Мужчины и женщины

Артем достает телефон, набирает.

– Ало, Павел Ефимович, здравствуйте, это Артем. Да. Мы будем у вас через тридцать минут. Да, через тридцать. Спасибо. До встречи. – Он убрал телефон.

– Павел Ефимович?

– Да. Он бывший военный, генерал-майор.

– Не люблю военных.

– Хороший мужик, вот увидишь.

– И чем он сейчас занимается?

– Метит в министерство.

– Не хило.

– И я о том же.

– На лубянке офис?

– Да. Он нас ждет.

– Выпить есть?

– У него выпьем.

– Это не плохо. – У меня затрещал телефон, Карина. – Извини, надо ответить.

– Привет малыш. – Чувствую, как она улыбается, говоря это.

– Привет.

– Как дела, добрался?

– Почти на месте. Ты как?

– Сделала кофе, начинаю работать.

– Я тебе позвоню, как закончу ладно?

– Обязательно, люблю тебя.

– И я тебя.

Она отключилась первой. Я убрал телефон и достал сигарету. Открыл окно. Свежий воздух ринулся в салон машины и растрепал мне волосы. И все же чудной день. Надо побыстрей с ними закончить, Бимбо меня ждет. Может, конечно, и не ждет, но его необходимо отвезти в клинику. Старых друзей не бросают.

Где-то на мясницкой мы сворачиваем во двор. Открываются кованые ворота, пять охранников – Филимошкинных, смотрят пропуск Артема. Его видно распирает от этого всего. Паркуемся.

– Ну пошли. Тёма вываливается из машины и машет мне.

– Бегу!

Я иду следом за ним. Старое здание в три этажа высотой. Не первой свежести, всё серое и мрачноватое. Двери с позолотой, по-другому в таких местах и не бывает. Нас пропускают, ничего не спрашивая. Внутри все иначе. Пол мраморный, как в музее. На стенах картины. Я узнал только кувшинки Моне. Я показал Артему.

– Оригинал?

– Да.

– Не хило.

– Я тебе говорил. Пойдем, нам наверх.

Мы пошли по музейной лестнице вверх. От социальной она отличалась абсолютно всем. Перечислять долго и глупо. Что уж говорить, такой мрамор, ну или очень похожий я видел в Зимнем Дворце. Поднялись. Мой знакомый постучался в дверь, она открылась. За большим дубовым столом сидел человек лет шестидесяти. Коротко стриженный, с высоким лбом, на щеках двухдневная щетина, в темных очках.

– Артем! Проходите, садитесь.– Он указал на три стула подле стола, – а это тот самый писатель?

– Андрей – я протянул руку.

– Павел Ефимович – он крепко сжал мою ладонь. Мужское рукопожатие странная штука.

– Писать. – Продолжил я.

– Генерал-майор – улыбнулся – в отставке! А вы служили?

– Так точно, генерал-майор. Два года ракетных войск в Оренбурге.

– Похвально. И как вам?

– Ничего плохого.

– Ладно, это все дела прошлого. Присаживайтесь, – сам он плюхнулся в свое кресло. – Андрей, Артем ввел тебя в курс дела?

– Да, он вкратце рассказал.

– Отлично! Может, выпьем?

– Я не против – сказал Артем.

– Андрей, а ты? За встречу? – генералу было не отказать.

– Совсем немного, – ответил я.

– Вот и молодцы!

Он достал из шкафа за спиной бутылку двенадцатилетнего виски и три бокала. Разлил. Мы взяли.

– За встречу, товарищи. За совместный успех!

Бокалы зазвенели, мы выпили. Виски мягко обжог гортань и по телу разлилось тепло. Генерал снял очки и посмотрел на меня. Глаза у него были серые, как вся его военная жизнь.

– Должен тебе сказать Андрей, у меня еще большие планы на жизнь. Я много пожил, многое повидал и хотел бы этим поделиться. Да и продвижению по службе это не помешает, – закашлялся – сам я этого не напишу, а вот ты – взгляд был у него холодный и тяжелый – ты сможешь, – мы выпили еще. – Предлагаю тебе работу, думать времени нет, завтра жду тебя у себя дома на ужин в семь вечера.

– Павел Ефимович, я буду.

– Вот и молодец.

– Адрес куда ехать?

– Артем тебе скажет, и завтра мы с тобой все обсудим, по рукам?

– По рукам, – мы пожали руки.

– Ну а сейчас у меня дела! Надо ехать! До завтра Андрей.

