Башня Теней

Глава 3

Если и есть что-то такое, что я ненавижу больше, чем пробираться по пояс сквозь копошащуюся массу слизней, так это пробираться по пояс сквозь копошащуюся массу слизней вместе с самодовольным всезнайкой-магом-дедом, который изводит меня каждые пять секунд.

– Что там у тебя, Ученица? – спрашивает он в тысячный раз. Он парит рядом со мной, чуть выше уровня слизней. Сидит, скрестив ноги, как какой-то джинн без ковра.

Держа в руках туфли и носки, я бреду через бесконечное болото ярко-розовых слизней и голыми ногами ощущаю под собой осклизлую массу. Если не считать запах, который ужасен настолько, насколько вы способны себе это представить, это всё равно что пробираться через гигантскую миску клубничного пудинга. За исключением того, что клубничный пудинг не пытается залезть вам в трусы. Кстати о клубничном пудинге: мне уже давно пора пообедать.

– Пока ничего, – говорю я. – И не называй меня Ученицей. У меня есть имя.

– Меньше разговоров, Ученица. – Дедушка высокомерно смотрит вдаль. – Время – вот что для нас самое главное.

Судя по всему, другие дедушки приносят внукам гостинцы и читают им сказки. Мой тащит меня через Девять Царств пространства и времени, потому что меч сказал ему, что мне суждено спасти вселенную. Круто, правда? А ведь я даже не сильна в этом. Я в магии полный ноль.

Оно, конечно, было бы здорово, умей я делать хотя бы половину того, что умеет дедушка, например левитировать или превращаться в ворона, но знаете что? В данный момент защита миров от невообразимого зла не входит в список моих приоритетов. Я бы просто предпочла иметь друзей и удовлетворительную оценку у миссис Глок.

Я сосредоточенно ступаю голыми ногами по слизням, пытаясь нащупать ступнями колючую когтянику. В целом я понимаю, что это редкий и жизненно важный ингредиент, который можно найти только в этом болоте. Я не понимаю другого: почему мы должны искать его прямо сейчас, в разгар обеденного перерыва.

– Серьёзно, дедушка, – говорю я. – Как я могу защитить миры, если у меня не получается даже освоить естествознание?

Дедушка пристально смотрит на меня, и на какой-то безумный, невообразимый миг мне кажется, что он сейчас даст мне серьёзный ответ. Но он лишь спрашивает:

– В чём магическое свойство когтяники?

Я вздыхаю. Для него нет ничего важнее защиты царств. Мы обсуждали эту тему миллион раз, равно как и свойства десятков других волшебных ингредиентов.

– Умножение.

– Совершенно верно, – кивает дедушка. – Сила когтяники не в её собственных свойствах, а в её способности временно приумножать свойства других ингредиентов. Одна капля её сока делает слабые чары мощными, а небольшую горстку вещества превращает в гору.

– И из уха Колина Мёрфи выскакивает тысяча монет вместо одной, – говорю я. – Угу-де-ду.

Дедушка хмурит брови:

– Это не игра, Уэнсдей. Как Защитница Царств, однажды ты будешь сражаться в многовековой битве между…

– Я знаю, знаю, – говорю я, прерывая многовековую историю дедушки о том, какую многовековую битву я выиграю, бродя по болоту.

Скажу вполне серьёзно, до его появления у меня была прекрасная нормальная жизнь. По большей части.

По иронии судьбы, когда три года назад дедушка впервые появился из ниоткуда за нашим обеденным столом в ночь мясного рулета, он сказал следующее:

– Не волнуйся, Уэнсдей, я могу научить тебя управлять твоей магией.

И вот я здесь, по пояс в слизнях и дальше от нормальной жизни, чем когда-либо раньше.

С той роковой ночи с мясным рулетом дедушка живёт в нашем подвале. Благодаря его ловким чарам мама думает, что он дедушка папы, а папа думает, что он дедушка мамы. Сам он утверждает, что он мой прапрапрапрадед или какое-то там количество «пра-», но, как вы, наверное, уже поняли, он и вправду великий чародей.

Дедушка говорит, что я первая из семи поколений, кто развил в себе магическую силу, что мне предначертано стать следующей Защитницей Царств и что – о, кстати! – всё будущее вселенной зависит от того, что он выдёргивает меня из класса, когда ему взбредёт в голову.

