такая особенность даже красит её. Она остаётся самой собой благодаря семье, которая любит её в любом обличии.
– Грейс, ты не будешь против, если мы посетим матч? – обратилась ко мне миссис Фуэнтес.
– Мне бы тоже хотелось посмотреть, какой тренер из моего братца, – усмехнулся Ром, бросив с Диего насмешливый взгляд, – или он может только поварить на кухне.
– Заткнулся бы, – рассеявшись, фыркнул Диего, толкнув плечо брата, – ты даже яичницу сделать не можешь, Лита тебе почти слюнки подтирает.
– Ой, это же наш малыш Ди, – запищал Ром, – мама, мама, сейчас он будет жаловаться тебе, что его обижают.
Дав подзатыльник Рому, Диего усмехнулся:
– Я никогда не жаловался, в отличие от тебя. Маме пришлось выбросить тот фартук, потому что его невозможно было отстирать от твоих слюней и соплей.
– Такого не было, – закатив глаза, поморщился Ром.
– А кто тогда ныл?
– Я не ныл, мама просто пожалела меня, потому что ты сломал мой самолёт, идиот.
– Вообще=то, его сломала я, – вступилась Мария без доли страха и сомнения, на что получила удивлённые взгляды братьев.
– Мари, если ты решила его выгородить, то это хреновая идея. Я уже надрал его зад, – заулыбался Ром.
– Кому ты надрал зад? Я уделал тебя ещё до того, как ты вытер слюни и побежал искать меня, – рассеялся Диего, откинув голову назад, – кстати, мама, он перестал носить ту футболку, потому что она побывала в собачьих экскрементах.
– Это вышло случайно, – фыркнул Ром.
– Да, я просто надрал тебе задницу, и ты прогулялся спиной по дерьму, – продолжал гоготать Диего, из-за чего я не удержалась сама, как и Даниэль, укрывающий смех за кашлем, пока родители с тёплой улыбкой слушали препирания между детьми.
– Всё равно. Ты завидовал, поэтому сломал его, – продолжал настаивать Ром.
– Но это я сломала его, Ром, – хмыкнула Мария, – я играла с Карлой, мы не справились с управлением! Он влетел в дерево и запутался в ветках!
– Ты всегда защищаешь его, – вздохнул Ром.
– Не правда! – воскликнула Мария.
– Не правда, – пропищал Ром детским голосом.
Показав брату язык, она обвила мою руку и вернула голову на плечо, как делала это всегда. Я с упоением слушала их споры и какие-то детские воспоминания, которые позволяли выстроить в голове образ Диего в юности. Я жадно хватаюсь за каждую каплю информации, которую получаю, чтобы хоть как-то разгадать его, но все тёмные тайны и тяжёлое прошлое, никто из членов семьи не упоминал, кроме заикнувшейся по приходу Марии, которую тут же оборвал Диего.
Завалившись в кровать с блаженной улыбкой на губах, я перекатилась на ту часть подушки, которая граничила с подушкой Диего. От такого эмоционального дня, глаза постепенно начинали смыкаться, хотя я отчаянно боролась со сном. И только тёплая ладонь, заскользившая от бедра вдоль талии, помогла полностью пробудиться. Чуть приоткрыв глаза, я улыбнулась мужчине, голова которого покоилась на соседней части.
– Кто-то недавно заявлял, что я старею, – усмехнулся Диего.
– Я пошутила, давай поспим? – хихикнула я, прижавшись к его груди щекой.
– Надеюсь, ты прихватила крем.
– Тебе нравится заниматься сексом с трупом? – хмыкнула я.
– Не пробовал, и не горю желанием.
– Я устала и не смогу двигаться.
– А ты как будто двигалась, – засмеялся Диего, за что я укусила его шею и шлёпнула руку.
Ударившие в нос ароматы тела Диего, помогли полностью забыть про сон и всякое отрицание удовольствия. Проведя ладонью по его груди, я уткнулась носом в шею любимого мужчины, оставляя дорожку поцелуев и укусов.
– Ты спать хотела, я тоже устал, – усмехнулся Диего, притянув меня ближе, и закинув ногу на своё бедро.
– Ты сам виноват, Фуэнтес, пора поработать. У тебя уже начинают нарастать жировые прослойки.
Резко развернув меня так, что теперь я оказалась сверху, Диего довольно усмехнулся:
– Твоя очередь растрясать ужин, Грейс.
Склонившись над его ухом, я прикусила мочку и провела языком вдоль шеи.
– Боюсь, что после меня у тебя будет нервный срыв и понизится самооценка.
– Докажи, – вскинув бровь, Диего открыто бросил мне вызов.