– До встречи, Павел Ефимович. Мы вышли из конторы генерала и сели в машину.

– К дому? – Тема был доволен.

– Давай к метро шеф, у меня дело одно, на метро быстрей.

– А так? – он достал с заднего сидения синюю мигалку.

– Тогда к дому! – мы засмеялись, – слушай, а еще есть?

– Я что-нибудь придумаю.

Лощеное лицо засияло. Ехали мы, нарушая все правила, особенно скоростной режим.

– Ну и как он тебе? – Артем, по-прежнему скидывал пепел себе под ноги.

– Как генерал. Время покажет.

– Адрес я тебе пришлю.

– Ок.

– А что за дела, помощь нужна?

– Нет, пса надо в клинику отвезти. У него какие-то приступы.

– Фигово.

– Да, ничего веселого.

Он достал телефон и начал в нем ковыряться.

– Адрес у тебя.

– Спасибо. О, тормози! – Тёма резко нажал на тормоз, и машина встала как вкопанная.

– Ты чего?

– Здесь выйду, табачка моя. Еще раз спасибо.

– Сочтемся, звони завтра, что решите, я буду на связи!

– На связи.

Я хлопнул дверью, и японский седан цвета серебро укатил дальше. Купил две пачки и пошел к дому, точнее к машине. Бимбо уже заждался. Я завел машину и уехал. Достал телефон и набрал Карине.

– Эгей! Поздравь меня, я получил работу!

– Да? Да ты что? И что за работа? Интересная? Ну, не молчи!

– Да, может и не очень интересная, но прибыльная.

– Что делать то?

– Мне надо написать автобиографию одного генерала

– Что тебе надо сделать? Что написать? Шутишь?

– Это похоже на шутку, но это правда, обалдеть да?

– И сколько платят или платит?

– Четыре лимона.

– Андрей.

– Да?

– Ты пьяный?

– Нет, я еду к твоей маме за Бимбо.

– Четыре за автобиографию?

– Да, любовь моя.

– Ладно, позвоню тебе позже, работаю.

– Ладно.

Через 37 минут.

Старый друг прыгнул мне на руки и слез с них только тогда, когда я его посадил в машину. Бимбо лез целоваться всю дорогу. По нему не было видно, что он болен или в плохом самочувствии. Я чесал ему пузо и за ушами. Честно говоря, я соскучился не меньше его. Ехали мы с ним в ту самую клинику, в которую звонила мать Карины и вызывала врача на дом, когда у Бимбо случился очередной приступ. Мне повезло, что она была в двух квартал от нашего дома. Припарковав машину, я взял Бимбо на руки и пошел в клинику. Девочка на ресепшен записала все наши данные; кличку, возраст, вес и рост. Мы сели на кожаный красный диван. Бимбо так и не слезал с моих рук. Он спокойно сидел и поглядывал по сторонам. Вышел врач. Его сразу узнаешь. Он, чаще всего в белом халате, надменный, легко улыбается, глаза горят, а руки делают. Он подошел к нам и потрепал за голову Бимбо.

– Здравствуйте, Алексей. – И он протянул мне руку. Я встал, держа Бимбо одной левой рукой, и протянул правую доктору.

– Здравствуйте, я Андрей, а это старик Бимбо. – Врач улыбнулся и посмотрел на пса.

– Мы с ним уже знакомы, – он посмотрел на ресепшен – вас записали?

– Да.

– Отличною я так понимаю, вы ложитесь на обследование?

– По вашей рекомендации я понимаю.

– Совершенно, верно. Видите ли, у него слабое сердце и нам нужно за ним понаблюдать.

– Это на долго?

– На пару дней, если все хорошо.

– Я вас понял. – Мне было жаль оставлять его здесь, но ничего не поделаешь, надо чтобы старик был в форме. – От меня что-то требуется?

– Нет, все ваши данные у нас есть, мы с вами свяжемся, а собачку давайте мне.

Я протянул ему Бимбо. Старик на меня так печально посмотрел, будто я его бросаю.

– Я скоро вернусь за тобой Бимбо. Тебя нужно подлечить. Не унывай, это не долго. Мы скоро за тобой приедем и заберем. – я почесал ему за правым ухом, его любом месте. – до свидания Алексей.

– До свидания – сказал доктор и, развернувшись с Бимбо на руках, пропал за белой дверью.

