Глэрд II. Тихие ночи

– Спасибо за науку! – я не поленился встать и поклониться в пояс, как здесь было принято.

Трактирщик растрогался, что-то смущенно пробурчал, мол, всегда обращайся за советом, никогда плохому не научу, а только вещам правильным и нужным.

Нормально. И очень познавательно, учитывая, что маг-артефактор прошлого был тезкой тележных дел мастером. Важно это или нет, пока не знал, но нить разговора от празднования и Юны ушла далеко, чего мне и требовалось.

А потом я приступил к трапезе. И хорошо, что больше никакая сука меня не пыталась отвлечь. Иначе бы убил. И это не просто слова.

В голове вертелось одно, что покойный Линий упоминал главного претендента на руку и сердце местной красавицы Стайла из рода Мамонтов. Остальные, по его мнению, не имели ни единого шанса. Еще рядом с Юной постоянно вертелся двоюродный брат Николас, старше на пару лет. В принципе, он мог бы тоже стать избранником взбалмошной девицы, там никто бы слово против из глав рода не сказал. Инцестом в Черноягодье, да и других подобных сообществах, никого не удивишь. Но его не считали конкурентом по одной причине – плохие прогнозы относительно возможного потомства пары, данные жрецами после обильного подношения.

Выходило, что теперь еще и часть Волков можно смело записывать в настоящие враги. И плевать всем, как сразу понял, что я спас Айлу – их кровиночку. «Их слова пусты».

…Когда я вышел из таверны, время судя по Сердцу Иратана близилось к полудню. Точнее определить не удалось, у моего карманного хронометра кончился завод. Вновь ощутил ненавидящий взгляд, и опять никого вокруг. Не размывались тени у стен, как с Кречетом, не перелетали и не перебегали големы с места на место. Грело одно – амулет, отклоняющий стрелы.

Поэтому я смело свернул, будто срезая путь, в хитрый закоулок, где вероятность встретить случайного прохожего-свидетеля стремилась к нулевым значениям. Лучшего места для нападения на ничего не подозревающею жертву не придумаешь. А я не показывал, что насторожился, даже попытался насвистывать. Но специально выдав пару фальшивых рулад, замолк, напрягая до предела слух.

Ничего.

Когда преодолел две трети проулка, возникли мысли о необоснованной паранойе. Впрочем, лучше она и порой ошибаться, чем нездоровый оптимизм. Вот еще один короткий проход слева между четырехметровых стен, заканчивающийся через десяток метров тупиком. Все же требовалось до конца убедиться в отсутствии убийцы. Почему сразу убийцы? Потому что пока других не встречал. Подождать, а потом, если кто-то появится – атаковать. Любой местный сразу предположит, что цель свернула по нужде, где ее можно застать тепленькой, со спущенными портками. Киллер потеряет бдительность, рванет следом, и сразу за углом его будет ожидать встреча с ятаганом.

Повернувшись, только начал делать шаг, как на грани восприятия промелькнул черный росчерк, а затем последовал резкий удар в бок, все потонуло в ослепительно ярко-белой вспышке, дикая боль в ребрах, и полыхнувший огнем средний палец на правой руке.

Сила удара или взрыва была такова, что меня швырнуло вперед и чуть в сторону, полет остановила стена, в какую врезался, выбивая пыль из нее и остатки воздуха из легких. Сполз, и тут же вскочил на полусогнутые ноги. На рефлексах выдернул из ножен правой рукой ятаган, выставил его перед собой. Взмахнул несколько раз. Конечно, так себе мера, потому что я ничего не видел, в ушах раздавался противный звон.

Замер.

Сука!

Хотелось сплюнуть, чувствовал железный привкус крови во рту.

Секунда, вторая, третья… на шестой никто не напал, но вернулось зрение полностью, как резкость в камере навели.

Ага! Перебежал к углу прохода, примерно предполагая, откуда должен появиться злодей, который обязательно был должен узнать результат. Или пальнул и скрылся? Еще пара мгновений и вернулось обоняние. Сразу пахнуло горелой плотью и волосами. Да, кольцо от Тигра кануло в лету, оставив после себя ожог практически до кости на пальце, но зато именно оно спасло мне жизнь.