По его словам, у меня сейчас так много проблем с магией, потому что я должна была начать тренироваться ещё в возрасте трёх лет. Он бы с радостью поселился у нас раньше, но, к сожалению, всё это время сражался в Гоблинских Войнах, спасая вселенную от Третьей Эпохи Бесконечной Тьмы или чего-то подобного.

Ну да, конечно. Скорее, Третьей Эпохи Клевания Носом на Солнышке.

– Почему именно сейчас? – спрашиваю я. – Что такого важного, что ты буквально через день врываешься и вытаскиваешь меня из класса? Знаешь, я пытаюсь жить полноценной жизнью.

– Ну конечно. – Глаза дедушки блестят. – Жизнью. – Он произносит слово «жизнь» так, будто выращивание кактусов и скармливание мучных червей Спайку не в счёт. – Ты ведь хочешь управлять своей магией, не так ли?

– Конечно хочу. – Я топаю ногой по слизи с такой силой, что к моим коленям с хлюпаньем подкатывает волна слизней. – Но это вовсе не значит, что ты должен вытаскивать меня из класса и, уходя, стирать всем память! Неужели нельзя дождаться выходных или…

– Нет! – Глаза дедушки вспыхивают. Он ударяет кулаком по раскрытой ладони, отчего его невидимый насест тревожно покачивается. – Дело не терпит. Каждый день приближает нас к…

Он внезапно умолкает, как будто боится сказать слишком много.

– Приближает к чему? – спрашиваю я. Скажу честно: я слегка устала через день тренироваться ради будущего, которое может никогда не наступить, тренироваться в дисциплине, которую я не могу понять, бороться со злом, которого в данный момент я даже не вижу перед собой. Может, на этот раз он наконец откроет мне большой секрет.

Но нет. Огонь в глазах дедушки гаснет, и он просто говорит:

– Ближе к тому времени, когда ты должна быть готова.

Я вздыхаю. По словам дедушки, единственная разница между добрым чародеем и злым заключается в том, что они делают со своей магической силой. И что мне делать с моей? Если я случайно разнесу что-то вдребезги, чем это будет считаться – добром или злом?

Внезапная острая боль в подушечке стопы возвращает мои мысли к болоту. Ой. По ощущениям это когтяника. Я бы узнала её уколы где угодно. Это почти так же больно, как наступить на кубик «Лего». Я запускаю в слизней руку и вытаскиваю колючий шарик размером с вишню. Одна из любимых ягод дедушки. И главное, судя по салатово-зелёным пятнам, спелая.

– Одна есть, – объявляю я, вскидывая в воздух кулак, как будто я только что выиграла Кубок Солнцестояния Фейри. Я жду, когда дедушка признает мой редкий успех, но вместо этого его взгляд прикован к розовым волнам болота. На его лице странное выражение, как будто он что-то забыл. В эту секунду он совсем не похож на чародея Чёрного Пояса Ордена Королевы, а скорее на обычного усталого старика.

– Дедушка?

– Молчи! – приказывает он, и его лицо проясняется. – Я что-то слышу.

В отличие от него, я слышу лишь тихий непрерывный звук, издаваемый копошащимися слизнями.

Что неудивительно. Царство Слизней – это вам не шумный мегаполис. Лично я предпочитаю Царство Драконов, потому что там есть потрясающий магазинчик с поджаренными сэндвичами, или Царство Неласковых Кошек, которое не так уж и неласково, как может показаться из названия, особенно если вы любите кошек. Мы бывали в Царстве Слизней часто, но ни разу не встретили здесь ни одного живого существа. Кроме слизней, разумеется.

– За нами следят, – шепчет дедушка.

Я хмурю брови. У дедушки есть привычка отвлекаться на книги заклинаний или какое-нибудь зловонное зелье, но это же курам на смех! Отсюда до самого горизонта нет ничего, кроме слизней. Если бы кто-то шёл за нами, мы бы его увидели.

Внезапно дедушка ныряет в море слизней, и оно с оглушительным чавканьем глотает его. Хм. Раньше он никогда этого не делал. Я запихиваю когтянику в карман школьной формы и бреду к тому месту, где он исчез, изо всех сил стараясь нащупать его в месиве слизней.

– Дедушка?

Но он исчез бесследно.