Я вышел на крыльцо и достал сигарету. Бедный, бедный Бимбо. Что бы он мне сказал, если бы смог. Собаки какие-то невероятные. Слишком добрые. Такими добрыми быть нельзя. Люди такими не бывают. Я слышал про одного парня, он правда давно умер, но говорят, что он был добр ко всем, даже к тому, кто его казнил.

12 подвигов

Последние двадцать или двадцать пять минут я сижу в машине и не могу отвезти глаз от вывески клиники, куда отдал Бимбо. ГАВ-ГАВ-МЯУ-МЯУ мы вылечим вашего питомца. Выезжаем круглосуточно и номер телефона. Ладно, надо ехать. Не побегу же я ним, в конце концов, туда и не заберу же я его оттуда. Завожу машину и выезжаю из двора. Звонит телефон.

– Да.

– Привет родной.

– Привет.

– Ну как вы?

– Я отдал Бимбо.

– Что сказал врач?

– Сказал, что у старика слабое сердце, но они вроде как смогут его поправить.

– Надеюсь, господи, как его жалко!

– Врача то? Не то слово.

– Андрей, не время шуток, я про Бимбо сердце так и разрывается.

– Я знаю малышка, мне тоже не по себе.

– Что-то еще сказали? Может что-то купить? Лекарства мази хоть что-то?

– Нет, ничего не надо. Говорят, что дня два максимум подержат под капельницей и отпустят.

– Слава Богу, что так мало, а то тут у Марины, помнишь её? Та с пуделем?

– Помню.

– Они так измучились, представляешь два месяца по клиникам ходили.

– Успешно?

– Говорит, что да, но ты сам знаешь.

– Точно, знаю.

– Ты заедешь за мной?

– Конечно.

– Мне остался ровно час, и я сваливаю задолбали.

– Буду минут через сорок.

– Не торопись.

– Ладно, заеду возьму кофе.

– Пока.

Кладу трубку и останавливаюсь. Может все-таки забрать? Что мне её Марина с пуделем? Плевать я на них на всех хотел. Сейчас схвачу Бимбо и поедем с ним в парк, потом домой. Наедимся до отвала, и спать, а? Отличная идея! Загорается зеленый сигнал светофора, и я выкатываюсь на ленинский проспект.

Вечер этого дня.

Я разливаю по бокалам дешевое испанское вино. Карина зажигает давнишнюю толстую свечку и ставит на стол. Денег у нас почти не осталось, но это фуфло полное. Мы пьем на брудершафт, целуемся и откидываемся на спинки стульев. Я встаю и беру из раковины пепельницу, прозрачную, из стекла, кто-то подарил когда-то. Ставлю на стол и сажусь обратно.

– а кто такой этот Артём?

Карина неожиданно даже для себя, резко прервала тишину этим вопросом. Мы не разговаривали об этом как встретились. Все это время мы вспоминали Бимбо. Просто так. Потому что редко говорили о нем последнее время. Бедный старик один в этой клинике. Эта мысль разрывала мне сердце. Но я верил, что так нужно, его здоровье нужно поправить.

– Мы с ним учились вместе, какое-то время.

– А потом что случилось?

– А потом, я перешел на филологический и встретил там тебя. – Карина улыбнулась. Она безумно красива.

– Вы же с ним общались?

– Да, он хороший парень.

– И как давно вы не виделись?

– Оказалось, что всего пять лет, а я думал, что все пятнадцать.

– Ого! И спустя столько времени он нашел тебя? И работу предложил? Видно, он и вправду хороший человек.

– Не знаю, посмотрим, что из этого выйдет.

– Что ты имеешь ввиду?

– Завтра я ужинаю у этого генерала, так сказать, знакомимся.

– Обалдеть! Это кто тебе сказал?

– Сам генерал и сказал, но ты же знаешь, я этих военных на дух не переношу.

– Ты только не вздумай отказываться.

– Да я и не думал. А что случилось?

– Ничего. Пятый день задержки, да и моей зарплаты нам на двоих маловато.

– Пятый день? Это много?

– Не много, но и не мало.

– Такое уже было?

– Было, но не столько дней. – Карина допила бокал, и я разил по новой.

– То есть ты беременна?

– Нет, это еще ничего не значит, завтра посмотрим. Надо по-хорошему тест купить, а лучше два. И к гинекологу сходить на осмотр.

– Ну осмотр и я могу провести. – она засмеялась.

– Я только в душ сбегаю, ты со мной?

– Да я уже тапочки снял!

Мы допили по бокалу и ушли в душ. Карина повернула кран, и вода зашумела.