Вот и слух вернулся полностью.

Отлично!

И заполошная мысль.

Главное, чтобы у ублюдка не оказалось гранат, память Глэрда тут никак не помогала, он вообще мало чего знал. Уж тем более о военных хитростях. Если так, то здесь, в проходе от них не укрыться, на четырехметровые стены не взберешься без снаряжения. По крайней мере, быстро. Как вариант, заметив любой предмет, успеть выскочить, свернуть, и выйти на оперативный простор, в кавычках, так как ширина проулка тоже не вдохновляла и укрытиями не баловала. Но для броска убийца доложен был приблизиться, впрочем, как и для контрольного выстрела, на этом и подловить.

Линий же рассказывал о чем-то подобном, но их поделки ручных гранат были размерами с два кулака взрослого человека. Таскать такую «бомбу» с собой возможно, но… Черт знает.

Да, рано я расслабился, считая себя круче всех вокруг. С другой стороны, делал ставку на кольцо – она сыграла. Вывод – не совсем разум потерял, но следовало работать еще и работать.

Давно столько адреналина в кровь не выплескивалось. Я даже ухмыльнулся, когда явственно услышал на грани восприятия легкие шаги.

Ближе и ближе.

Еще пара.

Все!

Точно в зоне досягаемости. И не размышляя, наотмашь ударил клинком из-за угла, приблизительно предположив, где у возможного противника находилась грудь. Лезвие кинжала с легким сопротивлением во что-то вошло. Кто-то сдавленно охнул, второй резкий удар не достиг цели из такой позиции.

А я тут же выпрыгнул из прохода в низком стелящимся длинном кувырке вперед. Обожженный палец полыхнул болью, когда ладони соприкоснулись с брусчаткой. Вскочил и сразу резкий рваный прыжок в сторону. И вовремя. Мимо пронесся еще один черный росчерк.

Метров через десять позади меня рвануло, будто фугасный боеприпас разорвался.

Ударная волна, запертая в ограниченном пространстве, долбанула и по мне, и по злодею. Я на рефлексах успел упасть и вжаться в стену. А противнику не повезло, он явно не знал и не понимал, чем грозит применение подобного оружия почти в замкнутых пространствах. Урода опрокинуло на спину, протащило метров семь по гладкому тротуару.

Бросаясь к нему, с низкого старта, отметил краем взгляда футуристический арбалет, валяющийся на земле, а несостоявшийся убийца из едва видимого силуэта окончательно проявился в реальности. На плече Линса из рода Волков, племянника старосты Крома, расплывалось темное пятно. Лезвие кинжала пробило ему плечо, но видимо ничего критически важного не задело. И понятно, бил я фактически вслепую. От второго удара тот уклонился, скорее всего, отпрыгнул назад.

Враг попытался встать, но я уже был рядом. И резким тычком рукояти в лоб отправил его вновь на спину. Добавил мощный пинок по ребрам. Затем замер на долю секунды решая, что делать. Вопрос-вопросов: убить незадачливого ассасина или же оглушить сдать его властям? И первый и второй вариант имел свои плюсы и минусы. Впрочем, выбор сделал за меня вбежавший в проулок со стороны Канцелярии десяток воинов, у первого ряда мгновенно в руках оказались треугольные щиты и короткие мечи, у второго заряженные арбалеты.

– Всем стоять! Не двигаться! Руки за голову! Кто дернется, убьем на месте! – рыкнул предводитель, занявший место в центре импровизированной коробочки, я медленно, не делая резких движений поспешил выполнить приказ.

Потому что эти стражники отличались от обычных охранителей стены и слоняющихся по селу ночных патрулей, как матерые волкодавы от щенков пекинесов. Скорее всего именно они прибыли на усиление. Все, как один, облачены в сплошные матовые доспехи, анатомически подогнанные по фигуре. Лишним весом бойцы не тяготились совершенно, движения плавные, слитные, будто родились в них. У каждого дополнительно по массивному левому наплечнику в виде орлиной головы. Вооружены единообразно: прямой короткий меч на перевязи или в руках, длинный кинжал на поясе, арбалеты и треугольные щиты. Командир имел дополнительно шипастую булаву.

