Проходит десять минут и теперь добраться к центральному входу не составляло труда. Роуз спокойно поднимается по обилию ступенек, не вынимая сигарету из рта, попутно поправляя зелено-мятный капюшон своего пальто. Взгляды прикованы к ней. Пальто привлекало слишком много внимания, но она успела слишком сильно к нему привыкнуть за эти несколько часов. Пройдя внутрь ТЦ «Кора», Амори обращается к охраннику
– Подскажите, где находится Джеймс Эрн?
Крепкий амбал с холодным, по умолчанию угрожающим взглядом перевел взгляд на девушку
– Босс уехал сразу же после интервью
Роуз тяжело вздыхает и стягивает со своего лица капюшон
– Его спрашивает жена. Роуз Эрн. У нас назначена встреча. Выкладывай, где мой муж
Мужчина удивляется такому повороту событий и сперва молчит, а после начинает лепетать
– Миссис Эрн?! Но босс не предупреждал о вашей встрече. Он сейчас на 10 этаже. Код 9633. Сидит у себя в офисе. Мне передать, что вы поднимаетесь?
Роуз благодарно кивает информатору и после отдаёт ему окурок
– Выброси. К мужу вполне могу подняться и без предупреждения.
На этой ноте Амори вновь натягивает капюшон и уходит в сторону лифта. Вызывает его и вновь начинает перебирать вопросы. После его ответа ей станет легче. Определенно, но это всё ещё не давало ответа, почему они умирают раз за разом. Что является триггером? Джеймс наверняка и сам не может ответить на этот вопрос и определенно не даёт ему покоя
Роуз поднимается в кабине стеклянного лифта, наблюдая за городом. Сумерки. И меж тем, дождь всё ещё шёл с голубоватым оттенком, словно маленькие звёзды падали с неба. Зрелище завораживающее, будто стиль Ван Гога решил воплотиться на одну ночь в жизнь. Город действительно имел эти тонкие сходства с «Звёздной ночью» именитого, но бедного художника.
И вот десятый этаж. Она спокойно вводит пароль и проходит в просторный зал, который был сделан в черном стиле с золотой окантовкой. Вот и Джеймс, который сидел за столом и что-то внимательно читал в своём ноутбуке
– Проходи, Роуз. Я ждал тебя.
Спокойным тоном произносит Джеймс и не поднимает взгляда на жену. Девушка же стягивает наконец капюшон и расстегивает пальто, но не снимает его, присаживаясь в кресло напротив мужа
– Ждал. Ждал, пока я сама тебя найду, а сам давал интервью и прохлаждался в кабинете
– Я видел тебя в толпе. Не заметить твоё пальто такая же сложная задача, как победить Францию в 20-ом веке.
– М… выходит сложная, если вспоминать Первую Мировую, дорогой
Джеймс хмыкает на её ответ и после отставляет ноутбук в сторону, концентрируясь на диалоге.
– Роуз, скажи мне честно. Кто такой Билли и почему наше пребывание в мирах неизбежно приводит к смерти?
Его голос пока был спокоен, но крышка его зажигалки раз за разом открывалась и закрывалась. Вновь нервничает. И почему раньше она не замечала этого?
– Билли – давний приятель из старшей школы, а вот ответ на второй вопрос я ожидаю от тебя. Я не архитектор, Джеймс. Так что ты ответь мне на этот вопрос и ещё на несколько
– Это интервью?
– Нет, дорогой, ведь в отличие от журналистки я знаю куда больше и от меня не избавиться, отбивая «S.O.S.» на циферблате часов.
Джеймс вновь добродушно улыбается, как тогда. Его терпение начинает сходить на нет
– Скажи мне, муж мой. Эти миры… они реальны?
– М… и да и в то же время нет
– А если отставить расплывчатые понятия?
– Для нас с тобой – это переходный пункт, а для живущих тут этот мир, наверное, реальнее нашего.
