Тень богов

Торкель ухватил жену за запястье и удержал его, сжимая в гигантском кулаке.

– Ты уже высказалась.

Она могла бы начать с ним драться и могла бы даже победить, но долгие годы научили ее доверять суждениям мужа, даже когда в ее крови было слишком много гнева и она никак не могла согласиться с ним. Особенно в эти моменты.

Брека смотрел на нее снизу. Его щека уже опухла и расцвела кровоподтеком. Потом его взгляд метнулся к отцу.

– Уйти с фермы – это было глупо, – сказал Торкель. Его голос и взгляд были жесткими. – Нам невероятно повезло, что у нас все еще есть сын, который может дышать, и вся его кровь все еще на месте, в жилах.

Нижняя губа Бреки задрожала.

Торкель сделал длинный вдох.

– Как ты его нашел?

– Я услышал крик, – сказал Брека, глядя на теннура, который снова завернулся в крылья и скорчился у него на коленях. – Ему больно.

Тебе могло быть больно. До смерти больно.

Орка открыла было рот, чтобы отругать сына еще раз.

– Теперь он достаточно спокоен, – сказал Торкель.

– Да, потому что я отдал один из своих зубов, – сказал Брека и улыбнулся, демонстрируя кровавую дырку в десне в подтверждение сказанных слов.

– Что? – прошипела Орка.

– Вы говорили, что теннуры любят зубы. Один из моих молочных зубов шатался, так что я его вырвал и отдал ей, – Брека пожал плечами, приложив палец к дырке во рту. – Новый уже прорастает.

– Ей? – удивилась Орка.

– Ага. Ее зовут Весли. Она мне так сказала.

Орка покачала головой.

Торкель присвистнул.

– Можно мы оставим ее у себя? – спросил Брека, глядя на родителей умоляющими глазами.

И смех Торкеля эхом разнесся над кронами деревьев.

Глава 7. Эльвар

Эльвар сморгнула каплю пота, и на мгновение ее взгляд, направленный в лесную темноту, затуманился.

– Стоп! – крикнул Агнар в десятке шагов впереди. И воины вокруг начали неуверенно останавливаться.

Эльвар выдохнула, вытерла пот со лба, сняла со спины щит и прислонила его к дереву, а затем присела на корточки у быстрого ручейка. Гренд остановился над ней, потом сделал несколько шагов в темноту, внимательно глядя по сторонам.

Они уже поднялись довольно высоко в горы. Валил густой снег, хлопья пробивались сквозь полог леса, занося берега ручья, по краям которого хрустел лед. Эльвар зубами стянула перчатку и откупорила флягу с водой, осушила ее одним длинным глотком, затем наклонилась и окунула горлышко в центр ручья, где он не замерз. Наполняя флягу, вода забурлила, прозрачная и такая холодная, что казалось, будто она обжигает пальцы, как огонь. Эльвар сделала еще один долгий глоток. Горло словно наполнилось льдом. Камни на дне ручья переливались разноцветными прожилками.

Подъем от деревни рыбаков был длинным и трудным. Сквозь деревья Эльвар видела селенье далеко внизу, пришвартованный в бухте «Ярл Волн», и всю эту картинку размазывал падающий снег. Между деревней и лесом полукругом стоял деревянный частокол с нанесенными рунами для защиты от везен. С высоты Эльвар все еще могла, пусть и с трудом, различить следы битвы на пляже, тела и пятна крови.

Сложно назвать это битвой, всё закончилось, не успев начаться.

Агнар убил ярла, Хрута, еще десяток противников пали под натиском стены щитов. Этого оказалось достаточно, чтобы убедить остальных бросить оружие перед Лютыми Ратниками. Единственной жертвой среди воинов стал Трюд, в икру которому угодила стрела. Эльвар казалось, что она все еще слышит его проклятья, доносящиеся сквозь ветер и снег, ярость из-за того, что его не взяли в погоню. Агнар оставил с Трюдом десяток воинов, чтобы присматривать за пленными, а еще двадцать шесть последовали за ним в путь по лесистым заснеженным холмам.

Агнар сделал несколько шагов дальше в лес, и Сайват прорычал:

– Поднимайтесь!