– Благодари Кроноса, мрочий выкидыш! Ты не понимаешь, как тебе повезло, лирнийский слизень! Очень, очень повезло! И лучшая твоя участь, если бы ты сдох у гоблов, но ты выжил, – прошипел Линс.

Он бредил? Или что-то знал?

– Этого перевязать, обоих обезоружить, избавить от магических цацек, связать и к лэргу! Он сам разберется, что за бардак ублюдки устроили посреди бела дня! – приказал глухим голосом из-за шлема десятник.

Бойцы поспешили выполнить приказ, при этом совершенно не миндальничали. Я был спокоен. А Волк, тот вообще, вел себя уверенно, даже самоуверенно, на воинов смотрел презрительно, как на грязь под ногами. Даже сплюнул в сторону одного, но не попал. Зато получил внушительную оплеуху. И еще одна мысль, почему стражники появились так вовремя? Ведь обычно патрулировались даже ночью только главные улицы. И очень, очень редко днем.

Линс плотоядно улыбался, привык к всепрощению и вседозволенности, вот и сейчас представлял, как Кром будет строить бойцов. А мне хотелось расхохотаться, для Турина, я как дед Мороз, приношу столько подарков, о каких сотник мог только мечтать…

– 3 -

– …вот только кольцо и спасло, пусть и само исчезло. Как оно ко мне попало, ты знаешь, затем появилась стража, – показывая ожог, закончил я повествование мытарств деланно нахмурившемуся лэргу.

Однако в его глазах читалась затаенная радость. Действительно, подарок, возможность прищемить волчий хвост на ровном месте. И Кром очень хорошо это понимал. Он сидел справа от Турина, занявшегося место во главе стола в кабинете де Кроваля, маг довольствовался стулом слева.

Виновник «торжества» – высокий хорошо сложенный светловолосый юноша девятнадцати лет от роду, с подстриженными аккуратно волосами до плеч, которые дополняла борода-эспаньолка, добавлявшая лет пять к возрасту, стоял с гордо поднятой головой метрах в двух от меня и смотрел на сотника, как на экскременты невиданного зверя – с изрядной долей брезгливости и с сугубо научным интересом. К слову сказать, никакой «печати зла» на лице парня не проступало, выглядел он обычно. Единственное, что бросалось в глаза слишком ухожен, начиная от прически и заканчивая руками, немало времени уделял на маникюр и парикмахера-брадобрея. Учитывая количество изъятых стражниками перстней и колец, кое-где по два на одном пальце, то становилось понятно – имелась у него любовь всей жизни, а именно, он сам.

Староста, отличавшийся от юнца, как матерый волчара от молоденькой тощей борзой, был не в восторге от действий племяша, только зубами не скрипел, но тот, казалось, не замечал злых пантомим родственника, бросаемых в его сторону, продолжал гнуть свою линию. Пришло понимание, скорее всего, про взаимную любовь с Юной тот соврал, точнее, добросовестно заблуждался, не мог подумать иначе в силу осознания своей исключительности. Другое просто не приходило в пустую голову. Вероятней всего, не сам Линс додумался до моего убийства, его грамотно подвели к подобной мысли, а видя ум и сообразительность пациента, осуществить подобное – два пальца об асфальт. Только одним показать предварительно на виновника.

– Ты что скажешь в свое оправдание? – Турин посмотрел на парня тяжелым взглядом.

Несостоявшемуся убийце было хоть бы хны, даже расплылся в самодовольной улыбке. Затем стал ронять слова, всем видом показывая, что все присутствующие должны быть благодарны и за эту милость.