– То есть, это люди?
-А что для тебя человек, Роуз? Тот, кто имеет богатое прошлое и проявляет эмпатию уже автоматически становится человеком? Если да, то это ложное утверждение, дорогая. Они не люди
– Джеймс, без расплывчатых понятий.
– А этого не было в нашем уговоре. Что ещё хочешь узнать?
– Почему в этих мирах появляются проекции наших воспоминаний?
– А это, Роуз, уже остаточный эффект на миры, в которых мы появляемся от «Ариадны». Переключаясь и приходя в новое тело, – мы привносим вместе с собой и частичку ожившего воспоминания, которое либо имело сильный отклик у нас на эмоциональном плане, либо которое нас слишком сильно беспокоит
– Вот как…
Роуз опускает голову и пытается переварить всю полученную информацию. Рука тянется к сигаретам при воспоминаниях о шляпе, но в пачке не оказывается сигарет
– А теперь, моя дорогая, мой черёд задавать тебе вопросы.
Джеймс встаёт со стола и подходит ближе к девушке, грозно нависая сверху
– Ответь мне ещё раз, кто такой Билли
– Я уже сказала тебе
– Вряд-ли имена обычных знакомых будут говорить в последние секунды своей смерти
– Я уже ответила тебе, Эрн
Мужчина резко ударяет кулаком по столу близ Роуз и она поднимает взгляд на карие глаза мужа, рассматривая черты его лица. Ни одна мышца на лице его не шелохнулась. Грозен, беспрекословен, непробиваем. Он не проявлял эмоций, но этот взгляд. Он словно выжигал Роуз изнутри. Она не узнала его. Всё, что осталось от того Джеймса – лишь имя
– Дорогая, прости меня, но я не могу тебе верить по одной простой причине…
Его голос перестал быть размеренным. Он повысил его и скорость его речи возросла, после чего он делает паузу и возвращается к столу, усаживаясь в кресло
– Понимаешь, сбой в «Нити Ариадны» не мог произойти просто так. Он просто не мог. Я не допускаю ошибок. Никогда. Но на данный момент я имею это…
Джеймс протягивает руку с экраном чуть ближе к девушке, чтоб она точно смогла рассмотреть сообщение от «Ариадны»: в системе непредвиденная ошибка
– И это происходит именно тогда, когда я забираю тебя вместе с собой. До этого всё работало идеально. Так, может ты мне всё-таки расскажешь? Не могла же ты лишь одним своим присутствием испортить работу идеальной машины
Амори поднимает тяжёлый взгляд на Джеймса и шумно выдыхает. Желание закурить росло, как на дрожжах, а чувство вины больше не грызло её в такой степени, чтобы она сразу же начала извиняться за то, что не делала.
– Я ничего не делал Джеймс. Последний в аппарат погружался ты. И только ты в ответе за происходящее
– Мы оба в лодке, дорогая и мне нет смысла умышленно её дырявить
– Ты прав, но ещё раз тебе говорю – я ничего не делала и даже если бы захотела – не смогла, ведь я не знаю принцип работы машины
– То есть, ты во всём винишь меня, да? По-твоему, это я сломал одно из самых дорогих устройств, мною изобретенных, которое, в первую очередь, обеспечивает твою жизнь. Я спас тебя, и теперь ты винишь меня в этом?
