Другой мир. Скорбная песнь

Оба стражника противно заржали. Мужланы в броне не заметили, как посмеялись над благородной дамой, дочерью их правителя. Я скривился, но вразумлять их не стал. А во дворе крепости уже строились шеренги рекрутов. Неумелых солдат было видно издалека. Большинство даже доспехи одели вкривь и вкось.

Мы направились не к входу в главное здание, а прямиком к одной из башен. Тут у входа стражников не оказалось. Едва мой тесть, который шёл впереди, открыл дверь, и мы вошли внутрь, как в нас уткнулись копья и мечи. Не слишком вежливый приём.

– Кто это с тобой, брат!? – Поинтересовался старый гвардеец у Светозара.

– Эти все свои, они со мной! – Светозар опустил своими руками несколько копий, остальные убрали своё оружие самостоятельно.

Нас впустили внутрь башни, тут в большой комнате собралось почти полсотни гвардейцев. Все были в доспехах и при оружии.

– Что происходит, сержант!? – Это молодой гвардеец влез со своим вопросом. – Это же ты сегодня стоял у двери герцога Малеха?

– Я. – Светозар кивнул и добавил. – Герцог умер сегодня ночью.

– Умер?!

Многие слышали об этом, но отказывались в это верить. Ведь многие годы смысл существования личной гвардии герцога заключался в том, чтобы оберегать хозяина.

– Братья! – Громко сказал Светозар. – Кому мы служим? Кого мы охраняем?

– Мы личная охрана хозяев этой крепости!

– Мы охраняли герцога и его семью!

– Кто сейчас хозяин крепости? – Спросил Светозар.

– У крепости пока нет хозяина! – Было очевидно, что гвардейцы находятся в полном замешательстве от того, в какую они попали ситуацию. – Барон Торсон велел нам сидеть в башне и ждать его приказа.

– А как же Ингрид, дочь Малеха? Разве она не его семья?! – Спросил Светозар.

– А верно сержант говорит!

– Да, надо охранять Ингрид! – Гвардейцы понемногу приходили в себя, у них появилась цель.

– Торсон так не думает! – Один из молодых гвардейцев явно симпатизировал барону. – Он сказал, что теперь он будет управлять крепостью!

Но старый сержант имел на этот счёт другое мнение:

– А разве наш начальник эта лысая вонючая морда?!

– Н-е-е-т! – Дружный хор голосов заглушил все другие звуки.

– Тогда нам надо скорее найти Олафа! – Сказал один из ветеранов.

– Через двор идти нельзя! Там Торсон строит рекрутов, абсолютно всех рекрутов! – Заявил кто-то из наблюдателей со второго этажа башни. – Чёрт! Они идут сюда!

Я начинал понимать, что к чему, но всё ещё не мог разобраться с тем, что мне самому делать. Однако выбирать чью-либо сторону мне не пришлось. В дверь громко постучали.

– Ей! Гвардия! Выходи строиться! – Проревели за дверью, и я узнал голос барона Торсона.

– Он там не один, с ним три сотни рекрутов с оружием в руках! – Прошептал наблюдатель со второго этажа. – Других пока ещё пытаются построить.

– Дайте я ему отвечу! – Вперёд выбрался один из старых сержантов. Он подошёл к двери и сказал. – Капитан, мы только что вернулись из караула. У нас было тяжёлое ночное дежурство, поэтому уходите и дайте нашим ребятам поспать!

– Пускай они спят! Я же не против крепкого сна моих людей! – Заревел Торсон. – Но только что в башню вошёл человек, который не является гвардейцем. Я бы хотел посмотреть на него!

Все гвардейцы с подозрением уставились на нас.

– А разве не этого парня мы посадили в темницу вчера вечером!? – Спросил шёпотом один из гвардейцев. Светозар решил прояснить ситуацию:

– Да, его! Но ещё до своей смерти герцог велел отпустить его! Ингрид подписала приказ о его освобождении, я сам это видел и Олаф тоже приказ читал! – Упоминание уважаемого среди гвардейцев сотника решило дело в мою пользу.