– Гундур, веди нас, – сказал Агнар трэллу. Тот присел на корточки, чтобы обнюхать землю, и зарылся носом в свежий снежный покров, а потом двинулся вперед. Цепь, прикрепленная к его ошейнику, натянулась, и Сайват тяжело зашагал следом. Эльвар закрыла флягу и повесила ее обратно на пояс, натянула перчатку, встала и поскользнулась на камнях, покрытых коркой льда и снегом. Однако сразу же ее ухватили за плечо, не давая упасть, она повернулась и увидела лицо Бьорра. Не задумываясь, Эльвар ответила ему улыбкой. Он продолжал держать ее, но Эльвар высвободила руку и повесила щит на спину. Тут между ними шагнул Гренд и посмотрел на Бьорра сверху вниз.

Тот улыбнулся и отошел.

– Просто помогаю, – сказал он, потом посмотрел на Эльвар. – Кажется, я не нравлюсь твоему отцу.

«Он мне не отец», – подумала та. А затем они двинулись дальше, растворяясь в лесных тенях.

Тропинка была узкой. Слева от нее бежал ручей, однако справа можно было попытаться пройти: ветви росли на стволах довольно высоко, и расстояние между деревьями было широким. Эльвар прибавила шагу и сошла с тропы, ступая по тонкому снежному покрову, под которым пружинил губчатый слой из палой листвы и иголок. Она спешила вперед, чтобы быть поближе к Агнару, Сайвату и трэллу. Гренд шел следом, отставая всего на несколько шагов.

Позади послышался шум, она оглянулась и увидела, что Бьорр тоже сошел с тропы и пошел через лес, по следам, оставленным ею и Грендом.

Впереди на дороге показалась темная куча, и трэлл остановился рядом с ней, принюхиваясь. От маленького кургана шел пар, снежинки падали на него и тут же таяли. То тут, то там из кучи торчали неровные комки.

Эльвар подошла ближе, и тут на нее обрушился дикий смрад, полностью блокировав обоняние.

– Дерьмо тролля, – сказал трэлл. Он протянул руку, ухватился за комок, торчащий из кучи, и потянул. Раздался влажный шлепок, трэлл высвободил свою добычу и поднял над головой. Это оказалась большая кость, то ли бедренная, то ли плечевая: Эльвар не могла разглядеть точнее, потому что та была покрыта дерьмом и слизью. Нахлынула новая волна зловония, дыхание перехватило, горло обожгло, и Эльвар поднесла руку к носу, борясь с позывами к рвоте.

Агнар стоял, уставившись в глубину леса, и на лице его застыло угрюмое выражение. Затем он поглядел направо-налево и заметил Эльвар, подошедшую сбоку.

– Эльвар, Гренд, Бьорр, раз уж вам так хочется идти первыми, то стройтесь в кабанью голову и отправляйтесь вперед. – Он проговорил это недовольным тоном, но Эльвар знала, что сейчас ей оказывают великую честь. – Оставайтесь в пределах видимости, – прибавил хевдинг.

Эльвар кивнула, почувствовав прилив гордости и страха. Гордость, ведь это ее выбрали… И страх столкнуться со взрослым самцом тролля. Это была не та опасность, которой стоило бы пренебрегать. Ранее Лютые Ратники уже охотились на них, за деньги, но не в ситуации, когда по незнакомому лесу движется всего половина отряда, преследуя врага почти вслепую. Тролли всегда яростно защищали свою территорию и жили на ней в одиночку, за исключением сезона брачных игрищ. Тогда самцы соперничали за привязанность самок, сражались, затем спаривались и оставались с подругой на время беременности, а потом еще на два-три месяца после рождения детенышей. После самец возвращался на свою территорию.

Таким образом, здесь мог встретиться один тролль, двое или даже больше, если самка уже родила. А новорожденные тролленыши были по размеру не меньше Эльвар, сильные и ловкие с момента появления на свет, жадные до пищи. И, как известно, обожающие человеческую плоть.

– Давайте побыстрее, – сказал Агнар. – Не хочу, чтобы моя добыча оказалась у тролля в брюхе.