Пора взять ситуацию в свои руки. И мне доставляет огромное удовольствие, что сейчас он полностью в моей власти и под моим контролем. Самые бурные фантазии и картинки, одна за другой начали вспыхивать в голове. Проведя вдоль груди Диего, я оставляла томительные поцелуи и укусы, которыми желала свести его с ума на какой-то промежуток времени. Опускаясь ниже к линии боксеров, я получила желаемую готовность. Я помню, что в алкогольном опьянений он едва ворочал языком о том, что его член танцует при виде меня, спустя несколько месяцев, он не растерял танцевальных навыков и это, безусловно, льстит. Вместе с поцелуями, я медленно начала спускать боксеры, которые в одночасье упали на пол, позволяя мне оголить ту самую улыбку дьяволицы, которую я когда-то даровала ему за стенами кафе. Оставив ещё один поцелуй, где была линия боксеров, я подняла глаза.
– Грейс, не смотри так на меня, – прохрипел Диего, из-за чего моя улыбка стала шире.
Этот. Мужчина. Полностью. Мой. В. Моей. Власти.
– Если сейчас ты не возьмёшь меня, то я сворачиваю лавочку, – застонал Диего, когда моя ладонь заскользила по его длине.
– Тут я решаю, Фуэнтес, – твёрдо заявила я, из-за чего Диего протяжно выдохнул и откинулся на подушку.
Вновь растянувшись в улыбке, я приступила к тому, что может довести до безумия любого мужчину. Я совсем не против минета, но не каждому парню, перед которым когда-то оголяла тело. У меня есть опыт, но он был только с Арчером. Я любила или до сих пор люблю, но какая сейчас разница? Ведь в настоящее время совершенно другой мужчина сводит меня с ума, а ради любимого человек мы готовы на многое, если не на всё. Слушая вздохи и едва слышные рыки Диего, я получала неимоверное удовольствие. И этим занятием я могла увлекаться довольно долгое время, ведь передо мной извивается сам тренер. Можно считать, что я мщу за команду такими современными и одновременно старинными пытками, которые когда-то использовали в средние века. Когда мои поцелуи вновь заскользили по телу Диего, я буквально услышала вздох отчаянья и облечения.
– Спокойно ночи, Фуэнтес, – сквозь улыбку, прошептала я, подобравшись к его шее.
– Возвращайся назад, Грейс, иначе тебе несдобровать, – прохрипел Диего, возвращая меня наверх, когда я уже упала на свою сторону кровати.
Смеясь, я позволила Диего перекатить меня к нему на грудь как колбаску. Заняв позицию сверху, я заключила его бедра в клетку своих ног, и издала стон вместе с выдохом, наполняя себя мужчиной, без которого уже не могу представить собственную жизнь. Я становлюсь абсолютно зависимой. Руки Диего переходили с моей талии на грудь, пока я двигалась на нём подобно змее. Впившись в его губы, я получила рык, и быструю смену позиции не разрывая телесного контакта: теперь снизу была я.
– Грейс, – прохрипел Диего у моей шеи, прикусив кожу зубами, от места которого поползли мурашки.
Как только ритм движений Диего нарос и ускорился, я закрыла глаза и выгнулась радугой, прокричав его имя в темноту, заполненную нашими стонами и вздохами. Через несколько минут пал Диего. Оставив поцелуй на моём подбородке, он перекатился на свою сторону, растянувшись в форме звезды. С размеренным дыханием, я положила голову на его грудь, в ответ Диего подхватил локон моих волос, начав накручивать его на палец.
– Я думаю, что завтра поговорю с ними, – тихо сообщила я, вырисовывая узоры на восхитительной груди указательным пальцем.
– С кем?
– С бабушкой и дедушкой.
– Ты так и не виделась с ними?
– Нет.
– Наверно, они просто дали тебе время свыкнуться с этой мыслью.
– Это ничего не меняет. Они бросили меня.
– Я уже говорил тебе, Грейс: для начала выслушай, и только потом делай выводы. Ты не знаешь, что было и по какой причине так произошло. Ты можешь выстроить в своей голове сотню вариантов, но ни один из них не обязан соответствовать той правде, которую ты себе придумала.
Как бы я хотела рассказать ему всё, но я не могу довериться человеку, который не может довериться мне. Диего не позволяет мне полностью войти в его жизнь: узнать прошлое, узнать настоящее и будущее. Я хочу знать, что там есть я, что там есть мы, потому что в моей голове уже нет ни единого дня, где он не присутствует. Наверно, это просто присуще каждой девушке, которая заранее выстроила будущий быт с мужчиной, который кружит её голову. Нехотя, сознание автоматически проводит параллели между Диего и Арчером. Они словно инь-янь не только внешне, но и внутренне. Если Арчер всегда уважал, буквально холил и лелеял, не позволяя ни себе, ни другим повысить на меня голос, то Диего одним взглядом способен завязать узел на моём языке так, чтобы я не смогла говорить ещё как минимум несколько суток. И, вероятно, второй вариант мне подходит больше. Я не хочу, чтобы мужчина насильно подчинял меня своей воле, я желаю сдаться добровольно, а с Диего я получаю именно такое: я волей-неволей поддаюсь ему, потому что разум, тело и душа не могут иначе в его присутствии.