– Джеймс…
Плавно произносит Роуз и решает взять инициативу в свои руки, ведь на повышенных тонах они точно ничего не решат. Она не спеша встаёт с кресла и подходит ближе к мужу, осторожно приобнимая его и целуя в шею
– Нет… конечно ты не виноват. И мне кажется, нам обоим просто необходимо успокоиться. Ситуация ведь исправима. В этом кабинете сидит один из самых гениальных ныне живущих…
Она говорила мягко, спокойным голосом и Джеймс в действительности начал потихоньку успокаиваться. После Амори чуть отстраняется от мужа и опирается на стол, переводя взгляд на прекрасный пейзаж ночного города, который открывался лишь в ночи, ведь именно в это время суток красота системы «Диона» раскрывалась на максимум, так как капли приобретали самый насыщенный цвет
– Джеймс, ты не знаешь, что это за места, в которых мы появляемся? Поезд, шахта, теперь этот город, в котором мы когда-то прекрасно проводили время
Джеймс сперва молчит, а после тянется к ящику стола. В ящике его любимая зажигалка и сигареты. Он закуривает, выпускает клубок дыма и не спешит отвечать Роуз, зачем-то выжидая паузу
– Меня больше беспокоит не это, Роуз. Да, места необычные, знакомые для нас с тобой, но меня больше волнует, что является триггером и возможно ли его избежать. У тебя есть идеи?
Амори вновь подходит к мужу и тянется за сигаретами. Аккуратно выцепив одну из пачки своими тонкими пальчиками, девушка достаёт уже свою зажигалку с гравюрой цветка папоротника и закуривает
– Нет, Джеймс. Я понятия не имею. Был вариант, что это происходит из-за взгляда. Точнее, что после того, как я загляну к тебе в глаза – происходит «схлопывание», о котором ты говорил, но это теория не подтвердилась, иначе мы бы были уже мертвы как пять минут.
Джеймс внимательно выслушивает свою жену и после чешет подбородок, продолжая размышлять, но он не торопится говорить, будто пытаясь подобрать слова, что для него неестественно, ведь он всегда знал, что ответить.
– У меня была теория, что это происходит по определенному таймеру....
Роуз внимательно переводит на него взгляд своих зеленых глаз, отрываясь от столь удивительного пейзажа ночного города
– Что ты имеешь в виду?
– Я предполагал, что есть таймер, по которому происходит схлопывание. Он запускается после того, как мы просыпаемся во вселенной, но и это теория не подтвердилась. Разве что у каждого мира свой таймер, но тогда исследования могут продолжаться очень долго.
И это не было утешением. Наоборот, лишь усложняло всю ситуацию. Роуз выпускает клубок дыма и вновь концентрируется на глазах мужа, отчего ловит взгляд мужа, словно его озарило
– Джеймс?
– Роуз, дорогая, а с каких пор ты начала курить?
Этот вопрос вводить девушку в ступор, отчего она сперва молчит, а после приподняв бровь отвечает вопросительно
– А… всегда?
– Но ты никогда не притрагивалась к сигаретам. У нас были с тобой конфликты на почве моего курения и не раз…
Роуз замирает и после вынимает сигарету из своих губ, затушивая её в пепельнице мужа
– Я не знаю, Джеймс…
Амори переводит свой взгляд на окно и видит, как цвет дождя с голубого переходит на красный. Это замечает и Джеймс. В комнате повисает тишина. Эрн резко встаёт и направляется к Амори с оскалом на лице, начиная на повышенных тонах повторять одно и то же, как мантру
– КТО ТАКОЙ БИЛЛИ, РОУЗ? КТО ЭТО? ОТВЕЧАЙ МНЕ!