Эльвар пустилась в путь, вернувшись на тропу и перейдя с шага на медленный бег. Гренд держался справа от нее, двигаясь по лесу, а Бьорр – слева, он переместился ближе к ручью и бежал по берегу, хрустя сапогами по снежной корке. Эльвар чувствовала, как ее сердце все быстрее отбивает ритм шагов. Она неслась вперед, внимательно глядя на тропу и исследуя лес вокруг. Тропинка кружила и извивалась, огибая валуны, которые встречались все чаще. Тут что-то привлекло ее внимание: серебристая линия блестела в рассеянных лучах дневного света, что пробивались сквозь переплетение стволов.

Это оказалась нить паутины, толщиной с палец Эльвар. Она тянулась от гнилого, дуплистого ствола сосны к ветвям вверху. Эльвар проследила за тем, как нить паутины поднимается и вливается в спиральную сеть, широко раскинувшуюся в древесной кроне, с которой свисали темные остовы. Крысы. Ворон. Сосновая куница размером с кошку.

Морозные пауки.

Эльвар сбросила щит со спины и сжала рукоятку в кулаке, не замедляя бега, свистнула, привлекая внимание Гренда и Бьорра и указала вверх острием копья.

«Нас тут слишком много, чтобы пауки напали», – подумала Эльвар, но продолжала внимательно оглядывать ветви над головой, на всякий случай. Она как-то видела, на что способен яд морозного паука: он замораживал кровь в венах и останавливал сердце.

На ее голову и плечи падали снежинки размером с листья, снег заглушал звуки леса. Гренд темной тенью мелькал справа, Бьорр шел медленнее, пробираясь по снегу и камням по берегу ручья, который становился все более глубоким и бурным, а по поверхности потока завивались бурунчики пены. Лесной полог над водой был тоньше, поэтому снег здесь падал сильнее и путь Бьорра был более сложным и скользким.

Это должно научить его, каково бегать за мной. Хотя, пожалуй, у него кишка не тонка – раз он готов навлечь на себя гнев Гренда.

Эльвар обернулась и увидела на тропе у себя за спиной трэлла, который бежал, прихрамывая, а вслед за ним тащился Сайват, пыхтя, словно кузнечные мехи.

В лесу послышался далекий звук: непрерывное шипение, словно кто-то разозлил кота. Он становился все громче и громче. Может, водопад? Что бы это ни было, Эльвар приближалась к нему, ее легкие и ноги начинали гореть от усилий, и тут лес пронзил новый звук. Оглушительный рев поглотил все остальные звуки, в том числе шум водопада. «Тролль», – сказала она, пытаясь предупредить Гренда и Бьорра, но изо рта ее вырвался не предостерегающий крик, а какой-то скрежет. Впрочем, в предупреждениях не было нужды: ее спутники тоже услышали тролля и поняли, кто это, судя по тому, как они замедлили шаг и перестали вглядываться в лес впереди, переведя глаза на Эльвар.

Она еще не могла разглядеть врага, но подняла копье, чтобы предупредить Сайвата об опасности, и побежала дальше – хотя и осторожнее, чем раньше.

Тропа круто пошла вверх, потом выровнялась, и Эльвар оказалась на заснеженном плато. Деревья вокруг поредели, и она заморгала, привыкая к свету. Поток расплавленного огня низвергался с гранитного утеса, подобно водопаду с ревом и шипением, каскадом опускаясь в бассейн с расплавленной лавой, которая бурлила и клокотала. Снег падал в него, шипел и таял, поднимаясь в воздух клубящимся туманом.

На восточном краю огненного бассейна стояли двое, женщина и ребенок, так близко к лаве, насколько было возможно выдержать волны жара, идущие от расплавленного камня. А между ними и Эльвар было еще двое, один выше другого.

Тролль и человек. Они сражались.

Мужчина, закутанный в мех, был широк в плечах и с густой бородой. Голова его находилась примерно на одном уровне с брюхом тролля. Он крепко сжимал копье в обеих руках, наносил удары и уворачивался, когда тролль замахивался дубиной из сучковатого дерева, утыканной железными шипами, каждый по длине как предплечье Эльвар. Когда дубина врезалась в землю, дерн будто взорвался; в этот момент мужчина отпрыгнул в сторону, упал, перекатился, поднялся на ноги, шатаясь, и вонзил копье в ногу тролля.

