Quotes from the book «Игрок»
Как только ты даёшь кому-нибудь возможность ранить себя, он очень скоро начинает этим пользоваться.
— Позволь мне дать тебе маленький совет, Джой, — сказал он. — Подумай хорошенько, прежде чем пытаться привлечь мое внимание. Я не тот хороший парень, которого можно дразнить безнаказанно.
Джой едва не уронила свой бокал, когда он, взяв бурбон, тут же резко поставил его назад.
Она сделала глубокий вдох.
— А что, если я не дразню? — спросила Джой.
— Я хочу тебя, — откровенно признался он. — И это больно.
Джой оглянулась через плечо, соображая, правильно ли она расслышала.
— Что?
— Ты слышала.
"Первое правило ведения войны простое. Когда тебя атакуют, бей насмерть. Полумертвый противник вполне в состоянии уничтожить тебя."
— За что? — пробормотала она про себя. — Зачем ты это делаешь?
— Прошлой ночью…
— О, пожалуйста. — Боже, с нее довольно его сожалений. — Ты вообще в курсе, что мы живем в двадцать первом веке? Я имею в виду, что у нас есть электричество, автомобили, Интернет…
— Джой, послушай меня…
— Что мы пережили нечто под названием сексуальная революция…
— Да будь она проклята…
— После которой — если ты не знаешь — секс перестал быть чем-то особенно важным. Так что, если ты подцепил девственницу…
Теперь он действительно выругался. Громоподобно, четырехэтажным.
— …ты не обязан делать глупости. К примеру, предлагать мне выйти за тебя.
— Ты закончила?
Джой вскинула голову. Уставилась на него.
— На самом деле я только начала.
— Грей!
Он поднял голову. В его прикрытых глазах возникло сомнение.
— Я не слишком тороплюсь?
— Я люблю тебя, — выдохнула Джой.
— Что? — Его глаза распахнулись от неожиданности.
Джой поморщилась. О нет. Кажется, не надо было этого говорить.
Взглянув на Грея, она поняла, что не только ее это огорчило. Боже! Еще чуть-чуть, и его лицо можно снимать в Голливуде как маску ужаса.
— Вы уже что-нибудь выбрали?
«Да уж, — подумал Грей. — Мне, пожалуйста, полностью переплавить тело и все-о-чем-я-черт-возьми-думаю. Ей, очевидно, подойдет пирог для секс-богинь».
Она была такая молодая. Ну, может, не совсем юная, но такая чистая. Такая невинная. Такая бесхитростная. В ней была та свежесть, которая заставляла его чувствовать себя так, словно он должен вымыть руки, прежде чем позволит себе дотронуться до нее.
Черт! Из-за этой ее невинности он чувствовал себя старым и грязным. Грязным после всего, что он делал. Старым, потому что не мог предложить ничего, кроме своего цинизма и непомерных амбиций.
Как только ты даешь кому-нибудь возможность ранить тебя, он очень скоро начинает этим пользоваться.
— Я тоже скучаю, Грей.
— Да? И еще вот что.
— Что?
— Увидимся сегодня в моем сне, — медленно и хрипло произнес он.