– Мне не за что оправдываться! Да, все было так, но… это не твое дело, сотник! А только наше! – лэрг промолчал, лишь глаза зло сузились, – Найденыш, – будто выплюнул мое прозвище, – Как ты сам и говорил, стал одним из Народа по воле богов, пусть он и нищий ронец, каким и остался. Аристо же – это просто слова, не более того, они даже не люди из Народа. У них нет тотемов или умений – дара богов! Поэтому все разговоры о крови Высших в их жилах – всего лишь сказка, – Кром выпучил глаза, Турин же улыбнулся по-доброму и кивнул, мол, продолжай-продолжай, юноша «со взором горящим» стал рассказывать о своем виденье мира, – И раз все так, то соответственно, ни ты, ни герцог, ни даже император, не имеете права вмешиваться в наши дела на нашей земле, – парень явно нарочно сделал акцент на слове «нашем», после такого пассажа староста пятнами пошел. Красными. И как рыба, выброшенная на берег, задышал, но Линсу и этого показалось мало, решил действовать на добивание дяди, к которому совсем близко подобрался дед Кондратий, – Мы вам платим за то, чтобы вы охраняли нас от нежити и порождений Хаоса, а не решали, как нам жить, что делать и как быть! Мы – свободные Люди! А не чьи-то вассалы! Да, нам пока так проще – платить за безопасность. Поэтому стражники – это обычные наемники, не более того! Занимаются подобной пустопорожней ерундой неудачники, тем кому судьба не дала ума и смелости, не велика честь и доблесть расстреливать с укреплений тупую нежить. Мы же воины! И если бы нам было нужно и выгодно, то Стену охраняли бы сами, вышвырнув вас обратно в Демморунг. Мы легко раздавим твою сотню, если будет нужно. Постоянно же докучая нам, сотник, вы добьетесь того, что если предложат лучшие условия, то мы можем обратить внимание на то же Охланское королевство, которое готово не только снизить цену, но и позволит самим заниматься реализацией даров Земель Хаоса. Не забывай об этом! И тебе страшно признаться даже самому себе, что вы существуете на наши налоги! И я их, как всякий человек из Народа, плачу в полной мере, – здесь и я удивился, ни на Стене, ни во время сбора роски или белого шляпника ни одного представителя местной золотой молодежи, Глэрд не видел. А, учитывая, что пареньку все покупали родители, как и давали деньги на любую прихоть, то пассаж вышел замечательным – полный отрыв от действительности. Линс же, не встречая возражений и вдохновляясь от собственных слов, продолжал заколачивать гвозди в крышку собственного же гроба. Судя по зрачкам и поведению, находился он в добром здравии, если так можно говорить про подобное понимание реальности, – Поэтому не ты вправе требовать отчета от меня, а я от тебя могу! И да, задам вопрос на Большом Совете: почему ты вмешиваешься в дела людей из Народа? А еще, я спрошу, куда идет роска? Почему мы, теряя здоровье и жизни, за нее получаем жалкие медные гроши, а в том же Халдагорде она стоит дороже золота? Вы живете за счет нас, а не мы за ваш!

Рука Крома скользнула на рукоять родового клинка, я на всякий случай прикинул, куда отпрыгивать, как быть и противостоять возможной атаке. Понимая, что максимум в этом теле, смогу уклониться от первого удара, если повезет и начну действовать раньше, чем вероятный противник. В честном поединке против старосты не поставил бы на себя и гнутую монету. Видел его в деле. Сработать на опережение? Оружие изъяли. Оно сейчас лежало на столе, даже засапожник нашли. Но дверь в принципе не заперта, открывалась наружу, грамотно отступить возможно – уйти перекатом через плечо, а затем с низкого старта выскочить в коридор, а там два реальных дружинника, из новых. И рыцарь среагирует. Линс жестов родственника явно не замечал и не отслеживал обстановку вокруг, вздернул подбородок вверх и смотрел так же сверху вниз на сидящего лэрга. Значит, дядя в одиночку начнет действовать, племянник не сразу поймет происходящее и вступит в схватку.

Был бы я в старом теле, то легко бы… Бы, бы, бы… Выругался про себя и на себя.