– МОЁ! – оглушительно взвыл тролль, и его крик заглушил даже шум от горящего водопада, низвергающегося в бассейн лавы.

Гренд шагнул поближе к Эльвар, а Бьорр просто стоял и глазел на драку.

Сбоку к Эльвар подскочил трэлл, и раздалось звяканье цепи: Сайват с красными от спешки щеками поднялся по склону и выбрался на плато, обливаясь потом. Он тут же сбросил с плеча на снег мешок, который тащил всю дорогу: изнутри раздался лязг металла.

Агнар и другие воины вышли из-за деревьев и растянулись широким полукругом позади Эльвар.

Тролль был совсем голый. Молодой самец, если судить по острым, коротеньким рогам, торчащим из массивного, поросшего мхом черепа, и раздутым яичкам, раскачивающимся туда-сюда, будто камни в мешке. Из нижней челюсти торчали клыки, ноги тролля были толстыми, словно молодые сосны, а чешуйчатая кожа покрыта лишайником.

– МОЁ! – снова проревел он.

– Ну уж нет, тот человек мой, – зарычал Агнар, хотя Эльвар точно знала: тролль имел в виду землю. Свою территорию.

– МОЁ! – брызжа слюной, тролль продолжал реветь. Глаза и вены его вздулись от ярости, монстр снова взмахнул дубиной, человек отшатнулся, и оружие с хрустом врезалось в дерево. Раздался треск: сила удара вырвала корни из земли, дерево покачнулось и упало. Железные шипы застряли в стволе, тролля повело вслед за деревом, и мужчина быстро шагнул вперед и ударил копьем, прочертив красную линию по ребрам врага.

С воплем боли тролль рванул дубинку на себя, щепки полетели во все стороны, и он вновь повернулся лицом к мужчине.

– Надо уложить тролля. Мне нужен этот человек, – прокричал Агнар. – Разбейтесь по парам, стены щитов не нужно, чтобы не давать чудовищу хорошую мишень.

Сайват полез в мешок у своих ног, вытащил оттуда толстый металлический штырь и молот, потянул трэлла за цепь, подтащил его к дереву и вбил штырь в ствол, просунув его сквозь одно из звеньев цепи. После этого вернулся к мешку и достал оттуда новый ошейник раба и еще одну цепь.

Эльвар шагнула вперед, но тут же остановилась, ее внимание привлекло движение матери, что стояла рядом с ребенком. Она достала из-под плаща нечто, по форме напоминающее восковую табличку или пергаментную книгу, хотя за всю свою жизнь Эльвар видела лишь несколько таких, и все они были при дворах богатых ярлов. Женщина взмахнула рукой и подбросила предмет в воздух, тот крутанулся и по дуге улетел в огненный пруд. Пламя взметнулось над лавой еще до того, как вещица коснулась расплавленного камня. Раздалось шипение, и она исчезла. Женщина что-то крикнула мужчине, сражавшемуся с троллем, тот зарычал в ответ, а потом женщина оттащила ребенка от берега, и оба они бросились бежать зигзагами, взбираясь по крутому осыпному склону, заросшему соснами. Эльвар тронула Агнара за плечо и указала на них.

– Хорошо, – он рявкнул, и четверо, повинуясь приказу, побежали следом.

Эльвар подняла копье и метнула его в тролля, но тут же увидела, как наконечник отскочил от чешуйчатого плеча. Тогда она выхватила меч – клинок с шипением покинул ножны, – и Гренд шагнул к ней ближе. Они надежно сцепили щиты и, держа их перед собой, двинулись по направлению к дерущимся троллю и человеку. Эльвар подняла меч высоко над краем щита. Снег под ногами по мере приближения к пруду лавы превратился в слякоть, и на них накатила волна жара. Остальные воины тоже приближались к троллю парами, держась широким полукругом.

Кто-то еще метнул копье, и лезвие вонзилось в спину тролля. Это был хороший бросок, поэтому наконечник пробил толстую шкуру, однако проник неглубоко. Струйка крови побежала по спине, огибая бугры мышц.