– А зачем он тебе, Торсон? – Спросил старый сержант.

– Я собираюсь его повесить, как приказал мне покойный герцог Малех! – Проревел Торсон. – А вы, сдаётся мне, укрываете этого предателя у себя в башне!

– Похоже, капитан ищет повод, чтобы добраться до нас, ребята! – Вмешался какой-то ветеран.

– У меня тут сержант утверждает, что герцог велел его отпустить!

– Герцог мёртв! – Торсон заржал. – Он не мог этого приказать!

– Но приказ всё же был! Его подписала дочь герцога!

– Ах, дочь! – Торсон обрадовался. – Тогда можете подтереть этим приказом себе задницу! Её приказы не действительны, пока она не является регентшей при наследнике.

– Олаф был другого мнения! – Вмешался Светозар. – Он не стал запрещать выполнение этого приказа!

– Твой Олаф такой же изменник, как и самозванец-воевода, которого вы укрываете! – Завопил Торсон от ярости. – Запомни, ещё до вечера я вытяну Олафа из покоев герцога на площадь и посажу на кол! Открывайте двери, а не то с вами я поступлю точно так же!

– Всё ясно! Олаф в крепости, охраняет тело Малеха и его дочь, а мы тут сидим и говорим с этим грязным бычарой! – Сообщил старый сержант.

– Не оскорбляй рогатую скотину сравнением с Торсоном! – Пошутил кто-то из молодых гвардейцев.

– Они собираются ломать дверь, Торсон отправил рекрутов за тараном! – Сообщили наблюдатели со второго этажа.

– Так что вы решили, парни!? – Проревел послышавшийся снаружи требовательный и грозный голос барона.

– Надо найти Олафа! – Подвёл итог совещанию старый сержант. Никто не возразил ему, поскольку другой альтернативы никто не видел. – Все наверх, пойдём по стене к крепости, а затем направимся к покоям герцога! Берите щиты, и оружие не забудьте! Оно нам ещё может понадобиться!

– Если вы сейчас же не выйдете, я прикажу ломать дверь! – Крикнул снаружи Торсон.

Гвардейцы зашевелились, собираясь так, будто идут на войну. Затем все вместе потопали вверх по лестнице, увлекая нас за собой. Хотя после слов капитана Торсона я и сам хотел пойти с гвардейцами хоть куда-нибудь, лишь бы быть как можно дальше от агрессивно настроенного барона. Едва я оказался на втором этаже башни, как послышался громкий удар и треск деревянной двери. Ноги передо мной замелькали ещё быстрее, мы выбежали на стену как раз в тот момент, когда деревянная дверь в башне с грохотом и треском разлетелась. Нас уже заметили и что-то закричали снизу.

– Щиты в правую руку! – Скомандовал старый сержант.

Гвардейцы поспешно переложили щиты. Снизу ревел Торсон, но в сплошном топоте ног и звоне доспехов нельзя было расслышать ни слова. Через мгновение в нашу сторону полетел жидкий поток стрел, а затем его размер начал расти. Старый сержант, руководивший сейчас толпой гвардейцев, только засмеялся и сказал:

– Зелень криворукая! Да они в ворота с десяти шагов не смогут попасть!

Гвардейцы засмеялись, шутка прибавила всем настроения. Впереди ненадолго образовался затор. Не столько из-за четырёх обычных стражников, которые попытались остановить полсотни гвардейцев, сколько из-за того, что в главное здание со стены вела лишь маленькая узкая дверь, протиснуться в которую можно было только по одному человеку за раз. Сзади от гвардейской башни за нами увязалась погоня из особо прытких рекрутов. Сержант тоже заметил эту группу преследователей:

– Кто там сзади!? Парни, щитами прикрывайте, а то эти олухи ещё случайно кого-нибудь проткнут! – Старый гвардии сержант и тут оказался на высоте.