Еще удивляло, как с такой кашей в голове деятель дожил до девятнадцати лет? Скорее всего, в поле зрения властей не попадался, да и Турин недавно занял место сотника в гарнизоне, судя же по де Кровалю и де Лонгвилю, местные полностью спелись с представителями властей, как вариант, те имели компромат на пришлых волшебников или другие рычаги влияния, а общие дела только закрепляли коррупционные связи. И, вероятней всего, смычка произошла на поприще контрабанды. Общими усилиями большая часть стратегических или просто ценных ресурсов проходила мимо казны. Что это давало мне? Посмотрим. Вседозволенность отпрыска второго по могуществу рода или равного первому в Черноягодье сыграла злую шутку сейчас, Линс просто представить не мог, что вскоре он окажется в пыточных гарнизона. Такой исход был для него фантастическим. Впрочем, инцест, а парень являлся его плодом, брат женился на родной сестре, нередко порождал патологии, и умственная отсталость далеко не самая страшная. Воспитание деточке не добавило ума. И важный вопрос: у многих ли из молодежи подобные максимы в голове?

Еще, девяносто процентов из ста, юноша именно так себя и вел с прошлым сотником, потому что ему сходило с рук подобное поведение.

Затянувшаяся пауза мне показалась замогильной, вроде бы будто сам воздух сгустился, сделался тяжелым. А затем Турин начал задавать вопросы очень, очень спокойно, в его голосе даже промелькнули некие нотки сострадания, как при разговоре с деревенским дурачком:

– Линс, подтверди, сейчас ты находишься в здравом уме. Так?

Небрежный кивок засвидетельствовал правоту лэрга.

– Я спрашиваю, так? – надавил тот, в интонациях появилась властность и сталь.

– Да, все верно! – не стал кочевряжиться тот.

– Это хорошо, очень хорошо. Далее, ты хочешь сказать, что вы проживаете на своей земле. И не являетесь подданными Великого Герцога, более того, наняли его и меня в качестве наемников. И никто не вправе вмешиваться в ваши дела. И ты выше любого аристо, так как древняя кровь пустой звук. Я все верно понял?

Лицо старосты побелело, даже де Кроваль заозирался, будто ища куда бежать или куда прятаться, только Линс оставался невозмутимым:

– Ты оглох, сотник?! Да! Аристо всего лишь обычные хуманы, их не одарили боги умениями и тотемами, как людей из Народа. Повторю, мы живем на земле наших предков, куда явились вы! И только нашей милостью, вы еще находитесь здесь. Герцог нам не указ, мы всего лишь выполняем букву договора, заключенного с его отцом, пусть и бесчестным образом с вашей стороны. Но ты идешь дальше, нарушая даже те подлые пункты соглашения! Постоянно попирая их, ты и такие, как ты, сами ломаете все. Устои! Это происходит и тогда, когда лезете туда, куда и мроки не решаются сунуться. Поэтому, повторюсь, с Найденышем я решу все сам! Это дело родов, оно никак не относится ни к Стене, ни к гарнизону, поэтому тебя абсолютно не касается!

– Ясно, – легко кивнул утвердительно лэрг, улыбнулся добро так, – А Империя и Император?

– При чем здесь Империя-то? Она далеко. Император же… гххархр… – захлебнулся на последних словах.

Момент, когда побагровевший староста переместился в пространстве на добрых пять – семь метров, разделяющие его и жертву, я не заметил. Никаких смазанных теней, ничего. Вот он сидел и ерзал на стуле, тиская рукоять родового кинжала, а вот уже нанес им удар снизу вверх под челюсть, закрывая рот болтуна. И бил на поражение. Кончик лезвия вырос из шевелюры Линса импровизированным рогом. Блестящим, острым, без единой капли крови на нем, и только черные руны мерцали фиолетовым светом.