Тролль взревел от боли, дотянулся до копья в спине, вырвал его и отпрянул от противника, которого только что пытался размозжить. Слоистые брови нахмурились, выражая замешательство. Чудовище взглянуло на копье в кулаке, а потом увидело новых противников, которые приближались. Лицо тролля перекосилось, мышцы заходили под кожей, вены и сухожилия на шее натянулись. «МОЁ, МОЁ, МОЁ!» – вопил тролль, казалось, настолько громко, что от этого крика весь мир содрогнулся. А потом вновь начал двигаться, и из-под огромных когтей на толстых трехпалых ногах полетели в воздух фонтаны из грязи и снега. Должно быть, вид новых врагов, вторгшихся в его владения, настолько потряс тролля, что его хватил удар: забыв о дубинке в руках, он просто опустил голову и атаковал людей с помощью рогов и клыков, как сделал бы, сражаясь против соперника-самца за право спариться с выбранной самкой.

Воины отпрыгнули в стороны, но, несмотря на свою массу, тролль был очень быстрым – он успел вонзить рога в один из щитов. Тот просто взорвался, будто сделанный из хвороста, а рога и бивни пробили броню и вонзились в тело воина. Женщина, с которой он был в паре, взлетела в воздух и упала в озеро лавы. Ее крик быстро оборвался: плоть зашипела, прожариваясь до костей, а потом в горячем воздухе заплясало несколько крупных хлопьев пепла.

Тролль остановился и вскинул голову, воздев воина над собой. Тот навис над ним с криком, пытаясь разрубить голову врага топором, но удары были слишком слабыми. Тролль схватил воина за руку и затряс головой, льющаяся потоком кровь омывала его, словно дождь. Затем последовал яростный рывок, крик человека исполнился невыносимой боли… и оборвался, когда сухожилия и мускулы с треском лопнули, кости затрещали, и рука воина осталась в кулаке у тролля.

Тот затряс головой, мускулы на спине и шее чудовища запульсировали, и умирающий воин, всхлипывая, слетел с рогов, врезавшись в другую пару атакующих.

В тролля полетели еще копья, одно из них вонзилось в плечо, другое застряло между ребрами. Кровь сочилась из ран, словно ихор. Тролль взвыл, ударил дубиной, разбив еще один щит и сломав руку женщине, которая его держала. Та попятилась, а он кинулся следом, занося дубину для нового удара.

Эльвар бросилась к ним, а Гренд за ней. Она зашла сбоку, подбежала как раз в тот момент, когда дубина тролля с хрустом опустилась на голову женщине со сломанной рукой. Раздался влажный шлепок, хруст, и вместо воительницы на земле осталась лишь груда сломанных костей в сплющенном мешке из кожи. Мелкие брызги крови висели в воздухе красным туманом.

Агнар налетел на тролля сзади, отбросил щит и прыгнул, ударив мечом с двух рук в верхнюю часть спины. Эльвар услышала скрип металла по ребрам: клинок вошел глубоко.

Тролль издал вопль такой силы, что с сосновых ветвей посыпался снег, выгнул спину дугой и взмахнул руками. Агнар попытался удержаться на рукояти меча, однако не сумел и полетел прочь.

Эльвар нырнула под набухшими яичками: тролль сначала не заметил ее, крутясь и изворачиваясь в попытках дотянуться до источника боли. Она вонзила меч в верхнюю часть бедра, надеясь, что по строению тело тролля похоже на ее собственное. Фонтан крови ударил ей в лицо и заставил неуклюже отшатнуться: клинок разрубил артерию и остался торчать в ране. Эльвар оступилась, Гренд попытался поймать ее и одновременно замахнулся топором. Лезвие врезалось в пах троллю, словно молот, и яички упали на землю.

Темная кровь толчками вытекала из раны в такт ударам сердца: три, четыре толчка, и тролль покачнулся, опустившись на одно колено. Он уставился на Эльвар, лежащую на залитом кровью снегу.

– Моё, – пробормотал он, словно обиженный ребенок, а потом рухнул набок, взметнув грязный снег. Вздохнул и замер.

Над поляной раздался победный клич, и Лютые Ратники затрясли в воздухе щитами и копьями.

– Ты ранена? – спросил Гренд, поднимаясь и протягивая руку Эльвар.

