– Да мы довольно рано поженились, Роман! – произнес Сергей, словно всколыхнув воспоминания. – Мне было чё там… двадцать три… Верку было двадцать… Мы не стали с этим делом затягивать! А то ж как бывает – долго-долго встречаются, а потом расходятся! У меня были такие знакомые, даже один дрючбан был такой – они с его девкой лет пять встречались, все не женились… А потом раз – разругались и разошлись! А так, вроде, пара нормальная была – и любили друг друга, а вот… Хто его знает, Роман. Женитьба – эт дело такое! Мы тоже с Верко́м расходились, я ее отпускал на годик погулять, посмотреть, как она себя будет вести… Потом так поспрашивал по знакомым, не гуляла ли, не встречалась с кем-нибудь… Сказали, что нет, сидела дома, никуда ни с кем не ходила…
– И вы потом заново стали встречаться!? – вставил я.
– Да, начали снова встречаться и потом поженились где-то через годик или два… Ну, я уже не помню точно… но мы быстро поженились… Да я Верка́ давно знал! Это мы встречаться начали, когда ей стало уже восемнадцать, а знал то я ее лет с шестнадцати!
Мы проехали некоторое время молча, я думал о своем и анализировал сказанное Сергеем, пытался понять, где я в своих отношениях поступал не так. Ведь итог говорил сам за себя – рядом сидел Сергей, у которого сложились отношения и семья, и родились дети, и был я – его полная противоположность.
– Ну а так вы не ругались с Верой? – продолжил я самокопание вслух. – Когда встречались… Вроде у нее нормальный характер… не склочный…
– Ромыч, да всякое бывало! – вздохнул шумно Сергей. – Ты не думай, Вера – она тоже не подарок! Я с ней тоже намучился… Ты че думаешь, я ей сразу что ли засунул!?
Сергей в который раз изобразил правой рукой жест, будто протыкая что-то с силой снизу вверх указательным пальцем, добавил:
– Полгода дружили, пока я ей смог только палец вставить! И то… наполовину…
Мне стало неловко, почувствовал, как вспыхнули стыдом уши. Я понимал, что такая штука, как «мужские разговоры», существует. И бывают они зачастую циничные и прямолинейные. Но сказать «засунул» про свою жену, которую я видел на работе каждый день, на месте Сергея я бы не смог. «Перебор», – решил я и дернул отрицательно головой, отгоняя столь неприятные мысли.
– Нууу… а чего вы так тянули? – выдавил я из себя неловкость новым вопросом.
– Да я асоба и не торопился! Я знал, что у нас все нормально, и рано или поздно мы потрахаемся! Роман, бабу ведь главное расслабить, а засунуть ты ей всегда успеешь! – небрежно отмахнулся Сергей.
Мой мозг застыл, пытаясь осознать последнюю фразу. Некоторые слова, как эти, сказанные между делом, на самом деле имеют большую жизненную значимость. Я уловил их важность, но не уловил до конца смысл. Понял, но не осознал. Много позже я разгадал смысл этой фразы, а в тот момент покрутил ее в голове пару минут и забыл – мы съехали с на грунтовку, и машина принялась трястись, принудив меня забыть о всяких разговорах.
Едва Сергей вышел из кассы «Форта», я понял – получено немало. Лицо напарника полыхало адреналином, глаза дрожали денежной лихорадкой.
– Ну че, сколько? – понизил я голос, едва мы направились к выходу торгового зала.
– Пошли, – прошипел возбужденно Сергей, неся в руке разбухший портфель.
Мы сели в машину.
– Ну че, сколько получил-то!? – нетерпеливо повторил я.
– Триста шестьдесят! – прошептал заговорщицки Сергей.
– Нихуя себе! – произнес я сдавленно. – Триста шестьдесят!??? Дай остатки!
Я взял из руки напарника листы и побежал лихорадочно по ним глазами – продажи были огромны, уходило все. А продажи дихлофосов и особенно на керосине зашкаливали.
– Это мы триста коробок завезли на керосине сюда на той неделе… и все они ушли. И следующая неделя должна быть такая же… – сказал я. – Отлично уходит! Вот и деньги в квартиру! Можем сразу отнести и вопрос закрыть!
– Роман, да нам деньги нужны, чтоб расплачиваться за товар! – уперся Сергей.
Начались препирательства. Сергей хотел внести в оплату строящейся «однушки» как можно меньше, я же предлагал внести туда максимум. Деньги были, и я не понимал, почему Сергей их жал.
– Да ладно, подождет эта твоя знакомая! Ничего не случится, если мы заплатим ей на следующей неделе! Ты как с ней договаривался – что до конца лета выкупим половину квартиры!? – сказал Сергей раздраженно.
– Бля, Серый, я обещал ей, что мы догоним сумму до половины как можно скорее! – начал раздражаться и я, в который раз ощущая противодействие. – А раз обещал, надо выполнять! Она подписала с нами договор только поэтому, что у нас с ней нормальные отношения, и она знает, что я не говно! Так зачем портить отношения!? Вдруг еще к ней придется обратиться! Да дело даже не в этом, она нормальная тетка, зачем на нее срать!?
– Да кто на нее срет!? Роман, вот вечно ты так все говоришь!
– Серый, да как я говорю!? Если человек нам доверяет, это значит, что доверие надо оправдать, а не пользоваться им! Если мы обосрем ситуацию, то в другой раз можем уже к ней не подходить… – я пытался понизить уровень своего раздражения, не получалось. Мое наитие подсказывало нехорошее объяснение столь типичного поведения Сергея – он не считал мои обязательства как общие и пытался уйти от своей половины ответственности. Это походило на подставу. При неисполнении обещаний, данных мною за двоих, страдала лишь моя репутация. И Сергей это отлично понимал. Во мне тут же вскипел коктейль из чувств – сожаления, что вновь потянул Сергея с собой; разочарования от его поведения, злости непонятно на кого, больше на себя, на свою мягкость. Я вдруг ощутил, что воз, который мы тянем, стремительно мне отяжелел. Снова буквально физически я ощутил, что из двоих тяну я его с бо́льшими усилиями. Я брал на себя все бо́льшие обязательства, которые спутывали меня по рукам и ногам, в то время как Сергей относился к своей доле обязательств поверхностно, зачастую, норовя улизнуть от них. И приходилось постоянно ему напоминать о них, чуть ли не заставлять их выполнять, увещевать о необходимости ответного порядочного отношения. Я вел себя словно нянька, тратящая многие силы лишь на то, чтобы удержать трудного подростка на пути истинном, так и норовящего нырнуть в темноту дурных поступков. И этот человек был старше меня на пять лет. Разочарование отнимало силы и охватывало меня все сильнее. В моей душе обозначился конфликт двух состояний, двух жизненных действительностей. Одна – общее дело – оно работало во всю, выдавая ежемесячно кучу денег. Другая – мое ощущение и понимание Сергея. Человек, с которым я объединялся, будто менялся на глазах, открывая мне новые грани своей сути. И грани эти меня все больше разочаровывали, вынуждая серьезно задуматься о будущем.