Но не успевает мужчина дойти, как пол под ними проваливается. Треск металла, смешанный с ломающимся хрустом цемента, под крики людей, которые подали вместе с ними. Острая боль в области позвоночника. Она лежит уже на полу. Она ничего не слышит. Переключение
Глава 6: «Выжженная земля»
Тишина режется тонким ножом на гул взлёта, разговоры людей и автоматическое оповещение о правилах безопасности на борту воздушного судна. Всю конструкцию трусит. Привычная турбулентность и не более. Все стандартные побочные симптомы от переключения были на месте, а в сумме со взлетом к ним добавилось еще и давление, которое имело сильный эффект на головную боль, которая увеличилась троекратно. Амори берется за голову и начинает считать. Один. Два. Три. Четыре. Паника с тошнотой и головокружением потихоньку начали спадать. Она открывает глаза и осматривает салон. Просторное помещение с обилием кресел и теплой подсветкой всего пространства. Пять. Шесть. Семь. Головная боль поэтапно отпускает её и в принципе все дефекты от переключения проходят довольно спокойно и быстро, что было удивительно. Видимо, со временем сознание привыкает к подобным перемещениям и поэтому скорость их спада увеличивается. Восемь. Девять. Десять. Все симптомы как рукой сняло и больше она не чувствовала дискомфорта от симптомов, но нарастающее напряжение от произошедшего росло и кололо в душе всё сильнее. Джеймс. Её дорогой Джеймс. Почему она раньше не видела ничего подобного? Или, может она просто не хотела видеть, каждый раз принимая всё им сказанное на свой счёт, за чистую монету? Неужели он всегда избегал всего и отводил от себя все свои грехи через вечное давление на её повышенное чувство эмпатии и продавливал свою точку зрения с помощью влияния, перемешивание фактов и прямого воздействия на чувство вины. Слишком много всего открывается за эти несчастные… а сколько они уже в этих мирах? Сколько раз они перерождались и насколько быстро течёт время тут, в этой реальности? Может прошло уже 10 лет, пока они каждый раз умирали? И есть ли вообще кто-то, кто способен дать ответы на все эти вопросы? Неужели они действительно навечно заточены в этих бесчисленных сценариях своей смерти. Несмотря на то, что она не знает ответа на все эти вопросы, она прекрасно понимает, что с Джеймсом нужно что-то делать и делать в срочном порядке, ведь с каждым разом, с каждым новым перемещением он всё меньше контролирует себя и свои эмоции. Она никогда не видела его в красном пламени гнева, но если она ничего не предпримет, то подобные роковые события будут повторяться ещё не раз и не два.
Роуз продолжает блуждать в своих мыслях, пока её не вытаскивает оттуда стюардесса, которая встаёт напротив неё. На девушке зеленовато-мятная форма корпорации «Лиф», а близ плеч красовался уже так надоевший Роуз – цветок папоротника.
– Вам что-нибудь налить Мисс Амори?
Она сперва не обращает внимание на странное обращение, а после поднимает свой взгляд на кристально-голубые глаза девушки.
– Нет, спасибо…
Роуз сперва мешкается, а после всё же задаёт вопрос стюардессе
– Простите, а можете повторить, как вы меня назвали? Мисс Амори?
Стюардесса сперва поднимает брови в удивлении, а после неуверенно повторяет.
– Да, именно так. Вы ведь Мисс Амори, верно? Леди Амори, которая является одной из основателей корпорации «Лиф»
Роуз сперва вопросительно смотрит на девушку, а после расплывается в довольной улыбке. Иронично выходит. Корпорация, которую она всё время недолюбливала, теперь была под её непосредственной властью. Да, такой вариант её сейчас вполне себе устраивает. Даже очень
– Верно, Эбигейл… Вы абсолютно правы. Спасибо еще раз, но пока ничего не нужно
Стюардесса кивает и продвигается дальше по салону.