– А если я беременна? – мы стояли под душем. Вода стекала по её медовым волосам, – что мы будем делать?

– Как что? Будем ждать ребенка.

– Рожать? Не, аборт?

– Это же наш ребенок, какой аборт?

– Я так боялась.

– Чего ты боялась?

– Что ты будешь против.

– Против? Я же люблю тебя, как я могу быть против?

– Не знаю. Это же ребенок, целый человек – молчит – я правда боялась ведь разговоры разговорами, а тут всё на самом деле – она обхватила меня за шею и прижалась ко мне. Я обнял её за спину и уткнулся губами в лоб. Подумать только, всё катиться одним комом, как бы он меня не раздавил.

Следующий день. Вечер. Половина седьмого.

Я сижу в своем черном шведском седане и курю третью подряд сигарету. Я в футболке, пиджаке и брюках, больше, честно говоря, и одеть то нечего. Стою я в окружении Рублевских домов. Самих построек я не вижу из-за высоты заборов. Черт меня дернул сюда поехать. Ладно, деньги мне нужны, как никогда. Поэтому даже старый вояка не собьет меня с верного пути. Я глушу мотор и выхожу на улицу. Тишина. Приятно очутиться в такой атмосфере. Открываю телефон и сверяю номер дома и улицу. Подхожу к воротам, они такого же типа, как и дверь в музей. Денег пади куры не клюют. Нахожу сосок звонка и жму на него. Ничего не происходит. Я нажал еще раз и решил оглядеться. По всему периметру, на заборе стоят камеры. Отлично, значит меня должны увидеть. В кармане начинает звонить телефон.

– Слушаю.

– Андрей, привет! Это Павел Ефимович.

– Здравствуйте.

– Ладно тебе, давай не так официально. – он кашлянул – значит ворота сейчас откроются, и ты заезжай, понял?

– Понял.

Я убрал телефон обратно в карман и сел в машину. Сдал чуть назад и увидел, как створы ворот начали открываться внутрь. Я заехал во двор и увидел дом. Больше похожий на усадьбу. Территория была чудовищной, я бы наверняка заблудился бы, уйдя здесь гулять. Подъехав к центральному входу, я встал за синим Бентли. Куча дорогих машин и мой черныш. Меня это рассмешило. А дворецкий здесь есть? Пожалуй, что да. Думается мне, что таким людям нравится, когда на них молятся. Распихав по карманам свои пожитки, я поднялся по очередной музейной лестнице и уперся в такую же дверь. Что я тут делаю? Какой к черту ужин? Что делать? Может зайти так? Я бросил взгляд на дверь и увидел в правом верхнем углу золотую веревочку, свисавшую из золотой львиной пасти. Я дернул за нее вниз. Тишина. Ни звука. Я отошел от двери собраться с мыслями. Здесь, конечно, хорошо. Природа, размах, хоть голышом бегай, никто тебя не увидит.

– Андрей? – услышал я голос за спиной и развернулся.

– Да.

– Пройдемте за мной, – ну точно, как я и думал, дворецкий! – Только снимите обувь, – я снял свои Челси, носки были новые. Поднял глаза и точно, снова очутился в Зимнем Дворце. Широка русская душа, как говорится. Мы прошли коридор, и дворецкий распахнул двери в кухню. Скорее гостиную, потому что я не увидел там ни плиты, ни раковины, ни того, что должно быть на кухне. За большим овальным столом сидела семья. Две девочки лет десяти друг напротив друга, девушка лет двадцати с правой стороны от матери, женщины лет пятидесяти пяти. И во главе стола, смакуя виски, сидел вояка. Такой надменный и холодный, как вчера у себя в кабинете. Меня посадили напротив него, и дворецкий принес бокал вина. Я хотел было сказать, что я за рулем и алкоголь будет лишним, но генерал смирил меня взглядом и его тонкие губы расплылись в легкой улыбке.

– Знакомьтесь, дорогие мои, это Андрей, молодой писатель.

– Здравствуйте – поздоровался я.

– Здравствуйте – сказали в один голос девочки, видимо близняшки.

– Такой молодой, а уже писатель? – бодрым голосом ответила жена вояки, – какая прелесть! И что же вы пишите?

– Я пишу романы. – Ответил я.

– Чудно! – она начала меня рассматривать, – а вот наша старшенькая Настенька, пишет только сообщения на телефоне.

– Здравствуйте. – Черствое и сухое донеслось до меня. Она даже головы не повернула.