Я жду. Оглядываю блестящую розовую поверхность болота на предмет ряби. Ничего. Я скрещиваю на груди руки и жду ещё немного. Всё тихо, если не считать склизкого копошения, которое спустя какое-то время начинает жутко действовать на нервы.

Я сглатываю застрявший в горле комок. Дедушка слишком долго находится под слоем слизней. Вдруг с ним что-то случилось? Вдруг он ранен или не вернётся совсем? Я уже готова впасть в панику, как вдруг слышится жуткий шум и из болота поднимается гигантский покрытый слизью монстр. И у него две головы.

Впрочем, нет, я ошиблась. Это два одноголовых монстра. Они задыхаются и пытаются избавиться от слизней.

Один из них облачён в плащ, и по нему я сразу опознаю дедушку. Должна сказать, что такое обилие розового цвета ему не очень идёт.

На другом – промокший школьный рюкзак и помятая проволочная корзина для бумаг на голове. Он сияет, как маяк. Это Альфи.

Глава 4

– Привет, Уэнсдей. Как дела? – Альфи вытаскивает из уха ярко-розового слизня и отбрасывает его прочь. Похоже, его ничуть не беспокоит, что он весь покрыт толстым слоем слизи. – Эй, дедушка Уэнсдей! Ты так круто плыл на меня, совсем как лохнесское чудовище и всё такое прочее.

– Альфи! – У меня возникает куча вопросов. Но я решаю начать с самых главных. – Как ты сюда попал?

– В самом деле, как? – Дедушка сгребает с бороды пригоршню слизней и делает взмах рукой. – Expurgo Spiritum! – говорит он. Слизни разом падают с него, и он остаётся в сухом и чистом одеянии. – В конце концов, мы находимся в другом измерении.

Как правило, большинство обычных людей просто не способны принять идею девяти уникальных царств, сосуществующих в многомерной вселенной, и то, что люди занимают только одну из них. Вот почему дедушка всегда спешит наложить чары амнезии. И по той же причине для меня является большой загадкой, как Альфи оказался в болоте со слизнями.

Альфи улыбается и теребит волосы. Обычно торчащие рожками, теперь они прилизаны слоем полупрозрачной розовой слизи.

– Легко и просто. После того как ты проделала весь этот фокус-покус в школе, я следом за тобой проскользнул в чёрную дырку. Это похоже на червоточину в яблоке или что-то в этом роде, верно?

Дедушка хмурится:

– Этот «фокус-покус», как вы его называете, на самом деле – одно из лучших заклинаний амнезии во всех Девяти Царствах.

– Чары амнезии? – Глаза Альфи загораются. – Я так и знал! Я знал, что вы умеете колдовать, а не только показывать фокусы с монетами и всё такое. Настоящая, подлинная магия! – дрожа от волнения, Альфи поворачивается ко мне: – И Уэнсдей! Ты его ученица? Это так круто!

Я удивлённо разеваю рот.

– Ты знал?

– Разумеется, – пожимает плечами Альфи. – Это же очевидно, если хорошенько подумать. Отключение электричества, перегрузки сети, огненные шары. Брови миссис Глок. И как ещё твой дедушка мог сотворить такое с ухом Колина? – усмехается он.

– В смысле, тысячу монет? Да ладно тебе.

– Ну что ж. – Дедушка прочищает горло. – Это всё ещё не объясняет твою невосприимчивость к моим чарам.

Улыбка Альфи становится ещё шире.

– Полагаю, за это мы должны поблагодарить моего старого приятеля Колина Мёрфи, – Альфи стучит кулаком по импровизированному шлему. – Если металлическая сетка способна задерживать электромагнитное излучение, возможно, она способна задерживать и магию.

– Вот это? – Дедушка снимает с головы Альфи корзину для бумаг и скептически рассматривает её. – Невозможно. Я не замечаю никаких чар.

Я закатываю глаза.

– Это не волшебство, дедушка. Это наука.

– Вздор. – Дедушка качает головой. – Я уверен, что есть совершенно точное объяснение. Возможно, что-то в его гороскопе.

Альфи снимает заляпанный слизью школьный рюкзак.

– Так где же мы? – Он с большим интересом оглядывает Царство Слизней. – И вы часто здесь плаваете? Я имею в виду, это не совсем…

– Зачем ты притащил свой рюкзак? – растерянно спрашиваю я.