– Я… нет, – ответила она, оперлась о колено и, вцепившись в запястье Гренда, поднялась на ноги. Она вся была покрыта густой, дымящейся кровью… чужой кровью. Эльвар подошла к поверженному монстру, ухватилась за рукоять меча, уперлась подошвой в бедро тролля и дернула на себя. Клинок вырвался на свободу с громким «хлюп».

Но тут вновь послышались крики. Истошный вопль привлек ее внимание, Эльвар обернулась и увидела, как мужчина, который ранее сражался с троллем, пронзает копьем одного из Лютых Ратников. Лезвие пробило глубокую рану в плече мужчины. Он тут же уронил вниз руку со щитом и получил удар в горло. Хлынула яркая кровь, и воин с бульканьем упал на землю. Еще шесть или семь Ратников теснились вокруг облаченного в меха человека, подняв щиты, и смыкали полукруг все теснее. За их спинами стоял Сайват, раскручивая над головой цепь.

Теперь, когда мужчина в меховой одежде находился рядом с другими людьми, а не с троллем, Эльвар поняла, насколько он огромен: высокий, широкоплечий, закутанный в шкуры, с бородой, свисающей до самого пояса. Он злобно размахивал копьем, отступая от щитоносцев, что теснили его, смыкая строй.

Теперь мужчина оказался совсем близко к озеру лавы, жар бил ему в спину, водопад грохотал и ревел. Искры мерцали на его меховом плаще, а волосы зашипели, когда он сделал еще один шаг назад. Он остановился, изменившись в лице, понимая, что попал в ловушку. Однако уверенность вновь вернулась к нему, когда он посмотрел на смыкающих ряды Лютых Ратников. Он сделал глубокий вдох, мышцы напряглись для удара… И тут цепь Сайвата врезалась ему в голову, повалив его на землю, и копье выпало из рук. Мужчина тут же встал на четвереньки, из разбитой головы по щеке текла кровь. Он поднялся на одно колено, нашаривая копье. Сайват протиснулся между атакующими и врезал противнику в подбородок. Голова мужчины запрокинулась, он снова упал и перекатился на бок, отплевываясь кровью. Но тут же опять начал подниматься.

«Почему он все еще в сознании?» – подумала Эльвар. Она не раз видела Сайвата на кулачном ринге. Если он бил кого-то, враг обычно больше не вставал.

Тут наконец появился Агнар и подошел к сражающимся: в руке он сжимал меч, извлеченный из спины тролля, с лезвия на землю падали тяжелые капли крови. Эльвар и Гренд двинулись за ним.

Сайват отдавал приказы. Одни воины держали острия копий у горла лежащего мужчины, другие крепили ему на запястья железные кольца и цепи. Когда пленника поставили на колени, связав ему руки, в огромных кулаках Сайвата показался ошейник трэлла. Он двинулся вперед, чтобы надеть его на шею пленнику, но тот, увидев рабские оковы, выпучил глаза и начал подниматься, уронив на землю двух воинов, что держали его цепи.

Агнар шагнул вперед, направив острие меча в горло мужчине.

– На твоем месте, Берак, я бы не дергался.

Большой мужчина замер, посмотрев на лезвие у своего горла, потом поднял глаза на Агнара.

– Ты обознался.

– Нет, ты Берак Бьорнассон. Я долго преследовал тебя.

Мужчина покачал головой.

– Прими цепи, и это будет для тебя лучший выбор. Будешь сопротивляться снова – и я прикажу Сайвату избить тебя до крови тем самым ошейником, который ты потом наденешь. От нас не сбежишь. Ты должен знать это.

Мужчина перевел взгляд на воинов, что стояли позади Агнара, потом посмотрел на Эльвар и Гренд. Насчитал более двадцати воинов, и все целились в него острыми железяками.

Он опустил голову.

– Я не тот, за кого ты меня принимаешь.

– Мой гундур-трэлл говорит, что это именно ты. – Агнар указал мечом на трэлла, все еще прикованного к дереву. Тот поднял глаза, и лицо его исказилось страданием.

Сайват застегнул ошейник на горле мужчины, забив рукоятью своего охотничьего кинжала металлический штырь в отверстия.