А мы тем временем влились тонким ручейком в крепость, закрыв после себя двери на засов. Протопав сапогами по лестнице, мы поднялись на последний этаж главного здания и после того, как повернули с лестницы в коридор, налетели на два десятка стражников, которые едва завидев гвардейцев, тут же завопили и попытались скрыться, но не успели. Толпа гвардейцев смяла кучку рекрутов, отобрала оружие и часть доспехов, почти не заметив сопротивления. Достойно сражался лишь их командир, у которого оказался хоть какой-то боевой опыт, но и того, сбив с ног, быстро успокоили.

Когда полусотня повернула за угол, то чуть не напоролась на ощетинившуюся копьями тройную шеренгу братьев гвардейцев. Командовал ими сам Олаф. Полусотня убрала оружие, но щиты на всякий случай убирать не стала. Старый сержант кивнул Олафу, смотревшему на нас с недоверием.

– Сотник! Гвардейцы прибыли под твоё командование! – Отрапортовал по всей форме старый сержант и лишь тогда Олаф улыбнулся.

– Пропустить! – Скомандовал он.

Глава 6

Ингрид пыталась собраться с мыслями. Инстинкты подсказывали дочери герцога, что ей следует бежать из своего собственного замка, а иначе ей придётся стать пленницей Торсона, женой этого чудовища с ужасным запахом изо рта. При мысли о том, что ей придётся лечь под это животное, девушку мутило. Что было бы с ней, если бы не своевременное вмешательство сотника Олафа и двух гвардейцев она и вовсе не хотела думать. Она печально вздохнула, борьба за её честь дорого стоила одному из них. Появившийся в покоях отца Понтиус даже не пытался его спасти. Маг лишь покачал головой и сказал, что будет лучше, если парень умрёт сразу, лишние мучения ему ни к чему. Поэтому он попросту вытянул из его тела кинжал и гвардеец через несколько мгновений испустил дух. Его тело вынесли в соседнюю комнату, а потом туда же пришлось вынести тело отца. От него распространялся ужасный трупный запах, поэтому тело обернули в ткань и унесли, не позволив Ингрид проводить его до другой комнаты.

– Понтиус! – Сказала она, дотрагиваясь рукой до своей припухшей губы. – Больше ничего нельзя сделать?

– Боюсь, что это будет лишним. Твоё молодое тело с лёгкостью справится с подобным повреждением!

– А до тех пор ты прикажешь мне прятать лицо? – Возмутилась она.

– Нет, наоборот! – Он усмехнулся. – Тебе следует показывать, что сделал с тобой этот мерзавец Торсон. Гвардейцы должны знать против кого они будут сражаться!

Маг покачал головой, видимо, ему сложно было поверить в то, что позволил себе барон, служивший Малеху полтора десятка лет.

Девушка встрепенулась, когда открылась дверь, и в комнату вошёл сотник. Она с тревогой посмотрела на него, но заметив, что он в хорошем расположении духа, попыталась расслабиться:

– Миледи! Прибыло подкрепление! – Олаф улыбнулся. – Пять десятков гвардейцев пробились к нам с боем.

– Только пять десятков? – Ингрид не была дурой, она понимала, что её положение было незавидным. Даже сотня гвардейцев не смогла бы удержать тысячу воинов, которые подчинялись Торсону.

– Кроме того, к нам присоединились воевода Игорь и его два телохранителя. – Нехотя добавил Олаф.

– Паладин уже здесь?! – Обрадовался Понтиус.

– Хм. – Ингрид задумалась. – Выходит их успели освободить?

– Да, миледи. – Олаф казался смущённым, но внимательно следил за её реакцией. – Они утверждают, что их звал Понтиус.