Альфи улыбается:

– Я ведь через червоточину проник в другое измерение, верно? И я подумал: вдруг мне захочется подкрепиться? Чтобы не допустить обезвоживания. К тому же Альфи-младшему без меня одиноко. – Альфи расстегивает рюкзак и заглядывает внутрь. – Не волнуйся, с ним всё в порядке. – Он вытирает руки белоснежным платком, лезет в рюкзак и вытаскивает коробку со сказочно пахнущей выпечкой. – Будешь самосу?

– Альфи, ты гений! – Я с благодарностью беру лепёшку, в то время как дедушка брезгливо морщит нос.

Альфи пожимает плечами и откусывает большой кусок.

– В любом случае после этого я спрятался в слизнях. Не хотел мешать чародею и его ученице.

– Ты всё это время сидел под слизнями? – Я стараюсь не подавиться самосой. – Как же ты дышал?

Альфи вынимает что-то длинное, тонкое и полосатое. Это соломинка от Харбор-Бридж.

– Вот так, – говорит он, засовывает один конец соломинки в рот и начинает делать вдох-выдох. Дедушка выгибает бровь.

– Пластиковая трубка. Впечатляет.

Альфи вытаскивает изо рта соломинку.

– То есть я могу остаться?

Дедушка хмурится:

– Боюсь, что нет. – Он поднимает руку, подтягивая к себе магию, и я чувствую её прилив. – Более того, похоже, вам пора…

– Нет! – Я бросаюсь вперёд и хватаю его за руку. – Больше никаких чар амнезии.

Ведь именно их он собирается наложить. Но с меня достаточно того, что дедушка разрушает мою жизнь. Наконец у меня есть друг, с которым я могу поделиться тем, что знаю. И я ни за что не дам дедушке всё испортить.

– Нет? – Он сурово смотрит на меня из-под лохматых бровей.

– Я серьёзно, дедушка. – Я отступаю и с вызовом складываю на груди руки. – Если ты снова сотрёшь память Альфи, считай, что мы закончили, ясно?

– Снова? – растерянно моргает Альфи.

– Никаких экскурсий, никаких тренировок, – говорю я дедушке. – Я пас.

Тот хмурится и поглаживает бороду. Но, прежде чем он успевает мне ответить, за моей спиной раздаётся громкий хлюпающий звук. Я оборачиваюсь и вижу ещё одну покрытую слизью фигуру, поднимающуюся из болота в сопровождении облака зловонного газа.

– Этого ещё не хватало. – Дедушка вскидывает руки. – Сколько тут ещё этих корзин для бумаг?

Но новый гость не похож на школьника. Он выше дедушки, гораздо выше, а на его голове красуется пара гигантских рогов. С его кожи градом падают слизни. Погодите, это не кожа. Это что-то вроде колючей чёрной брони. И рога будто встроены в шлем пришельца.

Альфи роняет соломинку.

– Круть!

– Прочь отсюда! – Голос дедушки разносится над болотом, а сам он поднимает руку в сторону чудовища. – Не вынуждай меня уничтожать тебя.

О-хо-хо. Похоже, дедушка готов нанести по таинственному незнакомцу серьёзный магический удар. Я отступаю. Однажды я случайно оказалась на пути одного из дедушкиных «выстрелов», когда мы практиковались в борьбе на ковре-самолёте и мой телефон зазвенел не вовремя.

В конце концов мои волосы снова отросли – голубая прядь, конечно, осталась нетронутой, – но эти ковры больше никогда не будут для меня прежними.

Гигантская фигура стоит прямо, сжимая в стальной правой руке огромный боевой молот.

– Уничтожить меня? – Его низкий, гулкий голос слегка приглушён забралом с изображением черепа, скрывающим его лицо. Ещё больше резных черепов украшают чёрную броню на груди, запястьях и коленях.

Кем бы ни был этот тип, он явно питает слабость к черепам.

– Да ладно тебе, Уикс, – рокочет гигант. – Разве так приветствуют старого друга?

Дедушка всматривается в гиганта и ахает:

– Нет! Не может быть. Горгомот?

– Для тебя, Чародей, я король Горгомот.

– Король. Да неужели? – Дедушка хмурится и качает головой. – Как ты попал сюда, узурпатор?

– Глупая старая ворона, – усмехается Горгомот. – Ты думал, что только у тебя есть секреты? – Он указывает на кольцо на правой руке дедушки. – А теперь сдавай товар обратно.