Пусть мне не стало страшно, но прочувствовал миг до глубины души. Даже появились некие пораженческие мысли. Это каким демонам я бросил вызов? Насколько неверно рассчитал собственные силы? Да, я видел старосту в бою, на деле же, только то, что тот желал показать. Мда… Телепортация? Глэрд про такое умение не знал, но я назвать иначе произошедшее не мог. И хорошо, что Линс навык не получил, как и взрослый кинжал. Он бы меня нашинковал в капусту несколько раз в проулке, а я бы даже не успел среагировать. Никак. А еще над ним потешался, мол, не понимает и не осознает объективной реальности, вопрос к себе, а сам-то ты ее понимаешь?

Понимаю. Я делаю выводы, я, пока пусть не четко, представляю границы собственных возможностей, сопоставляю их с возможностями противников. И постоянно корректирую действия и планы, получая новую информацию, которую пытаюсь извлечь и вычленить из всего увиденного и услышанного. А это первый, пусть и маленький, шаг к успеху.

– Падаль… – тем временем с ненавистью прошипел Кром, пинком в грудь отправляя на пол замершее на месте тело, которое подрагивало в судорогах. Это староста оказывается его на клинке удерживал секунд пять, не меньше. А затем Волк проревел громко, – Я говорю, как глава, и властью своею объявляю при свидетелях, что не принадлежит Линс нашему роду! Отрекаюсь от него! Мрочий выкормыш он! Лэрг, послушай, лэрг, то Эйден, говорил, он вложил в его глотку слова насколько подлые, настолько и лживые, я же… Я…

На сотника убийство не произвело особого впечатления, тот даже бровью не повел, точнее вопросительно поднял правую, затем спросил почти ласково, но глаза сверкнули:

– Как это понимать, Кром? Зачем ты его убил? Мне вот хотелось многое узнать, а ты не позволил. Ты кого-то покрываешь?

– Нет! – отрицательно замотал тот головой, – Нет, конечно, нет! Просто я не мог выдержать, той ереси и хулы, какую он нес по отношению к Империи, Великому герцогству, где мы имеем честь, с позволения владетеля, проживать!

На меня никто не обращал внимания, а я впитывал новое, как та губка воду. Турин повернулся к де Кровалю и скучающе приказал:

– Расскажи, чему мы сейчас стали свидетелями.

Маг затравленно и очень виновато посмотрел на старосту, чьи ноздри до сих пор раздувались, но опять опережая готового рыкнуть лэрга, заговорил, точнее едва слышно прошептал одно слово:

– Крамола!

– Что ты там пропищал? Говори громче! – Турин наконец-то перестал играть и практически зарычал.

– Крамола это, лэрг! – обычным слегка дрожащим голосом ответил тот, и повторил, – Да, да, крамола!

– Именно она. Неотчуждаемость земель Империи, а соответственно и Великого Герцогства Аринор, – один из основополагающих принципов нашего государства, каждый подданный или гость, который усомнится публично в правомерности владения ею той или иной территорией, закрепленной в Своде, достоин смерти через четвертование, а тело преступника должно быть скормлено мрокам! Далее, оскорбление имперских символов, а также лиц и сословий, олицетворяющих Империю, среди которых первые – это аристо, должно караться жестоко, вплоть до смертной казни путем посадки на кол виновника, а затем утоплением тела в любом болоте, клоаке или выгребной яме. Оскорбление и неподчинение власти в лице наместников, великих герцогов, графов, баронов и всех тех, кто назначен на должность вышестоящими в иерархии Империи, карается смертью…

– Если есть свидетели, в количестве больше двух, то на месте! – перебил сотника Кром, явно процитировал тот же документ, – Именно это я и сделал! А не… – встретившись взглядом с оратором, потупившись, замолчал.