– Ах, вот как! – Она была разочарована. – Что ж, пусть войдут.

* * *

Нас пригласили войти. Рыжий сотник был любезен и вызвался проводить нас внутрь. За мной увязались оба телохранителя и Светозар. В главных покоях чувствовалось напряжение, а на полу возилась служанка, которая пыталась оттереть с него большое пятно крови.

– Иди в мои покои!

– Да, миледи. – Служанка подхватила с пола грязные тряпки и таз с красной водой.

Дочь Малеха сидела у столика с небольшим зеркалом, она повернулась к нам боком и приняла гордый вид. Оказавшись в пол оборота ко мне, девушка откинулась назад на большом кресле с высокой спинкой. Я нахмурился, когда заметил на её лице следы насилия: распухшая нижняя губа, кровоподтёк уже смыли, но слабо замаскированная трещина на нижней губе и красные от слёз глаза подсказали мне, что конфликт с бароном уже не замять. Гордая осанка, высоко поднятый подбородок, всё говорило о том, что девушка не сдалась. Я проникся к ней уважением.

– Здравствуй, Ингрид! – Я кивнул ей, затем кивнул магу. – Понтиус.

– Похоже, тебя не учили тому, как следует обращаться к благородной особе моего положения!?

Дочь герцога была недовольна, а мне не хотелось бы стать тем человеком, на котором она сорвётся.

– Нет. – Просто ответил я.

– Миледи. – Шепнул мне Олаф.

– Нет, миледи. – Попробовал я снова. – К сожалению, я вырос в других краях, где не обучают тому, как следует обращаться к благородным дамам.

– Так ты простолюдин?!

– Я свободный человек и в прошлом, и сейчас. В моём… прошлом у меня были такие же права, как и других людей. В Междуречье я имею статус полноправного члена гильдии купцов.

– Только купца? – Удивилась девушка. – Я слышала, что ты являешься также землевладельцем.

– Мне принадлежат некоторые земли, а со временем, когда я куплю титул барона, мне будет принадлежать город Игва.

– Не когда, а если! – Вмешался в разговор Понтиус. – И запомни, теперь ты паладин! Твоё присутствие это гарантия нашего успеха. Ты не можешь погибнуть, по крайней мере, пока не схлестнёшься с армией колдунов.

– Я хотел бы поговорить об этом! – Сказал я. – Ведь вы, поэтому вытащили меня из тюрьмы.

– Благодарности потом! – Небрежно заметила Ингрид. Я промолчал, поскольку не особо стремился рассыпаться в поклонах. Девушка тем временем повернулась к магу. – Я тоже хочу услышать полную версию этой истории!

– На это у нас нет времени! Надо подумать о том, как избавиться от Торсона! – Парировал Понтиус.

– Олаф? – Поинтересовалась наследница Междуречья.

Сотник пригладил непослушную прядь волос и сообщил:

– Гвардейцы выполнят свой долг, миледи! Мы перекрыли выход с лестницы. Это единственный вход на этот этаж, поэтому численное преимущество Торсона не будет иметь в этом месте такого большого значения. Мы готовы к бою!

– Замечательно! – Потёр руки Понтиус. – Это уже неплохо.

– А долго ли вы продержитесь без еды и воды? – Решил я подгадить их позитивному настроению.

На этот вопрос никто не захотел отвечать. В комнате повисло напряжённое молчание, и тогда я добавил ещё одну ложку дёгтя:

– Через сутки без еды и воды ваши воины дезертируют, а через двое суток самых стойких можно будет брать голыми руками!

– Он прав! – С вызовом сказал Олаф. – Мои люди готовы сражаться за честь семьи, но никто не хочет умереть от жажды или от голода. Поэтому я пойду и брошу вызов капитану Торсону.

– Сотник, ты, конечно, хорош в бою, но Торсон – зверь, которого не победить в бою один на один. – Вмешался в разговор Светозар. – Да, ты и сам об этом знаешь! Твоя смерть ничего не изменит!