– Он ошибается, – сказал человек в мехах, опуская плечи.

– Ты уверен, что это он? – прошептала Эльвар Агнару.

Эльвар посмотрел на нее и нахмурился.

– Да.

– Просто он большой, да, сильный, безусловно, но я видела… – Эльвар замолчала, тщательно подбирая слова, потому что не только Агнар сейчас слушал ее. – Я слышала рассказы о берсеркере. Я ожидала… большего.

Агнар пожал плечами.

– Смотри, – сказал он и взглянул на склон, по которому спускались воины, ведя с собой двух пленников, женщину и дитя. – Приведите их ко мне.

Руки у женщины и ребенка были связаны. Спотыкаясь, они приблизились к Агнару – в спину их подталкивали древками копий. Агнар вцепился в спутанные черные волосы ребенка, вздернул его голову повыше, вытащил меч и коснулся кончиком горла маленького пленника.

– Нет! – закричала женщина, и Сайват ударил ее по плечам, повалив на землю.

– Покажись, – сказал Агнар мужчине. Тот ответил молчаливым взглядом.

Агнар сдвинул меч на полдюйма в сторону, и по шее мальчишки поползла красная полоса.

– Не надо, – сказал мужчина. Голос его изменился, стал глубже, слова походили скорее на рычание.

Агнар улыбнулся.

– Я пущу ему кровь здесь и сейчас, погляжу, как его жизнь прольется на снег, и ты увидишь, как он будет биться и умрет, как выпотрошенная рыба.

Эльвар отвернулась. Убийство детей не казалось ей достойным способом завоевать боевую славу.

– Следи за ним, – огрызнулся Агнар, и Эльвар сосредоточилась на пленнике, что все еще стоял на коленях.

Мужчина закрыл глаза и, казалось, просто сделал невероятно длинный вдох.

Агнар дернул мальчишку за волосы, и с губ ребенка сорвался крик.

Глаза мужчины открылись. Теперь они были совсем нечеловеческими: внутри переливался янтарь. И пока Эльвар смотрела на пленника, ей казалось, что он растет, увеличивается в размерах, и шкуры на его плечах и груди потрескивают.

– Отпусти его, – прорычал пленник. Теперь и рот его выглядел по-другому, кончики зубов были острыми.

– Нет, – ответил Агнар и снова потянул за волосы. Последовал еще один вопль.

Мужчина вскочил на ноги, рыча, и бросился на Агнара, вытянув руки. За собой он тащил шестерых мужчин – в том числе Сайвата, – как будто они были щенками, уцепившимися за матерого волка.

Или медведя.

– HALDA!^[4] – закричал Агнар, непроизвольно отступив назад.

Железный ошейник на шее пленника полыхнул красным, и тот сделал неверный шаг, еще один, с таким усилием, будто шел под водой… потом остановился совсем. Замер. Он смотрел на Агнара, и каждый мускул в его теле дрожал, будто сражаясь с невидимой силой. Глаза его прочертили красные прожилки, на губах выступила пена и кровь, он рычал и скрежетал зубами, сжимал и разжимал кулаки. Эльвар заметила, что ногти его выросли, превратившись в настоящие когти.

– На колени, – сказал Агнар.

Мужчина взглянул на него, и в глазах его плескалась безумная ярость.

– Á HNÉN!^[5] – крикнул Агнар, и пленник упал на землю, хватая ртом воздух.

Мальчик и женщина бессильно всхлипывали. Агнар повернулся к Эльвар.

– Все еще сомневаешься? – спросил он, и губы его дрогнули в улыбке.

Эльвар покачала головой.

Агнар оглянулся на мужчину у своих ног.

– Ты Берак Бьорнассон, и в жилах твоих течет кровь мертвого бога Берсера. Ты Порченый, ты берсеркер, и тебя разыскивают трое ярлов за убийство, кровный долг и вергельд. И теперь ты мой, – сказал Агнар и улыбнулся. – За тебя дадут хорошую цену.

Он оглянулся по сторонам, посмотрел на мертвого тролля и на своих бойцов, тех, что пали в битве, и тех, что стояли вокруг.

– Подберите наших мертвых. Разделайте тролля. Заберите с собой все ценное.