– Моё кольцо? Несомненно, у короля в его коллекции есть немало прекрасных драгоценностей.

– Не прикидывайся дураком, старик. – Горгомот делает шаг ближе и поднимает свой боевой молот. – Я знаю про Камни. Отдай мне кольцо, и я поспешу на горячее свидание с порабощением вселенной. Отдай его мне, или я…

Без малейшего предупреждения бронированный гигант опускает свой молот прямо на голову дедушки. Но тот ловко уворачивается, и удар приходится в болото. Слизни разлетаются во все стороны, как брызги.

– Ты не оставляешь мне выбора, – хмуро говорит дедушка и взмахом велит мне и Альфи отойти назад. – Спрячьтесь за мою спину, оба.

Мы прячемся за дедушку. Он собирает свою магию, и я чувствую головокружительный прилив сил. Магия кружится вокруг него, как гроза, его плащ хлопает и развевается.

– Именем Девяти Мастеров заклинаю тебя, – нараспев произносит дедушка, поднимая правую руку. – Семью Камнями Саранона я связываю тебя. – Драгоценные кольца и амулеты освещают всё его тело зелёным и синим огнём. – Силой Ундилион я приказываю тебе… Изыди! Прочь отсюда!

Ослепительная вспышка, и из руки дедушки вырывается заряд чистой белой энергии. Я ещё ни разу не чувствовала такого мощного взрыва магии. Я шатаюсь, но Альфи хватает меня и не даёт упасть ничком в болото. Молния пронзает воздух и взрывается на груди Горгомота.

Но бронированный гигант даже не вздрогнул.

Вместо этого он разражается низким, гулким, леденящим кровь хохотом.

– Твои силы слабы, старик. Смотри!

Он щёлкает пальцами, и в следующий миг его высокую фигуру с головы до ног охватывает обжигающее, раскалённое добела пламя. Слышен жуткий шипящий звук – это тысячи слизней съёживаются и зажариваются.

Дедушка отшатывается.

– Неугасимый Огонь Тариэль!

– Наверняка ты хотел сказать «Неугасимый Огонь Горгомота», – усмехается пылающий гигант.

Дедушка мрачнеет.

– Украденная магия под стать украденной короне! Твоей алчности нет предела, о Нечистый!

– Кто нашёл, того и вещь, старый дурак, – хрипит Горгомот. – А теперь отдай мне кольцо.

– Никогда! – Дедушка гордо расправляет плечи. – Ты можешь разнести меня на тысячу частей, но Рубинового кольца тебе не видать.

Горгомот пожимает плечами:

– Как хочешь. – Он поднимает руку и швыряет в него огромный огненный шар. Дедушка что-то бормочет. Шесть зелёных самоцветов на его поясе светятся, и огненный шар взрывается от удара о невидимый щит примерно на полпути между ним и Горгомотом.

Тот смеётся:

– Где твой меч, старик? Где ужасный Клинок Чародея? – Он швыряет ещё один огненный шар. И тот тоже взрывается о дедушкин щит, но на этот раз гораздо ближе, как будто преграда сжимается от этих ударов.

– Вижу, у тебя всё ещё есть пояс. Но твоя вера в эту сломанную реликвию неуместна. А теперь отдай мне кольцо.

Дедушка отшатывается. Он поворачивается ко мне, на его лице застыл ужас.

– Беги, Уэнсдей! – говорит он. – Беги!

Я было поворачиваюсь, чтобы бежать, но застываю на месте. Я не могу бросить дедушку наедине с этим психом, метающим огненные шары.

– Давай! – Альфи хватает меня и тащит назад сквозь гущу слизней.

Дедушка посылает ещё одну ослепительно-белую стрелу энергии, но Горгомот отбивает её и швыряет в него массивный огненный шар, который взрывается в нескольких дюймах от дедушкиного лица, опалив ему брови и сбив с ног. Драгоценные камни на дедушкином поясе темнеют.

– Нет! – Я вырываюсь из хватки Альфи и делаю шаг вперёд, но дедушка снова поднимается на ноги. Сначала я думаю, что он хочет убежать вместе с нами. Но он взмахивает вскинутой к небу рукой. Рубиновое кольцо светится красным, и появляется чернильно-чёрная пустота. Гениально!

– Быстро, Уэнсдей! – говорит он.