Олаф набрал в грудь воздух, видимо, собирался высказать свои возражения. Однако возражений не последовало, сотник медленно выпустил воздух и даже немного приуныл.

– А ты маг, чем можешь помочь? – Спросил я у Понтиуса.

Тот пожал плечами и ответил:

– Я не боевой маг, мои таланты находятся в другой плоскости: предвиденье и лечение. – Он тоже опустил голову и уставился в пол.

Ингрид закусила губу, она тоже перестала верить в успех. Мне было жаль эту симпатичную девушку, но с другой стороны, чем я мог ей помочь? Хотя…

– Фроська! – Прошептал Дед, как будто прочитав мои мысли.

– Миледи, магистр, сотник! – Я попытался привлечь их внимание. – Возможно, нам не придётся держаться сутками. Есть шанс, что армия, которая стоит в Каменце сможет нам помочь.

– Каким образом? – Удивился Понтиус, но глаза его радостно заблестели.

– Вчера вечером мои люди отправили гонца в Каменец.

– Гонца, вчера? – В глазах Ингрид читалось непонимание. – Зачем?

– Мы хотели вызволить нашего командующего! – Просто сообщил Витька.

– Вы что, собирались атаковать Тур ради того, чтобы освободить… – девушка веселилась, она указала на меня пальцем, – его!?

– Почти. – Ответил за него Дед. – Нам бы не хотелось проливать кровь из-за недоразумения.

Понтиус хохотнул. Олаф в ужасе расширил глаза.

– Да, вы с ума сошли, что ли?! – Ингрид вскочила с кресла. – Это измена против своего государя!

– Теперь уже не столь важно, что именно стало причиной, – попытался я уладить возникшую проблему, – главное то, что помощь законной наследнице герцога может прибыть в Тур уже сегодня вечером.

– Я пойду готовить людей, – Олаф ухватил главную мысль, – до вечера мы продержимся!

Перед уходом сотник позвал с собой Светозара. Ингрид уже успокоилась настолько, что села обратно в кресло. Я заметил, что она всё ещё смотрит на меня с недоверием. Оно и понятно, мои соратники только что признались, что были готовы силой вызволять меня из темницы.

– Кому-то из нас следует встретить их. – Очевидно, Дед говорил про помощь из Каменца.

– Я пойду! – Заявил Витька.

– Хорошо. – Согласился я. – Тебе придётся пробраться к Каменецкому тракту, а затем объяснить им, что следует предпринять. Скорее всего, городские ворота уже закрыты либо находятся под контролем людей Торсона.

Мы провозились около получаса, прежде чем смогли спустить молодого охранника на три этажа ниже, где он успешно раскрыл ставни и ввалился внутрь.

– Он справится! – Сообщил Дед, глядя в моё взволнованное лицо.

– Я очень надеюсь на это!

* * *

Пока гвардейцы героически удерживали ступеньки, ведущие на последний этаж, я пытался не думать о плохом исходе нашего плана, переключая своё внимание и мысли на второстепенные вещи. Я задумался над тем, как хорошо было бы сейчас оказаться в родном городке! Возможно, мне ещё удастся вернуться туда в добром здравии, увидеть смеющегося Ваську, потрясающего своей кучерявой шевелюрой, а также других моих товарищей.

К моменту, когда мои размышления о Игве вытеснил самый обыкновенный голод, наступил вечер.

К тому времени гвардейцы вынужденно оставили лестницу устланную телами нападавших рекрутов. В узком проходе лестницы гвардейцам удалось убить, ранить и вывести из строя более пяти сотен новобранцев, при этом люди Олафа потеряли лишь двадцать два своих товарища. Зато в два раза большее число гвардейцев были ранены и теперь находились на попечении Понтиуса.

Капитан Торсон был в бешенстве. Рекруты не могли использовать своё численное преимущество на узких винтовых ступеньках. Однако решение у барона всё же созрело.