– Я продолжу… с твоего позволения. Так вот, в зависимости от его вины, родственники и близкие могут и должны понести ответственность, как принимавшие непосредственное участие в воспитании крамольника. И все они старше семи лет от роду, при доказанной вине, могут быть проданы в рабство, обязательное условие: на имперские рудники и другие тяжелые работы, те кто младше, должны быть отданы в армейские приюты при легионах. Оскорбление и хула, возведенная на Императора, прилюдно в любом случае карается смертью крамольника. В зависимости от обстоятельств, глава рода, дома, клана, тейпа, семьи и других подобных образований, должен нести ответственность в полной мере. Это касается тех дел, где доказано, что при его прямом попустительстве стало возможным возникновение крамолы. Если она прочно пустила корни, то все родственники имперского преступника старше пяти лет от роду уничтожаются без пощады и жалости, выжигаются, как скверна, а все нажитое имущество отходит в казну, дарованные земли, если таковые были, возвращаются под руку владетеля. Паршивые овцы не должны портить стадо. Те, кто вкладывал в уста крамольников слова и мысли, должны быть найдены и понести самое суровое наказание. Я все верно сказал?

– Ну… – слитно промычали староста и де Кроваль.

– Я все верно сказал? – переспросил Турин.

– Да, лэрг! Да! Некоторые формулировки не совсем процитированы точно, но их смысл ты донес абсолютно верно! – маг понял, что шутки кончились. А болтаться на одной веревке рядом с селянами он явно не горел желанием.

– Это хорошо. Ты, аристо, – палец остановился сотника на мне, – После заберешь трофеи с пойманного тобой и убитого Кромом преступника… А пока выйди! И подожди за дверью. Я вызову! То, что происходило здесь и чему ты стал свидетелем, пока должно здесь и остаться, ибо это касается Великого Герцогства Аринор и Империи. Ты все понял?

– Да! – ответил односложно, четко и так, чтобы не имелось двояких толкований.

Вышел, не оборачиваясь.

Ликбез получился познавательным, требовалось как можно быстрее изучить грамоту, а затем засесть за кодексы, иначе попасть, как кур в ощип на ровном месте – две секунды. Понятно, что большинство местных себя таким не утруждали, на мой взгляд, совершенно напрасно. С удивлением понял, что несколько нецензурных слов мальчишка-донор был в состоянии изобразить на стене.

Ситуация сейчас, учитывая некоторые вводные данные, для меня была ясна, скорее всего, лэрг начнет выкручивать руки главе Волков и трусоватому де Кровалю, продавливая нужное ему решение. А те четко понимали, что можно по-разному трактовать «несдержанность» старосты, один из просматривающихся вариантов, скрыть тех, кто вложил мысли и слова в голову Линса. Отсюда следует и то, что Кром нужный Турину человек на занимаемом им посту, иначе бы сразу его под белы ручки, а все многочисленное семейство в расход или в рабство. Но теперь сотник взял за гланды Волка крепко, потому что может по-разному посмотреть на участие рода в формировании личности пациента. Впрочем, они и так дали промашку, не привили тому банального чувства самосохранения.

Мест для ожидания в виде удобных или не очень скамеек вокруг не имелось, все посетители и просители вынуждены были стоять. Бойцов из новой партии, которые находились поблизости, насчитал семь человек, двое дежурили у дверей, еще трое контролировали лестницу, а еще пара совершала неторопливые обходы территории, поднималась и опускалась по этажам.

Отметил и семейство Рысей поодаль, они стояли у высоченного окна, на меня старалось не смотреть. Мать Тикса и его дед – глава рода, стояли молча, их окружали три дочери, старший сын с невесткой, те о чем-то постоянно переговаривались. Впрочем, с их стороны ненависти, кроме как от женской половины, я не ощущал. Вот те готовы были испепелить на месте, а лучше на части разорвать и в яму к мрокам отправить по кусочкам, чтобы даже посмертие не увидел. Судил по украдкой бросаемым взорам. Кстати, насчет жизни после ее конца требовалось выяснить все. К нему обыватели относились очень и очень серьезно, и, похоже, не зря. Мне же знание поможет дополнить арсенал для бесед по душам с несознательными личностями.

Но главное, господа сами того не зная, сообщили мне важную, очень важную информацию. Осталось правильно ею воспользоваться. И еще торопиться нужно.

Ожидание продлилось около пятнадцати минут, а затем я был вновь приглашен под очи начальства магом.

Турин выглядел очень довольным. При моем появлении он встал. Затем начал вещать в своей обычной манере.