– Андрей напишет мою автобиографию – наконец, сказал глава семейства и выдохнул. Хлебнул виски и продолжил – а так, как вы, часть моей жизни, пожалуйста, рассказывайте ему все, что захотите, но только без гадостей!

– А ваша фамилия Андрей? – спросила жена.

– Миронов – ответил я.

– Так вы родственник?

– Однофамилец.

– А вы любите театр Андрей? Я его просто обожаю! – Белая Мария Евгеньевна, для меня просто Маша. За столом разговаривали только мы. Девочки, как оказалось, не близняшки, а погодки София и Лиза и их старшая сестра Кристина, ушли из-за стола уже минут через двадцать. Маша все спрашивала и спрашивала. Как я не хотел, но я все-таки выпил целую бутылку вина, запивая жареное мясо. Хозяин дома был доволен. Увидев мой пустой бокал, он налил мне своего виски. Отказываться было бессмысленно. И как итог, я страшно напился. Ну не то, чтобы очень, но до дома я бы не добрался. Когда я отставил пустой стакан в сторону, генерал, что стоял с саблей в руках, счел это за оскорбление, и приказал дворецкому, наполнить оба стакана. Дворецкий аккуратно разлил виски и пропал из виду.

– А когда вы начнете писать? – спросила Маша.

– Мы еще не все обсудили – сказал генерал – вся работа утром! Сейчас мы отдыхаем. – Он встал из-за стола и куда-то ушел. Его жена схватилась за голову и посмотрела на меня.

– Вы только не соглашайтесь Андрюша, только не соглашайтесь.

– На что не соглашаться Маша?

В дверях появляется вояка с двумя ружьями наперевес. Улыбка оголила вставные зубы и не сходит с лица.

– Андрей, вставай, и пойдем со мной.

– Не иди. – Шепчет мне Маша.

– Андрей! Быстрее!

– Простите – говорю я Маше, встаю со стула и иду за генералом. Дворецкий уже принес две пары сапог. Я влез в свои и вышел на улицу. Генерал стоял на газоне и раскуривал сигару. Я достал сигарету и подошел к нему. Он молча посмотрел на меня, кашлянул.

– На охоте был? – голос был по-прежнему, как метал.

– На уток. Три года подряд. – Соврал я. На уток я ходил один раз в жизни, и то никого не подстрелил.

– Отлично, отлично. А успехи были?

– Два года назад, подстрелил трех, но одну не нашли. – Врал я.

– Уток у меня нет – генерал пыхтел сигарой – будем стрелять по тарелкам. Миша сейчас все подготовит. – Со слов жены генерала Маши, дворецкому Михаилу Валерьевичу сорок девять лет, родился он в апреле, родом с Урала. У них работает уже пятнадцатый год. Человек семейный, воспитывает трех сыновей. Было что-то еще, но я ничего не запомнил. В кармане зазвонил телефон, и я отошел от генерала.

– Привет – говорю я.

– Привет дорогой, ты там как?

– Готовлюсь палить по тарелкам.

– По каким тарелкам? Что делать? Ты пьяный? – Карина ничего не поняла.

– Нет – смеюсь – Я тебе дома расскажу.

– Хорошо – зевает – я сегодня у мамы останусь, ты ведь выпил?

– Выпил.

– Завтра позвони мне утром ладно?

– Обязательно малышка, как там тест?

– Никак пока. Я только зашла в квартиру.

– Понятно, ну спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Я убрал телефон в карман и вернулся к военному. Дворецкого так и не было. Генерал разозлился, взял ружья и зашагал к дому.

– где этот кусок дерьма? Всё должно было быть готово немедленно! Черт его раздери! – он толкнул двери и исчез за ними в доме. Я остался стоять на улице. Не люблю я военных. Захотелось жутко выпить. В дом идти не было никакого желания, и я поковылял к машине. Открыл багажник и в свете луны нашел банку пива. Оно было теплое и не вкусное, но я выпил все. Знаете это состояние, когда плевать, на то, к чему ты привык и на то, что нравится? Вот сейчас я именно в этом состоянии. Полумесяц висит на черной тряпке неба. Картинка похожая на детский спектакль в школе или ДК. Что я тут делаю? Бимбо один в клинике, я один здесь. Кому повезло так это Карине, она у мамы. С мамой всегда хорошо. Я еще порылся в багажнике, но там было пусто.

– Извините – донеслось со спины. – Андрей. – я развернулся. Передо мной стоял дворецкий. – Павел Ефимович спит, стрельбы сегодня не будет.