Обученный вести осаду Торсон, использовал старую военную хитрость и приказал разложить у подножия лестницы костёр. В него подбросили листья и добились сильного задымления на ступеньках, ведущих на последний этаж. Когда там стало невозможно дышать, гвардейцам пришлось отступить в коридор, ведущий к опочивальне герцога.

Все оставшиеся в строю защитники засели за баррикадой из наваленной поперёк коридора мебели. Я посмотрел в окно, до вечера ещё надо было продержаться, а перед баррикадой уже выстраивались ряды стражников и рекрутов. Ощетинившаяся копьями, мечами и другими острыми предметами толпа готовилась ринуться в атаку по приказу барона Торсона. Коридор, перегороженный баррикадой, имел большую ширину, чем лестница, он позволял выстроить в ряд три человека. По коридору пронёсся грозный рык барона. Он подобрался к первому ряду стражников и закричал:

– Эй, Олаф! Олаф, рыжая твоя харя, покажись!

– Кажется, я слышу вонь прогнившей навозной кучи?! – Ответил ему сотник в том же ключе. – Неужели это открыл свою грязную пасть пёс Торсон!?

– Я тот самый пёс, что перегрызёт твою глотку, Олаф! А затем вся твоя тушка окажется в псарне, где я скормлю твои жалкие останки моим верным сукам! – Рёв Торсона был подобен раскатистому грому.

– Что-то я не вижу твою жирную задницу перед собой, Торсон! Ты прячешься за ряды необстрелянных рекрутов, трусливый зайчишка?! – Олаф уже смеялся вместе с оставшимися гвардейцами.

Громче всех смеялся Дед, он понимал, что затеял сотник и старался ему помочь.

– Кто это прячется? Ты взгляни на себя сам и тогда ты увидишь, прячущуюся за жалкими досками кудахтающую курицу, которая готовится снести яйцо!

– У меня в отличие от твоей лысой морды, яйца на месте! – Весело отвечал Олаф. – Покажись Торсон, чтобы я мог от души врезать тебе по шее!

– Сперва покажись из-за этой хлипкой загородки, а уж за мной дело не встанет! – Барон ревел как дикий медведь. – Я готов снова показать тебе твоё место, только в этот раз оно будет на кладбище!

– Ну, хватит Торсон! – Олаф ловко перемахнул через баррикаду и оказался перед ней на ногах со щитом и мечом в руках. – Либо выходи на бой, либо убирайся обратно в свою собачью конуру!

– Сейчас, погоди немного! – Проревел с неподдельной радостью барон, его лысая голова возвышалась над головами первого ряда дрожащих рекрутов. Торсон напялил себе на голову закрытый шлем с узкими прорезями для глаз, и сквозь него послышался приглушённый голос капитана. – Я уже иду к тебе, мой маленький сотник!

В этот момент скрипнула дверь и к баррикаде приблизилась испуганная Ингрид.

– Пригнитесь миледи! – Сказал старый сержант. – Эти новобранцы совершенно не умеют стрелять, они могут случайно ранить свою госпожу!

Олаф не торопился, он дал Торсону приблизиться, а когда тот оказался в пяти шагах вдруг громко заговорил:

– Когда это ты стал предателем, Торсон!? Отчего поднял людей против законной наследницы, дочери герцога Малеха?!

– Что?! Я?! – Барон рассмеялся и поднял забрало. – Что ты такое говоришь, Олаф!? Я всего лишь намерен восстановить справедливость! Перед смертью герцог обещал сделать меня своим зятем, он пообещал мне руку своей красавицы дочери!

– Ты врёшь, грязное животное! – Ингрид чуть не выскочила из своего укрытия, чтобы бросить эти обвинения ему в лицо.