Мне не нужно повторять дважды. Я толкаю Альфи в пустоту и ныряю следом за ним. Я поворачиваюсь и ищу взглядом дедушку. Он там, всматривается в пустоту из розового болота.

– Уэнсдей! – кричит он, но не прыгает. Вместо этого он что-то бросает, и последнее, что я вижу, – это вспышка красного цвета, летящая прямо на меня. – Береги это, – кричит дедушка, – и храни…

Пустота захлопывается.

Не задумываясь, я ловлю красную вспышку. Это дедушкино кольцо.

– Дедушка! – кричу я в пустоту.

Увы, слишком поздно. Он исчез, а без кольца он не сможет вернуться.

Глава 5

Мы в тёмном, мрачном месте. Я вся липкая от слизней. И ничего не вижу. Я всматриваюсь в темноту, ожидая увидеть классную комнату миссис Глок, где стены увешаны плакатами, правилами поведения и огнетушителями. Но мы не в классе. Нет, если только кто-то не заколотил окна и не выключил свет. А вот запах знакомый…

Я тянусь к магии, взмахиваю рукой и говорю:

– Свет.

На моей ладони появляется бледный светящийся шар энергии. Я вижу лицо Альфи. Широко раскрытыми глазами он смотрит на светящийся шар, а за его спиной я вижу знакомые очертания дедушкиного подвала. Но самого дедушки здесь нет.

Он отправил нас домой.

– Ого! – говорит Альфи. – Как ты это сделала?

Его вопрос меня удивляет, потому что то же самое я сказала ему вчера на математике.

Иногда я забываю, насколько крутой может быть магия, особенно если ты видишь её впервые. Проявление шара света – первое заклинание, которому меня научил дедушка. Он называет его Светящейся Сферой Затерянного Таримоса. Я же просто называю это Заклинанием Света.

Я щёлкаю мокрыми пальцами, и дюжина свечей, расставленных по комнате, загорается. Дедушка и электричество – вещи несовместные, что экономит нам электроэнергию. С другой стороны, наш счёт за свечи зашкаливает.

Я высвобождаю магию, и маленький светящийся шар гаснет.

– Хорошо, хорошо, хорошо. – Альфи глубоко вздыхает. У него немного безумный взгляд. – Это было мощно. У меня четыре вопроса. – Он озирается, оглядывая огромный подвал. – Во-первых, где мы?

– В дедушкином подвале, – говорю я ему.

– Что? – от удивления голос Альфи сбивается на писк. – Мы в твоём доме?

– Технически да, – признаю я. Хотя технически в нашем доме никогда не было подвала до того, как здесь появился дедушка. Так что хорошо, что мама и папа никогда не спускаются сюда.

Подвал у дедушки большой и просторный. В смысле, он действительно большой, но это не всегда очевидно с первого взгляда. Та его часть, где я сейчас стою – ближайшая к длинной лестнице с семнадцатью ступенями немного неодинаковой высоты, – это жилое помещение дедушки. Кровать у него, как всегда, не заправлена, посуда сгружена в раковину, бельё разбросано по всему полу. Всё как обычно.

Альфи кивает:

– Во-вторых, что это было за место со слизнями? В-третьих, кто был тот гигантский горящий чувак? И в-четвёртых, с твоим дедушкой всё будет в порядке?

– Альфи… – мне так многое хочется ему сказать, но времени нет. – Дай мне минутку, хорошо? Мне надо подумать.

Я опускаюсь в потёртое старое кресло, которое дедушка именует своим Диваном межпространственного созерцания. Меня не волнует, что я вся в слизи. У меня сейчас проблемы посерьёзнее.

За эти годы дедушка брал меня во множество странных волшебных мест, где мы видели всевозможных диковинных существ, таких как огненные змеи, ледяные пауки и самовоспламеняющиеся лавовые ящерицы. Однажды мы даже наткнулись на разъярённый рой полиморфных пчёл-призраков. Поверьте, вряд ли вы захотите, чтобы одна из этих тварей телепортировалась вам в трусы. Но мы никогда не встречали чего-то такого, с чем дедушка не мог бы справиться. До сегодняшнего дня.