– Итак, рассмотрев все и взвесив, я говорю следующее, что еще не доведено и не оформлено как должно и будет осуществлено здесь и сейчас! Во-первых, Глэрд из рода… – здесь он остановился, затем подумал-подумал, взгляд его расфокусировался… неужели у суки имелся аналог нейро? Даже чуть головой не встряхнул, прогоняя наваждение. Мысленно усмехнулся, откуда? – Глэрд глава рода Сумеречных Райсов становится наследником участка Джастина со всем движимым и недвижимым имуществом.

Староста обмер, как-то внимательно посмотрел на меня, а затем шумно вдохнул воздух. Турин мерно продолжал.

– Далее, точно так же обстоит дело и с магом-отступником. Собственного дома и владений у него не имелось, но два лирнийских иноходца, а также остальное, что находится в служебных покоях, твое, как и все трофеи, оставшиеся после боя. Они сложены у тебя доме, с тел Тикса и Джастина найдешь там же. Их ты убил во время совершения ими преступления. То, что не снял ничего, дожидаясь меня, дабы я сам лично лицезрел полную картину произошедшего, то верно, и мною учтено. На главу рода Рысей я наложил штраф за воспитание недостойного представителя не только Народа, но и любого разумного. Он должен тебе выплатить либо пятьсот золотых, либо артефактов предоставить на тысячу, либо отдать свою жизнь. Все, что принадлежало безродному Линсу и было на нем в момент нападения на тебя, с целью лишения жизни, переходит тебе же. А у вас есть какие-то вопросы? Это понятно? – здесь посмотрел на старосту и мага, но те отрицательно почти синхронно мотнули головами. Отличная дрессировка.

– Да, все ясно, – я кивнул утвердительно, не время и не место вопрошать о нюансах.

Сотник сделал паузу, театрально налил воду из графина в высокий стакан, отпил. Давал время оценить щедрость? У меня на душе другое.

Первое. Какие еще к черту Сумеречные Райсы, главой рода которых я вдруг стал, после посещения владений Кроноса? Местное воронье? Второй вопрос, если меня рандомно выдернули пусть из некого Межмирья, то почему все кричит о прошлом? Иммерс тоже ведь Сумеречный… А я десять лет отдал подразделению «Сумеречные призраки». Да и задача, нарезанная божеством, требовала исполнителя со специфической подготовкой, пусть в данном теле и теоретической. И заполошная мысль, какую старался задавить: а что, если я просто брежу? А на самом деле валяюсь где-нибудь в госпитале и пускаю слюни? Но ее отринул в сторону, «я мыслю, значит, существую». Остальное неважно. И на этом все. Больше не заострять. Приду в себя на больничной койке? Хорошо. Нет? Еще лучше.

Третье, по степени важности, трофеи с тела того же адепта старых богов, по моему скромному мнению, в отличие от снятых с живых мертвецов, должны были проданы, а деньги поделены между мной, Туриным и Кромом, да тому же де Кровалю какую-то долю следовало выделить. Он, пусть и не победил, но кадавра занял на то время, какое требовалось. Несправедливость раздела добычи всегда порождала врагов. Конечно, каждый это понятие определял по-своему, но отсутствие даже ее видимости, запоминали надолго, если не навсегда. И почему мне перешло все имущество мага, а не то, что осталось после битвы?

– Следующее, – прокашлявшись, продолжил вещать Турин, – Ввиду некоторых открывшихся обстоятельств, Глэрд, ты становишься владетелем поместья бывшего твоего соседа Санти из рода Волков, который позорно пытался убежать с поля боя. Это решение принял, присутствующий здесь Кром глава рода Волков, так как ему очень стыдно за недостойные деяния одного из них, – здесь староста медленно и утвердительно кивнул, – За разрушения твоего поместья – казна тебе ничего не должна, а награда за наказание подлых преступников, прячущихся за личинами законопослушных граждан, общей суммой в десять золотых империалов уплачена за оформление документов, – указал пальцем на кипу из знакомых книг, карт и бумаг в двойном экземпляре на столе.