– А! Вот и ты моя дорогая! Не бойся, я скоро освобожу тебя из лап этих негодяев! – Барон изобразил праведный гнев, но актёр из него бы не получился, подумал я. – Потерпи немного, вскоре ты окажешься в моих объятьях, а я умею утешать!

Торсон захлопнул обратно своё забрало и глухо рассмеялся. Ингрид, позабыв о том, что является благородной дамой, поливала барона ругательствами, достойными благопристойной монашки. Думаю, такой мужлан как Торсон, мог бы счесть их скорее лёгким флиртом, чем настоящими оскорблениями.

А тем временем оба поединщика скрестили свои мечи. Торсон орудовал своим огромным полуторным мечом с лёгкостью опытной белошвейки, орудующей своей иголкой. Олаф благоразумно избегал столкновений с мелькающей в воздухе смертоносной железякой. И всё же совсем избежать соударений одноручного меча с аналогом вертолётной лопасти не удавалось, тогда многоопытный сотник старался лишь по касательной отбивать оружие своего врага.

Олаф уворачивался, подставлял свой круглый щит и постоянно перемещался, чтобы усложнить врагу задачу. Сотник мастерски контратаковал, его несколько ударов достигли цели, но тяжёлая броня барона не поддалась скользящим и рубящим ударам одноручного меча. Барон ревел как медведь, топал железными сапогами, демонстрируя неутомимую мощь в сочетании со скоростью и ловкостью. Олаф метался в узком коридоре, и я понял, что так не может продолжаться вечно. В определённый момент Торсон смог подловить Олафа.

С ужасным грохотом он врубился своим огромным мечом в щит сотника, тот жалобно треснул. Олаф отчаянно контратаковал, его неустрашимый противник принял удар сотника на свой железный наплечник, а затем внезапно подскочил к сотнику и ударил его своим щитом. Олаф отлетел к стене, но устоял на ногах, тут же прилетел новый удар меча, заставив сотник присесть, меч скользнул по каменной стене, высекая искры, Олаф опять контратаковал, выбросив свою руку на уровне бедра Торсона, в этот момент барон ударил краем своего щита сверху вниз. Послышался жёсткий звонкий удар и хруст.

Олаф закричал от боли и выронил меч. Его рука бессильно повисла вдоль тела, словно плеть. Сотник поспешно отступил, прикрываясь разваливающимся щитом. Новый удар мечом сотник вынужден был принять на свой щит, а на следующий удар у Олафа уже не оставалось времени. Снова прилетело щитом в корпус, сотник с криком отлетел назад и упал, щит почти слетел с руки, лопнула завязка, удерживающая щит на руке, а огромный кусок щита и вовсе валялся в стороне. Наш лидер поплыл и нового удара даже не заметит. Я вскочил со своего места и перебросил тело через баррикаду.

Выигрывая время для рыжего командира гвардейцев, я влетел в бой сразу с двух рук. В одной было пехотное копьё, в другой моя лёгкая и длинная сабля. Саблю мой противник сразу же принял на щит, а копьё попытался отбить мечом. Мой удар оказался быстрее, копьё сильно ткнуло Торсона в плечо и даже немного пролезло под наплечник, после этого по нему скользнул меч. Копьё чуть не вырвало у меня из руки, а барон заревел как раненый зверь. На кончике копья показалась кровь, всё же я умудрился пробить его кольчугу, но рану я нанёс неглубокую. Облачённый в доспехи бронированный монстр сделал два шага назад, и тут до меня дошло, что я вылез драться, что называется с голой пятой точкой против танка. Ни доспехов, ни кольчуги, ни щита. Всё на рефлексах, очередной необдуманный поступок.

Я оглянулся, раненого сотника уже втащили на баррикаду, только пятки сверкнули. Я вернул голову в обычное положение и еле успел краем глаза отметить какое-то движение, реакция не подвела меня, я присел, и над головой прогудела острая «лопасть от мясорубки» под названием меч Торсона. Обратным движением меча капитан попытался попасть по моей ноге, но я увернулся, а потом снова ударил противника двойкой, но на этот раз тот был начеку.