Я судорожно пытаюсь придумать, что же делать, но терзающие мои внутренности страх и злость мешают. Если я не смогу взять себя в руки, причём как можно скорее, то отправлюсь прямым курсом к другому НИОШу: Непреднамеренному Инциденту с Огненным Шаром. Всё, что я вижу – это гигантскую фигуру Горгомота и испуганное лицо дедушки, когда он бросил мне кольцо. Минутку, кажется, я придумала! Кольцо. Я выпрыгиваю из кресла.

– Я должна вернуться. Запри за собой дверь, хорошо?

– Что? – Альфи с тревогой смотрит на меня. – Уэнсдей, нет.

Я сглатываю застрявший в горле комок. Я отлично помню зловоние, когда слизни шипели и сгорали в Неугасающем Огне Горгомота. Как я смогу ему противостоять? У меня нет ответов. Я знаю лишь то, что нужна дедушке, и если не сделаю всё, что в моих силах, чтобы ему помочь, то никогда себе этого не прощу.

– Он мой дедушка, – говорю я. – Я должна пойти туда.

Альфи улыбается и поправляет рюкзак:

– Кто бы сомневался. А я пойду с тобой.

Я качаю головой:

– Нет, никуда ты не пойдёшь.

– Прекращай, Уэнсдей, – говорит Альфи, делая большие щенячьи глаза. – Давай я помогу тебе в твоём квесте.

Я хмурю брови:

– Квесте?

– Конечно, – улыбается Альфи. – Твоём героическом квесте по спасению дедушки от гигантского горящего чувака. Будет здорово! Я типа скажу: «Эй, Пылающий Мозг! Верни нам дедушку Уэнсдей!» А ты типа скажешь: «Готовься встретить свою гибель, горящий чувак!» Это будет похоже на битву с боссом в Quest of Heroes III.

Я опасливо отступаю, потому что Альфи изображает эпическую серию ударов воздушным мечом – рубит и колет невидимого врага.

Я качаю головой. Всё, что знает Альфи, он узнал из компьютера.

– Альфи, это не игра, – говорю я ему.

– Я знаю. – Лицо Альфи становится серьёзным. – Именно поэтому я не дам тебе делать это в одиночку. Давай, Уэнсдей. Пожалуйста?

Я на миг испытываю искушение. Мне хочется сказать: «Конечно!» и «Давай сделаем это вместе!»

Но я не хочу, чтобы Альфи пострадал. Обычным людям заниматься магией просто небезопасно.

– Извини, Альфи, – говорю я ему. – Может, в следующий раз.

Я надеваю Рубиновое кольцо на палец и тянусь к магии. Теоретически это кольцо может перенести меня в любое место Девяти Царств – или, по крайней мере, туда, где я уже была. Я тысячу раз видела, как дедушка пользовался им, а ведь он едва может управлять тостером. Насколько сложно будет открыть межпространственную дыру?

– Погоди, – говорит Альфи.

Но у меня нет времени ждать. У дедушки нет времени.

Я никогда не делала этого раньше – в смысле, я никогда не пользовалась кольцом, – так что мне придётся начать с главных основ. По словам дедушки, любая магия работает одинаково. Вы притягиваете её, обозначаете своё намерение и произносите слово, чтобы выпустить чары. Дедушка говорит, что слово не имеет значения. Он говорит, что важно намерение чародея. Что вы притягиваете магию сердцем, но формируете её умом.

Вот почему дедушка предпочитает причудливые латинские фразы. Я же предпочитаю способ попроще. Я поднимаю руку, делаю широкий взмах и произношу первое слово, которое приходит мне в голову.

– Откройся!

Ничего не происходит.

Я повторяю попытку.

– Откройся!

По-прежнему ничего. М-да, это полный отстой. Неужели мое намерение недостаточно понятно?

Альфи смотрит на меня так, будто у меня окончательно поехала крыша, но я слишком беспокоюсь за дедушку, так что мне всё равно. Я как маньяк топаю ногой и размахиваю руками. Вверх взлетает сноп ослепительных искр.

– Открывайся! Давай, глупое кольцо. Верни меня обратно. Открывайся!

Увы, чернильно-чёрная пустота решительно не желает открываться передо мной. Ладно, не хочет – не надо. Ей нужно намерение? Она его получит. Я принимаю свою самую командирскую позу.

– СЕМЬЮ КАМНЯМИ САРАНОНА, – зычно реву я во весь голос, – Я ПРИКАЗЫВАЮ ТЕБЕ ОТКРЫТЬСЯ!