– Это я уже понял.

– Вам подготовлен гостевой дом, пройдёмте со мной.

– Михаил, а выпить есть?

– Все у вас в доме, идемте.

И он зашагал по дорожке ведущей вокруг дома. Я хлопнул багажником и поплелся за ним. Все эти разговоры меня изрядно вымотали, и единственное чего я хотел, это принять душ, выпить и лечь спать. Обогнув дом, мы прошли еще метров пятьдесят и уткнулись в одноэтажный домик. Единственный среди всех не похожий на музей. Дворецкий ключом отпер дверь и пропустил меня вперед. Только я хотел его отблагодарить, как след его простыл. Первым делом сняв сапоги и пиджак, найдя в темноте выключатель и хлопнув по нему, я включил свет. Холодильник красного цвета стоял в углу. В нем было вино, шампанское и пиво. Силы были только на пиво. К тому же оно было холодное. Открыв банку, я пошел искать душ. В доме было четыре двери, включая входную и все они были одинаковые. А для меня в нынешнем состоянии это было сравни лабиринту минотавра. Я два раза выходил по ошибке на улицу. Один раз свалился в чулан. И только на четвертый попал в душ. Постоял под еле теплой водой, обмотался полотенцем взял банку пива и вышел на улицу курить. Времени всего половина первого ночи. Карина точно спит, а Бимбо? Как ты там мой старый друг?

Утро следующего дня.

Я проспал завтрак. И слава Богу. Миша вернул мне ботинки и сделал кофе, с чашкой которого, я шел к дому генерала. По пути встретил старшую дочь, бегающую вокруг дома. Тишина. Небо сегодня ясное. Карина уже на работе, да и я, к слову, тоже. Подойдя к машине, я увидел генерала, он стоял за каким-то джипом и ворковал по телефону. Заметив меня, он убрал телефон и подошел.

– С чего начнешь писать?

– С самого начала.

– С какого начала?

– С детства.

– А – потянул он – это хорошо. Это будет правильно.

– Я к вам заеду, через пару дней, вы не против?

– В любое время! Но сейчас мне пора – он посмотрел мне в глаза – Артём тебе что-нибудь говорил про деньги.

– Да, он называл сумму.

– Я не жадный Андрей, но ты должен сделать всё в лучшем виде.

– Иначе я бы не взялся Павел Ефимович.

– Хорошо. А сегодня я тебе переведу на нужды, окей? Перелеты, бензин.

– Перелеты?

– Конечно, ведь рос я не здесь.

– Прошу прощения, а где?

– В Иркутске, до семнадцати лет! Бывал там?

– Нет, – опешил я.

– Ну и отлично! Новые места новые люди! – он сел на заднее сиденье mercedes, не закрывая дверь – Всё! Деньги будут сегодня, начинай! А я всё, пора! – вояка хлопнул дверью, и машина тронулась.

– До свидания Павел Ефимович – сказал я машине. Из -за угла появился Миша.

– Михаил, я уезжаю – сказал я.

– Уже?

– Куча дел, Михаил, уйма работы! – соврал я.

– Я открою ворота, до свидания.

– До встречи! – я сел в машину, завел, saab дернулся. Включая передачу, вспомнил про Иркутск и выругался. Ладно, поехали. Я выкатил из ворот и повернул в сторону Москвы. Запищал телефон, смс от Артёма: «Пришли номер своей карты». Я достал бумажник, выудил карту. Сфотографировал ту сторону, где номер и отослал Тёме. Всё это я проделал стоя на красном светофоре. Еду дальше и думаю про Иркутск. А ведь этот гад мне и слова не сказал, что мне предстоит. Достаю телефон и звоню Артёму.

– Ало?

– Привет, надо встретится. – Говорю я.

– Где и когда?

– Ты забыл про «что».

– Я серьезно, что случилось?

– Надо поговорить.

– Куда ехать?

– Подъезжай ко мне, рядом есть ресторанчик, там и обсудим.

– Во сколько?

– Давай через час.

– Буду!

Сбрасываю звонок и вижу новое сообщение о зачислении пятисот тысяч. Звоню Карине.

– Любовь моя!

– Дорогой, я занята.

– Я быстро! Сегодня гуляем!

– Хорошо, я тебе перезвоню.

– Пока.

– Пока.

Где-то минут через двадцать пять в пиццерии. Я взял себе джин. Человек с лощеным лицом от выпивки отказался.

– Ну? Ты достал мне мигалку? – начал я.