Пора сматываться, пока меня не прикончили, я отступил на два шага и метнул копьё во врага. Снаряд с дребезжанием засел в щите у гиганта, а я уже карабкался по баррикаде.

– Стой, трус! – Завопил разочарованный барон из под своего полного шлема. – Вернись, я сделаю из тебя отбивную!

Видимо столь аппетитное гастрономическое сравнение должно было внушить мне желание продолжить бой. Но такого желания у меня даже в мыслях больше не было. Оказавшись перед этой машиной смерти, я вдруг вспомнил, что моё везение не безгранично. И я уже однажды испытал на своём горле сжимающиеся костлявые пальцы старушки с косой, подосланной Злым Роком. В доказательство этого суждения в нашу сторону полетели стрелы. Я еле успел пригнуть голову. Олафа уже потащили в покои герцога, опытные гвардейцы прикрывали щитами и его, и тех своих товарищей, которые тащили сотника. Я проводил их взглядом. На моих глазах в ростовые щиты воткнулось несколько стрел.

– Торсон ему руку сломал. – Сообщил Дед.

Рядом сидела перепуганная виновница побоища. Ингрид раскраснелась, часто дышала, а её глаза расширились от страха. Моё лицо оказалось рядом с её лицом. Я секунду смотрел в эти больше выразительные серые глаза, она тоже, не отрываясь, смотрела на меня, а затем потупила взгляд. Я не без удовольствия заглянул в её декольте. Два красивых полушария, идеальной формы вздымались прямо перед моими глазами. Чёрт! Наверное, это неприлично, смотреть в декольте своему сюзерену. Я поднял взгляд и увидел, что она заметила, куда я только что смотрел. Ингрид робко улыбнулась мне, показав свои безупречные белоснежно-коралловые зубки.

– Что дальше? – Спросила она, наклонив голову. От неё пахло жасмином и ещё чем-то цветочным, приятно нежным. Изысканное сочетание ароматов образовывало уникальный восхитительный букет. Я втянул воздух, ароматерапия отлично тонизировала моё сознание и немного успокаивала после жуткой схватки с чудовищем в железных доспехах.

– Тебе следует укрыться в покоях герцога! – Подсказал я ей очевидную мысль.

– Миледи! – Поправила она меня, но я нисколько не смутился.

– Да, именно так. – Согласился я, отворачиваясь от её прелестей, выглянул из-за баррикады.

Торсон уже скрылся за рядами своих стражников, я улыбнулся, видимо барон побежал искать «зелёнку», а такая задержка была нам на руку. Стражники в это время готовились к атаке, хотя по их лицам нельзя было сказать, что они этого так уж сильно желают. Затем я перевёл взгляд на защитников. На их лицах была написана решимость, они были готовы сражаться до конца, но присутствовала и некоторая растерянность тоже. Я осмотрелся, тут ещё оставалось два сержанта. Светозар готовился к бою, а старый гвардии сержант снова принял на себя командование:

– Как только они приблизятся – не бросайте копья! Нам они потребуются для обороны баррикады. Не дайте им растащить её, держитесь, помощь скоро должна подойти!

Толковые советы старого воина были уместны, поэтому я не вмешивался.

– Дед, спрячь миледи в укрытие! – Скомандовал я своему единственному подчинённому, и дождавшись кивка, я отвернулся.

Когда мой старший телохранитель вернулся, в его руках оказались откуда-то добытые части брони. Он протянул мне кольчугу, наплечники, нарукавники, пластинчатый нагрудник и пластинчатую юбку, шлем и копьё.

Я благодарно улыбнулся и принялся разбираться с принесённым добром, полностью сосредоточившись на повышении своей живучести путём облачения в любезно предоставленные мне гвардейцами доспехи.