Мгновение – долгое мгновение – ничего не происходит, а потом…

– Если вы не возражаете, – звучит откуда-то сзади сухой пыльный голос, – я пытаюсь вздремнуть.

Я оборачиваюсь и обыскиваю глазами комнату.

Вижу лишь дедушкин верстак. Его деревянная поверхность покрыта причудливыми рунами и символами, а на ней высятся котлы, колбы, перегонные кубы, тигли, а также пучки диковинных трав, горки фруктов и других редких и главным образом омерзительных ингредиентов, которые дедушка использует для приготовления зелий. Стена за верстаком увешана полками с толстыми томами древних преданий в кожаных переплётах. Но и это ещё не всё: книги чередуются с черепами, масками, идолами и другими загадочными вещицами, которые дедушка накопил за долгие годы.

В комнате больше никого нет.

– У-У-Уэнсдей? – заикается Альфи. На нём нет лица, как будто он только что увидел привидение.

– Что?

Альфи указывает на одну из полок за верстаком. Мой взгляд падает на один из сувениров дедушки. Не скажу, что это один из самых впечатляющих – просто обыкновенный череп. Возможно, человеческий, хотя с дедушкой никогда нельзя знать точно.

Я удивлена, что Альфи так этим напуган. Он уже много раз видел черепа в Музее естественной истории. Должно быть, это остаточный эффект того, что мы только что пережили, в сочетании с жутковатым мерцанием свечей в подвале.

К тому же есть в этом конкретном черепе нечто странное. Я подхожу ближе и всматриваюсь в него. В его пустых глазницах мерцают язычки пламени свечей, отчего он кажется почти живым.

Я всматриваюсь пристальнее.

– Что? – неожиданно спрашивает череп, клацая зубами. – У меня что-то на лице?

– А-а-а! – кричу я.

– А-а-а! – кричит череп, широко разинув пожелтевшую челюсть.

– А-а-а! – кричит Альфи.

На мгновение крики стихают. Мы с Альфи смотрим на череп, а череп смотрит на нас. В его глазницах мерцают яркие точки оранжевого света, придавая его взгляду страшноватую осмысленность.

– Прошу прощения, – говорит череп. – Мои социальные навыки немного заржавели. Сейчас я не так часто выхожу на люди, как раньше.

– Ты ум-м-ме-ешь говорить, – бормочу я.

Точечные лучики в глазницах черепа движутся вверх, и я понимаю, что он просто закатил глаза.

– Десять очков юной леди в промокших штанишках, – говорит череп. – Хочешь попробовать на дубль?

– Но вы же череп! – выпаливает Альфи. – Черепа не разговаривают.

– Динь-динь-динь-динь-динь! – восклицает череп. – У нас есть победитель.

Да, на нём не осталось плоти, зато он обладает довольно острым языком. Интересно, почему дедушка ни разу не сказал мне, что у него есть говорящий череп. Ладно. Добавим это к миллиону страшных секретов, которыми он со мной не поделился. Что, кстати, напомнило мне…

– Послушайте, у нас нет времени болтать, – говорю я черепу. – У нас важная спасательная операция.

– Спасательная операция? – переспрашивает череп. – Тогда вы, должно быть, Уэнсдей. Наконец я имею удовольствие встретить вас.

Я осторожно киваю.

– А вы?

Череп сверлит меня своими светящимися глазами:

– Юная леди, назови я вам своё настоящее имя, ваши брови упорхнули бы прочь с вашего лица. Я же придерживаюсь строгой политики сохранения бровей.

– Я тоже, – говорю я. – Но, извините, мы торопимся.

– А по-моему, вы угодили в изрядную переделку, если хотите знать моё мнение, – говорит череп.

– Послушай, парень-череп… – начинаю я, но Альфи перебивает меня.

– С нашей стороны некрасиво называть его парнем-черепом, – говорит он.

– Но ведь его надо как-то называть, – парирую я.

– Почему бы вам не вызвать мне такси? – спрашивает череп. – Мне до чёртиков надоел этот унылый подвал.

– Давай назовём его Брюсом, – говорит Альфи.

– Брюсом?! – возмущённо кричит череп. – Ты это поосторожней. Я начинаю переосмысливать свою политику в отношении бровей.

Я украдкой смотрю на Альфи. В ответ он улыбается мне.