Интересный мир ей попался на этот раз. Она опускает взгляд и замечает на себе мятный классический деловой женский костюм, где слева на пиджаке был символ корпорации «Лиф», а на плечах красовались вышитые листья папоротника, словно погоны. Неплохой вид и вполне себе в кусе самой Роуз. Девушка опирается на спинку сидения и прикрывает глаза. Несвойственное ей чувство беззаботности росло в области груди и тепло разливалось по всему телу. Она расслаблялась и постепенно проваливалась в сон. Больше её не волновал Джеймс. В прошлый раз она искала его, в этот раз пусть он сам займётся её поисками. В этот раз всё будет по-другому. Поудобнее устроившись на мягком синем кресле, в сознании девушки начинают всплывать образы детства. Вот они с семьей на берегу моря. Безмятежный шум морского прибоя, под лиловый закат и теплое общение с членами семьи. Что они только не обсуждали в те дни. Воспоминание о море сменяется походом в лес с отцом и как они убегали от дикого кабана. Да, тогда было опасно, но теперь память воспринимает выплеск адреналина, как теплый, приятный момент. Они с отцом были на волоске от гибели, но спаслись и теперь этот фрагмент жизни воспринимается исключительно в позитивных красках. Однако, забавно, как память склонна вытеснять «лишние» фрагменты из воспоминания, словно вода обтесывает камень, придавая ей ту форму, которая ей необходима. Память. Как же важна память для человека. Это то, нечто уникальное, что может быть верным, приятным другом, который утешит в необходимый час, но также этот друг всегда склонен вставить палку тебе в колесо, если подвернется такая возможность и ты не будешь готов. «Раньше было лучше» – как раз идеальный пример для нашего случая, ведь нет того самого идеального времени, когда все невзгоды покидают человека и он исключительно счастлив. Как раз такое время бы ему не запомнилось, ведь всё познаётся исключительно в сравнении. «Раньше» всегда сопровождалось плохими событиями, но мозг склонен вычеркивать и выписывать их, если теплые воспоминания перевешивают. Именно благодаря тому, что мы можем взвесить всё плохое и хорошее за определенный период, мы и делаем выводы, когда «Раньше» действительно было «хорошим», но слепо верить подобному также не стоит. И это всё потому, что наш мозг склонен удалять или отправлять в долгий, темный ящик всё то, что вызывало у нас негативные или смешанные эмоции, для того, чтобы пребывание в этом мире не казалось для нас такой непосильной ношей. Всё это для того, чтобы в трудные минуты нашей жизни мы могли развести костер теплых воспоминаний и либо с друзьями, либо в уютном одиночестве отдаться грёзам о «хороших временах». Но тогда насколько им можно доверять? На этот вопрос каждый должен найти ответ сам. Амори же теперь прекрасно понимает, что слепо верить своим воспоминаниям насчёт Джеймса она просто не может. С ним необходимо поговорить на этот счёт. Расставить все точки над и, но есть одно, но. Она просто не может вспомнить что-то весомое, помимо того, что произошло в торговом центре. Каждая их перепалка заканчивалась быстро и без лишнего шума, тем более, что Роуз действительно была виновата во многих различных ситуациях, если только… а впрочем, сейчас это уже неважно, ведь всех деталей ей не вспомнить, а без четких фактов это нельзя привести, как стоящий аргумент.
Она отстраняется от этих мыслей и с закрытыми глазами под весом мыслей начинает проваливаться в сон, а после вовсе не замечает, как перед глазами появляется море с белоснежным песком над ногами. Место кажется ей до жути знакомым. Она знает его, но не может вспомнить, откуда. Амори просто ещё не была здесь. Обернувшись, женщина замечает пляжный, деревянный домик и направляется в его сторону. Открыв дверь, она проходит в предбанник, но не слышит и души в помещении. Недолго думая, она проходит в спальню и видит лужу алой крови. Тело Джеймса, на полу, с закатившимися глазами и раскрытым ртом. Пуля, запущенная в лоб и прошедшая голову навылет. Это она понимает по направлению брызг. Несмотря на жуткую картину, Роуз не испытывает страха, но чувство опасности растёт в ней. Шорох и стук каблуков мужской обуви. Кто-то вышел на улицу. Роуз не спеша покидает спальню и выходит следом на улицу. Её взгляд приковывает фигура мужчины в классическом костюме, который размеренным шагом направлялся в сторону моря, не снимая при этом свою лакированную обувь. Роуз следует за ним и замечает на песке пистолет. Черный Desert Eagle с двумя патронами в обойме. Она заряжает пистолет, ставит его на предохранитель и продолжает следовать за неизвестным, трёхметровым мужчиной, который зашёл в воду, но не прекращал идти вперёд. Подойдя к воде, Роуз остановилась, следя, как мужчина уже полностью погрузился в воду, ничего после себя не оставив. Лучи солнца с оранжевого тягуче начинают приобретать голубой оттенок. Взгляд Роуз теперь приподнят на солнце, которое преобразилось в округлое лицо, чьи черты лица не были видны за голубым яблоком
– КТО ТАКОЙ БИЛЛИ, РОУЗ? КТО ЭТО?