– Нет, ты знаешь там все не так просто с этим делом.

– я шучу. Она мне не нужна.

– Нет, я попробую, такая вещь, знаешь ли, лишней не будет.

– Как хочешь. – я отпил джина и мне принесли салат.

– Ты хотел поговорить? – Артём вопросительно посмотрел на меня.

– Да, да хотел – жуя, ответил я.

– И о чем же? – не унимался он.

– Ты что-нибудь знаешь про Иркутск? Кроме того, что он где-то далеко, а рядом с ним Байкал?

– Ты это о чем?

– я о том, что Байкал – это восьмое чудо света, а ты нет.

– Андрей, ближе к делу.

– Я о том, что наш любимый генерал, родом из Иркутска, а я на минуточку подписался писать его автобиографию.

– А – потянул он – это известный факт! Как и ты теперь, между прочим!

– в каком смысле известный? – я допил джин и попросил официантку Дашу обновить.

– В том смысле, что многие небезызвестные люди в окружении нашего любимого генерала, спрашивают, кто ты такой? И в мыслях ходят, а не нужна ли и им своя автобиография, – он отпил кофе – а ты тут мне Иркутск, Байкал. Да за такие бабки, я бы туда раз в неделю летал.

– Послушай, я ведь не отказываюсь, к тому же, я уже познакомился со всей его семьей, хорошие люди! Как ты и говорил!

– Вот – вот Андрей, вот – вот! Слушать надо людей, которые тебе добра желают и работу предлагают.

– Работа бывает разной – мне обновили стакан, и я тут же его выпил залпом.

– Я и сам все знаю, Америку ты не открыл.

– Жаль, а я-то думал, ты не знал. – Артём улыбнулся, – кстати, как семья как дети?

– Какая именно? – его заплывшие глаза, теперь уж больше похожие на бусины, заблестели.

– Во как? И давно? – мне было все равно.

– Лет пять как. – он допил кофе – Точно, я со второй то и познакомился здесь уже, когда мы с тобой виделись.

– И там тоже дети?

– Один.

– Мальчик?

– Да, Николай.

– Для ребенка трех лет Николай – это многозначительно.

– Да это жена его так зовет, я зову Коленькой. И почему трех? Я же молчал?

– Ну, это не сложно прикинуть. Пять лет назад вы сошлись. Романтика, цветы, кино, ночная Москва и так год или полтора вы наслаждались друг другом, кувыркались, а потом она видимо, прости, залетела? – он махнул головой – вот и кульминация.

– Ты почти угадал.

– Не буду спрашивать, где я промахнулся.

– Ты знаешь мне пора – он начал вставать, – девушка! – позвал он официантку, и та быстро подошла – посчитайте нас.

– Минуту – сказала Маша и пропала.

– Пойдем вместе, как девочки лучше скажи, – он просветлел.

– Замечательно. Обе уже ходят в школу, живут с моей мамой, они потрясающие. – Мы встали и направились к выходу. К нам подбежала Маша и вручила чек. Я достал кошелек и расплатился с ней.

– До свидания, приходите ещё! – сказала она.

– До свидания, Маша – сказал я, Артем уже стоял в дверях и ждал меня.

– А как Ира? – догнав его, спросил я.

– Ты разве не знаешь? – он посмотрел на меня, а в его бусинах застыли слезы.

– Не знаю чего?

– Ира умерла, два года назад. Рак молочной железы или вроде того.

– Извини, я не знал. Ты же знаешь, я её любил.

– Да ничего, правда. Звони ладно? Мне пора.

Артем прибавил шаг и скрылся за углом дома. Я достал сигарету и закурил. Я стоял прямо у входа в пиццерию. Тойота цвета серебро выскочила из двора и понеслась по направлению в центр. Вот дерьмо. А я и не знал, ничего не знал. И до него домотался, дурак. Почему я не знал? Мог бы и сам позвонить в конце концом, а не жить как отшельник. Ладно… Дерьмо случается. Я вышел на дорогу и поймал такси.

Восемь вечера. Кажется, ресторан назывался Турандот.

– Ужин в музее – сказал я оглядевшись.

– Тут, наверное, очень дорого – Карина смущалась, а я был пьяный.

– Хочешь мы можем уехать малыш?

– Нет, мне просто надо выпить сегодня был тяжелый день, – к нам как раз подошел официант.

