Та кивнула.
– Ну, ладно.
Меня подняли и повели. В подвал. В морг.
* * *
На столе посреди прохладного помещения, пропитанного запахами формалина и моющих средств, под простыней лежало тело толстого старика. Из-под простыни торчала нога с прикрученной на палец биркой.
– Ложись! – приказала Даша, показывая на соседний стол.
– Не надо! – запаниковал я.
– Надо! Мы сейчас тебя убьем, потом Ваня переместит твою душу в это тело…
– Нет!!
– …а потом – еще раз убьем, и вернем твою душу в твое собственное тело. Так надо. Технология такая. Когда очнешься – станешь некромантом.
Мое сопротивление не имело никакого значения. Мое тело послушно легко на холодный твердый стол.
Я обвел взглядом своих мучителей. Маша смотрела с любопытством. Ваня – с безразличием. У Даши в глазах было заметно сочувствие. Мама втайне наслаждалась этим цирком.
– Делайте, что хотите, – вздохнул я.
И умер.
* * *
Пробуждение было кошмарным. Я ничего не видел, ничего не мог, и всё мое тело болело. А еще я задыхался.
Одно радовало – прожил в таком виде я недолго.
Опять я умер.
И опять пробуждение оказалось не из приятных.
Я видел над собой потолок. Я задыхался, но не мог вдохнуть. Тело на слушалось. Сознание уплывало.
Надо мной появилось лицо мамы. Она взмахнула рукой и как кувалдой впечатала кулак в мою грудь.
От острой боли я согнулся, закашлялся, а еще в моих висках прокатился толчок пульса. Первый толчок. Затем сердце забилось, и я стал дышать.
– Бестолочи! – высказалась мать. – Долго думаете. Так и потерять пациента можно.
Я дышал и не мог надышаться. Я был жив.
Мне помогли сесть. Голова кружилась. Меня трясло.
– Как ты?
– Жив вроде.
– Получилось! – обрадовалась Даша.
– Ага! Смотри, как энергия блестит! – поддержала ее Маша.
– Ну, ты держись, коллега! – хлопнул меня по плечу Ваня и ушел.
– Операция прошла успешно. Больной скорее жив, чем мертв, – констатировала мать. – А теперь самое главное – нужно доставить его домой и представить отцу.
Сестры погрустнели.
* * *
Мы ехали по пробуждающемуся городу. Сестры потребовали, чтобы я никуда по сторонам не смотрел. Сказали – это важно, чтобы не убить кого-нибудь случайно. Я послушался. Мне хотелось спать, я устал от этой безумной ночи.
Такси высадило нас на шоссе посреди леса, перед воротами, ведущими к кирпичному особняку под высокой зеленой крышей, большому, три этажа с мансардой.
Мы прошли по дорожке между цветущими кустами роз и вошли.
Внутри на диване сидел парень, лет двадцати пяти на вид.
– Папа? Ты не спишь? – ахнула Даша.
Парень молчал. Взгляд у него был тяжелым. Изучающим.
– Папа, нам очень надо! Не убивай его!
Парень, наконец, подал признаки жизни:
– Знаю. Вы же не думаете, что вы шлялись всю ночь без присмотра? И что мне не сказали о том, что вы затеяли?
– То есть, ты не против?
– Был бы против, сообщил бы об этом до того, как вы его чуть не угробили спьяну.