Амори просыпается, чуть вскакивая и осматриваясь. Очередной сон. В очередной раз грёзы, которые она не заказывала. Роуз подзывает стюардессу, покупает у неё бутылку воды и делает несколько глотков, пытаясь прийти в себя, после кошмара. Слишком уж порченный сон. Она переводит свой взгляд на иллюминатор, наблюдая за огнями города. Самолёт скоро прибудет в пункт назначения.
И опять Джеймс не выходил у неё из головы. Жадность. Если эта ситуация в Торговом центре была не в первый раз, то насколько же жадным был Эрн, который держал её в клетке. Золотой клетке, с жутким комфортом и всем, что она хотела. Комфорт поглощал, и усыплял бдительность, делая её обязанной. Вот и вся формула подчинения, которую Джеймс слегка видоизменил и давно уже вывел один из писателей анти-утопистов. Жуткая ситуация, но теперь всё потихоньку вставало на свои места. Джеймс – жадный нарцисс, который во всём её ограничивал, но это ведь следствие, а где причина?
В своих размышлениях Роуз вновь словно отделяется от реальности, начиная перебирать прошлое своего мужа. Рано лишился родителей, которых таковыми можно назвать лишь по крови, а воспитание, лежавшее чаще всего поручали его бабушке Сесилии ещё при жизни ключевых родственников – приравнивалось к нулю, так как ей было точно также не до ребенка, как и самим родителям. Непринятие идей. Отрицание и обесценивание любой инициативы ребенка. Отсутствие любви и заботы. Детство. Да, детство всё же является одним из параметров формирование человека, как личности и основного характера личности. Большая часть стратегий и планов на жизнь тянется с пеленок и то, как мы тогда воспринимали полученную информацию от внешнего мира. Семья не давала тебе тепла – тогда держи комплексы и дальнейшие психологические расстройства. Семья давала тебе его с избытком – тогда получи то же самое количество проблем, но с другим оттенком и другим их решением. И мы опять возвращаемся к тебе баланса. Он важен в каждой сфере, ведь острая нехватка или же избыток приводят к коллапсу, а что можно говорить о маленьком, несформировавшемся организме, если взрослый далеко не всегда способен принять этот бой с честью и выйти победителем. Подрастающий организм самый уязвимый и корни характера начинают появляться с малых лет. К трём годам новых корней становится меньше, но старые крепче укрепляются в почве, прорастая вглубь, отчего от них после будет сложно избавиться. Также и с Джеймсом. Сорняки прорастали в нём длительный период времени, а теперь окружающие должны пожинать плоды того, за что они сами не в ответе. Наверное, тогда его родители и не задумывались, что их «воспитание» создаст почти идеальное оружие психологической направленности человеческого образца. Манипулятора, который будет способен настолько изменить мир в лучшую сторону, что в его честь захотят назвать целый период в истории. Они создали «Бога» от своего бездействия и сами этого даже не подозревали. Жаль лишь, что «бог» оказался ложным, но число его последователей при это точно не сойдет на нет. Пока все дождутся прихода истины, которую Эрн так сильно скрывает, угрожая журналистам, его святая и светлая ложь звучит настолько искренне, что со временем никто и не сможет откопать гроб, в котором похоронена та самая правда. Даже если и найдут, никто просто не поверит. Она будет звучать слишком складно, а так звучат лишь теории заговоров и сплетни