– Вина красного бутылку – попросил я. И тут понеслось. Этот малый начал рассказывать нам кучу всего не интересного. Мы его выслушали. И я продолжил – бутылку красного вина, не самого плохого и мяса две порции, и чего-нибудь вкусного, а вина дайте две, спасибо, – он все записал и ушел.

– Тут так можно?

– Как так?

– Вот так, как ты, нагло.

– Ничего наглого. Так везде можно, – официант уже нес нам бокалы с бутылкой.

– Ваше вино, – и он тут же разлил его.

– Благодарю – сказал я.

– Спасибо – добавила Карина. И мы подняли бокалы.

– Салют!

– Салют!

Раздался легкий звон стекла, и мы выпили. Вино было куда лучше того, что мы пьем дома. Минут через десять официант, которого звали Макс, принес нам легкие французские закуски.

– Чудесный вечер, спасибо милый. – Карина протянула руку.

– Не за что, малыш. Это всё для тебя.

– Такая маленькая – сказала она, глядя на свою ладонь в моей.

– Или моя большая?

– Да нет, не такая уж и большая – улыбнулась она.

– Здесь вкусно готовят.

– И наверняка очень дорого.

– Не очень, к тому же сегодня у нас праздник! Наш день!

– Наш день, двадцать второго декабря Андрей.

– Это я прекрасно знаю.

– Но частенько забываю, да? – улыбнулась она.

– Я не всемогущ дорогая, у всех нас бывают промахи, – от вина на щеках Карины появился румянец.

– Какое сравнение Андрей – смеется она – подался в Боги?

– Нет, в Боги я не гожусь, разве что в полубога, Геракла например?

– И сколько подвигов на твоем счету?

– А вон и горячее несут – официант приближался к нашему столику, – подвигов говоришь? Кучу! Каждый день я спасаюсь и спасаю этот мир! От безумцев, жадин и дураков!

– И от себя? – Карина смеется. Ее смех – лучшее лекарство от всех невзгод.

– В первую очередь! Таких как я на всем белом свете на сыщешь! – становилось шумно. Люди все прибывали и прибывали, будто корабль бросил якорь напротив входа, и капитан всех звал на ужин, обещая бесплатную выпивку и женщин. Карина тоже это заметила и вопросительно посмотрела на меня.

– Дорогой, так что это за работа? И откуда у тебя деньги на это? – она провела рукой по столу.

– Я буду писать автобиографию одному генералу.

– Ты же не любишь вояк?

– Ну, работа есть работа, к тому же, он в отставке.

– И он платит за это четыре лимона?

– Я сам не верю.

– И тебе дали какой-то аванс на сегодняшний ужин?

– Нет – смеюсь – это расходы на бензин и перелеты.

– И какие же у тебя расходы?

– Двести пятьдесят тысяч в месяц. – Карина помолчала, посмотрела на меня, опустила глаза в тарелку и опять на меня.

– Извини, но я тебе не верю. Такого блин не бывает!

– Сейчас подожди – я достал телефон и показал ей баланс своей карты – вот видишь, я не обманщик.

– Ну и что? – еще раз посмотрела – Ладно, верю. А что за перелеты?

– Этот генерал вырос в Иркутске.

– Где он вырос?

– Да-да, именно там. Поэтому я беру тебя с собой.

– И когда мы улетаем?

– Через пару недель, а может раньше, решим. Я пока не знаю.

– А Иркутск, это у нас где? – она немного смутилась.

– Это там, где Байкал.

– Ого! А мы же поедем на Байкал?

– Мы его переплывем!

– Я же боюсь лодок, ты забыл?

– Мы разберемся, что-нибудь придумаем, как всегда.

– Как всегда у нас выходит так себе – смеется – ладно, я все равно согласна.

– Это будет большое путешествие на Байкал! На самое большое озеро в мире!

Ответственный гражданин

Её зеленые глаза были способны абсолютно на все. Хоть в голове еще играла мелодия вчерашнего вечера и в висках сидела боль, она легкой походкой шла от подземки к офису. Бежевое шифонное платье, нежно розовый пиджак и туфли лодочки, бежевые. На плече маленькая сумка, а глаза прикрыты авиаторами. Ветер трепал ее медовые волосы так, что, переливаясь они, казались золотыми. Она вся сияла. Небывалая радость и легкая тревога трепетали в ее сердце. Тест на беременность был положительным. А это значило, что у них с Андреем скоро будет малыш! Мальчик или девочка? А как назовем? Она незаметно провела правой рукой по низу живота, улыбнулась. Сегодня вечером ему скажу! А может и раньше. Уже не терпится, скорее бы!